Текст книги "Слизеринцы и Общество Чистой Крови (СИ)"

Автор книги: diademma__

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 26 страниц)

========== 1. Распределение ==========

– Тележка со сладостями! – улыбалась милая старушка, заглядывая в купе Хогвартс-экспресса. – Тележка со сладостями!

Роза положила закладку в книгу и бережно отложила её.

– Ал, ты будешь что-нибудь? – спросила она, доставая из сумки несколько галлеонов. – Альбус?

Поттер вздрогнул и взглянул на кузину.

– Э… Да, возьмёшь мне шоколадных лягушек?

Девочка кивнула и, вежливо поздоровавшись с женщиной, взяла вкусности.

– Ты какой-то грустный, что-то случилось?

Он пожал плечами и запустил руку в чёрные растрёпанные волосы.

– Не знаю. Просто я вот думаю… Что, если Джеймс прав? Может, я действительно попаду на Слизерин?

– Ну и что? – Она протянула ему лягушку. – У каждого факультета есть свои достоинства. Это первое, что объясняется в “Истории Хогвартса”. Точнее, не совсем первое, сначала идёт введение, затем подробная история каждого основателя, а потом уже про их совместную деятельность непосредственно в самом…

– Рози, – мягко перебил Ал, – расскажи лучше про распределение, это актуальней…

Она обрадовалась, что кому-то захотелось послушать о том, что она знала (а знала она, как думали её близкие, практически всё), и начала забрасывать кузена информацией.

Когда и почему основателям пришло в голову использовать именно шляпу, какие ещё варианты были предложены, что означает её ежегодный гимн, как она физически поёт и разговаривает, как была выбрана конкретно эта шляпа, чем она руководствуется при распределении…

– А вот здесь помедленней и поподробней, – попросил Альбус, услышав наконец то, что ему нужно. – То есть папа сказал правду? Она действительно учитывает твои желания?

Роза кивнула.

– Разумеется, она также рассматривает твои перспективы в том или ином факультете, что тоже важно.

– А если она решит, что в Гриффиндоре у меня перспективы плохие?

– Тогда, полагаю, она тебя туда не отправит.

– Но вдруг она ошибается? – воскликнул Ал.

– Распределяющая шляпа – один из сильнейших магический артефактов. Поверь, она не совершает ошибок, – заверила его Роза, даже не заметив, как безжалостно отмела последние остатки его надежды.

Он несильно стукнул рукой по столику.

– Это же бред! Неужели моя судьба зависит он решения какой-то заколдованной тряпки?

– Альбус Поттер, как ты можешь так выражаться о Шляпе? – возмутилась она. – Эта… “тряпка” настоящая легенда и играет большую роль в истории Хогвартса! К ней нельзя так неуважительно относиться!

– Что ты так злишься? Она даже не живая.

Роза встала со своего места и направилась к двери.

– Я пойду найду Джеймса. Он обещал рассказать мне про библиотеку, но, видимо, опять забыл.

– Как и на протяжении всего лета, – буркнул Ал.

Она строго и немного обижено взглянула на кузена.

– Знаешь, может, он и прав. В тебе действительно очень много от слизеринца.

– Ну и пожалуйста, – сказал Альбус, когда Роза развернулась и вышла в проход. Он забрался с ногами на сиденье, сложил руки на коленях и уткнулся в них лицом. Быть Поттером и попасть на Слизерин казалось таким позором… Хотя почему? Отец говорил, он назван в честь двух директоров школы, один из которых учился именно там.

Ал вздохнул. Не просил он называть его такими великими именами. Альбус. Северус. Поттер. Все они считались величайшими людьми своего времени. А он что? Ему же всего одиннадцать, как эти взрослые не понимают ответственности, которая приходит, когда носишь такие имена?

Дверь купе открылась, заглянул староста и сказал надевать форму. Ал выполнил указание и задумчиво повертел в руках отворот мантии.

– Что ж, – произнёс он, – посмотрим, какой цвет тебя украсит…

***

Лёгкая рябь озера волновала отражения светлых окон замка. От толстых каменных стен и возвышающихся башен веяло магией, теплом и безопасностью. Альбус улыбнулся. Всё-таки родители были правы, Хогвартс невероятно красив. На огромной территории располагались многочисленные тропинки и скамеечки для желающих прогуляться. Верхушки деревьев Запретного Леса загадочно покачивались в лунном свете, а первокурсники завороженно смотрели на место, где им предстояло проучиться семь последующих, судя по всему, потрясающих лет.

