Текст книги "Мой личный пейзаж страха (СИ)"

Автор книги: EminEfendi

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 26 страниц)

Поначалу, увидев презрительно-равнодушный взгляд, я подумала, что он не один. Но мужчина предложил зайти и, как бы страшно не было, зайти пришлось. Делаю два шага в квартиру и оглядываюсь, приятно удивленная невероятной чистотой, царившей в просторном и светлом помещении. Комната раза в три больше, чем у Дэни, мебель и техника в разы новее, а от огромного окна практически во всю стену и вовсе захватывает дух. Как же хорошо устроился! Нам бы в комнатушку хоть малюсенькое окно, а то живем как в подземелье.

Схожесть квартиры Лидера и рядового члена фракции – в спартанской обстановке: мебель здесь та же самая, разве только более стильная. В углу – небольшой шкаф, пара черных кожаных кресел и два стола. Один, маленький, весь заставлен какими-то банками и завален железками, а второй, побольше – стопками бумаг и папок. А перед окном, гордо выделяясь на всю комнату, стоит огромная двухспальная кровать, застеленная сейчас черным покрывалом. М-да, была уже в моей жизни кровать с черным покрывалом, и вот, по собственной воле пришла к еще одной.

Но не размеры кровати поразили меня больше всего, а невероятно огромное для Бесстрашного количество книг. Забитые ими полки уходили под самый потолок, причем, было видно, что книги не для красоты стоят, а находятся в частом использовании. Точно, вспоминаю я, Эрик ведь бывший Эрудит. И привычки, видимо, остались оттуда. Опасное сочетание – Эрудит, переодетый в Бесстрашного.

Я действительно была уверена, что готова ко всему, но грубая и хамская просьба встать на колени довела меня чуть ли не до слез. Как же хочется сохранить хотя бы каплю гордости и не стать его игрушкой, куклой для унижений! Но ведь сама, по своей воле оказалась в этой запертой комнате наедине с до крайности раздраженным Лидером. Другой бы радовался, а этот еще и нос воротит. Чувствую, как начинаю злиться. Но я пришла сюда с конкретной целью, поэтому сразу стараюсь перевести разговор в деловое русло и уточнить дальнейшую судьбу Кэти и свои гарантии.

Но я сорвалась. Не вовремя и так глупо, но страх, нервное напряжение и грубость Эрика сделали свое дело. И, похоже, сейчас это закончится очередным изнасилованием – вон как он плотоядно на скотч поглядывает. А потом, воспользовавшись и унизив, выставит в коридор. В свое оправдание могу сказать только одно – настроение у Лидера было такое, что, похоже, мне и без моих обвинений ничего не светило. Ну, а с ними я нарвалась и на дополнительный бонус в виде садистского секса.

Надо либо бежать, либо попытаться переломить ситуацию. Бежать точно не получится, если только в окно сигать, значит второе, тем более слово «тупость», произнесенное обычным Эриковским брезгливым тоном, навело меня на одну мысль. Мысль невероятно глупая, отчаянно-самонадеянная, абсолютно безумная, но, к сожалению, единственная. Если это не сработает, то, как говорится, «запомните меня – я улыбалась».

Господи, пусть у Эрика будет отличное чувство юмора, иначе мне конец.

Резко разворачиваюсь лицом к неспешно приближающемуся мужчине, и, нацепив на лицо маску «как же я зол», делаю шаг навстречу, потом второй, подходя максимально близко. Эрик нерешительно замер.

– Тупость, говоришь? – тон максимально презрительный, побольше металла в голос, – ну давай тогда обсудим и твою тупость. Ни хуя не подумав и не послушав Макса, прыгнул навстречу изгоям. Неисполнение приказа. Это раз.

Толкаю Эрика в плечо, заставляя инстинктивно сделать шаг назад. Пирсингованная бровь удивленно ползет вверх, а гримаса презрения медленно сменяется удивлением. Похоже, я сломала систему. Не даю опомниться и продолжаю:

– Вытащил нож у меня из кармана штанов. Кража личного оружия. Это два.

Демонстративно целюсь кулаком в живот, но мужчина конечно же легко блокирует удар. В серых глазах загорается радостный огонек, губы растягиваются в усмешке.

– В корне не верно оценил мои способности к ориентированию на карте, Макс не даст соврать. Недальновидность и неграмотный анализ умений подчиненных. Это три.

