Текст книги "Хризантема (СИ)"

Автор книги: Dtxyj

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 28 страниц)

– Ты так обрадовался потому, что там будет Тимур? Слушай, Макс, ну не общайтесь вы. Ни к чему хорошему…

– …это не приведёт. Так что пока оставь Таню в покое.

– А она-то тут причём? – шикнул Бобров, недовольно уставившись на Волдина.

– Да ни при чём, – коротко пожал плечами Максим, сменив настроение. Теперь он был серьёзен. – Я тебя понимаю, Стас. У тебя должность, тебе за это платят, и у тебя такая работа. И надо сказать, тьфу-тьфу-тьфу, выполняешь ты её хорошо. Но есть вещи, которые мы не в силах изменить. Я хочу сказать тебе, что всегда осторожен и слушаю, что ты мне советуешь. Но больше не влезай в наши с Тимуром отношения. Не трогай нас. Я сам знаю, что правильно, а что нет. У меня рука на пульсе.

– Извини, – буркнул Стас и поднялся с кресла. – Ты во сколько пойдёшь?

– А во сколько надо? И который час?

– Сейчас четыре-ноль-семь, – бросив взгляд на наручные часы, ответил Бобров. – Можешь одеться и пойти хоть через минуту.

– Пусть Юрка зайдёт в пять.

 – Хорошо, – ответил Бобров и направился к двери. Макс почувствовал себя паршиво. Стыдно не было, и жалеть Стаса он не собирался, просто неправильно вот на такой ноте заканчивать этот хороший день. Бобров во всём прав, но Максима чертовски сильно тянуло к Тимуру! И это ведь нормально! Они же не виделись девятнадцать лет!

– Стас, – остановил он Боброва у самой двери. Поднявшись с дивана, Максим сунул руки в карманы домашних штанов, прошёл к выходу. Остановился в паре метров от Стаса. – Мы познакомились давно. Нас свёл ты. Если бы не твои… амбиции, назовём это так, то, возможно, мы с Тимуром даже и не знали бы, как друг друга зовут. Зоя постоянно повторяет, что всему своё время… Я к тому, что мы не виделись девятнадцать лет. Мы с ним друзья, и я, если честно… по нему скучал. Я же его никогда не забывал…

Максим с трудом подбирал слова, чтобы не звучали сопливо и чтобы правильно донести свои чувства до Боброва. Это оказалось очень трудно. Стас понимал, Максим видел это по его глазам, но молчал, наверное, просто не позволяя себе в этот момент лишнего. То ли настроение такое было, то ли что-то ещё.

– Я осторожно. Но, возможно, сегодня мы даже не пересечёмся. Зал большой, а мой противник не дремлет.

Стас на мгновение задумался, а потом кивнул.

– Вот и я о том же. Не в том смысле, что вы должны встать посреди зала и начать общаться как старые закадычные друзья. Просто нам всем надо быть хитрее. Я сегодня тоже прокололся. Не думал, что Русакова будет гулять по палубе на седьмом. Там такое местечко, грубо говоря, бедноватое для неё. Но сучка подловила меня там. Ещё и прослушку повесила.

– Когда? – Максим вылупил на Боброва глаза.

– Когда с Шишковым встречались. – Стас немного помолчал, а Волдин не перебивал, пытаясь сопоставить факты. – Я ещё раз говорю тебе, чтобы ты не особо налегал на напитки и жратву. Юрику я дам противоядие, мало ли что. И не фырчи, – остановил, готового хмыкнуть Макса Стас. Потом смягчился и сказал: – Это моя работа, и ты в неё не влезай.

Макс закатил глаза, ухмыльнулся и кивнул.

– Короче, ещё раз, будь осторожен. Через пятьдесят минут Юрка зайдёт. И кстати, чёрное не надевай. Это требования организаторов вечера. Всё. Я ушёл.