Перед входом в Большой зал их встретила МакГонагалл, рассказала о Распределении, кратко о каждом факультете и непосредственно самой структуре обучения.

Поттер пробрался к кузине, внимательно слушающей директора из самого первого ряда.

– Роза! – шепнул он.

Она обернулась и спокойно посмотрела на него, но без привычной вежливой улыбки.

– Да?

Он извинился за резкие слова, и, когда процесс взаимного прощения закончился, встал рядом с ней и взглянул на открывающиеся двери. В зале было шумно. Студенты встречали друзей, обменивались рукопожатиями, обнимались и со смехом начинали рассказывать, как провели лето.

– Говорят, в этом году поступает ещё один Поттер, – послышался шёпот среди первокурсников.

– Два Поттера сразу? – тихо рассмеялся кто-то в ответ. – Гриффиндор не выдержит. Как и весь Хогвартс.

– А с чего ты взял, что он попадёт на Гриффиндор?

– Ну, он же Поттер, – услышал Ал, безусловно, нерушимый аргумент.

Внутри всё сжалось от волнения, так что мальчик решил сосредоточиться на интерьере. Но сколько бы он не пытался перевести своё внимание на волшебный потолок, затягивающий глубиной звёздного неба, на летающие свечи, оставляющие забавные блики на стенах, заполненных картинами с веселящимися волшебниками, на переговаривающихся привидений, ничего не получалось. В голове крутились сплошные шутки Джеймса, всё больше и больше походившие на правду.

Он нашёл брата взглядом, слабо улыбнулся, когда тот ему подмигнул, и повернулся к профессорам. Постепенно голоса затихали, ученики предвкушающе переглядывались, готовясь к ежегодной церемонии.

– Аббот, Хлоя! – начала директор, придерживая список учеников в одной руке и Распределяющую шляпу в другой.

Девочка скромно присела на табурет. Недолго думая, Шляпа выкрикнула:

– Пуффендуй!

Раздались весёлые аплодисменты, и Хлоя побежала присоединиться к своим новым однокурсникам.

– Боунс, Элен!

– Мерлин, я так волнуюсь, – прошептала Роза. – А вдруг она решит, что я не подхожу ни одному факультету? Это вообще возможно? В “Истории Хогвартса” об этом не написано…

Она заправила выбившуюся прядку за ухо и прикусила губу.

– Я тоже боюсь, – согласился Альбус. – Вот если бы все в моей семье учились среди этих змей. Но ведь если я… ну… я же буду совсем один.

– На самом деле, когда в одной семье люди учатся не на одном факультете, это даже хорошо. Это показывает, какие вы все разные и уникальные.

– Не переживайте, – усмехнулся кто-то за их спинами. – Хогвартс открыт для всех Уизли и Поттеров.

Ал с подозрением посмотрел на заговорившую с ними девочку. У неё были красивые голубые глаза и роскошные светлые волосы. Тем не менее едва заметная ухмылка подчёркивала не совсем приветливую уверенность во взгляде.

– Брик, Кристина!

– О, это меня.

Она улыбнулась Розе, подмигнула Алу и направилась к табурету.

– Слизерин! – провозгласила Шляпа, и девочка гордо пошла к своему факультету.

Поттер проводил её взглядом и, вздохнув, принялся ждать своей очереди. Столы постепенно наполнялись новыми учениками. Пока не настал тот самый момент.

– Поттер, Альбус!

Он вздрогнул от неожиданно наступившей тишины. Все выжидающе обернулись на него. Интересно, когда в прошлом поступал Джеймс, было так же? Мальчик мотнул слегка закружившейся головой, затем, словно на ватных ногах, подошёл к стульчику и, стараясь не обращать внимания на гулко стучащее сердце, сел.

“Поттер, значит”, – проворчала Шляпа где-то в его мыслях.

Он удивлённо поднял глаза, разглядывая потрёпанную ткань.

“Почему я слышу вас у себя в голове?” – подумал Альбус.