Несильно бью в солнечное сплетение, но сомневаюсь, что Лидер вообще заметил мой удар. Эрик же, улыбаясь во все тридцать два зуба, выставляет руку вперед и начинает тянуть тонким голосом, явно изображая меня:

–Пожалуйста, не надо больше! – а сам ржет. Юморист хренов.

– Я же только начала, – рявкаю на него, силясь его коронным приемом приподнять бровь. Эрик начинает хохотать в голос. Святые угодники – у нашего командира есть чувство юмора!

– В душевой угрожал мне ножом. Нарушение пятнадцатого пункта Устава Бесстрашия – о недопустимости насильственных действий по отношению к членам фракции. Это четыре.

Пытаюсь достать его рукой наотмашь, но мужчина отклоняется, не забывая медленно, но верно отступать назад, к кровати. Глаза, блестящие от удовольствия, пристально следят за мной, с нетерпением ожидая продолжения. Видя, что я замешкалась, охотно подсказывает:

– Залез под юбку подчиненной и несколько раз совершил развратные действия – неуставные отношения.

– Соображаешь, – обдаю я его напускным презрением, – это пять.

Пытаюсь толкнуть в грудь, но мужчина, даже не дождавшись моего удара, сам с удовольствием падает спиной на кровать. Медленно залезаю туда же и усаживаюсь на Лидера верхом, крепко обхватив голый торс мужчины коленями. Смотрю сверху в блестящие от веселья глаза и понимаю, что в такого Лидера я и влюблена – спокойного, веселого, расположенного к нормальному человеческому общению. Тянусь к губам, но Эрик снова выставляет руки вперед, пытаясь схватить меня за плечи, и начинает придуриваться, гнусавя тонким голосом:

– Только не делай со мной ЭТОГО.

Закатываю глаза – где же ты раньше-то был со своим весельем. Я чуть не поседела от страха за последние пятнадцать минут. Беру его за подбородок, и, развернув лицом к себе, говорю, глядя в глаза:

– Будешь хорошим мальчиком – добавлю баллов для рейтинга.

Мне и самой смешно, но его громкий смех начинает через какое-то время раздражать. Мне и без того страшно – я не знаю, что делать и как себя вести, кажусь себе смешной, неловкой и нелепой, а тут еще он со своим весельем. Честно, не знаю, как так получилось – моя ладонь поднялась сама, и тут же звонкий шлепок пощечины эхом прошелся по комнате. Голова мгновенно замолкнувшего Лидера дернулась в сторону. Наступила долгожданная тишина. Эрик медленно поворачивается ко мне, и, судя по выражению лица и мгновенно напрягшемуся подо мной телу, через секунду слушать тишину я буду вечно. Но какое же это было сладкое мгновение!

Быстро тянусь к губам и начинаю медленно, но настойчиво целовать, проникая языком все глубже. Эрик, замерев на несколько секунд, начинает все охотнее отвечать, тянет ко мне руки, уж не знаю зачем – то ли схватить, то ли обнять. Перехватываю его за запястья и, резко отпустив, с силой прижимаю к покрывалу.

Что ты мне ответил, когда я спросила, как избежать изнасилования? Лучшая защита – это нападение. Сейчас я с тобой согласна, тем более, что мне начинает до одури нравиться моя новая роль. Уж чему научил, Эрик – других учителей у меня не было.

Короче, пока все идет по плану. Мало ли какой безумный у меня план.

И как же сладко с ним целоваться.

PS: Каждый ваш отзыв все больше успокаивает Карми, настраивая ее на любовный лад )))))))))

PPS: Для тех, кто в теме – чай с зефирками в главу не влез, но я о нем помню ;)

====== Глава 31 ======

Комментарий к Глава 31 “Yes Boss… I’m on the mike

I’ll try to give you what you like,

I can be soft… I can be hard…

Let me do the B-part,

Pleeease…”

Hess is more «Yes Boss»

https://www.youtube.com/watch?v=OPqV4ipyMsg

“Да, босс… я у микрофона,

Я постараюсь дать вам то, что вам нравится,

Я могу быть нежной… я могу быть грубой… Разрешите мне перейти к части «Б», Пожалуйста...” /перевод/

POV Карми.

