Текст книги "Барсук (СИ)"

Автор книги: Бывший Читатель

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 33 страниц)

Сивилла Трелони тихо пила чай после сытного ужина, не отрывая взгляда от чашки.

Она нередко срывалась и позволяла себе выпить после уроков, да и между ними тоже, но… Её ещё никогда не ловили в невменяемом состоянии! Правда, раньше у неё не было таких учениц, как мисс Грейнджер!

Женщина хмыкнула, вспомнив её возмущение. Она ведь сказала правду, чего обижаться?! Далеко не все обладают даром прорицания, и что?.. Но её явное «фи» сильно обидело Сивиллу. А потом… Две бутылки кулинарного хереса из горла на пустой желудок, и она уже в состоянии овоща. И там её находит этот несносный третьекурсник, благо что не с компанией…

Профессор ещё раз посмотрела на спокойно пьющего чай подростка. Тот не выглядел взволнованным. Вспомнив, что она проснулась в неглиже, женщина начала краснеть.

– Профессор, как вы себя чувствуете?

– Хорошо, мой дорогой… – привычные слова едва удалось выговорить, – не стоит беспокоиться…

Трелони чувствовала, что вся ситуация попахивает абсурдом. Её в непотребном состоянии нашёл студент, и он не то что не выдал её другим профессорам (хотя директор точно бы её не уволил, но зарплату бы убавил), но старается помочь! Хотя, возможно, это какой-то странный план, и он просто хочет, чтобы она чувствовала себя обязанной ему… Ну уж нет! Она это сейчас ему объяснит!

– Кхм, мистер Тафнел, – Трелони постаралась придать лицу грозное выражение, искренне надеясь, что у неё получилось, – я благодарю вас, что вы проявили сострадание ко мне, когда нашли меня в столь… неоднозначной ситуации. Но я уже пришла в себя и поэтому…

– Вы можете убираться вон, так как я больше не нуждаюсь в помощи, – закончил фразу голубоглазый нахал и звучно отхлебнул из чашки, – я понимаю, можете не подбирать слова. Вы забыли упомянуть что вы мне ничего не должны и чтобы я не смел никому рассказывать о сем печальном инциденте, иначе меня постигнут ужасные кары.

Он поставил чашку на стол и, подхватив с пола сумку, чуть поклонился, самую малость рисуясь.

– Всего доброго.

Едва мальчик ушёл, в стену полетела чашка. Сивилла сжала руками виски.

Впервые её кто-то пожалел. Не из выгоды или лицемерия, а просто так. Потому что понимал, что ей сложно. И директор не в счёт, ведь женщина понимала, что он тоже преследовал какую-то цель. Непонятную лично ей, но в те времена ей было всё равно.

Она была весьма посредственной волшебницей, и это мягко сказано. Обучение на Когтевране позволило ей освоиться, но со временем становилось всё хуже. И сейчас… сейчас она уже была не способна даже на простейшее «Репаро». А дар, которым она так гордилась, отказывался подчиняться ей. Точнее, не отказывался, но… Иногда ей казалось, что он не даётся ей. Не хочет.

Преподавание было одним расстройством. Нет, предсказывать несчастья и беды было очень весело… но только поначалу. Сейчас это вошло в привычку, от которой и отказаться вроде стоит, но и без неё грустно. Ученики её не уважали, коллеги презирали, а других близких у неё не было.

И от этого становилось ещё горше. Попытавшись найти утешение в выпивке, она обнаружила, что её организм не воспринимает ничего крепче кулинарного хереса. Напиться им было трудно, и чтобы быстро впасть в опьянение, ей постоянно приходилось быть под парами… А из-за этого в её комнатах остались только вещи, которые она не могла разбить при всём желании.

И этот мальчик… Он не ставил ей в вину плохое преподавание, постоянное опьянение или неряшливый вид. Он помог ей лечь в постель, даже очистил одежду, хотя это, скорее, сделал эльф, и пришёл проведать после… И это несмотря на то, что он сразу понял, кто она.

Внимательный взгляд, преследовавший её после первого занятия, здорово нервировал, хорошо, что присутствовал студент не на каждом занятии. И спустя месяц он стал поглядывать на неё с восхищением. Но не её даром предсказания. Нет. Он восхищался тем, как она ловила малейшие изменения настроения своих собеседников, играя в горячо-холодно. И, похоже, даже одобрял.

