Текст книги "Моряки Зелёного Моря (СИ)"

Автор книги: Deuscreator

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 34 страниц)

– Я в порядке.

– Ну вот, опять. Скажи мне, чудилка, это какая-то магическая болезнь?

– Может быть, – хмыкнул Алекс и сложил руки на груди. – Но мне кажется, что это происходит тогда, когда меня начинают спрашивать что-то скучное. Или когда я пишу что-то, чего я не хочу писать.

– Мы буквально говорили об Отто, мать его чудесная женщина, Ине! О самом долгоживущем бессмертном, о котором известно общественности!

– Это спорно, – Алекс сощурился. – Отто выстрелил за счёт публицистики и альтруизма, но он не единственный бессмертный. Чего стоит только этот ублюдок Макервариус. Он тоже популярен так-то.

– Создатель Исследовательской Ассоциации? – подняла бровь Голди. – А он разве не помогает всем искателям разных мастей, предоставляет им адвокатов там или помощь?

– Голди-Голди-Голди…, – Алекс выдал ей почти снисходительную улыбку. – Непросвещенная наёмная душа. Макервариус – одна из самых больших заноз в моей заднице, как и в заднице каждого, кто хочет заниматься искательством.

– Погоди, в смысле? Что они делают?

– Конечно, ты можешь сделать открытие, никаких проблем; оно всего лишь будет присвоено нам, если ты в ассоциации, а ты заплатишь кучу процентов от добычи за услуги. Конечно, ты можешь обратиться к адвокату; стоимость его услуг скорее всего обернёт тебя в долги. И, ох, какими же ублюдками бывают “отряды помощников”, ты не представляешь.

– Грабят искателей?

– Даже не сомневайся, – Алекс кивнул несколько раз. – Понятное дело, только тех, кому не поверят и убивают тех, кому могли бы поверить. В конце концов смертность и так очень высока средь искателей. По хорошему счёту, это невероятно популярная группа мошенников, постоянно рассказывающая, как на них наговаривают подхалимы власть имущих… Отто редко это упоминает, но поиски его особняка для Макервариуса – личное хобби. Эти двое постоянно пытаются вставить друг другу палки в колёса.

– Вообще, если я помню из “Правды легенд”, то отношения между Отто и Макервариусом чуть ли не любовнические, – хохотнула Голди.

– Мне кажется, тебе бы только песок с кожи соскрести, – усмехнулся Алекс, прикрыв рот рукой. – Но да, наверное есть причина, почему они так и не убили друг друга. Впрочем, Макервариуса убить невозможно; его преследует вариация рождаемого проклятья. Когда он умирает, то просто возвращается к жизни в свои пятьдесят шесть инферлингских года.

– М-да, быть бы нам бессмертными, а? – Голди посмотрела на ночную дорогу почти мечтательно, вздохнув. – Я бы сподвигла тебя показать его особняк, понаделала бы там фоток.

– Боюсь, я не настолько опытен в хождении по Ничейным Землям, чтобы тебя туда провести, – Алекс неловко почесал затылок. – Да и это сильно подорвало бы доверие Отто ко мне.

– Забудь, парень, – Голди подмигнула. – Я всё равно ходячий призрак. Если не эта малышка, – она похлопала по приборной панели, – то импланты выжмут из меня жизнь. Я конечно не бессмертная, но я уже испытала смерть достаточно раз, чтобы понять, что пора уже где-нибудь остановиться.

– Точно нельзя ничего…

– Ничего. – Голди покачала головой, а потом стукнула его в плечо и показала вперёд. – Гляди! У какой скалы средь ночи могут гореть прожектора?

Алекс пригляделся. Впереди сквозь ночную тьму просвечивали многочисленные прожектора, а рядом, словно блуждающие звёзды, барражировали дроны, подобно сонным мухам, собирающие информации по всему периметру обширного лагеря.

– Только у той, где находится МНИЦ-отряд! – хохотнула Голди.

В ночи почти нельзя было разглядеть стальные стены, скрывающие за собой ангары с выцветшей от ветров краской. Алекс выдохнул не то с облегчением, не то с легким беспокойством. В ночном небе ему привиделась тонкая струйка дыма, тянущаяся вверх.

