Текст книги "Моряки Зелёного Моря (СИ)"

Автор книги: Deuscreator

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 34 страниц)

– Потому что за пулемётом был Молчун, дурилка. Ты их решил в посмертие взять? В кого в Зелёном Море решил стрелять? В излучение?

Ворчун переключился на рацию, снова уточнил местоположение и статус. Когда они задерживались в ответе хотя бы секунду, казалось, что их уже перестреляли, и никакая судьба их не сберегла.

– Стойте! Остановитесь! – крикнул Кобра в рацию, и Ворчун вжал педаль газа, выровняв фуру так, чтоб его не занесло, и тут же затормозил.

Голди дала очередь в воздух, сбивая очередного стрелка или исчадие; их становилось многовато. Ворчун увидел группу, что быстро перебежала на другую сторону Исследователя; Кобру, тащившего на себе Сову, какого-то парня в кожаной шляпе, а дальше камбионшу, что поддерживала Молчуна.

– Ого, это что, на нашей стороне такая дама? Уж не сама ли Руга?

– Иди, открой им шлюз! И не засыпь там всё песком!

– Ой, сам иди, – фыркнула она. – Я прикрываю.

Ворчун не стал спорить; запорные вентили всё равно завертелись, когда он их разблокировал.

Первым поднялся Кобра с каким-то молодым парнем, в котором всё выдавало иномирца, от одежды до нежной кожи, в которой ещё порох не осел. У Кобры на грудном ремне, близ ожерелья из трёх клыков, болталась клетка для отрезанных голов, в которой сидела помятая птица Совы. На плечах сама Сова, которую тот снял и положил на пол так быстро и аккуратно, как только смог.

Снаружи послышались выстрелы.

– Маг! – крикнул Кобра. – Ты лечить умеешь?

– Умею ли? – переспросил маг, показывая, что скорее всего ни разу этого не делал. – Что-то вроде того.

– Её жизнь в твоих руках, – сказал Кобра и схватил его за запястье. – Держи крепко.

После чего сорвался с места и помог влезть двум остальным. Вся броня Молчуна оказалась залита его же кровью, но кахашир всё ещё держался на ногах. Камбионша рядом с ним выглядела немногим лучше.

Кобра остановился перед шлюзом снаружи и посмотрел внутрь Исследователя.

– Уезжайте из Жеччедрела, я догоню вас как смогу, связываемся по рации, – сказал он торопливо.

– А ты куда, придурошный?

– За пулемётом!

Молчун дёрнулся и, схватив Кобру за шиворот, втащил его обратно.

– Ты важнее пулемёта, – выдохнул он, загородив люк. – Уходим, проблем и так много.

Кобра всё равно попытался выскользнуть, но Молчун захлопнул шлюз, и Кобра нервно дёрнул рукой, но остановился. Ворчун уже вдавил педаль газа в пол. Все были в сравнительной безопасности.

– Чёрт, ты не понимаешь, мне нужно убить тень! – злобно сказал Кобра, его это видно задело.

– Что? Зачем!? – не поняла Голди. – Там открывается проход в инферно, в адово адище, понимаешь?! Мы уходим, Кобра, голову не теряй. Теней достаточно во Франгире, убьём ещё какую-нибудь.

Тот сжал кулаки и погасил в себе ярость, стукнул в стену и фыркнул.

– Ты права. Да. Ты права, – успокоился он. – Знакомьтесь, группа: Алекс Мур и Эвелина.

– Ага, очень приятно сдохнуть вместе. Если не повезёт, – фыркнул Ворчун. – Будешь дальше к нам тащить всех проходимцев?

– Это маг, что может починить Исследователя. А вторая шла к нему в комплекте.

Голди кокетливо присвистнула.

– Ага, мы наборчик цельный, ворчащий незнакомец, – ухмыльнулась камбионша, удерживаясь на ходу, несмотря на то, что Исследователя сильно трясло, пока он просто переезжал через машины или балки.

Её друг в наряде искателя, растирая руки, держал их над Совой, призывая магию, постоянно нашёптывая складный бред на всеобщем наречии. Та стонала и хныкала от боли, извиваясь на полу, что в целом, было хорошим знаком. Что-то с ней было не так, но Ворчуну было не до этого, он держал глаза на дороге.

Одна из машин с обозначениями Дома Крови и большим алым кристаллом в кузове вырулила из-за очередного угла и остановилась как вкопанная, чуть не сбитая, а после наверняка последовала за Исследователем.

