Текст книги "Хризантема (СИ)"

Автор книги: Dtxyj

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 28 страниц)

– Кстати, – вдруг вспомнился разговор, когда Максим уже садился в машину, а Зоя вышла его провожать, – кто будет тот человек? Детектив?

– Тебе обязательно знать? – чуть улыбнувшись, спросила она.

Максим прищурился. Идея Зои ему не нравилась, он надеялся справиться своими силами, но она настояла на своём участии, и Максим подумал, что это к лучшему. Главное, чтобы люди были проверенные.

– Думаю, что да. Хотя мне хотелось бы знать его в лицо, чтобы понимать, кто передо мной. Но если не хочешь – не говори.

– Мне кажется, увидев его, ты сразу поймёшь, что это он, – ответила она.

Максим хмыкнул, любила же Зоя тайны. Улыбнулся ей, поцеловал в щеку, обнял, крепко прижав к себе. Мать пила и частенько била его, она легко отказалась от сына, получив кругленькую сумму денег. Как только деньги оказались у неё в кармане, она исчезла навсегда. Он даже не знает, где она и жива ли ещё. К ней Максим всегда испытывал противоречивые чувства. Боялся потерять, даже такую. Но с появлением Зои всё изменилось. Единственный человек из прошлого, о котором он жалел, почему-то так и остался в прошлом. Но до сих пор волновал сердце и тревожил душу, будто находился где-то рядом. Максу всегда казалось, что он смотрит на него, но Волдин никак не может его увидеть. Хотя нет, на самом деле боится посмотреть и столкнуться с ним взглядом…

– Идём, – вырвал голос Стаса из задумчивости.

– Ты хотя бы изредка вспоминаешь Тимура Шишкова? – неожиданно даже для самого себя спросил Максим и посмотрел на Стаса.

Уже продвигаясь к выходу, Бобров вдруг остановился и медленно обернулся. Некоторое время он молчал, а Максим ждал. Смотрел на него и ждал. Воспоминания прошлого промелькнули в этот момент рваными кадрами, а когда Стас заговорил, исчезли.

– Я слышал, он стал полицейским, – ответил Бобров. На несколько секунд замолчал, потом продолжил: – Когда ты ушёл, он занялся боксом. До сих пор помню его хук правой, – хмыкнул Стас и потёр скулу рукой.

– Ты был слабаком, – ухмыльнувшись, сказал Максим и пошёл к двери.

– Ты тоже, – ответил Стас, присоединяясь к нему. – Ты чего про него вспомнил?

– А я про него никогда не забывал, – тихо проговорил Волдин, вновь окунаясь в прошлое и выходя из каюты.

Стас больше ничего не спрашивал, но сопровождал его до ресторана, лишь на посту задержавшись на пару секунду, чтобы отдать заполненные Максимом анкеты.

Четырнадцатый столик был рассчитан на две персоны и стоял у небольшого иллюминатора, за которым виднелась широкая палуба. Присев на мягкое кресло, Максим осмотрел просторное помещение, нажал на кнопку в столешнице, активировав электронное меню. Стас устроился напротив, поправил чёрный пиджак, галстук, окинул пристальным взглядом ресторан, пока ещё пустой. Лишь за двумя столиками находились люди.

Волдин сделал заказ на свой вкус. Впрочем, Стас, как и он, в еде был непривередлив и, как и он, любил мясо. Кухня на «Хризантеме» была русская, и это Максиму нравилось. Тарелка супа, жареный картофель и отбивная, салат из огурцов и редьки, лепёшка с тёртым сыром, а также чай – вполне устроили обоих. Ждать пришлось минут десять. За это время залы ресторана заполнились, а соседний столик занял Аборин. Максим не мог не встать, чтобы поприветствовать хозяина корабля, когда тот заметил его и двинулся к нему навстречу.

– Максим, приветствую. Не думал вас так рано встретить, – Аборин не искал нежных слов и не собирался менять тон с холодного на слащаво-приторный, каким приветствуют своих нежеланных гостей льстецы. Сейчас Игнат Аборин являл собой того представителя бизнес-элиты, каким его всегда знал Максим: сдержанный, суровый и холодный. Макс снова им восхитился.

