Текст книги "Может быть...(СИ)"
Автор книги: Convallaria majalis
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 48 страниц)
– Не буду! – согласилась Чакон. – Но вы там никому не можете доверять. Что если понадобится помощь?
– НЕ в их интересах терять оператора аватара, – видя, как перекосило от этих слов ее собеседницу, Грейс со вздохом добавила. – Говорю, как есть! Кроме того, техники тоже на вес золота. В итоге у нас есть общая цель. Ты по-своему права – доверять Селфриджу я, конечно, не собираюсь. Но и тебя подставлять не хочу.
– Я все еще считаю эту идею чертовски х*евой!
***
Правильность поступков… Какая это все же забавная была иллюзия. Хотя на самом деле Лин очень хотелось, чтобы кто-нибудь, например та же Эйва, хоть иногда подсказывал, как правильно поступить в той или иной ситуации. Особенно в данной: молодой шаман пусть отдаленно, но помнил о произошедшем и, разумеется, решил «сожрать» самого себя в качестве наказания за содеянное. Уговоры вождя о том, что это традиции и прочее, подбадривание от сыновей Хукато, даже Нгай, ластившийся к своему хозяину – ничто не приносило Тинин’ро душевного облегчения.
«Оно и понятно. Если это первый раз, когда он действительно убил кого-то из На’ви, то вовсе не странно, что сейчас парень хочет пойти и раскроить себе череп. Да, даже если не в первый… Возможно, кто-то из них был его другом… Но имею ли я право вмешиваться? Кто я ему? Никто. Нельзя же просто так прийти и начать разглагольствовать?»
Однако именно это Бейфонг и собиралась сделать. Ей была нужна возможность выбраться. Для этого требовалось обучить На’ви хотя бы контролю, чтобы не покалечили друг друга. Но! Если шаман будет сидеть и ныть! Или вождь будет в печали из-за сына, то пуме под хвост все усилия! К тому же лучше было располагать официальным, всеобщим признанием, которое озвучили бы и Цахик, и Оло’эйктан. Так снижалась вероятность провала по причине разборок в «правомерности» действий Лин в процессе обучения.
«По меньшей мере, это хорошая отговорка».
Лин явно не претендовала на роль психолога. Не собиралась подставлять кому-либо «жилетку для слез». Но и не предпринимать ничего, зная, что пребывавший в д*рьмовом состоянии духа шаман уходил все дальше от деревни, не могла.
Не сказать, чтобы ей было жаль мальчишку. Вообще жалость, по мнению Лин, была несусветной дрянью! Сочувствие? Расчет? Бейфонг решила, что отложит вопрос о причинах своего поступка на потом. Так или иначе, она вскоре нарушила одиночество шамана.
– Решил спрятаться ото всех? – обозначила свое присутствие маг земли.
– Вижу тебя, – поприветствовал Тинин’ро, проигнорировав вопрос. Юноша находился в несклольких метрах над головой Бейфонг. Он сидел в развилке дерева, свесив одну ногу вниз. Нгай, оставшийся внизу, лишь равнодушно окинул взглядом женщину.
– Не против, если я побуду здесь? – попробовала снова Лин.
Парень пожал плечами, показывая, что ему все равно.
«Забавно, когда-то я также разговаривала с Доктором Огустин. Когда-то?.. А ведь времени прошло немного… Интересно, у меня был столь же потерянный вид?»
Шаман выглядел не очень. Рану ему обработали, ссадины залечили, но душевные проблемы явно оставляли свой след.
Тинин’ро понимал, что у него нет иного выхода, кроме как принять произошедшее. Но он не мог. Обрывки воспоминаний о том, как шаман набрасывался чуть ли не на любого, кого замечал… Как воротил нос от обжигающе противного запаха и светившихся в темноте «голов ленай’га»… Как все плавилось внутри! Как хотелось выплеснуть это на каждого! Он страдал! Так почему другие не должны были? И Цахик не замедлил поделиться с ними той охватившей все его естество болью! Но хуже всего было с последней жертвой. Бывший соперник… Старше на несколько месяцев… Не был врагом, но и не жаловал Тинин’ро особенно. Видеть в его глазах благодарность за подаренную смерть!.. Это было СТРАШНО! Просто страшно… Цахик медлил и поплатился за это. Но свое дело довел до конца.