“Проникая в твой мозг, я могу оценивать твои качества и предполагаемую судьбу, – объяснила она. – А теперь не мешай мне”.

“Простите, но… что, если моё желание не совпадёт с вашим решением?”

“Смотря в чём заключается желание”.

“Я… боюсь, что попаду на Слизерин”.

“И почему тебя это пугает?”

“Ну, все мои родные учились на Гриффиндоре”.

Он взглянул на шепчущего что-то своему другу Джеймса.

“Ну и что? Твоё предназначение может ждать тебя и на другом факультете”.

“Но ведь слизеринцы злые и грубые”.

Ал был готов поклясться, что Шляпа посмеялась.

“Очередной первокурсник, очередные стереотипы и очередной Поттер, не желающий отправляться на благородный факультет. Где-то я это уже видела. Что ж, мальчик, поверь, в этот раз мой выбор не столь сложен. Да, пожалуй, так. Я могла бы, конечно… хотя нет”.

– Слизерин!

МакГонагалл сняла убор с головы первокурсника, но тот не встал. Неприятное, скользкое слово эхом звучало в мыслях снова и снова. Он с ужасом смотрел, как на мантии появляется нашивка с серебряной змеёй, словно только сейчас осознавая, что именно произошло. Альбус посмотрел на Джеймса в надежде на его привычную ободряющую улыбку, но тот замер на полуслове, изумлённо глядя на него в ответ. Директор несильно подтолкнула слизеринца, призывая сесть за стол. Поттер перевёл неуверенный взгляд на неё, но и на её спокойном лице читалась некоторая растерянность.

Первыми опомнились и вежливо захлопали когтевранцы. Затем пуффендуйцы. Потом уже раздались редкие и нерешительные аплодисменты оставшихся факультетов.

Ал осторожно сел у самого края и уткнулся в свою тарелку. Очнулся лишь, когда позвали Розу. Кузина спокойно подошла к директору. На секунду в нём зародилась надежда, но тут же пропала.

– Когтевран!

Он похлопал дрожащими руками, провожая её завистливым взглядом. Всё казалось таким странным и неправильным…

Вот он дома, с родителями, сидит и представляет, как присоединится к Гриффиндору, как Джим потреплет его по голове, пошутит и скажет друзьям: “Это Альбус, мой брат”. Вот он в поезде, где ничего пока что не решено, и слова Розы о достоинстве каждого факультета звучат так убедительно, что он практически ей верит. А вот он в Хогвартсе. За мрачным столом Слизерина, где не слышно смеха, весёлой болтовни, добрых старост, отвечающих на вопросы первокурсников. Лишь редкие перешёптывания, переглядки, ехидные усмешки. И у каждого холодный взгляд, хитрая ухмылка. Если он чего-то и не хотел в этой жизни, то это определённо стать таким, как они. На глаза наворачивались слёзы, но Ал сжал кулаки и попытался успокоиться. Плакать в такой компании казалось не просто бессмысленным, а даже опасным. Будто вот-вот все набросятся на него. Особенно ненавидяще смотрели дети Пожирателей Смерти, он заметил их на распределении, а теперь они его вторая семья, или как там сказала МакГоналалл перед входом в Зал. Потрясающая перспектива…

Мысли слизеринца были прерваны лёгким постукиванием ложки о бокал: директор просила учеников уделить ей внимание.

Макгонагалл начала речь, и голоса в зале затихли.

– Я приветствую всех вас в Школе Чародейства и Волшебства Хогвартс. Я рада видеть и старые, и новые лица в этом зале. Желаю всем первокурсникам увидеть в своём новом факультете семью и стать достойной частью великой истории нашей школы.

Ученики захлопали, но директор их прервала взмахом руки.

– В этом году, – продолжила она, – с Хогвартсом любезно согласились сотрудничать ученики школы Ильверморни.

Она протянула руку в сторону дверей, которые, распахнувшись, пропустили четырёх детей. Один из двух мальчиков уверенно шёл впереди, уже чувствуя себя как дома. Он весело осмотрел зал, словно прикидывая предстоящие перспективы на год. Второй мальчик смущённо шагал за ним, будто извиняясь за такое внимание к его персоне. Позади него проходила девочка, завороженным взглядом осматривающая всё вокруг: звёздное небо на потолке, летающие свечи, почему-то освещающие зал ярче, чем должны были, учеников, заинтересованно перешёптывающихся и переглядывающихся. За ней плелась совсем маленькая девчушка с небрежной косичкой, из которой волосы торчали во все стороны. Она испуганно застыла на пороге, смотря на огромное количество незнакомых людей, и так бы и осталась там стоять, если бы другая этого не заметила и не потянула её за рукав.

