Текст книги "Хризантема (СИ)"

Автор книги: Dtxyj

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 28 страниц)

После шести одиночных партий полным победителем вышел Максим. Карты были его стихией. За этот вечер карман пополнился ста семьюдесятью тысячами, и это согревало душу. Три старика готовы были его разорвать на месте, но Макс лишь пожал плечами, развёл руки в стороны, улыбнулся радостно и сгрёб денежные карты со стола. Потом помахал им рукой и направился к бару. Следом за ним Юрка, на этот раз прилипнув, будто банный лист.

– Выпей это, – Эльвира на него навалилась, когда он хотел уже сделать спасительный глоток пенного пива, аппетитно играющего пузырьками в высоком стакане.

– Что это? – Макс оценил цвет непонятного пойла и почему-то подумал о жидкости для унитазов, которым пользовалась мать, когда бросала пить и начинала заниматься уборкой. У него был отвратительный запах морской свежести.

– Голубая лагуна, – заржала Эльвира. – Ну, выпей!

– И ты думаешь, если я выпью эту гадость, то сразу стану пидорасом? – пьяно спросил Максим.

– Ну… – Она задумалась, а потом кивнула головой: – Я бы хотела, но не хотела.

Пьяный бред показался весёлым, и Макс прыснул со смеху. Потом проглотил голубую гадость, выплюнул какую-то травинку, прожевал то ли лёд, то ли ягодку, поставил стакан на место и взялся за пиво.

– Ну как, – глядя на него пристально, спросила Чулганова, – поголубел?

– Проверим? – спросил Макс, слизывая пену с губ.

Чулганова хрипло хмыкнула, схватила его за затылок и притянула к себе. Запах её духов был приторным и резким одновременно, а красная помада имела то ли клубничный, то ли малиновый вкус – Максим не мог понять, но и то и другое его не радовало. Поэтому поцелуй он оборвал, руку со своего паха убрал и вернулся к пиву.

– Тимур, сигарету с какой-нибудь дрянью, – махнул Максим рукой.

Эльвира, облизав губы, прошипела нечленораздельное ругательство в адрес Волдина, откололась от стойки, поняв, что ей ничего не светит, и пошла к бильярдным столам шаткой походкой.

– Я Тимофей, – сказал бармен, подавая ему сигарету. И так посмотрел, что Макс скривился и сказал:

– Будешь тем, кем я назову. Это раз. А второе, Тимур, я не педик. Так что катись в жопу к кому-нибудь другому.

Прикурив и оценив вид недовольного бармена, Максим подумал о том, что он не похож на Тимура вообще. И волосы светлые, и губы тонкие, и нос… Интересно, а какой Тимур сейчас? Наверное, высокий, плечистый… Или, наоборот, низкий и худой? Стас говорил, что он вытянулся после лета и раздался в плечах, когда начал заниматься боксом. Бокс – это хорошо. Значит, он спортивного телосложения. А вдруг толстый и лысый? Макс пьяно фыркнул и тихонько рассмеялся. Покачал головой, говоря своим мыслям, что они идиотские. Тимур, даже толстый и низенький, останется Тимуром. Тем самым Тимуром!

Допив пиво, Максим щелчком подозвал Тимофея, а может, и другого бармена, хрен их разберёшь. Работник тут же наполнил бокал, а Волдин снова задумался о Тимуре. Вот если бы сейчас тут действительно появился Тимур, Максим был бы чертовски счастлив! И он узнал бы его сразу, потому что Тимур…

– Макс, – позвал Стас, и Волдин вырвался из воспоминаний. С какой-то неохотой он посмотрел на Боброва. – Завтрак, – сказал тот, позволяя официанту составить тарелки с тележки на столик.

Спохватившись, Максим оценил свой вид. Когда он успел надеть штаны и футболку? Неважно. Важно то, что вчерашний вечер и ночь прошли как обычно. Никак. Однако, выиграв у Аборина и его дружков, показав им свои зубки, потом нажравшись в жопу, Максим дал понять своим недругам, что жертва расслабилась.

Стас подобрал завтрак именно такой, какой и правда подошёл Максиму. В довершение всего вручил стакан с водой и вложил в ладонь таблетку.

– Немного полежи, и всё пройдёт.