– Я вас тоже, – Максим сунул руки в карманы джинсов. – Решили пообедать?

Он понимал, что вопрос глупый, но надо же было перекинуться с Абориным парой дежурных фраз. Не говорить же о том, как люто они друг друга ненавидят!

– Ну конечно. В этой поездке у меня шеф-повар – Сардин. Тот самый, из ресторана Штыкова. Одолжил на две недели.

– И Штыков не побоялся, что в его ресторане клиенты поредеют?

– Кто не рискует, тот не выигрывает.

– Это вы сейчас точно о Штыкове? – Максим натянуто улыбнулся. От этой улыбки чуть лицо не лопнуло. Аборин хмыкнул и сказал:

– Кто знает, Максим, кто знает, – затем кивнул и вернулся к двенадцатому столику.

Время дежурных фраз закончилось. Проводив его недовольным взглядом, Волдин присел на место. Бобров, всё это время сидевший как натянутая тетива, немного расслабился.

Через три минуты принесли заказ. Они ели молча, в каюты вернулись тоже без слов. Чисто рабочие отношения, не переходящие в дружеские. Правда, у Макса и Стаса есть много общего. Например, прошлое, которое Максима не отпускает и напоминает о том, что вернуть ничего нельзя. Не в том смысле, что хотел возвращать, просто там остался Тимур, и Стас его тоже знал. Что касается доверия… Максим Боброву доверял больше, чем самому себе. Знали бы они тогда, в прошлом, как повернётся судьба, посмеялись бы и подумали, что сошли с ума. Потому что резкие повороты жизни и её прогибы с вывертами порой и до маразма доводят. Стас и Максим не коллеги, они – наниматель и исполнитель, хозяин и работник. Чувства не должны мешать, и они не мешают. Однако… Волдину порой казалось, что Бобров с каждым годом становится всё важнее и важнее. Ведь только ему он позволяет порой переходить рамки дозволенного.

– Во сколько пойдёшь в зал? – спросил Стас, доведя Максима до дверей в каюту.

– Во сколько открытие? – вопросом на вопрос ответил Макс, задумавшись.

– В девять вечера.

– И чего так поздно? – раздражённо буркнул Волдин, вздохнул и глянул на Стаса. Бобров ждал его ответа. – К десяти, наверное. Спать хочу.

– Ложись и спи.

Максим закатил глаза, вздохнул в очередной раз и сунул ключ-карту в тонкую щель. Щёлкнул замок. Волдин переступил порог и закрыл за собой створку. Оставшись один, скинул туфли, разделся и завалился спать. К чёрту работу и опасность, важнее всего – выспаться, а там и умирать не страшно!

Вот только сон окутал всего на полчаса. Максим, открыв глаза, так и не понял, спал он или дремал. Провалившись в какой-то кошмар, он испытал все прелести страха, когда подсознание, идя у него на поводу, рисует самые отвратительные и бредовые картины. Провалявшись бесполезной тушкой в кровати около часа, Волдин стащил себя с помятого покрывала, взъерошил волосы и отправился в ванную. Душ смыл дурные отголоски сна, тревогу и снял ноющую головную боль. Облачившись в лёгкие штаны, Волдин с аппетитом съел яблоко, а после с наслаждением выкурил сигарету. На лежавший на кресле чемодан он посмотрел с тоской. Нет, сегодня всяко работать не хотелось. Проверив телефон, отметил двенадцать пропущенных от начальников отделов и завалился снова на кровать.

Остаток дня прошёл лениво. По телевизору показывали всякую дрянь, чтение наслаждения не принесло, игра в телефоне показалась тупой и глупой. Выйдя на палубу, Макс подставился лёгкому ветру, глянул вниз. Огромная металлическая посудина скользила в нескольких метрах от земли, громко урчала двигателями и винтами. Облокотившись на толстые деревянные перила – дорогое нынче удовольствие дерево, – Максим некоторое время смотрел вниз на клубившуюся пыль, на летевшую под ними землю. Вот ведь люди – сгубили планету, а теперь не знают, как бы восстановить то, что было. Природа мстит. Максим также предполагал, что убийца воспользуется катаклизмом природы. Почему бы и нет, все средства хороши, а ураган или шторм так вообще в таком случае прелесть!