Синие джинсы, белая футболка с чёрно-серо-сине-коричневой кляксой на груди, вельветовый пиджак цвета кофе. О, господин смокинг, а не пошли бы вы сегодня отдыхать! Макс знал, что для игорного зала выглядит дерзко, но раз чёрное нельзя, то ничего не поделаешь, придётся выбирать из того, что оставалось. А оставалось, конечно, много. Макс тот ещё шмоточник. В дополнение к дерзкому образу добавить капельку подходящего парфюма, на голове создать творческий беспорядок, прыгнуть в ботинки на мягкой подошве с широкими шнурками. На мгновение Максим задумался. Потом решил аксессуары не надевать, даже часы. Первое не любил, а второе носил редко. В карман упали телефон и чёрная карта с красной и золотой полосами, на которой лежало всего лишь десять тысяч рублей. Да, для него «всего лишь», а вот тот же Тимур мог на эти деньги жить года два, а то и три. Однако по тарифу казино это минимальная ставка, и Максима она устраивала. Проигрывать он не собирался, а вот выиграть – всегда пожалуйста.

Юра был довольно молод, и на внешность ему тоже было грех жаловаться. Светловолосый, коротко стриженный, с прямым носом и тонкими губами. В нём чувствовалась дисциплинированность. Он был ответственный, исполнительный, серьёзный, несмотря на свою молодость. Стас с собой взял его и Димона. Димон тоже молодой, но успел поработать с дядей Олегом. А Юрка пришёл позже. Максим Юрику доверял, но иногда хотелось прогуляться по кораблю в одиночестве.

– Юра, – вздохнул Волдин, обнимая его за плечи и заглядывая в глаза. Юрка уставился на него так, будто Максима подменили. – Всё хотел спросить, девушка у тебя есть?

– Есть, – тут же ответил Юрка. Ещё бы у такого и не было!

– Молодец! Письку надо держать в тонусе, – сказал Макс, хлопнул его по плечу и пошёл дальше. Юра ничего не понял, Макс тоже. Конечно, глупость сказал, бывало иногда.

Игорный зал встретил его прежним шумом, полумраком, разрываемым яркими бликами фонарей, запахами сигарет, спиртного, женских духов и мужского парфюма. На входе стоял охранник, проверял всех детектором. Юра сунул ему в морду карточку, где значилось, что они приглашены. Здоровяк, не меняя выражения лица, пропустил их и тут же забыл. Юрка деловито сунул карточку в нагрудный карман, взял курс направо, стараясь увеличить между ними расстояние. Максиму это понравилось. Впрочем, Юра действовал по инструкции, ну и по приказу Стаса, это точно.

Взгляд заскользил по залу. Макс искал Тимура. Хотел бы самому себе солгать, мол, не интересует его Шишков, но решил, что правда будет лучше. Людей было не так много, но два стола с рулеткой уже оказались занятыми. Карточные столы частично прятались за перегородкой, но тот вид, что Максиму открывался, говорил о том, что в зоне пусто. У барной стойки несколько дам пробовали коктейли, на танцполе бесилась молодёжь. У автоматов зависали заядлые любители выбить джек-пот. В большом аквариуме рыбки устроили свою дискотеку под еле слышную классическую музыку. Блондина, которого показал ему Стас, Максим не увидел, хотя честно пытался разглядеть среди официантов и даже гостей зала.

Стоило Максу двинуться к стойке, чтобы заказать коктейль, как к нему тут же подошла брюнетка. Незнакомка была хороша собой, с короткой стрижкой и большими зелёными глазами. Макс не отказался от беседы, почему-то в этот момент вспоминая дядю Олега. Однажды он ему сказал: «Макс, ты красивый парень и разобьешь, сука, ещё много женских сердец. А мужики твою морду будут вечно бить, потому что мужик по обыкновению должен быть чуть красивее обезьяны, а твоя рожа этот дресс-код не соблюдает. Но сказать тебе хочу вот что: выбирай бабу по сердцу, а не потому, как красиво она умеет красить свои очаровательные вареники».

