Текст книги "Античная наркомафия-8 (СИ)"

Автор книги: Безбашенный

сообщить о нарушении

Текущая страница: 44 (всего у книги 45 страниц)

– Так что ты там про Олисипо вчера рассказать мне пытался? – спросил Волний за обедом Кайсара, – Связь такая была, что я и четверти не разобрал.

– Это не слыхать надо было! – отозвался тот, – Это надо было видеть! Сапроний же с легионом в устье реки паромами переправлялся, а нас бастулоны высадили западнее, на берег бухты. Лёгкая лузитанская когорта десантировалась прямо у самого города, а они же с виду – бандиты бандитами, хрен скажешь по ним, что наши. Финики и так-то видят дикарей каких-то нездешних вместо наших турдетан, да ещё и с ладей высадившихся...

– Приняли за пиратский набег! – въехал мой наследник.

– Именно! – и они оба расхохотались, – Так это ещё ладно! Мато наш просёк это дело и хохму отчебучил. Как раз его центурия в боковом охранении со стороны города, а центурион же знакомый, из общины Ротунда.

– В которой и наш Грат?

– Она самая, так они с ним ещё и хорошие приятели. В общем, для прикола они провели центурию вообще по предместью – Мато свои полцентурии по внешнему краю, а центурион свою половину – вообще вдоль самой городской стены. Представляешь, какой там был переполох! Никто, конечно, не хулиганил, просто пробежались трусцой, но ведь финики-то перебздели до усрачки! – они снова рассмеялись, а судя по гоготу легионеров, им рассказывалось то же самое.

– Но самый прикол вышел ближе к выходу. Царёныш же наш – тоже приколист ещё тот. Опционит же в кавалерии, а его алу тоже ближе к городу выдвинули, он со своей турмой как раз впереди, увидел эту хохму наших лузитан, ну и сам с другого конца налёт на предместье изобразил. Бабы там визг подняли, от него к воротам бегут, а там уже наши лузитаны, и от них такие же перешуганные кошёлки бегут навстречу этим, да и ворота же заперли с перепугу, на стене суетятся – в осаду сели, короче, – тут уж я и сам не выдержал и расхохотался вместе с ними, – Оставшиеся снаружи кто сдаётся, кто из предместья уже бежит, там полуцентурии Мато попадаются и тоже сдаются, но часть-то проскочила мимо них, выбегают, им навстречу когорта тяжёлой пехоты, они к ней – спасите, типа, скорее от бандитов, а их из строя тоже по-лузитански окликают! – мы снова легли лежмя со смеху.

– Первая Лузитанская? – спросил я, отсмеявшись.

– Вторая, – уточнил Кайсар, – Первая при самом Сапронии вместе с легионными, а Вторая десантировалась с нами вслед за этими хохмачами, мы как раз следом за ней, так что я эту картину собственными глазами наблюдал. Вот смеху-то было, когда наконец все разобрались! Мато с его центурионом и царёныша Сапроний, конечно, отчехвостил потом за такие шутки, но тогда и сам смеялся вместе со всеми...

Две линейных лузитанских когорты ни в один из наших легионов не входят, а считаются официально отдельными и вспомогательными, но обе ничем не отличаются от легионных и укомплектованы лузитанскими бойцами, успевшими послужить легионерами в прошлые призывы. Легионов у нас как было три, так три и остаётся, но как у римлян к легионам добавляются вспомогательные войска союзников, включая и когорты латинян, вооружённых и обученных аналогично легионерам, хоть сейчас объединяй их центурии в манипулы и своди в отдельные латинские легионы, так и у нас такого же легионного типа отдельные когорты имеются, которые мы в легион не сводим, дабы гусей римских зря не дразнить. Но контингент накапливается, и хотя никто официально не говорит, что вот эти две линейных лузитанских когорты – заготовка будущего Первого Лузитанского легиона, и разговоры такие пресекаются сходу, умному ведь и самого факта достаточно. И путь в них тоже понятен – послужи сперва в турдетанских подразделениях трёх уже имеющихся турдетанских легионов, и как наберётся вас таких достаточно на очередную лузитанскую когорту – будут хорошие шансы в очередной призыв попасть в неё. Наберётся десять – ну, официально-то легиона не будет, но ведь из кулуарных-то разговоров всем давно всё и так понятно. Четвёртого Турдетанского тоже нет, хотя отдельных когорт уже больше десяти – в прошлом году дюжина уже развёртывалась. Будет приказ – будет и легион. Что значит, от кого? От кого надо, от того и будет, когда понадобится, и аттставить тут разговорчики несанкционированные в строю. Вам шашечки или ехать?