– Что сделать? – приподнял брови Макс, беря в рот таблетку. Богатый русский язык!

– Отдохни, идиот! – рявкнул Стас и вышел из каюты. Максим хмыкнул, проглотил пилюлю, запил водой и завалился на диван.

Через час и правда всё прошло. На часах было двенадцать, когда Волдин решил ещё раз принять душ и побриться. Впрочем, бриться он не стал, да и помылся быстро. Выйдя из ванной, снова столкнулся со Стасом.

– Я пошёл на свидание с остальными начальниками охраны, – с кислой рожей заявил он. – Ближе к вечеру придёт горничная, уберётся тут. Так что не пугайся.

– Горничная?

– Ага, горничная. Ну или горничный. Неважно. К шести я должен вернуться, – сказал Стас, обождал ещё мгновение, надеясь, что Максим что-то скажет, но тот промолчал. Пожелав хорошего дня, Бобров вышел из каюты.

Немного постояв в прихожей, Максим направился на палубу, вдохнуть свежего воздуха. Завтра они войдут в зону шторма, но пока на небе светит солнце, и тёплый ветер треплет волосы, обдавая кожу свежестью. Через пару минут Максим вошёл внутрь и открыл чемодан. Достал ноутбук, бумаги, включил почту. Сто семьдесят три письма ввергли его в уныние, но он решительно углубился в их изучение, выбирая из папок нужные бумаги.

Полдня пролетели в одно мгновение. Ближе к пяти открылась дверь и в каюту вошёл Юрка.

– Уборка, – сказал он, и Максим, не отрываясь от ноутбука, кивнул головой, угукнув. Юра отдал команду и вышел.

Макс потёр подбородок, вчитываясь в присланный двумя минутами назад документ. Надо бы ответить, но уже первый пункт ему не понравился. С условиями, поставленными Волдиным, клиент не слишком-то спешил соглашаться, упрямился, настаивал на своих приоритетах, намекал на высокую стоимость молодых ростков, которые могут погибнуть уже через месяц. Просил сделать скидку или же увеличить страховку. Максим задумался: надо ли тратить на этого человека своё время, когда можно найти другого, более дружелюбного? Но по какой-то причине Макс вцепился именно в него. Может, потому, что этот человек живёт в более северных районах, а Максим всегда хотел озеленить тот участок планеты?

– Максим, – позвали его хриплым и тихим голосом.

– М? – откликнулся он, повернул голову в сторону позвавшего.

В его поле зрения попал мужик в комбинезоне, с дурацкой шапкой на голове. Гладко побритый, с прямым с лёгкой горбинкой носом и с полными губами. Знакомый… Максим нахмурился, вернулся к документу. Нет, ну почему этот клиент отказывается от его условий?!

– Тимур? – выпалил Волдин, возвращаясь к мужику в комбинезоне.

Он чувствовал, как его глаза медленно, но неумолимо становятся шире. Как у тех мультяшных идиотов, которые видят нечто невразумительное. Всё шире и шире, больше и больше. Как будто кожа резиновая.

Волдин медленно поднялся с дивана. Ноутбук упал. Макс увидел, как Тимур дёрнулся, чтобы поймать его, но не дотянулся, остановился и разогнулся, вновь встав прямо. Бумаги тоже полетели на пол, и, если честно, в этот момент Максиму было на всё наплевать, он готов был клиента вместо нормального делового ответа послать нахер. Потому что перед ним был Тимур.

Осознание того, что он не дышит, пришло, когда раздался щелчок дверного замка. Не совсем понимая, кто нарушает его покой и зачем, но чётко зная, что сейчас будет радоваться, как ребёнок, которому купили любимую игрушку, Макс глубоко вдохнул и вздрогнул, когда за спиной Тимура замаячил Юрка, а потом грубо и тихо спросил:

– Ты кто такой?

Тимур медленно поднял руки, посмотрел в сторону, но Юрку не увидел.

– Тимур, – ответил он. – Разнорабочий. Сегодня убираю каюты.

– Ну так убирай, – сказал всё тем же голосом Юра, и только сейчас до Макса дошло, что он тычет в голову Тимура пистолетом, а Тимур сжимает в одной руке тряпку, а во второй розовую опушку для пыли. Так… мило.

