Текст книги "Слизеринцы и Общество Чистой Крови (СИ)"

Автор книги: diademma__

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 26 страниц)

– Ну и где он?! – выпалил он.

– Кто? – спросил вдруг Бен.

– Поттер!

– Так вот же он, – сказал пуффендуец, указывая на Альбуса. Ал, присоединившийся к тактике Бена, тоже начал играть дурачка и приветливо помахал гриффиндорцу рукой.

– Да не этот Поттер! Джеймс Поттер!

– Какой Джеймс Поттер? – Альбус сделал вид, что совсем не понимает, о ком речь.

– Джеймс, чёрт возьми, Сириус Поттер, второкурсник Гриффиндора!

– А зачем он тебе?

– А ты мой внешний вид вообще заметил?! – яростно спросил он. – Вечно эти его выходки заканчиваются не пойми чем!

– Что ж, – сказал Альбус, – как видишь, Джима здесь нет.

– Я видел, как он сюда зашёл.

– Кто зашёл?

– Да Поттер, кто же ещё!

– Ну не знаю, нас тут много. Может, ты кого-то из нас увидел?

– Нет, это был Джеймс.

– Ты уверен?

– Да!

– Да?

– Да чёрт побери, просто скажи, где он. Я знаю, что он в купе!

– Каком купе?..

Малфой, скрывая улыбку, опять уткнулся в книгу.

– Так, первокурсники, со мной не надо шутки шутить.

– А мы и не шутим, – с весьма правдоподобной серьёзностью сказал Альбус. – Ты просто купе перепутал.

– Ничего я не перепутал.

– Да мы сами шаги слышали, как будто кто-то пробежал мимо, – закивал Бен.

– Ага, – согласился Ал, – и прикрикивал: “Спрячьте побыстрее!” Там около нас, кажется, когтевранцы сидят. Ты же знаешь, как они всегда покрывают другие факультеты. Джеймс им по дороге захватил пару шоколадных лягушек, и они за сладости ему помогли.

Староста приблизился к Альбусу, тыкнул указательным пальцем ему в лицо и медленно и грозно произнёс:

– Ты меня, Поттер, за дурака не держи.

Слизеринец переводил напряжённый взгляд с пальца на лицо старшекурсника.

– Вообще-то, – продолжил гриффиндорец, – когтевранцы не едят шоколадных лягушек, потому что те постоянно ускакивают, и все знают, что покупать еду, которая от тебя убежит, глупо.

Ал растерянно моргнул.

– Так что если ты перепутал шоколадные лягушки с лакричными палочками, то купи себе очки, а не строй какие-то там догадки. – Он вышел из купе, громко захлопнув дверь.

Пару секунд стояла тишина, но вскоре на багажной полке послышался шорох, и из-под слизеринской мантии показалось изумлённое лицо Джеймса.

– Он что, действительно поверил, что я могу подкупить когтевранцев лакричными палочками? Он вообще хоть раз в жизни пытался с ними договориться? Одна маленькая просьба, и там такие торги начинаются.

– Я приму это за “спасибо, любимый брат”, – хмыкнул Альбус.

Джим улыбнулся, спрыгивая на пол, и потрепал его по голове в знак своей благодарности. Но его улыбка сразу исчезла, когда к ним вошёл разозлённых Лео.

– Ну какого Мордреда вас сюда тянет? – проворчал Малфой, захлопывая книгу. – Не купе, а проходной двор.

– Джеймс! – грозно сказал Лео. – Ты ничего мне объяснить не хочешь? Я из-за тебя заработал наказание от старосты на первую неделю после каникул, хотя формально мои каникулы даже не начались!

– Поздравляю, бьёшь наши рекорды!

– Что ж, спасибо за великую честь, – с сарказмом ответил он. – Но знаешь, обычно когда я получаю наказание, я предпочитаю получать его за что-то, что я совершал. Что вообще значит “взрывающаяся сажа”? И почему ты бросил её в Кайла? Ты же знаешь нашего старосту, он такой ярый защитник всех правил, что готов хоть со всего Гриффиндора баллы снять. Я, позволь заметить, никогда не был против твоих шуток и проделок, но почему ты просто не позвал меня с собой?