Нет. Он понимал её. Не одобрял. Но понимал.

– Кто же ты, Найджел Тафнел? Кто ты?

Твердо решив поговорить с этим студентом позже, Сивилла Трелони поднялась из-за стола и отправилась мыть чашки и тарелки.

– Найджел, с этим надо что-то делать!

– С чем именно, Энни?

– Не делай вид, что ты меня не понимаешь! Или тебе нравится кормить флоббер-червей?! Они же скучные!

– Я мог бы тебе возразить, но не буду, так как эти животные меня интересуют исключительно в нашинкованном виде. Но, по крайней мере, можно подремать немного, медитируя на эту живность.

– А, точно, ты же продолжаешь ходить к профессору Снейпу и профессору Бабблинг на дополнительные занятия?

– И вожу первокурсников на дополнительные часы зельеварения. Кстати, декан меня хвалила за деятельность с первокурсниками. Как бы она мне это в обязанность не поставила.

– Тебя и так не видно в гостиной, – фыркнула девочка. – Когда ни спрошу – то ты на дополнительных, то ты в библиотеке, то первокурсников увёл на занятия… А я между прочим… – девочка смутилась и остервенело потыкала капустой во флоббер-червя. Её экземпляр даже не подумал шевелиться.

– Скучаешь? – подув на руки, мальчик потер их и сунул в карманы. – Прости… Я был так занят… Может… – на лице подростка появилась проказливая улыбка, и Салли-Энн стало страшно, – может, сходим вместе в Хогсмид?

– Мы же… и так вместе ходим… – щеки девочки заалели.

– Да нет! Как парень и девушка! Ну… в общем… Пойдёшь со мной в Хогсмид на свидание?

– Ха! – над ухом пронзительно крикнул Уизли. – Слышали! Он пригласил её на свидание!

– Уизли, – однокурсники зашептались, пытаясь разглядеть Салли-Энн, которая сжалась возле корзинки с флоббер-червями, – ты бы помолчал. Ты смелости пригласить понравившуюся девушку наберешься хорошо если к совершеннолетию.

Рыжий набычился.

– Чё это?!

– А ты посмотри на себя, и поймёшь, – ответил Найджел, теряя интерес к гриффиндорцу.

Сказал он это, просто чтобы не оставлять вопрос висеть в воздухе, но Рональд, видимо, усмотрел в его словах что-то оскорбительное. И с утробным криком кинулся на мальчика.

Для приютского подкидыша Найджел был довольно приличным и имел не очень большое досье. То есть не встревал в драки чаще, чем раз в два месяца. Иногда реже. Но основные постулаты он всё же смог вынести и вполне успешно их закрепил на практике.

И одним из них было правило никогда не поворачиваться на окрик. Отпрыгнуть в сторону – приготовиться к бою – а потом уже разбираться. В первое время ему это мешало, так как собеседники терялись, когда на приближение первокурсник вскакивал с кресла и пытался обороняться. К счастью, на Хаффлпаффе учились деликатные люди, и, почувствовав, что ему некого опасаться, Найджел смог отпустить приютские привычки.

Но как оказалось, они хранились на более глубоком уровне.

Поэтому рванувший к нему Уизли смог поймать рукой только воздух. А когда остановился после прыжка – упал от подсечки. Но, не угомонившись, он, не вставая, поймал Найджела за рукав и попытался ударить.

– Ай! – Перкс спрятала палочку, а рыжий схватился за руку, катаясь по снегу.

– Что тут происходит?! – Хагрид, как всегда, подоспел к шапочному разбору. – Вы что тут, драку устроили?!

– Он ударил Рональда, Хагрид! – тут же пожаловалась Грейнджер.

– В руку? – спросил Найджел, но его уже никто не слушал.

– Это что такое?! Чтобы это… зачем?

– Я могу поклясться, что я его не бил. Подсечку сделал – да. Но бить – нет. И вообще, Уизли первым на меня набросился!

– Разберемся!

И не слушая возражений, великан повёл их веселую компанию в школу. Но не к директору, как ожидал мальчик, а пред светлые очи декана Гриффиндора, Минервы МакГонагалл.

– Это, профессор. Тут это… драку устроили… вот. Наказать надо.