– Потом, когда финики в городе успокоились, и в лузитанских деревнях вокруг него суматоха улеглась, Ликут и его окрестные вожди с Сапронием встретились. О чём у них переговоры были, нам никто не доложил, но понятно, что весь этот официоз – просто спектакль. Даже большинству лузитанской деревенщины понятно, что никакого приказа о созыве ополчения для сопротивления оккупантам не будет, так что пошумели немного их крикуны, да и умолкли, а паромную переправу расширять и лагерь строить ещё и людей в помощь местный вождь прислал. К вечеру подошли ещё три вспомогательные когорты, а нам объявили, что утром Сапроний с половиной легиона выдвигается на север, а другая половина, наша – переправляется обратно, движется сюда и ждёт дальнейших приказов. И так уже понятно, что по эту сторону Тага будем выдвигаться, но когда, не говорят.

– Как только, так сразу, – заверил я его, – К лимесу должны подойти собранные подкрепления и сменить войска на нём, а они уже – выдвинуться сюда. Половина займёт лагерь, вторая усилит ваш полулегион. А к востоку отсюда должен выдвинуться Рузир с половиной Второго Турдетанского, который движется на север по нашей оккупационной полосе на востоке параллельно с римским Пятым Дальнеиспанским. Вот как мы дождёмся его, так тогда все вместе и двинемся дальше.

– Сплошным фронтом?

– Ну, не сплошным – где столько войск на сплошной набрать? Согласованным, скажем так. Веттоны не смогут помочь ни кельтиберам, ни лузитанам – их самих теснят Альбин и Рузир. Лузитаны не смогут помочь веттонам – их самих будет теснить Сапроний вдоль побережья, а мы – здесь, между ним и Рузиром. Хоть сплошного фронта нет, но есть связь и взаимодействие, а противник хоть и тоже соприкасается, но разобщён – кто пойдёт защищать чужие земли, когда свои в опасности? И с севера же непонятно, чего ожидать – то ли на помощь придут, то ли сами в спину ударят. По этой причине, например, ареваки с вакцеями не могут послать всех своих войск на помощь южным кельтиберам и веттонам – у самих за спиной астуры с кантабрами, которым тоже палец в рот не клади, а у северных лузитан тоже своя проблема – галлеки, на которых оглядываться приходится...

А после обеда к нам с легатом Второго Турдетанского заявился Ликут – ага, тот самый и собственной персоной. Пять местных вождей в качестве протокольной свиты и два дружинника-телохранителя в кольчугах и шлемах моей оружейной мануфактуры – не при параде, но и не совсем уж частный визит, а эдакий полуофициальный. Ну, оно как раз и к лучшему – не будет дурацких лицемерных речей "о чём положено", на которые жалко тратить время, а будет говориться дело, ради которого тутошний монарх к нам и прибыл. На это же и визит именно к нам намекает – не к Сапронию как к главноеомандующему и не к Рузиру как к наследнику Миликона, а к легату и ко мне. Легат Сапронию подчинён, а я, кем бы ни был в Оссонобе, в этой военной кампании просто префект кавалерийской алы и приданных ей подразделений и в этом качестве подчиняюсь легату, покуда состою в его военной группировке. Оба мы не того калибра, чтобы нам официальные дипломатические визиты наносить и протокольной клоунадой мозги нам компостировать.

– Вожди на севере долины отказали мне в повиновении и хотят воевать с вами, но грозят войной и мне, – сообщил нам Ликут, – Назавтра я намерен объявить сбор войск со всех повинующихся мне общин, но положение-то ведь у нас с вами двусмысленное, – мы все переглянулись и рассмеялись.

