Текст книги "Барсук (СИ)"

Автор книги: Бывший Читатель

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 33 страниц)

Правда, последние дни учёбы запомнились не только этим! И привыкший к постоянной всеобщей ненависти Снейп с трудом держал себя в руках, едва успевая давить разошедшуюся паранойю

– Северус, почему ты такой зажатый? – сидящая рядом Спраут даже похлопала его по руке. – Ну пролетел с Кубком. Бывает. Мы вон тоже не выиграли…

– На Кубок мне уже плевать, Помона. Пусть Минерва его хоть облизывает. Меня пугают твои хаффлпаффцы.

– Теперь все? – хмыкнула Спраут. – Северус, определись наконец. То тебя один Найджел беспокоит. То целый курс. Теперь весь факультет…

– Они мной… они… как-то странно на меня смотрят.

– Хммм, – женщина проглотила улыбку, вспомнив случайно подслушанный разговор своих барсучат. – По-моему, они очень тебя уважают. Зря ты так себя накручиваешь.

– Ну-ну… – поймав ещё один взгляд, разгадывать который Снейп уже поостерегся, мужчина успокоил себя тем, что все студенты уже завтра вернутся домой. А значит, сегодня нужно тщательнее следить за школой. Мерлин, ну что за наказание?!

– Найджел… Эй, Барсучонок, ты чего?

Проснувшаяся среди ночи Салли-Энн решила посидеть в гостиной, но испугалась, увидев ещё одного полуночника. Её друг не мигая смотрел в огонь, крутя в руках волшебную палочку. На появление подруги он лишь дернул головой.

– Ничего. Иди спать, завтра вставать ни свет ни заря.

– Не, так не пойдёт, – подвинув мальчика в сторону, она уселась рядом, обняв нахохлившегося однокурсника. – Что произошло?

– Ни-че-го. Что ты хочешь?

– Правило хаффлпаффцев. Забыл? Что произошло?

– Я… Я не хочу домой, – мальчик замолчал и завозился, будто пытаясь выбраться из хватки Перкс. Та, разгадав его попытку, сильнее уцепилась, и Найджел снова замер. – Здесь я среди своих. Неугомонный барсук. Балагур и душа компании. А там… Я один, – резко вывернувшись из рук девочки, он повернулся и лёг ей на колени. – Я пытался раньше подружиться. Хотел найти тех, с кем буду всегда. Кто станет мне семьёй. Но не получалось. Из-за магии я постоянно что-то разрушал. И меня не брали. А здесь… Здесь я дома. И я хотел бы всегда быть с семьёй. Где обо мне могут позаботиться. Понимаешь?

В гостиной было тихо, в камине трещали дрова, даря сидящим в кресле тепло. Салли-Энн тихонько гладила по голове своего друга, чувствуя, как на её коленки капают холодные капли.

– Я не хочу уезжать, понимаешь? Там я никому не нужен. Совершенно. А здесь… Меня любят.

– Найджел, сядь, пожалуйста.

– Прости, я не должен был… – наскоро вытерев глаза рукавом, мальчик попытался растянуть трясущиеся губы в улыбке. – Мужчины не плачут, я помню…

– Найджел, – девочка стояла прямо перед ним, держа волшебную палочку в руке. – Я, Салли-Энн Перкс, клянусь тебе, что буду тебе семьёй!

Вспышка не успела погаснуть, когда девочка обняла мальчика, дрожа всем телом.

– Я… Салли-Энн, я…

Видимо, мальчик тоже хотел поклясться, но девочка замотала головой.

– Нет… не надо… Я… Я хочу быть тебе семьёй, Найджел. А эта клятва, чтобы ты не сомневался. Я буду с тобой. Всегда…

Комментарий к Вот и два курса. Вроде ничего не забыл.

Комментариев Автору! Ему приятно))

(И да, он говорит о себе в третьем лице)))

====== Часть 9 ======

– На-а-айдже-е-ел! – в объятия мальчика влетела его подруга, которая стала теперь ниже него на полголовы. – Ты обещал связаться! – и тычок под ребра.

– У меня совы нет, – спокойно парировал Найджел, ловко хватая подругу за запястья. – А чтобы позвонить, нужен телефон или адрес. А твоя сова мало того что всех напугала, так ещё и не приблизилась, чтобы я мог отдать ответ.

– Ну во-о-от… А я столько хотела рассказать! Пойдём!

