Текст книги "Хризантема (СИ)"

Автор книги: Dtxyj

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 28 страниц)

– Ты молодец, – сказал вдруг Аборин, когда Тимур прибежал, чтобы убрать лишние тарелки со стола. Хозяин «Хризантемы» никуда не торопился. Он заказал чай с лимоном и мятную конфету. – Юркий и ловкий. Не трясёшься, как некоторые.

– Спасибо, – буркнул Тимур, не зная, что ещё сказать. Быстро отнеся к окну грязную посуду, пустой графин и рюмку, подхватил поднос с чаем и конфетой. Мятный леденец смешно и одиноко лежал на блюдце, заставляя Тимура кусать губы, чтобы не заржать в полный голос.

– Держи, – Аборин кинул ему две сотни с той же небрежностью, что и в обед. Будто голодной собаке кость. В подобных случаях Тимур гордым не был, поэтому легко подхватил купюры и сунул их в карман.

– Спасибо.

– Как звать?

Было ли это интересно Аборину, Тимур не знал. Взяв ложечку, Игнат принялся вдавливать лимон в дно чашки.

– Тимур, – всё же ответил Шишков. Задержался, ожидая, что скажет хозяин корабля, но тот молчал.

– Иди, – махнул он наконец рукой, и Тимур, развернувшись, направился к рабочему месту.

На ужин подали толчёную картошку, курицу и чай с пирогом. Не объедки. Кажется, сами повара этому были рады. Ульяны на кухне не было, поэтому ужин прошёл легко, без напряжения. Разговаривали, обсуждали, делились впечатлениями. Длинный парень оказался не таким уж и угрюмым, иногда даже улыбался, поглядывал на Настю, миниатюрную девушку. К концу ужина Тимур наконец рассмотрел ребят, с которыми ему сегодня выпало работать, и понял, что в команде официантов он самый старый. К тому же единственный разнорабочий.

– Мы будем везде, – говорила Настя, когда они возвращались к себе в каюты после тяжёлого рабочего дня. – Сегодня вот в ресторане на десятом. Завтра на пятом, тоже ресторан. Постоянства здесь нет.

– Ты не первый раз уже здесь? – спросил Тимур, удивляясь.

– Второй. Но сегодня первый раз была на десятом. Немного волновалась.

– Ясно. Ну ладно, удачи и пока. Может, ещё увидимся, – махнул Тимур им рукой и свернул в свою секцию.

Оказавшись в каюте, Тимур первым делом принял душ. Смыв с себя прожитый день и сигаретный дым, облачился в чистые джинсы и футболку. Взъерошив на голове густую гриву волос, присел на кровать. Значит, так – обследование корабля надо продолжить. День прошёл, а всё, что он сделал – это, грубо говоря, принёс тарелку супа Аборину и получил с него триста рублей. Кстати! Вынув из кармана деньги, аккуратненько сложил купюры, подумал и прошёл в ванную. Взяв сумочку для туалетных принадлежностей, вытянул второе донышко и добавил к своим скудным сбережениям родные чаевые. Ульяна сказала, что чаевые они могут оставлять себе, так что пускай теперь не дуется на него. Прислуживать Аборину оказалось прибыльным делом.

Вернувшись к кровати, Тимур потёр ладони, будто готовился к чему-то грандиозному, и нажал на кнопку активации планшета. Карта загрузилась моментально, но стоило Тимуру взять в руки смат, как зазвонила противной трелью рация. Откинув тонкую крышку, Шишков глянул на номер. На цифры у него память была неплохая, поэтому последние четыре от номера Серёжи он запомнил хорошо.

– Аллё, – буркнул в приёмник Тимур и переместил планшет ближе к себе.

– Завтра опять работаешь на десятом. Будешь убирать номера. В твоём распоряжении, госпожа горничная, – это, видимо, Серёжа так пошутил, ну или съязвил – Тимуру, в принципе, было насрать, – шесть кают. Записывай.

– Я запомню.

– Слушай, гений, я сказал записывай, чтобы не повторять потом семь раз, – немного раздражённо и в своей привычной гейской манере произнёс Серёжа. Вроде человеком Серёжа был неплохим, за эти сутки даже немного понравился, как человек, но Тимура напрягала его манерность.