Ворчун свернул перед закрытыми воротами и поехал по кольцевой.

– Ворота были там! – крикнула Голди. – Ты куда?

– Эти заперты! Ты думаешь, я их сносить буду, что ли!? – рявкнул Ворчун, когда ему пришлось поддать газу, дабы влететь в очередную машину, выехавшую к ним и осыпавшую лёгким пулемётным огнём. Однако машина в последний момент, чтобы не сталкиваться с боевой танковой фурой, свернула и врезалась в гигантского жука, вцепившегося от страха в стену.

Кустарные пули прошлись слегка по лобовому стеклу, оставив небольшие потёртости.

– Будем прорываться там, где прорвался Дом Крови! – скомандовал Кобра.

Под колёса попал ещё один гигантский жук, просто был, а потом его не стало, лишь к кровавому дождю на лобовухе добавилась отвратительная зелёная слизь.

Объехав Жеччедрел по кольцевой, Исследователь подъехал к выходу, где кровь летала в воздухе, словно песок во время бури. Она линиями расползалась по лобовому стеклу и бесконечно кружила.

– Смотрите, на крыше! – крикнула Голди, показывая куда-то, куда Ворчун не видел. – Я отсюда вижу твой пулемёт, Молчун! Эта кахаширка в нас из него стреляет!

Очередь прошлась по Исследователю.

– А! Дьявол! – крикнула Голди, пригнувшись.

Бронированное стекло от попадания вздулось, но не треснуло. Очередь из пулемёта Гурхрама казалась градом, бьющим по обшивке. Ворчун зажал кнопку активного щита и сразу же о него взорвалось несколько гранат.

«Вовремя. Дышим, едем, всё в порядке, уже почти вырвались».

Кто-то спрыгнул с ближайшего здания прямо на машину, попытался уцепиться багром, но сразу же свалился прямо на лобовое, а после и с него отправился под колёса; лихие пули или осколки порвали ему руки.

Однако долго под обстрелом они не находились; рейдерам пришлось отвлечься на дьяволов, что потеряли их из виду, а теперь нашли. Впереди показались грузные машины Дома Крови; над одной из них ярко горели магические символы, а в центре стояла фигура, чей алый шарф развевался на несуществующем ветру, обращаясь в кровавый поток.

Ворчун пересёкся с ней взглядами; фигура была женской, и половина её тела обросла грубой дьявольской кожей и каменными наростами, но в ней оказалось что-то знакомое, особенно в черепе-маске, которым она скрывала своё лицо, и Ворчун чертыхнулся.

“Это что, та ведьма, что пришла ко мне в мастерскую? Вот ведь…”

Он крутанул руль и бортанул машину ведьмы; Голди, не жалея патронов, дала очередь, но ведьма, подняв руку, создала кровавый щит, о который крупные пули стукались, оставляя лишь круглые разводы, как от камешков, падающих в воду.

Снаружи кровавый туман застал всё, но сквозь него пробивалось безжалостное солнце, повисшее в зените.

***

Жеччедрел остался позади вместе со шлейфом поднятого песка. Вся окружающая пустыня казалась практически кровавой; пропитанный мёртвой кровью песок казался неестественным, словно превратился в спокойное море, полное волн, готовых поглотить машину. Картина из кошмарных снов, но облегчающая душу. Кровь в песке вряд ли может навредить, в отличие от рейдера с гранатомётом.

– Вырвались, сэр Кобра?

– Погоди. Рано, Жордан, выть моржом, – хохотнула Голди. – Сейчас в зад прилетит нам, точно пробитыми окажемся.

Но этого не произошло. Окровавленный Исследователь, фырча и плюясь, неутомимым китом грёб от Жеччедрела прочь. Ну его в бездну, этот рейдерский город.

Глава 17 «От грозы жуки трясутся»

Отдых.

Какие бы испытания не принесла жизнь, рано или поздно страдания закончатся. Они могут длиться часами, днями, возможно целыми годами, но отдых придёт. Чем он будет? Сном? Снотворным? Пулей? И сколько придётся спать? Важно ли это, если в конечном итоге всё равно проснёшься?

Но просыпаться будешь потом, а сейчас – тьма. Она мягкая, обволакивающая, успокаивающая и всепоглощающая, и в ней огнём плывёт сознание. Маленький тусклый огонёк, мерцающий в темноте. И темнота движется, показывая всюду огромные чёрные чешуйки, поднимающиеся и опускающие, словно шелестящие волны. Эта змеиная чешуя и формировала собой саму тьму, что продолжала своё движение.