Ребята прикупили новые мантии, зашли в книжный, где ужаснулись новым книгам по Уходу за магическими существами и остановили свой выбор на менее травмоопасных печатных изданиях. Салли-Энн выбрала прорицания и УЗМС в качестве дополнительных занятий. А Найджел, немного подумав летом, решил взять руны и УЗМС.

Закончив с покупками, они расположились за столиком в кафе Фортескью, и Салли-Энн заметила, что мальчик заказывает только чай.

– Ты не будешь?

– От сладкого портятся зубы, Перкс. Ты не знала? – блеснул белозубой улыбкой Найджел. И с независимым видом откинулся на стуле.

Но девочку он не убедил.

– Найджел, у тебя нет денег?

Похоже, она попала в цель, так как лицо мальчика будто исказила судорога. Аккуратно поставив чашку, он начал тщательно разглаживать складки скатерти.

– Нет. Есть. Просто я не люблю мороженое. И всё.

– Неправда! – почувствовав явную ложь, девочка еле удержалась, чтобы не вскочить со стула и не запустить в дурака ложкой. – Ты же хочешь его! Давай я тебе закажу и…

– Никогда. Меня. Не будет. Содержать. Женщина.

Найджел чеканил слова, на каждое из них слегка постукивая ложечкой по столу. Но Салли-Энн эти слова казались оглушительным грохотом камней.

Растерявшись от такого резкого отказа, девочка всё же продолжила, робея:

– Но Найджел… Что такого?.. Это же просто… По-дружески…

Зажмурившийся мальчик открыл глаза и будто бы расслабился.

– Ты права, Перкс. Прости. Я вёл себя как напыщенный болван. И если ты хочешь меня угостить – я согласен. Но, чур – следующие такие посиделки за мой счёт! Договорились?

– Х-хорошо, – чуточку заробев от нового образа друга, Салли-Энн подалась вперёд, стараясь беззаботно улыбнуться. – Так как прошли твои каникулы?

Образовавшаяся неловкость быстро исчезла.

Поезд уносил учеников обратно в Хогвартс, равномерно стуча колёсами, навевая дрёму. Найджел так вообще, завернувшись в мантию и не спрашивая разрешения, улёгся на колени подруги и заснул за секунды. Посмеявшись над такой непосредственностью, Салли-Энн задумалась. Погода за окном и тёплое дыхание её нового члена семьи только способствовали раздумьям.

Тогда, в Косой Аллее, Найджел напугал её. Девочка не считала себя тепличным цветком, но в тот момент ей показалось, что она на мгновение заглянула по ту сторону жизни её сонливого друга, которую он качественно прятал под ворохом шуточек и рассуждений, так не подходивших его возрасту.

И там был мрак. Тягучий и страшный, без лучика света. В котором нельзя отступать назад или показывать страх. Который затягивал, подобно трясине.

Барсук мирное существо. Но в опасности или будучи разъяренным, он может отогнать даже крупного хищника.

Какого же врага встретил её друг, что ему пришлось стать росомахой, которую побаиваются и медведи?

Девочка гладила друга по голове, перебирала его пряди и обещала себе, что обязательно выяснит этот вопрос.

Найджел проснулся, почувствовав опасность. Последние два месяца вымыли из него остатки детства, в обмен пробудив почти звериные инстинкты.

– Перкс, у нас гости. Палочку наготове!

Поезд стал замедляться и, дернувшись пару раз, остановился окончательно.

Задвинув девочку за спину, мальчик взял дверь на прицел. Свет погас, оставляя подростков в темноте.

– Темнота друг молодёжи? Ну-ну…

Сзади фыркнула Салли-Энн, явно не понимая, как можно шутить в такой непонятной ситуации.

– Найджел, стекла замерзают!

– Температура падает, – кивнул мальчик. – С тебя щит.

За дверью купе появилась фигура, одетая в рваную накидку. Дверь отворилась, и существо шагнуло через порог, распространяя арктический холод.

– И-инседио!

Язычок пламени осел на правом рукаве существа, от чего оно дёрнулось, пытаясь стряхнуть огонь. Но заметивший заминку Найджел повторил попытку.

– Инседио!

В этот раз заклятие вышло гораздо лучше, и фигура в драном балахоне отступила, забирая с собой жуткий холод.