– Хорошо, записываю, – буркнул он, даже и не подумав взять телефон, чтобы занести туда информацию.

– Левое крыло: шестьдесят один, шестьдесят три, – Шишков напрягся, – шестьдесят семь, шестьдесят девять и семьдесят один.

– Это пять…

– Правое крыло, – перебил его Серёжа таким тоном, что Тимура перекосило, – шестьдесят шесть.

– А шестьдесят пять? – осмелился спросить Шишков.

– От Волдина запроса не поступало, так что… А тебе, кстати, зачем шестьдесят пять?

– Да просто. Ты пропустил шестьдесят пять, и я такой подумал, чего это он, – буркнул Тимур, надеясь, что его маленькое оправдание пройдёт.

– Короче, не тупи, Тим, – снова раздражённо кинул Серёжа. – Ладно, пока.

– Погоди, – остановил его Тимур.

– Ну чё ещё?

– Прогуляться-то по кораблю можно? Ознакомиться?

– Да гуляй хоть до посинения. Придурок, – буркнул злобно Серёжа и отключился.

– Сам такой, – сказал замолчавшей рации Тимур и почувствовал, что хочет зарядить Серёже между глаз.

Пришлось встать с кровати, пару раз глубоко вдохнуть и сходить в туалет на перекур. Когда он вернулся, то ознакомился с картой и определил план дальнейших действий.

«Хризантема» была построена по типу военных переходных баз, которые специально создавались для устранения последствий природных катаклизмов. Соответственно, система фильтрации, вытяжек и прочей хрени являлась однотипной. С военными базами Тимур был знаком не понаслышке, потому что практику на втором году обучения в колледже проходил именно на такой посудине. С командиром ему не повезло, тот ещё мудак был, курить не разрешал, а Тимур тогда уже дымил как паровоз. Приходилось прятаться по закоулкам, выискивать тайные углы. Вместе с этим появилось любопытство: как что устроено и по какой схеме работает. Семёныч, техник и куратор механической группы, за сигареткой-другой рассказывал ему кое-какие нюансы базы и даже открыл парочку секретов. Тимур провёл на переходной три месяца, и если бы не командир, наверное, от скуки бы помер. Именно его дикая ненависть к Шишкову заставляла того заглядывать в каждый угол, исследовать базу и делать новые открытия.

Переодевшись в спортивные штаны и футболку, Шишков прыгнул в мягкие кеды, повязал на бёдра толстовку с капюшоном – на всякий случай – и, прихватив сигареты с планшетом, вышел из каюты. Ключ-карта мягко легла в задний карман штанов, который он застегнул на молнию. Бейдж сунул туда же. В другой карман упал телефон. Рацию Тимур не взял, для неё места не нашлось. Да и подозревал, что рация имеет маячок-слежку, ну и прослушку тоже.

Каюта Тимура располагалась на втором этаже. Это, можно сказать, самый низ. Первый этаж был полностью отдан под механику корабля. Туда Тимур лишь заглянул правым глазом, получил грозный рык какого-то перепачканного мазутом щуплого мужичка. Нижняя палуба, нулевая, была открыта, вот только выход на свежий воздух запечатан кодом и сканером. Аварийная ручка, прикреплённая рядом с дверью, была покрыта красной краской и находилась под стеклом. В случае опасности стекло разбивалось и ручка поворачивалась по часовой стрелке, а потом тянулась на себя, после чего дверь подавалась без всяких паролей и отпечатков пальцев.

Долго Тимур перед дверью не маячил. Оторвавшись от её созерцания, выглянул в расположенный рядом круглый иллюминатор. Обычная внешняя палуба, ничего удивительного, разве только не такая богатая, как на десятом.

Нулевой этаж представлял собой лабиринт широких и узких коридоров. Заблудиться можно было легко, если бы не указатели. Тимур смутно припоминал, что Серёжа говорил о какой-то охоте на скричей, однако Шишков информацию пропустил мимо ушей. На металлических стенах были видны следы от когтей, лабиринт выглядел мрачно, однако наводил на ряд размышлений.

