Текст книги "Может быть...(СИ)"
Автор книги: Convallaria majalis
сообщить о нарушении
Текущая страница: 29 (всего у книги 48 страниц)
Отдалившись на приличное расстояние от Дерева-Дома, путницы отпустили па’ли: стирать себе задницу, спешиваясь и забираясь обратно на спину животного бесчисленное количество раз, маг земли не желала. Она обходилась своими ногами в Тъа’тсонг. Кроме того, Бейфонг обзавелась балахоном, вроде того, что носил За’о. Грубо говоря, она просто проделала вырез для головы в шкуре и натянула ее поверх нагрудника, перехватив шнуром и тросом на поясе. Было жарковато, но так она не сверкала непонятно откуда взявшимся доспехом. Браслеты пришлось совместить и спрятать под куском шкуры на ноге.
«Первый раз приходится радоваться насчет нехватки металла. Учитывая количество человеческого мусора, трос много внимания не привлечет».
Рисковала ли Бейфонг снова отправиться на больничный? Да. Впрочем, ее потенциальная гибель всего лишь откладывалась, останься она лежать спокойно в деревне.
Поиски было решено продолжить от границы карьера. Вряд ли бульдозер обошел бы предыдущий кратер. И хотя посыл был правильным, заметить хоть какие-то следы удалось далеко не сразу.
Бейфонг с охотницей решили двигаться вдоль границы кратера, постоянно сверяя сведения ног Лин и глаз Лауну. Им удалось заметить след, уводивший за пределы шахты. Только пройдя по рытвинам, оставленным гусеницами машин, и сделав неизвестно какой по счету шаг, Лин замерла.
«ВОТ ОНО!»
Слабое… едва ощутимое движение, наконец, выделилось из общего гомона и достигло подошв Бейфонг. Сначала она здраво усомнилась, но, простояв на прежнем месте еще минуту, убедилась, что ее ноги не врут.
– Нашла? – Лауну успела заметить отставание Лин и вернулась назад.
– Да, – отвечала Бейфонг уже на бегу. Маг земли проигнорировала направление, в котором продолжилась вереница следов – больше в них не было надобности, и двинулась прямиком в сторону вибраций. Лин была уверена в своей правоте: источником волн совершенно точно служили не звери. Их топот отпечатался в памяти Бейфонг довольно прочно. Он не был столь… однородным: стада сотрясали землю десятками ударов, иногда беспокойными, иногда ленивыми… А сейчас Бейфонг чувствовала… жужжание, вибрации были слишком частыми для животных. Кроме того, они не прекращались, а наоборот – равномерно, без рывков и провалов затихали по мере отдаления источника или набирали силу при сокращении расстояния, но были непрерывными. Машинам ни к чему было отнимать гусеницы от земли.
Решение срезать, не обращая внимания на следы, оставленные бульдозерами, действительно оказалось правильным – в течение следующего часа Бейфонг и Лауну настигли Небесных Людей.
Сами машины не увидели, но грохот от механизмов, треск ломавшихся ветвей и мелких деревьев слышали совершенно четко. Мимо Бейфонг промчалась испуганные съяксьюки и стая птиц.
«В этом мире я ненавижу оказываться правой!»
Лин больше не требовалось сосредотачиваться на преследовании, и она перенесла все свое внимание на девушку, заметив, что последняя ускорилась. Бейфонг главным образом опасалась одного события. И, конечно, оно произошло!
Очередь автоматных выстрелов прорезала воздух, раздался предсмертный визг нантанга, следом еще один. Рычали взрослые особи, визжали щенки. Скорее всего, люди наткнулись на логово.
Лауну дернулась словно ей дали пощечину, потеряв равновесие, немного притормозила, выругалась достаточно громко, чтобы Бейфонг смогла услышать, и рьяно помчалась вперед.
«Кохова безликая морда!»
Кричать что-либо девчонке, у которой снесло крышу, было бесполезно.
«Тебя Хийик за задницу укусил?!»
Разумеется, Бейфонг понимала всю природу реакции На’ви. Могла ли маг земли предположить?
«Предположить можно все, что угодно. Везде подушки не положишь. Кого мне тогда брать с собой? Тсулфэту?»
Бейфонг пришлось потратить несколько секунд на разматывание троса, державшегося на талии.