Двусмысленное – это мягко сказано. Дурацкое – так будет точнее. Я знаю, что ты знаешь, что я знаю, короче. Афишировать наши особые отношения официально как-то не с руки ни ему, ни нам. Урря-патриотов местечковых у него и здесь полно. Что мы, сами не помним лузитанской партизанщины у себя в первое время после завоевания? Всеобщей она не стала тогда только оттого, что основная лузитанская массовка банально прихренела от масштабов вторжения, его стремительности и заведомо превосходящх сил, которыми и сходу пресеклось сопротивление "настоящих буйных", а вменяемые сперва не надеялись на успех, потом не могли организоваться, а пока лишались наименее вменяемых, заодно и приспосабливались к новым жизненным реалиям, а приспособившись – вдруг неожиданно замечали, что жить-то так вполне можно, и живётся уж всяко не хуже, чем прежде, а кто прилежнее перенимает турдетанские навыки хозяйствования, то и получше. Ну и смысл тогда партизанить? Но это с годами у нас устаканилось, а поначалу хватало горячих голов. Хватает таких и у Ликута. И так-то царская власть не в обычае у лузитан, на чём погорел в известном нам реале Вириат – ага, даже при всём своём урря-патриотизме и авторитете. У Ликута же и того поменьше, и другого, и был бы властолюбивым самодуром, скинули бы его давно на хрен, только на демократичном стиле управления и держится, но это пока он устраивает большинство, а разве же устроит урря-патриотических крикунов турдетанский прихвостень и капитулянт? Так что нельзя ему официально с нами дружить, а надо с нами лаяться в праведном возмущении нашей бесцеремонностью к лузитанскому суверенитету. Ну и как тут ему официально помощи у нас просить против своих бузотёров? И мы тоже с ним официально дружить не можем – ну какая тут может быть дружба с врагами римлян у друзей и союзников римского народа? А если мы "сами догадаемся" против его недругов выступить, которые и римлянам тем более не друзья, то это другое дело. Враг моего врага – не всегда мой друг, бывают и трёхсторонние конфликты, и против большего врага иной раз можно и перемирие с меньшим врагом заключить, которое ни разу не мир, не дружба и не жвачка, а только временный политический компромисс ради избавления от вражины поопаснее. То, что при этом интересный прецедент создаётся – вопрос уже второй...

Компромисс тут в том, что эти турдетанские оккупанты, то бишь мы, хоть здесь и чужаки, но не шибко вредные, государственность местную не рушат и порядки свои не наводят, и если сами потом уйдут, как не раз уже уходили, так проще их перетерпеть как непогоду, а вот бузотёры с севера, хоть и свои, но вреднее – дисциплину балуют, порядок хулиганят и завязывать с этим явно не намерены. Вот и получается из этого расклада, что урря-патриот здешний урря-патриоту с севера хоть и соплеменник, но не такой уж и друг и не такой уж и товарищ, чтобы дебоши его терпеть, но унять его своих силёнок маловато, а турдетанских оккупантов просить – западло. А вот непрошеной помощью оккупантов воспользоваться – это же не мы, это же они сами, нас не спросясь, ну так и не пропадать же теперь добру, верно? А мы – отдельно и сами по себе, вот нехрен было нас сердить. А прецедент – в том, что одних и тех же северных лузитан бьют и оккупанты, и свои же, и если эти "свои же" сами этого не просекут, так им те побитые подскажут, изобидевшись, не разобравшись и обвинив сгоряча в предательстве, пособничестве и коллаборационизме. На тот момент – абсолютно незаслуженно, а лузитаны же и тутошние обидчивы, как и все дикари, и незаслуженного оскорбления уж точно не забудут и не простят. Точно так же, как и наши лузитаны в своё время, турдетанами от этого не ставшие, но и с несправедливо оскорбившими их соплеменничками ничего общего больше иметь не желающие. Вплоть до фалькаты в брюшину при встрече. А вот нехрен было язык без костей распускать.

