Текст книги "Мой личный пейзаж страха (СИ)"

Автор книги: EminEfendi

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 26 страниц)

Проходит совсем немного времени, а я уже ничего не соображаю от захлестывающих фантастических волн наслаждения. Хрипло прошу:

– Отпусти… Руки отпусти.

Одним движением мужчина сдергивает ремень, и я закидываю наконец-то освобожденные ладони на его шею. Прижимаю к себе все сильнее, давлю, заставляя подстроиться под нужный мне ритм. Мужчина обнимает за плечи, сжав меня стальными бицепсами, на шее чувствую его прерывистое тяжелое дыхание. Наши животы трутся в бешеном ритме, заставляя сильнее и ярче ощущать друг друга, пока меня окончательно не уносит выжигающая все изнутри волна невиданного ранее наслаждения, заставляя, даже против моей воли, громко протяжно застонать и вцепиться в мужские плечи. Хриплый крик Эрика дает понять, что мы пришли к пику почти одновременно.

Пытаюсь отдышаться, а потом закрываю лицо руками. Я не верю сама себе. Я точно ненормальная.

POV Эрик.

Получилось. Все получилось так, как я и хотел. И вопрос с усмирением стервочки решился сам собой – просто ремень, который так хорошо и надежно фиксирует тонкие руки. Возбудилась девочка что надо, хотела меня, чуть ли не сама просила. Но ничего, еще попросит. Ведь она никогда не забудет момента, когда лежала подо мной, уставившись застывшим и ничего не видящим взглядом в потолок, а ее тело сотрясала волна оргазма.

Кто молодец? Я молодец!

POV Карми

Утро началось от ощущения жара от большого тела, обнимающего меня во сне. В окно светит солнце, освещая часть пола в комнате и спящего рядом мужчину. Лицо расслаблено и умиротворенно, он опять выглядит непривычно нормальным. Солнце играет на бусине пирсинга, от чего та светится, но уже мягким светом, так не похожем на опасный блеск змеиных глаз.

Тихонько встаю и, не потревожив Эрика, убегаю в ванну. Мы сразу заснули вместе после вчерашнего, наспех накрывшись черным пушистым покрывалом. Никаких слов сказано не было, просто закрыли глаза и провалились в сон.

Из-за двери слышу, что Эрик тоже встал и вышел на кухню. Привожу себя в порядок, заплетаю растрепанные волосы и выхожу следом. Мы не успеваем даже посмотреть друг на друга, как с улицы нас оглушает рев моторов нескольких машин. В окно видно, что на поляне перед домом паркуются четыре огромных джипа Бесстрашия.

PS: Про Эрика что не начни писать, все равно «50 оттенков…» получится ))

Девочки, а вообще, вам как интереснее читать рассказ – от лица Эрика или от Карми?

====== Глава 15 ======

Комментарий к Глава 15 Картинка к главе (условная, поэтому на одежду внимания не обращаем)

http://img2i.spoki.tvnet.lv/upload/articles/16/166925/images/Peace-15.jpg

В безмятежной утренней тишине, за последние два дня нарушаемой только шумом ветра в зеленой листве, рычание мощных турбированных моторов оглушает подобно грохоту водопада у горной реки на окраине Дружелюбия. Черные джипы, медленно подъезжающие к дому колонной, начинают парковаться перед входом, становясь в ряд. Огромные, блестящие отполированными боками автомонстры, символизирующие сейчас дом, безопасность и конец нашего вынужденного заточения.

Радостная улыбка на моем лице заставляет Эрика презрительно хмыкнуть. Не обращаю на него никакого внимания – пусть хоть весь изойдется на свои язвительные усмешки, лишь бы побыстрее оказаться в общежитии в окружении ставших уже такими родными ребят. Честное слово, даже придурка Пита буду рада видеть. Первые пару минут.