Новые ученики подошли к Шляпе и приготовились слушать дальнейшие указания МакГонагалл.

– Эти дети пройдут такую же церемонию, как и вы, и теперь в каждом факультете будет на одного ученика больше среди первокурсников.

Она пригласила первого мальчика, по имени Анфер Фортис, присесть на табурет и торжественно надела шляпу ему на голову. Та оказалась такой большой, что его голову было совсем не видно из-за огромных полей. Тем не менее он ничуть не смутился, а лишь не менее заговорщически улыбнулся, поддерживая головной убор.

– Анфер Фортис? – рассмеялся старшекурсник, сидящий напротив Поттера. – Бедный мальчик, с таким именем впору топиться.

– Имена, знаешь ли, и менять можно, – сказала, видимо, его знакомая.

– В одиннадцать-то лет?

Девочка взглянула на нового ученика и, качнув головой, согласилась.

– Ну да, согласна, имя то ещё.

– Гриффиндор! – выкрикнула Шляпа, и мальчик под громкие аплодисменты львиного факультета пошёл к столу.

Второй отправился к пуффендуйцам, встречая тёплые взгляды новых сокурсников. Его звали Бонем Лабор, и слизеринцы дружно пришли к выводу, что это даже не мужское имя, так что топиться тоже можно.

Долорес Менс, с интересом пытавшаяся понять, почему шляпа говорит, была отправлена в Когтевран. Она присела рядом с Розой, и у девочек тут же начался увлечённый разговор.

К последней, казалось, предыдущие три факультета потеряли всякий интерес, несмотря на странное, не звучащее имя Амет Мината. Всё равно пойдёт на Слизерин, к чему таким уделять внимание? Однако сами слизеринцы с подозрением смотрели на их новую ученицу. Альбус и сам удивился, как это в общество хитрых, благородных и остроумных попадёт этот запуганный, неуверенный в себе… ребёнок?

Из вежливости на неё надели Распределяющую шляпу, подождав, пока та вынесет вердикт. Девочка растерянно осмотрела вовсе не приветливых сокурсников.

– Ещё одна змея, что нам, своих мало? – шепнул кто-то в зале.

Амет это услышала. Что-то мрачное промелькнуло на её лице, и внезапно на присутствующих обрушился ледяной дождь. Когтевранки завизжали, гриффиндорцы возмущённо выругались. МакГонагалл же мгновенно взмахнула палочкой, дождь прекратился, ученики снова сидели в сухости, хотя и слегка в шоке.

Маленькая слизеринка в ужасе оглядывалась, пытаясь спрятаться от общих взглядов, тогда директор мягко взяла её за руку и, бормоча что-то успокаивающее, вывела из зала.

“Да уж, – подумал Ал, – первый год обещает быть весёлым”.

========== 2. Привыкай ==========

Они спускались всё ниже и ниже в подземелья. Картины им улыбались, поздравляли первокурсников и задерживали недоумённый взгляд на Альбусе. “Чёрные растрёпанные волосы, зелёные глаза… Что здесь делает Поттер?”

Гостиная оказалась совсем не такой, как Ал её себе представлял. Она была просторной, немного прохладной и темноватой, но вовсе не угрюмой. Главным источником тепла и света (помимо определённых чар) был камин. В мягкие кресла и диваны около него тут же засели старшекурсники. Около дальней стены стояли столы и небольшие сферы, излучающие свет, если коснуться их палочкой. Видимо, чтобы заниматься. Сами стены, толстые и холодные, постепенно переставали давить, и общая атмосфера становилась менее неприязненной. Своеобразный уют всё же чувствовался в этих мрачных на первый взгляд подземельях. Ученики разбирали пледы и начинали обсуждать свои дела с друзьями. Не с таким энтузиазмом, как гриффиндорцы. Не заумно, как когтевранцы. Не жизнерадостно, как пуффендуйцы. Спокойно, насмешливо, гордо. Как слизеринцы. Не плохо. Просто по-другому.