А тем временем и слухами ведь земля полнится. И турдетанские купцы говорят, и местные, кто у нас побывал, рассказывают о том, какая жизнь по нашу сторону лимеса, и как толково и зажиточно быт у крестьян обустроен оттого, что не боятся набега и знают, что для себя и своей семьи достаток наживают, а не для приблудных бандитов. И шутки звучат всё те же, знакомые, но всё менее шутливым тоном и всё более вопросительным – когда вы нас окончательно прихомячите? Сколько ж можно дразнить? К себе через забор не пускаете, так передвиньте его тогда на север, что ли? Помощь нужна? Ухмыляться при этом не забывают, дабы шуткой выглядело, но в глазах – у многих реальный вопрос. Ага, в каждой шутке есть доля шутки.

– На северо-востоке многие общины колеблются, – пояснил Ликут, – Если вы на них с крупными силами двинетесь, они без боя покорятся, а я здесь своим смутьянам тоже скажу, что хоть мы турдетан и не звали, но дело они делают для нас полезное, и глупцом надо быть, чтобы в такой момент им мешать. Моим стыдно станет, что не сами порядок в стране наводят, тоже туда попросятся, и я их удерживать, конечно, не стану. И здесь нам с вами спокойнее будет, и там поддержка. Ну, не прямая, специально-то бок о бок с вашими наши сражаться не будут, но вы же сами понимаете, что когда и ваших там будет много, и наших, кое-где оно и само так будет получаться.

– Римляне требуют от покорившихся им общин заложников, вспомогательные войска и дань зерном и скотом, – напомнил я нашему венценосному собеседнику.

– Так и вы тоже требуйте, – одобрил тот, – Да побольше требуйте, не стесняйтесь – они ко мне побегут, чтобы я с вами договорился скостить им дань, и тогда вы её немного им снизите, но что-то сдерите с них обязательно, пусть впредь думают, стоит ли бузить. И войска обязательно берите, да побольше, и заложников познатнее, а на обратном пути и у нас ещё заложников возьмёте, мы дадим – пусть посмотрят, какая жизнь у вас, да нам ещё тоже потом расскажут, а то мало ли, чего купцы наврут, чтобы покупателя уболтать?

– Ты хочешь, великий, усмирить своих бузотёров нашими руками? – хмыкнул легат, – А сам, значит, заступником за них перед нами будешь?

– Ну, поучить их уму-разуму немножко нужно, – не стал отпираться царь, – Так и мои же там будут, тоже посмотрят и сравнят, какое обращение там с провинившимися, и какое здесь с ни в чём не виноватыми. И те пусть подумают, стоит ли с бандитами этими северными дело иметь, от которых одни обещания, а защиты никакой, и мои пускай тоже загривки свои почешут. А в другой раз и я своим скажу – какая буза, когда мы договором с турдетанами связаны, и наша родня у них в заложниках? Римляне кельтиберов к миру и союзу силой принуждают, ну так и вы нас тоже принудите на таких же условиях. Нам не стыдно помочь вам будет, раз договорились и поклялись, и вас не стыдно будет просить о помощи, если с севера опять грозиться будут.

Двум вождям из его свиты идея была явно не по вкусу, но возразить им было по существу нечего, зато трое других кивали одобрительно – ага, особенно тот, с которым я вчера о выкупе в рассрочку места под мануфактуру договаривался. Правильно, это деньги, это работа для какой-то части его же людей, а для какой-то другой части – тоже какая-то подработка, и чем стабильнее будет обстановка в округе, тем скорее дело раскрутится, а с ним – и заработки его людей. Я ведь упоминал уже, что в Лузитании со звонкой монетой напряжёнка, и её покупательная способность соответствующая? Кто сказал, что экспансия может быть только военной? До неё нескоро ещё дело дойдёт, а вот с экономической оно уже на мази, можно сказать. Начнём здесь, конечно, с примитива какого-нибудь, здешним работничкам посильного, лишь бы только окупался, и причины этого, естественно, ни от самих работничков, ни от их вождя скрывать не станем – какая в стране обстановка, какие гарантии порядка и охраны буржуинской собственности, такие и капиталовложения в неё, такие и работы, такие на них и заработки. Хотите работ поквалифицированнее? Ну, оно-то и нам хотелось бы, да вкладываться в этот бардак тутошний боязно. Если они не с первого раза намёк поймут, так с двадцать первого, и уже не просто мириться будут с неизбежным в перспективе окончательным турдетанским завоеванием, а будут желать его и ожидать с нетерпением. Не войском единым расширяются нормальные государства...