– Так много вопросов, так мало ответов! – перебил его Скорпиус, поднимаясь со своего места. – Я уверен, что вы сможете их обсудить в другом месте, а сейчас выйдите из моего купе.

Джеймс так старательно убеждал Лео, что в следующий раз обязательно возьмёт его, когда захочет побросать в кого-нибудь сажей, что даже не стал спорить с Малфоем. Когда гриффиндорцы вышли, он посмотрел на Бена и Альбуса.

– Вас тоже касается, – сказал он, указывая на дверь.

Пуффендуец явно пытался найти причину остаться, но строгий взгляд Скорпиуса говорил сам за себя. Бен скрылся за дверью.

– Один вопрос. – Ал, собиравшийся тоже уйти, развернулся в проходе. – Ты серьёзно забронировал это купе, как сказал Фраусу?

– Разумеется, нет, – ответил слизеринец, – но кто запретит мне запереть его, правда? – Он вытолкнул однокурсника, и за закрытой дверью послышался щелчок запирающегося замка.

Альбус пробормотал что-то нелестное про “гостеприимность” Малфоя, надеясь, что тот не расслышит, но неприятная боль в ладони, как будто ей стукнули о твёрдое сиденье, тут же доказала обратное. Поттер отошёл от двери, словно не понимая, почему он всё ещё здесь стоит и почему ему так хотелось остаться в том тихом и спокойном купе, где не ссорились Джим и Лео, не надоедал Бен и не болтали когтевранки. А затем махнул рукой и вернулся к Розе.

***

На перроне было шумно. Многочисленные родственники встречали детей из Хогвартса, но найти семью Поттеров и Уизли было несложно: они стояли чуть в стороне, выделяясь ярко-рыжими волосами и окружавшими их удивлёнными взглядами, устремлёнными на Гарри Поттера.

Роза, с которой Ал вышел из поезда, весело улыбнулась и побежала к родителям. Он уже хотел пойти за ней, когда его кто-то взял за локоть. Обернувшись, Альбус снова встретился глазами с Малфоем.

– Не забудь то, о чём мы договорились, – сказал он. – И не рассказывай своему отцу всё подряд.

– Да, я понял с первого раза, – усмехнулся Поттер.

– Что ж, тогда надеюсь, что хотя бы за каникулы тебя никто не похитит, – таким же тоном ответил Скорпиус. – Потому что твой перевод и правда может пригодиться.

Альбус не смог сдержать смеха.

– Тебе тоже счастливого Рождества, Малфой, – кивнул он, и мальчики разошлись в разные стороны.

Когда Ал подошёл к отцу, тот спросил, рассматривая его однокурсника, говорящего с Драко:

– Это Скорпиус?

– Ага.

– Твой друг? – внезапно поинтересовался Гарри, переводя весёлый взгляд на сына.

Слизеринец посмотрел на удаляющегося с платформы Малфоя. Тот на секунду остановился и, повернувшись, тоже посмотрел ему в глаза. Альбус улыбнулся уголком губ.

– Я не знаю, – пожал он плечами, продолжая провожать взглядом уже ставшую привычной идеально ровную спину сокурсника. – Может быть.

========== 28. Неожиданные подарки ==========

Дом 12 на площади Гриммо многим мог показаться слишком мрачным для большой семьи с детьми. Но, каким бы тёмным и зловещим он ни выглядел снаружи, стоило отдать должное мистеру и миссис Поттер за потрясающее внутреннее преображение.

Старые обои чёрных и тёмно-зелёных цветов были сменены на бежевые, заколдованные так, что любой рисунок, оставленный на них, мог “ожить” и спокойно передвигаться по обоям всего дома. Разумеется, рисунок можно было снова сделать неживым или просто стереть, но маленькие Джеймс, Альбус и Лили так любили развлекаться, разрисовывая эти обои, что вскоре они были заполнены кучей мелких бегающих животных, развевающихся на нарисованном ветру цветочков, перемещающихся под потолком звёзд и многими другими проявлениями фантазии маленьких Поттеров.