Оказавшись в нескольких метрах от выхода «Г», Шишков обратил внимание на то, что коридор в этой части разделяется на пять лучей. Сверившись с картой, Тимур отметил, что одного из них нет на карте. Удивлённо вскинув брови, Шишков двинулся туда. Лёгкий шорох и еле слышный писк заставили его остановиться. Скричи были опасны тем, что имели острые зубки и когти и пожирали всё, что им попадалась на пути: человека, букашку, животное, птицу. Ели даже тухлятину и впадали в спячку на долгих десять месяцев. Скричи – опасные твари, генная инженерия, которая досталась человечеству от алчных и глупых предков.

– Эй! – Тимур вздрогнул и обернулся. – Ты что здесь делаешь?

– Гуляю, – буркнул он, посмотрев на загородившего проём мужчину. Высокий, плечистый, в костюме. Так-так, пожаловала охрана.

– Это нулевой этаж. Тут нет ничего интересного, – сказал охранник, кивая ему на выход.

– Ну, я подумал, вдруг меня поставят куратором на охоте. Вот и решил исследовать место бойни.

– Ты разнорабочий, что ли? – спросил мужик. Тимур чертыхнулся про себя и подумал: «А ты что, хотел, чтобы я был богатым наследником?»

– Ага, он самый, – ответил Шишков, направляясь к охраннику и вынимая из кармана бейджик. – Тут, кстати, крысы.

– И без тебя знаю, – сказал тот, беря из его рук бейджик и сверяясь с фотографией. – Разнорабочих кураторами охоты не ставят, – уже более учтиво добавил он и вернул Тимуру документ. – Однажды только поставили человека, и то это было всего раз.

– Ну, мало ли, всякое в жизни может случиться, вдруг и я тоже стану исключением, – хмыкнул Шишков, пряча бейдж и направляясь за охранником к выходу.

– Это вряд ли, – буркнул громила.

В каюту Тимур вернулся к двенадцати. Гулять по кораблю оказалось занятным делом. После нулевого он всё же свернул на первый, где познакомился поближе с тем щуплым мужичком. Покурили, поговорили. Тимур выслушал кучу несмешных анекдотов, посетовал на то, что денег нет, а жить на что-то надо. Иван сочувственно покачал головой, налил триста грамм и выпил за компанию, сказав, что жизнь нынче дерьмо и не стоит так отчаиваться. Тимур ничего не спрашивал, только слушал, но когда уходил, Иван вдруг сказал:

– Первый раз вижу, чтобы разнорабочий спускался в механический отсек.

– А я на переходной базе службу проходил, – ответил Тимур, не говорить же правду. – Вот, решил вспомнить молодость. Давненько это было.

– А-а, – протянул Иван, и Шишков заметил, что тот ему явно не поверил. – Тут всякое случается. «Хризантема» – то ещё поле боя. Даже ад, по сравнению с ней, покажется раем.

Произнеся эту загадочную фразу, Иван вернулся к своим обязанностям, просочившись между широких труб и забыв о Тимуре напрочь. Кивнув словам Ивана, Тимур выполз из механизаторской и отправился гулять дальше.

Утром его разбудила рация. Серёжка сказал только несколько слов:

– Шестьдесят пятую тоже, – и отключился. Шишков с минуту пялился на чёрный прямоугольник в руке, потом аккуратно положил его на тумбочку и завалился на спину, закрывая лицо ладонями. Каюта Максима требовала уборки тоже! А это значит…

– Ничего не значит! – рыкнул Шишков, резко подорвался с кровати и рьяно начал собираться на работу. Такого энтузиазма он с молодости не испытывал.

Рабочий инструмент для уборки кают Тимур получил у толстого и пыхтящего, как паровоз, Николая. Рабочий комбинезон синего цвета висел в его шкафу, поэтому Шишков облачился в него ещё у себя в комнате, поддев под него майку. Николай оценил вид, кивнул, выдал шапку, чтобы – не дай бог! – ни единый волосок не упал на кровать или на стол клиентов. Тимур натянул головной убор, напомнивший ему гондон, серого цвета и с выпуклостью на макушке, взял тряпку, опушку для пыли, ведро с дурно пахнущим средством, пылесос, заправил его водой. Выслушал ряд наставлений: где выбрасывать мусор и где находится общий туалет, куда складывать грязное постельное, нужную для стирки одежду, посуду и прочее. И вдруг подумал: а на кой хрен нужны разнорабочие? Ну и набирали бы чуток побольше профильных специалистов, или как они там называются...