Вареники, то есть губы, у брюнетки были красивые, так и хотелось засосать их, а потом слизать алую с блеском помаду. Красоту ног подчёркивали сиреневые чулки. На ней было короткое красное платье с глубоким декольте. Из него выглядывала маленькая, но аппетитная грудь, и Максим подумал, что в его ладонях она точно потеряется. А ещё Максим думал о том, что дядя Олег оказался не прав. Нет, Волдин был и правда приятным мужчиной, хотя лично он не считал себя красавцем, и женщин у него было хоть лопатой греби, но ни одна не покорила его сердце и он сам не смог покорить ни одного. Никто ему в любви не объяснялся, никто не устраивал скандалов, не пытался претендовать на руку и сердце, не навязывал своё общество, не надевал кольцо. Долгих семь или восемь лет, может, конечно, и меньше, Максим пытался найти себе спутницу жизни, но в поисках не преуспел. Зоя говорила: «Всему своё время», и Макс ей верил. Сейчас он просто плыл по течению. Впрочем, к супружеской жизни он не стремился, к детям тоже. Есть – ну и ладно, нет – тоже нестрашно. Жить для себя или ради себя – его вполне устраивало, а жить для других он всегда будет, потому что человек, рождаясь, автоматически меняет статус с «одного» на «все».

– И ты пытаешься понять, как устроен этот мир? – спросила девушка, и Максим вдруг понял, что они говорят о какой-то глобализации, которая лично ему неинтересна, как и ей, в общем-то. Просто он тянет время, а она пытается казаться умной. А в итоге оба они хотят одного и того же: трахаться.

– Да, – сокрушённо ответил Максим, продолжая вертеть в руках бокал с вином, который она ему услужливо преподнесла. За время короткого, но ёмкого разговора они подошли к стойке, и Максим, памятуя о том, что Русакова хотела его то ли отравить, то ли усыпить, то ли куда-то заманить, лишь делал вид, что пьёт из стекляшки. – Мне просто интересно, как устроены женщины. Ну, я, конечно же, знаю, как они устроены, – Максим уставился на её декольте и перешёл к более продуктивным действиям, девушке это понравилось, – но иногда у меня складывается такое ощущение, что я ничего про них не знаю. И поскольку я очень люблю всё загадочное и новое, а также обожаю исследовать и проникать в глубины космоса, то…

– Господин Волдин, – позвали его совсем рядом, и Макс, почти дотянувшись до губ девушки, повернул голову в сторону. Глянул на окликнувшего его, резко отстранился назад, выпрямляясь, и почувствовал себя неуютно. Словно он муж, которого жена застукала на горяченьком. Моргнув, Максим попытался отогнать видение, но перед ним и правда стоял Тимур. – Прошу меня простить, что прерываю вашу беседу, – Максу показалось, что Шишков испепеляет его взглядом – горячим, удушающим, заставляющим сердце ускоряться, – но господин Аборин приглашает вас за стол.

Максим сморгнул, посмотрел в сторону карточной зоны. Аборин кивнул и направился к одному из столов, что находился за перегородкой. Волдин перевёл взгляд на продолжавшего стоять рядом Тимура.

– Извини, – неискренне и тут же забыв о своих недавних желаниях, Максим попросил прощения у девушки и, оторвавшись от стойки, заглянул Шишкову в глаза. Ещё раз. Ощутив, как по спине пролетела дрожь, а ладони вмиг вспотели, Волдин направился к Аборину, точно зная, что Тимур идёт за ним, и чувствуя, как горячий взгляд прожигает пиджак, потом футболку и, наконец, добирается до кожи. В какой-то момент захотелось обернуться, остановиться и спросить… Что именно спросить? Что сказать? Улыбнуться? Рассмеяться? Или?..

– Здравствуйте, Максим, присаживайтесь, – указал на свободный стул Аборин, и Волдин, окинув взглядом собравшихся за столом, поздоровался и присел на указанное место.

– Заставляешь других ждать, – не удержался от шпильки Крюгер. Макс обратил на него свой взор, подумал о том, что вот сейчас тупой сарказм Крюгера совсем не к месту, и отвечать на эту тупость вовсе не хотелось, потому что в голове гудело от мыслей, а внутри, в районе груди, всё сжималось. И эта грёбаная брюнетка испортила всё! Но что именно, Максим не понимал. Вернее, не хотел об этом размышлять.

– Давайте уже играть, – встрял Русаков, и Крюгер в ту же секунду перестал усмехаться, став серьёзным.

– Так на что играем, господа? Какова ставка? – озвучил вопросы Волдин и понял, что пора бы вернуться в реальность. Нет, он отсюда никуда не уходил, просто мысли о Тимуре, не оставляющие его уже несколько дней, сводили с ума и заставляли чувствовать себя будто в сказке – чем дальше, тем темнее и страшнее. Но, с другой стороны, когда Максим думает о Тимуре, на душе хорошо, и реальный мир не кажется таким уж ужасным и опасным.