Кобре показалось, что во сне он дёрнулся в сторону. Плотнее сжал веки, чтобы не видеть, но не каждый сон отпускает тех, кто его смотрит.

– Помнишь, как это было тогда? – спросил из темноты шелестящий голос. Голос знакомый и забытый. Забытый настолько, что возможно уже не совпадал с тем, что был в прошлом. – Когда песок для нас был молод, а жизнь бурлила в венах. Наша первая банда, наш первый дьявол, наш первый рой… Твой первый демон.

– Это было очень давно, – ответил Кобра, и его голос лёгким светом блеснул сквозь тьму. Стало видно, насколько близко змея. Её огромный глаз показался в темноте, поблёскивая. – Мне жаль.

В сердце лишь воспоминания о зияющей боли. Он давно смирился с потерей, но всё ещё носил на груди связку тонких и прочных змеиных клыков.

– И ты упивался этой жалостью как ядом. Иль вином…, – тьма скользила, у неё не было конца, лишь бесконечная чешуя. – И я стала лишь тушей, с которой стекал яд для твоей жажды. Предвестницей конца.

Кобра мысленно пожал плечами, отведя взгляд от огромного глаза.

– Ты пришёл с демоном в Жеччедрел. И привёл демонов. Теперь ты пришёл с дьяволом в Жеччедрел. И привёл дьяволов. Как думаешь, с кем ты придёшь в третий раз?

– Мне кажется, третьего раза не будет. Я стар, и я иду на смерть.

– А ведь ты говорил себе похоже, снова и снова. “Я юн, и я иду на смерть”, “Я молод, и я иду на смерть”... Но ты всё ещё здесь. Ногами топчешь этот злой песок. Зачем?

– Зачем что? – переспросил Кобра.

– Зачем ты доверяешь судьбе, которая не даёт тебе окончательно сдохнуть? – прошипел голос. – Зачем ты не закончишь с этим, если так ждёшь конца?

– Затем, что иначе не могу. Глупый вопрос, – Кобра дерзил, но всё ещё отрешённо смотрел в сторону. – Есть люди, что меня волнуют. Меня волнует и сам мир. Я хочу спасти его, понимаешь? Дать ему жить.

– Зачем?! – прошипела змея. – Безжалостная пустыня принесла тебе боль ран и голода, предательство родной крови, унижения рабства и услужения, ни во что тебя не ставила, сосала из тебя жизнь через каждый твой вдох. Зачем ты продолжаешь за неё бороться, Марк? Зачем ты держишься за меня и за эту пустыню? Зачем?!

– Мне больше не за что держаться, Милларда, – он пересёкся с ней взглядом и выдержал его. – Я не знал иных миров, но я страдал в этом. И я не хочу, чтобы страдали иные. Ибо я выше злобы и выше эгоизма. Если не я, встанут другие, но я тот, кто встал. – Он поднялся на ноги в этом “ничём”, и вместо движущейся тьмы под его ногами оказалась плотная твердь. – Я потерял тебя. Я терял остальных. Но это не значит, что я должен позволить всем потерять всех. Мы спасаем кого можем, что ещё мы можем сделать?

– Мне было бы жаль, Марк, если бы я действительно была тут…

Тьма обернулась девушкой. Её волосы извивались подобно змеям, а кожа сошлась чешуёй с яркими глазами и острыми чертами лица. Она была тьмой, что ползла сама за собой. Могучей и всепоглощающей, но той, что сковала себя в форму. Её лицо было обманчиво человеческим; челюсть легко могла широко раскрыться, подобно змеиной. И она обвилась вокруг Кобры.

– И мне жаль, пускай я здесь…, – сказал он, не двигаясь, когда холодная чешуя коснулась его лодыжек. – Но мы ничего не можем сделать. Только идти дальше. Разве не в этом суть?

– Может и не в этом. Мне лично идти больше некуда, – она застыла перед ним, обдавая мёртвым дыханием. Её глаза были стеклянными, а под чешуёй можно было разглядеть сгнившую плоть.

“Ладно, хорошо что это просто сон, и я не чувствую запаха от неё”.

– И пока кому-то идти некуда, кому-то нужно отправляться.

