Текст книги "Хризантема (СИ)"

Автор книги: Dtxyj

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 28 страниц)

– Максим, ну что ж вы всего боитесь-то?

– А как иначе? – Макс развёл руками. – С одной стороны – наркотики неизвестного происхождения, с другой – крысы с чумой, с третьей – вы. Я помню про тихо и молча, ну и про шумно и с фейерверком.

Аборин затушил окурок в пепельнице, взял с тарелки дольку лимона и сунул её в рот. Посасывая и ни капельки не кривясь, глянул наконец на Макса. Волдин решил попробовать жёлтый напиток.

– Такой уж я нехороший человек, – хмыкнул Игнат и проглотил лимон, после чего запил его рюмкой водки.

– За вас! – отсалютовал стаканом Максим и сделал несколько глотков.

====== 8 глава ======

Серёжа явно нервничал. Курил сигарету, зажав её подушечками пальцев, подёргивал ногой и иногда плечом. Когда покойника унесли, он заставил Тимура вытереть ту кровь, что натекла на пол. Заскрипев зубами от злости, Шишков натянул перчатки, набрал в ведро воды, взял тряпку и принялся смывать с гладкого пола кровь. Начал день с блевотины, закончил кровью. Почему он – вопрос остался открытым. Серёжа на него не ответил.

– Ну ты просто звезда, – наконец проговорил Сергей, когда они остались вдвоём. Машинка уже заканчивала сушку, Тимур выжимал тряпку, чтобы пройтись по влажной поверхности ещё раз и на этом закончить. Вспоминая покойника, Тимур сам чувствовал себя неуютно. Так могло повезти только неудачнику, а неудачником он давно себя не ощущал. – На второй день работы наткнуться на труп.

Серёжа говорил тихо, заговорщическим тоном, что до безумия раздражало.

– Но, Тимушка, вся суть в том, – от «Тимушки» передёрнуло, – что это Боря. Он тоже разнорабочий. Завтра он должен был работать на смотровой охранником, чтобы слишком впечатлительные богатенькие сучки и кобельки не повыбивали стеклянные стены.

Тимур промолчал, но настроение скатилось к нулю.

– Придётся менять планы, – продолжил Серёжа, вытягивая дым из сигареты, будто пытался выжать из неё остатки жизни. Тимур хоть и мыл полы, но краем глаза наблюдал за ним, раздражаясь от этого ещё больше. – Ох, Боря-Боренька, какого хрена с тобой случилось-то?!

– Охрана разберётся, – буркнул Тимур, кинул тряпку в ведро и выпрямился. Закончил.

– Че? – Серёжа кинул окурок в ведро, и Тимур еле сдержался, чтобы не впечатать голову Серёжи в стену. Пусть Серёжа и был выше его, но страха перед ним Шишков вовсе не ощущал. Впрочем, он давно не боялся больших парней. Порой маленький, да удаленький круче большого и страшного. Жизненный опыт, как говорится. – Ты, Тим, вообще не понимаешь, где находишься? Это «Хризантема». Здесь никто не будет разбираться, что за труп, откуда и зачем. Тут делается всё просто. Есть человек – нет человека. Компенсация родственникам, и дело в шляпе. Щас заштопают, скинут на первой же станции, запечатают в гроб и отправят близким с припиской: «Шёл, подскользнулся, ударился головой». И всем наплевать, кроме родственников, что у него дырки в груди, а не в башке. Простые люди в наше время умирают просто. Это для богатых – экспертизы, расследования, полиция, переживания и прочая хрень.

– Насколько я знаю, смерть простых людей напрасной не бывает, – Тимур стянул перчатки. – И органы пекутся о том, чтобы простые граждане спали спокойно.

– Ну, это в городе, – закатил глаза Серёжа. – А то на «Хризантеме». Тут такое творится, Тим, что тебе и не снилось. Поэтому ночами будь осторожен. Ну и вечерами тоже.

– Значит, на «Хризантеме» опасно всем?

– Конечно, всем, – пожал коротко плечами Серёжа. – А ты что, думал только богатеньким?