Невзначай глянув назад, отметил, что Тимур застыл чёрной тенью в паре метров от их стола, глядя на него. Как только их взгляды встретились, Шишков быстро перевёл свой на Крюгера. Максим вернулся к столу.

– Ваша ставка, Максим, – сказал Аборин.

Неожиданно. Обычно игра начинается с более авторитетного или старшего человека, однако сегодня Аборин дал Максу в руки карт-бланш. Радовало и напрягало одновременно, впрочем, Макс решил на этом не зацикливаться.

– Благодарю, Игнат Анатольевич, – ответил Волдин. – У меня с собой только карта, и на ней всего лишь десять тысяч. Не против такой низкой ставки?

– Валяйте, – лениво махнул рукой Аборин, и Максим полез в карман.

Да, десять тысяч для толстосумов ничто, и они тратят их на игру, лишь бы удовлетворить свои амбиции и показать друг другу, кто круче и богаче. Максиму вдруг стало тошно от самого себя, но разве он их не заработал? Он трудился днями и ночами, он ломал голову над тем или иным договором, уговаривал клиентов, встречался с ними, решал вопросы, доказывал, что мальчишка тоже может быть деловым человеком. Серьёзным и решительным, достойным, чтобы иметь такие деньги.

Шаря по карману, Максим прищурился. Точно помнил, что опускал карту в этот карман. Обследовав другой, потом третий и четвёртый, сунул руки в карманы джинсов. Окинул осторожным взглядом взиравших на него мужчин, оглянулся и посмотрел на угол видневшейся стойки. Не видя её полностью, он точно знал, что красивой брюнетки с коротко стриженными волосами и алыми губами уже нет в зале.

– Господин Аборин, кажется, у вас на корабле завелась воришка, – сказал Максим и ухмыльнулся.

А вот жалко было десять тысяч! Для него всё равно это большая сумма, может, для Аборина или Русакова это так, копейки, мусор под ногами, а он их заработал потом и кровью. Макс уважал каждый рубль, потому что было время, когда порой не на что было купить даже постную булочку, и Макс шёл домой голодный, зная, что дома тоже ничего нет, кроме пустых бутылок из-под водки.

– Что ты этим хочешь сказать, засранец?! – вскинулся Крюгер, и Максим подумал, что Крюгера сегодня слишком много.

– Он хочет сказать, что его обокрали, идиот, – сказал Жиров и окатил Крюгера неприязненным пьяным взглядом. Потом повернулся к Максиму и криво ухмыльнулся. – А нехер было той суке в сиськи лезть. Так недолго не только бабок лишиться, но и хера. Отвалится от сифилиса.

– Вы знали, что это вор, и ничего мне не сказали? – искренне удивился Максим, пропустив фразу про половое заболевание.

– Даже если бы знал, то не сказал бы, – чеканя каждое слово, произнёс Жиров и опрокинул в себя стопку водки.

– Так, значит, у тебя нет денег? – спросил Русаков, внимательно глядя на него. Старик сидел напротив, что немного напрягало. И любил же он находиться там, где больше всего раздражал Максима.

– Ситуация – облом, – ехидно засмеялся Крюгер. Кстати, рожа у него была отвратительная. Это так, к тому, что мужик должен быть чуть краше обезьяны, но, кажется, природа немного ошиблась и сделала Крюгера немного страшнее гиббона. – Но ты должен понимать, что не можешь встать из-за стола. Правила запрещают. Когда ты сел за стол, будь добр – сыграй хотя бы круг. Иначе придётся заплатить каждому, кто сидит за этим столом, неустойку.

– И правда. Ситуация облом. И добавить ведь нечего, – и Максим медленно обвёл всех ироничным взглядом. А не об этом ли говорила со своим любовником Русакова? Возможно, девчонка была нанята ею, и кража – это очередной план. Какой? Что последует после? Анна и Русаков-старший хотят, как Погодин, оклеветать его? Подставить? Но с чем?