– Уж-ж-жас… – за спиной подростка тонко всхлипнула Салли-Энн, и он только сейчас понял, что тварь всё же успела как-то зацепить подругу. – Эт-т-то дем-м-м…

– Сядь, – почти перетащив подругу на сидушку, Найджел порылся в сумке и достал плитку шоколада. – Ешь. Живо.

На удивление, девочка даже не стала сопротивляться и покорно захрустела. Довольно хмыкнув, он наказал не уходить и вышел в коридор, проверить ситуацию. Вспомнив себя первокурсником, Найджел мог сказать, что нынешние должны быть напуганы побольше его.

– Я с т-т-тоб-б-бой… – повиснув на его плечах, Перкс прижалась к нему и тихонько шмыгнула носом. – Пожалуйста…

– Идём.

Пока они шли по вагонам, им не попадались навстречу студенты. Но в закрытых купе были слышны тихие голоса.

– Пойдём. Первачки в последних вагонах обычно.

Девочка только кивнула, откусила ещё кусочек шоколадки и снова прижалась к Найджелу.

Последний вагон напоминал морг. И хотя подростку ещё не доводилась там бывать, но холод и чувство безнадёжности почему-то твёрдо были связаны именно с этим местом.

– Хэй, есть тут кто? – постучав в первую дверь и не дождавшись ответа, Найджел открыл её заклинанием.

– Ыыыыы….

Внутри сидело пятеро первокурсников, которые тряслись в истерике, завывая в унисон. От такого зрелища Салли-Энн очнулась и оторвалась от Найджела.

– Хэй, ребята, вы чего? А? Ну не плачьте… Тщ-щ-щ…

– Мы домой хоти-и-им!.. К маме-е-е!..

Мгновенно сориентировавшийся подросток быстро посчитал количество купе с первокурсинками и, крикнув облепленной малышнёй Перкс «Сейчас вернусь!», побежал в сторону головы поезда.

Ханна Аббот и Сьюзи Боунс были найдены в третьем по счёту вагоне.

– Аббот! Боунс! Живо в последние вагоны! Помощь нужна. И возьмите сладкого. У малышей истерика. Где остальные?

Девочкам не понадобилось повторять дважды. Показав направление, они устремились в сторону, указанную Найджелом.

Следующую остановку подросток сделал в купе у Диггори.

– Седрик, нужна помощь. И твои таланты к трансфигурации и чарам. В последний вагон!

И мальчик побежал дальше.

– Спасибо-о-о!

– Я обязательно пойду на Хаффлпафф!

– Спасибо за сладости!

Хаффлпаффцы шли к каретам, но ещё долго они слышали, как первокурсники, гораздо более бодрые и повеселевшие, благодарят их.

Проплыли мимо ворота Хогвартса, два дементора, стоящие по обе стороны, и вот замок.

– Боже, скорее бы это закончилось! – стуча зубами, Найджел, благодарно кивнув высушившей его старосте, уселся на лавку. – Есть так хочется.

– Распределение – это важно. Первокурсники и вообще…

– После сегодняшнего концерта я на месте новичков предпочёл бы ужин, чашку какао или молока. И в постель.

– Хорошо бы. Мне до сих пор не по себе. Бр-р-р…

– Кстати, я так и не услышал, что это были за твари?

– Дементоры. Они охраняют тюрьму для волшебников. Азкабан.

– А тут они что делали?

– Так ведь из тюрьмы сбежал опасный преступник, Сириус Блэк! Ты не слышал о нём, что ли?

– Эээ…

– Короче, я думаю, что дементоров послали, чтобы проверить поезд.

– А просто полицейских… Тьфу! Авроров нельзя было отправить? Зачем было так людей пугать?

– Наверно, нельзя…

– И почему они здесь-то? Тут школа, а не тюрьма, чтобы такую жуть пригонять!

– У меня не спрашивай. Я и сама не поняла.

– Ну ничего. Если что, – взгляд нашёл за столом учителей знакомую фигуру, одетую в чёрное, – то профессор Снейп нас защитит!

– О да-а-а. Герой Летучая Мышь! – хохотнул один из пятикурсников, и вскоре весь стол Хаффлпаффа затрясся от смеха.

Распределение шло своим чередом, но когда список фамилий перевалил за середину, даже самые непонятливые начали замечать странности. Преподаватели были сдержанны и, разумеется, быстро успокоили разошедшихся юнцов. Но едва поднявшись в учительскую, они растеряли всю свою выдержку.