– Максим, какая встреча, – окликнули его, и Волдин вздрогнул, повернувшись на голос. На соседнем балконе стояла женщина с мундштуком, зажатым между пальцами, она улыбалась и явно была рада его видеть. И Максим симпатизировал ей тоже. Татьяна, жена Сергея Жирова, ещё одного подозреваемого в будущем преступлении, по паспорту была старше Макса на пять лет. А ещё хорошим человеком. Когда-то давно ей повезло вырваться из нищеты, случайно угодив в общество богатых особ. Волдин чувствовал в ней родственную душу.

– Татьяна, здравствуйте, – охотно поздоровался с ней Максим и подошёл к разделявшей балконы невысокой перегородке. На Татьяне был халатик, на голове намотано полотенце. Видимо, она только что вышла из ванной. Волдин вспомнил, что сам недавно побывал под расслабляющими струями воды и что кроме штанов на нём ничего не было.

– Мы с вами снова соседи, – улыбнулась она. – В этот раз Сергей не стал менять каюты. Впрочем, лично мне всё равно.

– Я тоже не захотел меняться. На самом деле не очень люблю смену обстановки, – кивнул Максим. Татьяна затянулась сигаретой. – Обожаю всё своё и привычное.

– Ну, иногда перемены нужны. Когда-нибудь любимые стены начнут давить, и ты захочешь сбежать из них. Чтобы потом вернуться и снова ощутить ту безопасность, которую они обеспечивают.

– Тоже верно.

– Вы сегодня идёте в игорный зал? – Вынув из мундштука окурок, Татьяна затушила его в пепельнице.

– Да. Давно не держал в руках карт.

– Тогда там и встретимся, – улыбнулась она. – С удовольствием снова сражусь с вами. Надеюсь, в этот раз выиграю, – и, приняв высокомерный вид, Жирова подмигнула и зашла в каюту.

Иногда люди удивляют. Не все богачи заносчивы и жестоки. Есть и такие, к кому душа прикипает, потому что они не теряют человечности при всех тех миллионах, что лежат в их карманах. Хотя Таню сложно назвать миллионершей, она всего лишь жена бизнесмена, который оплачивает её расходы – но, в отличие от подобных ей, статус Таню не испортил. Правда, порой Максу казалось, что Татьяна Жирова играет какую-то роль. Но кто он такой, чтобы её осуждать – у каждого, находящегося на «Хризантеме», в шкафу имелись скелеты. Однако факт того, что Таня хороший и отзывчивый человек, остаётся фактом. К тому же она ни разу не попыталась соблазнить его, что для Волдина являлось тоже особым показателем. Макс подозревал, что не в её вкусе. Всё было при нём: высокий рост, пропорциональность тела, хорошая фигура, вполне приятная внешность и, конечно же, обезоруживающая улыбка – но Тане не нужна была внешняя привлекательность, чтобы рассмотреть, что у человека за душой.

– Половина десятого, – объявил Стас, входя в каюту.

– Спасибо, не знал, – буркнул беззлобно Максим, раздумывая, надеть ли под рубашку майку. В игральном зале, как всегда, будет жарко, но майка впитает пот и тогда рубашка не увлажнится. Но, с другой стороны, с майкой будет жарче…

– Что завис? – буркнул Стас, протягивая ему прозрачный силиконовый передатчик с тонкими синими нитками-проводками. Волдин глянул на прибор, взял его, прикрепил за ухо, поправил волосы, потом стянул с плечиков рубашку, чтобы надеть её. – Давай ещё пробежимся по плану, – сказал Стас, отходя немного в сторону и активируя экран смат-планшета.

– Давай.