– Значит, так, – начал староста, представившийся Дереком Кастоди, – вон за той дверью небольшой коридор, там находятся спальни. Курсы подписаны на дверях. Девочки налево, мальчики направо.

– Наоборот, – улыбнулась пятикурсница Кейт Фастерн, поправляя свой значок старосты. Она подошла к Дереку и поцеловала его в висок. – Да, кстати, я поставила таблички курсов на место, так что ты, дорогой мой, даже по ошибке не зайдёшь в женскую спальню пятого курса.

Он приобнял девушку за талию, шепча ей на ухо:

– Я туда, дорогая моя, и не по ошибке зайду.

– Кхм-кхм, – раздалось со стороны первокурсников, и старосты, отодвинувшись друг от друга, удивлённо искали наглеца, прервавшего из разговор.

– Можно побыстрее? Я не горю желанием весь вечер любоваться вашей личной жизнью.

Альбус посмотрел на заговорившего однокурсника. Руки в карманах, подбородок чуть приподнят, равнодушные серые глаза скучающе рассматривают присутствующих. Он скользнул взглядом по Поттеру, и тот сразу же отвернулся.

Ученики постарше обернулись, недоуменно рассматривая нового студента.

– Малфой, верно? – спросил один, сидящий около камина, высоким, неприятным голосом. – Послушай, ты тут не у себя дома. Любишь похамить – люби и конечности свои потом от стен отскребать. Подраться захотел? Потому что тут за наглость драться будут.

– Успокойся, Люк, – остановила его Кейт, видя, как растёт напряжение. – Подумаешь, характер такой. Нашёл чему удивляться в таком-то месте. А ты, Скорпиус, послушал бы. Мы с тобой нянчиться не будем. Твоя фамилия здесь абсолютно ничего не значит. – Она мимолётно посмотрела на Альбуса и, усмехнувшись, продолжила: – Драки тут весьма нежелательны, потому что на Слизерине, знаете ли, сражаются так же, как празднуют.

– То есть тихо, скромно и подальше от чужих глаз? – Скорпиус устремил свой цепкий взгляд на собеседницу.

– Нет, Малфой. С размахом, удовольствием и до конца.

Тот ухмыльнулся уголком губ, затем осмотрелся, выбрал небольшой диванчик поближе к камину и лёг на него, складывая голову и ноги на подлокотники.

– Подвинься, – буркнул низенький мальчик. – И так места мало у огня. Я тоже сесть хочу.

– Прискорбно, – сказал Скорпиус, не открывая прикрытых глаз и перекладывался одну ногу на другую.

– А ну быстро… – начал было вскочивший Люк.

– Экспелиармус, – пробормотал Малфой, едва взмахнув палочкой. – От тебя слишком много шума. Раздражает.

– Акцио палочка Люка, – недовольно сказал Дерек. – Малфой, прекращай из себя строить самого важного. Знавали таких, не впечатляет. Не стоит воевать со старшекурсниками, мы с тобой тут не все драться собираемся. Чести много. Просто произнесём пару заклинаний, и твоя жизнь перестанет быть такой безоблачной.

Он отдал Люку палочку и опёрся локтями на спинку дивана, где лежал Скорпиус.

– Слизеринская месть не самая приятная штука. Поверь, ей можно научиться и без самостоятельного прохождения на практике.

– Так. Быстро все перестали ссориться, – приказала Кейт и повернулась к другим ученикам. – Да, и ещё. Первокурсники и не только, ваши вещи и расписания в спальнях, по поводу квиддича обращаться к Дереку. Но. Прежде, чем вы начнёте расходиться, прошу запомнить одно простое правило, которое вы должны усвоить и никогда не забывать.

Она обвела студентов серьёзным взглядом. Альбус ожидал чего-то по типу “уважайте личное пространство каждого” или “не ссорьтесь”, но нет.

– Пить и драться разрешаю только за пределами гостиной и спален. Я потом не буду отмывать ни огневиски, ни кровь, понятно? Своими руками этого здесь никто делать не собирается, заклинаниями тем более. Декан у нас теперь после каждого праздника проверяет палочки, и у старост особенно тщательно. Я надеюсь, все всё поняли?