Как бы мне ни хотелось сказать, что я – несчастная жертва обстоятельств, но это не так. Не сегодня. Ведь в данный момент я по-настоящему кайфую, ощущая вкус его губ, легкую щетину на подбородке и сводящий с ума запах парфюма, который можно уловить даже несмотря на то, что Эрик полчаса назад принимал душ. Его волосы, кожа, даже, кажется, дыхание имеют свежий запах цитруса и, совсем немного, табака. Этот запах пробуждает во мне массу воспоминаний, от которых одновременно и страшно, и сладко. Каким же он может быть невероятно разным! Но сейчас передо мной, а точнее… хм… подо мной, спокойный и довольный мужчина, страстно и со знанием дела отвечающий на мои поцелуи. Он уже давно освободил запястья, ранее прижатые мной к покрывалу, и одной рукой обнимает меня за талию, а пальцами второй умело поглаживает между бедер.

Но вдруг сладкий поцелуй заставляет меня вскрикнуть и резко сесть прямо, прижав руку ко рту – Эрик намеренно прикусывает мне губу. Тут же тянется ко мне и, дергая молнию на груди, усмехается:

– Сучка, – никогда не слышала, чтобы это слово звучало так ласково и с таким восхищением, – ответишь за пощечину.

– Давно нарывался, – смеюсь я, пытаясь отодвинуться подальше от этих нетерпеливых рук. И у меня почти получается, но в последний момент Эрик успевает схватить за концы волос и, накрутив их на руку, мягко, но настойчиво тянет к себе, тут же задирая платье. Ну ладно, я за тем, собственно, и пришла. И пока он ласковый и относительно нежный, меня все устраивает. Это вам не хамский приказ встать на колени, тем более, весь мой опыт подсказывает, что минет, выполненный против воли, крайне унизителен, болезнен и оставляет в душе мерзкое ощущение использованности. Слава богу, получилось этого избежать – второго раза я бы не пережила. Хотя, конечно, ради Кэти пережила бы, куда делась, но я до невозможности рада, что события повернулись в другую сторону.

Упираюсь коленями в кровать, чуть приподнимаюсь, и сама медленно стягиваю платье через голову. Серые глаза с жадностью оглядывают мое почти обнаженное тело, на котором сейчас только черное белье. Дыхание мужчины учащается, мускулистая грудь тяжело вздымается. Меня сводит с ума его накачанное тело, хочется смотреть на бугры точеных мышцы вечно. С удовольствием оглядев поверженного командира, быстро думаю, что делать дальше. Опыта у меня, знаете ли, в любовных играх маловато. Могу только со знанием дела рот ему скотчем заклеить, но, боюсь, после такого мне не жить.

Эрик резко хлопает в ладоши, от чего в комнате яркий свет за секунды сменяется полумраком. Закатываю глаза – чертов романтик. Но, практический смысл в этом тоже есть – через огромное окно при ярком свете мы будем видны на все Чикаго. Тогда – чертов прагматик.

Его гладкая мерцающая кожа притягивает к себе, и я, поддавшись порыву, медленно касаюсь плеч кончиками пальцев и веду обеими руками по груди вниз, постепенно меняя мягкость подушечек пальцев на острие ногтей. Я помню, как ты любишь мои острые ногти. И вот, уже ближе к ремню ногти оставляют на кубиках пресса легкие красные царапинки, заставляя косые мышцы живота напрягаться от прикосновений. Эрик нетерпеливо рычит и, приподнявшись, рывком спускает мне с плеч бретели бюстгальтера.

Мягко беру его рукой за шею и, надавив, прижимаю к кровати.

– Смирно, боец, – шепчу ему и, наклонившись, кончиком языка провожу по губам мужчины. Потом, намеренно прижавшись всем телом, скольжу вниз и усаживаюсь на бедра, так, чтобы ремень и ширинка оказались у меня под руками. Эрик шумно выдыхает и расслабляется, не отводя от меня пристального взгляда.

Завожу пальцы под пояс джинс и, ласково поглаживая кожу, пытаюсь понять, как расстегнуть пряжку. В жизни еще не расстегивала мужские штаны. Есть – металлический круг с выбитой на нем оскаленной пастью волка легко откидывается вверх, и я быстро расстегиваю ремень, пуговицы и молнию. Мужчина нетерпеливо поводит бедрами, ведь под джинсами уже явно все готово к действию.