Вспыхнувший жар сдул холод, свет древнего пламени, начавшего поглощать всё, разогнал тьму. Средь этого света возникла фигура – высокое рогатое создание с ободранными крыльями, обёрнутое в старую украшенную одежду.

Иистир.

– Кобра, – дьявол сложил руки вместе и сделал шаг вперёд, поведя за собою пламя, словно мантию.

Выдержав паузу, его пламенные глаза смерили инферлинга и обвившуюся вокруг него змею, что свилась на его спине и хвосте холодной чешуёй. Кобра выдержал паузу, глядя в ответ.

– Ты упустил тень, – заметил спокойно Иистир.

– У меня не было другого выхода! – рявкнул Кобра, шагнув вперёд, и змея передвинулась вместе с ним. – Нас убивали; Сова истекала кровью! Хочешь, чтобы я фанатиком кинулся убивать тень?

Иистир показательно отвёл мрачный взгляд, поднял руку и призвал к молчанию. Кобра выдержал позицию; глупостей можно наделать много и всегда, если следовать сердцу.

– Я понимаю твоё решение. Конечно, жизнь товарища важнее, чем тень…, – Иистир сложил руки на груди, обойдя Кобру по стороне. Он казался в разы выше, и лишь его сокрытые мантией бёдра были наравне с Коброй. Длинный стреловидный хвост тянулся за ним, будто плыл в воде. – Однако остаётся вопрос. Зачем ты пришёл туда в первую очередь?

– Исследователь был повреждён, нам был нужен механик.

– Не оправдывайся, – холодно отозвался Иистир.

– Я ответил на вопрос, учитель, – процедил Кобра сквозь зубы, чувствуя, как чешуйчатые руки держали его плечи.

– Но вы нашли механика; почему же вы отправились к правительнице Жеччедрела?

– Нам нужно было договориться о проходе. Мы не хотели очередного боя. Более того, правительница Жеччедрела, Руга, была родной кровью Молчуна. Это было бы неправильно, если бы я проигнорировал это.

– “Неправильно”? – оборвал его Иистир холодно и наклонился к нему. – С каких пор в Десейре есть что-то “правильное” и “неправильное”, окромя божественных законов, Марк? С каких пор ты вдруг этим обеспокоился?

– Всегда есть что-то правильное или неправильное! – зашипела змеиная демоница. – Ты развиваешься, взрослеешь, осознаёшь, что хорошо или нет. Это называется “думать головой, а не кодексом”, дьявол!

Но тот не ответил демону даже взглядом, продолжая смотреть на Кобру.

– Более того, – прошипела змея. – Там уже была схвачена Сова. Думаешь, он бы просто так её бросил, ты, создание без сердца, никогда не знавшее жара жизни и забот о ком-либо, кроме себя и “закона”!?

– Всё как она сказала, учитель. Я всё ещё инферлинг со своим разумом, – сказал Кобра, холодно глядя на дьявола. – И я не позволю “надеть” меня как перчатку, лишь бы контролировать.

– Вот в чём проблема твоего недоверия, – хмыкнул Иистир и распрямился, сложив руки за спиной. – Дьяволы и демоны разительно отличаются, Кобра. Мы не “надеваем” разумного как… Как ты выразился? “Как перчатку”? Так делают демоны. Забирают контроль над телом, делают его своим домом, как сделала это твоя драгоценная Сова и поплатилась…, – Иистир смерил Кобру холодным взглядом. – Дьявол же с твоего доверия даёт тебе свою силу, подобно экзоскелету. Ты ведь знаком с тем, как работают моновианские экзоскелеты?

– Они становятся твоей бронёй, увеличивая твои силы и подвижность, – сказал Кобра под испытывающим взглядом дьявола.

– Именно. Но погонщиком всё ещё остаёшься ты. Я лишь даю тебе силы, Кобра, а не забираю у тебя контроль. Твои решения – это всё ещё твои решения, однако такая беспечность ставит под угрозу всю операцию. Что было бы, окажись Исследователь в руках безумной убийцы-разорительницы? Она бы направила его против Вольных Городов, Инфернальных Домов и остальных. Подорвала бы и без того слабую оборону мощнейшим оружием. Твой риск был огромен, мой протеже. И я не хочу, чтобы он повторился.

“Интересно, сколько в твоих словах лжи, и что за сети ты пытаешься сплести прямо сейчас?”

– Тогда что бы ты предложил, учитель? Как бы ты поступил на моём месте?