– Сегодня у тебя отдых, то есть игральный зал. Мы ещё на территории России, но, естественно, не расслабляемся. Да, показываем нашим «друзьям», что мы приехали сюда отдыхать, что мы все такие ленивые и готовые тратить деньги. Послезавтра «Хризантема» пересечёт территорию побережья и окажется над морем. В океане образуется циклон, ветер гонит его к нам. Предположительно, за сутки наберёт силу и достигнет берега. Ожидается град, снег с дождём, сильный ветер, высота волны до двадцати метров. В порту «Хризантема» задерживаться не будет, как только она пересечёт побережье, власти активируют щиты, чтобы укрыть город от цунами. «Хризантема» приспособлена для катаклизмов любого рода, так что на её борту мы как за каменной стеной. Но по нашим предположениям, тебя захотят кокнуть в этот период. Пришло приглашение на смотровую…

Максим одевался, затягивал узел галстука, надевал жилет, застёгивал мелкие пуговки… и слушал Стаса. Внимательно слушал, но с постным лицом. Они этот грёбаный план проговаривали уже тысячу раз, только изредка меняя набор слов и букв. Его придумал сам Макс, Стас и Зоя после долгих пересудов и споров в итоге утвердили его, но для успокоения ввели свои правила. В частности, Зоя решила обезопасить Макса каким-то тайным агентом, который будет носиться по кораблю и искать предполагаемого убийцу…

Короче, план Макса казался идеальным, простым и отчаянным. Однако всегда есть что-то, что может нарушить даже самую идеальную идеальность. И Волдин это осознавал. Вся суть плана состояла в том, чтобы поймать убийцу на живца. Максим понимал, что, возможно, убийца для самого преступления наймёт кого-то другого, однако, поймав наёмника за руку, найти заказчика будет всяко проще. По крайней мере, так думал Макс и считал, что он прав. Хотя стопроцентной уверенности всё равно не испытывал.

Пуговка на пиджаке оторвалась. Нитка потянулась, и толстая каменная пуговица осталась у Максима в пальцах. Он нахмурился и подумал о том, что это предупреждение. Судьба пытается ему что-то сказать. Мол, не ходи в игровой зал…

– Позвать, чтобы пришили? – спросил Бобров.

– Не надо, – буркнул Макс, стягивая пиджак и бросая его на кровать, туда же полетела пуговица.

Брюки были тёмно-серые, рубашка – бледно-жёлтого цвета, галстук – чёрный со светло-серыми кубиками. Подобрать подходящий пиджак не составило труда. Максим взял чёрный, натянул его и поправил воротник. С зеркала на него глянул мужчина тридцати трёх лет со светлыми, коротко стриженными волосами, синими глазами и уверенностью в своих поступках.

– В общем, я от твоего лица принял приглашение на смотровую площадку. Юрка и Димон будут находиться рядом тоже. Я от тебя не отлипну…

– И к чему этот план, если ты от меня не будешь отлипать? – Максим отвернулся от зеркала и пристально посмотрел на Боброва.

– Потому что я отвечаю за твои потроха, Макс, – съязвил Стас.

– Я снова спрашиваю: к чему вся эта хрень, если ты не даёшь мне свободы? Как действовать преступнику? Ему нужно замочить меня, а не тебя. Хотя они могут замочить сначала тебя, а потом и меня. Почему бы и нет.

Волдин направился прочь из спальной зоны.

– Давай ты не будешь психовать, – буркнул Стас, стараясь быть спокойным. – Тот, кто захочет убить, убьёт, даже если я к тебе прилипну навечно.

– Нет уж, – хмыкнул раздражённо Максим, присаживаясь на пуфик и беря в руки туфли. – Ты меня, знаешь ли, не возбуждаешь.

– Да мне посрать! – не удержался Стас. – Меня волнует твоя жизнь. Если с твоей головушки упадёт хоть один ничтожный волосок, Зоя мне яйца оторвёт!

– Стас, – Максим сунул ногу в туфлю и взял ложечку для обуви. – Если у меня не будет свободы и воздуха, то этот план можно засунуть в жопу. Я здесь для того, чтобы выжить и удавить того мудака, который хочет меня похоронить. Есть вопросы? Нет вопросов. Я хозяин, значит, слушать надо меня.

Волдин был твёрд в своих убеждениях, и взгляд говорил о том же самом. Отсчитав ровно пять секунд, Максим вернулся к туфлям, чтобы зашнуровать их. Затем взял кремовую щётку и прошёлся по мягкой чёрной коже, полируя и так чистую поверхность. После встал, поправил штанины, пиджак, галстук.

– Ну так, вопросы есть? – спросил он, посмотрев на Боброва. Стас вздохнул.