Почему Эйва так поступила? Правильными ли были ответные действия? Мать, подобно мудрому вожаку стаи, видела куда больше несмышленыша, которым был шаман. Но даже если и так… Даже если данный шаг был на самом деле необходим, боль и омерзительно липкое понимание того, что Тинин’ро собственными руками убил соплеменников, не желали отступать.
– Зачем ты пришла?
Лин все еще стояла около ствола, не проронив более не единого слова. Она задумчиво терла большим пальцем кожаный наплечник: Хона успела поработать над облачением женщины. Разумеется, последняя, по мере сил, принимала участие в процессе изготовления одежды. Это потребовало времени и терпения, но теперь маг земли не слишком сильно отличалась от остальных Таунрэ’сьюланг. Конечно, до идеала, в понимании Лин, нынешний вариант был весьма далек, однако явно превосходил своего предшественника. Хотя бы по причине добротно прикрытых груди, ягодиц и бедер. Да, маг земли сумела адаптироваться к местной моде, но не собиралась полностью отказываться от собственных привычек. Как бы это не выглядело со стороны. Это касалось и привычки контролировать то, что происходило вокруг нее.
«Действительно, зачем я пришла? »
Не дождавшись ответа, Тинин’ро задал еще вопрос.
– Скажи, ты бы смогла? Избавить их от мучений собственноручно? Будучи в яме, ты, помнится, грозилась их похоронить?
– Да. Это я и сделала. Закопала их. В присутствии твоего отца.
– Я не о том… – помотал головой парень.
– Тогда называй вещи своими именами, мальчик, – Бейфонг продолжала буравить взглядом шамана. Однако последний упорно избегал зрительного контакта. – В любом случае ответ – да.
«Но убийство другого дорого обходится».
Сумела бы Лин убить На’ви? Да. Но ей, скорее, хотелось просто покалечить их в достаточной степени для того, чтобы довести до умов аборигенов свою позицию и заставить ее принять. Без разницы с помощью слов ли, кулаков или магии.
«Но не столь важны инструменты. Ты знаешь, что поступаешь так целенаправленно. Представляешь, к чему приведут твои действия. И несешь этот груз на своих плечах до конца жизни. Ты, мальчик – не исключение».
– Как жить с этим? – похоже, что Тинин’ро решил озвучить-таки свою проблему.
– Прими, – предложила Лин.
«Они, кажется, были благодарны? Разве не так? Или так должно было быть, но…»
Шаман нашел в себе смелость посмотреть на собеседницу.
– Неужели твой дар настолько ужасен?
– Не ужаснее того, чем пришлось расплачиваться тебе за их трусость.
«И твою глупость».
Тинин’ро мгновенно покинул насиженное место и спикировал на Бейфонг. Но сбить женщину с ног ему не удалось. Лин сделала шаг в сторону, позволив шаману пролететь чуть дальше. Резким движением раскрытой ладони в сторону Нгайя женщина погрузила последнего в землю. Но его хозяин по-прежнему собирался атаковать. Что и делал с весьма сильной эмоциональной отдачей. Маг земли лишь отмахивалась для виду и блокировала удары в самые уязвимые места.
– Ты не имеешь права обвинять их! – кулак Цахик вскользь прошелся по чужой скуле.
– Да ну? Выходит, сбрасывание всей ответственности на плечи ребенка – это не что иное, – Лин подставила ладонь под колено противника, грозившее врезаться в бок, и оттолкнула его, – как проявление силы духа?
– Я сам! Сам согласился! – яростно воскликнул Цахик. Пожалуй, даже слишком яростно.
Бейфонг схватила его руку и дернула на себя. Тинин’ро решил воспользоваться этим, дабы нанести еще один удар. Увы, шаман промахнулся, по причине того, что Бейфонг опередила противника, бросив его землю. И спустя мгновение слишком бойкий парень был взят на болевой.
Бейфонг не могла заявить, что поза, в которой они оказались, подходила для разговоров. Но прижимаемая к собственной груди и крепко удерживаемая стопа Цахик давала гарантию, что последний навряд ли сбежит. Более того, Тинин’ро не мог дотянуться до Лин, потому что его бедро и голень были заблокированы ногами женщины. Наносить удары мешала боль, когда маг земли начинала сильнее тянуть на себя конечность юноши.