– Ясно, можете идти, Хагрид, – женщина строго посмотрела на провинившихся. – Ну и?

Грейнджер, Поттер и Уизли посмотрели на Найджела, Салли-Энн и Эрни, который был ближе всех и, соответственно, видел всё, что произошло. Хаффлпаффцы с каменными лицами смотрели на профессора.

– Он ударил Рона! – ткнула пальцем Грейнджер.

– Показывать пальцем невежливо, – чуть насмешливо заметил Найджел. Девочка смутилась. – И вы не правы. Я не бил Уизли. Подсечку сделал. А почему он начал кричать и хвататься за руку – без понятия.

– Это правда, мистер Уизли? – Минерва, которая уже была не рада приходу Тафнела, испытующе взглянула на своего студента.

Тот стал отчетливо бордового цвета, но кивнул. Женщина вздохнула.

– А почему вам пришлось делать… подсечку, мистер Тафнел?

– Он бросился на меня, – мальчик пожал плечами. – Явно чтобы не цветы подарить.

– Ясно. Обо что тогда вы ударились, мистер Уизли?

Рыжий мотнул головой.

– Простите, профессор, – вперёд вышла Салли-Энн, – но это я. Я использовала Протего, чтобы защитить Найджела.

– Ясно… Мистер Уизли, за попытку спровоцировать драку я назначаю вам отработку с мистером Филчем. Мистер Тафнел, отработка…

– За что, мэм?

Полгода назад МакГонагалл бы не обратила бы внимания на эти искры в глазах мальчика. Но тот опыт был слишком свеж, поэтому она решила проявить осторожность.

– За превышение пределов самообороны…

– За подсечку? Мэм, насколько я помню, мисс Грейджер жаловалась, что я ударил Уизли. И речь шла о руке. Что я успел ещё травмировать вашему студенту?

– Ничего. Минус двадцать баллов…

– И снова не соглашусь, профессор. На меня напали – я же и виноват? – нахал смотрел прямо в глаза женщины, наивно приподняв брови. – Этак они ни в чём не будут виноваты! Что бы ни натворили.

– Идите, мистер Тафнел! Минус двадцать баллов за драку и ещё двадцать за пререкания с преподавателем.

Найджел, поймав за руки дернувшихся было однокурсников, кивнул и повёл их прочь из класса. Но на пороге он обернулся.

– Я сообщу профессору Спраут о снятых баллах, чтобы она прояснила, за что конкретно вы их сняли, профессор.

И выпустив эту парфянскую стрелу, он скрылся в дверном проёме. И только возраст и выучка не позволили Минерве МакГонагалл застонать от отчаяния.

«Помона же с меня не слезет! И точно не возьмет в расчёт аргументы, что драка затевается двумя! О Мерлин, за что мне это наказание!»

– На чём мы остановились?

– Как ты можешь сейчас есть, Найджел?

– Ртом.

– А я до сих пор не могу в себя прийти от твоего разговора с профессором МакГонагалл.

– А я уже отошёл. Мне вообще не впервой кушать после разговора со взбешенным учителем или воспитателем. И к тому же я уже отомстил.

– Профессору? Когда успел?!

– Пока ты ходила в уборную. В коридоре проходила декан, чуть инфаркт не схватила при виде факультетских часов. Ну, я ей и объяснил. Со всеми подробностями.

– И где же ты тут отомстил? – девочка даже отложила вилку, с недоумением глядя на мальчика, с аппетитом поглощающего рыбу.

– А меня МакГонагалл видела. И по тому, как она спешила и как скривилась, когда увидела меня в компании декана – ей очень солоно придётся. За деканом не заржавеет! А теперь вопрос, как нам быть с занятиями УЗМС? Флоббер-червей я уважаю только в лаборатории. А смотреть на них я уже не хочу. А спать на улице холодно, Перкс, и не надо мои же аргументы вспоминать.

– Может, подбодрить Хагрида?

– Да не… – в задумчивости Найджел постучал по губам кончиком вилки. – Только ещё хуже будет. Надо по-другому.

– Как?

– Увидишь. Пойдём, если доела!

Хагрида они поймали по дороге в Большой зал, в холле. Великан шёл, хмуро глядя себе под ноги.

– Профессор! – перед ним появился Найджел. – Простите, мы можем поговорить?

– Ааа… Это ты… Это, тебя наказали?