Странные мысли…

– Я… – начал Тимур, но Макс его перебил:

– Юра, – голос у Волдина был настолько недовольным, насколько был в этот момент готовым на самые решительные действия Юрка, – пушку убрал и к грёбаной матери свалил отсюда.

– Э… – замялся Юрка, но Максим дважды повторять не собирался. Окатил молодого охранника гневным и недовольным взглядом.

– Извините, Максим Викторович, – буркнул Юра и, вложив пистолет в кобуру, испарился, будто его здесь и не было.

Некоторое время они стояли напротив друг друга. Максим смотрел во все глаза, словно алчный, добравшийся до золота человек, впитывая то, что сейчас происходило. Нос с горбинкой… Карие глаза! Полные губы… Губы. Под ложечкой засосало, да так, что Макс чуть не задохнулся. Чёрные волосы. Невысокий, ниже Макса, но будто вылепленный. Под комбинезоном не видно, но Максим знал, что на теле нет ни жиринки. В Тимуре было что-то такое, чего не было тогда, когда они прятались от Боброва и его дружков в маленькой подсобке бабы Кати.

– Привет, – Максим улыбнулся, до сих пор не веря своим глазам, а потом сжал Тимура в чисто мужском крепком объятии. Это правда Тимур! Тимур Шишков, его лучший друг, тот, о ком Максим не уставал думать все эти девятнадцать лет и кого никогда не забывал. Тот самый Тимур, которого он боялся не узнать, но всё равно узнал, и который не стал толстым и лысым, а превратился в настоящего мужика, смотрящего не в пол, а прямо, не мимо тебя, а в тебя, словно пытаясь прочесть каждую строчку души!

Это тот самый Тимур, который останется в сердце навсегда, потому что так надо, так сплела свои нити судьба!

====== 6 глава ======

Вот такого кульбита от сердца Тимур не ожидал. Не просто перевернулось и запрыгало в сторону почему-то правой пятки, потеряв ориентир, а странно затрепетало и взорвалось сотнями кровавых брызг. Да, а потом уже к правой пятке поскакало. Это, наверное, нормально. Особенно когда ты смотришь на того, кто был не просто другом.

До тринадцати лет их ничто не связывало. Они учились в одной школе, но как-то не особо знали друг о друге и не общались. Всё началось с того, что Бобров-старший открыл дело, и его малый бизнес пошёл в гору. У Стаса появились деньги, амбиции, и он повзрослел: телефоны, машины, деньги на наркотики и алкоголь. Занимаясь футболом, он рос спортивным парнем, правда, разыгравшиеся в период переходного возраста гормоны, желание показать свою самостоятельность и пойти наперекор всем заставили забыть о спорте. По какому праву он решил, что может выбивать дух из тех, кто слабее, никто не знал. Наверное, отцовские деньги и толпа девчонок, которые к тому моменту начали виться вокруг него, как стая ворон над помойной ямой. Но под раздачу как раз попали Тимур и такой же щуплый, запуганный и низкорослый Максим Лобыкин. Страх перед Бобровым и его свитой, которая считалась чуть ли не элитой их школы, заставлял Тимура постоянно искать убежище.

Однажды, убегая от Боброва, он юркнул под лестницу. Забившись в угол, закусил костяшки пальцев, стараясь не дышать. Молиться Богу было бессмысленно, тот уже давно забил на Тимура. Сидя в углу, Шишков смотрел в пол и тут наткнулся на ключ. Поднял глаза и увидел хлипкую дверку в каморку уборщицы, бабы Кати. Подорвавшись на дрожащих ногах, он схватил тонкими пальцами ключ, открыл замок и проник в маленькое тёмное пространство. Бобров летел по коридору с криками: «Убью, гада! Найдите эту суку!», а Тимур прятался в подсобке, надеясь, что баба Катя не придёт и не выгонит его.

Через несколько дней, убегая от Боброва вновь, Тимур наткнулся на прятавшегося под лестницей такого же дрожащего и худющего паренька. Напуганные глаза, подрагивающие губы и желание, чтобы его оставили в покое, заставили Тимура ему помочь. Они спрятались в убежище и закрылись на тонкий шпингалет, замерев в темноте и затаив дыхание.