Взгляд падает на дорожку волос, уходящую от живота к паху. М-м-м-м, а почему бы и нет? Наклоняюсь и медленно провожу по ней языком сверху вниз, до самого конца расстегнутой ширинки, заставляя Эрика податься бедрами мне навстречу и утробно зарычать:

– Да сколько можно возиться?!

Поддеваю пояс джинс и стягиваю его с бедер вместе с трусами. Перед глазами – большой, стоящий в полной готовности член. Только сегодня я могу наконец подробно рассмотреть его. Ну, что сказать – весьма любопытное и достойное зрелище. Увидев мой интерес к своему предмету гордости, Эрик ухмыляется:

– Все, гордая Карми сдалась? – за последние десять минут я видела его радостных ухмылок больше, чем за все время нашего знакомства.

– Это не я, вообще-то, лежу со спущенными штанами, – хмыкаю в ответ, – поэтому, Лидер, закройте рот. – А что, я тоже умею ласковым голосом говорить гадости.

– Вконец неофиты охренели! – рычит мужчина и, потянувшись, хватает меня выше локтей, притягивая ближе к предмету моего интереса. Хватается за трусики, и не успеваю я даже глазом моргнуть, как разрываемая ткань трещит по шву.

– Эрик, какого черта…, – пытаюсь остановить его, но треск уже слышится с другой стороны, и довольный собой Лидер наконец откидывает порванные кружева куда-то за кровать.

– Порча чужого имущества. Это шесть, – мрачно констатирую я.

– Разговорчики! – протягивает он, – ну, кто тут стараться пришел?

После свидания в машине я уже знаю, что делать, да и, честно сказать, уже очень хочу это делать, поэтому медленно, не спеша начинаю садиться сверху, ощущая, как сантиметр за сантиметром мужчина заполняет меня своим горячим членом. Ни одного мгновения я не чувствовала какой-бы то ни было боли – с каждой секундой мое все нарастающее томление требует скорейшего удовлетворения, заставляя двигаться все активнее. И вот мое тело, инстинкты и помутневшее от страсти сознание заставляют меня двигаться в ровном темпе, доставляя и себе, и мужчине, лежащему подо мной, волны наслаждения.

В полумраке комнаты стройное тело девушки, сидящей верхом на мужчине, плавно движется в самом древнем из придуманных людьми ритме.

Ее гладкая, чуть смугловатая кожа подсвечена желтым светом фонарей за окном; длинные, до пояса волосы бликуют в такт все быстрее увеличивающейся амплитуде движений; плавные изгибы ее тела сводят мужчину с ума. Девушка, не в силах противостоять захватывающим ощущениям, запрокидывает голову назад и начинает тихонько стонать. Мужчина под ней ведет себя более нетерпеливо – обхватив ладонями ее ягодицы, задает свой темп, приподнимая бедра ей навстречу. Но, все же не выдерживает и, обхватив неофитку одной рукой за талию, а второй за шею, притягивает к себе и, полностью взяв инициативу, начинает двигаться быстро и резко, от чего безропотно лежащая на нем девушка стонет все громче.

Невероятно сладкая мука неожиданно заканчивается – Лидер выходит, а затем резким толчком сбрасывает меня с себя на кровать, чтобы тут же навалиться сверху, накрывая мощным телом. Горящим взглядом оглядывает меня с головы до пояса, затем окончательно стягивает бюстгальтер и начинает нетерпеливо гладить и целовать грудь. От его губ и языка, играющих с сосками, внутри снова поднимается нетерпеливая жаркая волна, а внутри все горит, требуя продолжения акта любви. Не в силах сопротивляться, обхватываю шею мужчины руками, прижимаю к себе, ожидая, наконец, продолжения и не получая его.

– Эрик… ну же…

– Что ты хочешь? – самодовольно интересуется он.

Я чуть не взвыла – ну капец, самое время сейчас поболтать!

– Тебя, – не узнаю своего хриплого настойчивого голоса.

– Громче! – командует он, затем снова облизав сосок и вызвав нетерпеливый стон, добавляет, – ну!

– Эрик, я хочу тебя! Пожалуйста! – рапортую ему по полной форме. Что угодно скажу, только хватит трепаться.