Освещение тоже стало совершенно другим. Вместо тусклых и редких ламп помещение заполняли приятным и ярким светом многочисленные люстры. Двери были перекрашены в более светлые тона, большинство “змеиной” атрибутики было убрано, как и различные волшебные артефакты, наполненные тёмной магией, а также головы домовых эльфов на стенах. И всё же когда Поттеры перестраивали дом на свой вкус, Гарри не посмел заклеить семейное древо Блэков в гостиной на втором этаже, так что, благодаря парочке советов от профессионалов и целому дню магического ремонта, ему удалось расширить пространство первого этажа и соединить чуть уменьшенную столовую с новой гостиной.

Таким образом, длинный коридор из прихожей вёл сразу в гостиную, а затем уже в просторную столовую, где в соседней комнате находилась кухня. Впрочем, туда обычно ходили только Кикимер, готовящий им еду, и дети, если очень проголодались. Капризный портрет Вальбурги Блэк в коридоре даже герою всей магической Британии не удалось отклеить от стены, но, к удивлению Гарри, его жена быстро утихомирила старую женщину, и та вела себя довольно тихо, лишь периодически ругая детей, когда те быстро бегали по дому.

На втором этаже находилась нетронутая старая гостиная, рабочий кабинет Гарри и несколько гостевых комнат. На третьем – спальни Альбуса и Джеймса, а на четвёртом – спальни Лили и родителей и ещё гостевые. Всё-таки по праздникам Поттером приходилось принимать в гости множество Уизли, которые часто оставались ночевать. На этажах повыше было мало интересного. Ещё больше гостевых спален, незнакомые портреты и вечно запертые двери комнат Сириуса и Регулуса, в которые детям так и не удалось попасть.

Альбус любил это место, которое Поттеры так быстро и легко наполнили уютом и домашней атмосферой. Поэтому когда поздно вечером он наконец приехал домой на рождественские каникулы, он с радостью упал в один из диванов в гостиной и принялся за печенье, стоявшее на столике. Первым делом он отдал родителям каменный пирог от Хагрида, который неудобно оттягивал сумку и, как только все собирались вместе, принялся наперебой с братом рассказывать об учёбе и своих впечатлениях о школе.

То, как Ал описывал Слизерин, заслуживало отдельного внимания, потому что он мастерски умудрялся говорить лишь о его плюсах. Он умолчал о том, что многие на его факультете всё ещё недолюбливают маленького Поттера; что если он чему-то быстро научился, так это тому, что не надо попадаться на глаза старшекурсникам не в настроении, так как заканчивалось это парочкой неприятных заклинаний в его сторону; что его сокурсники тоже далеко не сахар и всячески пытаются подпортить ему жизнь и что некоторые учителя, например, та же мисс Блэк, иногда заваливают его на уроках и ставят плохие оценки. Он не хотел, чтобы родители лишний раз переживали из-за того, что не могут изменить. Также он рассказал про новую подругу Кристину, не упомянув, правда, о их расследовании и связи с Малфоем.

Когда он сообщил всем, что его приняли в команду по квиддичу запасным ловцом, Джинни была очень рада, Гарри улыбнулся, скрывая за поздравляющим кивком своё извечное беспокойство: для него квиддич не раз заканчивался травмой и посещением мадам Помфри. Джеймс был безумно счастлив, что, может быть, сыграет финальный матч года против своего брата, но счастье это пришлось выражать шёпотом, потому что на его коленях лежала уже спящая Лили.

Ал заснул довольно быстро, потому что в собственной комнате засыпать было куда легче, чем в спальне подземелий, где препираются Нотт с Пьюси, что-то периодически вставляет в спор Забини, храпит Гойл и читает с неярким Люмосом Малфой. И, предвкушая празднование Рождества всей большой семьёй Поттеров и Уизли, он провалился в сон.

***

Альбус понял, что начало Рождества явно не задалось, когда проснулся в шесть часов утра. И если этого недостаточно, чтобы понять, что утро точно не было добрым, то не менее важную роль сыграл факт, что проснулся он от пронзительного визга. Но как только он понял, что крик принадлежит Лили, сон как рукой сняло.