– У меня в этот раз набор ни к чёрту, – махнул рукой Николай, продвигаясь с Тимуром к лифту. – Троих недобрал. Косяк. Никто не хочет убирать блевотину и дерьмо за богатеями. Даже бабки не подкупают. Приходится обращаться к Серёге.

– Понятно, – буркнул Тимур.

– Начнёшь с семьдесят первой, там... Извини, Тимур, но там будет жопа. Я Женьку собирался туда загнать, но он парень скромный, а те сучки могут его… ну того… Жалко мне его, короче. Серый сказал, что ты из этих. Но я чёт сомневаюсь… И типа боксом занимался. Тока рожу им не бей. Короче, напоследок оставь шестьдесят пятую, Стас сказал, что до обеда Волдин будет занят деловыми разговорами и лучше у него убираться вечерком, – Николай тараторил точно так же, как Серёжа, когда объяснял ему правила. Навскидку был неплохим мужиком, но язык без костей всё портил.

– Я понял, – оборвал его Тимур, затащил пылесос и тележку в лифт, нажал на десятый этаж и махнул рукой.

Да уж, если бы ему заранее сказали, что он будет убирать элитные каюты, он бы послал Зою к чёрту. Впрочем, нечто такое он и предполагал.

Семьдесят первая была полна спящих людей в возрасте от двадцати до двадцати пяти. Охранник впустил его легко, а потом вместе с другими охранниками принялся расталкивать гостей и выпроваживать их на выход. Тимур вытянул из кармана комбинезона платок – видимо, тоже прилагался в качестве спецовки, – повязал его на лицо и взялся за уборку. Только через два часа он вылез из каюты, так толком и не увидев хозяйку.

Впрочем, в шестьдесят девятой и шестьдесят седьмой было не лучше. Однако остальные каюты обрадовали своей чистотой, которую даже и трогать не хотелось. Порадовало и то, что в шестьдесят третьей поселился Сергей Жиров, который тоже числился в списке подозреваемых. Хозяин был на месте и в отвратительном настроении.

– …просрала сорок тысяч, – орал Жиров, когда Тимур благодаря охраннику прошёл в каюту. Сергей посмотрел на него словно на какую-то ничтожную тварь и вернулся к сидящей на диване женщине. Она слушала его вполуха, смотрела куда-то в одну точку и молчала. – Я горбачусь, чтобы эти бабки заработать, а ты, сука, в карты играешь! Своей… жопой крутишь перед сопляками! Я бы лично удавил бы этого…

Жиров вдруг схватил подушку с дивана и кинул в женщину. Подушка ударилась о её голову, отлетела в сторону. Отсутствие реакции со стороны дамы произвело ожидаемый эффект, Жиров заскрипел зубами и начал орать громче прежнего. Тимура покоробило. Крепко вцепившись в пылесос, он сделал несколько вдохов, а потом включил кнопку и потянул аппарат в гостиную. До этого решивший сначала заняться спальней, Тимур резко изменил направление. Жиров собирался ударить женщину, но в этот момент перед Сергеем возник незнакомый человек.

Неожиданное появление Тимура возымело эффект. Жиров смачно выругался, схватил шланг от пылесоса, попытался вырвать его из рук Тимура. Шишков сделал охреневшее лицо, типа испугался, подвернул ногу, завалился в кресло. Сергей нанёс удар, но Тимур вовремя подставил руку, закрываясь.

– Простите, не хотел! – завопил он. Жиров ещё раз выругался, пнул ни в чём не повинное кресло, развернулся и вышел из каюты.

– Вы в порядке? – спросила женщина, помогая ему подняться.

– Да, конечно. На мне ни царапинки, – весело хмыкнул Тимур, продолжая играть роль глуповатого уборщика. Женщина внимательно на него посмотрела, а потом улыбнулась. Кивнула головой и направилась на балкон, взяв по пути со стойки пачку сигарет и мундштук. «Она мне не поверила», – подумал Тимур и вернулся к работе.