Двери машин открываются практически мгновенно, и оттуда начинают выходить незнакомые мне Бесстрашные, постепенно замещая яркие краски зелени сплошным черным цветом. А вот и Макс собственной персоной. Вышел, внимательно оглядел дом, местность вокруг. Чувствуется настоящий Лидер – собранный, внимательный, не упускающий из внимания ни одну деталь. Что-то говорит стоящему рядом парню, тот согласно кивает и тут же идет к джипу, заднее стекло которого испещрено паутиной трещин с пулевым отверстием в центре. Да это же тот самый джип, на котором мы ехали сюда с Эриком! Заправили его, значит, и Лидеру подали, ему будет приятно. Парень, вытащив инструменты, со знанием дела осматривает поврежденное стекло, намереваясь его каким-то образом починить.

Появление на поляне следующего Бесстрашного заставляет резко отскочить от окна и, под удивленным взглядом Эрика, отойти вглубь комнаты.

– Черт! И его принесло! – с досадой пинаю ни в чем не повинное кресло, слыша с улицы довольный хохот так некстати появившегося здесь, да и вообще в моей жизни, Катона.

Лидер сидит как ни в чем не бывало за столом и спокойно курит, по привычке стряхивая пепел себе под ноги. Интересно, в своей квартире он делает так же? Какой же там тогда должен быть свинарник. Хотя, мое-то какое дело? Если очень повезет, то вчерашняя ночь, вспоминать которую и сладко, и стыдно одновременно, будет последней, и Лидера я буду видеть только на тренировках, и то редко.

Щелкает автоматический замок, и первым в дом заходит Макс, за ним толпой еще несколько человек. Оглядев нас, радостно улыбается, стремительными шагами подходит к тут же почтительно поднявшемуся Эрику, пожимает руку и, не удержавшись, хлопает по спине.

– Отдыхаешь, пока все болота месят в поисках изгоев?

– Дай мне нормальное оружие, и я возглавлю ваш турпоход, ты меня знаешь.

Макс согласно кивает головой, оглядывается и, будто бы только сейчас заметив меня, отеческим тоном интересуется:

– А ты как?

Устало улыбаюсь и пожимаю плечами.

– Нормально, – и не могу с горечью не добавить, – явно лучше, чем Кэт.

Упоминание имени подруги заставляет Макса нахмуриться. Серьезным тоном, похлопывая и меня по плечу, говорит:

– Мы ищем и обязательно найдем. Обещаю.

Тяжело вздыхаю и киваю – и на том спасибо. Голос за спиной заставляет поморщиться. Зубная боль и та приятнее, век бы его не слышала.

– Карми, детка, как же я рад тебя видеть!

Не глядя, пытаюсь отойти, но Катон загораживает меня собой, впиваясь пристальным взглядом в лицо. От его внимательного взгляда не ускользают ни припухшая бровь, ни уже успевший немного пожелтеть синяк на скуле. Кидает взгляд на стоящего рядом Эрика и, оценив его расцарапанную щеку, совсем уж скабрезно ухмыляется и протягивает:

– Я смотрю, вы здесь не скучали! Значит, все-таки даешь, перед Лидером не ломаешься? Ничего такая сучка, да, Эрик? – в голосе слышна то ли зависть, то ли злость, но он все же, стараясь не подавать виду, дружески похлопывает командира по плечу.

Командир не принял шутливо-панибратского тона, а, схватив опешившего парня за грудки, тихо, но очень зло процедил фразу, в корректном переводе означающую приказ немедленно заткнуться и засунуть поганый язык куда надо, да поглубже. Куда именно – тоже подробно объяснил, от чего лицо Катона аж вытянулось от удивления.

Мне же хочется провалиться под землю от злости, стыда и бессилия, чтобы никогда не видеть эту мерзкую усмешку, а особенно понимающе-одобряющие взгляды, которые некоторые Бесстрашные, услышавшие разговор, кидают на меня и Эрика. Быстро отхожу от них и забиваюсь в угол, в облюбованное за последние дни кресло, складываю руки на груди и тихонько сижу, отстраненно наблюдая за происходящим. Макс раскладывает на столе огромную карту, несколько Бесстрашных вместе с Эриком столпились вокруг. Чернокожий Лидер подробно рассказывает, что уже было сделано для поиска изгоев и потерянной неофитки, какие квадраты местности прочесаны и выносит на обсуждение вопрос о дальнейших действиях. В комнате поднимается шум – мужчины наперебой обсуждают планы разведки, спорят о боеспособности и обеспеченности изгоев оружием и тому подобное. В какой-то момент Эрик отвлекается от дискуссии и поворачивается ко мне. Несколько секунд не отрываясь смотрим друг на друга, но я первая отворачиваюсь и прикрываю глаза. А взгляд Эрика, думаю я про себя, на удивление, был спокойным и даже немного заботливым, что ли. Или мне уже мерещиться начинает? Эрик и заботливый? С чего бы это вдруг. Или испугался, что игрушка помрет раньше времени от стыда? Не дождешься. Осталось всего чуть-чуть подождать, и огромные черные машины навсегда увезут нас отсюда. И все забудется как страшный сон. Во фракции у Эрика огромный выбор готовых на все девушек, до меня, надеюсь, очередь уже не дойдет. Что, естественно, ни разу не расстроит.