Механический грохот все нарастал. Маг земли, плюнув на конспирацию, взмыла на ветку и сразу же зацепилась за следующую. В несколько прыжков ей удалось сократить расстояние между собой и девушкой. Лин попробовала захлестнуть Лауну тросом, но мазала, когда цель перемещалась на следующее дерево. Бейфонг оторвала несколько веток, едва не свалилась, однако ей все же удалось обвить трос вокруг левой руки и туловища Лауну.
Осознав успех мероприятия, Лин затормозила. Металлическая веревка натянулась. Охотница не допрыгнула до следующего дерева и рухнула вниз, получая царапины от сучьев и синяки от ударов об ствол.
Бейфонг не повторила судьбу Лауну, лишь потому что зацепилась за толстую ветвь ножом. Впрочем, она оказалась не в самом удобном положении.
Пришлось развязать трос, что сопровождалось звуком падения и руганью от На’ви.
Лин не стала терять времени: приземлившись, она резко опустилась на колени, хлопнула ладонями по земле и сжала почву пальцами.
«Поймала! Пусть и не на долго! Нужно как можно быстрее закончить здесь».
Небесные Люди еще не ушли на безопасное расстояние. Демонстрировать магию в их присутствии было равносильно самоубийству. Хотя Лауну это ничуть не смущало. Она успела вырвать ногу из ловушки и бросила камень в приближавшуюся Бейфонг.
Устраивать состязание в мастерстве Лин не собиралась. Она отстегнула наруч и, разбив новый летевший в нее валун, куском металла пригвоздила Лауну к дереву, располагавшемуся с боку от девушки. На’ви вскрикнула от боли и неожиданности.
Бейфонг не щадила – сжала капкан достаточно сильно, пусть и не до крови. Пока охотница тщетно пыталась вызволить кисть из ловушки, Лин успела набросить трос и прижать девушку к стволу. Первым делом маг земли остановила чужое колено, метившее прямо под дых, вторым шагом было – заткнуть Лауну рот свободной рукой.
– Замолчи! – прошипела Лин, брыкавшейся На’ви. Одновременно Бейфонг пыталась «присмотреться» к местоположению людей.
«Кажется, нашу возню не заметили – вибрация затихает».
Бейфонг взглянула на девчонку – та стояла, не дергаясь, с выражением полного ошеломления на лице.
– Что ты собиралась им в одиночку противопоставить?
– А ты? – растерялась На’ви. Она поверить не могла, что Тсмуке а карр бросит ее на поле боя.
– А я, – Лин саданула кулаком в паре сантиметров от головы Лауну, – не собираюсь умирать по глупости!
Закрепив трос на стволе и пока не убирая капкана, Бейфонг сделала шаг назад.
«Дура! И я тоже!»
Лауну пыталась осознать произошедшее. И чем дольше размышляла, тем сильнее ей хотелось провалиться сквозь землю! Она атаковала Тсмуке а карр! А ведь охотницу не ранили. Всего лишь желали остановить – уберечь от рокового шага.
Вопрос: «Почему Тсмуке а карр просто не приказала остановиться?» – даже не стоял. Какой дурак станет орать вблизи от врага?!
А что сделала Лауну? Она чуть не показала чужакам свой дар. Чуть не выдала всех!
– Прости, – просипела охотница.
Лин внимательно следила за метаморфозами на лице девушки.
«Слава Духам! Дошло без истерики».
Охотница хотела оправдаться смертью нантангов, но Лин опередила ее.
– Думаю, мы можем их похоронить, – она наставила выпрямленную вперед руку на трос. – Если ты не будешь повторять подобного.
– Обещаю, – быстро ответила Лауну…
Следующие мгновения стали для Бейфонг, ожидаемо, неприятными. Одни особи были расстреляны в упор. Некоторых раздавили гусеницы бульдозеров, оставив от тел сплошную мешанину из плоти, крови и обломков костей. Не то чтобы Лин была борцом за права животных. Но даже ее челюсти сжались от злобы.
«Во имя Тиенхай! Я слишком долго жила с нантангом в одном шатре!»
Совместными усилиями, не без помощи магии, ибо теперь опасаться было некого, На’ви похоронили зверей подальше от «дороги», проторенной бульдозерами.