– Ты говоришь, что сам на все согласился? Полагаю, ты считал свое решение правильным? Но в чем же дело сейчас? Переубеди меня, если я не права? Если все это действительно не фарс, устроенный чтобы очистить чью-то совесть за счет чужой!
– Ты знаешь слова чужаков?
– Не переводи тему!
– Ты общалась с этими тварями?! – ни на шутку взбесился Цахик. Лин была вынуждена сильнее дернуть на себя конечность, что ожидаемо усилило боль Тинин’ро. И заставило примолкнуть.
– Общалась! Но это тебя совершенно не касается! Как и других!
– Они истребляли нас! Как можно?! И ты смеешь… – шаман снова зашипел, не закончив фразу.
– Еще раз повторяю! Не твоего ума дело! И ты пока не убедил меня в своей правоте! – Лин слегка уменьшила силу нажатия на ногу.
– Я делал то, что был обязан! И отец меня поддержал!
– Самоутвердился? Поздравляю! Но тогда какого Ваату ты сейчас изображал исполненного грусти съяксьюка, сидя на дереве?! – повысила голос женщина.
– Я не…
– Что «не»? Договаривай, пока не сломала тебе ногу! – Лин снова дернула на себя конечность.
– Я не хочу! Не хочу, чтобы на меня смотрели с благодарностью за свою смерть! Не хочу!
– Чего же ты ждешь? Презрения?
– Нет!
– Тогда чего?!
– Я просто не хочу всего этого! – выкрикнул Тинин’ро. Он оставил попытки высвободиться и откинулся на спину. Бейфонг выждала еще пару секунд и отпустила шамана. Присев сбоку от Цахик, Лин заметила на его виске дорожку, оставленную слезой.
– Почему так? Почему все, чем я был способен им помочь, свелось к принесению в жертву?! Почему?
– Ты можешь долго сидеть и раздумывать о причинах, но легче тебе не станет! Не мы выбираем испытания, что подбросит нам жизнь! Но мы вправе решать, как нам поступить. Делая следующий шаг, мы должны осознавать, что ответственность нести нам самим!
– И сколько такого груза на твоих плечах? – повернул голову в сторону Лин юноша.
– Достаточно, – скупо проронила женщина.
– И ты не жалеешь?
– А есть смысл? Что изменится, если я буду жалеть себя?
– Не себя – их?
– Тебя и вправду волнуют потерянные жизни? Или твое душевное спокойствие? – прищурилась Бейфонг.
– Конечно, жизни! – вскочил шаман.
– Тогда какая разница, что их убило: неумение управлять Духом, яд или твой клинок?
– Но я ведь…
– Пошел на поводу у них! Обелил их честь, согласно вашим традициям! И коришь себя за содеянное!
– Да как не корить?! Они мне семьей были!
– Они сами попросили?
– Но… – пытался увильнуть от ответа Тинин’ро.
– Сами или нет?!
– Да.
– Ты сделал?
– Сделал, – мрачно признал Цахик.
– Осознанно?
– Осознанно.
– Тогда прими этот факт, – заключила Лин. – Никто не требует с тебя радоваться тому, что произошло.
«Если бы так случилось, то тебя следовало бы придушить или утопить где-нибудь…»
– Слишком легко это произносишь! Но я, – шаман посмотрел на свои ладони, будто на них все еще была кровь. Его передернуло от воспоминаний, – я не могу забыть…
– И до конца жизни не забудешь, – подтвердила маг земли. – Но не думай, что ты один причастен. Этот груз лежит на плечах КАЖДОГО, кто был там, кто видел происходящее и НЕ ВМЕШАЛСЯ. И потом! Разве это не должно было стать избавлением? Для всех? Разве ты не поступил бы так же еще раз?
– Нет! Я не желал такого! – схватился за голову юноша.
– Я не говорю о желаниях, я говорю о надобности. Ты поступил храбро. Не каждый согласиться взять большую часть проблем на себя.
– Правда? – сейчас, будучи растерянным, Тинин’ро как никогда напоминал ребенка. Маленького и беззащитного.