Ключ Тимур хотел отдать, но всё как-то не получалось, а потом передумал. Потому что на тот момент эта подсобка стала для Тимура и Максима спасением. И началом новой и странной дружбы, которая позже переросла во что-то большее. И не смогла забыться даже через девятнадцать лет.

Так вот, сердце предательски защемило, как только Шишков переступил порог каюты номер шестьдесят пять. Пройдя мимо дивана, Тимур не смог не обратить внимания на Максима. То, что было с Тимуром в ресторане, когда он увидел Лобыкина, оказалось несравнимо с тем, что случилось в этот момент. Максим был так близко, что протяни руку – и можно коснуться его торчащих во все стороны светлых волос. У него всегда была яркая запоминающаяся славянская внешность. Светло-русые, практически белые волосы, веснушки, голубые глаза, небольшой, аккуратный нос и средней полноты губы. С возрастом волосы стали чуть темнее, вернее, совсем жёлтыми, как свет от лампочки. Глаза Тимур сейчас не мог рассмотреть, но профиль изменился. Нос был чуть больше, губы не такие полные, щетина на щеках делала его на пару лет старше. А ещё Максим вырос. Тимур чётко осознавал, что Лобыкин, а ныне Волдин, явно выше и шире его в плечах.

Тимур не сразу понял, что охранник ушёл. Только, когда Максим неожиданно хмыкнул, а потом покачал головой и скривился, продолжая вчитываться в документ, Тимур осознал, что они остались вдвоём. Опомнившись, Шишков прокатил тележку дальше, завернул в спальню. Некоторое время стоял, пытаясь совладать с собой и вернуть правильность мыслям. Затем подхватил пушистый венчик, тряпку, окинул помещение придирчивым взглядом. Постель разобрана и смята, она кричала о том, что ночью у Макса был бурный секс. Смятый латексный компромат лежал в паре шагов от кровати, заставив Шишкова покривиться и вздохнуть. Тимур был уверен – Максим натурал, и не то чтобы от этой догадки вдруг стало не по себе, просто… показалось слишком правильным и слегка болезненным.

Тимур не сразу понял, но когда обнаружил себя у дивана, на котором расположился Лобыкин, то есть Волдин, вдруг подумал о том, что в жизни всякое может быть. Некоторое время он смотрел на Макса, вновь оценивая его. А потом не удержался и позвал. Тихо, спокойно, будто боялся напугать. Максим посмотрел на него удивлённо, затем нахмурился, не понимая, почему мужик в комбинезоне уборщика его зовёт, да ещё и по имени. Наверное, сейчас к нему надо обращаться уважительно, ведь он богатый и имеет крупную компанию. Но Макс ничего не ответил, вернулся к документам, правда, ненадолго. Шишков уже хотел снова его позвать, сказать, кто перед ним – отношение Максима не обрадовало, Тимур-то узнал его сразу, – когда Волдин снова глянул на него.

– Тимур? – удивился Максим, широко открывая глаза и рот. У него в этот момент был настолько дурацкий вид, что Тимур готов был заржать в голос, хватаясь за живот.

Когда к его затылку приставили пистолет, Шишков вздрогнул, вернулся в реальность и замер не дыша. А это что ещё такое? Вот так поворот! Начали действовать враги или это охрана корабля?

– Ты кто такой?

– Тимур, – ответил Шишков и решил пояснить: – Разнорабочий. Сегодня убираю каюты.

– Ну так убирай, – ответили ему. Не грубо и негромко. Как-то даже лениво и спокойно. Можно сразу догадаться, что охранник вышколен до предела и пришёл в сферу из армии. Уверен в себе и рационален. Но немного поторопился с выводами. Что означает – молод. Тимур в силу своей нынешней работы на многое обращал внимание и на лету просчитывал характер и составлял психологический портрет. Правда, не всегда получалось попадать в точку, но подобное спасало от неприятностей. Шишков подумал, что, вполне вероятно, это охранник Максима.

– Юра, – сказал Максим глубоким и насыщенным голосом.

Сердце Тимура при этом дрогнуло и пропустило удар. Чертовски взрослый и шикарный голос, а ведь раньше был тонкий, почти писклявый. Тогдашний Максим переживал, что он таким и останется, ведь у многих одноклассников голоса уже начали ломаться.