Глава 24 «Осколок туманов»

Тёмный инфернальный зал; тяжёлые «рёбра» стен из чёрного металла, за которыми клокочет кровь, выпуская горящие гейзеры чувств. Буквально. Огненные всполохи отчаянного гнева или праведной злобы, текущие в стоках, были способны содрать с дьявола кожу, стоит ему подойти слишком близко. Здесь, в свалочных районах, никто бы не стал искать заговорщиков и никто бы не заподозрил владык Инфернальных Домов, стоит заподозрить подозрительные поставки.

– Может ли меч оборвать жизнь? – Иистир взвесил в руках пороховой клинок, что, удивительно, не имел на себе клейма Дома Оружия. Тёмное лезвие было острым, слегка отдающим багровым свечением, а гарда полна механизмов и нагромождений, от чего казалась очень тяжёлой.

– Достаточно, чтобы даже камбион смог одолеть дьявола. Таково будет правление Зеркал, если они сядут на трон Чёрного Леса, – холодно заметила орогатившаяся ведьма, Иринда.

Иистир мельком кольнул её взглядом, так, чтобы она не видела. Ясно, что из этого получит он; сможет показать, что его Дом был нужен, владыке самого Инфернума. Архидьяволу средь архидьяволов. Но что нужно ей?

Он знал об Иринде немного, как и всякий. Она была смертной, заключила множество пактов с разными Домами, каждый из которых лёг костьми в фундамент её силы. Стала дьяволом, да не простым, а сразу пробившимся в круг Чёрного Леса. Её сын – Марк – несёт часть её силы.

Сейчас её логичным шагом было бы показать Владыке, что она лояльна, что ей можно доверять и что она отличная, надёжная шестерня в механизме Инфернума.

Но Истир не глупец. Иринда – очень молодой дьявол. Прежде всего, она ведьма – хитрая смертная, жадная до знаний и силы. И Иистир прекрасно знал, что дай ей шанс укусить кусок побольше, она своей пастью застрянет в торте. И что она здесь, пока её сохраняет вознёсший её закон.

И ведь Иринда тоже отлично это знает. Отлично знает, что почти каждый дьявол Инфернума на самом деле хочет вспороть ей шею. Даже камбионы, носящие её темные одежды и держащие её оружие. Но по закону она неприкасаема, ибо нигде ещё не провинилась.

– Промедления допустить нельзя, – сказала она, сложив руки, полные чёрных колец на бледно-оранжевых пальцах с чёрными когтями. – Секунда позже, и зеркало вспорет шею Владыки. Секунда раньше и Владыка сам выпотрошит вас, Иистир.

Иистир, уже притворяющийся, что просто разглядывает меч, поднял на неё глаза.

– Твоя роль крайне важна, – сказала она. – Сначала Озума, потом Зеркало. Это нужно будет сделать быстро.

Все его внутренности бурлили вместе с проходящим вокруг жаром, что оседал напряжением на коже. Ведьма, командующая ему, словно импу на побегушках. Смертная дрянь, зарвавшаяся слишком высоко с положенного ей места… С положенного нравами, не законами.

– Я осведомлён, Иринда, – почти флегматично произнёс Иистир. – Мотивации было сказано предостаточно.

– Сомневаюсь, – остро заметила она. – С твоими питомцами в железном катафалке, обращаешься ты слишком нежно.

«Стоит мне действительно тронуть Кобру, как ты тут же срежешь мою голову 785-м законом Кровной Принадлежности», – подумал Иистир холодно, посмотрев ей в глаза.

– Главное, этот ублюдок, Озума. Облажаешься с ним, и к Владыке просто не успеешь. – рыкнул дьявол Гнева, ловко перехватив пороховой клинок и швырнув его в стену. Лезвие воткнулось ровно между каменных блоков. После чего дьявол Гнева повернулся к Иистиру, сверкая расцарапанными пластинами бронированного одеяния и пылающими глазами. – Сначала Озума.

***

Это было давно. Десейра возможно была даже чуть менее жестокая чем сейчас. Дикая, необузданная. Машины – исключительно иномирские, оставленные или захваченные от корпораций, что как зачарованные приходили в пустыню и лишались тут всего.

Кобра в МНИЦевском жилете живо вскарабкался на бархан и залёг, надвинул на лоб песчаную кепку, подтянул винтовку поближе, приложился к прицелу. Рядом залегли остальные.