– Конечно, профессор! Сорок баллов сняли!

– Эвона как, я думал, на отработку отправят… Это, извини, парень… Но драться на уроке не стоит…

– Да я не обижаюсь, – махнул рукой Найджел. – Я по другому вопросу. Профессор, вам нравится то, как вы преподаёте?

Видневшаяся из-под волос физиономия великана покраснела.

– Дык… Этово…

– Профессор, давайте честно. После той истории с гиппогрифом и Малфоем вас могут и уволить, верно? И вы хотите, чтобы студенты вас запомнили жутким преподавателем? Чтобы говорили, что после одной неудачи вы опустили руки?! Что вы не оправдали доверия директора?!

Салли-Энн с ужасом и восхищением смотрела на друга, который, войдя в раж, повышал голос после каждой фразы. В конце он почти кричал. Но эффект оказался ошеломительным.

Великан будто стал ещё выше и внушительнее.

– Тафнел! – громыхнул он. – Что вы себе позволяете?! Пять баллов с Хаффлпаффа за неуважение к преподавателю!

– Да, сэр! – откликнулся Найджел и, сверкая широкой улыбкой, побежал к девочке, прятавшейся за углом.

– Ну и чего ты добился? Ещё пять баллов с нас сняли за это.

– Добрые дела требуют жертв! Это древняя истина. И, кстати, по-моему, это было эффективно. Ты послушай, – с их места было видно великана, который направился обратно к выходу, сердито бурча в бороду: «Я вам покажу! Я… самый лучший урок… предать доверие…! Не бывать такому!» – видишь? Он загорелся. Так что скучно на следующем уроке не будет.

– Надеюсь…

– И, между прочим, – мальчик повернулся к девочке, – нас тогда прервали, и ты не ответила. Пойдёшь в субботу со мной в Хогсмид на свидание?

– Я… Я… А ты как думаешь? – Салли-Энн опустила голову, чувствуя, как полыхают уши. – Конечно, согласна.

– Ура!

– Мистер Тафнел… – не успел мальчик порадоваться, как сзади появилась Сивилла Трелони. – Я хочу с вами поговорить. За мной. Мисс Перкс, идите на следующий урок.

Это было так не похоже на её обычное щебетание, что девочка даже испугалась. Шепнув забеспокоившейся подруге «увидимся позже», Найджел побежал вслед за преподавателем.

Сивилла Трелони никогда не ждала людей. Вполне обходясь своим обществом и «выдумками», как их называли другие люди, она с трудом общалась с окружающими людьми. Когтевран позволял ей свести контакты к минимуму, а значит, навыков к общению как таковых не выработалось.

Когда месяц назад она решила поговорить с Тафнелом, она не предполагала, что он может просто перестать приходить на занятия. После осторожных расспросов она вспомнила, что разрешила ему приходить свободно, «для расширения кругозора». И перестать посещать её занятия он мог вполне законно. Но проблемы это не решало. Поэтому ей пришлось пойти искать студента, ведь полномочий вызвать его у неё, к сожалению, не было.

Зайдя в какой-то пустой класс, она обернулась к мальчику, который, прикрыв дверь, остановился напротив неё с вежливым недоумением.

– Мистер Тафнел… Я хотела бы поговорить с вами о том, что случилось месяц назад… Возможно… Я вела себя… Невежливо… но я плохо себя чувствовала и… Я хотела бы извиниться. Точнее… Я извиняюсь.

– Извинения приняты, – мальчик пожал плечами. – Я не думал обижаться. Почти.

– А почему? – вопрос слетел с языка быстрее, чем женщина успела сообразить, но было уже поздно.

Мальчик как-то странно усмехнулся и потёр шею.

– Вы обидитесь, если я скажу.

– Говори, я не обижусь.

– Хммм… Ну, меня приучили, что на тех, на кого всё равно – не обижаются. Хоть что делай – не обратят внимания, если ты безразличен. Вот и всё. Но вы обещали не обижаться!

Сивилла его уже не слушала. Она словно кадр за кадром вспоминала свою жизнь. Непримечательная учёба в Хогвартсе, не запомнившаяся ничем, кроме библиотеки и занятий по Прорицаниям. Скоропалительная свадьба, окончившаяся разводом из-за упрямства двух ослов. Преподавание-спектакль на протяжении почти тринадцати лет…

Женщина плакала, тихо всхлипывая, вытянув руки вдоль тела. У неё не было никого, кто бы пожалел о её смерти. Есть она, нет – всем будет всё равно. И коллеги не вспомнят – поволнуются да успокоятся.