Что Макс сказал Юре, Тимур не расслышал, потому что утонул в воспоминаниях и бархатистом тембре. Где-то внизу живота так защекотало, что Шишков потянулся к паху, чтобы почесать его. Но остановился на полпути, а Максим вдруг обнял и крепко прижал к себе. Удар ниже пояса. Тимур выпал в осадок, сделал вдох и пожалел об этом. От Волдина приятно пахло парфюмом, а близость была такой горячей, что сразу же захотелось скинуть комбинезон, принять колено-локтевую и вильнуть жопой, приглашая к более решительным действиям. Гей внутри Тимура заорал на все голоса.

– Я рад встретить тебя, – сказал Максим и отстранился от Шишкова.

Улыбка у Макса была поразительная – откровенная, светлая, широкая. А глаза всё же чуть темнее, уже не такие голубые, но всё равно яркие. Неподдельная радость Максима обволакивала Тимура невидимыми нитями тепла и счастья. А сердце билось всё сильнее и сильнее, и Тимур понимал: то, что считалось позабытым и оставшимся в прошлом, на самом деле до сих пор было с ним.

– Столько лет прошло, – продолжил через некоторое время Максим, потому что Тимур, как идиот, стоял и молчал. Просто таращился на Волдина, не в силах оторваться. – Мне кажется, что ты не изменился.

– Мне тоже, – наконец сказал он. А Макс взъерошил и так растрёпанные волосы и тихо рассмеялся. Потом оглянулся, хлопнул в ладоши, потёр их и метнулся к бару.

– За это надо выпить, – сказал он, открывая холодильник. – Блин, Тимур, девятнадцать лет прошло. Целая вечность. Я, если честно, думал, что мы никогда уже не встретимся. Тогда всё получилось так быстро, – тараторил Максим, доставая из холодильника бутылку, открывая её и наливая янтарную жидкость в стаканы. – Туда-сюда, Зоя, отец… Как-то всё закрутилось. За один день всё сделали: и документы, и перевод, и знакомство… Меня тогда никто не спрашивал. Ну так, чисто для проформы. Мать упёрлась сначала, а потом всё же согласилась. А что ей, ей-то много и не надо было, хотя откупились тогда приличной суммой. Ну и пошло-поехало. Тачка за пять сотен, крутой особняк, своя комната, всегда еда, прислуга… Описали красивое будущее. Не, я не спорю, оно реально оказалось красивое, но…

Максим подошёл к Тимуру и замолчал. Выдохнул, протянул ему стакан с напитком. В этот момент Шишков заметил, что Волдин волновался. Такого раньше за ним не наблюдалось. Обычно Макс молчал или тихонько улыбался. Тимур потянулся за стаканом, но вспомнил, что в руке тряпка. Уронил её и взял напиток.

– Давай за встречу, – сказал Макс и снова улыбнулся.

Утонув в этом сине-голубом взгляде, Тимур, повторяя движение Волдина и не смея оторвать от него глаз, поднял стакан и уже почти сделал глоток, когда остановился и проговорил:

– Э-э, мне нельзя. Я ж на работе.

Максим отнял стеклянную ёмкость от губ. Он тоже не успел пригубить, лишь вдохнул пары алкоголя. Удивлённо глянул на Тимура.

– Да, я ж тут… разнорабочий. Денег нет совсем… – Тимур остановился, осознав, что начинает выкладывать ту самую легенду, которую придумал для любопытных. Но Максиму вроде как это неинтересно, да и со стороны выглядело так, будто он жаловался, выпрашивал денег. – Короче, устроился сюда. С такой зарплатой лет пять буду жить не горюя, – закончил он и ощутил к себе отвращение.

А всё потому, что не знал, что сказать. Взрослый, а чувство такое, как подросток. Однако и Макс не спешил предлагать деньги, и Тимур, первое время взволновавшийся о том, что тот сейчас заговорит о помощи, успокоился.

– Тогда просто поболтаем, – и Макс забрал у него коньяк. А Тимур вдруг подумал, что выпить всё же не мешало. – Присаживайся.

Поставив на заваленный бумагами столик стаканы, Максим кивнул на диван и тут же спохватился:

– У тебя сегодня уборка. Я так понимаю, мой номер последний? Или есть ещё?

– Не, твой последний, – кивнул Тимур и присел на мягкую поверхность дивана.