Тимур заподозрил Серёжу в дикой нелюбви к толстосумам. Но ведь они богаты не потому, что так хотят, а потому что работают для того, чтобы иметь эти деньги. Коррупция есть, но в политике, правда, не афишируется, за неё срок и расстрел. Но люди-бизнесмены другие. Например, Максим. Тимур верил в то, что Лобыкин для того, чтобы иметь счёт в банке, пашет не покладая рук. Открыть такое дело и удержать его на плаву, когда твой конкурент сам Аборин, – это непросто, над этим надо работать. Впахивать, как сто коней!

– Я ничего не думал, – буркнул раздражённо Тимур, подхватил ведро и понёс его к ножной раковине, что пряталась вместе с длинным изогнутым краном в углу прачечной.

– Вот я тебе и говорю. Будь осторожен. Вон Борька. У него и чёрный пояс по карате и четыре года армии. Даже на войне был. А итог?

– Итог, что этот каратист с неплохим послужным списком оказался трупаком в прачечной с тремя колотыми ранами в районе груди. – Тимур выловил тряпку из ведра, выжал её. – Здесь есть камеры? Найти убийцу не составит труда. Скорей всего, преступление случилось здесь. Кроме как там, – он кивнул на место, где нашёл Борю, – нигде больше крови нет.

– Да тебе это надо? – бирюком пробасил над его ухом Серёжа. Тимур даже вздрогнул и, разогнувшись, глянул на него. – Оставь уже Борю, иначе проблем потом не оберёшься. Ты чего весь такой умный? Полицая-мусора, что ли, врубил? Ещё раз говорю, придурок, здесь «Хризантема».

– Тебе никогда никто не говорил, что ты до блевотины раздражающая личность, Серёжа? – не удержался и спросил Тимур, глядя на Серёжу снизу вверх. Взгляд Шишкова говорил о том, что начальник его не просто бесит – он уже начинает его ненавидеть.

– А тебе никто никогда не говорил, что ты на гея не похож? – вдруг припечатал Серёжа и нагнулся так близко, что Тимур отшатнулся и скривился. – Что? Не нравлюсь? Или тебе противно? Я, кстати, могу и снизу, и сверху.

– Не в моём вкусе.

– Ага, – Серёжа отступил на шаг назад и фыркнул. Манерность из него так и пёрла. – Ладно, заканчивай уже тут и вали в каюту. Если ещё и тебя грохнут, это будет писец какой-то… Я тебя провожу.

– Сам дойду, – буркнул Тимур и включил кран, чтобы ополоснуть тряпку и вымыть ведро.

– Провожу сказал, – упрямо повторил Серёжа.

Тимур глянул на него и понял, что тот боится. Закатив глаза, Шишков закончил дело, помыл руки с мылом, вытянул из машинки бельё и, забросив его на плечо, направился к своей комнате. Следом за ним – Серёжа, уже молча, без всяких разговоров, словно понял настроение Тимура.

В каюте Тимур разложил вещи по местам, покурил, выпил воды, заранее купленной в столовой сегодня в обед. Хотелось пива или коньяка. Того самого, которым угощал Максим.

Максим. Максим… Макс…

Стоп! Хватит! Сегодня разрядка по этому поводу уже была, будоражить нижнюю душонку не стоит, радости не принесёт. Разбираться в том, что за чувства и на кой хрен они нужны, тоже не сегодня. Вообще, эти чувства надо оставить в покое. Через несколько дней всё устаканится, и Макс покажется обычным мужиком. Ведь так? Тем более Тимура никогда ранее к натуралам не тянуло. В голубой стране есть такие, как он, настоящие мужики, предпочитающие мужиков. Мало, но есть. Так что без партнёра он точно не останется. А думать о сексе сейчас – непрофессионально, потому что у него работа на охрененное количество тыщ.

Лучше подумать о Боре. Печальная участь у парня. Каратист, бывший военный, ветеран. Закончить жизнь в какой-то прачечной на «Хризантеме» – это не айс. Для себя Тимур такого не хотел бы. К тому же преступника искать не собираются, хотя камеры… Так, а есть ли в прачке камеры? Подхватив смат, активировал экран и некоторое время бродил по карте, выискивая прачечные и нужную ему комнату. Потом пробивал на камеры и прослушки. Странно, но ни того ни другого в рабочем помещении не было, что могло означать одно: это идеальное место для совершения преступления.