Командир, удовлетворенно хмыкнув, снова медленно входит, вызывая сладкую дрожь и начинает быстро набирать темп, окончательно сводя меня с ума. Мужские бедра с силой вдавливают в кровать, внутри все пульсирует, готовясь взорваться, и я, наплевав на все, уже не сдерживаю громких стонов. Мне невероятно хорошо, и становится страшно от мысли, что это может закончиться. Прямо перед глазами – мощные плечи, шея с рядами темных и совсем не страшных татуировок и накачанные руки, которые обхватили меня за шею плотным захватом. Животом, бедрами и грудью я чувствую разгоряченное тело Эрика, а его возбужденное дыхание обжигает мне шею. Уже практически не контролируя себя, вцепляюсь в твердые ягодицы и требовательно давлю, заставляя Лидера проникать все глубже.

Мой взрыв оргазма подействовал подобно детонатору, потому что через несколько секунд, зарычав мне на ухо, кончил и Эрик. Несколько секунд мы расслабленно лежим, приводя дыхание в порядок, после чего Эрик, быстро поцеловав меня в губы, ухмыляется:

– Старательная ты моя.

Перекатывается на бок и, сграбастав меня своими ручищами, прижимает спиной к себе. Довольные, расслабленные и опустошенные мы молча лежим до тех пор, пока магию этого необычного вечера не нарушает громкий звонок Лидерского коммуникатора. Эрик, прохрипев пару ругательств, нехотя встает и идет отвечать на звонок. Я же, вдоволь налюбовавшись на вид голого Лидера сзади (спина, плечи, попа, мммм…), решаю, что пора бы привести уже себя в достойный вид, ведь мне предстоит вторая часть переговоров. Я ведь достаточно постаралась, командир?

Пока Эрик раздраженно отчитывает своего собеседника за какой-то косяк, сползаю с кровати и начинаю искать свои разбросанные по комнате вещи. Платье, туфли и лифчик в порядке, а вот трусикам конец. А без них, знаете ли, любые серьезные переговоры сразу обречены на провал. Варвар, блин! Эрик же, не отрываясь от разговора, подходит, уверенно забирает мое платье и кидает его на кресло. Затем идет к шкафу, достает оттуда аккуратно сложенную черную футболку и впихивает мне в руки. Точно таким же движением пихаю ее ему обратно и намереваюсь снова взять платье, но Эрик, как раз в этот момент завершивший разговор, говорит:

– Можешь не одеваться – ты здесь до утра.

Равнодушный, привыкший раздавать команды голос вызывает раздражение. Я ему что – рабыня?

– Это приказ? – холодно уточняю я, поджав губы.

Эрик поднимает на меня глаза и, помолчав немного, отвечает, стараясь смягчить интонацию:

– Это просьба.

С ума сойти – Лидер-то наш пытается сдерживаться, даже слово «просьба» вспомнил! Такое надо поощрять, чтобы понимал, что по-хорошему можно добиться намного большего. Ну, и у меня будет больше времени и возможностей добиться от него, подобревшего и разомлевшего, наконец, ответ на мой главный вопрос. А в общаге уже, надеюсь, не удивятся, не застав меня утром на месте – не впервой.

– Ладно, – вздыхаю я, – тогда хочу в душ и пить.

На Эрика в этот момент было аж приятно посмотреть – ведь может же быть нормальным, когда так довольно улыбается.

– Ванная там, через кухню.

Снова беру черную футболку и, шлепая голыми пятками по дорогому покрытию пола Лидерских хором, выхожу в кухоньку, откуда, судя по жесту Эрика, есть выход в ванну.

Кухня, проходная комната между жилым помещением и ванной, чуть побольше нашего ринга, но в ней уместился маленький холодильник, пара небольших модулей кухни с двумя шкафчиками наверху и столик с парой стульев рядом. На рабочей поверхности в ряд стоят блестящие металлическими боками приборы, из которых узнаю только кулер для горячей воды и еще парочку для приготовления пищи. Все, кроме кулера и еще одного прибора непонятного назначения стоит не распакованное – не хозяйственный у нас командир, судя по всему. Пасту и стейки сам себе не готовит. Представив себе Эрика, стоящего у плиты в белом передничке на голое тело, в поварском колпаке и с шумовкой в руках, улыбаюсь и открываю, наконец, дверь в ванную комнату.