Крики и выстрелы явно оправдались, хотя последние уже затихли; из маленькой хижины два рейдера вытаскивали девочку. Та кричала, пихалась, рыдала, выплакивая драгоценную воду, но налётчики были настойчивы, сильны и видно очень хотели взять её живой. Двое других вытаскивали из хижины всё ценное: кастрюлю из нержавейки, банку с зубами, коробку с опарышевой фермой.

Отто, залёгший рядом, посмотрел в маленькое магическое стёклышко, сложив руку словно в подзорную трубу.

– Думаешь, сможешь попасть? – спросил он.

Кобра прикинул, покатал в мыслях возможные выстрелы. Рейдеров всего четверо, они как на ладони, не учитывая девочку. Для троих хорошо вооружённых опытных наёмников авантюра малорисковая, но дело было не в этом.

– И дальше что? – спросил Кобра. Молчун хмыкнул, подтверждая, что вопрос хороший.

– Как что? Заберём её, поможем ей, – удивился Отто.

– И будем выхаживать? – Кобра посмотрел поверх прицела. – Отто, нам нужно к Красным Скалам. Делать замер аномалии, пока она не пропала. Нам за это платят. Там её точно не ждёт ничего хорошего. Её нужно оставить так.

– С ними? – возмутился Отто.

– Лучше, чем одну, – хмыкнул Молчун, понимая, о чём сказал Кобра. – Она выживет.

– Да, – кивнул Кобра, стараясь быть наиболее рациональным. – Её родители мертвы, а она довольно мала, видишь? Мы не сможем взять её с собой, не усложнив при этом свою миссию. И я не думаю, что ты сможешь уболтать рейдеров.

Отто кивнул; все знали что он пытался много раз, но именно для Десейры ему приходилось делать исключения. С местными рейдерами никакой цивилизованный язык попросту не работал. Народ тут бешеный.

– Но мы не можем позволить им её увезти, – сказал Отто. – МНИЦ может подождать нового всплеска, не сахарные, зато мы спасём одну целую жизнь.

«Целую жизнь. И мы вчетвером будем есть то, что откопаем в песке ближайший месяц», – подумал Кобра. Ему очень хотелось погеройствовать, но деньги ему были очень нужны. Как иначе он отсюда выберется? Каждый заваленный контракт – это взятая из «золотого запаса» часть, что потребуется ему для прохода через врата.

– Спасём? Это ты что имеешь в виду? – не понял Кобра. – Да с ней там что угодно могут творить, это правда, но она, скорее всего…

– Правда его, Кобра. Она может стать “мешком”, – мрачно заметил Молчун.

– Не многовато ли стараний для мешка? Мешком станут скорее её родители. Они берут её живой, чтобы ей пользоваться.

Рейдер ударил девчонку под дых, та согнулась, после чего он взвалил её на плечо, прежде чем она успела прийти в себя.

– Кобра, – сказал Отто, и потёр затылок под кепкой-легионеркой.

– Мистер Отто, у нас так дела не делаются, – прервал его Кобра. – Я был в рабстве, я знаю, что она будет накормлена и напоена. Скорее всего, она будет использована и не раз, но она останется жива…, – тяжело выдохнул Кобра. – Разве не это важно?

Это было тяжелое решение, заставляющее сердце слегка сжиматься, но он насмотрелся на такое. Более того, у них были более важные дела, от которых зависело уже их благополучие. Как знать, как отреагируют моновианские учёные, если единственные за декаду образцы вдруг сгниют из-за задержки в несколько дней? Или если они вообще упустят этот «аномальный всплеск». Вряд ли ребёнок будет идти с их темпом, если они её спасут.

– … она может быть спасена от всего этого. Я могу забрать её в Ничейные Земли, у меня есть знакомый, что сможет найти ей хорошее место в жизни. Достойное место, – сказал Отто.

– Ценой миссии, – заметил Молчун и съехал по склону бархану, к их жуку. Своё слово он сказал.

– М-мистер Отто… Он прав. С нами она всё равно умрёт. Это Десейра, – тяжело выдохнул Кобра. – Поверьте, так будет лучше. Рабство – это ещё не конец. Если её воля будет сильна, она выберется.