– Это чёрт-те что!

Выкрик МакГонагалл остальные поддержали согласными кивками. Последним вошёл директор и успокаивающе поднял руки.

– Тише, коллеги, тише. Ситуация необычная, но далеко не из ряда вон. Ну, бывает такое…

– Альбус! Три четверти первокурсников ушли на Хаффлпафф, и вы считаете это обычным явлением?!

– Всякое бывает, коллега… Мы не можем этого отрицать…

– И тем не менее, это странно, – присоединился к обсуждению Флитвик. – Такой случай довольно редко встречается. На моей памяти – никогда…

– Мы всё равно не можем ничего уже изменить, коллеги, – в голосе директора прорезались стальные нотки. – Распределяющая шляпа делает выбор только один раз. И, думаю, Помона будет против, если мы попытаемся куда-то перетянуть её барсучат.

– Да-да… Всенепременно, Альбус, – невпопад отозвалась декан теперь уже самого многочисленного факультета, будто даже не пытаясь вникнуть в суть беседы. – Я обязательно займусь этим.

– Кхм… В таком случае можете идти. А, нет. Профессор Спраут, – дождавшись, пока женщина сконцентрируется на нём хотя бы на двадцать процентов, он веско попросил: – Выясните, пожалуйста, может, ваши студенты агитировали первокурсников поступить к вам? Я был бы очень признателен.

– Конечно, профессор.

– … И мы всё равно вас поддержим, – зайдя в гостиную, Помона застала окончание традиционной речи старосты. Зацепившись за какой-то крючок, она замешкалась и, пока пыталась освободиться, услышала неожиданное продолжение: – Этот год будет для нас непростым, ребята. Но будьте уверены, мы сможем вас защитить от тварей, что теперь нас окружают. А теперь допивайте какао и марш по спальням!

Первокурсники быстро покончили со сладким напитком и, сонно переговариваясь, поднялись наверх. Дождавшись, пока новенькие представители её факультета уйдут, Спраут вышла на свет.

– Декан, – к ней подошёл староста. – Все первокурсники на местах, накормлены, успокоены, просвещены.

– Хорошо. Но у меня есть вопросы, и я очень хотела бы получить ответы, – дождавшись, пока заинтригованные студенты рассядутся вокруг, она спросила, сумев даже не сильно повысить голос: – Что вы натворили в поезде, что три четверти первокурсников решили поступать на Хаффлпафф?

– Эээ… – хором протянули её барсуки, недоуменно переглядываясь.

Староста нахмурился и, видимо, вспомнив поездку в школу, возразил:

– Мы ничего не творили профессор. Вроде бы.

– Профессор… – со своего места поднялся третьекурсник, и Спраут с каким-то веселым ужасом узнала в нём Найджела. – Боюсь, что это я виноват, мэм.

– Мистер Тафнел, расскажите, пожалуйста, что вы сделали, – попросила женщина, уже представляя, как она будет жаловаться коллегам на неугомонного подопечного, который, ничего не нарушая, опять взбаламутил их мирный факультет.

– Да я ничего не сделал… Почти. Просто когда дементоры ушли, я и Перкс пошли посмотреть, всё ли в порядке у перваков. А там у них настоящая истерика была! Я оставил Салли-Энн и побежал за остальными. Во-о-от… Ну, мы их успокоили, отогрели, напоили какао, накормили шоколадом… Позаботились, в общем.

Позаботились. В голове декана барсуков будто взорвалась петарда, озаряя все вокруг светом и объясняя все неясности.

«Естественно, что после нашествия дементоров в поезде дети были напуганы. А мои ребята, следуя заветам факультета, мгновенно взяли их под опеку! И, разумеется, на распределении дети попросились ко мне на факультет! Ужас!»

Задумавшись, она не заметила, как Найджел стоит перед ней, переминаясь с ноги на ногу и с каждой минутой всё больше мрачнея.

– Профессор, я всё испортил, да?

– Что?.. Нет, дорогой, что ты! Ты всё сделал правильно, позаботившись о первокурсниках. И я думаю, что мне стоит поговорить с коллегами, чтобы объяснить, что негоже детей бросать на произвол судьбы в компании смертельно опасных существ! – под конец речи профессор была явно на взводе. Но, посмотрев на подопечных, мягко им улыбнулась. – Но за проявленную ответственность и заботу о детях я награждаю Хаффлпафф тридцатью баллами. Всё, что говорил директор на пиру, вы уже поняли, надеюсь. Идите спать.