– Не отлипну, – буркнул он. – Но свободы дам. Извини. Всё дело даже не в моей работе и не в Зое Михайловне. Есть определённые нюансы.

– Ты в меня влюбился, что ли? – приподнял бровь Максим.

 – Да пошёл ты, – с отвращением сказал Стас, и Макс, пожав плечами, наиграно преувеличенным жестом пригласил его пройти к двери первым. Бобров закатил глаза, прошёл до двери, открыл её, пропустил «барина» вперёд и, закрыв створку, отдал ключ-карту хозяину каюты.

Больше ничего не говоря, Максим направился в казино. Стас за ним не пошёл, но тенью за спиной мелькнул Юрка, и Волдин только раздражённо выдохнул, махнув на Бобровское упрямство рукой.

====== 4 глава ======

Форма официанта ресторана десятого этажа была классической: чёрный низ – брюки, белый верх – рубашка. Без всякого эпатажа и вычурной эротики типа стрингов или юбочки клёш, чуть прикрывающей задницу. Тимур, конечно же, такому стилю порадовался, но костюмчик явно был с чужого плеча, что немного смущало и раздражало. Не любил Тимур носить чужую одежду, даже если отстирано в хлорке и с примесью кондиционера, от запаха которого хотелось блевать, будь то роза или лаванда, морская свежесть или же весенняя роса. Но спорить с Серёжей даже и не подумал, тот же одобрительно причмокнул губами и поманил за собой.

Ульяна, высокая брюнетка с длинной шеей и коротко стриженными волосами, встретила их не слишком приветливо. Шишков потом понял, что она была всегда такой. Выстроив восемнадцать человек официантов в ровный строй, оценила внешний вид, заметила, что парень рядом с Тимуром слишком высокий, покривила губы и принялась перечислять по пунктам правила ресторана. Работка на самом деле оказалась не такой уж и пыльной. В заведении действовала система онлайн, в электронный вид были переведены меню и касса, от официантов требовалось только разносить готовую еду и убирать со стола, в конце рабочего дня – то есть глубоким вечером – помыть полы и начистить столешницы антибактериальными средствами. Вот и вся работа. Разделив людей на три группы, Ульяна определила для каждого зал, ткнула в окно раздачи, прятавшееся за высокой стеклянной перегородкой, через которую просматривалась часть зала. Затем удалилась в подсобку, наказав им стоять на месте и не двигаться.

До открытия оставалось сорок минут, но никто так и не решился отлучиться. Ульяна сказала, что правилами ресторана официантам запрещается гулять по залам просто так, по её словам, если кто-то нарушит это правило, будет немедленно высажен, и плевать ей, что они летят над пустошью. Лично Тимур в это не верил, но оспаривать приказы начальства не собирался. Он редко когда нарушал правила и законы. Порой самого тошнило от собственной правильности.

Утром посетителей было очень мало. Тимур обслужил всего четыре столика. Потом, убрав их, почистил столешницы и спокойно пошёл завтракать. Кормили в ресторане, надо сказать, не так уж и вкусно. Ему показалось, что завтрак состоял из недоеденных порций. После того как поел яичницу с беконом и овощной салат, некоторое время сидел на толчке, размышляя о всяких глупостях типа почему потолок в туалете зеркальный? Затем покурил, выпил чашку кофе и вновь встал в ряд, ожидая наплыв посетителей.

До обеда в ресторане было относительно тихо и пусто. Гостей, решивших позавтракать позже, оказалось слишком мало. Шишков за два часа успел устать от ничегонеделания. Посетители начали подтягиваться ближе к часу, как раз к обеденному времени.

Сначала вошла молодая пара. Девушка весело щебетала, а парень ей вторил, иногда посмеиваясь. Они показались Шишкову слишком приторными, наигранными, будто изображали влюблённых голубков. Скорей всего, их поженили родители, чему, конечно же, молодые были не рады, но идти против воли предков не стали. Затем пришли две подруги, женщины в возрасте сорока пяти-пятидесяти лет. Следующими посетителями были две пары, которые поднялись на второй этаж. А после них в ресторан вошёл Максим.