Отто только покачал головой, с тяжестью глядя, как девчонку связали и взвалили на осёдланную пескомерку, что несмотря на недавнюю пальбу, сейчас мирно боролась с плотоядной алой растительностью. Кроваво-красная трава пыталась ухватить пескомерку за усы, но была вырвана из земли скорее.

– И когда вы двое перестали меня слушать? – разочарованно хмыкнул Ин, съезжая вслед за Молчуном.

Кобра посмотрел ещё раз на ездока, что взбирался на пескомерку. На второго рейдера, что смеясь, поднял голову девочки за волосы, показав на неё пальцем. Её горло и грудная клетка отлично видно в прицеле… Кобра выдохнул, сжав зубы.

И выстрелил.

Может вот он – лучший выбор?

***

– Нам стоит постучать или…

– Давай сначала наружу вылезем. Лишь бы вместо “привет” нам не сказали “бум в голову”. – Голди отключила верхний свет и быстро крутанула вентиль на гермодвери.

Они прибыли тихой ночью. Снаружи лишь холодный мёртвый ветер, так отличавшийся от уютной, прогретой пламенем кабины. Здесь было очень тихо, особенно после Грозового Приморья». Голди показалось, что весь мир просто умер, погрузившись в абсолютный вакуум.

Под ногами голые камни и высушенная земля слегка тёмноватого цвета. В сравнении пески Грозового Приморья казались попросту жемчужными: беленькие, полные вспышек, они сияли в ночи по сравнению с этим тусклым унынием.

Алекс спрыгнул вслед за Голди, оказавшись перед высокой стальной стеной, выше Исследователя, окружавшей лагерь МНИЦ. Стена казалась эпичной; во многих местах виднелись защитные руны, потемнения, вмятины и царапины от внешних угроз, например, от летающей взрывчатки.

Маленькие, закованные в бронированное стекло лампочки горели по всему периметру холодно и безжизненно. За стенами возвышалась огромная наклонённая скала, словно защищавшая место от песчаных бурь, но главное – предоставлявшая точку наблюдения, снабжённую подъёмником.

– Думаешь, хоть кто-нибудь дома? – окинул Алекс базу взглядом.

– Как насчёт не спрашивать, а пойти поспать? Утром и они проснуться, и мы проснёмся, – Голди хитро улыбнулась, Алекс непонимающе поднял бровь. – Я бы ещё и твою Эвелину позвала. Уверен, она тот ещё кусок пирога, который так и просится, чтобы им поделились.

Алекс почти побледнел и поперхнулся, закашляв.

– Я, э… Мы… Миссис Голди! – наконец выдал он. – Вы шутите?!

– Знаю-знаю, наверное именно она средь вас двоих играет тестостероном. Ничего такого, позволь умудрённой даме вести танец.

– Миссис Голди, – Алекс с трудом взял себя в руки. – Умудрённая, так сказать, дама… Не знаю, как вы в своём возрасте, но я пока не готов делить с вами ничего, кроме поездки на этом прекрасном Исследователе и хорошего дружеского общения. Дружеского, миссис Голди, – выдохнул он чуть дрожащим, но храбрящимся голосом. Угораздило же его в порыве волнения не потерять язык. – Об остальном можете спросить саму Эвелину.

– Ничего, ты ещё узнаешь, что и во мне есть взрывная искра, – Голди усмехнулась, хотя такой отказ показался ей разочаровывающим.

– Но вы правы, нет у меня большого желания стучаться к ним средь ночи. Давайте спать. Когда проснёмся, остальные тоже выспятся. Не думаю, что здесь, у чёрта на куличках, на нас что-то нападёт.

– Кроме плотоядных жуков…, – напомнила Голди.

– И возможно, рейдеров, которые, оказывается, всё это время были тут, – выдохнул устало Алекс.

– Или демонов.

– Или дьяволов, – снова кивнул Алекс.

– Или будем расстреляны МНИЦ как потенциальная угроза, как только они проснутся, – пожала Голди плечами.

– …Или нас пристрелит Ворчун, посчитав, что мы снова вас задержали…

– И меня отдельно, за то что уснула на посту, – она улыбнулась. – Удивительно, что Кобра не прибежал ещё.