Тимур и правда увлёкся расследованием. А что, интересно же! Да и несправедливо! Убили человека, а не свинью, за это наказывают. И наказание суровое! Но, кажется, для «Хризантемы» законы и правда не писаны. Да и потом, они вышли за пределы территории России, и теперь творить даже на судне можно всё, что угодно. Тимур подошёл к иллюминатору. В темноте ничего не было видно, в смате висел значок, что границу они перешли три часа назад, «Хризантема» над Иравикой. Иравика не подчиняется законам Российской Федерации. У неё их практически нет!

По сути, Тимуру и правда не было дело до убийства. Борьку жалко, пусть он его и не знал, но Борис – человек! Хозяева «Хризантемы», конечно, замнут дело, и совершивший преступление будет спать спокойно. И если он убил в течении этих трёх часов, тогда знал, что они пересекли границу. В общем-то, это не тайна, но этот факт может помочь нарисовать примерную картину преступления, а вот понять причину убийства – нет. Шутка ли, Борька убит тремя колотыми ударами в грудь, будучи при этом молодым и спортивным парнем. Четыре года в армии, это вам не письки на заборе ковырять. Армия не даёт поблажек, а война тем более. Значит, убийца превышает по силе Борю в разы. Хотя есть исключения.

А что если это преступление может быть связано с Максимом? Вот ещё непонятно как, но может быть? Что если преступник по каким-то причинам нацелится и на него? А если это спонтанное преступление, то под раздачу может попасть и Волдин. Тимур взял телефон и нашёл номер Макса, но палец так и замер, не коснувшись экрана. Панику долой! Конечно, есть небольшая вероятность того, что убийца может в будущем пересечься с Максом, но трубить в трубы из-за этого как-то не комильфо. К тому же у Максима есть своя охрана. Работа Шишкова – выявить из шести подозреваемых нужного человека. А за убийцей пусть гоняются… Хотя никто за ним гоняться не будет! А он может потом стать опасным и для них!

Тимур швырнул телефон в сторону и решил перекурить. На часах стрелки отсчитали двенадцать ночи. Хотелось спать, и Тимур решил не сопротивляться желаниям организма. Завтра тяжёлый день, работа прачки его не забавляла вообще! Ещё этот Серёжа кровь сворачивает тупой манерностью и общением. Ведёт себя по-пидорски, похож на петуха в загоне.

Кинув окурок в унитаз, Шишков опустошил мочевой и направился спать. Утро вечера мудренее. Но сухое Максимово «Ок» в ответ на его сообщение всё равно некоторое время не давало покоя.

Утром Тимур позволил себе поспать немного дольше. Встал в половину восьмого вроде как выспавшийся. Бриться не стал. Умылся, почистил зубы, надел всё тот же синий комбинезон, под него растянутую старую майку серого цвета. Когда-то давно на ней была надпись, но сейчас буквы частично стёрлись. Вид у неё был непрезентабельный, как раз такой, каким и должна быть майка прачки! Заскочив в столовую и перекусив, сунул в карман бутылку с водой и стыренный с подноса пирожок с яблоками. Свой, бесплатный, он зажевал вместе с чаем. Но пирожок оказался вкусным, поэтому Тимур решил не платить за второй. Вчера чаевых не было, а сегодня они не светят и подавно. Но зато вчерашний день оказался продуктивным.

Выудив телефон, вновь отыскал номер Макса и подумал отправить СМС, типа доброе утро. Но закатил глаза, выдохнул, посмеялся над собой и сунул смартфон обратно в карман. Сопливый бред ему ни к чему, но волнение противной кошкой заскреблось в груди. Надо было взять номер у Стаса. Сейчас бы ему позвонил и спросил, как Макс. Ну или что-то в этом роде. Ведь Бобров же понял, что он тот самый детектив, которого наняла Зоя? Или нет? А может, он не знает? А Макс?

– В жопу, – буркнул Тимур и посмотрел на тележку, гружённую грязным постельным бельём.

Полдня спокойствия и тишины, нарушаемой только гудением машинок. Загрузив в каждую по нужному количеству простыней, пододеяльников, наволочек и пледов, Тимур присел в кресло и закурил. Надо действовать. Третий день уже начался, а он не сдвинулся с мёртвой точки. Жить за счёт других хорошо, кататься по разным странам, смотреть на мир – тоже, но чувствовать при этом себя дерьмом, убирая блевотину и стирая грязное тряпьё, – для него всего лишь прикрытие, и здесь он не за этим.