Его Тимур узнал бы, даже если бы тот был глубоким стариком. Вот серьёзно. Расстаться в четырнадцать и встретиться в тридцать три – это по отношению к любому человеку жестоко. Что может после девятнадцати лет разлуки остаться в памяти? Ничего. Ну или что-то, что окажется не так важно. Просто встретились, вспомнили, узнали друг друга. Как дела? Как настроение? Ты где и как?.. А потом снова по своим делам и снова забыть, возможно, теперь навсегда.

Но Тимур узнал. Несмотря на то, что Максим стал выше и шире в плечах, несмотря на то, что волосы коротко острижены и одет непривычно, несмотря на то, что между ними было расстояние в несколько метров – Тимур всё равно узнал его! Неотрывно глядя на Лобыкина, провожал взглядом, следя за каждым движением, будто зверь, готовый впиться острыми когтями и зубами в жертву. Вот Максим присел за столик, открыл электронное меню, задумчиво прочёл строчки, несколько раз нажал на голографический экран. И только в этот момент Тимура осенило: они могут встретиться лицом к лицу! Здесь и сейчас! Буквально через несколько минут! Интересно, а узнает ли Максим так же легко, как Тимур его? Хватит ли ему одного взгляда? Или Тимуру придётся объяснять, кто перед ним, улавливая настроение собеседника? Ведь, вполне вероятно, годы и положение изменили Лобыкина, и старые знакомые и друзья, оставшиеся в прошлом, сейчас ему не нужны.

– Столик четырнадцать, – послышалось из окна раздачи. Тимур вздрогнул, обернулся на окно в стене, и осознал, что заказ достался высокому парню, который стоял перед ним. Два других заказа забрали те, кто был впереди них. Парень подошёл к раздаче, взял талон из рук повара, замер, ожидая, когда ему подадут поднос. Тимур от досады чуть язык не сожрал. Хотел было поменяться, но остановился. А нужно ли было сейчас искать встречи? Да и к чему она, эта неожиданность? У него работа, и он здесь не для того, чтобы вспоминать прошлое!

– Столик двенадцать, – просипели от окна раздачи, и Тимур подошёл к нему, беря талон. Высокий парень только готовился подхватить большой поднос, на котором дымились тарелки с супом и вторыми блюдами.

Шишков отступил в сторону, позволяя коллеге спокойно пройти к выходу. Глянув на четырнадцатый и двенадцатый столики, стоявшие рядом, Тимур вернулся к Максиму. Лобыкин разговаривал с каким-то мужиком. Отсюда Шишков не мог рассмотреть незнакомца, но по выражению лица Максима можно было понять, что разговор неприятный. Вот мужик отошёл от столика и присел в кресло двенадцатого. Тимур прищурился. Ему показалось, что он его уже видел. Решив не зацикливаться на незнакомце, снова глянул на Макса.

Он изменился. Даже отсюда видно, насколько сильно. Ещё бы! Теперь он взрослый. Сердце Тимура дрогнуло, бешено забилось, дыхание перехватило. Воротник рубашки сдавил горло, капли пота выступили на спине и на лбу. Шишков дунул наверх, сглотнул, чтобы промочить горло. Мужчины действовали на Тимура по-разному, особых предпочтений он не имел, лишь не любил манерных мажоров в обтягивающих сраку джинсах и в откровенных топиках ярких цветов. К Лобыкину Тимур сразу же почувствовал желание и ощутил непривычное волнение, но тут же успокоил себя, запретив думать о посторонних вещах.

– Столик двенадцать! – позвали его.

– А, – вздрогнул Тимур.

Кто-то его толкнул, повар, чуть ли не вывалившись из окошка, глянул на него так, будто хотел уничтожить одним лишь взглядом. Тимур сделал вид, что ничего не заметил и ему насрать на мнение поварёнка, подхватил поднос и, развернувшись, направился в зал. Ноги сами понесли его к четырнадцатому, однако впереди выросла высокая фигура его коллеги, и Шишков, обругав себя самыми непристойными эпитетами, поменял курс.