– Ну как тебе сказать, Голди… – Они вдвоём подпрыгнули от внезапного голоса Кобры, стоящего в проёме шлюза и оглядывающего стену с высоты своей позиции. Потом тот хмыкнул, схватился за трап и полез на крышу с автоматом на спине. – Посмотрим, действительно ли в МНИЦ все уснули.

– Мне кажется, у них хоть кто-то должен дежурить в дозоре…, – задумчиво сказал Алекс, глядя на то, как инферлинг ловко карабкался по стальной лестнице, хватаясь за поручни.

– Может так и есть, просто не даёт о себе знать? Тихо будит всех остальных? – заговорщически хмыкнула Голди.

– Или эти маленькие дроны собрали с нас всю информацию и посчитали, что не такие уж мы и опасные, чтобы будить персонал… – Алекс отвёл взгляд, посмотрев снова на летающих в небе дронов.

– Нет, вот это уже брехня золотой кобылы, а я такого не говорила, – усмехнулась злато-белая наёмница.

Почти мёртвую тишину порвали три отмеренных автоматных выстрела, Голди сразу пригнулась и достала пистолеты, а Алекс просто дёрнулся на месте и посмотрел на Кобру.

Кобра стоял на крыше Исследователя с автоматом в руках, задрав голову вверх, следя за тем, как на стрельбу отреагировали дроны. Подобно взбалмошным, но очень настороженным осам, они парами сразу же стянулись к Исследователю, а один из дронов, словно представитель, подлетел прямо к Кобре и засветился красными огоньками.

Кобра спокойно опустил автомат на ремне и поднял руки. Ещё пара дронов спустилась вниз, рассматривая Алекса и Голди.

– Займите мирную позицию для диалога. Сопротивляйтесь для ликвидации, – синтезированным голосом приказал дрон. Алекс повторил жест Кобры. Голди чуть помедлила, но тоже подняла руки, спрятав пистолеты.

– М-да, Кобрыч, знаешь ты, как заставить иномирцев принять тебя с распростёртыми объятиями, – хмыкнула Голди хмуро.

Она отлично помнила несколько стычек с МНИЦ на так называемой “жёлтой иномировой территории”. Неправильное движение, и технологичная параноидальная организация начинала перестрелку. Давно брошенная научная застава, полностью обслуживаемая сошедшими с ума дронами, нападавшими на всё, что летает, ходит и ползает рядом – вот что ей порой снилось ночами.

В конце концов, порой вывезти из иного мира оборудование, даже в несколько методичных подходов, бывает намного дороже, чем просто бросить его. Может и тут все вымерли?

– Займите мирную позицию для диалога, – заладила летающая банка с пропеллерами. – Сопротивляйтесь для ликвидации.

– Стою-стою я. Очень мирная, – выдохнула Голди и натянуто улыбнулась, словно к ней приехали несуществующие внуки. – Жду диалога.

Объектив дрона безразлично и холодно сиял красным светом средь тёмной ночи, освещаемой лишь двумя лунами. Свет так же отражался на Алексе, стоявшем неподалёку и пытавшемся достучаться до какого-нибудь оператора. Стоило ему сделать шаг в сторону, как дрон, словно разозлённая пчела, с металлическим щелчком раскрыл порты с оружием и наехал на него, повторяя синтезированную фразу. Алекс застыл, видно проглотив собственное сердце.

Динамик щёлкнул, оттуда послышалась нефильтрованная связь с лёгким шипением, а после голос.

– На связи начальник СБ, Ф-МНИЦ, ответственный за западный филиал ДНИЦ, майор Маркус Рос. Назовите своё имя и причину посещения.

Мужчина по ту сторону звучал неровно, словно его внезапно разбудили, но по-офицерски собранно и строго, показывая, что является оплотом цивилизации в этих никому не нужных отравленных Морем землях.

– Марк Кобра, – назвался Марк громко и чётко, слышный аж с крыши. – Бывший агент ДНИЦ, нынешний лидер экспедиции “Исследователь”. У нас два тела из вашего лагеря, привезли вернуть и получить помощь. О нас вы были предупреждены?

– Были, – согласился майор. – Кто у вас на борту?

– Сержант Нирман, капитан Шмит. Кроме них, живыми, Отто Ин, Хэнк Хоган, Алекс Мур и Эвелина… камбион.