– Ну, можно ведь послать кого-нибудь, чтобы посмотрели камеры и нашли этого воришку, – как-то нервно заметил Шитько. Он всегда мало говорил, много боялся и старался быть неприметным. Решал вопросы исключительно ударом в спину, но отчего-то часто выходил из дерьма сухим и не вонючим.

– Карманники идеальны, – сказал Погодин, откидываясь на спинку стула и потягивая виски со льдом. – На камере их не заметить. Да и потом, скорей всего, на той карте уже давно нет денег. И искать мы этого карманника будем полгода.

– В общем, на мои деньги вам наплевать, Валентин Сергеевич, – сказал Максим с таким невинным лицом, что Погодин сразу же растёкся в фальшивой улыбке. Ему сейчас ругаться с Волдиным ни к чему, он же может подать на его нерадивого сына в суд!

– Что ты, Максимка, – елейным голоском пропел Погодин, – мы просто пытаемся найти решение столь неприятной ситуации.

– Можешь поставить свою почку, – хрюкнул Жиров, беря ещё одну стопочку, наполненную водкой. – Я её с удовольствием выиграю.

– Ты сейчас даже у ребёнка трёх лет выиграть не сможешь, – резко сказал Русаков и скривился. Жиров причмокнул губами и посмотрел на старика полным ненависти взглядом.

– А вам, господин Русаков, завидно, что ли? – хрипло осведомился Сергей. – Я вот бухаю, а вам же нельзя. Почки. И сердце. И печень. Ваши органы уже на ставку не пойдут. Состарились, – и, захрюкав противно, опрокинул в себя содержимое рюмки.

– Ах ты, жирная свинья…

– Хватит! – Аборин и правда обладал достаточным авторитетом, об этом говорили его миллиарды, компания и статус вхожего в клуб Тёмной Династии человека. А ещё уникальный корабль, которому не было аналогов в мире и на котором на данный момент все находились. – Не вижу причины паниковать и устраивать конкурс остроумия. Вы один?

Почему-то Аборин всегда обращался к нему на «вы», Максим это даже ценил.

– Нет, – ответил Макс и посмотрел в сторону широкого иллюминатора, у которого застыли охранники. Там же стоял и Юрка, светя своей молодостью, суровостью, излишней серьёзностью и белобрысой чёлкой.

– Пусть сходит в каюту да возьмёт ещё карту. Делов-то. – И правда, богатым море по колено.

– А как же украденные десять тысяч? – и Максим со всей серьёзностью посмотрел на Аборина. Игнат даже не думал отворачиваться, выдержал наглый взгляд Максима, залез в карман, вынул карту и кинул Волдину.

– Пожалуйста, – сказал Аборин.

Пластиковый прямоугольник проскользил по гладкой бархатной столешнице и был тут же остановлен пальцем Максима. Некоторое время они продолжали смотреть друг другу в глаза, а потом Макс чуть улыбнулся и вернул карту.

– Спасибо. Не стоит.

Пальцем подозвал Юрку, и когда тот подошёл, велел ему сбегать в каюту и взять ещё одну карту. Правда, на той было денег побольше. Мысль о том, что он сейчас остался совсем один в стане врага, лишь на мгновение кольнула сердце. Потому что, провожая Юрку взглядом, Максим быстро глянул на Тимура, отметил его готовность в любой момент защитить, и, осчастливленный этим, вернулся к столу.

====== 15 глава ======

Тимур вернулся в каюту ближе к утру. Пришлось стать свидетелем двух актов бурного секса влюблённых голубков. Женщина была настолько страстной, что у Тимура заинтересованно поднял головку член. Она так стонала и рычала, так кричала и материлась, что Шишков первый раз за всю свою взрослую уже жизнь пожалел, что он гей. Он, занимая позицию снизу, таким бурным точно не был. Вот же повезло мужику – такую горячую, нет, просто пылающую штучку оторвал!

Больше ничего интересного между ними не происходило, кроме одного: женщина потребовала во время второго акта, чтобы мужик вставил себе хер в жопу. Видно, она имела в виду тот резиновый, что лежал в ящике. Партнёр отказался и вставил его в задницу женщине. Оргазм она получила явно охренительный. Шишков даже вспотел и хлебнул рома, забыв, что он на работе и вроде как пить нельзя. Когда дамочка свалила, мужик принял душ и завалился спать. Чертыхнувшись, Тимур посмотрел на часы. Четыре семнадцать. Ну да, нормальные и даже ненормальные люди уже спят. Раскинув мозгами, пришёл к выводу, что лучше вернуться в каюту.