А вот так, с закрытыми глазами, при небольшой доле воображения, можно представить, что я в Яме – тот же гомон мужских голосов, те же темы про оружие, бой...

– Карми, подойди на минуту!

Властный голос Макса отрывает меня от приятных раздумий. Быстро встаю и иду к столу. Макс стоит во главе, по левую руку от него Катон, по правую Эрик. Немного замешкавшись, подхожу и встаю рядом с Эриком. На фоне Катона даже он кажется безобидным и адекватным.

– Покажи нам точное место, где вы с Кэтрин были, когда услышали голоса, и как двигались после.

Немного наклоняюсь над картой и внимательно всматриваюсь. Вот дорога в город, поляна, на которой стоял наш лагерь. Мы бежали в противоположную сторону, значит, через этот овраг, вот эти две поляны, потом пересекли пересохшую речушку и вот он, как раз разрушенный домишко, отмеченный на карте как дом лесника. Уверенно показываю, а потом веду пальцем все дальше, объясняя, как бежала за подругой до той самой злосчастной поляны, на которой она попала в плен.

Макс кивает, а потом с теплотой в голосе говорит:

– Молодец, отлично читаешь карту.

Шах и мат, Эрик! Минимум один из твоих ударов был лишним, за мной должок. Поднимаю глаза, но взгляд натыкается на Катона, полные порочные губы которого растянулись в сальной усмешке, а рука поглаживает собственное запястье, намекая на мои красные следы от ремня. Черт, я и забыла уже об этих отметках, машу тут руками над картой. Ничего не остается, только как гордо вскинуть голову и презрительно прищурить глаза, всем своим видом давая понять, что это не его собачье дело.

Наконец, объявлен общий сбор, и мы выходим из дома. Как же приятно впервые за последние двое суток вдохнуть такой сладкий и теплый лесной воздух, пропитанный ароматом хвои и цветов. Поднимаю голову и, зажмурившись, подставляю лицо солнечным лучам. Оказывается, в нашей жизни есть не только боль, грязь и пошлость. А я за два дня успела об этом совершенно забыть. Но мне не дают насладиться прекрасным мгновением, и, мигом вернув в реальный мир, берут за локоть и уверенно ведут к одной из машин. Эрик, распахивая передо мной дверь переднего сидения, делает театральный жест рукой.

– Прошу!

Сажусь, провожаемая злым взглядом Катона, идущего к своей машине. Наконец, дана команда трогаться, и джипы, сверкнув напоследок на солнце гладкостью металла, отъезжают от дома черной внушительной колонной.

Молчание и абсолютно однообразный лесной пейзаж на протяжении долго времени нагоняют тоску, и в какой-то момент я просто задремала, уютно откинувшись на мягкое кожаное сиденье.

Открыв глаза вижу, что мы уже в городе, проезжаем район Отречения с их характерными белыми домиками-коробками и потоками людей на улице в одинаковой серой одежде. Осталось только проехать Эрудицию с их современными зданиями из стекла и бетона, и наконец то будет Бесстрашие. Эрик сосредоточенно ведет машину, думая о чем-то своем. Лишь кидает на меня мимолетный взгляд, когда я приподнимаюсь и потягиваюсь, разминая затекшую шею.

Наконец, машина плавно тормозит на небольшой площади перед Главным Входом в Бесстрашие. Площадь полна людей, в основном, в черной одежде. Кто-то курит, а кто просто вышел из подземелий насладиться отличной погодой и радостными приветствиями встретить наш торжественный кортеж. Устало откидываюсь на сиденье и, ни к кому не обращаясь, радостно выдыхаю:

– Ну наконец-то все закончилось!