– Отто Ин… Легенда Отто Ин? – не веря, спросил майор.

– Решишь сам, когда познакомишься. Хотим передать вам тела и воспользоваться вашими ресурсами для починки и пополнения запасов. После мы оставим тех, кто не относится к нашей миссии, и отправимся в Зелёное Море.

– У нас не может быть всех нужных вам припасов, но вы можете воспользоваться ремонтными дронами.

– Бартер рассматриваешь, майор? У нас может найтись то, что интересно тебе, а у тебя то, что интересно нам, – предложил Кобра спокойно. – У нас есть много всякого.

– Посмотрим, – хмыкнул майор. – Заезжайте.

Связь отключилась, дроны отлетели и занялись патрулированием. Кобра слез с крыши и махнул остальным, чтобы забирались в машину. Ворота лагеря медленно, со скрежетом и металлическим грохотом стали раздвигаться в стороны, перемалывая песок, впуская Исследователя во внутренний двор…

***

Кобра давно заметил, что базы МНИЦ в Десейре с каждым годом всё более роботизировались, и с каждым годом МНИЦ выделяло всё меньше и меньше денег на обеспечение живых. Впрочем, может быть это оправдано для филиала у черта на куличках, стоящего подобно одинокому ветряку, вырабатывающему энергию для самого одинокого отшельника в мире.

Стальные развёртываемые здания с гравировками и короткими обозначениями из белой краски в чёрной аккуратной обводке. Стальные строительные пластины, чёрные прокладки герметика, затемнённые стёкла, забелённые стены, снаружи присыпанные песком многочисленных бурь.

Многие из зданий – одноэтажные параллелепипеды – были созданы когда-то для множества разумных, но когда в них последний раз ступал чей-нибудь сапог? Одна ли пара там была, или может две, когда делалось на десять?

Холодный свет от продвинутых ламп, стальные корпуса; Кобра вошёл в транзитную зону и шлюз за ним закрылся.

– Оставьте всё своё оружие и расставьте руки в стороны для досмотра.

Кобра сделал как попросили. Он не раз проходил эту процедуру и знал, что этим параноикам очень важно, чтобы у него не было взрывных поясов.

С потолка высунулась пугающая паукообразная машина с множеством стальных лап, глядящая на Кобру одним большим красным глазом с вытянутым “зрачком” чёрного цвета. Высунувшись, она приблизилась к Марку и сразу же начала ощупывать его жёсткими стальными клешнями.

Громдак Младший поспешно выполз из-под одежды Кобры, взобрался по его шее на макушку и встал, угрожающе щёлкая жвалами. Он был такой храбрый, потому что хозяин был рядом; если бы машина вдруг напала, младший Громдак скорее всего от страху упал бы и прикинулся ветошью. На его счастье, машина оказалась к жуку почти безразличной, даже не удостоив его безжизненным стеклянным взглядом.

Когда она убралась обратно в потолок, Громдак Младший всё ещё торчал на макушке Кобры, щёлкая жвалами ей вслед, после чего Кобра как следует его пригладил и стащил с головы, усадив обратно на плечи. Громдак Младший полез под куртку.

Обезоруженного и безопасного, Кобру допустили внутрь переговорной за стол, перегороженный толстым стеклом, с торчащим небольшим микрофоном и ящиком для передач. Под потолком на его стороне находился разбрызгиватель. Стоит Кобре стать опасностью, и шлюз намертво закроется и абсолютно всё наполнится зержанской кислотой. От инферлинга останется только куртка да клыки.

Марк не первый раз попадал в подобные переговорные; напротив обычно сидел новый клерк, офицер или заведующий. Если повезёт, с измученным взглядом и ненавистью, таящихся в глазах, если нет, то со свежим энтузиазмом или ужасом новичка перед страшным-престрашным десейрийцем.

Однако он увидел двоих, и на секунду его сердце словно остановилось. Он сделал ещё шаг и моргнул, пытаясь осознать увиденное.

Напротив сидел незнакомый мужчина; майорская бело-чёрная форма с треугольником МНИЦ, рыжая короткая щетина, стриженные волосы, ничего особенного.