Открыв смат, долго просматривал карту, пытаясь разобраться в лабиринте вытяжных труб. Он понимал, что со второго на десятый по ним подняться никак нельзя, но для него эта система была своего рода дорогой к нужным этажам. То, что все подозреваемые живут на последнем этаже, даже радовало. Не надо заниматься перебежками, зашёл на этаж и что хочешь, то и делай. Главное, чтобы не засекли. Но проблема как раз таки в охране и камерах и в том, что свои прослушки и видосы не поставишь. В каждой каюте стоят глушилки. А значит, нужно присутствовать при разговоре лично. Отсюда вывод: нужно искать обходной путь. И этот путь – паутина вентиляции.

Работать в прачечной в таком режиме удобно лишь потому, что есть время. К тому же здесь нет ни камер, ни прослушек, по крайней мере, так сказал ему план, загруженный в планшет. Рискнуть можно. Но, опять же, всё упирается в подъём.

До обеда Тимур смог перестирать большую часть трёх тележек. На обед он пошёл, когда загрузил все машинки снова и сплавил пришедшему парню постиранные и высушенные простыни. Тот явно был наслышан об убийстве, потому жался и нервничал, но Шишков не торопился, отмечал количество постельного белья в рабочем планшете, который ему с утра выдал Серёжа. Потом сверился с планшетом парня и только тогда отпустил его.

Тарелка супа, рисовая каша и отбивная с овощным рагу провалились в желудок как миленькие. Чай и снова пирожок с яблоками. Тот, кстати, Тимур съел за пару часов до обеда. В этот раз спереть пирожок не представилось случая, поэтому он вернулся в прачечную немного недовольный. Всё равно богатеи жадные. Ну что им стоит давать на десерт два пирожка с яблоками? Обеднеют, что ли?!

Машинки как раз закончили отжим и принялись за сушку. Тимур снова присел в кресло, вытянул сигарету, чиркнул зажигалкой. Через двадцать минут он выудил тёплое, высушенное и проглаженное бельё, сложил его на отдельной полке. Загрузил новое. Когда порог переступил тот самый парень, что забирал бельё ранее, Шишков удивился. На вопрос, чего он сюда так рано пришёл – Тимур только партию успел постирать, – тот ответил, что так надо.

– Следующая будет через час, – сказал Тимур, отдавая ему постельное и отмечая количество в планшете.

– А сколько у тебя ещё осталось? – с жалобным видом спросил парень.

– Ну, с этой – ещё три стирки.

– Короче, это ещё три-три с половиной часа?

– Ага. Через четыре приходи.

– Да, блин, тут мне мозг мой начальник выносит, чтобы я через каждую стирку приходил и забирал, – надул он губы, но потом сказал, что придёт через четыре часа.

Тимур закрыл за ним дверь, перекурил, проверил телефон. Снова нашёл номер Максима, но скинул его. Посмотрел на таймер стирки – сорок две минуты до конца. За час он точно не успеет забраться наверх. Стоит ли начинать? Решётку вытяжки он нашёлся сразу. Впрочем, она располагалась на потолке и заметить её было не так уж и трудно, к тому же размер она имела довольно большой, в ту дыру мог бы пролезть и здоровый мужик. И всё же действовать сейчас, во время рабочего дня, было глупо.

Но ощущение безделья давило на нервы. Глянув на таймер стирки снова, Шишков вздохнул, растрепал волосы, затем пригладил их. Подойдя к двери, выглянул в маленькое окошко, проверяя, есть ли кто в коридоре. Почесав мочку уха, немного обождал и всё же вернулся к креслу. Сунул телефон в карман, скинув верхнюю часть комбинезона и завязав рукава на поясе, подхватил не такое уж лёгкое кресло и поставил его под вытяжкой. Запрокинув голову, примерился, рассмотрел внимательно решётку. Кстати, о птичках – а в коридоре вроде камеры были, значит, убийцу Бори всё же можно найти?

Отмахнувшись от мыслей о Боре, забрался на кресло, потом уверенно встал на мягкие подлокотники. Потолок в прачечной был невысоким, поэтому до решётки он добрался легко. Осмотр подтвердил его выводы: решётку уже сдвигали – крепёжные болты сняты, а скобы, удерживающие её, несколько раз отгибались в стороны. Значит, прачечная таит в себе много тайн, о которых Тимур не догадывался и которые не хотел отгадывать. Чертыхнувшись, Тимур присел на кресло и снова закурил.