Когда с похоронами было покончено, Бейфонг повторно «осмотрелась». Бульдозеры были достаточно далеко. День, судя по небу, заканчивался. Нужно было возвращаться. Лин запретила Лауну сообщать кому-либо об увиденном, объяснив этот приказ неготовностью Оматикайя к бою и упомянув о бурной реакции самой девушки.
В пункте назначения человеческой «экспедиции» Бейфонг не сомневалась. Оставалось лишь отслеживать путь, приготовить на определенном этапе «теплый прием» Таутутэ, параллельно вывести на чистую воду Сноходца, не выдать себя до последнего и убедить целый Клан в надобности подготовки, а не немедленного нападения. Ах, да! Еще необходимо остаться в живых, после того, как Оматикайя все узнают.
«Да раз плюнуть!»
***
«Рене».
Сегодня был особенный день. Годовщина смерти Рене Харпера – прекрасного ученого, Доктора Наук, ксенолингвиста, ксенобиолога, просто отличного человека, друга и учителя Грейс.
Официальных мероприятий не проводилось. Но те, с кем он был знаком, в этот день тихонько в своем уголке вспоминали странного мужчину, которого поглотила Пандора. И пусть людей, помнивших его, было немного, пусть разговоры о нем находились под строжайшим запретом, Рене Харпер оставил свой след в душах других.
«Ты говорил, что мне нужно больше любить мир. Не одну его сторону. Что рано или поздно я сама к этому приду. Но…»
Поговаривали, что Харперу и аватар не нужен, все равно из леса не вытянешь. И то было чистой правдой. Когда Рене появился на этой планете, аватары были еще в разработке. Людям приходилось надеяться на свою проворность и интеллект, чтобы выжить. Хотя… даже в теле На’ви подобные навыки оказывались не лишними. Рене же являлся прекрасным сочетанием перечисленного выше и неплохой физической подготовки. Кто-то в шутку заявлял, что Доктор Харпер и Службу Безопасности заткнет за пояс, но Рене на подобные заявления отвечал суровым взглядом. С военными ученый имел весьма натянутые отношения. Насколько было известно самой Грейс, в молодости Харпер «сорвался». Будучи «безрассудным сопляком с ботинком вместо головы», он бросил учебу и ушел служить, потом каким-то образом затесался к полевым медикам. Потратив несколько лет, чтобы вставить мозги на место, Рене вырвался из лап армии и вернулся в университет. Конечно, сразу ему удалось далеко не все, но в итоге мир приобрел еще одного Доктора Наук. Харпера не смущал ни сравнительно старший по отношению к его коллегам возраст, ни косые взгляды.
Так или иначе, Рене оказался на Пандоре, дождался своего аватара и стал первым Главой программы «Аватар».
Вместе с новым телом на него свалилась и Огустин. В те времена Грейс была образцовым ученым, полностью погруженным в исследования и не помышлявшим, что за пределами лаборатории было хоть что-то, достойное ее внимания. Ее интересовала ботаника и все «причленявшееся» хоть каким-нибудь образом. Лишнее отсекалось разумом, словно мертвая ткань под скальпелем опытного хирурга. Своим начальником Огустин была недовольна. При первой личной встрече, произошедшей на Пандоре, он показался легкомысленным и безответственным.
Рене не мог не быть в курсе ее мыслей. Но несмотря на подобное отношение, первой утвердил Грейс в качестве работника школы для На’ви.
Огустин и местных не всегда связывали теплые отношения. Док вообще не проявляла к ним какого-либо интереса, кроме как к источнику информации о флоре. И только. Детей она игнорировала. Пока в ее жизни не появилась школа…
Рене называл это «реабилитацией». Искренне считал, что Грейс необходимо социализироваться и всячески этому способствовал. На плохо завуалированные грубости отвечал нудными нравоучительными речами. В какой-то момент даже пить и курить не давал.
Обстановка, разумеется, накалилась. Огустин перестала появляться вне лаборатории.
В итоге, они все же пришли к консенсусу: Грейс учит детей и может спокойно дымить и «травиться» алкоголем и дальше. Разговоры по душам никуда не делись. Однако переваривать их со стаканом спиртного стало легче. Сам Рене едва притрагивался к горячительным напиткам. Не любил.