Цифры тринадцать на корабле не существовало вообще. Её ничем не заменяли, не затирали, не задвигали. Её просто не было. Как объяснил Серёжа, хозяин «Хризантемы» верил в приметы, поэтому изначально в проекте не употреблялось это число. Когда Тимур подошёл к двенадцатому столику, стараясь не пялиться на соседний, сразу же понял, где видел сидящего в кожаном кресле человека. Это Игнат Анатольевич Аборин. Тот самый хозяин «Хризантемы» и первая личность, которую стоило бы подозревать в заговоре против Максима.

Аборину было пятьдесят три года. Он владел двумя компаниями, одна из которых производила семена цветов, а лаборатория выращивала фруктовые и цветущие деревья, как, впрочем, и цветы, которые Аборин продавал по всему миру и зарабатывал на этом много денег. Чуть больше ста лет назад мир претерпел глобальные изменения, и теперь осталось мало лесов, полей и садов. Только парниковые фабрики и редкие районы планеты могли похвастаться большим количеством выращенных фруктов и овощей. И только в северных районах – что удивляло – росли пшеница, рожь, гречка и рис. К этому Игнат, конечно же, не имел отношения, но на мировом рынке он утвердился прочно, и никто не смел перебегать ему дорогу. Кроме одного человека – Максима Волдина… А ещё Аборин входил в узкий круг Тёмной Династии, об этом Тимуру сказала Зоя. И это тоже многое значило. Выглядел же Аборин на свои годы, был достаточно приятен на внешность, в каштановых волосах и в коротко подстриженной бороде просматривалась седина. Взгляд имел острый и проницательный. В нём угадывался лидер и человек, который привык действовать, а не рассусоливать, который мог сломать одни мизинцем и который не имел сочувствия и жалости к врагам.

Составив тарелки с ухой, жареной картошкой, рыбой, салатом и солёными огурчиками с грибочками на столешницу, Тимур подхватил графин с водкой и налил в рюмку беленькой. Оставив графин на столе, выпрямился и пожелал приятного аппетита. Самому себе он показался вышколенным аж до тошноты. Но элитные рестораны это приветствовали. Аборин, не глядя на него, кинул на столешницу чаевые. Тимур удивился, но деньги схапал сразу же, плавным и отточенным движением сунув их в карман брюк. Ещё раз пожелав приятного аппетита, он вернулся к раздаче. Если Тимур не ослеп, то Аборин дал целую сотню. Просто слов нет, как прекрасно!

– Четвёртый, – услышал он из окна, и к раздаче подошла хрупкая девушка. Кажется, в их группе она была последняя в строю. Тимур встал за ней. За ним – только что подошедший длинный парень. Посмотрев на четырнадцатый столик, Шишков немного задумался. Почему его коллега так задержался? Объяснилось это тем, что за столиком Лобыкина, то есть Волдина, сидел ещё один человек.

«Охрана?» – подумал Тимур, рассматривая плечистого лысого мужика. Похож. Впрочем, он Тимура совсем не интересовал. А вот, что Макс заказал, было любопытно?

– Шестой, – услышал он всё тот же голос и подошёл к окну…

Максим ел быстро. Из ресторана он ушёл раньше Аборина, впрочем Игнат никуда не торопился. Проходя мимо двенадцатого столика, Макс кивнул хозяину «Хризантемы», на что тот ответил таким же лёгким кивком. Только тогда Тимур расслабился и почувствовал лёгкость и грусть. Глядя на то, как длинный убирает со стола, Шишков почувствовал жуткую зависть и ненависть к парню. Чёрт, это уже не есть хорошо! Ненавидеть человека лишь только потому, что фортуна отвернулась от тебя. И потом, сколько можно себе напоминать, что ты на работе и что не время страдать ерундой!

После обеда Тимура и ещё четверых отправили отдохнуть, несмотря на то, что залы оставались полными. В кармане лежали полторы сотни чаевых, что грело душу. Обед был вкусным, но точно с барского стола. Объедки Тимура не устраивали, но делать было нечего. К тому же он представил, что лежащий перед ним кусок отбивной – та самая еда, которую не доел Макс. Однако гречневая каша с молоком не была в списке заказанного Лобыкиным, Тимур чётко помнил, что носил её трём девицам.

– Прошу прощения, нас так и будут объедками кормить? – спросил Тимур у Ульяны, направляясь на палубу, чтобы покурить.

– А тебе какое дело? – грубо спросила она.