– Найджел, что ты тут делаешь? – прошипела Салли-Энн, растеряно глядя на откровенно довольную физиономию её друга. – Ты же другие предметы выбрал.

– Ознакомительные занятия проводятся не просто так, Перкс. Вдруг сейчас у меня откроется третий глаз, и я смогу видеть бу-у-удущее!

– Просто скажи, что решил поржать. Но на тебя это как-то непохоже.

– На самом деле нет, – махнул рукой мальчик. – Мне заняться сегодня нечем. Руны только следующей парой. А теория магии после обеда, так что…

– Понятно. Балду пинаешь.

– Напротив! Расширяю кругозор!

В открывшийся люк упала веревочная лестница, и ребята прервали разговор, чтобы забраться наверх. Наверху всё было обставлено в духе восточной чайной комнаты – куча столов, пуфы, воздух ощутимо пах дымом от ароматических свечей.

– Прям комната для употребления опиума… – прошептал Найджел на ухо подруге своё мнение. Та неодобрительно мотнула головой.

– Серьезно, чему тут могут научить? Похоже на обычную шарлатанскую контору…

– Добрый день… – прошелестел неземной голос за спиной, заставив студентов подпрыгнуть.

– … начинённую шарлатанами всех мастей, – по инерции закончил фразу мальчик, ошеломленно рассматривая преподавателя Прорицаний. – Это что за…?!

Продолжить тираду ему не позволила маленькая, но крепкая ладошка Салли-Энн, метко стукнувшая его по губам.

– Извините его, профессор, вы нас напугали.

– Ничего, садитесь…

Несмотря на сопротивление девочки, Найджел утащил её на последние парты, ближе к окну. И едва прозвучал удар колокола, он открыл небольшое окошко, пуская внутрь свежий воздух.

– Меня зовут профессор Трелони. И я научу вас, дети, как заглянуть в будущее…

– Кх-х-х… Хи-хи-хи-хи!

– Чего ржёшь?!

– Салли-Энн, ты читала книги по прорицанию? Настоящих провидцев – раз-два и обчёлся. Этот дар очень редок как таковой. Серьёзно. А научить – пустая затея.

– Но она же сказала…

– Я бы всё что угодно сказал бы, если бы мне некуда было бы идти и негде жить. Особенно если работодатель ни шиша не понимает в предмете.

– Ну, на работу же принимает директор!

– А он безгрешен? И ошибаться не может?

Тихонько переговариваясь, они выпили по чашке обжигающего чая и начали рассматривать чаинки.

– Ну-с, что у вас получилось?

Преподаватель начала обходить однокурсников, комментируя результаты и толкуя знаки. Но внимательно прислушивающийся Найджел заметил, что хороших новостей было раз в десять меньше, чем плохих.

– И ты в это веришь?

– Серьезно, Найджел, не мешай, – девочка вертела чашку, старательно пытаясь найти там смысл. – Вот, у тебя тут радуга вроде… Или крюк… А, нет. Похоже больше на черпак…

– Черпак мне нравится, – одобрительно кивнул мальчик. – Черпак это зельеварение. А зельеварение я люблю.

– Позволите, милая? – едва Трелони передали чашку, как она, вскрикнув, выронила её. – Бедный мальчик… бедный мальчик…

– И что же меня ожидает? – как ни старался, Найджел не мог скрыть сарказма. – Считанные дни до погибели?

– Нет! Вы только что избежали страшной опасности! И едва оградили своё жилище! От огня, от вора, от владыки! И всё равно выстояли! Бедный мальчик… Страшное у тебя было лето…

Салли-Энн, внимательно смотревшая на Найджела, вздрогнула, когда скулы друга проступили резче, а руки, до этого спокойно державшие чашку, вдруг напряглись, показывая тугие жгуты мышц. Весь его вид кричал о высшей степени напряжения.

– И… что? – внезапно охрипнув, подросток сглотнул и снова спросил. – И что, мы избежали… опасности?

– Дальнейшее будущее туманно, мальчик… настолько, что даже на полшага не увидишь… Пытайся, мальчик…

Сивилла Трелони отошла от стола и, подходя то к одному, то к другому ученику, постепенно удалилась в другой конец класса.