«И, может быть, не зря».
Грейс начала ловить себя на мыслях, что школа, дети… все это не так уж не нравилось ей. Да и сам Харпер уже не казался крайне странным и назойливым. Рене наверняка нарочно спаивал Огустин и одновременно проводил сеансы внушения! Само собой, столь абсурдные и бездоказательные мысли Док гнала.
Было внушение или нет, но в день памяти Харперу Грейс не курила и к спиртному не притрагивалась. Своего рода долг хорошему другу.
«При его жизни не бросила, а сейчас – пожалуйста!»
К сожалению, судьба к Рене оказалась незавидна. Своевольность и явная симпатия к На’ви подставили под сомнение лояльность данного сотрудника к общим целям компании. И однажды… его блок связи, находившийся в лесу, «закоротило». Харпер не пришел в себя. Аватара не нашли. Посчитали, что стал обедом для хищников.
Все медиа-файлы, в которых значился Рене, конфисковали. Дело было закрыто. О погибшем ученом упомянули в отчетах, отправленных на землю. И только.
Фалко со скрипом в зубах одобрил новое начальство Научного Отдела. У генерала и Харпера была идеологическая вражда: Фалко получил звание «слепого идиота, который достал всю Пандору своими выходками, и скоро сдохнет в челюстях у танатора или под ногой бронезверя, если раньше не проснется с ядовитой стрелой в глазу». Харпера же генерал ласково называл «больным на голову у*бком».
Фалко сделал все, чтобы уничтожить саму память о враге. Никто не должен был последовать за Рене. Грейс была в числе первых по подозрению в революционной деятельности. К большому сожалению военных, она сидела на заднице смирно, дымя и заливая алкоголем потерю дорогого человека.
Она ненавидела свою слабость, но не могла не понимать очевидного – даже если неравнодушным к Харперу каким-то чудесным образом удастся одержать верх, на Земле просто отрежут линии снабжения. Ни один человек на Пандоре не выживет. Стоило ли так глупо умирать? Огустин нашла себе более полезное занятие. Она с тройным усердием взялась за школу, за работу с детьми, чтобы дело Рене продолжилось.
Любила ли Док Харпера? Наверное, по-своему да. Может быть, когда-нибудь они и пришли бы к…
«История не терпит сослагательного наклонения».
***
Старик и Хийик были единственными, кому маг земли решилась рассказать о находке.
Не то чтобы Тсулфэту обрадовался новым тайнам, либо одобрил идею Лин – скрыть знание от Оматикайя. Но понимал причины такого шага.
Как ни странно, старик прямо-таки настаивал на новом разговоре между Бейфонг и Огустин. Аргументировал тем, что Док вряд ли знала о готовившейся операции. В противном случае ученой было логичней не появляться вообще. Шпионом ее Тсулфэту не считал. Незачем людям, которые без труда уничтожили один Клан, так заморачиваться с другим: даже если На’ви кинутся на бульдозеры, даже если победят в этом столкновении, всегда есть еще машины и еще чужаки. Нужен был по-настоящему сильный удар, а не «плевок в реку». У На’ви таких возможностей не имелось. И люди об этом прекрасно знали.
Лин относилась к Огустин с чуть большим подозрением, чем Тсулфэту. Однако Бейфонг уже раскрыла перед Доком свою осведомленность о «неприятном прошлом людей». И… все еще дышала, а деревню Оматикайя никто не сжег. Может быть, старик был прав на счет Огустин, а может…
***
– Хороший выстрел! – оценил Фтуэ’эконг, подходя к Тсу’тею, только что возносившему молитву рядом убитым йериком.
– Спасибо.
– Я видел твое выступление против За’о. Мы с ним провели вместе немало времени. Это твое дело, но за что его так ненавидеть?
«Ненависть? Он ее не достоин. Так же как и ты».
Тсу’тей, нахмурив брови, смерил взглядом крепко сбитого воина и занялся разделкой туши.
– Слишком нагл. Волнуется лишь о собственной жизни.
– За’о сказал, что твой отец был из его Клана, – Фтуэ’эконг оттянул срезанный край шкуры, помогая ее снять.
– Это так, – Тсу’тей сосредоточил свой взгляд на руке с разделочным лезвием.
– Он не предлагал помощь? У нас он учил Лин.