«Аж смотреть противно! И это духовный лидер?! Эйва! Ты серьезно?!»
– Я не договорила. Храбро, но глупо и самонадеянно! – Бейфонг сочла, что вправе дать подзатыльник Цахик. И, надо сказать, она особо не нежничала.
Нгай, все еще находившийся в ловушке, зарычал по новой. Но Лин было на него совершенно наплевать. Она притянула шамана за край туники.
– Если ты что-то делаешь – будь готов к последствиям. Ты не мог не знать, что потом будет тошно, но полез! Надеялся, что это гребаное снадобье отшибет тебе память?! Как бы не так! И теперь, когда бежать некуда, у тебя есть, по меньшей мере, два пути! Первый – сидеть и дальше изображать из себя жертву обстоятельств! Второй – идти и делать все, чтобы НАСТОЯЩАЯ ЖЕРТВА была НЕ НАПРАСНОЙ! Это не вернет никого! Но, может быть, спасет тех, кто еще здесь! Тех, кто по-прежнему нуждается в твоей поддержке, – Лин разжала ладонь, Цахик неуклюже приземлился на пятую точку. Он был в замешательстве, но Бейфонг не собиралась ждать, пока завершится процесс осмысления ее слов, она высвободила Нгайя, который немедля принял угрожающую позу.
– Даже не думай пасть разевать! – процедила маг земли, бесстрашно смотря в глаза зверю. Нантанг, сочтя, что от нее больше не исходит опасность для хозяина, поплелся в сторону юноши.
***
Доку чудом удалось убедить Труди остаться в Адских Вратах. И это оказалось как нельзя кстати.
«Тут в пору пришелся бы какой-нибудь пустырь за городом, а также ночь и, желательно, еще дождь, для эффекта».
Грейс процесс получения лекарства напоминал встречу двух преступных группировок, представители которых прибыли для передачи товара и платы за него. Во всяком случае, настрой и у людей, и у На’ви был подходящим.
«Аттила-то что здесь делает? Неужели Главный Администратор решил таким образом выразить свое «Фи!»?»
К счастью, полковник ничего не предпринимал, хотя и изрядно капал до этого Грейс на мозги. Пока она не заявила, что о безопасности в поведении с На’ви знает побольше него. Разумеется, молчать Майлз не стал. Завел шарманку о том, что он тут за все отвечает, на что Грейс, предложила ему командовать в своих казармах, либо заранее предупредить Селфриджа о срыве операции, по причине своей некомпетентности и препятствования в действиях более осведомленному лицу.
Даже намеки на применение физической силы не впечатлили Огустин.
Она знала, что в данной ситуации заменить ее было не кем. И пользовалась этим преимуществом, заставляя Куоритча скрипеть зубами. Но только если полковник напрашивался сам. В ином случае Док успешно делала вид, что его не существовало.
Сошлись они на том, что передавать лук будет все-таки Грейс. А солдаты обеспечат прикрытие в случае непредвиденной ситуации.
К счастью, подобной не возникло. Тсу’тей вполне спокойно, насколько это было вообще возможно, отдал Огустин лекарство и озвучил краткую инструкцию по пользованию, сам же в свою очередь получил оружие, знакомое воину с малых лет, и незамедил сдернуть с него защитную обертку.
Рукоять, все такая же – испещренная красными «щупальцами» медузы и выемками по их ходу. Все те же изгибы на раздвоенном плече, напоминавшие купол лонатайи, по словам отца. Темно синяя тетива, которая немного жалила при прикосновении. Тут дело было в материале. Атейо сделал лук в память о своей безмолвной спутнице, и в процессе изготовления использовал усики животного. Он говорил, что хочет и дальше идти с этим другом рука об руку. В итоге же, оружие стало единственным напоминанием о доме, в который На’ви так и не вернулся.
На’ви кивком обозначил окончание обмена и попятился назад. Его воины по-прежнему держали на прицеле людей, и те с радостью отвечали похожим образом.
Постепенно все аборигены скрылись в гуще леса. Ничто более не свидетельствовало об их нахождении рядом.
Грейс собиралась хоть немного выдохнуть, когда секунду спустя узрела стрелу, мчавшуюся прямо в сердце! Боль пронзила грудную клетку женщины. Док, в ужасе разинув глаза и рот, повалилась на землю.