Уборка каюты заняла примерно сорок минут. Это была предпоследняя. Женщина, вернувшись с балкона, направилась в ванную, затем вообще вышла из каюты. Тимур доубирался в тишине, а когда закончил, спокойно покинул комнату. Сходил в общий туалет, поменял воду, завернул к кондейке, взял новую тряпку, опушку, вытряхнул пылесос. Будто готовился к чему-то важному. Перекурил, проветрил голову. Посчитал до десяти, взялся за ручку тележки и покатил её в сторону лифта, а там и в шестьдесят пятую. На что он надеялся, Шишков не знал. Но увидеть Максима ещё раз, ближе, чем вчера, хотелось. Увидеть и услышать его голос.

====== 5 глава ======

Максим слышал, как пришёл Стас. Он перекинулся парой слов с… с… Как её зовут? Волдин даже оторвал голову от подушки, чтобы посмотреть на даму, с которой провёл два часа своей жизни. Его сонный мозг подумал, что если он её увидит, то вспомнит имя. Но увидел Максим только спину, аппетитную задницу, надутую силиконом, да спутанные курчавые волосы. Отврат. Как же ему надоели эти куклы! Вот сейчас бы Викулю. Она умела успокаивать его раздосадованное сердце, умела ездить на нём, стонать красиво, гнуться и выпрашивать большего. Она была искренна в постели. С широкими от природы бёдрами, упругой и сладкой попкой, небольшим животиком и четвёртым размером груди. Пухленькая Вика всегда могла успокоить его душу и сердце, сгладить углы, скоротать холодные и одинокие ночи. Вот почему её сейчас нет, а?!

– Ты спишь? – спросил Стас.

– Да, – ответил Макс, опустив голову на подушку и закрыв глаза.

– Меня после обеда не будет, у нас грёбаная встреча начальников охраны. Так что за старшего останется Димон. Вопросы?

– Изыди, Сатана, – буркнул Максим, перевернулся на другой бок, натянул на голову покрывало и тут же провалился в сон.

Второй раз Волдин проснулся, когда на часах было девять утра. Счастья это не принесло: его слегка тошнило и раскалывалась голова. Отрывая себя от постели, он подумал о том, что не стоило вчера смешивать ликёр, бренди, вино, пиво, мартини… и что-то ещё, похожее по цвету на детскую неожиданность и чистящее средство для унитаза – да, он знал, как оно выглядит. Не стоило курить сигару, потом ароматизированную хрень, целоваться с Чулгановой и тащить в постель эту… Да как же её зовут-то?!

Вспоминая прошедший вечер, Максим думал о том, что, вполне вероятно, его хотели убить вчера, раз сегодня он так хреново себя чувствует. До туалета он прошёл шатаясь. Опустошив желудок, некоторое время сидел на прохладном полу, облокотившись на унитаз, и размышлял о прелестях богатой жизни. Затем нажал слив. Вода с шумом вырвалась из бачка и оросила редкими каплями его лицо. «Неправильный унитаз», – подумал Волдин и встал под душ.

– Ты на завтрак пойдёшь? – спросил вновь объявившийся Стас. Максим сидел на диване голый с влажным полотенцем на голове. Когда вошёл Бобров, он подумал о том, что надо бы прикрыться, но не успел. Стас оценил вид хозяина, Максим скептически глянул на него, сдирая с головы полотенце и прикрывая им свои причиндалы. – Ну, хорошо выглядишь.

– Спасибо, – буркнул Волдин и кашлянул. В горле будто пустыня. – Но ты не в моём вкусе.

– То же самое могу сказать и тебе. Так на завтрак пойдёшь? – продублировал вопрос Стас, прошёл за стойку, чтобы налить Максиму стакан воды.

– Да.

– Тогда у тебя десять минут. Через полчаса бесплатную жрачку закроют и придётся вываливать кучу бабла за ту же самую еду, – ответил Стас и протянул Максиму воду.

– Тогда пусть несут сюда, – сказал Волдин, принимая стакан. – Жрать хочу. А платить лишние деньги Аборину – хер. Мы и так заплатили за это путешествие до фига денег.

– Понял. Меню как всегда?

– Нет, что-нибудь полегче. От воспоминания яишни чего-то сразу тошнит.

– Хорошо, – кивнул Бобров и вышел. Показалось, что ему забавно смотреть на такого Волдина. Скотина! Удавил бы!