Благодаря опыту охотник вовремя остановил инструмент и уберег шкуру от разрыва. Тсу’тея пробирала злость.
«Демон он, а не учитель!»
В сознании не вовремя всплыли воспоминания о собственных проступках по отношению к Лин.
«Я не прикрывался! И не оборвал жизнь, когда МОГ! И не стал бы биться с больным воином!»
– Он слишком много хочет за свою… «помощь». Я рад, что отказался, – встряхнувшись, Тсу’тей продолжил работу.
– Ты сильно волнуешься о Тсмуке а карр, – как бы между прочим заметил Фтуэ’эконг.
– Я, Нейтири, Мо’ат и все Оматикайя вложились. Лин удалось переубедить меня. Она – ЧАСТЬ СЕМЬИ. Тебе будет плевать, если я нападу на твоего брата или сестру? – Тсу’тей закончил со шкурой и с задумчивостью смотрел на испачканное в крови лезвие инструмента.
– Хийик уже рядом с Лин, – с сожалением вздохнул Фтуэ’эконг.
«Не нравятся мне твои слова».
– Слышал, что Лин закрыла Хийика собой от сока тъумтсэулл. Который он сам пролил на себя, – свежевание Тсу’тей продолжил, находясь по другую сторону туши.
– Она хороший учитель. Хороший воин. Но я не доверю ей свою жизнь.
– Я говорю на языке чужаков, – поделился Тсу’тей. – А Лин согласилась учить Уэу.
«Я бы предпочел убить. И Лин наверняка тоже. Но выбора у нее нет».
– И ты гордишься? – презрительно произнес Фтуэ’эконг, стиснув кусок шкуры. Напасть на преемника Эйтукана он не мог.
Тсу’тей слепым не был, он прекрасно видел возникшее напряжение.
«Вы вверили себя нашему Оло’эйктану. И вы не будете убивать за слово на языке Таутутэ. Иначе я перережу пару глоток. И ваш дар мне не помешает!»
– Я говорю, не о гордости за знание, – Тсу’тей поднялся, стерев тылом кисти полосу крови йерика со своего живота. Разделочный инструмент все еще находился у него в руках.
«За оружие сгодится».
– Я ненавижу Небесных Людей, отнявших у меня мать и отца. Отнявших мою нареченную! И я могу сказать об этом чужакам на их собственном языке. Перед тем как всадить стрелу в сердце. Или перед тем, как мой нож заставит их захлебываться в собственной крови! – Тсу’тей не кричал. Его голос повысился лишь немного. Но каждый звук, вытолкнутый изо рта, был полон чувств – воин мог исполнить все, о чем говорил.
– Назови МЕНЯ ПРЕДАТЕЛЕМ, ФТУЭ’ЭКОНГ! Но я – не Лин. Я не отпущу тебя. И первая глотка, которую заткну – будет твоей! – зловещий оскал выполз на лицо Тсу’тея. Воин приглашающе развел в стороны руки, покрытые засохшей кровью.
***
Хукато закидывал пук листьев на стойку для сушки и не мог отогнать от себя мысли о Лин. Почему все сложилось именно так? Они вместе покинули дом. Ради единой цели. Чтобы разойтись. Стать друг другу врагами. Лин? Так ли уж она виновата? Враг ли она? Она, которая пришла и протянула руку помощи. Она, которая бросалась их защищать. Тайны? Разве их не было у других? У Уэу, у Тсулфэту, у самого Хукато, в конце концов?! Но Лин ее тайн не простили.
Тот парень – Тсу’тей. Он был юн и порывист. Ненавидел Небесных Людей всем сердцем. Но не Лин. Воин с гордостью говорил о том, что был учителем Тсмуке а карр. Он заявлял, что спокойно доверил бы Лин свою жизнь или отдал ее.
Можно было оправдаться тем, что Оматийкайя не теряли самого дорого, а их Клан не распадался изнутри. Им еще не нанесли самую страшную рану, которая будет затягиваться не одно поколение. Если от них вообще хоть что-то останется.