Рядом, положив ему на плечо руку, стояла молодая женщина лет тридцати. Разбуженный или вовсе не спавший вид, обеспокоенное лицо со здоровой кожей, покрытое веснушками. Цветы, распустившиеся в волосах из-за друидического заклинания. Очки. Лабораторный халат. Лицо. Знакомое как боль.

Кобра захотел убежать прямо сейчас. Сердце ощутимо заколотилось, стало тяжёлым, ноги ослабли, руки попытались спрятаться. Марк выдохнул, сделал ещё шаг вперёд, положил руки на спинку стула, вглядываясь девушке в глаза. Та в свою очередь казалась не то презрительной, не то не верящей.

– Палмери, – сказал Кобра, чуть кивнув доктору-биологу, которая за время успела чуть постареть, но видно, что иномировые средства ухода скрыли это куда лучше десейрийских песчаных бурь и стрессов в борьбе за собственную жизнь.

Кобра почувствовал, насколько на самом деле потемнела его кожа, почувствовал проявляющиеся морщины, острую боль от расколотого рога, что заставила его невольно поморщиться. Суставы, что гнулись уже не так бодро, как десять лет назад, и лёгкие, словно не способные дышать так же дерзко, как когда-то.

– Неожиданно видеть тебя тут, Марк, – сказала она негромко. – Я не могла поверить, что это ты, спустя столько… Когда Маркус мне сказал… что Марк Кобра… я и поверить не могла.

Её слова звучали приглушенно, пока в голове у Кобры бушевали боль и ураган. Мужчина по ту сторону стекла поддерживающе взял её руку, сжал ладонь.

– Я думал, ты покинула Десейру, – сказал Марк, холодно глядя на неё. Доктор-биолог подтвердительно кивнула.

– Так и было. Протокол предписал мне терапию и, после, пересмотр контракта. Побывав в нескольких экспедициях Моновиума и Стимтура, я решила, что дело моей жизни… всё ещё должно быть исполнено. Потому я вернулась, – сказала она чётко, словно докладывая вышестоящему начальству. – Я рада, что и ты ещё жив, Марк.

“Только я не рад”, – подумал Марк. Он хотел бы озираться по сторонам, но тяжёлый инферлингский взгляд продолжал буравить её переносицу.

“Стою тут как дурак, соберись… Маркус-Маркус-Маркус. Да, наверное это более хорошее имя, чем Марквелий, не правда ли?... Выбрала этого иномирского безрогого ублюдка”.

Он глубоко вдохнул несколько раз, сжимая кулаки. Ему очень хотелось со всей силы вмазать по стулу, опрокинув его, но он держался.

– Я тоже, – холодно сказал он.

“Соберись. Переключись на другого. Спроси его об Исследователе. Поговори о работе, припасах. Ты здесь за этим, Марк».

– Значит, вы вместе? – спросил Марк. – Хм, недурно.

«Зачем я спросил ЭТО!? Марк. Ты убивал жуков в десять раз больше тебя. Сражался с дьяволами и рейдерами, которые готовы были разорвать тебя одними зубами. Ты перепрыгивал с одной едущей и стреляющей машины на другую и переживал несколько кинутых под ноги гранат… Марк, соберись”.

Он потёр слегка блестящую новую чешую на запястье. Громдак Младший выглянул из-под воротника одежды и устроился на плече, что заставило лицо Палмери заметно посереть, а майора нахмурить брови.

Двери позади Кобры раскрылись, вошла Голди, отряхивая руки. Здесь, под бледным ярким светом, было видно, как под её синтетической кожей на самом деле прослеживались цельнометаллические врезки и лишь немногие места были полностью непрозрачны.

– Чё как, служивые? – улыбнулась она. – Чего такие все хмурые, Кобра вас уже напугать успел?

Она хлопнула Кобру по плечу, и Громдак аж подпрыгнул и быстро-быстро заполз в куртку.

Все посмотрели на золотистую старушку-наёмницу.

– Я оставлю вас пока наедине, обсуждайте…, – Палмери не договорила и выскочила из комнаты. Шлюзовая дверь мягко закрылась за ней.

– Да, – кивнул майор. – Давайте разберёмся с тем, что вам нужно, а после с тем, что мы можем вам предоставить…

***

Почти каждый народ проводит своих людей в последний путь. И все они это делают по-разному.

– Жаль, они были хорошими людьми.