Он вскочил с кровати, выбежал из комнаты и столкнулся в коридоре с не менее заспанным, но таким же взволнованным Джеймсом. Они побежали в гостиную, откуда послышался крик, и Джим решил, что быстрее просто съехать вниз по перилам, за что получил сильное неодобрение от портрета Вальбурги. Ал догнал брата, когда тот уже был в гостиной и стоял рядом с Лили, которая с выражением ужаса на лице пятилась от большой украшенной игрушками и гирляндами ёлки. Джим встал перед ней, словно защищая от какой-то опасности, и как только Альбус проследил за их взглядами, устремлёнными куда-то под ёлку на подарки в красочных упаковках, он понял, в чём дело. По мягкому ковру гостиной из уже распакованного подарка ползла белого оттенка змея. Она была довольно маленькой, да и настроена совсем не агрессивно, но ей явно хотелось разведать окружающую обстановку, а для этого требовалось проползти мимо Лили, что последнюю не радовало совершенно.

В этот момент в комнату вбежали родители. Джинни наспех завязывала пояс халата, а Гарри в одной пижаме и с неровно надетыми очками уже выставил перед собой палочку. Альбус, стоявший спиной к входу, их не заметил и посмотрел змее в глаза.

– Отойди, – приказал он. Присутствующие изумлённо на него уставились, но и на это он не обратил внимания. – Отойди от них.

Змея подняла переднюю часть, слушая его, и затем медленно опустила, будто поклонившись.

– Прос-с-стите, с-с-сэр, – прошипела она, возвращаясь под ёлку. Альбус, уже осознавший, что говорил только что далеко не на родном языке, открыл рот от удивления. Да, он знал, что понимает парселтанг, но ещё никогда живые змеи с ним не разговаривали. У этой был приятный тихий голос, так забавно звучащий при её шелестящем британском акценте.

– Ал, – прервал его раздумья Гарри. – Ты не говорил мне, что ты змееуст.

– Да уж, – всё ещё растерянно кивнул Джеймс. – Мне почему-то на первом курсе умения разговаривать со львами не давали…

– Джим, – одёрнула его Джинни.

– Нет, серьёзно, – продолжил гриффиндорец, подходя к брату. – Алу для полного комплекта не хватает лишь аристократичной бледности и идеально чистой крови. – Он растрепал волосы брата с лёгкой улыбкой. – Ну и откуда нам это чудо? Я про змею, – добавил он, видя строгий взгляд матери.

– Понятия не имею, – ответил Альбус и снова обратился к змее. – Ты откуда?

– Он с-с-сказал, что вы спрос-с-сите, – прошептала она. – С-с-сказал, чтобы я не расс-с-сказывала. Вы поймёте, как прочтёте запис-с-ску.

– Он? – переспросил Ал. – Какую записку?

– Она внутри.

Слизеринец приблизился к раскрытому подарку, где был небольшой, но довольно хорошо устроенный террариум, а внутри и правда лежала бумажка.

– Подожди, – остановил его Гарри, которому внезапно вспомнилась найденная им записка про Чёрную Лису, содержавшая в себе мало приятного. – Я проверю на тёмную магию.

Аврор поднял бумажку в воздух с помощью палочки и сделал пару взмахов. Ничего особого не произошло, так что он взял её в руки, повертел немного.

– Она пустая, – удивился он.

– Можно посмотрю?

Альбус взял листочек, и в тот момент, когда он его коснулся, на нём начали проявляться буквы. Он пригляделся к надписи и прочитал про себя: “Для практики. Как и обещал”. Сначала он ничего не понял, но потом вдруг вспомнил шуточную фразу Скорпиуса, которую он произнёс, когда они вдвоём сидели в комнате-ловушке. “Ну или могу подарить тебе змею на Рождество. Для практики”. А сокурсник-то, оказывается, не шутил…

– Вот же придурок, – пробормотал он сквозь смешок.

– Что?

– Ничего, пап. Не волнуйся, это не тёмная магия. Это подарок, – улыбнулся он. – Мне на Рождество.

***

После такого прекрасного начала праздника все утешили Лили, которая всегда в Рождество вставала рано утром, и отправились ещё немного поспать. Альбус снова лёг в постель, но сон никак не шёл, поэтому он решил, что если он не спит, то пусть уж тот, кто в этом виноват, тоже проснётся с утра пораньше. И нет, это подразумевало не Лили, а Скорпиуса Малфоя.

Он сел за стол и принялся писать письмо.