Вдруг она почувствовала, как её обнимают. Будто само собой она уткнулась в плечо подростка и разревелась, как обычная девчонка. Он поглаживал её по голове, тихонько похлопывал по спине, утешая, как обычную однокурсницу. Будто ему не всё равно…

– Ну будет вам, профессор Трелони… Каждый человек может ошибаться… Каждому хочется найти того, кто будет рядом. Ну всё… Ну? Вытирайте свои глазки…

– Это… – шмыгнув носом, женщина промокнула глаза и высморкалась в подставленный платок. – Взрослые должны успокаивать детей. А не наоборот.

– А у нас так – кто расплакался – того и утешаем. Правило на Хаффлпаффе. Хороший у нас факультет, да?

– Да, – ей даже хватило сил слабо улыбнуться. – Но что мне делать?

– А чего бы вы хотели?

Трелони замолчала почти на пять минут. Она задумчиво морщила лоб, потирала подбородок и стояла с закрытыми глазами, будто прислушиваясь к себе. Найджел не мешал. Он уже понял, что люди в большинстве своём не знают, чего хотят. Нет, они могут хотеть сразу всего и побольше, но того самого… Это желание чаще всего остаётся незамеченным на фоне житейских хотелок. Или забывается со временем…

– Я хочу быть с семьёй. Чтобы обо мне заботились. Чтобы принимали такой, какая я есть. И чтобы я была в безопасности.

Тёмно-зелёные глаза Сивиллы Трелони сверкнули фанатичным блеском, и Найджел понял гораздо больше, чем то, что было произнесено вслух.

Женщина хотела, чтобы ей не приходилось притворяться. Чтобы приняли её не как праправнучку знаменитой предсказательницы – а только её саму. Со сбоящим даром прорицателя и весьма скромными магическими способностями. Чтобы было на кого опереться, кто не будет упрекать в бесталанности.

«О Будда, где мне такого найти?!» – обалдел Найджел, но вслух он сказал другое: – Профессор, прежде вам придётся немного изменить ваш внешний вид. Если, конечно, он вам не требуется для прорицаний.

– Нет, что ты! Он просто… это…

– Вот и замечательно! – смотреть, как прорицательница путается в шалях, было невозможно, и мальчик счёл за лучшее ещё подумать. – Ещё вам стоит сменить очки. В городе можно найти хорошего окулиста, который выпишет вам отличные линзы… ну или очки.

– А?.. Очки? – Трелони сняла с себя свои и недоуменно на них посмотрела, прищурив глаза. – А что с ними не так?

– Эээ… Профессор, при всём уважении, но вы в них на стрекозу-переростка похожи.

– Ааа… Ладно.

– И ещё, думаю, вам понадобится ещё кое-что. – Вытащив из сумки перо и чернильницу, мальчик сел за парту. – Будете читать это три раза в день по десять минут.

В течение пяти минут раздавался только скрип пера, после чего профессор Трелони с удивлением читала строчки на пергаменте длиной не меньше фута.

– А… а что это?

– Вы же хотите измениться внешне? – женщина неуверенно кивнула. – А значит, вам надо меняться и внутренне. Поймите, воробей не станет гордым соколом, как его ни принаряжай. Он должен сам переродиться. А сокол даже без оперения, даже ободранный и грязный – гордый сокол. – И парень заскрипел пером дальше.

– А как это называется? То, что ты пишешь?

– Афоризмы… нет, афтоматизмы… нет, не то… аф-фир-ма-ции… Точно! Аффирмации! В общем, будете их произносить каждый день и убеждать себя в этом. Сейчас закончу.

Через десять минут Сивилла Трелони шла к себе в башню, впервые не испытывая желания выпить. Напротив, она летела, словно на крыльях, прижимая к груди несколько свитков, любезно написанных этим невероятным подростком-хаффлпаффцем.

Возле входа в свои покои она остановилась.

– Плюс тридцать баллов Хаффлпаффу… за потрясающую помощь!

– Найджел, я не поняла, мы идём или нет?