Эрик медленно поворачивается ко мне всем корпусом, секунду смотрит своим странным пронизывающим взглядом, в котором не понятно, чего больше – то ли обычной насмешки, то ли необычной задумчивости. Кладет ладонь на затылок, и, резко притянув к себе, впивается в губы грубым поцелуем. Не ожидав такого рывка, практически падаю на мужчину, успев выставить вперед руку для равновесия. Равновесие сохранено, но ладонь теперь лежит точно на ширинке, и я ощущаю мгновенную реакцию мужчины на мое вынужденное прикосновение. Даже сквозь поцелуй чувствую, что Эрик улыбается. Резко отдергиваю руку, а немедленно последовавший за этим намеренный укус заставляет меня вскрикнуть и почувствовать во рту металлический привкус крови.

– Закончилось?! – в его веселом голосе слышна издевка. – У нас все только начинается!

Резко отстраняюсь и отрицательно качаю головой:

– Нет.

Выхожу из машины, сильно хлопнув дверью, и тут же слышу радостный голос, зовущий меня по имени. Ко мне быстро идет, постепенно нетерпеливо переходя на бег, Дэниэл. Такой родной и привычный, в своих неизменных джинсах, кедах и распахнутой рубашке, надетой на футболку. Сердце подпрыгивает к горлу от радости, на глазах выступают слезы. Вот теперь я точно дома. Дома, где очень ждут и искренне рады встрече! Подбежавший парень неожиданно обнимает за талию, подхватывает на руки, поднимает вверх, и, несмотря на вялые просьбы поставить где взял, начинает кружить.

– Карми, милая моя, наконец-то!!! Думал уже все, обиделась на меня и поэтому не пришла на праздник. Но потом услышал о ваших приключениях и, честное слово, начал почти молиться.

– Дэни, все хорошо, отпусти пожалуйста, – отвечаю я, смеясь.

Бережно опускает меня на землю, осматривает ласковым взглядом, убеждаясь, что я абсолютно целехонька. Потом снова прижимает к себе, успокаивающе гладит по волосам и ласково шепчет на ухо:

– А Кэти обязательно найдут, вот увидишь!

– Все уже знают?

– Конечно, вся фракция только об этом и говорит. Нечасто, знаешь ли, изгои на Бесстрашных нападают.

Прижимаюсь к Дэну и устало закрываю глаза. Такой добрый, милый, понимающий, родной. Поднимаю глаза, и из-за плеча парня вижу Макса, Эрика и еще нескольких Бесстрашных, стоящих вместе. Мужчины что-то горячо обсуждают, а вот глаза двух Лидеров направлены на нас. Эрик с виду спокоен, но я знаю этот пристальный ледяной взгляд – он не сулит ничего хорошего. Макс, конечно же, тоже знает, поэтому, быстро скользнув взглядом по напряженному напарнику, предостерегающе кладет руку на плечо и что-то тихо говорит.

Решив, что испытывать судьбу не в моих интересах, да и больно уж это показухой попахивает, мягко отстраняюсь от Дэна.

– Я безумно рада тебя видеть, но мне пора. Надо хоть одежду сменить, сам понимаешь.

Дэн улыбается, черные глаза ласкают взглядом, а теплые руки так и тянут прильнуть в согревающие объятия. Но я не имею права тебя подставлять. Только не тебя.

Дэн в последний момент пытается поймать меня за руку, но я быстро иду ко входу. Прости, хороший мой, но я уже не та Карми. Я испорчена, испачкана, раздавлена и помечена сильным и властным тираничным деспотом (или деспотичным тираном?), уверенным в своем абсолютном праве распоряжаться моим телом как ему вздумается. Но никто не говорил, что это право не оспоримо. Главное, чтобы не посмертно.