– Взял бы механика, раз он удобно подвернулся под руку, и ушёл бы при первой возможности, – хмыкнул Иистир, отвернувшись к пламени лицом, пока оно пылало. – Никто не обязывал тебя прибывать на поклон к Руге.

– У них уже была Сова! – прошипела змея. – Даже если бы они узнали об этом в машине.

– Усмири своё подсознание, оно начинает действовать мне на нервы, – холодно заметил Иистир, впервые дав знать, что тоже видит и слышит демоницу.

– Усмирить? – с опасной улыбкой спросила змея, расплетаясь с Кобры и подаваясь вперёд. – Я могу тебе показать усмирение…

– Мил…, – попросил Кобра, но та уже ползла по дуге, пока Иистир выдержанно смотрел исключительно на Кобру.

– Гляди мне в лицо, дьявол. Я хочу видеть, как ты осознаешь своё бессилие, – прошипела змея, отвиваясь от Кобры и придвигаясь ближе.

– Мил, назад, – обратился к ней Кобра вновь, но та не послушала, – он наш союзник.

– В море чёрное союзников таких! – шикнула она, а после обернулась змеёй.

Раскрыв свою широкую клыкастую пасть, она молнией бросилась на Иистира одним рывком. Дьявол ушёл от атаки холодным расчётливым шагом, уклонился, пройдя под её шеей.

– Милларда! – приказал Кобра, но та и змеиным хвостом на голове не повела. Такое порой случается со снами. Они не всегда показывают то, что ты хочешь.

Оба стояли так близко к пламени, что их цвета уже и нельзя было различить. Лишь тёмные силуэты на горящем фоне. Демоница быстро двигалась, обходила и совершала выпады, но кусала лишь воздух. Дьявол ускользал от атак, словно темнота, показывая, что намного выше, чтобы в этот выдуманный бой вкладывать силы.

В конечном итоге она обвилась вокруг него и резко сжала, показав, что намного больше простого человека; она была всей тьмой вокруг, что стягивала фигуру, гася пришедшее с дьяволом пламя.

– Что? – смог лишь сдавленно и удивлённо выдохнуть Иистир, пока змея свивалась вокруг его сухой фигуры всё новыми кольцами, сдавливая руки и крылья.

– Смотри в мои глаза, изгнанник. Сейчас ты окажешься на улице.

Пламя вмиг потухло, лишь тлеющие огни позволяли различить борющиеся силуэты. Перед змеиной мордой Милларды зажглись огни, показали её чешуйчатое тело и низко раскрывшуюся монструозную челюсть, усеянную многочисленными змеиными клыками, словно пасть песчаной пиявки.

Она играла с ним, сначала показывая, что слаба, а когда он расслабился, ударила в полную силу и тем его поймала. Классическая, простейшая разводка для гордецов.

– Кобра, – холодно призвал Иистир, он, кажется, понял, что ситуация патовая. Часть подсознания имела в себе силу большую, чем само сознание. – Тебе известно, что без меня вы провалитесь.

– Прочь из моего дома, – прошипела Милларда, пока её пасть продолжала растягиваться до ужасающих размеров. – Пош-ш-шёл вон.

– Об этом мы ещё поговорим, – бросил дьявол и исчез, обернувшись тёмным дымом.

Вмиг всё потухло, и Кобра вновь остался наедине с собой в бесконечной чернильной тьме. Он мысленно осел, поддавшись невидимым сонным потокам. Но ненадолго; он почувствовал, как холодная чешуя трётся о его руки и шею, а после ещё и об одежду.

– Как это произошло? – спросил он отстранённо. Казалось бы, дьявол покинул сон, дав ему быть всего лишь сном, но почему сон до сих пор такой чёткий и осознанный? – Ведь ты мертва.

– Конечно, – прошелестела темнота. – Меня больше нет на этом свете. И голос, что говорит с тобой, вероятно не тот, каким я действительно сказала бы…, – чешуя чуть сдавила его с разных сторон, нежно войдя под руку. – И всё же я здесь. В твоей голове. И я всегда тут буду, раз когда-то нашла свой приют. В твоей памяти. В твоей душе. Даже в части личности.

– Разве это возможно? – спросил он, чувствуя, как один из её невидимых чешуйчатых хвостов обвил его ногу холодным движением.

– Конечно нет, – её голос шипел, улыбался. – Меня тут нет, помнишь? Я всего лишь твоя придумка. И я люблю тебя, Кобра. Не дай памяти обо мне тебя останавливать. Я всегда буду твоей частью, как память, но никогда не буду рядом, как явь.