За время его пребывания в вентиляционной шахте одежда на нём успела высохнуть, а та, что стиралась, стать чистой и вкуснопахнущей. Вернувшись в каюту, Шишков принял душ, помастурбировал – просто грех было не сделать это после подслушанного шоу – поставил на зарядку телефон и планшет, после завалился спать. Уснул он быстро, проснулся от того, что хотел жрать. На часах был одиннадцатый час, идти в столовую поздно. Провалявшись на кровати ещё минут двадцать, вспомнил подслушанный разговор Погодиных, сразу же подскочил с кровати, заправил постель, почистил зубы, побрился и поднялся на третью палубу в ресторанчик. На голодный желудок думалось плохо. Да и вообще, война войной, а обед – в его случае завтрак – по расписанию!

Употребив бизнес-ланч и не отказавшись от бесплатной шоколадной конфеты «Одуванчик», Тимур, тихонько потягивая чай, вернулся к своим нелёгким мыслям. Что он имел? Два трупа с ножевыми, взрывчатку на пятом, подслушанный разговор Погодина с Погодиным, а ещё Ивана с каким-то неизвестным, плюс третий разговор – огонь-дамы с любовником, с ними же бурный секс. О том, почему Тимур проторчал у каюты длительное время, когда мог потихоньку уползти, он старался не думать. Вернее, решил для себя, что, возможно, мог услышать ещё какую-нибудь полезную информацию. Довеском к тому, что имел, был раздражающий Серёжа. Макс и его начальник охраны Стас Бобров – как центр, вокруг которого крутятся в безумном вихре события. Негусто, если учесть, что сегодня пятый день их путешествия. И скоро оно подойдёт к концу, как и жизнь Макса!

Тимур вздохнул. Думалось с трудом даже на полный желудок, поэтому он решил съесть «Одуванчик». Говорят, сладкое способствует хорошей активности мозга.

Паниковать насчёт бомбы нежелательно, хотя нет, надо заорать во всё горло. Но, может, сначала было бы правильнее понять – кто, зачем и для чего? Правда, вряд ли эта бомба связана с тем, что Макса хотят убить. А может, так и хотят?! Может. Но вариант того, что это не так, был намного логичнее, чем второй. И наличие бомбы на корабле вроде как не должно волновать Шишкова, как и два трупа в прачечной. Но бомба серьёзнее убийства простых смертных. «Нужно рассказать Боброву и про бомбу, и про горячих любовников, и про Погодина», – подумал Тимур. Стас – личная охрана Макса, и Макс ему доверяет, а Максиму доверяет Тимур. Но если Погодин и любовники – это по делу, то бомба – совершенно не вписывалась в сюжетный канон.

Тимур запил сладкое оставшимся глотком чая, вздохнул. Вот и правда – опасный предмет на корабле как пятое колесо у телеги. Боброву эта информация не нужна. Однако, если думать о безопасности Макса, то убийцы или же бомба – они так или иначе угрожают жизни Волдина.

Кстати, как-то до сих пор не укладывалось в голове то, что Бобров – нормальный мужик и работает на Лобыкина, которого в школе избивал и оскорблял. Для Тимура Стас так и остался тупым хулиганом, про которого он вспоминал раз в год. А для Максима вдруг приобрёл значимость. И всё же, несмотря на прошлое, Стас не затормозил своё развитие и не скатился до алкоголика или же бандита, он вырос человеком, на которого мог положиться любой, не только Максим Волдин. Да ещё пост начальника заслужил. Амбиции и деньги отца, которых уже давно нет, потому что старый Бобров разорился, не купили бы ему человечность и такую должность.