PS: Совсем скоро выходит третий фильм «Дивергента». Эх, как же они там без нашего Эрика… (((( тяжело вздыхает

====== Глава 16 ======

POV Карми

Резко ворвавшийся в сон громкий стук металла о металл заставляет сильно обхватить голову руками и сжаться на кровати в комок. Не очень трезвый взгляд фокусируется на Форе с его неизменной железякой в руках. Голову начинают сверлить изнутри миллионы маленьких сверл, во рту сухость, а во всем теле невероятная слабость. Два вопроса не дают покоя – зачем я вчера так напилась и как буду сегодня тренироваться. Медленно встаю с кровати и, стараясь не делать резких движений, ползу в душевую. Мимо меня гурьбой проносятся веселые девчонки, я захожу последняя. Веселый гвалт заставляет поморщиться. Хрипло ворчу:

– Что же вы так орете? Не видите, человеку плохо.

Встаю под прохладные струи воды и закрываю глаза. Лучше б я умер вчера, как говорится.

Пять дней назад я, торжественно прибыв во фракцию, сидела на своей кровати и, окруженная ребятами, отбивалась от многочисленных вопросов. Все уже были в курсе о трагедии, произошедшей на поляне во время учений, да и Рыжик с перемотанной рукой, и Мэтт, лежащий в стационаре, были наглядными олицетворениями тех страшных событий. Дину выстрелом несильно задело руку выше локтя, но парень мужественно называл это полной ерундой и даже потихоньку продолжал тренироваться в зале. У Мэтта ранение было серьезнее, но, по заверению врачей, он быстро шел на поправку.

Пит, сидевший в машине, перевернувшейся от взрыва, сильно ударился головой, но, на мой взгляд, у него и так там полный бардак был, так что еще одно сотрясение погоды не сделало. В его изложении события были сплошь героическими, а он, естественно, главным спасителем, вытащившим из огня половину народа. Но, на предложение Зака пойти поинтересоваться у Фора, как все было в реальности, быстро перевел тему.

Мой же скромный, без подробностей, рассказ вызвал бурю удивления и дальнейших расспросов.

– А что там, так далеко за стеной? – завороженно спрашивает Лиз.

– Чудовища, – смеясь отвечает ей Зак, делая большие глаза.

– Еще какие! – киваю ей с серьезным видом. Чудовище там было одно, но со своими замашками сойдет за десятерых.

– Ну я серьезно, – капризно протягивает девушка, пихая Зака в бок. Что-то между этими ребятами определенно есть, вон какими глазами смотрят друг на друга. Если мои подозрения верны, то искренне за них рада. Хоть кто-то здесь будет счастлив.

– Карми, а ты что, двое суток ночевала в одном доме с Эриком? – с опаской, разбавленной сильнейшим любопытством, спрашивает Лола. – И, как оно?

Равнодушно пожимаю плечами, делая вид, что ничего особенного-то и не было.

– Он царственно спал на кровати, а я в другой комнате, на диване. Ну и, естественно, была у него в прислугах – подай-принеси, жрать приготовь, автомат почисти.

Ребята дружно покивали головами, мол, по-другому и быть не могло, это ж Эрик.

– Это он тебя так? – Зак, качая головой, кивает на мои синяки. После утвердительного кивка, интересуется, – за что?

Равнодушно пожимаю плечами.

– Всего лишь украла его оружие, наплевала на приказы и назвала придурком.

Ребята одновременно взрываются смехом, приняв мои слова за хорошую шутку. Только Пит был бы не Питом, если бы не вставил свое веское слово.

– Что, даже не трахнул ни разу?

Отвечаю тем же насмешливым тоном:

– Не у всех, как у тебя, мозги в мошонке, представляешь?

Это я, конечно, Лидеру польстила. Но мне еще жить, тренироваться и работать с этими людьми, так что обойдутся без подробностей. Ребята то ли только сделали вид, то ли и правда мне поверили, но больше в общежитии тему нашего двухдневного сожительства не затрагивали. Хорошо, что я в Искренность не пошла, кстати – оттуда меня через пять минут прогнали бы рваными тряпками.