– Ничего не понимаю, – хмыкнул Кобра. – Но как ты изгнала дьявола? Он вполне физическое создание, с силой достаточной, чтобы проникать во сны или даже создавать иллюзии в яви. Как получилось, что он ушёл по якобы моей воле? Тем более, не этого я хотел.

– Однако тебе это было нужно. Я хочу, чтобы ты хорошо отдохнул… Спи, Кобра, спи. Ты прошёл через многие испытания и скоро попадёшь в одни из самых тяжёлых. Одни ранят твоё сердце, другие твою гордость, третьи посягнут на разум. А потом дело дойдёт и до верности.

– Погоди, ты правда знаешь, что произойдёт со мной?

– Как я могу хоть что-то знать, когда я мертва, и меня тут нет? – голос снова улыбнулся, и он почувствовал её холодное дыхание на своей шее. – Но даже если я мертва, у меня есть мои хотелочки…

– Как? – Кобра тут уже сдался, просто отдавшись потоку, и вопросы зазвучали как попало. Возможно, он даже не отвечал вслух, а только мыслями.

Холодный чешуйчатый хвост прополз ему под куртку, начиная с шеи, касаясь плеча.

– Я хочу, чтобы ты тоже любил, Кобра. Они будут обесценивать это чувство, они будут смеяться над ним или злобно кричать, что любовь – всего лишь набор дистанции для более болезненного предательства… Но она есть, Кобра. Ибо я испытываю её к тебе, и это неописуемое чувство. Я хочу, чтобы ты пытался дальше, даже если ничего не выйдет; чтобы ты давал ей царствовать в твоём сердце, даже если ты подносишь к нему нож, чтобы заставить его остановиться.

Я хочу, Кобра… Я хочу, чтобы ты продолжал любить и не боялся это говорить.

Теперь иди, слушая, как расплывается мой голос.

Иди… И люби.

***

Он дёрнулся от внезапно раздавшегося радиоголоса. Поднял голову.

– Славы Дом, золотой дом, великий дом, – вызывал радиошаман Мохроном, – Слава вызывает Исследователя. Слава вызывает Исследователя, как меня слышите?

Холодная слюна вытекла изо рта, оставив засохшую полоску на щеке, которую он инстинктивно стёр рукавом. Кондиционер дул ему в шею, а Громдак Младший забрался под куртку, подобно змее, маленькими лапками карабкаясь по нательнику.

Впрочем, даже если это была змея, Кобра не боялся; когда-то он позволял змеям кусать себя и вкалывал антидот в вену только для того, чтобы привыкнуть к яду. Потом он просто верил, что змея его не убьёт.

Громдак, почувствовав, что хозяин проснулся, перекарабкался ему на грудь и там и завис.

Солнце ярко горело на горизонте, вечерним огненным заревом освещая абсолютно всё. Кобра громко зевнул, раскрыв пасть и показав уходящим лучам бронзовые клыки.

Исследователь стоял неподвижной махиной, в кабине было пусто, зато за лобовым стеклом виднелось движение. Камбионша Эвелина подошла, опёрлась о капот и посмотрела вниз, лишь её рога и кончики замотанных в бинты крыльев виднелись, возвышаясь над песчаным горизонтом.

Мохроном ещё раз повторил свой запрос, и Кобре пришлось взять микрофон и зажать кнопку.

– Да, хорошо, хорошо вас слышу, приём, Слава. Говорит Кобра. Конец.

– Доложите, что у вас происходит, Кобра. Конец.

Далеко-далеко, за много дней и миль пути, в Городе Славы, у подножья вышки из стали ютилась коморка, которую защищали стражи Дома Славы. В ней, в окружении бесконечных проводов, приёмников, усилителей и магических талисманов под потолком, сидел разумный, закинувший на стул ноги, и вызывал Исследователя для нового отчёта.

Кобра хмыкнул, размышляя, с чего начать, о чём умолчать, а о чём доложить.

– Всё в порядке, продолжаем двигаться к цели, – Кобра пожал плечами, откидываясь в кресле водителя и прикладывая руку ко лбу. Лоб казался похолодевшим; новые блестящие чешуйки средь молодой кожи снова огрубели.

– С Исследователем всё в порядке? Как на счёт хвоста? У вас есть хвост?