А насчёт заложников и вспомогательных войск с евонных бузотёров – идея и в натуре недурная. Деваться им тогда будет некуда, придётся поучаствовать в урезонивании северных лузитан активно, и это обе стороны запомнят друг дружке надолго, лет где-то на двадцать, даже сдерживать их немного придётся, дабы чересчур там не нахреновертили и на все пятьдесят в результате не рассобачились. Слишком хорошо – это тоже хреново.

– А что плохого, досточтимый, если они будут грызться между собой полвека? – поинтересовался Кайсар, когда я озвучил им с Волнием свои соображения, – Нам разве не проще тогда будет завоевать долину Тага?

– Завоевать проще, а вот кое-что другое – сложнее, – хмыкнул я, – Нам не только долина Тага нужна. Нам нужна ещё и полоса территории к востоку от нас, которую наши послы уже не первый год канючат в римском сенате. Надо, чтобы римляне сами захотели отдать её нам. А для этого нужно, чтобы она стала для них головной болью. Веттоны одни с этим не справятся, а лузитаны им не помогут, если будут всё ещё заняты своей грызнёй. А ещё нам очень желательно, чтобы сенат одобрил наше обзаведение настоящим военным флотом, и для этого нужен железный повод. А веттоны как его дадут, если у них и выхода к морю нет? Это могут сделать только лузитаны, и не в наших интересах лишать их такой возможности. Им и так это будет труднее, чем было в истории моего мира.

– Низовья Анаса наши, и им придётся двигаться в обход нас аж из устья Тага, – въехал мой наследник, – Это самый близкий для них вариант. На их утлых ладьях они вряд ли рискнут. А суда посерьёзнее можно раздобыть только в Олисипо.

– А финики их дадут?

– Смотря кому. Северным дикарям уж точно не дадут. А значит, договариваться с ними должны будут тутошние, ликутовские лузитаны. Им олисипские финики свои суда дадут – особенно, если у них вдруг появятся деньги для щедрой платы за фрахт, и финики будут почему-то твёрдо уверены в компенсации за потерянные суда. Обойдётся недёшево, конечно, но как знать, а вдруг всё-таки найдётся кто-то, у кого денег куры не клюют, и он бесится с жиру и не знает, куда их девать? – оба пацана рассмеялись, – Я ведь говорил вам в своё время, ребята, что какие-то из наших действий неизбежно меняют историю моего мира, и их влияние надо компенсировать другими действиями, если мы хотим известных нам событий. Вот эта ситуация – как раз наглядный пример. Нам желателен этот морской набег лузитан на Бетику и Мавританию, но сам факт существования нашего государства делает его невозможным в том виде, в каком он состоялся в истории моего мира. Поэтому приходится принимать дополнительные меры для того, чтобы этот набег всё-же состоялся немного в другом виде – в таком, в котором он возможен в наших с вами условиях. Но для этого ликутовским горячим головам нужны не одни только мореходные суда. Нужны ещё и достаточные для такого набега силы, а для этого – добровольцы с севера. И значит, надо иметь с ними к тому моменту не враждебные, а дружеские отношения. Вот поэтому нам и не с руки, ребята, ссорить их меж собой на целых полвека. Лет на пятнадцать или даже на двадцать – в самый раз, но не больше.

– Так папа, а какой смысл их тогда вообще ссорить? – спросил Волний.

– Да просто чтобы наших потерь вот в этой операции поменьше было. Мы же не можем отказаться от участия в этой Гракховой войне, верно? Но Гракху и Альбину нужны героические свершения и триумфы, а нам – просто застолбить за собой территорию нашей будущей экспансии. Поэтому римлянам нужна настоящая война, а нам достаточно эдаких больших манёвров, и чем больше союзников мы задействуем, тем меньше будет соблазна у дикарей драться, а значит, меньше и ненужных нам настоящих боёв и потерь в них. Мы пришли сюда абсолютно не за этим.