Пять дней прошли мирно и спокойно, заполненные привычными занятиями. Экзамен по первой части обучения сдали все. Нам, бывшим на поляне, поставили зачет автоматически, остальные проходили те же испытания на наспех подготовленном городском стадионе – вывозить неофитов за город пока никто не решался. Теперь же началась вторая часть обучения, оказавшаяся ничуть не легче первой. Через день мы ходим в кабинет со стерильно белыми стенами и погружаемся в свои самые черные кошмары. На сегодняшний день Фор выявил у меня шесть страхов, которые терзают меня ежедневно по тридцать-сорок минут. Как же мучительно каждое утро отбиваться от мерзких насекомых, облепивших тело, умирать от огня или рук ненавистных изгоев, кричать безмолвным криком в ловушке полностью парализованного, как будто мертвого, тела, снова и снова терять Кэти, а потом через прозрачное стекло наблюдать за тем, как подруга подвергается все более бесчеловечным пыткам, или задыхаться от ужаса, очнувшись похороненной глубоко под землей. Иногда вместо Кэт в плен попадает Дэн. Как ни странно, но татуированно-пирсинговой змеи нет.

Каждый раз Фор искусственно выводит меня, трясущуюся и стучащую зубами от ужаса, из гипнотического состояния, обещая, что завтра будет легче, но легче не становится. После симуляций дают несколько часов отдыха, во время которого каждый старается забиться в уголок и там привести нервную систему в порядок, а во второй половине дня мы снова идем на стандартные физические тренировки в духе Бесстрашия.

Эрика за эти дни я видела всего пару раз, и то мельком в коридоре – возглавляемый им разведотряд прочесывает леса в поисках пропавшей Кэти. Лидер не проявлял ко мне никакого интереса, что не могло не радовать, ведь пристальное внимание после двухдневного совместного проживания породило бы массу ненужных слухов. Яма и так в эти дни гудела, напоминая рой рассерженных пчел – нападение на отряд, возглавляемый двумя Лидерами, и похищение пусть и неполноценного, но все же члена Бесстрашия, взбудоражило всех и было темой номер один. Это был дерзкий вызов, и никто не собирался отступать, пока неофитка не будет найдена, а виновных не накажут пулей в лоб. Да и наличие у Изгоев современного вооружения тоже не могло не волновать. Сегодня напали на учебный отряд, а завтра – на город?

Сказать, что настроение последние дни было не очень – ничего не сказать. Давили пейзажи страха, давили воспоминания о лесном уик-энде, и просто не давала дышать пустая кровать Кэти рядом со мной, на которой так и остались лежать разбросанные вещи, создавая иллюзию, что хозяйка вышла всего на минуту.

По этим причинам я и оказалась в десять вечера в баре одна, с твердым намерением хоть немного расслабиться – слабоалкогольные напитки и местная разухабистая атмосфера мне в помощь. В этом пространстве, заполненном сигаретным дымом, грохочущей музыкой и веселящейся толпой немного легче забыться, нежели в стенах общежития, где подавленные и мрачные парни и девчонки старательно избегают друг друга, замкнувшись в себе. Некоторые, еще, как я, серыми тенями разбредаются по многочисленным этажам фракции, ища чем же себя отвлечь.

Мое одиночество нарушает Бесстрашный, бесцеремонно устроившийся рядом за барной стойкой. Простое круглое лицо, открытое и бесхитростное, милая улыбка, которой парень всеми способами привлекает мое внимание. Причем, лицо знакомое – я его уже видела несколько раз у общежития. Хотя, ничего удивительного, не в разных городах живем.

– Привет, я Алан, – парень бесхитростно протягивает мне ладонь для пожатия. После секундной паузы неохотно жму ему руку.

– Карми.

Мое первое и последнее знакомство в баре закончилось избиением на ринге, как я помню. Поосторожнее надо быть с новыми знакомствами, говорит мне здравый смысл. Парень с виду такой безобидный и простой, чего тебе боятся, возражает уже третий за сегодня коктейль. Вот и пойми кому верить.

– Ты как? Говорят, была на той поляне? – в голосе парня неподдельное любопытство, а глаза смотрят с немым восхищением.

– Была, – отвечаю односложно, всем своим видом давая понять, что не расположена к данной теме. Да и пришла я сюда как раз для того, чтобы забыть поляну и все, что с ней связано. – Меня уже в лицо узнают?

Алан весело пожимает плечами:

– Вы, новенькие, всегда на виду. Сам таким был два года назад. А уж вернувшиеся с такой войны…

– Герои прям, правда? – горько усмехаюсь ему.