– Идём, Энни, идём. Но не сейчас. Если ты не против, подожди меня в «Трёх Мётлах».

– А ты куда? – она с подозрением бросила на Найджела взгляд. – Признавайся, Барсук!

– Весна… У меня игривое настроение…

– Весна официально через месяц, а оттепель начнется через два…

– И хочется пошалить!

– … что ты задумал?

Схватив девочку за ладошки, Найджел заглянул ей в глаза.

– Я тебе врал?

– Перечислить?

– Но это правда сюрприз. Но если ты обещаешь сохранить его в тайне, то мы сможем пойти вместе.

– Правда?

– Только нужно будет объяснить наличие ещё одного человека… но, думаю, справлюсь.

К ним подошла фигура, почти полностью завернутая в чёрную мантию. На голове была чёрная шляпа, а на носу чёрные же очки.

– Мистер Тафнел?

– Профессор, мне понадобится консультант, и если вы не против, им станет моя подруга.

Неизвестный кивнул головой и протянул что-то на руке.

– Двусторонний портал, сделанный лично директором. Дотроньтесь.

Под взглядом Найджела девочка коснулась небольшой брошки в виде сокола, и их засосало в портал.

– Найджел, это было… было…

– Да ладно, – мальчик махнул рукой, – ещё скажи, что тебе не понравилось посетить Лондон посреди учебного года.

– Но мы нарушили кучу правил!

– Неа. С сопровождающим с территории школы выходить можно.

– Это Трелони сопровождающий?!

– Если бы… – Найджел поморщился. – Сопровождал нас профессор Снейп. Под Дезиллюминационными чарами.

– Грхххх! – подавилась сливочным пивом девочка. – Профессор Снейп?!

– Ага. Как настоящий Джеймс Бонд, под прикрытием. Правда, чувствую, прилетит мне за это…

– В смысле? От кого?

– От профессора Снейпа. Получается, я его от кучи разных дел оторвал. А у него, наверно, и свои планы были. А тут мы…

– Сюрприза, жалко, не получится, – вздохнула Салли-Энн. – Если профессор знает…

– Никому он ничего не скажет! – авторитетно возразил Найджел. – Ни один мужчина добровольно не признается, что вместо нормальных «мужских» дел он ходил по стилистам и магазинам. Так что сюрприз будет… Ого-го!

– Ну, хоть очки в Косой Аллее заказать смогли. Сразу совой пришлют.

– Ндааа… – подросток потянулся, прикидывая план. Пару дней на подготовку (в понедельник у профессора Трелони не было пар, а после обеда у профессоров должен был быть педсовет), и шутка выстрелит.

«А дальше всё зависит от вас, профессор!» – пригубив ещё сливочного пива за удачу, Найджел обратил всё своё внимание на Салли-Энн. – Ты не проголодалась, Энни? Тут неподалёку есть кафе… Можем зайти… Перекусить…

– Найджел, ещё один намёк на кафе Мадам Паддифут, и тебе не поздоровится.

– Понял, молчу… А знаешь, я бы много отдал бы, чтобы увидеть, как будет проходить педсовет в понедельник…

– Как ни странно, – девочка хихикнула, – я тоже!

Северус Снейп ненавидел понедельники.

Нет, эта ненависть не была той обычной, которую питают все неудачники, которые вынуждены вставать утром раньше восхода солнца и плестись на опостылевшую работу. Нет, в этот день каждую неделю он вполне серьёзно обдумывал, как бы отравить всех вокруг так, чтобы его не смогли заподозрить. И пару раз даже замечал наличие в карманах некоторых пузырьков с ядами разной степени смертельности. Нет, смертельность там была у всех одна – стопроцентная. Но время до исхода было разным. В таких случаях он размышлял, каким именно ядом угостить коллег и студентов. В этом случае он чувствовал себя буридановым ослом перед двумя одинаковыми стогами.

В общем, Северус Снейп ненавидел понедельники.

К тому же из-за Найджела Тафнела ему пришлось в субботу сопровождать непонятно кого при посещении Косой Аллеи и маггловского Лондона. И пусть его сначала попросил директор, а потом он встретил хаффлпаффца-третьекурсника с подругой и тем человеком в чёрной мантии, но подозрение, что всё началось с этого Барсука, у него не проходило. А подошедший после этого с извинениями Тафнел только подтвердил подозрения.