– Да, у меня есть хвост, я ж инферлинг, – хмыкнул Кобра, хлопнул хвостом по сиденью рядом и слегка усмехнулся. – Всё в порядке. Что не в порядке, мы устраняем прямо сейчас.

– Кобра, не надо шуток, я не люблю шутки под конец рабочего дня.

“А как по мне, самое время шутить. Вы собираетесь у костра, выдыхаете, кровь остывает в жилах после боя, и изо рта вырываются впечатления. Кровавый ужас, которые многие твои десейрийские собратья обратят в шутку или в объект гордости. В конце концов, мы остались живы…”

– Мохроном, – обратился Кобра, – вы сидите там, а мы едем тут. Я только проснулся после короткого отдыха, который мы смогли выделить. Я был на ногах весь день, борясь за свою жизнь, и теперь мне предстоит не спать всю ночь и ехать дальше. У нас всё в порядке, мы ни в чём не нуждаемся.

“Отстал бы. Они уже тут нас хрен достанут, пускай попытаются. Мы едем в Море, прекратите портить нашу работу… Осталось совсем немного до его берега”.

Снаружи Ворчун выбрался из-под машины и видно громко гаркнул на камбионшу, скорее всего ругая её на чём свет стоит и выпроваживая куда подальше, прогоняя её незажжённым сварочным аппаратом и сорванной с себя защитной маской. Кажется, та совсем не испугалась, а смеясь, отступила от механика, что рядом с ней казался очень напористым карликом.

– Как у вас с запасами, Кобра?

Кобра бросил взгляд на ежедневник, который он забывал вести, да и после стычки в Жеччедреле никто ещё патроны не пересчитывал, все удирали.

– С запасами? Да-да, у нас всё в порядке. Целая гора запасов, мы довольно экономны.

“Экономны? Ага, особенно Голди. Пулемёт с её руки трещал как жучиная трещотка на праздничной ярмарке. А медицинские запасы? Чтобы удержать Сову в живых, потребовалось их немало, вместе с магией. Но всё равно им это знать необязательно”.

“А зачем врать, Кобра? Они что, могут тебе что-то сделать?”

“Нет, но другие могут слушать. Дом Крови, Руга; зная, что есть неполадки, они могут подготовить следующую стычку. Разве ты веришь, что они тебя так просто отпустят?”

– Сколько именно?

– Эту информацию не разглашают на радиоканалах.

– Кобра, я провёл связей в восемь раз больше, чем обычно позволяет приёмник. Поверьте, я озаботился защитой. Сколько у вас осталось запасов? Мы можем связаться с МНИЦ и попросить подготовить на их аванпосте то, что вам нужно.

– В Зелёном Море нам нужно будет только доехать до места и всё. Если сможете нас лучше скорректировать, где там находятся врата, это было бы славно.

– Боюсь, с моей стороны это невозможно. Мне пришлось бы находиться у вас.

“Это должна сделать Сова. Это её судьба”.

“Лишь бы она была в состоянии и не решила, что её судьба – умереть от моей руки”.

– Ничего, не беспокойтесь, у нас есть на этот случай радиошаман, – тяжело выдохнул Кобра, отведя взгляд вниз. Сердце сразу закололо.

Он чуть потянул обмотанное бинтами разодранное предплечье, и взгляд скользнул на четыре глубокие царапины, вспоровшие стальные пластинки брони. Кое-кто обиделся, когда её ранили, а после удержали в смертном теле, когда нужно было бежать.

Он посмотрел в холодный коридор, идущий вглубь махины; где-то там, за толстой дверью, находился настоящий зверь. Он крылат и ступает на четырёх лапах, с шеей, поросшей перьями, птичьими чертами лица и длинным перистым хвостом. И подобных ему Кобра никогда не видел.

– Ищете Сове замену? – спросил Мохроном, и Кобру аж передёрнуло.

– Что? Нет-нет-нет, не ищем, всё в порядке. Она с нами, жива, и в целом здорова.

– Кобра.

– Прошу меня простить, меня тут дёргают. Ворчуну нужна моя помощь, давайте заканчивать с отчётом, – поторопил Кобра, хотя Ворчун за окном сам полез под машину.

– Что с радиошаманом?

“Демон у нас теперь вместо радиошамана, сволочь, хватит спрашивать!”

– Ранена, и её лечит волшебник-механик.

– Кто волшебник-механик?

– Старый знакомый, – фыркнул Кобра, решив слукавить.