«Хорошо хоть бутылка со снадобьем не стеклянная…»
Было ли Грейс обидно? Сожалела ли она? Боялась? Злилась ли на судьбу? Она не успела подумать об этом.
– Ты думаешь, что можешь так просто взять и купить их жизни? – раздался звонкий голос.
– Кто здесь?
Ответом стало появление в воздухе странной белой фигуры, которая, мигая, трансформировалась в женщину-На’ви. Вот только в отличие от своих собратьев она была белой и будто состояла из света. В лучах Небесных светил Пандоры все меркло по сравнению с неизвестной. Но даже если забыть о цветовой гамме, все равно нельзя было назвать эту незнакомку «типичной». Во всяком случае, Грейс еще не доводилось видеть костюмы На’ви, стилизованные под Древо Душ. А в данный момент ученый совершенно точно видела плавные движения длинных «отростков».
– Я всегда здесь, – рассмеялась женщина.
– И кто ты? А главное, за каким чертом явилась? Собираешься перенаправить меня в местный филиал Ада? Или где тут у вас наказывают грешников? – лениво огрызнулась Грейс.
«Если я умерла, то почему до сих пор чувствую боль? Может, у меня галлюцинации от нейротоксина?»
– Ты не угадала. Я здесь за тем, чтобы спросить? – «подплыла» ближе неизвестная.
– Спросить? Ну, спрашивай? – радушно разрешила Док.
– Что ты готова отдать? Скажи. Ведь жизнь одного из них сейчас висит на грани… И вряд ли вы успеете вовремя, – На’ви склонила голову набок, – но… Если бы тебе дали шанс… Чтобы ты отдала, дабы продлить время, данное тому человеку?
Грейс и понятия не имела, о ком из троих говорила неизвестная. Повреждения у всех были разной степени, но проблема крылась в том, что честь умереть первым предоставлялась тому, у кого раньше начнется бактериально-токсический шок. И тогда никто ничего не успеет предпринять.
Но правда в том, что неважно, кто это был. Грейс дорожила своими людьми. Она готова была стимулировать их к работе пинками, орать на них, помогать, открывать вместе с ними нечто новое и… отвечать за них. За каждого, кто попал в Научный Отдел. И она знала, что следующие ее слова будут, пожалуй, самыми страшными и странными, однако в то же время самыми правильными:
– А что у меня есть, кроме собственной жизни? Кажется, и она меня скоро покинет… – ощерилась женщина.
– Значит, жизнь? – уточнила На’ви.
– Да, – пожала плечами Док, ей нечего было терять сейчас.
– Принято, – неизвестная стала отдаляться, поднимаясь ввысь и двигаясь подобно семени Древа Душ. И ей ничуть не мешала густая крона леса.
– Ну и к чему все это?..
Грейс почувствовала жжение на щеке, потом на второй. Затем Огустин накрыла тьма. В ней кто-то кричал и тряс аватар ученого.
– Да очнись же ты, дура, или я брошу твою запасную тушу здесь! – орал прямо в синее ухо Майлз. И залепил еще одну оплеуху женщине. Его изрядно напрягал тот факт, что все еще находившаяся, как утверждали техники, в теле аватара, баба решительно не приходила в себя. Причем отключать ее тоже было опасно. Куоритч мог ненавидеть эту дамочку, мог желать застрелить собственноручно, но не имел права дать ей подохнуть в свою вахту! Поэтому, не церемонясь, заехал по синему полосатому лицу кулаком.
– Не трудитесь, полковник, – просипела Док.
========== Глава шестнадцатая ==========
Комментарий к Глава шестнадцатая
Искренне прошу прощения за долгое отсутствие проды. Возможно, получилось несколько сумбурно…
Скорпионий чертополох – тъумпайул.
Каналид – цтъа’а.