”Уважаемый Малфой,

(Он надеялся, что это обращение будет прочитано с достаточным сарказмом)

Во-первых, какого чёрта? Во-вторых, это было совершенно не смешно. В-третьих, твой подарок напугал Лили. В-четвёртых, ты вообще подумал о том, что мне с ней делать? Я не умею ухаживать за животными и совсем не знаю, как надо следить за змеёй. Ты бы хоть памятку прислал на худой конец.

Альбус уже поставил своё имя в конце письма, когда он вдруг почувствовал неприятную боль в пальце. Его правый мизинец резко заболел, будто его чем-то укололи сразу в нескольких местах.

P. S. Что с пальцем?

P. P. S. Моя сова довольно настойчивая, так что надеюсь, что она тебя разбудит. Покорми её ради вежливости, и, может, искупишь свою вину перед моей сестрой.”

***

Скорпиус не любил Рождество. Для него этот праздник означал совершенно не то, что для всех остальных. Все ученики, которые в его присутствии обсуждали, как хотят провести время, говорили о приятном семейном ужине, где собирается куча народа, болтает, делится разными историями, а потом веселится вовсю: они танцуют, играют, поют любимые песни.

В его случае Рождество было ещё одним поводом для очередного светского вечера в Малфой-меноре. К ним приходили Забини, Гойлы, Пьюси, Нотты, Розье и прочие семьи бывших Пожирателей, а Скорпиус не был в восторге от встречи ни со своими однокурсниками, ни с их родителями. Он, конечно, мог бы спрятаться в какой-нибудь дальней комнатке, ведь поместье было огромное, но когда один раз он так сделал лет в пять, отец сказал, что это некрасиво и невежливо по отношению к гостям. А Скорпиус не любил сердить своего отца. Так что приходилось терпеть их притворные улыбки и ненужные подарки и вдобавок ко всему этому великолепию развлекать как-то их детей, ведь им всегда лучше “пойти поиграть где-нибудь, а взрослым – серьёзно поговорить наедине”, как сами взрослые ему часто говорили.

Поэтому, когда рано утром он проснулся от стука в окно своей комнаты, это тоже не особо его обрадовало. Он выбрался из кровати и впустил незнакомую сову с белым оперением. Когда он прочитал привязанное письмо и понял, что оно от Поттера, настроение его стало неожиданно получше. Увидев постскриптум, он посмотрел на свой мизинец. Там был едва заметный укус от его домашнего питомца. Он покормил, как и было велено, сову Поттера, отпустил лететь домой и, быстро написав ответ, отправился в совятню Малфоев.

***

”(Не)уважаемый Поттер,

Во-первых, просто захотелось последовать собственным словам. Во-вторых, не согласен, мне шутка понравилась. В-третьих, я весьма на это надеялся, впрочем, твоей сестре надо учиться не лезть в чужие подарки. В-четвёртых, прояви капельку уважения, я купил её на свои карманные деньги. К тому же у неё есть имя – Саманта. По крайней мере, так сказал продавец. Я не уверен, спроси у неё сам.

Скорпиус Малфой.

P. S. Меня укусил джарви.

P. P. S. Твоя сова улетела в довольном состоянии, можешь не переживать. Кстати, мою не корми, она, в отличие от твоей доверчивой птицы, не ест всё подряд у незнакомых людей.”

Альбус усмехнулся, читая этот текст. Судя по всему, люди, считающие, что Малфой не продумывает свои действия, плохо его знали: в конверте действительно лежала листовка об уходе за домашними змеями. Он хотел погладить коричнево-чёрную сову Малфоя, но та оказалась не очень дружелюбной и пару раз даже норовила его укусить.

Тут дверь в его комнату приоткрылась, и к нему заглянула Лили. Сова что-то недовольно ухнула и улетела.

– Чего не спишь? – спросил слизеринец, закрывая за птицей окно, чтобы не пускать в комнату зимний ветер.

– Не знаю, – ответила девочка и плюхнулась на его кровать. – Не могу спать, зная, что надо готовиться к празднику.

– Сейчас почти семь утра, рано ещё. – Он присел рядом с ней.

– Всё равно не спится. – Лили посмотрела на письмо у него в руках. – Ой, а это что?

– Да так, от однокурсника, – пробормотал Альбус, пытаясь убрать его в тумбочку, но девочка оказалась проворнее и выхватила его из рук. – Лили! Это же моё!