Не то чтобы вчера было хорошо, просто Максим решил рискнуть и поддаться желаниям. Напивался в последний раз он давно. А проводил хорошо время – и подавно. Войдя в игровой зал, вмещающий в себя достаточно много народа, Максим остановился. Окидывая помещение взглядом, вспоминал, как и что здесь устроено. По правую руку в отдельных кабинках игровые столы, там играют в карты. Несколько столов для бильярда и столы с рулетками уютно расположились по левую руку, там же столики и диванчики для отдыха. Впереди, на другом конце зала, витиеватая барная стойка, за которой находилось сразу три бармена. Вышколенные до зубовного скрежета, они уже разливали напитки посетителям, дежурно и приторно улыбаясь.

Максим состроил кислую мину. Веселиться не хотелось, но картишки в руках подержать желание было. И напиться, кстати, тоже.Сейчас именно тот момент, когда он может позволить себе всё, даже случайный секс. Случайная девушка в его постели и правда была, только вспомнить что-то сверхъестественное не получалось. Значит, ночная подруга не столько завела, сколько выполнила какой-то долг. Что касается Макса, то он, скорей всего, пытался быть горячим и пылким, но… Но воспоминания о встрече с Абориным и другими было намного ярче, чем секс.

– Макс, – первой его окликнула Татьяна. Волдин тут же сделал лицо попроще, обратил на неё внимание и улыбнулся. Не натянуто, а искренне. Она была в длинном платье цвета кофе с молоком с высоким воротником стойкой. На оголённых плечах лежал палантин из тонкой ткани, расшитый золотистыми нитками. Конечно, Таня могла себе это позволить – выглядеть роскошно и подчёркнуто богато. Впрочем, ей всё это шло. – Я так рада, что вы пришли.

И она протянула ему руку. Не поцеловать изящную ручку было кощунством, поэтому Волдин с удовольствием приложился губами к мягкой коже. Таня сделала еле видимый шажок вперёд и будто невзначай спросила:

– Вас сегодня сопровождает Юра?

Максим мог бы удивиться, выпучить глаза или сделать вид, что не понимает, о чём она, но вместо этого улыбнулся слегка насмешливо. Максим понимал, что между Бобровым и Татьяной Жировой что-то происходило, однако лезть в отношения не собирался.

– Да. Стас занимается другими делами.

Какими именно, Макс не уточнил. Он, если честно, сам не знал, почему его сопровождает Юра. Впрочем, на это было наплевать, он доверял всей своей охране. Лишние вопросы – это лишняя информация, а голова у него и так гудит. Переполнена разными нужными и ненужными мыслями.

– Знаете, – Таня взяла его под руку и медленно повела вглубь зала, – я восхищаюсь Стасом. Он у вас молодец. Может, мне перетянуть его к себе? Охранять женщину, думаю, намного лучше.

– Не получится. Он не уйдёт.

Разговор был непринуждённый, но Татьяна была осторожной, будто шла по тонкому льду. Она подбирала слова, однако пыталась при этом казаться беззаботной.

– Почему?

Её подвели глаза. В них блеснуло нечто такое, отчего захотелось сказать Боброву, чтобы быстро шуровал сюда и поменялся с Максом местами.

– Сказать по секрету, – но оставалось только шутить, и Татьяна принимала эти шутки такими, какими они были, – он в меня влюблён.

Некоторое время она пыталась сдерживаться: прикусывала губы, приподнимала брови, смотрела на него взглядом «правда что ли?», а потом не удержалась и засмеялась.

– Придурок, – услышал он в силиконовом переговорнике голос Стаса. Его мог слышать только Макс, а вот Бобров без проблем слышал как Макса, так и Таню. Хотя Волдин легко мог отключить связь.

– Я больше поверю в то, что завтра конец света, чем в то, что вы со Стасом геи, – продолжая посмеиваться, сказала она.

– О, потанцуем? – вдруг встрепенулся Максим, услышав знакомые аккорды.

– С удовольствием, – подхватила его настроение Таня, и Волдин вывел её в центр зала.