В этот момент вспомнил про опушку, захватил её второй ладонью, сжал мягкий материал и улыбнулся Максу, который поднял с пола ноутбук и бумаги, а потом присел рядом. Как-то всё натянуто и нервно, словно когда-то между ними было нечто большее, чем дружба… На самом деле было, но придавать этому значение… Всего лишь лёгкий поцелуй, о нём можно было бы забыть, но Тимур не мог. Оттого, наверное, нелегко сейчас. Потому что с поцелуем в прошлом осталась и любовь. И всё это было первым, слишком дорогим, чтобы к этому отнестись небрежно.

– Гляжу, превратился в делового парня? – хмыкнул Тимур, вспомнив, что они вроде решили поболтать.

– Да. Знаешь… После смерти отца мне привалило несколько компаний… Да ещё моя. Как-то давно я решил заняться деревьями. Это оказалось прибыльным делом. На планете лесов хрен да маленько, поэтому древесина стала отличным товаром. Люди готовы выложить до черта денег, чтобы иметь ель, кедр или лиственницу у себя во дворе. Да даже дуб, и тот продаётся с лихвой. Хотя еловые ценятся дороже остальных. Так что работы хватает. А ты как?

– Закончил школу. Потом поступил в колледж полиции. Но в органах платят мало, пришлось уйти на вольные хлеба. Вот, помогли устроиться сюда. Ну реально, тут зарплата за две недели приравнивается к той, что я получил бы в ментовке за три года.

– Да уж, богатым денег некуда девать, – не совсем довольно протянул Максим, и Тимур ощутил насколько глубокая и широкая между ними пропасть.

Ещё угнетало и то, что он не мог сказать Максиму, кто он на самом деле. А почему не мог? Потому что Зоя попросила. Впрочем, она потом добавила, что он может признаться… Но Тимур сам понимал, что она права и пока не следует этого делать.

– Женат? – вдруг спросил Максим и взял со столика стакан с коньяком. Вопрос вроде простой, но Тимур кожей ощутил, как атмосфера между ними сгустилась ещё сильнее.

– Не-а, – поспешил ответить Шишков и улыбнулся, пожав плечами. Надо было разряжать обстановку, а то слишком уж… всё печально. – Не получалось как-то. То ли я девушек не устраиваю, то ли ещё не встретил даму сердца.

И никогда не встретит, а Максиму правду знать необязательно. Но почему-то сокрытая информация резанула по нервам и сердцу острее бритвы.

– А, сейчас такие женщины, – махнул Макс рукой, делая три глотка. – Хорошие заняты, потому что мы олени и видим хорошее только тогда, когда его уже заграбастали, а другие – надутые силиконом дуры. Третьего не дано.

И они оба рассмеялись, принимая отговорку. Но Тимуру почему-то казалось, что Максиму самому неудобно про это говорить. И всё же Шишков сказал, указав большим пальцем себе за спину, туда, где за перегородкой пряталась спальная зона:

– Я так понимаю, ты тоже на вольных хлебах? Определяю профессиональным взглядом, что ноченька прошла успешно.

Макс хмыкнул и проглотил остатки коньяка.

– Честно признаюсь – не помню. Был пьяный, – ответил Волдин, а Тимур понял, что ответ ему неприятен.

Неправильно это. Первая любовь должна схлынуть. Её-то и любовью называть было глупо. И вроде так и случилось, воспоминания стёрлись, однако как наяву Тимур видел перед собой улыбку Лобыкина-подростка, ощущал дрожь его губ и жар поцелуя.

Они изменились. Тимур изменился. И отношения должны были поменяться. Но стоило встретиться, и Шишков осознал, что застрял в прошлом и за девятнадцать лет так никуда и не сдвинулся.

– Вроде и хорошо, и ничерта не помню. Кто кого трахал...

Последнее слово резануло слух. То ли оно само по себе слишком грубое, то ли Максим так его произнёс.

Сигнал, пришедший от ноутбука, оборвал мысли и готовые слететь с губ слова. Тимур сразу же забыл, что хотел сказать или спросить. Они оба посмотрели на вызов. Видеозвонок откуда-то из заграницы, и он явно был важным. Вспомнив, зачем сюда пришёл, Тимур встал с дивана.