Она пробежалась глазами по написанному.

– Это неправда, я не хотела открывать твой подарок, – воскликнула она, прочитав сказанное о ней. – И вообще-то он не был подписан, вот мне и стало интересно. От кого это? Скорпиус Малфой? – Она на секунду задумалась. – Это тот бледный мальчик с белыми волосами, который был у Хогвартс-экспресса первого сентября? Про его семью дядя Рон что-то рассказывал.

– Да, это он.

– Ты с ним дружишь?

– И почему всех это так интересует…

– А кто такой джарви?

– Это такой большой хорёк, он часто кусается и выкрикивает что-то нелицеприятное, но при желании его можно приручить.

– Эй, – встрял в их беседу Джеймс, оказавшийся на пороге. – Вы чего тут шумите?

– Болтаем просто, – быстро ответил Ал, забирая у сестры письмо и отправляя его в мусорку, подальше от глаз Джима.

– Пойдёмте подарки смотреть, раз уж все не спим! – улыбнулась Лили, и братья, не видя повода не согласиться, весело переглянулись и побежали вместе с сестрой в гостиную.

***

Когда через пару часов Гарри и Джинни спустились в гостиную, под ёлкой лежали уже лишь разноцветные упаковки и разрезанные ленточки. Джеймс любовался на свой набор по уходу за метлой, Альбус мерил изящную мантию с зелёным подолом, о которой мечтал с того дня, как впервые зашёл в магазин мадам Малкин в Косом переулке, а Лили рассматривала свой новый браслет из драгоценных камней.

– Дети! – укоризненно произнесла Джинни, несмотря на тёплую улыбку на её лице. – И снова вы не дождались ни нас, ни гостей!

Они рассмеялись и принялись обнимать родителей и благодарить за подарки.

– И чего вам только не спится по утрам. – Гарри сделал глоток кофе, принесённого Кикимером.

– Это всё… почта, – ответила Лили.

– Почта?

– Да, Альбусу вон письма приходили. От друга его.

Ал знаками показывал сестре, чтобы она перестала об этом рассказывать, но та его не заметила и пояснила остальным:

– От Малфоя.

– Как мило, он тебе уже письма пишет, – язвительно сказал Джеймс. – А серенады часом не поёт?

Джинни посмотрела на мужа, Альбус тоже ожидал реакции отца. Гарри, безусловно, уже встречал Скорпиуса на перроне и в Хогвартсе и никогда не говорил ничего против, когда видел, как тот общается с его сыном, но Альбус всё же переживал. Своей привычкой скрывать некоторые проблемы он пошёл явно не в мать. Вдруг его папа просто не хочет говорить, что, на самом деле, его не устраивают такие знакомства?

Но Гарри лишь невозмутимо продолжил пить кофе.

– Здорово, – ответил он. – Что написал?

Альбус выдохнул с облегчением.

– Что его джарви кусается, – поспешила проинформировать Лили.

Тут уж Гарри не выдержал и закашлялся от внезапного смеха.

– У Скорпиуса Малфоя… – проговорил он, – есть хорёк?

Джинни улыбнулась, вспоминая историю мужа о том, в кого ложный профессор Грюм превратил Драко на четвёртом курсе.

– Мерлин, хотел бы я посмотреть на лицо его отца, когда тот его покупал. Надеюсь, что шерсть его джарви бледно-белая, потому что в другом случае даже смысла не было заводить, – смеялся он.

***

В столовой Малфой-менора стояла тишина, прерываемая лишь звуком перелистываемых страниц газеты, которую читал Драко.

– А где мама? – спросил Скорпиус, когда уже почти закончил долгий молчаливый завтрак, и его внезапный голос показался ему громче, чем обычно, на фоне этого беззвучия.

– Ей нездоровится.

Скорпиус вздохнул. Астория Малфой всегда отличалась слабым здоровьем, и оно лишь ухудшилось после появления сына. Она перестала выходить из дома, а Драко делал всё возможное, чтобы ей помочь, поэтому Скорпиус ещё с детства привык, что в их дом могут в любое время по вызову отца прийти колдомедики. Драко и сам неплохо разбирался в медицине. Он зарабатывал, выполняя сложные зелья на заказ, и его услугами нередко пользовалась больница Святого Мунго. И всё же иногда даже он не мог понять, что можно сделать для полного выздоровления Астории.