Они потеряли немногих, потеряли слишком мало. Преступно мало. От того и якшались со Сноходцами. От того подпускали чужаков к своим детям. У Хукато волосы дыбом вставали, когда он видел ту женщину. Грейс… Глупые дети… Как можно было называть ЕЕ матерью?! Этого демона! Она улыбалась. Она говорила. А Хукато желал, придушить эту тварь! Или, по крайней мере, оттащить от детей подальше. Проводник слышал историю о том, как эта женщина не сберегла других. Доверявших ей. Как Эйтукан и Мо’ат могли позволить?!
Что-то… какая-то тревожная мысль скребла в сознании, подобно тому, как заползали в корзину кали’уэйя.
Тсу’тей! Тсу’тей сказал, что Лин оставили у Небесных Людей, которым Оматикайя могли доверять. Эта… Грейс? Не она ли помогала? Иначе, что значила увиденная Уэу встреча в лесу?
***
По неизвестным для Лин причинам, в тот день, когда маг земли сподобилась побеседовать с Грейс, ни Док, ни Спеллман деревне не появлялись.
Иронично, что саму Лин тоже искали: Тсу’тей желал выяснить подробности «неудачи» Бейфонг. И, пожалуй, этот разговор представлял даже большую опасность, чем урезанная версия дебатов с Огустин, которой удостоились Оматикайя – маг земли сообщила, что цель ученых в сотрудничестве между На’ви и людьми, свои явные сомнения в удачном исходе операции она оставила невысказанными.
Теперь же Лин не могла сказать и части истинны. Ведь Тсу’тей непременно отправился с воинами на поиски следов, нашел бы бульдозеры и, разумеется, напал.
К счастью, о неуемном желании Тсу’тея пообщаться Бейфонг узнала от третьих лиц. И у нее было время скрыться. По крайней мере, сегодня.
«Тсулфэту, Лауну и Хийик не ставят палки в колеса. Но этого мало. Мне нужен тот, кто прикроет меня перед Оматикайя. Кто? Тсу’тей слишком вспыльчив. Мо’ат? Эйтукан?
Прежде чем сделать шаг к кому-либо из перечисленных, Лин должна была поговорить с Доком.
Опасаться интереса со стороны вождя или шамана не стоило, им было чем заняться. Как ни печально, но новые нападения ленай’га на жителей деревни хорошо отвлекали всех неугодных от Бейфонг. Даже Хийика и бывших учеников Лин припахали к работе.
«Слишком хорошо».
***
Фтуэ’эконг не мог выкинуть из головы спор с Тсу’теем. Разумеется, тему они больше не поднимали. Не следовало насаждать свои порядки в новом доме. Все было относительно спокойно: Уэу продолжала учиться контролю и возвращалась в синяках, проклиная Лауну. Сноходцев никто не трогал, соблюдая уговор. Иногда Лин куда-то пропадала из деревни, но куда именно неизвестно: новеньких в такие дни оставляли около Келутрал. Разумно, учитывая что взаимная неприязнь не гасла. Уэу ненавидела Лин за предательство и за уроки, на которых приходилось заниматься то поиском металла, то изготовлением фигур. Стоило воительнице создать нечто похожее на оружие и метнуть его в Лин, как она получала обратно свой же снаряд и камни специально от Лауну. Последняя и так могла померяться с Уэу силами, а теперь, когда сопернице запрещалось отвечать, развлекалась по полной.
Фтуэ’эконг чувствовал, что их разъединение с Лин не прошло без потерь: у него убавилось напарников для тренировочного боя. Приходилось упражняться с минью.
Воин раз за разом старался уклониться от гибких стеблей лилии, пытавшихся его опутать, и блокировал каменными преградами листья, стремившиеся отшвырнуть наглого На’ви подальше. Фтуэ’эконг пытался просчитывать, сколько времени требовалось растению для новой серии ударов и захватов. В чем-то это было даже интереснее поединка с другим На’ви или зверем. Растения реагировали по-иному. В ином ритме. Каждый раз воин выбирал себе новую особь, чтобы не истощить предыдущего «соперника» до смерти. Впрочем, иногда первым без сил оказывался именно мужчина. В отличие от зверей и воинов, вызвать у растения гнев или ярость было невозможно. Во всяком случае, у этого. Оно прекращало размахивать стеблями, как только Фтуэ’эконг оказывался на приемлемом, с точки зрения минью, расстоянии.