М-да, сказать, что она не чета нашей облезлой душевой – ничего не сказать. В достаточно большом, по меркам душевой, помещении находится огромное белоснежное джакузи. Хромированная сталь труб блестит в ярком свете, вся сантехника новая и идеально чистая (кто тут порядок наводит, интересно?), а на нескольких стеклянных полках сиротливо, в истинно мужском стиле, стоят лишь две бутылочки – шампунь и строгая стильная упаковка парфюма. Беру бутылочку и, сняв крышку, нюхаю носик, безошибочно узнавая такой знакомый, но сильно концентрированный, запах Эрика. Улыбнувшись таким разным воспоминаниям, связанным с ним, ставлю флакон на место и оглядываю саму чашу джакузи. Ревниво высматриваю на поверхности хоть один женский волосок, но нет, все чисто. Быстро залезаю и, включив идеально льющийся поток воды, несколько минут наслаждаюсь покоем и теплом, проникающим в каждую клеточку расслабленного тела.

В огромной черной футболке, одетой на голое тело, выхожу в кухоньку, испытывая невероятно сильное ощущение дежавю. Осталось только залезть коленями на стол, а потом подраться с Лидером. Хотя, подраться – сильно сказано. Правильнее – огрести от Лидера. Ну уж нет, возмущаюсь про себя, этот этап отношений позади, хватит с меня.

Эрик, проходящий мимо меня в ванную, кивает на кухню и говорит:

– Можешь сделать чай.

Немного погрев руки о горячую кружку, делаю первый глоток обжигающего напитка. Эрик выходит из ванны и, пройдя мимо меня, идет в комнату. Возвращается, держа в руках лист бумаги, и как был, в одном полотенце, обернутом вокруг бедер, садится напротив. Автоматически беру протянутый листок, и мои брови удивленно ползут вверх при взгляде на первые же строчки:

«Приказ о досрочном прохождении инициации для Кэтрин Эванс и назначении ее на должность помощника секретаря Главного архива Бесстрашия от…числа»

Приказ принят и подписан Максом сегодня, несколько часов назад. Глубоко вздыхаю и пытаюсь усмирить в душе резко поднявшийся ураган эмоций, состоящий в равной пропорции из невероятной радости за подругу и такой же невероятной злости на этого умелого марионеточника. Знал ведь уже, еще в тот момент, когда я только пришла, знал, что судьба Кэти решена, и все равно с удовольствием наблюдал за моими неумелыми попытками изобразить из себя секс-жрицу.

– Ты, значит, уже знал, что Кэти остается?

Эрик смотрит на меня со своей обычной усмешкой.

– Надо было сразу мне сказать! – обидно, господа.

– Зачем? – искренне удивляется он, – чтобы лишить себя потрясающего вечера? Заметь – решение прийти сюда было исключительно твоим.

Чертов кукловод.

– Значит, Макс все-таки разрешил оставить Кейт?

– Разрешил? – ухмыляется Эрик, – да он меня чуть с говном не сожрал за эту идею. Так что имей ввиду – в ближайшие дни лучше ему на глаза не попадайтесь. Обе.

Еще раз, более подробно перечитываю приказ, и радость в моей душе все же одерживает победу над обидой и злостью. Да наплевать, в конце концов, какими средствами, но Кэти остается! Ее не выгонят, больше не будут мучать и ей не придется влачить жалкое нищенское существование. Ну а я не скажу, мягко говоря, что сильно исстрадалась сегодня у Лидера, это вообще меньшее, что он мог от меня потребовать. На глазах выступают слезы радости.

– Спасибо, Эрик. Правда, спасибо!

– Чтобы не думала, что я чудовище, – хмыкает мужчина.

– Ну что ты, я так совсем не думаю, – улыбаюсь ему. И со смехом добавляю, – никто не думает!

Эрик, скривившись и хмуро оглядев свою дымящуюся кружку чая, встает и начинает по очереди открывать дверцы шкафов. Что он там ищет, интересно? Я, когда искала чайные пакетики, все посмотрела – там по-холостяцки пусто. Но командир все же что-то находит, ставит коробку на стол, и я не могу сдержать улыбку – ну надо же, зефир! В его квартире в разы гармоничнее смотрелся бы недавно освежеванный кусок мяса, нежели это воздушное белое лакомство. Романтик! Тщательно скрывающийся, но оголтелый, хихикаю я про себя. И я с удивлением ловлю на мысли – мне первый раз так уютно и спокойно в компании грозного Лидера, а уж про отличное настроение и говорить нечего. Лучшей новости, чем сегодняшний приказ, в моей жизни, наверное, еще не было! Ай да Эрик! Старательный ты мой.