– Твой старший? – спросил меня Ликут, кивая на моего наследника.

– Да, как раз закончил учёбу.

– Говорят, руководил постройкой моста?

– Ну, не руководил, но помогал руководить. Если ещё второй придётся строить – уже и с руководством, думаю, справится.

– И это умеет каждый из ваших?

– Все, кто отучился вместе с ним.

– Полезным вещам вы учите ваших детей. Если я своего внука вам в заложники отдам – научите его?

– У нас в нашу школу жёсткий отбор, великий, и мы принимаем не всех, но если он подойдёт – отчего же и не научить? Но ты же понимаешь, надеюсь, что тогда он станет одним из наших, и это – во всех смыслах?

– Я этого и хочу, Максим. Я-то власть с вашей помощью, скорее всего, удержу, но я не вечен, а моих сыновей судьба не пощадила. Племяннику царской власти здесь над нашими бузотёрами не удержать, внуку – тем более. А у вас и голову на плечах сохранит, и уму-разуму научится. То, что эти земли вы в конце концов завоюете, понятно и глупцу, и царём ему здесь всё равно не быть. Но ведь и не обидите же своего-то?

– Своего – не обидим, великий.

– Ты уже и под свои мастерские начинаешь здесь землю приобретать?

– Да, пока никто не догадался перехватить. Для меня деньги небольшие.

– А для наших – целое состояние. Представляю, как они будут держаться за эту работу у тебя, а другие – завидовать им и мечтать о том, чтобы она появилась и для них. И первыми бросятся помогать вам, когда вы придёте окончательно...

– Ага, пятая колонна.

– Почему пятая?

– Мы будем наступать четырьмя...

Потом меня вызвали к радиотелефону. Володя с Серёгой выдвигались с лимеса вместе с подкреплением, с которым должны были прибыть не позднее завтрашнего обеда. Одна тяжёлая кавалерийская ала, две лёгких, когорта лучников, когорта пращников и три когорты тяжёлой пехоты легионного типа – ага, двух линейных когорт только и не будет хватать до полной легионной численности. И с ними ещё и ядерное оружие в виде десятка лёгких полевых баллист. На серьёзную каменную стену их ядра слабоваты, но на частокол или на глинобитный забор, которыми и укреплено большинство лузитанских "тоже типа городов", хватит за глаза и их. Если их ничто не задержит в пути, и прибудут вовремя, то остаток завтрашнего дня на передышку в лагере, а утром послезавтрашнего на бузотёров тутошних все вместе уже выдвигаемся. С хорошими шансами на то, что глянут они, с кем дело имеют, и мигом вспомнят, что и свою бузу затеяли исключительно в шутку, и очень жаль, что у нас на Турдетанщине подобные шутки понимаются хреново. Зато шутки про ядерное оружие понимает уже и наш выпуск, уже знающий, что под ним подразумевалось в нашем современном мире. Ну, чисто теоретически, конечно, но принцип масштаба мой наследник и Кайсар поняли сходу, когда я объяснил им, что это на серьёзный город нужна была бы серьёзная бомба, а на здешние лузитанские "тоже типа города" шестидюймового снаряда вполне хватило бы. Возможно, и меньшего на многие из них вполне хватило бы, да только не было в нашем мире меньших. Так или иначе, один ядрёный заряд – на один город, а уж какой город, такой на него и заряд. В общем, посмеялась пацанва.

– Папа, а что нам тётя Юля в Оссонобе про покорение космоса рассказывала? – спросил Волний, – Ты нам говорил, конечно, но как-то проще и будничнее.

– Точно, досточтимый! – поддержал его однокашник, – Её послушать, так чуть ли не к другим планетам у вас там готовы были лететь. Это правда?