Серьёзность слетела с её лица, она улыбнулась и отправилась к Дереку ознаменовывать начало учебного года страстным поцелуем.

Ученики начали располагаться и подыскивать место, чтобы присесть и отдохнуть. Кто-то ушёл в спальни, кто-то вышел из гостиной, в общем, все занимались своими делами. Поттер нашёл взглядом своих сокурсников и начал изучающе их рассматривать.

Винсент Гойл. Упитанный и нескладный, с глупыми, постоянно бегающими глазами. Он сидел в одном из больших кресел, сложив руки на коленях, и, некрасиво приоткрыв рот, слушал переговаривающихся вокруг слизеринцев. Альбус непроизвольно поморщился и перевёл взгляд.

Эдвард Пьюси. Высокомерный, самовлюблённый, смотрящий на всех сверху вниз. Выпрямленные плечи, поднятый подбородок. Не с дерзостью – с каким-то искусственным и показушный благородством. Слишком пафосно. Он сидел в той же компании, слушая и переодически вставляя свои умные фразы.

Джон и Мишель Забини. Мальчик ни на шаг не отходит от сестры, выполняет все её указания. Поддакивает, когда она говорит, смеётся, когда она шутит. Странно, но ладно; Альбус поискал глазами следующего.

Чарльз Нотт. Грубый, язвительный, сильный. Физически. Говорит с вызовом, хамит ради удовольствия, постоянно собирается с кем-то подраться, несмотря на то, что Кейт за всеми пристально следит и взмахом палочки разметает особо активных.

Кристина Брик. Она одаривала присутствующих снисходительным взглядом и такой же улыбкой. В ней читались уверенность и самодостаточность, будто общество однокурсников было ей приятно, но стоило им ей наскучить – она бы бросила и забыла их без капли сожаления.

Аманда Флинт. Постоянно хвастается, что её старший брат играет в слизеринской сборной по квиддичу. В остальном она казалась довольно весёлой, хоть, может, и со специфическим чувством юмора.

Мелани Розье. Её мама была одной из самых богатых волшебниц Британии, поэтому на руках девочки звенели дорогие браслеты, в ушах блестели маленькие бриллиантовые серьги, а на шее была тонкая золотая цепочка, и всё это смотрелось на удивление гармонично. Впрочем, на Слизерине многие любили украшения, особенно фамильные драгоценности; даже у Малфоя на пальце красовался серебряный перстень с изумрудом.

Да, конечно же, Скорпиус Малфой. Здесь маленькому Поттеру не хватало одной наблюдательности. Полуприкрытые равнодушные глаза явно скрывали за собой много эмоций, он был в этом уверен. Но они так хорошо спрятаны… и зачем? Отношение у слизеринца к однокурсникам было никакое. Он не реагировал на их попытки с ним заговорить, разве что парой едких фраз, не поддавался на провокационные вопросы. С дивана Малфой так и не ушёл, всё ещё не позволяя никому на него сесть, и, несмотря на всеобщее недовольство младших курсов, никто не смел ему перечить. Ну а старшекурсникам, казалось, было всё равно.

Альбус вздохнул. Как там сказала Роза? Все мы разные и уникальные? Что ж, ему с этими уникальностями ещё семь лет в одной комнате жить. Он зажмурился от этой мысли, как вдруг неприятные размышления прервал чей-то всхлип. Ал открыл глаза и увидел Амет, ту самую новенькую из Америки. Он несмело подошёл к углу, в который она забилась, и присел рядом на мягкий ковёр.

– Привет. У тебя что-то случилось? – тихо спросил слизеринец. Амет поспешно замотала головой, не отнимая рук от лица.

– Ты уверена? – Она выглядела такой потерянной, подавленной и грустной, что это напомнило ему собственное состояние. Хотелось тоже сесть куда-нибудь подальше и расплакаться; чтобы кто-то подошёл, улыбнулся и сказал, что всё будет хорошо.

– Всё будет хорошо, – улыбнулся Альбус, – не переживай.

Амет подняла опухшие глаза на собеседника и тут же испугалась.

– Ты… – пискнула она своим высоким голоском. – Ты…

– Поттер! – воскликнул кто-то, медленно подходя к первокурснику.