– Извини. У тебя работа. Я тут как бы тоже на работе, – хохотнул он.

– Да не, – Максим потянулся к ноуту, чтобы отклонить звонок, но обратил на Шишкова внимание, – он может подождать.

– Давай встретимся как-нибудь в другой раз, тогда и поболтаем, – предложил Тимур, опережая готовый нажать на кнопку палец. – Номерок запишешь? Звякнешь, как будешь свободен.

– Давай, – тут же согласился Макс.

Звонок не отклонил, но ноутбук замолчал, а Волдин, не замечая этого, начал рыться на столе, в поисках сначала телефона, а потом чего-то другого. Однако, найдя под подушкой смартфон, встал и посмотрел на Тимура в ожидании.

Заполучив номер Макса, Тимур вдруг ощутил радость, от которой готов был прыгать до потолка, как мальчишка. Перекинувшись с Максимом ещё парой фраз о чём-то не столь важном, вернулся к работе. Но сам факт того, что не хотелось расставаться, говорил о многом. Пустые вроде бы слова вдруг приобрели особый вес. Зазвонил телефон, и Максим принял вызов, приложив трубку к уху. Тимур взялся за пылесос.

Спальню он вылизал дочиста. Когда живёшь один, привыкаешь во всём полагаться только на себя. Денег нет, чтобы вызывать уборщиков, а жить в грязи разве только свинья и согласится. Поэтому, содрав постель и бросив её в отдельный ящик в тележке, застелил новую. Накрыл аккуратно покрывалом. Смёл пыль, убрал компромат и прочие разбросанные вещи. Пропылесосил, помыл участки паркетного пола, не застеленные ковролином. Затем переместился в гостиную. Несколько фраз с Максом, какая-то шутка, потом снова тишина. Зашёл за стойку, протёр полки, холодильник, смахнул со стойки пыль, которой на самом деле не было. На глаза попался шикарный букет цветов. Отметил, что воды в вазе совсем мало, долил. Уделил пять минут телевизору. И снова о чём-то поговорили, а потом Тимур вернулся к уборке.

Из шестьдесят пятой каюты он вышел только через полтора часа. Когда Тимур закончил убираться, Макс всё равно сунул в руку стакан с коньяком. Чокнулись, выпили, покривились. Тимур сразу же захотел покурить, но решил потерпеть.

– Слушай, я тут посмотрел своё расписание, – сказал Максим, беря в руку бутылку, чтобы налить ещё по пятьдесят грамм. – Завтра вечером иду смотреть на природу – после обеда «Хризантема» войдёт в шторм… Давай в часов десять в баре на восьмом встретимся? После того, как я покажусь на смотровой.

– Так, на завтра я свой график ещё не знаю. Но постараюсь упросить начальника, чтобы вечером я был свободен.

Максим протянул ему коньяк, и Тимур вдруг подумал, что это хреново, потому что он начинал пьянеть. Обеда толкового не было. В столовую на второй палубе он немного припозднился. Там остался гречневый суп, который он на дух не переносил, котлета и перловка. Пришлось довольствоваться вторым и чаем с двумя конфетами. Глотать быстро, потому что до закрытия столовой оставалось семь минут. Да и выпивал он в последний раз давно. Денег не было. Если только на маленькую банку пива, и то с зарплаты.

– Кто твой менеджер? Хочешь, я поговорю с ним?

– Не, не стоит. Я сам, – отмахнулся Шишков. Вот ещё, полагаться на Макса, да и потом у Тимура есть и другие обязанности – как раз таки надо защищать Волдина, а не вести с ним дружеские беседы. Однако, вопреки всему этому, встретиться хотелось сильно. – К тому же у тебя тут свои тёрки. Мало ли что.

– Да мне-то что. Только звякнуть, и всё, – но как-то сразу же скривился. О ком-то, видно, подумал. Тимур хмыкнул.

– Не надо, – сделал глоток. Хорош коньяк, ничего не скажешь, не то пойло, что когда-то давненько позволял себе Тимур. – Короче, я чуть позже тебе звякну. Думаю, часов в девять буду уже знать, где завтра работаю.