– Гости придут в шесть, – сообщил Драко. – И скажи Юки, чтобы она ещё раз убрала твою комнату для учёбы, а то эта эльфийка совсем разленилась.

– Хорошо. А зачем?

– В два часа придёт твой учитель французского.

– Что? – удивлённо переспросил Скорпиус, забыв, что отец всегда учил его держать эмоции при себе. – Учитель? В Рождество?

– Праздники или каникулы – это не повод забывать о саморазвитии. Летом мы поедем к бабушке во Францию. Ты же не хочешь разочаровать бабушку Нарциссу?

Скорпиус поспешно поднял слегка опустившуюся нижнюю челюсть, пока отец этого не заметил, и покорно покачал головой.

– Отлично.

– Но ведь…

– Скорпиус, – твёрдо сказал Драко, поднимая на сына строгий взгляд. Когда он говорил так категорично, его слова просто не могли быть оспорены. Отец в семье Малфоев всегда был авторитетом, а его решения – законом.

– Я понял, – ответил мальчик.

По пути в свою комнату он позвал Юки, и эльфийка мгновенно появилась рядом с ним. Он передал ей приказание об уборке.

– Да, сэр, – залепетала она, – всё будет исполнено, сэр.

– И чтобы ни пылинки там не было! – прикрикнул злой Скорпиус, но Юки уже исчезла.

========== 29. Такое разное Рождество ==========

Рождество было единственным днём, когда с готовкой Кикимеру давали выходной. Фирменные блюда Молли Уизли по традиции обязательно были приготовлены самостоятельно. Ближе к вечеру большая семья уже собралась у Поттеров, и они вместе готовились к празднованию. Молли-старшая, Гермиона, Джинни и Одри, жена Перси, хлопотали на кухне. Роза, Лили, Альбус и Хьюго помогали, расставляя посуду и столовые приборы. В гостиной сидели Джеймс и Артур, увлечённо разбирающие новую технологию маленького гриффиндорца, которую он смастерил не без помощи Лео. Там же сидели близняшки Молли и Люси, рассказывающие отцу о своих успехах в учёбе на Пуффендуе. Перси улыбался и внимательно слушал, не переставая повторять, как он гордится своими дочерьми. Чарли делился с Роном и Гарри своими историями о драконах, а Джордж незаметно раздавал детям всякие сладости из “Всевозможных волшебных вредилок”, хотя родители и старались забирать их, чтобы дети не перебили аппетит. В углу гостиной что-то скромно обсуждали Тедди и Мари-Виктуар. Билл же, следящий за своей дочерью из столовой, периодически собирался прервать столь романтичную картину и наверняка сделал бы это, если бы Флёр со смехом не говорила ему оставить влюблённых наедине.

В общем, всё было так, как было всегда у них по праздникам. Уютно, весело и по-домашнему. Не хватало, конечно, Доминик и Луи, но Билл сообщил, что его младшие дети не смогут приехать. Они учились во Франции и жили там у своих родных по линии матери.

– Но они пе’гедавали п’гивет! – добавила Флёр к сообщению мужа, и все продолжили заниматься своими делами.

***

Французский был прекрасным языком, и Скорпиус, наверное, соврал бы, если бы сказал, что он ему не нравится. И всё же на второй час его изучения урок уже начинал порядком надоедать. Ровно в четыре, когда учитель наконец ушёл, Скорпиус лёг на диван, собираясь отдохнуть, на что он, будучи ребёнком на каникулах, имел полное право. Но в этот момент в комнату зашла Астория.

– Мама, – вскочил Скорпиус, завидев её на пороге. – Что ты здесь делаешь? Отец сказал, что тебе нехорошо.

– Я в порядке, – улыбнулась она. – Пойдём, я покажу тебе кое-что.

Слизеринец последовал за вышедшей матерью. Он не мог не заметить, что она была, как обычно, бледной и передвигалась небыстро, хоть это и не мешало ей держать осанку и смотреть на всё с привычным её взгляду снисхождением. Они пришли в просторную комнату, где Астория часто проводила время. Там была удобная кровать, большое кресло, стеллажи с книгами и склянки с лекарствами, неумело скрытые от глаз Скорпиуса за различными предметами на тумбочке. Астория присела на кровать.