Операция по спасению сотрудников Научного Отдела завершилась удачно. По меньшей мере, все трое были живы, и теперь требовалось лишь проводить мониторинг их состояния, дабы не угробить труды врачей. Реабилитация обещала быть долгой: в том числе из-за воздействия инопланетного снадобья на человеческий организм. Оно, конечно, не наносило фатальных повреждений, к примеру, нервной системе, зато пагубно влияло, как минимум, на работу опорно-двигательной и пищеварительной. Медики тщательно следили за всеми изменениями, происходящими в телах пациентов. Но дело было не только в эффекте лекарства – оперативное вмешательство все же потребовалось, дабы удалить очаги инфекции. Само собой, целью врачей было – сохранить как можно больше тканей. Но, к сожалению, пострадавшим в будущем все же была необходима пластика. Это не являлось столь уж нерешаемой задачей, но значительно ухудшало психическое состояние больных.
– Уйди!..
– Брось Норм, Док обещала прикрыть нас, – успокаивала едва пришедшего в себя парня пилот.
– Не в том дело. Думаю, нам лучше бросить это все… – попытался пошевелить рукой Спеллман. Ему не удалось даже толком оторвать конечность от постели. Что, несомненно, бесило! Да, он остался жив! Да, он сумел не потерять пораженные части тела. Но утрата дееспособности едва ли оправдывала все вышеперечисленное. Умом парень понимал, что ему повезло. Однако Норма сильно волновал тот факт, что Труди лицезрела его в столь удручающем виде. И пусть ему обещали практически полную реабилитацию в течение трети года! Мужчина отнюдь не был уверен, что сможет спокойно перенести все тяготы.
– Что бросить? – солдат искренне надеялась, что НЕправильно истолковала слова своего парня, во всяком случае, она имела основания так полагать.
– Эти посещения, – он специально смотрел в другую сторону, чтобы не дать девушке прочитать что-либо по его собственному взгляду. Не говоря уже о том, что печальное выражение лица Чакон заставило бы Норма желать только одного – разбить свою мудреную голову о ближайший угол тумбы. – Ты не можешь торчать тут целыми днями. Да и ситуацию это не улучшит.
– Эй! Ты остался жив – это главное! – попыталась накрыть руку больного своей пилот.
– Посмотри на меня, – закричал мужчина, ощутив отвращение к себе от еще одной неудачной попытки вырвать конечность, – я хр*нов инвалид! И неизвестно когда восстановлюсь! И восстановлюсь ли?! Не нужно жалости. Просто уходи!
– Норм! Если бы не твои раны, я бы с радостью въеб*ла тебе сейчас! – Труди была совершенно серьезна, будучи солдатом, она не раз видела парней, которым «повезло» выжить в горячих точках. Некоторые из них предпочитали смерть на поле боя, чем выбывание из строя подобным образом. Сейчас же все было далеко не столь плачевно. И если медики уверенно заявляли, что шанс на возвращение к прежнему состоянию есть, то так оно и было. Разумеется, следовало учитывать и последствия лечения: организм Норма мог выкинуть какую-нибудь хр*нь на почве принятия «микстурки» На’ви, но вероятность, что проблема будет носить летальный характер, была не велика. И девушка откровенно не понимала, в чем собственно дело! – Если ты думаешь, что я настолько слабохарактерная, и не перенесу твоего… состояния, то очень глубоко ошибаешься!
– И что ты сделаешь? Переедешь жить в медблок?! – злобно ощерился мужчина, впрочем, глаза его были полны только тоски и усталости. – Ты не можешь слишком часто здесь появляться!
– Я что-нибудь придумаю, – это не были слова отчаяния. Труди действительно собиралась поразмыслить.
– Брось это дело, – повторил Спеллман. – Я все понимаю и не держу тебя. Думаю, ты достойна большего, чем калека, который не в состоянии о себе позаботиться.
– Дебил! Я буду с тобой, потому что никто другой мне на х*р не сдался! Сейчас я уйду! Но вернусь, хочешь ты того или нет!
Закрыв за собой дверь, девушка выдохнула, выпрямилась и бодро прошествовала в направлении Научного Блока. Она была благодарна Огустин за то, что последняя добыла лекарство.
«Даже если при этом она решила поиграть в шпионов, что, по мне так, не особо-то нужно! Хотя… не могу не признаться, что начистила бы парочку другую морд, если бы они встали между здоровьем Норма и мной!.. Но теперь – все в моих руках. Знать бы еще, как не пох*рить это «все»! Я не сильна в «психологических штучках». По крайней мере, в данном случае. Да и с выбывшими раньше тесно не общалась. Пообщаешься тут! Когда нужно скорее искать новое место работы, чтобы просто не сдохнуть с голоду!»