Расплатившись за завтрак и дав официантке на чай ровно столько, сколько позволила его щедрость, Тимур вернулся в каюту. Быстро набрав сообщение Стасу, некоторое время смотрел в иллюминатор. Корабль задрожал, пол и кровать завибрировали. Шишков нахмурился, выглянул в окно. Вдали виднелась земля: голая, серая, неприветливая. Уже давно на ней мало что росло, только в немногих местах, которые называли заповедниками, можно было встретить деревья, кустарники, траву. А ведь когда-то эта планета была зелёной и цветущей. Алчность и желание владеть всем уничтожили будущее, оставив следующим поколениям голые просторы. У Российской Федерации есть такие заповедники и палисадники, у неё есть Аборин, который в своих лабораториях воскресил многие забытые и потерянные растения, цветы и деревья, а теперь есть и Волдин. Про Макса мало написано в СМИ, но всякая статья про него говорила так: «Максим Волдин – будущее нашей страны и всего мира». И Тимур в это верил.

Стас ответил коротким сообщением, и Тимур, глянув на часы, схватился за планшет. Быстро найдя местонахождение каюты – ту самую, в которую он вчера случайно заглянул, – Шишков вылетел из комнаты, взяв курс на седьмой этаж. Оказавшись в нужном месте, на некоторое время замер, вглядываясь в виднеющиеся горы. На склонах зеленела трава и низкие кустарники, на вершинах лежали шапки снега. Там был заповедник, и охранялся он лучше, чем любой политик или же самый опасный заключённый. Тимур видел траву только по телевизору или же в музее под закрытым куполом. А ещё цветы, но в магазинах и по чудовищно дорогой цене. У него никогда не было мечты попасть в подобные места и насладиться живой зеленью, но мама часто говорила о том, что хотела бы увидеть настоящее дерево или растущий на земле цветок.

– Здоров, – буркнул Бобров, и Тимур обернулся. Взгляд скользнул Стасу за плечо, потом в сторону.

– Здоров, – ответил Шишков. Максима с Бобровым не было, а ведь в глубине души Тимур надеялся на то, что Волдин тоже придёт.

– Извини, у меня не так много времени. Десять-пятнадцать минут хватит?

– Должно, – буркнул Тимур, проводил взглядом группу молодёжи, потом даму с котом, тот важно вышагивал по палубе, показывая себя во всей красе. Прошёл старик с тросточкой и шумная группа парней, заманчиво виляющими задницами в облегающих голубых штанишках.

Это была всего секунда, после которой Тимур вкратце рассказал Стасу всё, что знал. Бобров не перебивал, внимательно слушал, хмурил брови, иногда кивал. Облизывал сухие губы, порой смотрел за борт, будто размышляя по ходу Тимуровского монолога, и снова на него, когда Шишков переходил к новой истории своего путешествия по трубам вентиляции.

– Бомба? Точно она? – спросил коротко и с лёгким сомнением Стас.

– Не дурак, – ответил так же коротко Шишков. – Склад на пятом. Справа, ближе к противоположной стене от входа.

– Я не буду там лазить, у меня нет полномочий, и Макса надолго оставлять не хочу. И тебе советую не соваться. Но я подумаю, кому можно эту инфу скинуть.

– Главное, чтобы поздно не было.

– Это нас не касается.

– А если касается?

– Меня больше волнуют Погодин и та баба с мужиком.

– Вот номер каюты. Сможешь узнать, кто там проживает?

– Легко, – кивнул Стас и вытянул из нагрудного кармана телефон. Быстро начал что-то печатать. – Ты сегодня где и кто?

– В игровом зале, вышибала.

Стас нажал на кнопку и вскинул на Тимура слегка удивлённый взгляд.

– Кому-то вчера понравилось, как я Костика на лопатки три раза уложил. Поэтому сегодня я ответственный за безопасность богатых задниц. Не в обиду будет сказано, – и Тимур ухмыльнулся, намекая на Макса.

Бобров кивнул, и Шишков подумал, что всё же Бобров сильно изменился. Меняются ли так люди? Совсем не похож на того амбициозного, тупого, заносчивого ублюдка, каким был в школе.

– Послушай, Тимур, – Стас облизал сухие губы, – Макс сегодня идёт в игровой зал тоже. Аборин пригласил его сыграть в картишки. Я так понял, будет в сборе вся команда. С ним я отправлю Юрку. У меня не получится, потому что опять вызвали на совещание, но подбегу, как только эта дерьмогогия закончится. Иногда начальников охраны сгоняют на такие сборища. Димон останется на вахте, следить за каютой. Коль ты там будешь, присмотри за Максом.