В результате опыт, запланированный на все выходные, пришлось сдвинуть, и мужчина не выспался. И за это огребали сегодня все. Он даже не пощадил Слизерин, сняв целых десять баллов за крики. Ну а страдал больше всех Хаффлпафф, потеряв за день почти сотню баллов.

Этот факт немного примирил зельевара с реальностью, и он пришёл на педсовет, устраиваемый каждый понедельник, с настроением крокодила, уже получившего аперитив. И готового сожрать основное блюдо.

Привычно заняв место в углу, он смотрел, как учительская наполняется дорогими «любимыми» коллегами. Вот пришли подружки Роланда Хуч, Чарити Бэрбидж и Батшеда Бабблинг. Машинально отметив про себя с некоторых пор повеселевшего профессора Древних Рун, он обратил внимание на других пришедших. Вот пришли профессор Синистра, профессор Вектор, вкатился упругим колобком Филиус Флитвик, вошла чопорно поджимающая губы Минерва МакГонагалл, и последними вошли Помона Спраут и Люпин, что-то активно обсуждая.

Привычно покривившись при виде Люпина, мужчина закрыл глаза, надеясь немного вздремнуть, прежде чем начнется педсовет.

Негромко хлопнула входная дверь, и Снейп открыл глаза, зная, что последним всегда заходит директор. Он сморгнул пелену перед глазами и едва по-маггловски не открыл рот.

Посреди учительской стояла незнакомая женщина, и… Мордред его забери со всеми потрохами, если она была не красива!

Приталенное платье, лёгкая газовая накидка на плечах, минимум украшений – этакая нежная воздушность, так притягивающая глаз.

Когда он смог поднять взгляд на лицо, он остолбенел во второй раз. Ведь настолько короткие стрижки никто не носит в их обществе! Блондинка же, стоящая перед ними, на это явно махнула рукой и была острижена почти под мальчика. Лёгкие очки на носу и нежная помада дополняли её облик.

Все вместе это создавало благоприятный образ этой очень привлекательной женщины.

Вежливо кивая присутствующим, она прошла до свободного кресла, раз и навсегда закрепленного за Сивиллой Трелони. Не то чтобы её так уважали. Просто закрепилось за той место, и всё.

Коллеги начали переглядываться, надеясь понять – кто эта дама, позволяющая себе одеваться и стричься настолько легкомысленно. Посмотревшая на это «безобразие» Минерва хмыкнула и демонстративно отвернулась, поджав губы, вызывая смех у остальных. Аврора Синистра, к примеру, кстати, большая модница, явно пыталась понять, где можно найти подобные платья.

«Новый преподаватель прорицаний?.. Вряд ли, Альбус боится упустить Трелони… Ладно, потом…»

Вошёл директор, и начался педсовет.

По правде, Снейп быстро забыл о неизвестной женщине, ведь началось более интересное шоу.

Помона Спраут призвала к ответу Минерву за неправомерно снятые баллы. Причём мужчина понял, что Минерва двадцать раз пересматривала аргументы, но… «против лома нет приёма», так вроде говорил Долохов во время особо наглых рейдов.

Профессор Травологии просто раздавила коллегу своими простыми, как лопата, выводами. И Снейп пообещал себе вернуть Хаффлпаффу половину отнятых сегодня баллов за полученное моральное удовольствие. Всё же не каждый день он мог наблюдать, как его оппонентку при всех буквально втаптывают в землю.

«На будущее, никогда не снимать с барсуков баллы… внаглую» – отметил в уме Снейп и приготовился слушать дальше.

А слушать было что. Вышедшая из себя Спраут не подбирала выражений и отличалась отсутствием тормозов. Так что Минерве зельевар мог только посочувствовать. Но это не помешало ему достать из кармана блокнот и вытащить переносную чернильницу и перо – записывать особо удачные пассажи декана барсуков, направленные против МакГонагалл.

Директор смог успокоить её через час и двадцать минут, да и то, только прибавив полста баллов Хаффлпаффу.

Шоу, увы, закончилось, и педсовет продолжился в своём обычном унылом темпе.

Но, как и любое мероприятие, эта тягомотина логично завершилась выдачей новых планов, личных заданий, требований от Министерства (чтоб у этих бюрократов непроходящий понос был!) и других скучнейших, но необходимых директору (но не профессорам!) дел.