– Большое, – хмыкнул опешивший от её тона Тимур.

– Жри, что дают, – рыкнула Ульяна и пошла дальше. Шишков нахмурился, проводил начальницу взглядом. Оценил смотрящих на него временных коллег, потом отвернулся и направился к выходу.

Рация была небольшой, раскладной, очень удобной и легко помещалась в кармане. Прикурив, Тимур нашёл на бейджике номер Серёжи и набрал десять цифр. Тишина длилась недолго. Серёжа ответил почти сразу.

– Чё? – коротко осведомился он, Тимуру показалось, что Серёжа слегка запыхался и был чем-то раздражён.

– Слышь, Серё…жа, меня тут объедками покормили, так и надо? Ты мне про это ничего не рассказывал.

– В смысле – объедками?

– Вот такими объедками, – Шишков затянулся дымом. – Я сейчас дожрал гречневую кашу с молоком, которую совсем недавно не дожрали три тёлки с бриллиантами, и отбивную, которую не дожрал кто-то из богатых дядей. Я тебя спрашиваю, так и будет?

– Нет, конечно, – как-то совсем грубо ответил Серёжа, а потом цыкнул раздражённо. – Вот сука. Я ей щас устрою кузькину мать! Она у меня сама помои жрать будет. Сучка грёбаная!

И отключился. Тимур оценил замолчавшую рацию, щёлкнул крышкой, сунул аппарат в карман и всецело отдался сигарете. Лёгкий ветерок ласкал его лицо, трепал волосы, проникал под воротник. Охлаждал горячую и потную кожу, прояснял голову, успокаивал сердце. Одно лишь появление Макса в зале заставило его почувствовать себя прыщавым подростком, которому понравилась девочка. Разве это нормально? Наверное, нормально. Ведь порой даже в пятьдесят ты как подросток, стоит только показаться на горизонте тому, кого… кто тебе нравится.

– Макс, – вместе с дымом выдохнул Тимур имя и прикрыл глаза, подперев голову руками. Оперевшись локтями о перила, он наклонился вперёд, будто пытался рассмотреть на пролетающей под днищем корабля земле нечто доселе неизведанное. Какой же он… он… Тимур не знал, какие прилагательные подобрать, не потому, что боялся этой оценки, а потому что происходящее казалось сном. И потому что прошли годы, и они с Максом стали чужими друг другу.

Пальцы опалило, и Тимур посмотрел на зажатую в них сигарету. Она уже истлела до фильтра. Затушив окурок в рядом стоявшей урне, Тимур достал ещё одну белоснежную палочку и снова закурил.

Когда Тимур вернулся в зал, Ульяна посмотрела на него зверем, но Шишков состроил морду тяпкой, показывая всем видом, что ничего не понимает, да и ему всё равно. Кто бы что ни говорил, а жрать объедки он не собирался. Конечно, в другой ситуации и при других обстоятельствах он бы не отказался от сочной отбивной, однако сегодняшний момент не предполагал подобного. И, кстати, будь Ульяна мужиком, он бы врезал ей пару раз по роже. Но поскольку этого делать нельзя и потому, что она начальник и женщина, и он под прикрытием, ну и ряд других обстоятельств имелся, Тимур решил проявить гибкость, вспомнив о Серёже. Пусть Шишков и нажил себе врага, но уважать себя надо.

Вторая половина дня прошла быстрее, чем первая, и по той же схеме. На ужин Максим не пришёл. Аборин, присев за тот же столик, что и в обед, заказал первым делом графин водки и бутерброды с икрой, потом огурцы с грибами, жаркое из трёх видов мяса, салат из помидоров, с зеленью и чесноком. Ещё позже – пельмени с бульоном. Так получилось, что Тимур ему прислуживал и в этот раз. Расставляя тарелки на столешнице, Шишков украдкой присматривался к нему, пытался понять его настроение. Как показалось Тимуру, Аборина что-то тревожило и напрягало. Слишком сильно, по его мнению, он налегал на водку и с каким-то ожесточением резал куски жаркого. Конечно, возможно, это всего лишь предположение и Аборин всегда такой, ведь до этого Тимур его ни разу не встречал, но подобное поведение надо было отметить.