Ал узнал в нём того Люка, который уже успел начать вражду с Малфоем, и судорожно вздохнул, пытаясь не замечать собственного страха перед более сильным противником. А в том, что он был противником, Альбус не сомневался. Старшекурсника слегка покачивало, глаза не фокусировалось на одном предмете; судя по всему, тот уже отпраздновал возвращение в Хогвартс бутылкой алкоголя.

– Наша новая знаменитость! – с трудом проговорил он. – Уже завёл себе подружку?

Он посмеялся, не обращая внимания на то, что почти все смотрели на него в полной тишине.

– Видимо, ты этим и ограничишься. – Он некрасиво махнул на Амет. – Что, сын Гарри Поттера, не привык сидеть в углу? Не привык, что тебя никто не встречает с радостью и аплодисментами? Ну так привыкай!

Он снова зашёлся злорадным смехом и осел на пол.

– Люк Браун! – грозно прикрикнула Кейт. – Я не знаю и знать не хочу, где ты так напился…

– Отнял ящик у пары гриффиндорцев. Было несложно, кстати, – почти членораздельно пробормотал лежащий старшекурсник.

– … но ты сейчас же отправляешься вон отсюда и не дай Мерлин, когда ты вернёшься под утро, не будешь трезв!

– Под утро? – пробурчал тот, приподнимаясь на локтях. – Погоди, ты что, опять запечатаешь для меня вход? Кейти, ты не можешь! Как я сейчас возьму тебе и протрезвею?

– Магией, идиот. Я о тебя палочку пачкать не буду. Придёт декан – сам разбирайся со своими проблемами и новыми наказаниями. Советую тебе всё же пойти спрятаться где-нибудь в школе, потому что твою, Браун, палочку искать будут в первую очередь.

– Да я просто в шкаф залезу, никто и не заметит.

Кейт закатила глаза.

– Если через пять секунд ты не окажешься за пределами этой гостиной, я сама тебя вышвырну.

Пятикурсник со стоном опустил голову на пол.

– Да ладно тебе…

Староста что-то прошептала, и Люка словно невидимая рука подняла за шкирку и потащила к выходу.

– А можно не так резко?

– Нельзя, – отрезала она и, сделав финальный взмах, заперла проход.

И вот, когда дверь закрылась, лицо её снова разгладилось, она собралась было вернуться в кресло, где сидела, но её окликнул Альбус.

– Спасибо, – тихо и немного неуверенно сказал он.

Та пожала плечами.

– Это не ради тебя, Поттер. Люк вечно устраивает нам какие-то неприятности, так что минимизировать ущерб – это то, чем и занимаются старосты. – Кейт задумалась и покачала головой. – Хотя в чём-то он прав. Тебе здесь явно не рады. Я, честно, сама не знаю, почему ты сюда попал.

Эти слова, произнесённые не столько с угрозой, сколько с сожалением, больно задели что-то внутри. Он посмотрел на уходящую старосту и невольных зрителей ссоры с Люком, затем не выдержал и ушёл в спальню, пожелав Амет спокойной ночи.

На Слизерине комнаты были гораздо просторнее, чем на других факультетах, потому что площадь огромных подземелий не шла ни в какое сравнение с обычными школьными спальнями. Около шести резных кроватей, украшенных изумрудно-серебристыми пологами, стояли тумбочки, а в ванную вела массивная дверь. К сожалению, обстановка и здесь была не лучше. Все его новые однокурсники уже собрались там и громко разговаривали.

– Свали, Пьюси, кровать у стены моя! – прикрикнул Нотт, запустив в него подушкой. Тот ловко увернулся, и она пролетела у Альбуса над головой.

– Хватит кричать на меня, я первый занял. – Эдвард высоко задрал нос. – Нигде не написано, что это твоё, так что забирай свой чемодан и иди на соседнюю!

– Ты мне что, вызов бросаешь? – азартно усмехнулся Чарльз.

– Какой ещё вызов? Я просто говорю, что здесь уже занято, отстань от меня!

– Вы можете заткнуться? – недовольно пробурчал Забини, задёргивая свой полог.

– Да, Эдвард, ты можешь заткнуться?

– Сам заткнись.

– Это ты сам заткнись!

– Заткнитесь оба, – проговорил Малфой, и его слова чётко разнеслись по комнате. Он сидел полулёжа на самой дальней кровати и читал.