“Вернее, ты хочешь сказать, они сами виноваты, что отправились в пустыню”, – подумал Ворчун, глядя, как два тела укладывают в разные стальные ящики под тела. Каждый участник МНИЦ присылается в Десейру с таким ящиком, зная, что однажды там окажутся его останки.

– Они будут отправлены на родину, где их похоронами займутся родственники. Или научный центр, если родственники отсутствуют.

Стальная банка на двух ногах, мило названная “андроидом”, носила форму, словно человек, и говорила примерно так же. Его корпус был местами угловат и обелён, с чёрно-стёкольным визиром на лице. Именно он и укладывал тела, пока Ворчун и Отто стояли рядом.

Когда миру стало плевать на смерти? Когда дьяволы подарили оружие, способное укладывать рядочком толпы? Или когда почти каждый, кто выходил за порог своего дома, однажды кого-то убивал?

И почему Ворчун вообще об этом думает, раскуривая очередную сигару? Сколько раз он видел, как людей предают огню или скармливают жукам, дабы получить из их смерти мясо для кактусовой похлёбки?

Возможно потому, что он знал, что от него ничего не останется. Не будет тела, закопанного в землю. Не будет жучиного обеда, получившегося из его останков. Даже жалкой урночки с его пеплом, которую потом будут использовать как пепельницу те, кто считал его важной фигурой в своей жизни. Ничего не останется.

Когда “пламенное ядро» потеряет охлаждение, оно взорвётся. Пустыня знает, как они взрываются, “стеклянная дюна” тому подтверждение. Толстые-толстые слои стекла и расплавленного камня, уходящие внутрь скользкой бездной. Кто-то говорит, там что-то было. Теперь, там ничего, кроме легенд и иссушённых трупов тех невезучих, кто соскользнул вниз, в эту стеклянную ловушку.

Наверное, не то что от Ворчуна, от самого Исследователя не останется даже пепла, когда тот взорвётся.

Ящики закрыли. Больше Ворчун никогда не увидит этих двоих, да и вспоминать будет не очень долго. Возможно забудет быстрее, чем они проведут день в Зелёном Море…

– Жаль, что так вышло. Это была моя ошибка, – сказал Отто, подойдя к андроиду. – Мне бы хотелось уточнить контакты их родственников, если они есть.

– Конечно, – андроид смотрел на них, не моргая, как и положено бездушной машине. – Я не обладаю их данными, однако если у вас есть доступ второго класса к списку сотрудников, то вы сможете найти сводную информацию по погибшим. В ином случае я не имею возможности её вам передать. Вы можете оставить пожертвование фонду погибших сотрудников МНИЦ. Ваше пожертвование будет добавлено в выплаты.

“Легенда”, – про себя фыркнул Ворчун. – “А вот меня он о моих родственниках не спросил. Наверняка семьям этих умерших он возместит тоннами золота, или что там у легенд бывают за причуды”.

Он с горечью подумал, что Отто Ин, в отличие от него – Ворчуна, будет жить ещё миллиарды лет, если его не укокошат за это время. И об Отто и так уже тысячи лет помнят и знают; если он умрёт, это станет трагедией для всего Франгира.

Когда Ворчун умрёт, никто не подумает “вот и не стало Ворчуна”. Абсолютно никто, включая его бывшую семью. Все, кому на него не плевать, умрут вместе с ним.

Ему в свои почти сорок стало внезапно так жалко и себя и тех, кого в ящиках грузили в грузовой контейнер, вместе с готовящейся посылкой на большую землю, что он просто отвернулся.

А может у них было так же? У этих двоих? Что за дурость – лезть к рвачу в пасть, если есть кто-то, кто ждёт дома? Может быть он – Ворчун – единственный, кто действительно задумался об их смерти, даже включая их коллег, для которых смерти этих двух – всего лишь строчка в отчётном списке? Лишь помершие, на которых они взглянут и подумают “нет, ну такого точно не могло случиться со мной, вот будь я там, всё было бы по-другому”. Конечно всё было бы по-другому, напыщенный ублюдок, но вышло так как вышло, и теперь грызи локти; они мертвы и ни у кого не было свободного злотариума, чтобы вернуть их к жизни. Теперь они скорее всего кружат в Межмирье как духи и пытаются осознать свою смерть.