Мой грустный вид не понравился новому знакомому, поэтому, задорно подмигнув, он заказывает бармену еще коктейль. А далее память с упорством генератора случайных чисел выдает мне какие-то несвязанные друг с другом моменты этого вечера. С непривычки (в Дружелюбии пить алкоголь разрешено только людям, прошедшим инициацию) даже такая небольшая доза действует на меня слишком сильно. И вот я уже танцую в тесной толпе Бесстрашных под оглушающую басами музыку и, срывая голос, подпеваю популярной здесь рок-группе. Что же, все-таки, в этих коктейлях намешано?

Еще один бокал разноцветной многослойной жидкости с трубочкой и бумажным зонтиком, и я с пьяной сентиментальностью рассказываю Алану о том, что меня все бросили. Все до единого, представляешь? Родители ушли давно, Кэти потерялась, Дин в больничке на перевязке, Зак вовсю увивается за Лиз. Уж, казалось бы, кто-то, а Эрик с больным на всю башку Катоном – и те слились куда-то. На этом моменте сентиментальность переходит в безудержный смех – надо же, по придуркам соскучилась. Давно тебя, видно, никто не бил. Алан настолько внимательно меня слушает, поддакивая в нужных местах, что так и тянет излить всю душу этому внимательному пареньку с почему-то грустными глазами.

Следующее воспоминание – я на той самой сцене, на которой танцевала с Дэниэлом. Со слезами, закипающими в уголках глаз, и бьющимся от переполняющего горя сердцем пою в микрофон песню о несправедливом мире, устроенном исключительно и только для мужчин. На каждом припеве старательно, с надрывом и огромным удовольствием посылаю всех к чертовой матери (Прим. – Карми поет что-то типа песни Mylène Farmer «Fuck Them All»). А что вы думали, мы в Дружелюбии и поем, и танцуем, и на разных инструментах играем. Талантища, блин!!! Бурные аплодисменты и радостное признание всем баром невероятно радуют искаженное алкоголем сознание, и следующие песни мы поем уже с Аланом парой, старательно выводя развеселые мотивы, путаясь в словах и смеясь над собой. Хороший парень, добрый и компанейский, только слишком досаждающий своим неумеренным любопытством, от которых я отмахивалась с пьяным пренебрежением. Все-то ему расскажи – где поляна, куда ехали и где жили эти два дня. Это сейчас, конечно, здесь самая горячая тема, но можно я просто забуду все и повеселюсь?

Последнее воспоминание того вечера – Алан бережно под руку ведет меня, спотыкающуюся на каждом шагу, к общежитию. И, вроде бы, мы даже неуклюже целовались. Блиииин, только не это. Укрывшись одеялом с головой, я перед сном старательно отгоняла от себя кружащие перед глазами «вертолеты» и пыталась поймать за хвост какую-то все время ускользающую и до конца не оформившуюся мысль – что же меня в тот вечер насторожило? Что было не так?

Сегодня утром пейзажа страха нет – нам, после пяти дней ужаса, дают день передышки, полностью заполняя его физическими упражнениями и стрельбой.

На общем построении я, после прохладного душа, выгляжу уже лучше, хотя даже невооруженным глазом видно мое плачевное состояние. Фор, изредка поглядывая на меня, хмурится, но молчит.

Но мне опять резко дурнеет, когда в зал вальяжно заходит Эрик. Ну почему он вернулся именно сегодня? Почему именно тогда, когда мне так плохо? Накликала вчера. Эрик традиционно медленно идет вдоль старающейся не дышать шеренги, внимательно вглядываясь в лицо каждого. Мое лицо ему не понравилось, поэтому он остановился и, оглядев меня, стоящую по стойке смирно и упрямо смотрящую вперед, с ног до головы, язвительно заметил:

– Ни разу не видел нажравшихся до инициации Дружелюбных. Это что-то новенькое.

Он так и стоит напротив, сверля меня своим пронизывающим насквозь взглядом, видимо, в ожидании ответа. Сглатываю комок в горле и отвечаю, старательно подстраиваясь под язвительный тон командира:

– Фракция превыше крови.

Растянув губы в характерной усмешке, обещающей нам семь кругов ада, протягивает:

– Что ж, тем интереснее будет тренировка. Тридцать отжиманий, начали!