– Найджел, о чём она говорила?

Друг не ответил, но побелевшие костяшки и плотно сомкнутые губы дали понять – о чём бы ни шёл разговор – это было правдой.

– Найджел, надо поговорить.

Салли-Энн смогла поймать момент, когда в гостиной мальчик был один, и решила наконец выяснить, что же случилось летом с её другом.

– Что тебя интересует? – с лёгкой полуулыбкой спросил мальчик, очень знакомо приподняв одну бровь. Перкс даже могла сказать, у кого он подхватил это умение одной мимикой выражать все, что он думает. И при этом на него нельзя было обидеться. За что? За излишне выразительное лицо?

– Найджел… прошу, расскажи мне, что случилось у тебя этим летом.

– Не стоит об этом беспокоиться. Я справлюсь, – улыбка оставалась мягкой, голос – добрым, но в глазах не было и намёка на теплоту. Напротив – там взвился колючий снежный буран, вымораживающий всё вокруг. Но только на секунду. Найджел моргнул, и наваждение исчезло. – Тебя напугала Трелони? Старшекурсники рассказывали, она постоянно байки травит, что кто-то обязательно умрёт.

– Найджел, но она же не шутила. Она описала то, что видела в твоём прошлом. Что-то случилось этим летом, я же вижу.

– Салли-Энн, спасибо, что ты обо мне беспокоишься, мне очень приятно, правда. Но твои волнения беспочвенны. Я справлюсь…

Вошедшие в гостиную члены команды по квиддичу и болельщики замерли в ступоре, когда маленькая ладошка Салли-Энн Перкс прописала сочную оплеуху Найджелу, так что у того мотнулась голова.

– Ты хотел быть со мной семьёй! Я поклялась, что буду тебе человеком, которому можно доверить всё! Почему тогда сейчас ты отталкиваешь меня и не хочешь принимать помощь?!

– Перкс, это тебя не касается. Проблемы там и…

– Петрификус Тоталус!

Найджел рухнул, как спиленное дерево, вытянув руки по швам. А девочка стояла над ним, глотая злые слёзы.

Из толпы у входа вперёд вышел староста.

– Что здесь происходит?

– У этого пня спросите! – крикнула Салли-Энн, пнув замороженного подростка в бок. – А я хочу побыть одна!

– Ещё раз, Барсук: что ты натворил, что твоя подруга так на тебя обозлилась?

– Это наше с ней дело.

Разговор с упрямым третьекурсником продолжался почти час. И поначалу он действительно напоминал разговор. По традиции из кухни принесли корзинки с провизией и термосы с чаем. Расколдовали мальчика, посадили у камина, начали расспрашивать. Но упрямый Тафнел отговаривался обтекаемыми фразами, практически ничего не сообщая, или отмалчивался. В конце концов вывел из себя старосту (что само по себе было достижением), и разговор стал напоминать допрос, и не хватало только лампы, направленной в лицо, для полноты картины.

– Всё! Умываю руки!

– То есть всё-таки отпускаете? – с надеждой спросил мальчик.

– Хрен тебе! Тобой займется декан. Ей я уже сообщил.

– Дело плохо… Дело плохо… Староста выматерился… Декан … – вокруг раздались шёпотки, взволнованные однокурсники зашушукалсь, с жалостью глядя на подростка.

– Желаю тебе удачи, – с некоторым злорадством протянул староста, потягиваясь и звучно хрустнув спиной. – Она тебе ой как понадобится!

Наблюдая, как однокурсники расходятся по комнатам, в том числе некоторые старшекурсники – почти в панике, Найджел задумался. Декан за три года не позволяла в себе усомниться. Неизменно добрая, ласковая, она к любому могла найти подход, ободрить и утешить. Но от волнения окружающих было как-то не по себе.

– Найджел, прошу расскажи, что случилось?

Декан сидела напротив, заглядывая в глаза и грея руки мальчика в своих. Уютно потрескивали дрова в камине. Дождь стучал в маленькое окошко, расположенное под потолком.

– Да вообще…

Найджел хотел солгать, но слова застряли в горле, когда он поймал взгляд декана. Просящий, но не подобострастно, а на законных основаниях. По праву доверия.