– Тяжело? – первое, что спросила Грейс, увидев пилота. По скромному мнению ученого, Чакон выглядела слишком озадаченной. Не подавленной, не грустной, а именно озадаченной. И данный факт весьма настораживал Дока. Ведь она была не понаслышке знакома с упрямством Труди, и раз оно стало столь явно просматриваться в поведении, значит дела принимали плохой оборот.
– Ему? Да, – солдат развалилась на одном из стульев и со скукой рассматривала непонятного ей назначения приборы.
– А тебе? – Огустин убрала пинцет от ростка унидельта-дерева и перевела взгляд на девушку.
– А я что? Я – цела и невредима, – пожевала губу солдат.
– Дело не только в теле.
– Док! Только не надо мне сейчас нотаций читать, ладно?
– И не думала.
– Он… хочет, чтобы мы расстались, – спустя пару секунд проронила Труди.
«И почему это звучит как фразочка из сопливой мелодрамы?! Не верю, что это говорю я! Расстались… Размечталась! Мы толком-то и ничего еще не начали!»
– Не ожидала, что в Норме проснется это… – задумчиво посмотрела в окно Огустин.
– Что «это»?
– Пресловутый синдром мужской неполноценности, – Грейс поймала взгляд девушки. К сожалению, для последней, в глазах ученого не было и намека на шутку.
– Не поясните? Так чтобы по-человечески? – Труди не была уверена, что до конца поняла услышанное. И если у Норма поехала крыша на фоне болезни, то солдату хотелось бы знать, с чем именно она столкнулась или столкнется в будущем.
– Он сейчас лежит и придумывает тысяча и одну причину, почему тебя не достоин. Но все это только никому не нужное нытье, за которым так удобно прятаться от действительно нелегкого пути к восстановлению, – процедила Грейс, взяв в зубы сигарету и шаря по карманам в поисках зажигалки.
– Я понимаю, что не смогу помогать ему ежесекундно. Пусть искореняет свои слабости, пока меня нет. В чем дело-то?!
– А тут важен сам факт того, – поиски Огустин увенчались успехом, и она, наконец, затянулась, после чего медленно выпустила струйку дыма изо рта, – что ты однажды можешь прийти и напомнить ему, почему он ДОЛЖЕН бороться. Увы, отрывать свой зад и упорно работать над физическим состоянием – не самое приятное занятие, особенно после операции! Но ты же не враг. Значит, виноват во всем он и ты должна его бросить, чтобы стало совсем хр*ново! Вуаля: ты ушла, он – один. И можно спокойно сидеть на пятой точке, никуда не торопясь!
– И мне мужики еще что-то заявляли о странностях женской логики?! – Труди утомленно теребила челку.
***
Тсу’тей с тоской смотрел на поднимавшийся от костра дым. Тяжело было понимать, что сейчас придется расстаться с последней ниточкой, протянутой между воином и его отцом. Углы губ На’ви резко опустились вниз, а кожа на подбородке сморщилась от напряжения мимических мышц. Мужчина засопел, зажмурился, снова поднял веки, но в последний момент все же нашел в себе силы отпустить лук и даже не бросится за ним вслед, когда языки пламени радостно накинулись на покрытую узором древесину. Тсу’тей, не сказав ни слова, опустился рядом с костром и погрузился в думы. Находившийся рядом Эйтукан последовал примеру своего приемника. Пожалуй, сейчас разговоры действительно были излишни. Каждый из На’ви в своих мыслях взывал к душе Атейо, вспоминая, все что связывало их, рассказывая о нынешних делах и прося прощения за то, в чем каждый из них считал себя виноватым.
Когда костер потух, от лука остался лишь пепел, который требовалось собрать и развеять над долиной. Так же, как они поступили и с прахом Атейо. В прошлый раз это сделал Эйтукан, сегодня – вождь решил уступить эту часть действа сыну усопшего.
Взобравшись на спину своего икрана, Тсу’тей подхватил сосуд с пеплом и поднялся ввысь. Как никогда хотелось быть подальше от леса, от племени, от Эйтукана, от Нейтири – от всего. И воин, повинуясь зову сердца, отправился в Парящие Земли. По какой-то причине тянуло именно туда.