Взятая в руки зефирка заставляет меня снова улыбнуться – судя по плотности, она благополучно засохла еще двести лет назад, до Войны. Беру другую, лежащую снизу – ну, вроде хоть немного помягче, можно попробовать не сломать об нее зубы.

– Завтра у тебя обычные тренировки, а на послезавтра – освобождение на весь день, – вдруг произносит Эрик и тоже тянется за зефиром.

– Чего это вдруг? – удивилась я.

– Поедешь со мной в Искренность.

– А что там?

– Загс, – спокойно отвечает он.

– Загс?! – переспрашиваю я в надежде, что ослышалась.

– Загс, – кивает Эрик, подозрительно оглядывая взятую зефирку.

Не успела я додумать мысль о том, что у нашего Лидера окончательно поехала крыша, как он, решив судьбу несчастного лакомства, кидает его на стол. Белый комок катится по нему с каменным стуком, а мы как по команде, не отрываясь, следим за ним взглядом.

Дождавшись, пока раритет докатится до самого края и остановится, изрекает:

– Пошутил.

– Поржала, – киваю я, недоумевая. Мне становится весело, – а ты, оказывается, тот еще шутник, давно заметила. Может, тебе новую фракцию основать – Фракцию Юмористов? Будешь там безусловным Лидером.

Эрик закатывает глаза.

– Тебя вышвырну оттуда в первый же день – херовое у тебя чувство юмора. Это, во-первых. А во-вторых, если ты еще не забыла, я безусловный Лидер ЭТОЙ фракции, так что следи за словами.

Я, пожалуй, погорячилась. Фракция Унылых Качков – вот что тебе, а не Юмористы! Подтягиваю колени к себе и, уютно устроившись, продолжаю молча пить чай. Вечно он все настроение испортит.

– Послезавтра в Искренности очередной суд над Ричерзом, – нарушает наконец молчание Эрик, – хочу, чтобы ты поехала со мной.

– Что? Я-то там зачем? – меня пугает перспектива вновь увидеть Алана и услышать его приговор, – нет, я не поеду! Я не хочу! За что ты меня опять наказываешь?

– Перспектива куда-то поехать со мной – наказание?! – грозно поднимает бровь мужчина.

– Да нет, – уже спокойнее говорю я, – наказание – снова видеть Алана, ведь это я, считай, подписала ему смертный приговор. Не смогу снова смотреть ему в глаза.

– Не говори ерунды! Он сам подписал себе приговор, когда решился крысятничать против своих. Давно пора ему уже пулю в лоб пустить, но гребаные адвокаты подают апелляцию за апелляцией. Надеюсь, этот суд будет для него последним.

– Давай завтра обсудим это, ладно? – я прямо чувствую, как мое отличное настроение резко улетучивается. Не хочу сейчас об этом думать.

В огромном зеркале ванной комнаты смотрю на отражение худенькой девчонки в безразмерной черной футболке, одетой на голое тело. Волосы, которые я безуспешно пыталась пригладить, все равно хаотично растрепаны, губы опухли от поцелуев, на щеках – румянец, а вот глаза… Глаза мне не нравятся. Они, конечно, блестящие и сверкающие от полученного недавно удовольствия, но, в то же время, уже давно в них появилась жесткость, черствость и присущая многим Бесстрашным нехорошая цепкость. Не только глаза – постепенно грубеет и черствеет и моя душа. Мысли, рассуждения, даже желания – все не такое, как раньше.

Стоящий в дверном проеме Эрик не отрываясь смотрит мне в спину. Вздыхаю и, не в силах сдержать поток мыслей, говорю:

– Что Бесстрашие делает с людьми? Я себя просто не узнаю – совсем другая. Где та дружелюбная девчонка с чистыми и светлыми мыслями?

– Ты выбрала идеальное место для чистых и светлых мыслей, – кивает Эрик, – именно в Бесстрашии это и ценится. А еще утонченность, изысканность и прочая херня.

Не обращая внимания на его очередную попытку юморить, продолжаю:

– И самое ужасное – меня ломаешь и конкретно ты. Вот ведь повезло попасться на глаза Лидеру, – горько усмехаюсь я.