– Конечно, – ответил Тимур и почувствовал, как перехватило дыхание. То ли ветерок прохладней стал, то ли сильнее подул… – Но всё же что насчёт бомбы? – сменить тему оказалось в этот момент очень важным, Тимур и сам не знал почему.

– Оставь её в покое, – буркнул Стас и посмотрел на мигнувший экран телефона. – Я не спорю, что есть опасность и большая, но сейчас меня не это волнует. Давай решать проблемы по мере их поступления…

– О, Стас, здравствуй, – прозвучал рядом женский голос. Тимур резко повернул голову и удивлённо заморгал. Ему показалось, что он снова оказался в вентиляционной трубе над той самой каютой.

– Госпожа Русакова, – Бобров чуть заметно улыбнулся, а женщина, оказавшись совсем близко, скользнула ладонью по его груди, поправляя попутно галстук. Её алые губы растянулись в соблазнительной улыбке, и Тимур почувствовал себя неуютно.

– Ты, как всегда, великолепно выглядишь. Просто сплошное очарование. Может, бросишь уже ублюдка Волдина и перейдёшь работать ко мне?

– Прошу меня простить, но я уже не смогу его бросить, – Стас старался быть учтивым, даже шутил, но, кажется, им встретилась настоящая акула. И если эта акула та самая горячая штучка из ночного подслушанного Тимуром секс-шоу, тогда Боброву нужна помощь. И не просто спасательный круг, а целая лодка! – Я его навеки.

– Фу, не говори так! – Отвращение, отразившееся на её лице, дало ясно понять, что к однополой любви она относится отрицательно. Что ж, Тимур её понимал, но менять свою ориентацию из-за этого не собирался. Он гей, хотя к этому разговору и событиям, круто разворачивающимся у него на глазах, это не имело никакого отношения. – А то меня сейчас стошнит. Ты же знаешь моё отношение к пидорам. Да и потом, ты и геи – это несовместимые вещи, – и снова улыбнулась, зазывая Стаса в свои сети.

Бобров держался стойко, и Тимур даже возгордился одноклассником. Тогда как ему неожиданно стало жарко. В ушах зазвенело, ему показалось, что он слышит ночные стоны. Член не встал, но почему-то перед глазами появился Макс. Тимур моргнул, быстро вдохнул и вдруг подумал о том, что, возможно, Русакова, которая, кстати, имела такую же фамилию, как и один из подозреваемых, слышала их разговор со Стасом. А если она была той самой горячей штучкой, то услышанное ею может подвергнуть их серьёзной опасности. Да и подкат к Боброву может быть не тем, чем кажется на первый взгляд.

– Вы прогуливаетесь? – решил сменить тему Бобров.

– Так ты всё так же одинок и несчастен? – вопросом на вопрос ответила Русакова.

– Мне нравится свобода.

– Ха-ха, – звонко засмеялась она. – Ты очаровашка, – шепнула женщина и попыталась его поцеловать, но Стас ловко отступил назад, и Русакова потеряла опору. Бобров поддержал её, она же попыталась скрыть недовольство за улыбкой, потрепала его за ухо и, попрощавшись, удалилась, виляя бёдрами, обтянутыми коротенькой кожаной юбочкой.

– Да ты просто секс-террорист какой-то, – буркнул Тимур и окинул его саркастичным взглядом. Стас еле заметным жестом приложил палец к губам, попросив Тимура ничего больше не говорить. Потом улыбнулся и сказал:

– Ладно, было приятно увидеть тебя после стольких лет. Рад, что мы встретились.

Тимур пожал протянутую руку.

– Да и мне тоже. Звони, пиши – подбегу, снова пообщаемся. Занятой ты наш секс-символ.

– Да пошёл ты, – Бобров криво ухмыльнулся, махнул рукой и удалился с палубы первым. Шишков немного постоял на свежем воздухе, вглядываясь вдаль и иногда всматриваясь в прогуливающихся людей. Русакову он больше не видел, но понял, что на Стасе, возможно, был жучок. И прикрепила его липучая горячая штучка. Получается, обложили со всех сторон.