Мальчики ненадолго замолчали.

– Вон, Чарльз, – тихо сказал Пьюси , – хочешь кровать у стены – так их тут две, пожалуйста. Приставай к Малфою, посмотрим, насколько велико твоё желание.

Скорпиус кинул на Нотта взгляд, ясно говорящий: “Даже не думай”, и перелистнул страницу.

– Слушай, может ты… – начал Чарльз, но Малфой тут же прервал его скучающим:

– Силенцио.

Чарли недоумённо хватал ртом воздух. Альбус направил на него палочку.

– Фините Инкантатем.

Все обернулись на него, словно только сейчас заметили.

– На учениках нельзя использовать магию без разрешения учителей, – неуверенно объяснил Ал в попытке заполнить ощущение неловкости от затянувшейся паузы.

– Поттер, – протянул Забини, отодвигая свой полог обратно. Он прищурился и злобно улыбнулся. – Вот теперь, я смотрю, все в сборе. Где повесим плакат с твоим отцом?

– Какой плакат… – не понял шутку Альбус.

– О, как я мог забыть! – подхватил Нотт. – Я же привёз огромный памятник Гарри Поттеру. Предлагаю поставить в том углу.

– В каком углу! – наигранно возмутился Джон. – В центре самом! Чтобы ты просыпался по ночам…

– … а там такое!

Они рассмеялись, а Альбус раздражённо вздохнул.

– Да отстаньте вы от меня! – вырвалось у него. – Знаете, мне не интересно, за что именно вы там ненавидите моего отца. И абсолютно всё равно, за что будете меня ненавидеть. Я не трогаю вас, вы – меня, идёт?

Тишину нарушил внезапный смех. Злой, издевательский, неприятный. Все посмотрели на Эдварда.

– Поттер, ты ещё не понял? – сказал Пьюси, обращаясь к сокурснику, как к маленькому недогадливому ребёнку. – Ты тут не в состоянии условия ставить. Может, тебе и не интересно, но я всё же скажу. Твой отец поломал жизни нашим, ясно? Семьи детей Пожирателей сломлены и развалены. Все говорят, какой Гарри Поттер прекрасный и благородный, но, как только кончилась война, начался суд над нашими родителями. Ты думаешь, твой папочка показал своё хвалёное благородство? Все эти счастливые посиделки, семейные беседы, игры, веселье – всё, к чему ты привык, нам не знакомо.

– Мне жаль, но ни я, ни мой отец не виноваты в том, какой путь выбрали ваши родители… – Альбус старался звучать спокойно и уверенно.

– У некоторых, знаешь ли, просто не было выбора! – встрял Чарльз.

– Выбор есть всегда, – возразил он.

– Многих подвергли Империусу, и Министерство бы это доказало, если бы не Гарри Поттер и его явно поддельные воспоминания! – воскликнул Забини. – Если бы не его жажда мести!

– Воспоминания были настоящими, к тому же Пожиратели Смерти убили многих близких ему людей, желание отомстить было бы естественным. Но вы не знаете его. Он понял, что ненависть ни к чему не приведёт.

– Вот только про силу любви нам заливать не надо.

– Мой отец считает, что дети его старых врагов ни в чём не виноваты. Даже в газетах писали его слова о том, что он отказывается больше свидетельствовать против ваших же семей, – говорил Альбус, пытаясь хоть как-то вразумить однокурсников.

– Газеты врут. Как и взрослые. Мог бы и сам догадаться.

– Так откуда вы знаете, что врут мне, а не вам?

– Поттер, ты замолчал бы, пока до драки не дошло, – усмехнулся Малфой, захлопывая книгу. – А вы, как выражается наш новый местный герой, дети Пожирателей, заткнитесь и идите спать. Надоели со своими детскими проблемами и обидами. Все вы. Перестаньте жаловаться и начните уже вести себя по-слизерински. Или хотя бы по-взрослому.

Он зашёл в ванную и хлопнул дверью.

– Выпендрёжник, – шепнул Нотт и тут же схватился за словно обожжённую чем-то невидимым руку. Затем с ненавистью взглянул на дверь, за которой находился Скорпиус, что доказывало, что тот всё прекрасно слышал, и, раздражённо задвинув свой полог, лёг спать. Остальные последовали его примеру.