Едва завершился педсовет, как неизвестная (пару раз закидывающая ногу на ногу так, что Снейп заподозрил у Люпина с Флитвиком на пару быстро прогрессирующее косоглазие) поднялась с кресла и, гордо вскинув голову, направилась к выходу. В этот момент, видимо, директор заметил постороннюю и задал закономерный вопрос:

– Простите, а что вы здесь делаете?

Женщина даже не смутилась.

– Я здесь преподаю, директор. По крайне мере, – женщина улыбнулась уголками губ, – прохожу так по документам.

Снейпа поразил этот голос, мягкий и слегка певучий, с лёгкой хрипотцой. Люпин, словно оправдывая свою видовую принадлежность, чуть ли на пол слюнями не капал.

– А…Ааа… – в глазах директора появилось понимание, и он довольно закивал. – Прекрасный образ, дорогая коллега, я давно говорил, что вам стоит немного пересмотреть свой гардероб. Замечательно!

– Благодарю, директор… Коллеги, – кивнув застывшим профессорам, неизвестная вышла из учительской, оставляя всех в недоумении.

– Альбус… Кто это?! – первой пришла в себя МакГонагалл. – Кто эта неприличная особа?!

– Ну-ну, Минерва, – успокаивающе поднял руки Дамблдор, – не будь так строга к девочке. – Она ещё молода… Не старше Северуса или Ремуса. И даже чуть моложе…

– Но вы не сказали, кто же эта чарующая незнакомка! – заметил Флитвик, подпрыгивая от любопытства. И процитировал фразу, явно почерпнутую в какой-то маггловской книге: – Я прямо как Флер Форсайт! Я наткнулся на цветущий куст жимолости посреди зимней стужи!

– Только не говорите, что вы влюбились, Филиус, – усмехнулся Снейп.

– Напротив, мой молодой коллега, – хихикнул полугоблин, – напротив! Это вам стоит опасаться колдовских чар этих ярких зелёных глаз! Ах, ну что за роза! Настоящая femme fatale! Роковая женщина!

– В таком случае, – кисло заметил Снейп, – у Люпина есть все шансы её покорить.

– Почему же, Северус? – пряча глаза, спросил оборотень.

– Потому что именно такие страдальцы как ты умеют возбудить у женщин к себе интерес! А те и рады пожалеть несчастного убогого.

Флитвик рассмеялся:

– Ты так говоришь, Северус, будто сам ему завидуешь!

Снейп едва удержался от того, чтобы сплюнуть от злости, и, развернувшись на каблуках, вихрем унёсся в подземелья.

– Ну и как?

– Хммм… – Найджел внимательно осмотрел преподавательский стол. – Они явно взбудоражены. Похоже, что педсовет прошёл веселее, чем обычно.

– Ну, тогда ждём второго выхода! – решительно кивнула девочка. – И я хочу быть в первых рядах!

– Будем! – кивнул мальчик.

Ученики уже расселись, когда в Большой зал вошла незнакомая женщина. Она легко прошла меж столов и, обойдя преподавательский, заняла место рядом с профессором Люпином.

На помещение на пару минут будто кто-то наложил заклятие немоты. А потом словно толкнули палкой улей. И ещё, и ещё… Гул становился всё громче.

Найджел увидел, как МакГонагалл наклонилась к директору и что-то ему сказала. Тот кивнул и встал с места.

– Дорогие студенты! Я вижу, вы заинтригованы, кто же эта милая мисс, которую, как вы думаете, вы не имеете чести знать. Я должен вас разочаровать – её вы знаете! – Гул смолк, и на лицах большинства, включая преподавателей, появилось задумчивое выражение. – Но я с большой гордостью представляю вам… Сивиллу Трелони!

На Большой зал опустилась полная тишина. Упавшая за преподавательским столом вилочка жалобно задребезжала, и эхом ей откликнулись оконные витражи.

– Ты смотри, как все обалдели! – прошептала Салли-Энн, буквально повиснув на Найджеле от беззвучного хохота. – Вот это я понимаю – шок!

Найджел только кивнул и, встав с места, захлопал. Через секунду со скамьи подорвался Эрни МакМиллан и Захария Смит, а после с мест поднялся весь зал. Раздался оглушительный одобрительный свист, перекрывший последующие слова директора.