– Я помню, когда на первом курсе ты хотел, чтобы я была тебе роднёй… Прошло три года, и я вижу, что ты столкнулся с проблемой. Которую ты не можешь решить сам, – Спраут испустила тяжёлый вздох. – Найджел, ты получаешь письма три раза в неделю. Иногда и чаще. После каждого из них ты мрачнеешь. И я ни за что не поверю, что ты мог обидеть Салли-Энн молчанием, потому что тебе захотелось. Скорее, я поверю, что ты готов оттолкнуть её, чтобы не причинять больше боли. Я права? – женщина попыталась заглянуть в глаза студента, который сидел, низко опустив голову. – Что случилось летом, Найджел?

– Декан… – машинально отметив ломающийся голос мальчика, женщина вся обратилась в слух. – Мне… правда нужна помощь. И… Моему приюту тоже.

Камин взвился зеленым огнем, и в нём появилась голова.

– Амос.

– Профессор Спраут!

– Оставь, Амос, – поморщилась женщина. – Мы были однокурсниками, хоть и с разных факультетов.

– Прости, – засмеялся мужчина, – Седрик только о тебе и говорил первые курсы. Да и звание профессора тебе весьма подходит!

– Амос, у меня к тебе просьба, – Спраут замялась. – Во имя нашей дружбы, о которой, надеюсь, ты не забыл.

– Всё что угодно!

– Боюсь, дело деликатное, даже щепетильное.

– Уже интересно. Может, войдёшь? Такие вопросы лучше решать с глазу на глаз.

– Если разрешаешь.

Фыркнув, камин выплюнул на ковер декана Хаффлпаффа. Амос Диггори, отец одного из её самых талантливых студентов, встречал её за столом, сразу налив чашку чая и указав на кресло.

– Что за проблема?

– Один из моих подопечных студентов – сирота. Его приют закрывают.

– И?

– Их выживают оттуда. Кто-то захотел территорию, на которой стоит приют. И действует грязно.

– Как именно действуют?

– Ох-х-х… Запугивание, постоянные комиссии, перебои с поставками… Ничем не гнушаются. И да, Амос, рукоприкладство тоже было. После первого же инцидента подопечные приюта стали ходить группами. Летом они жили как в осаде.

– Это всё печально, конечно, но что ты хочешь от меня, Помона? Я сотрудник Отдела по контролю магических популяций, а не Отдел Правопорядка, пойми! Как я могу это разрешить? И плюс, даже если бы я состоял в рядах нашего доблестного Аврората, это дела магглов! Не магов.

– Амос, я в курсе этого. Но пойми, мальчику нужна помощь, – женщина замолчала, рассматривая круги в чашке с чаем. – Амос, ты когда-нибудь пытался спонтанно колдовать?

– Прости?

– Специально вызвать у себя спонтанный выброс после того, как пошёл в Хогвартс?

– Помона, ты же знаешь, что после первого курса дети способны на такое максимум при очень большом потрясении или напряжении…

– А он проделывал это, Амос. И не раз. Чтобы отпугнуть недругов, он устраивал засады и провоцировал сильные ветры, заставлял предметы левитировать, делал спонтанные сглазы… Вчера я отвела мальчика в Больничное крыло. Поппи была в ужасе от его состояния.

– Я понял. Он не отступится и погубит своё блестящее будущее, превратившись в сквиба. Да, Помона, я тоже знаю эти слухи, и тоже знаю, что выбросами детям не стоит злоупотреблять. Особенно в сознательном возрасте. Что требуется от меня?

– Поговори с сострадательными ребятами в Аврорате. Может, они смогут приструнить нечистых на руку дельцов?

– Я постараюсь. Обещаю.

Дверь в учительскую распахнулась, впуская Северуса Снейпа. Тот залетел внутрь, с трудом скрывая раздражение.

– Северус… Это напоминает дежавю…

Палочка сама собой оказалась в руке мужчины, а сам он за ближайшим креслом. По учительской поплыл смех.

– Расслабься, Северус. Это всего лишь я.

– Профессор Спраут? – женщина приветственно махнула бокалом. – Действительно, deja vu… В честь чего на этот раз? Кто же вас так потряс?

– Всё тот же, всё там же…

– Тафнел? – поморщившись, мужчина придвинул поближе к камину кресло и устроился напротив. – После распределения, к результатам которого он приложил руку, больше ничего выдающегося вроде бы не творил. Меня же в последнее время он поражает только ужасными результатами. А ещё расхлябанностью и несобранностью.