Конечно, Алекс Мур не был ни старым, ни даже бывшим знакомым. Он вообще был подозрительным иномирным типом, который сейчас непонятно, где ошивался, и вероятно, их обкрадывал или возможно даже готовил диверсию на Исследователе, но вряд ли представлял угрозу; Молчун должен был за ним приглядывать.

– Кобра.

– Мохроном, – Кобра цокнул языком о бронзовый клык. – У меня сегодня в голове был и дьявол, и демон, и оба требовали своих ответов. Что бы я вам ни сказал, это ничего не решит; мы будем в Зелёном Море. И мы покончим со вторжением. Вы не сможете уже нам ни помочь, ни помешать.

– Ха, наконец-то сегодня ты начал говорить начистоту, – Мохроном, кажется, даже потеплел. – Что-ж, Кобра, пусть в песках будет удача. Но как доберётесь до МНИЦ, свяжитесь со мной. Я разнесу о вас весть по всей пустыне, и каждый будет знать, чего им стоит ожидать.

– Конец связи.

Кобра повесил микрофон и отключил звук. После чего глубоко выдохнул, согнувшись над рулём. Громдак выполз из-под куртки, ущипнул Кобру за шею, попытавшись отгрызть с неё слой отходящей кожи. Кобра шикнул и клацнул зубами, Громдак Младший сразу отвалил, ожидая исправительного тыка пальцем, который незамедлительно последовал и отогнал шипящего жука.

– А ну хотя бы ты кыш, меня и так тут на лоскуты чуть не разобрали…, – Кобра поднялся с кресла, повертел головой и помахал хвостом, затем направился внутрь Исследователя.

На душе лежало отвратительное холодное чувство, а тело просило еды и воды. Это было хорошим поводом проведать камбуз… и Сову. Она наверное тоже давно не ела. Открывать дверь в её каюту даже вдвоём могло быть опасно.

Проходя мимо её каюты, Кобра ничего не слышал, только невнятный свист.

“Похоже, наконец уснула. Отдых всем нужен”.

И сразу же столкнулся с Голди, которая выходила, пощёлкивая своей ещё недавно простреленной рукой, которая теперь выглядела почти как новая. Куртка была спущена на пояс, сверху осталась только белая футболка.

– Хэй, лови! – крикнула она и кинула в Кобру жучиное яйцо. Оно ударило ему в лоб, меж рогов, не разбилось, перескочило с руки на руку, и в конечном итоге он почти уронил его, но подхватил хвостом и подкинул обратно себе в ладони. Голди хохотнула. – Что, не выспался? Ничего, надеюсь, тебя взбодрило.

– В прошлый раз, когда я его не поймал, угадай, кто оттирал всю слизь. Не надоело? – хмыкнул Кобра. Яйцо показалось довольно лёгким.

– Нет, я подготовилась! – самодовольно щёлкнула та пальцами. – А ну, раскрой его.

Кобра нашёл шов на яйце, склеенный пластырем из аптечки. Он отлепил его и раскрыл жучиное яйцо. Внутри лежала небольшая рогатая кукла с бусинами-глазами, набитая волосами, чтобы сохранять форму. Её оболочка была сшита из старой змеиной кожи, порванной на небольшие кусочки или лоскуты. Одета кукла была в тряпочки песчаного цвета.

– Кобра-сюрприз, – хохотнула она. – Одежда получилась не так хорошо, но тебе и так сойдёт.

– Это что, я? – спросил Кобра, вертя куколку в руках. – Хвоста нет.

– А ещё голова слишком большая, головастый ты наш, – ухмыльнулась Голди. – Это потому что ты короткохвост, Кобра. Он там есть, видишь пимпочку?

– Что? – Кобра поднял бровь, потом посмотрел на свой хвост, тот вполне доставал до ступней. – Нормальный у меня хвост, совсем не эта… пимпочка.

– Поверь, я видела побольше, – хохотнула золотая, а потом дополнила. – А ещё хвосты чертовски сложные, и у меня на него твоей кожи не хватило. При факте, что вся эта кожа с твоего хвоста, хе-хе, – она хохотнула в кулак, а потом приободрилась. – В общем, что хочу сказать; с руля ты сваливаешь, ручки у меня снова работают. А ты будешь сидеть, грустно смотреть в окно, пока я буду тщетно тебя развлекать историями. Идёт?

– Ага, но лишь при условии, что я тебя не задушу лекциями о жуках, – хмыкнул Кобра, сунув куклу в нагрудный карман.