Конечно, он дрался и с Уэу, в свободные от обучения и охоты часы. Против Танхи не мог выйти. Рука не поднималась. Другое дело – упражнения на контроль или на «зрение», но в них он своей супруге безутешно проигрывал. Уэу тоже терпела неудачу.
– Тебе не надоедает, – озвучивал очевидное Хукато.
Фтуэ’эконг пропустил удар и улетел в ближайшие кусты. Закрывать глаза было неудачной идеей. Все же минью больше двигалась над землей, нежели по ней. И провернуть с ней тот трюк, который Лин проделывала с учениками, не получилось.
Выпутываясь из побегов, воин случайно задел фкаъакеулл. И теперь под лопаткой знатно чесалось. Откинув косы назад, Фтуэ’эконг издал полный досады рык: по собственному опыту На’ви знал точно, что вскоре зуд станет нестерпимым.
– Что случилось?
– Фкаъакеулл, – отвечал воин, указывая за спину.
Хукато разразился смехом.
– Что ж, – крякнул проводник, поднимаясь, – пойду поищу для тебя лист пайулл, а потом – к Уэу или Мо’ат.
Фтуэ’эконгу возразить было нечего. Он усиленно сосредотачивался, чтобы не начать чесаться.
***
– Почему? – продолжала жаловаться Лауну, обхватив себя руками. – Она не заслуживает!
Лин с сожалением посмотрела на оголившуюся девушку, стоявшую по пояс в воде. Уэу влияла и плохо, и хорошо. С одной стороны, подначивая противника своим типичным равнодушным тоном, стерва заставляла Лауну прогрессировать в магии земли. Но девчушке хотелось большего.
– Научи меня, Тсмуке а карр.
«Я вообще никого из вас не желаю этому учить. Если бы ты кинулась на бульдозер – погибла бы зря!»
– Я уже говорила тебе, – разматывала повязки на локтях Бейфонг, – не у всех получается. Уэу, будь она неладна, повезло. Твои попытки могут занять годы.
К счастью, синяки становились все меньше, и отека не было. Хийик дал добро на водные процедуры в типичном варианте. И слава Духам! Потому что обтирания магу земли надоели.
Лауну начала что-то говорить, но Лин в этот момент резко окунулась с головой. Все звуки отрезала вода, заполнившая уши.
«Какого Коха я не родилась на Полюсе? Или на Болоте хотя бы».
Лин не хотелось всплывать, тянуло просто отдаться течению, позволить унести себя с мелководья в глубину. Но не став испытывать объемы легких, маг земли вынырнула. Поверхность едва достигала ее груди. В состоянии Лин заходить глубже было бы неразумно. Одно дело магия, другое – открытая схватка или борьба со стихией, которых Бейфонг по возможности старалась избегать.
Лауну все еще смотрела с ожиданием.
Уперев руки в бока, Бейфонг смерила ее взглядом еще раз и вздохнула.
«Чую, отказом дело не кончится. Не выкинула бы ничего».
– Я дам тебе материал. Не ной, если не получится.
Глаза девушки едва ли не светились. И даже налипшие на лицо волосы не мешали этого заметить.
«А хвост наверняка подергивается от нетерпения».
– И не приведи Духи, ты еще раз кинешься в бой без раздумий, – Лин вернулась к берегу за оставленной там травой. Так называемая чистая трава или ларозэсуа кое-как пенилась, если ее стебли нарезать и намочить.
– Не сиди долго в воде, – шелестел соседними кустами Хийик. Он ненадолго отлучался, пополняя свои запасы. Но и за больной, к ее сожалению, следить не забывал. Повезло, что во время разведки он был занят лечением детей Оматикайя.
В ответ лекарю в ухо полетел камень, от которого удалось прикрыться в последний момент.
– Если я слягу, кто будет тебя лечить? – встряхнул предплечьем Хийик.
– А ты стал лучше, – проигнорировала вопрос Лин и намылила голову.
***
Бейфонг не солгала. После пары пробежек по лесу набрала материала и отдала Лауну. Девушка который день корпела над ним, но поддаваться манипуляциям он не желал.
Уэу, напротив, надоело сидеть сложа руки. Она пыталась вынудить Бейфонг вступить в бой.
– Как же я тебя ненавижу, – с расстановкой произнесла фразу На’ви. Она вложила в интонацию немалую толику желчи.