Когда машинки одна за другой сообщили ему, что они отработали очередной час, Шишков быстро выгрузил содержимое, сложил в корзины. Потом загрузил новое, сыпанул порошка и ополаскивателя, запустил аппараты и, допив оставшиеся в бутылочке три глотка воды, вернулся к решётке.

Отодвинув в стороны скобы, открыл вход и спокойно пролез в квадратную трубу. Места было прилично, застрять в ней Тимуру не грозило. Кинув взгляд вниз, пополз в ту единственную сторону, которую предлагал лаз. Полз недолго. Метра через три оказался у развилки. Одна труба вела вправо, другая прямо, третья наверх. Определив, какая куда ведёт, он решительно свернул. Ещё четыре метра, и Тимур наткнулся на что-то холодное и противное. Посветив фонариком телефона, снова чертыхнулся. А вот и оружие преступления. Значит, убийца шмыгнул в трубу, бросил здесь нож для колки льда и свалил в соседнюю прачечную. А может, он оттуда и пришёл?

Взяв рукав комбинезона, Тимур отёр нож в тех местах, где к нему прикасался. На всякий случай. Посветив на него, внимательно рассмотрел. На рукоятке было выгравировано четыре цифры «05.22». Опа, а это этаж и комната. Тимур сделал фото, скинул его под пароль в папку. Оставив орудие преступления на месте, протиснулся дальше и оказался над соседней комнатой. Выглянув между тонкими прутьями решётки, заметил женщину, выуживающую из машинки бельё. Понаблюдав за ней, осмотрел трубу и решил вернуться назад.

На обратном пути он всё же забрал нож. Острый, с длинным тонким лезвием. На нём могли бы быть отпечатки пальцев, но никто убийцу искать не собирается. Шишков подставляться не хотел, но всё же. Было бы правильным оставить нож на месте, вдруг преступник вернулся бы за ним. Мысль о том, что этот нож может послужить орудием преступления для других, заставляла нервничать.

Присев на кресло, он бросил взгляд на нож, раскинул мозгами. Может, стоило всё же оставить его там, поставить прослушку или видеокамеру, чтобы знать врага в лицо? Но если убийца не вернётся за ножом? Что если он его выкинул? Мог бы, конечно, выкинуть в иллюминатор, но… Забрать с собой и выкинуть. Значит, либо потерял, либо спрятал. Или просто оставил.

Тимур выкурил сигарету. Выгрузив и загрузив машинки, пошёл в каюту. Подхватив маленькую кнопочку видеокамеры, вернулся в прачку, потом в трубу вместе с ножом. Хорошее оружие для совершения убийства. Распространённое. Ему надо памятник ставить, оно даже в каком-то журнале побило топ орудий преступления. Помнится, Тимур этот бред читал, когда учился в колледже. За свою карьеру полицейского и детектива ни разу с ним не сталкивался, и вот на тебе. Вернув нож обратно, отполз на пару метров и установил наверху трубы камеру. Когда кнопочка была прикреплена к металлу, он аккуратно провёл по ней большим пальцем, и она слилась с металлом. Кивнув самому себе, Шишков вернулся в комнату и снова закурил.

Стирку он закончил в шесть двадцать две. В семь двадцать вышел из прачки и отправился прямиком в столовую. Набив желудок, пошёл в каюту. Сегодня в десять у него встреча с Максимом. И почему-то эта мысль грела душу. Вновь найдя в телефонной книге номер Волдина, Тимур посмотрел на него и почувствовал трепет. Вот весь день так: смотрит и вздыхает, как несовершеннолетняя барышня, которой показали портрет её будущего жениха.

– Что за… Шишков, ты дебил! – ругнулся на себя Тимур и, скинув комбез, полез под душ.

После бритья и хорошего расслабляющего душа, вспомнил про установленную в трубе камеру и, достав телефон, активировал её. Кнопочка, вырвав из темноты кусок нужного места, пока что ничего не показала, кроме лежащего ножа. Настроив инфракрасное излучение, отложил телефон и выглянул в иллюминатор.