– Ага… – Максим ещё что-то хотел добавить, но замолчал и прислушался. Шишков сразу понял, что за ухом у него силиконовый маленький беспроводной переговорник. – Хорошо, – сказал невидимому собеседнику Максим, нажал пальцем передатчик и перевёл взгляд на Тимура. Протянул стакан, и они снова чокнулись. Выпили до дна. – Извини, надо идти.

Взгляд при этом у Максима был такой, будто он хотел всё бросить и остаться с Тимуром. Успокоившееся было сердце вновь совершило грёбаный кульбит и свалилось в правую пятку, из которой совсем недавно с трудом вернулось на место, чтобы там, трепыхаясь, забиться раненной птицей. Внизу живота разгорелся пожар, и если бы не комбинезон, Шишков, наверное, опозорился бы. Потому что не к месту его маленький дружок напомнил о том, что он ещё не стар и в монахи не записывался. Почувствовав себя неуютно, Тимур опустил на стойку стакан и сказал:

– Да всё нормально. Вечером созвонимся.

Они попрощались быстро. Чего рассусоливать и сопли глотать! Они же типа друзья, да и мужики. А ещё у Тимура кол в штанах. Максим, засунув руки в карманы, чуть улыбался, кивал на его слова, что-то отвечал. В голове шумело, и Тимур понял, что это от выпитого коньяка. Ужин с семи до девяти, он успевает. Надежда, что на этот раз будет чего повкуснее, заставила его схватиться за тележку и, толкнув её к выходу, наконец выйти из каюты.

Он шёл по коридору к трём лифтам и чувствовал, что Максим смотрит ему в спину. Ощущения были хреновыми. В какой-то момент захотелось бросить эту тележку, развернуться и пойти обратно. Сделать что-то из ряда вон выходящее. Но объятые лёгким алкогольным туманом мысли были быстро взяты разумом под контроль. Конечно, сердце жалобно сжалось и застонало, но кто-то умный внутри Тимура сказал: «Ты, вообще, о чём, мужик? Это ты гей, а он натурал. И второе: пороть горячку сейчас тупо. Потому что время – оно непредсказуемо». Девятнадцать лет прошло! Всяко изменилось не только окружение, но и они – чёрт возьми! – поменялись. Взгляды, отношения, чувства. Старое и первое – это всего лишь отголосок, надо жить реальностью и настоящим. «Обожди, Тимур, вполне вероятно, через пять дней всё уляжется, и на Макса ты будешь смотреть по-другому! Ведь долгие годы так и было. Ты почти про него забыл». Да, почти. Оказалось, что не совсем…

Лифт открыл дверки и выпустил человека. Тимур уже хотел закатить тележку, но понял, что это пассажирский лифт, а ему нужен служебный. Чертыхнувшись, он откатил тележку обратно, повернул её влево и двинулся к невзрачным двустворчатым дверям.

– Тимур? – позвали его. – Шишков?

Тимур остановился у нужного лифта, обернулся. Хмель почти прошёл, но горящее в комбинезоне желание не хотело остывать и опускать головку. Сердце всё ещё суматошно билось в груди, мешало дышать и концентрироваться. Шишков чувствовал, как алеют щёки при воспоминании о Лобыкине. Хотелось трахаться. Сильно хотелось! И самое отвратительное – хотелось Максима! Чтобы он вошёл, натянул как следует его задницу и выбил весь дух. И заставил это неправильное сердце либо вообще замолчать, либо биться нормально!

– Да?

– Привет, – сказал лысый мужик. Тимуру он показался смутно знакомым. Кто это? – Не помнишь меня? – мужик реально удивился, да так, что Тимур почувствовал себя не в своей тарелке. – Я Стас. Стас Бобров.

– Что? – Шишков подумал о том, что, наверное, выглядит сейчас имбецилом. Прищурившись, он подался вперёд и принялся рассматривать лысого незнакомого знакомца. Потом отпрянул, с сомнением глянул на мужика и охренел ещё сильнее. – Бобров? Ты?

– Ну да, изменился. Не спорю. Но не до такой же степени, – хмыкнул Стас, продолжая стоять на месте. – Короткая у тебя память, Тимур.

– Так случается, Стас. – Шишков, конечно же, простил Боброва, особенно после того, как зарядил ему правой в скулу, но отношение к нему всё равно осталось предвзятым. – Есть люди, которых ты забываешь автоматически. Лишняя информация засоряет память.