Эрик подходит и, обняв за плечи, рывком притягивает спиной к себе.

– Так скажи спасибо, что я тебя ломаю. Таким добрым и милым девочкам, конечно, удается выжить здесь, но я хочу, чтобы ты не выживала, а нормально жила. Полной жизнью. И если для этого надо ломать – буду ломать. Добро пожаловать в реальный мир, Дружелюбная! Он, конечно, дерьмовый, но ты втянешься.

Наши глаза встречаются в зеркале и не отрываясь смотрят друг на друга. Моя макушка еле достает Эрику до подбородка, а руки и мышцы мужчины на моем фоне выглядят устрашающе-огромными. Возможно, он в чем-то прав, но я не просила от него этой акклиматизации жестокостью. Но, Эрик, ты не понял главного – ты и сам ломаешься, ломая меня. Тебе приходится приспосабливаться, подстраиваться, сдерживаться и, даже нехотя, проявлять свои чувства. А значит, процесс ломки – обоюдный.

Поднимаю руки и закидываю их назад, обнимая мужчину за шею. Откидываю голову на грудь и смотрю, как отраженное зеркалом лицо Эрика складывается в хмуро-раздраженную гримасу. Алана вспомнил и зал для метания ножей? Ну да, похоже.

– О чем ты тогда думал?

– Сама-то как думаешь? – рычит он.

Усмехаюсь:

– Ну, вряд ли мысль была очень сложной.

Ты, Эрик, никогда, наверное, об этом не задумывался, но в Дружелюбии не только морковь выращивают. У нас есть еще огромный опыт в дрессировке и приручении животных, одичавших после войны. Одно из главных правил успешного закрепления нужных дрессировщику рефлексов – поощрение за хорошее поведение. Ты старался сегодня, очень старался.Тебя можно и нужно поощрить. И эта мысль еще раз подтверждает, что я становлюсь расчетливой и хитрой стервой.

Поворачиваюсь лицом к мужчине и медленно опускаюсь вниз, вставая перед ним на колени. Снимаю с бедер полотенце и с улыбкой оцениваю мгновенную реакцию его тела на мой порыв.

Когда по своей воле – оно в разы приятнее.

PS: Какой Лидер – такие и зефирки )))

PPS: Зефирки, горяченькое и много диалогов – все для вас!

Мир, Труд, Май! Воистину Труд, Май!)))

====== Глава 32 ======

.

POV Карми

Голая керамическая плитка холодит колени, но мне сейчас наоборот, невероятно жарко от целого урагана бушующих в душе эмоций, вызывающих дрожь по всему телу. Это в равной степени и стыд, и растерянность, и восхищение собственной смелостью вместе с бурлящим в крови адреналином. А также радость от того, что у меня есть такие приятные для обоих методы управления Лидером. Неплохая была идея – попробовать применить методы дрессировки одичавших животных для приручения диких Лидеров. Вот он, Лидер, стоит передо мной – покорный, начавший поддаваться приручению, смиренно ожидающий моих действий. Незабываемое зрелище.

Медленно снимаю с бедер полотенце, стараясь не растерять всю свою невеликую решимость. Раз уж начала – отступать нельзя. Мой эмпирический опыт в этом плане никуда не годится, но теоретический подсказывает, что можно сделать. Закрываю глаза и, наконец, нерешительно приступаю, одним лишь движением языка вызвав у мужчины тяжелый вздох наслаждения. Плотно сомкнутые губы и ритмичные движения буквально через пару минут доводят мужчину до крайней степени нетерпения. Быстро оглянувшись по сторонам, он, видимо, не найдя в ванной удобного места, хватает меня за руки и поднимает. Тащит из ванны в кухню, подхватывает руками под бедра, одним резким движением приподнимает и тут же кладет спиной на стол. Все бы ничего, но в тут же секунду мою поясницу пронзает резкая боль, от которой я вскрикиваю и приподнимаюсь. Шарю рукой по столу и вытаскиваю попавший под спину тот самый, брошенный Лидером, чертов кусок засохшего зефира, который по ощущениям больше напоминает сейчас кусок гранита. Смахиваю его на пол, снова улыбнувшись от стука, с которым он падает и катится по плитке. М-да, Лидер, не хозяйственный ты мужчина. Но радует одно – значит, не всех зефиром угощает, раз успел засохнуть.