Начинается стандартная разминка с уже привычными нагрузками. Даже в моем сегодняшнем нестабильном состоянии тренированное за месяц тело не подводит – я практически не отстаю от других. Но время идет, а Лидер, сидя на бетонных блоках, с упорством маньяка придумывает все новые и новые задания, под конец веля обессиленной группе бежать сорок огромных кругов на максимальной скорости.

К тридцатому кругу я бегу, схватившись за бок. К тридцать четвертому клятвенно себе обещаю, что ноги моей больше в баре не будет и я навеки забуду лицо щедрого бармена. Это же просто невозможно! Слишком высока плата за пару часов веселья. На тридцать седьмом спотыкаюсь и стону, а на тридцать восьмом падаю на колени и остаюсь сидеть, пытаясь унять режущую бок боль и привести окончательно сбитое дыхание в порядок. Грудь ходит ходуном, ноги ватные, сил нет даже поднять голову при звуке приближающихся шагов. Черные берцы, мощные накачанные ноги в джинсах, знакомый кожаный ремень на талии с изображением оскаленной пасти волка, а выше… Эрик. Мне уже безразлично, пристрели меня, больше не могу.

Над головой звучит довольный голос:

– Сдаешься?

Слишком уж довольный, явно задумавший очередную гадость. В горле от сбитого дыхания как наждачкой натерли, ответить не могу. А Эрик, немного наклонившись, ласково шепчет:

– Я даже уже придумал наказание. Возможно, тебе даже снова понравится.

Ну уж нет, не дождешься. Со стоном встаю, хотя, по ощущениям, я должна свалиться в любой момент, и, сжав зубы и шатаясь, по началу мелкими шагами, потом все больше ускоряясь, начинаю бежать. Я не дам тебе поводов придраться и снова принудить к сексу. Хотя, как будто тебе нужны поводы. Но с алкоголем я решила твердо – больше ни капли.

POV Эрик

Меня не было всего несколько дней, а чертова ведьма успела нажраться до потери сознания, снюхаться с каким-то сопляком из второй канцелярии и лиричным сопрано послать всю фракцию на хуй. Аж гордость берет.

Мысли о ней, даже в связи с ее проступками, как ни странно, поднимают настроение. Да и с сопляком у них ничего не было, донесения мне поступают стабильно. Еще одним поводом никого сегодня не убивать и даже особо не мучать, является то, что мы наконец-таки напали на след потерянной неофитки. И даже, по непроверенным донесениям, еще живой. Вся разведка носом роет, трясут каждого изгоя и проверяют все возможные места, но пока все равно безрезультатно. А я, наверное, все же идиот, но мне позарез, до зуда по всему телу, хочется увидеть восхищенные глаза Карми, когда я лично притащу во фракцию ее подругу. Лишь бы было что тащить, ведь еще ни разу никого не забирали из плена абсолютно здоровым.

Смотрю как Карми отжимается, сверкая на весь зал своей подтянутой задницей. Сейчас бы положить ее прямо на маты и погасить, наконец, свой сжирающий изнутри огонь, но не для того я ждал пять дней, чтобы сейчас все было быстро и скомкано. Нет, я диким зверем подкараулю свою сладкую жертву после тренировок и утащу в свою берлогу на всю ночь. Дождаться бы только вечера.

В зал заходит толпа Бесстрашных, громко что-то обсуждая на ходу. Карми поднимает голову от пола, нетерпеливо всматривается в лица, потом, вздохнув, опускает голову. Уж не Дэниэла ли своего ищешь? Не найдешь, гарантирую. Моя воля – всадил бы ему пулю промеж глаз прямо перед Входом, где он посмел тебя лапать, но ведь, блядь, один из любимчиков Макса. Но, каким бы он не был любимчиком, служа в охране периметра, не пикнешь, когда я приказываю в течении часа отправляться на неопределенный срок в самые дальние казармы на другом конце города. Спокойно охраняй стену, а я уж тут за Карми пригляжу. Ничего не могу поделать с автоматически растягивающей губы усмешкой, увидев которую, стоящие рядом неофиты чуть не шарахаются в сторону. Да живите пока, я сегодня добрый…