– Взаимно, – зевнула Лин и, двинув пальцами, превратила довольно сносную фигурку йерика в бесформенную кляксу. С каждым разом количество земли в смеси уменьшалось, а объем восполнялся при помощи мусора, оставленного людьми. Не сказать, чтобы крупные обломки встречались на каждом шагу, но найти их было вполне возможно. Неплохо помогал разросшийся в близи подобных мест фнгапсутъулл. – Теперь икран.
Уэу лица не потеряла и принялась за дело. Сегодня она с таким же выражением уже пять раз швыряла в Бейфонг лезвия, пусть и недостаточно острые.
«Талантливая паршивка! Головная боль мне обеспечена».
К счастью, скорости в манипуляциях Уэу явно не доставало. Ей приходилось повторять одни и те же движения, дозировать их, начинать заново. После чего Лин все разрушала, возвращая ее к началу.
Убедившись в тщетности попыток Лауну, Уэу хмыклнула:
– Вылизала Лин все пятки, и все равно не помогает, да?
Лауну осеклась, запустила камнем в соплеменницу и продолжила работу над куском.
Уэу легко защитилась, но ей прилетело тросом по затылку. Да, удар удалось смягчить, но не остановить полностью.
– Руками работай, а не языком, – сматывала оружие Лин. Она даже с корня дерева не вставала.
– Ты отвратительна, – констатировала Уэу, отправляя лезвие в полет.
Лин приняла его на наруч и послала по начальному адресу.
– Закончишь – Лауну с удовольствием тебя поваляет, – маг земли не сомневалась в своем утверждении. Девушка буквально кипела от недовольства собой и подначек со стороны.
Исцарапанная, но добившаяся хоть какого-то результата Уэу ненадолго утихла. Да, Лин в очередной раз ей не поддалась. Но попробовать навыки в бою, без надобности щадить, дорогого стоило. На Фтуэ’эконге тренироваться не хотелось, ибо в прошлый раз она сама и вытаскивала из него осколки. А Танхи и Хукато выбывали по понятным причинам. Оставалось соглашаться на то, что было под рукой. Ну и пару раз пострадали подвернувшиеся ленай’га. Им пришлось перетерпеть крайне неприятную смерть. Ведь противнику тоже было, что бросить.
***
Хотелось курить. Аватар приглушал эту «жажду». Но не убирал полностью. Особенно во время эмоционального напряжения. А причины напрячься у Грейс были – Бейфонг желала очередного приватного разговора. Место мало изменилось, зато Лин помрачнела. Стоило провожатой оставить их, как маг земли без предисловий или приветствия произнесла:
– Что вам известно о бульдозерах, находящихся в лесу?
«Бл*ть! Какого черта, Паркер?!»
Грейс понимала, что наилучшим выходом, на который стоило рассчитывать, был добровольный переезд всей деревни. Но! Во-первых, ученым обещали дать время на уговоры местных, во-вторых, Огустин полагала, что хоть немного притормозила Селфриджа, ткнув его носом в угрозу экологической катастрофы.
«Не могли они так быстро достигнуть деревни! Значит, ты нашла их, Бейфонг?»
– Ничего неизвестно, – солгала Огустин. – На пути к поселению ничего подобного я не заметила, – она не отводила взгляда от мага земли.
– Врете, Док! – отчеканила Лин, складывая руки за спиной.
– Это вам способности подсказали? – попыталась съехидничать Огустин, садясь на циновку.
– Угадали, – сухо похвалила Бейфонг.
– Вы серьезно?
– Абсолютно. Чувствую, как участились ваш пульс и дыхание, – Лин красноречиво посмотрела на свои стопы, которые она не отрывала от почвы.
Грейс поежилась. Одно дело знать о способностях к чувствованию вибраций и прочему. Само собой, летающие по чужой воле камни не внушали чувства безопасности. Но такие тонкие манипуляции пугали куда больше.
«Ты в жизни не пропустишь, если тебе в голову полетит валун или земля под ногами разойдется. Убежать, скорее всего, не получится. Хотя можно попытаться. Но постоянно натыкаться на невозможность солгать в подобной ситуации – куда как хуже. И не менее важно, сколько еще способностей скрывает Бейфонг».