К ним тут же присоединились ещё несколько пар, и Максим отдался танцу и мелодии, от которой по спине шли мурашки. Старый мотив, старая песня. Когда-то популярная рок-группа исполняла её, и Тимуру она нравилась. Сейчас совершенно неизвестный композитор сделал обработку, превратив трогающий за душу мотив в нечто искусственное и пустое, испоганив ремиксом и стихи тоже. Но несмотря на это, Максим будто окунулся в прошлое, вспомнив любимую строчку: «Я когда-нибудь стану свободным, оторвусь от земли навсегда…»

– Ма-акс! – оборвал воспоминания другой голос. Песня как раз закончилась, и Татьяна отошла, чтобы принести бокалы с вином. Окликнувший Максима голос не понравился. Если Жирову он был рад видеть, то Чулганову – нет. – Каким ветром занесло?

– Северным, – ответил Волдин, дав понять, что глупее вопроса он не слышал.

– Ха-ха, шутник, – съязвила она, прекрасно понимая и зная, что не нравится ему. – Привет, Танюшка.

– Эльвира, вечера, – ответила Таня, вручила Максиму бокал с вином. Поблагодарив её лучезарной улыбкой, Волдин с какой-то обречённостью посмотрел на то, как Татьяна, улыбнувшись в ответ, направилась в сторону карточных столов.

– Ты с ней уже переспал? – спросила Чулганова.

– Я с тобой уже переспал. Один раз, – покривился Максим и пригубил терпкого вина.

– О да, – покривилась Эльвира. – Помню этот ад. Особенно никак не могу забыть ту часть, когда у тебя не вставало.

– И такое бывает, – вздохнул наигранно Максим. Ну не скажет же он, что на неё у него даже в пьяном виде не встаёт. Это будет не по-мужски.

– Ты записался на моё шоу, – улыбнулась она, и эта улыбка напомнила Максу оскал гиены. Волдин нахмурился, вспоминая, что за шоу и как так случилось, что он решил принять участие в том дерьме, что готовилась произвести на свет скандальная шоуменка и телеведущая Эльвира Чулганова. – Я назвала его «Компромат», – она ещё шире растянула губы в улыбке. Чуть силикон не лопнул, ей-богу! Максим ничего не ответил, только закатил глаза. – Я выберу двух участников. Готовься. Все карты раскрывать не буду, но, надеюсь, мы насладимся твоим компроматом. – И залилась противным смехом, от которого Максима передёрнуло.

Вопрос на миллион: какого чёрта он стоит рядом с ней и слушает весь этот бред? Ответ: воспитание и этика, вбитые Зоей. Даже если человек не нравится – будь хорошим мальчиком и выслушай его, хотя бы парочку произнесённых им тупых фраз. Эта культура поведения с возрастом начинала сильно раздражать. Вращаясь среди бизнесменов и политиков, приходилось терпеть всех, кого ты на дух не переносил.

Допив одним махом вино, Максим, не попрощавшись с Эльвирой, направился к бару. Там он взял другой бокал и двинулся к столам. Войдя за высокую стеклянную перегородку, отделявшую основной зал от карточного, прошёл к тому месту, где уже сидели Аборин, Русаков и Крюгер. За этим же столом он нашёл и Татьяну. Максим поздоровался с представителями элиты, присел на стул, спиной к большому овальному иллюминатору. Карточная зона вмещала в себя ещё два стола, барную стойку, у которой скопились охранники, потягивая воду и иногда проверяя на наличие наркотических веществ и ядов алкоголь, который официанты несли дамам и господам. Карточная зона была просторной, несмотря на стоявшие в ней три массивных каменных стола. Габариты «Хризантемы» поражали и пугали, как пугало желание Аборина показать свою значимость, богатство и доход. Впрочем, Максим всё равно восхищался своим конкурентом.

– Давно не виделись, Максим, – сказал Крюгер, не скрывая своего презрения к Волдину.

– Мы встречались три месяца назад, на приёме у мэра. Я не считаю, что это было давно, – спокойно парировал Максим, делая глоток из бокала.

– Видимо, это была короткая встреча. Я не заметил, – ухмыльнулся Крюгер, Макс лишь пожал плечами, говоря о том, что спорить не собирается.

Гордости у него хоть лопатой греби, но лезть из-за глупости в бутылку и потворствовать желаниям дяди пенсионного возраста Волдин не собирался. Зато он собирался показать, что хочет отдохнуть, что жертва беспечна и готова получить удар в спину. А значит, пей до дна!

– О, вы, наверное, ждёте меня? – звонко объявила о своём желании сыграть Эльвира и плюхнулась на стул, что стоял рядом с Максимом.