– Драко хочет подарить тебе книгу, – произнесла она. Скорпиусу было грустно смотреть на ту слабую улыбку, которая не сходила с её лица, потому что, несмотря на её физическое состояние, она была одной из немногих взрослых, приходящих в этот дом, кто улыбался светло и естественно.

– Спасибо, – кивнул он, уже не разочаровываясь и не удивляясь, что это снова книга. Каждый год книга, что на Рождество, что на день рождения.

– Ой, да я же знаю, что ты и так прочитал целую библиотеку, – отмахнулась Астория. – Твой отец так заботится о твоём образовании и воспитании, что иногда забывает, что ты ещё ребёнок…

– Я не маленький, мам, – сказал Малфой и тут же извинился, вспомнив, что перебивать невежливо.

– Я слышу эту фразу с того момента, как ты научился её выговаривать, – усмехнулась женщина. – Но я хотела поговорить о другом. Юки мне сообщила прошлым летом, что ты использовал свою игрушечную палочку далеко не только для того, чтобы открывать и закрывать разные предметы.

Это была правда, Скорпиус научил ту палочку гораздо бóльшим командам, и именно с неё началось его стремление создавать собственные заклинания, но родителям он об этом не говорил.

– Я не понимаю, о чём ты, – спокойно качнул он головой.

– Не ври. Юки мне всё рассказала.

Он мысленно сказал себе потом уши открутить любопытной эльфийке и вздохнул.

– Ладно. Это так.

– Как тебе удалось? – Голос матери совсем не звучал строго, что давало Скорпиусу надежду, что его не накажут.

– Магия зависит не только от волшебной палочки. Она повсюду: вокруг и внутри магов. Если достаточно сконцентрироваться, можно её подчинить. Всё держится на силе твоего убеждения и контроля. Но это сложно, и к новым заклинаниям палочка приучается не сразу.

– Это очень умно, – признала Астория. – Знаешь, однажды, когда к твоему уму прибавятся все манеры, которым тебя так старательно учит Драко, и уживутся с твоим характером, ты станешь прекрасным молодым человеком.

– К чему ты клонишь? – нахмурился Скорпиус.

Она открыла один из ящиков прикроватной тумбочки и достала оттуда старую и явно давно не использованную палочку.

– Я не хочу, чтобы твой талант пропадал за уроками французского, этикета и всяческих наук. Эта палочка когда-то принадлежала мне, но я подумала, что она сломалась, и приобрела новую. Мне повезло, я нашла ещё одну подходящую, но вот эта… Возможно, на каникулах тебе будет гораздо удобней практиковаться с ней, чем с игрушечной. В Хогвартсе ты можешь использовать свою для удобства или эту, если не хочешь, чтобы заклинания отследили, а летом и на каникулах…

– Это потрясающе! Спасибо, – радостно сказал мальчик, даже не заметив, что снова перебил. – Это… Это же так облегчит задачу! Мне не придётся тратить силы, чтобы накачать палочку дополнительной магией.

– Чтобы сделать что? – изумлённо переспросила Астория, услышав о таком сложном ритуале. Но сын уже взял протянутую ему палочку и завороженно её рассматривал.

– Спасибо, – повторил он. – Можно мне пойти? Я хочу попробовать…

Женщина кивнула. Скорпиус вышел из комнаты, но на самом пороге обернулся.

– А ты расскажешь отцу? – осторожно уточнил он.

– А ты как думаешь? – подмигнула Астория.

Скорпиус, как ни пытался удержать свои эмоции, расплылся в счастливой улыбке. Ну ладно, возможно, Рождество оказалось не таким уж и плохим праздником.

***

– Мальчики, принесите, пожалуйста, ещё тарелок, – попросила Гермиона, ставя салат на стол. Гарри и Рон, которые мальчиками уже давно не были, но привыкли к этому обращению, ненадолго оставили Чарли и пошли выполнять указания.

– Мам, а Джеймс сказал, что я попаду на Слизерин, раз я нашла сегодня змею, – пожаловалась Лили.

– Милая, эти факты никак не связаны, – ответила Джинни. – К тому же на Слизерине не так уж и плохо. Спроси вон у Альбуса.