Вечер уже сгустил краски, огромные фонари на борту корабля высвечивали непогоду. Внутри качки не чувствовалось, но «Хризантема» вошла в шторм. Ветер хлестал за окном, поднимал волны, кидал в иллюминатор капли и градины, неистовствовал. Тимур удивился и вспомнил, как часов в шесть по кораблю разлетелся сигнал, предупреждающий о шторме. Сразу же с этим в памяти всплыли слова Серёжи о смотровой. А ведь Максим тоже говорил о том, что отправится смотреть на непогоду. Шишков не мог понять – в чём прикол созерцать природные явления, вызванные земными катаклизмами? Тимур не видел в этом радости, но богатым ведь море по колено. Они ненормальные!

Зазвонила рация, и Тимур поморщился. Серёжу слышать не хотелось, но на завтра работу никто не отменял.

– Тим, ты танцевать могёшь?

– Нет, – сразу же отрезал Шишков.

– А с богатой тётей потрахаешься?

– Нет, – с таким же нажимом ответил Тимур.

– Ладно, тогда завтра ты на частной вечеринке у Погодиной. Ты ведь занимался боксом, так?

– Да, – осторожно сказал Тимур.

Что за частная вечеринка? Какого характера? И что ему там делать? Прислуга? Официанты? Или мальчик-зайчик? Последний из него как из коровы фигуристка. Он больше на енота похож или на барсука. Пусть Серёжа другого отправляет. Или пробует в этой роли себя.

– Короче, она арендует на седьмом свадебный зал для того, чтобы отпраздновать своё двадцатилетие. Любительница боёв без правил, ну и бокса. В плане у неё значились драки на ринге, одним из участников должен был быть Боря. Но его грохнули, как ты знаешь…

– Я не участвую в таких битвах.

– Да ты, блин, послушай. Чё ты сразу в бутылку! Ты чё такой трудный?! Достал уже! Битвы будут нормальные, в рамках спортивного закона. Никаких сломанных костей, смертей и крови. Ну, если только немного, когда зуб нахер выбьют.

– И ты в это веришь?

– Я это знаю! Позавчера у Шляпниковой был такой. Никто не пострадал.

– Кроме Бори.

– Мля… Как тебя по фамилии?.. Шишкин!..

– Шишков, твою мать! – рявкнул Тимур так, что рация завизжала. – Тимур! Шишков! Ещё раз передразнишь и то и другое – убью, нахрен!

– Чё ты орёшь?! – завопил Серёжа бирюком. – Я такой, могу и высадить! Давай не будем кипеть. Всё с твоей тушей будет нормально. Короче. Завтра в пять часов на седьмом! Свадебный салон! Всё!

Бросив рацию на кровать, Шишков схватился за волосы и заорал. Ну как же он бесит, этот грёбаный Серёжа!!!

В бар Тимур одевался долго. Хотя выбор у него был небольшой – всего-то три футболки, одна из которых более или менее приличная, две рубашки, свитер и кофта на замке. Ещё была белая и серая майки, он надел белую. Сверху тёмно-серую с кожаными вставками дорогую толстовку. Из двух пар джинсов и спортивных штанов выбрал тёмно-синие джинсы, без молодёжных дыр и рисунков. Конечно, Максим будет выглядеть намного круче, но Тимур не думал, что придётся ходить на св… то есть встречаться со старым другом.

Остановившись у зеркала, долго морщился, не столько от собственного вида, сколько от того, какое важное значение он придаёт своей внешности. Тимур никогда не считал себя красавцем, да и редко об этом задумывался. Так получалось, что в его крови была восточная примесь. Его прадед был то ли узбеком, то ли грузином, тут уж и не понять. Толика этих генов передалась и ему. Оттого и нос с горбинкой, и чёрные волосы, и обильная волосатость, и карие глаза. А ещё кривоватые ноги. Вот таким он уродился. Так или иначе, но о красоте сейчас думать было глупо, потому что Тимур ну никак не походил на гея, а Максим был натурал. И всё же этот вечер для него многое значил!