«Нет!» – говорили лица всех сидящих за этим столом. Эльвира Чулганова из тех женщин, которые никогда не спрашивают, они приходят и в любой компании ведут себя как хозяйки. В прошлом журналистка, а теперь известная телеведущая, она была приглашена, чтобы провести очередное шоу, развлечь пассажиров, но, кажется, сам Аборин был ей не рад.

– Ну что ж, у нас шесть участников. Начнём? – нарушила затянувшуюся паузу Татьяна.

– Да, – согласился Аборин и кивнул крупье, чтобы тот начинал.

Максим обождал, пока юноша раздаст карты, нашёл взглядом среди других охранников Юрку, подозвал его жестом.

– Сигару и бокал бренди, – сказал Максим Юре и только потом взял в руки карты. Взгляд охранника он почувствовал кожей, но менять своего решения и не подумал. В переговорнике послышался вздох, потом кхеканье и тишина.

– Макс, ты сегодня гуляешь? – спросила Чулганова.

– По полной, – отозвался Волдин, противно ей улыбнулся и глянул на Аборина. Тот был слегка пьян. Смотрел пристально, будто пытался уничтожить взглядом. Любой другой бы испугался, тот же Крюгер, но Макс выдержал эту ненависть.

Играли два на два. Крупье определил партнёра для Максима, им оказался Русаков. Пожалуй, из всей этой компании он был самым старым. Семидесятилетний старик выглядел бодро, больше шестидесяти и не дашь. Он сидел напротив Макса. Строгий и ничего не упускающий взгляд старого орла, готового в любой момент камнем упасть вниз и схватить цепкими лапами добычу, напрягал сильнее взгляда Аборина, но и здесь Волдин не спасовал. Бояться отжившую уже свой срок птицу смешно, но когда за плечами семьдесят лет, это вызывает отдельное уважение. Однако Русакова Максим как раз таки и не уважал. Нагло смотрел в глаза, ведь только смелым покоряются вершины и только сильные преодолевают все преграды.

Юрка принёс бренди и сигару. Тут же рядом появилась пепельница. Обрезав кончик, Юра предложил курительную палочку Максу, чиркнув зажигалкой. Игра шла лениво и небыстро. Первую взяли Таня и Аборин. Пара дежурных фраз, какой-то бред из уст Эльвиры. Макс вдруг подумал, что она слишком много уделяет ему времени. То ли хочет ещё одной ночи, то ли чего другого. Да и как-то неправильно, что на нём сошёлся клином весь свет. Впрочем, на время игры об этом надо было забыть.

Вторую взяли Русаков и Волдин. Не спеша обсудили. Максим попросил ещё бренди, и Юрка принёс.

– Я вот думаю... – Только сейчас Макс понял, что Эльвира была пьяной – все две игры она потягивала шампанское. Аборин пил водку, закусывая солёными корнишонами и бутербродами с икрой. Русаков только курил. Крюгер употреблял коньяк, а Татьяна – вино. Над вторым, центральным, столом стоял лёгкий дым, курили все, и сизое облако не успевало улетучиваться в работающие фильтры. – ...почему вы, господин Аборин, дали кораблю столь непримечательное название.

Аборин испепелил Чулганову таким взглядом, что Максим не удержался и фыркнул.

– И что смешного? – спросил хозяин «Хризантемы».

– Если бы взгляд мог убивать... – протянул Макс, чувствуя, что пьянеет тоже. Три глотка, заставившие скривиться, какая-то глупая фраза Эльвиры и кивок Аборина, дающий крупье старт для нового круга.

– А чем вам не нравится «Хризантема», госпожа Чулганова? – спросил холодно и неприветливо Аборин.

– Терпеть не могу хризантемы, – ответила она. Смело, но глупо.

– А я их люблю, – словно забив кол в грудь Чулгановой, произнёс Аборин.

Эльвира икнула, сглотнула и взяла карты. Макс взял свои, глянул на Русакова. Тот будто приклеился к нему взглядом. Продолжал так смотреть, словно гипнотизировал. Макс приподнял брови – мол, чего надо, не понимаю. Русаков лениво и с каким-то отвращением причмокнул губами, пошевелил усами и опустил взгляд в карты. Третью партию взяли снова они.