– У него уважительная причина, Северус. Весьма.

– И?

– Под Непреложный Обет. Я не хочу, чтобы эта информация ушла дальше.

– Давайте, – на изумленный взгляд мужчина только фыркнул: – Вы всерьез думаете, что мне всё равно на ученика, который подаёт надежды стать приличным зельеваром? И, кстати, эти слова тоже под обет.

– Договорились…

Руки коллег уже начали переплетать золотистые нити клятвы…

– Дела… – было уже за полночь, а Спраут и Снейп всё ещё сидели у камина, молча распивая огневиски. – За что боролись, Помона? Верно?

– Не совсем, – вторая пустая бутылка покатилась по полу, звеня гранями. – Мы боролись за безопасность.

– Да. А в мирное время вон оно как. Тоже люди страдают. Дети.

– Странно, я не думала, что ты волнуешься о детях. Удивительна наша жизнь…

– Оставь этот тон, Помона. Я тоже забочусь о детях. И способен на сострадание, несмотря на все, что обо мне говорят. А это… Просто мерзко. Даже Тёмный Лорд был более милосерден.

– Думаешь?

– Он не пытал детей, Помона. Убивал людей – да. Пытал – да. Но до детей он не опускался. Ах, нет. Один раз всё же сделал исключение. Поттер.

– Да. А это…

– Это магглы, – с отвращением выплюнул Снейп. – И именно в такие моменты я начинаю думать, а так ли не прав был Тёмный Лорд, когда сравнивал их со скотом…

Непродолжительное молчание, прерываемое только бульканьем, пока заполняются бокалы.

– Ты не порицаешь Найджела? За то, что он сделал?

– Завидую. Если бы я был настолько смел в его возрасте… Мордред! Да то, что он проделал, достойно уважения…. Кстати, те, кто занимались этим делом, не сопротивлялись обету? Всё же это…

– Взаимные обеты о неразглашении. И ещё один попросил Обливиэйт.

– Настолько сомневался в себе?

– Был в ужасе от увиденного. Они же не только пообщались. Он ещё и пошарил в разуме одной из тварей. По личной инициативе.

– И?

– Превратил в пускающий слюни овощ. Для легилименции же нужна собранность и холодная голова. А он взбесился.

– Понятно… – откинувшись на спинку кресла, Снейп просверлил взглядом потолок. – Как у Тафнела получается, ничего не делая или делая минимум движений, так усложнить жизнь окружающим?!

– Талантливый мальчик.

– Да, прекрасный талант. Обладай Тёмный Лорд хоть четвертью – мы бы сейчас на луну выли от безысходности.

Письмо упало на стол, почти попав в тарелку, которую Найджел успел отдернуть в последнюю минуту. Забрав письмо, он скормил сипухе кусочек мяса и отправил обратно. А сам вскрыл конверт.

– Эээ… Что?.. Ааа…

Стол Хаффлпаффа внимательно следил за тем, как меняются эмоции на лице мальчика. Удивление – шок – облегчение – озарение. И какая-то догадка, которая засветилась в глазах этого Барсука, чья проблема стала (разумеется, по секрету) достоянием всего факультета.

Выбравшись из-за скамьи, Найджел дошёл до края стола, куда все последние дни садилась Салли-Энн, делающая вид, что не замечает друга. И на все попытки мальчика помириться не реагировала.

– Салли-Энн…

Молчание.

– Перкс…

Молчание.

– Сейчас какую-то глупость сделает! – прошептала староста Хаффлпаффа.

Проказливая улыбка озарила лицо мальчика. И, сунув письмо в карман мантии, он схватил девочку под бедра и талию и поднял на руки.

– Ты что делаешь?! Отпусти сейчас же!

– Салли-Энн Перкс! Я тебя люблю! – во всеуслышание заявил этот наглец, сияя широченной улыбкой.

Подавилось ползала. Ученики испустили удивленно-завистливый вздох. За столом в унисон пытались откашляться Спраут и Снейп, при этом последний шипел «Ничего выдающегося не делал за последние дни?! Лучше бы на уроках блистал! Ещё один подражатель Поттера в погоне за дешёвой славой!». Возбужденно перешептывались учителя, тепло улыбался директор…

– Какое ещё люблю?! А ну, немедленно отпусти! Я на тебя обижена!

– И в чём это проявляется? – Найджел состроил глуповатое лицо.