«Эйва зовет?»
Найдя там небольшое пустое плато, На’ви спешился. Это место было подходящим – ветер гулял здесь свободно. Он же заботливо потрепал своей «рукой» волосы мужчины. Охотник чувствовал, что он на правильном пути. Но это отнюдь не означало, что ему становилось легче. Напротив, приближение к «черте» все больше давило. Сомнения с каждым шагом сильнее и сильнее тянули назад, подобно жутким холодным клешням. Но Тсу’тей не собирался убегать. Он сконцентрировался и сорвал пробку с сосуда, позволяя ветру подхватить пепел. Учитывая, что в раскрытом состоянии чаша оказывалась совсем неглубокой, много времени для окончания процесса не потребовалась. А затем воин, с громким кличем раскрутив вместилище для пепла, запустил его как можно дальше!..
После всего проделанного охотник отвернулся и помчался на противоположный край плато. Подзывая икрана, седлая его и позволяя потокам воздуха подхватить обоих, Тсу’тей не оглядывался. Увы, сегодня даже летная маска не спасла его глаза от слез. Может быть, дело было вовсе не во встречном ветре?..
Но возвращаться не хотелось. На душе было пусто. И эта пустота зияла, как рваная рана. Так было после смерти отца и матери. И теперь… Но если тогда рядом были те, кто поддерживал, не давал уйти, всеми силами старался закрыть эту дыру, то сейчас, кроме икрана, рядом не было никого. Рядом не было и ее… А ведь именно Сильванин…
Тсу’тей попался в собственную ловушку. Снова! Будь он где-нибудь на земле – посидел бы какое-то время. Подумал. Нашел бы, как очистить разум от скорби. Но небо ему такой ошибки не простило.
Если бы не икран, пронзительно завизжавший при виде приближавшейся угрозы – охотник стал бы обедом для Торука!
Все тревоги, кроме желания спастись, отступили на второй план. Воин потянул зверя за «усы» и направил прямиком вниз, посильнее прижавшись к его шее. Животное работало крыльями как ненормальное. Казалось, оно предпочло бы разбиться, нежели погибнуть в гигантской пасти.
Торук был близко! Очень близко. Тсу’тей спиной ощущал его рев. Но недалека была и спасительная крона. Неважно, что икрану пришлось в буквальном смысле таранить ее, не важно, что охотник судорожно кромсал лианы с помощью ножа и отодвигал их плечами лука, при этом оглядываясь назад. Ничего столь уж значительного не было и в том, что Торук едва не придавил их обоих вломившись следом в лесное царство. Главное – На’ви и его зверь успели за считанные секунды до этого выпутаться и отчаянно стремились покинуть небезопасную зону.
Торук был достаточно настойчив, чтобы преследовать их, но ему не хватало места для маневра. Что уж там! Даже икрану было не пролезть в определенных местах. Так или иначе, на этот раз Тсу’тей и его друг остались живы.
Сочтя, что неожиданностей на сегодня хватит, охотник поспешил обратно.
– Ты справился, – похвалил воина Эйтукан, когда первый вернулся, – Он бы гордился тобой.
– Знаю, – согласился Тсу’тей. Он не стал пока рассказывать о случившемся. Требовалось для начала обдумать все самому.
Но лишь одно не подлежало сомнению: пути назад – нет. И все что На’ви мог сделать, так это получше вглядываться в грядущее.
***
Неумолимо приближался период размножения тъумпайула. Взрослые особи уже начали подготавливать почву, орошая ее каким-то подобием кислоты. Ходить по подобному босиком было невозможно. Обувь, отдаленно напоминавшая сандалии, сделанная из коры цтъа’а, снижала уровень неприятных ощущений, но не изолировала ноги полностью. Только змееволки за счет быстрого передвижения могли оставаться невридимыми. Однако даже они лишний раз отказывались оставаться внизу. Что неудивительно: кому хотелось иметь дело с раздражением, вызываемым соком гигантских цветов? В результате основная часть народа шныряла по «безопасным тропам». Пожалуй, единственные, кому вся ситуация доставляла неописуемую радость, были птицы, питавшиеся нектаром растений и опылявшие их.