Из каюты Тимур вышел в девять десять, успев скурить за полтора часа чуть ли не всю пачку. От него несло табаком, и это раздражало. Вот надо было курить столько, даже одеколон не перебил этот запах, а наоборот, смешавшись с ним, стал похож на… нечто отвратительное. Но переодеваться Тимур не стал. По дороге его снова застал гул сирены, возвещавшей о том, что они в самом эпицентре непогоды. На внешние палубы выходить было опасно, поэтом Тимур замер на смотровой на четвёртом этаже, вглядываясь в шторм.

– Скоро закончится, – сообщила с досадой девушка, вышедшая на палубу. Вместе с ней были ещё три девушки и трое парней. Они громко обсуждали явление, смеялись, потягивали из баночек сок. Тимур определил их как работников корабля. Богатеи сейчас на девятом этаже, там смотровая должна быть покруче этой.

Лёгкий ветерок, проникающий через очистительные фильтры, как показалось Тимуру, немного выветрил запах табака. Поднявшись на восьмой, Шишков с уверенностью вошёл в бар. Часы показывали девять сорок три. Окинув взглядом полное народа заведение, Тимур протиснулся к стойке, заказал для храбрости пива и всё равно закурил. Нервничал. Снова и опять. Уверен был, что это из-за ожидания, а вовсе не потому, что Максим нравится совсем не как друг. Да и не постель тому была виной, а… Настоящие чувства.

С раздражением отстранившись от ненужных мыслей, долго смотрел на то, как толпа молодёжи отплясывает под жёсткий рок, обливает друг друга напитками. Как с потолка разбрызгивается пена и большие мыльные пузыри опускаются на людей, заключают их в себя, не спеша лопаться, танцуют с ними. Красиво переливаясь разными цветами, они будто увлекали в причудливый танец ещё больше толпы.

Тимур сверился с часами, оглянулся. Уже десять минут одиннадцатого. Конечно, опаздывать не новость и это даже норма, Максиму простительно. Но в голову закралось «но». Вытянув телефон, Шишков собрался уже позвонить Максиму, на этот раз причина была, но отметил сообщение. Нажав на него, понял, что сообщение пришло от установленной в трубе камеры. Оглядевшись и поняв, что за ним никто не наблюдает и рядом нет любопытных глаз, Тимур нажал на кубик. Предварительно убрав громкость, застыл в ожидании. Кубик развернулся и явил Шишкову запись того, как девушка и парень лезли по трубе. Были они явно нетрезвые. Наткнувшись на кинжал в полумраке, девушка закричала и заметалась, а парень, вторя ей, повернул обратно.

– Ну что сказать, – буркнул сам себе Тимур, скептически вздыхая и глядя на то, как они упали и принялись смеяться, – это полный пипец.

Закурив, Шишков нажал на выход из папки, открыв телефонную книгу. Время десять двадцать, пора звонить. Нажав на вызов, некоторое время прислушивался к тишине, а потом в ответ раздалось знакомое пиликанье, когда абонент вне зоны доступа. Тимур почувствовал, как сердце остановилось. Отняв трубку от уха, докурил сигарету, допил пиво, вновь нажал на вызов. Знакомые гудки. Вчера было нечто похожее, но позже Максим ответил. Правда, сухо, и этот ответ Тимуру не понравился.

Однако и через двадцать минут телефон Волдина оставался вне зоны доступа. И ещё через десять. Ругнувшись, Шишков расплатился за второй стакан пива и две пачки сигарет и вышел из бара. Сначала пошёл к лифту, потом остановил себя. Сердце трепетало, мысли в такой ситуации путались. «Надо проветриться», – подумал он и свернул к палубе. Шторм ещё бушевал, но уже не так сильно. Дождя и града не было, но волны под днищем корабля волновались. Ветер бил в лицо. Перед тем как выйти, он заметил над дверью залитую красным светом табличку, предупреждающую об опасности при выходе на внешнюю палубу. Тимур подумал всего лишь несколько секунд и всё равно толкнул дверь, переступая порог. К чёрту опасность, у него проблема: Макс не выходит на связь!

Сигарета и ветер не помогли. Свернув к лестнице, Шишков поднялся на девятый. Здесь остановился тоже, выглянул в окошко, открыл дверь, вышел на палубу, чтобы бросить взгляд в темноту бушующей ночи, будто она ему даст нужный ответ. Снова закурил. От сигарет уже першило в горле и тошнило. От дыма становилось плохо, но нервы ни к чёрту. Если он не мог никак успокоиться, значит, точно что-то случилось.

Уже собираясь войти внутрь, Шишков замер. Дверь открылась и на палубу вывалился парень. Тимур узнал его не сразу. Но стоило незнакомцу вскинуть голову, оказавшись в свете фонаря, как распознал в нём Степана. Первый его знакомый на корабле.

– Здоров, – поздоровался Тимур. Степан посмотрел в его сторону, видно, не ожидал никого увидеть на палубе.

– О, Тимур. Здрасьте.

– Ты чего такой взмыленный?

– А-а, – протянул Стёпа и махнул рукой. – Задолбали. Крыша уже едет. Стёпик, поставь ту, Стёпик, поставь эту… – передразнил он девиц. – Я в клубе опять, вот вышел подышать.

– Снова на десятом?

– Ага, – покривился тот и вцепился в поручни, чтобы сделать большой глоток воздуха и потом закричать. Тимур хмыкнул.

– Ну и как там на десятом? Тишь да гладь?

– Ага. Как всегда. Этим богатеям всё ни по чём. Слышал, на девятом сегодня в смотровой стекло выбило молнией? Жесть. Говорят, несколько человек погибло, двенадцать или около того – ранены. Сейчас находятся в госпитале на шестом. Капец, тут трагедия, а они веселятся. Им хоть бы что. Им посрать!

Тимур сглотнул. Почувствовал, как сердце остановилось и медленно начало падать вниз. Противное чувство страха сковало тело, и вновь прозвучавшая сирена была им не услышана.

– А ты не знаешь, кто погиб? – спросил он, перекрикивая порыв ветра.

– Понятия не имею… Нам лучше зайти! – крикнул Степан и метнулся к двери. Тимур шагнул за ним, но краем глаза увидел, как из темноты поднимается что-то ещё более тёмное. Матюгнувшись, он кинулся вперёд, за спасительную дверь, но волна оказалась быстрее.

Тимур успел ступить на ступеньки, ведущие вниз, но дверь почему-то не закрылась, не сработала автоматика и аварийная блокировка. Поток чёрной воды ударил внутрь и потянул за собой, бросил на стену, затем в сторону, протянул по узкому коридорчику, не позволив схватиться за поручни. А затем сразу же потащил за собой назад. Тимур матерился, цеплялся за стены, за прикреплённые вдоль них металлические перекладины. Но руки скользили, не слушались. Стихия оказалась сильнее. Его вынесло на палубу и утянуло бы за борт, если бы не Степан. Парень вцепился в дверь и потянулся за ним. Их руки соприкоснулись, и Тимур вцепился в мокрую ладонь. Главное – выстоять первые десять секунд, а потом можно расслабиться.

Когда основной поток схлынул назад, Тимур и Степан повалились на пол. Тут же вскочив на ноги, кинулись внутрь. Там есть вторая дверь, но она, скорей всего, заблокирована, значит, надо вручную закрыть первую, ту, что не сработала сразу. Но Шишков поскользнулся и покатился вниз. Следом за ним Степан. Очередная волна не заставила себя ждать. Быстро свернув в коридорчик, они вцепились в перила. Шишкову показалось, что его руки приняли более гибкую форму и обвились вокруг металлической перекладины. Вторая дверь внутрь и правда оказалась закрыта, здесь блокировка сработала как надо.

Вода хлынула внутрь со страшной силой. Сначала слетела вниз, заполняя собой всё пространство, потом, оттолкнувшись от стены, завернула в сторону и протиснулась гибким змием в коридор. Тимур крикнул Степану, чтобы тот держался, и сам, вжав голову в плечи, крепко сжал пальцы. Цепляясь за жизнь, можно и демону выцарапать глаза – кажется, так говорила мама.

Тимур, проходя практику на передвижной базе, не раз видел стихию и даже бывал внутри опасности, но сегодня, неподготовленный, без специального снаряжения, он ощущал ужас сполна. Волна всё равно, уходя назад, пыталась их увести за собой, но Шишков и Степан не поддавались. Даже прилетевшая в него большая рыба не смогла заставить отпустить металлические перила. Однако стоило волне схлынуть, как Тимур кинулся наверх. Несмотря на оставшуюся в коридоре воду, достигавшую ему коленей, и плескавшихся в ней морских обитателей, Тимур продвигался вперёд, и следом за ним Степан.