– Ну, не будем судить тётю Юлю слишком строго, ребята. От себя она ничего не придумала и как сама обо всём этом слыхала, так и вам передала. К сожалению, основное большинство в том нашем мире владело этим вопросом только по оголтелой пропаганде, которой их пичкал безудержный официоз. И не скажешь, что совсем враньё, всё-таки даже очень маленького слонёнка из совсем уж мелкой мошки не раздуешь, но из жирной мухи наша пропаганда раздувала слонов мастерски. Чтобы вам было понятнее – по аналогии с морем. Бухту в Лакобриге вы хорошо помните? А ведь и она тоже формально часть Моря Мрака, то бишь Атлантики. И вот представьте себе, что взошли вы на плот, оттолкнулись шестом и переплыли через эту бухту в самом узком месте. Ведь плавали же, получается, на плоту по Атлантике? Но только вот означает ли это её покорение? – пацаны сложились пополам от хохота, – Вот таким же примерно было и наше покорение космоса – высунули нос за пределы атмосферы шарика. Да, это в принципе уже космос, но говорить о какой-то космической экспансии к другим планетам, а то и вовсе к звёздам – смешно. Только не на этих наших ракетах. Такого бреда даже фантасты у нас не писали, а придумывали совсем другие движки, которых на самом деле не было. Даже им было понятно, что на ракетах с нашего шарика мы никуда не улетим. Но самое тоскливое, ребята, даже не это. Допустим, нашёлся бы вдруг такой гений, который изобрёл бы движок, способный и до тех других планет достать, и до звёзд. И пускай он будет в производстве не труднее этих ракетных – всё равно даже с ним ни о какой космической экспансии говорить не приходится. У нас десятки тысяч людей строили эти космические корабли с ракетами-носителями, а летело на их изделии три человека. Так что зажигательная пропагандистская идея типа "давайте построим звездолёт и улетим на нём к звёздам" – это уж точно не про ту существовавшую у нас ракетную космонавтику. Те, кто строит её – никогда и никуда с шарика не улетит.

– А почему так, досточтимый? – спросил Кайсар.

– Опять же, по аналогии с морем – у меня, как вы и сами видели, одними только морскими полудизелями занята целая немаленькая мануфактура. Паруса и канаты на эти же суда – отдельное производство, заготовка лесоматериалов и крепежа – тоже отдельное производство, и это я не всё назвал, а только то, без чего на судоверфи не построить даже совсем плохонького океанского корабля. И сама судоверфь, на которой он строится и на воду спускается – тоже отдельное производство. Несколько промышленных предприятий далеко не отсталого для нынешних времён уровня. Примерно так же и для космоса, только ещё грандиознее и навороченнее. Тоже не один, а несколько больших заводов-смежников, и каждый состоит из многих цехов, из которых самые маленькие больше самой большой из моих мануфактур. И это – без металлургов и производителей прочих полуфабрикатов, только собственно космическая промышленность. А с ними если считать – тут уже и на сотни тысяч работников счёт пойдёт. А вместительность их готового изделия – единицы людей, даже не десятки. Не перевезёт такое изделие ни десятой, ни сотой, ни тысячной доли всех своих строителей, не говоря уже об их семьях.

– А если за много рейсов? Морское судно тоже всех своих строителей с семьями за один рейс не перевезёт, но за десяток рейсов – почему бы и нет?

– Ну, не десяток, если через океан – надо же и припасы везти на месяц плавания. Но в целом – да, за много рейсов для морского транспорта это возможно, и именно за счёт этого возможна морская экспансия. Хуже этой, но тоже в пределах возможного, ситуация с воздушным транспортом, которого у нас ещё нет, но рано или поздно появится. И тогда можно будет говорить и о какой-то воздушной экспансии. Но для ракетного космического транспорта это невозможно в принципе. У нас и корабли-то были одноразовыми. Строили многоразовые, и они даже летали, но и в них многоразовым было далеко не всё. И вывод даже такого корабля на околоземную орбиту – это всё равно одноразовая ракета-носитель. Того, что ты имеешь в виду, то бишь многоразового полностью, у нас не было. Но имеем же мы право помечтать? Допустим, оно такое – вдруг, откуда ни возьмись – появилось. С теми жаропрочными сплавами, которые у нас были, я могу представить себе повторное использование пару-тройку раз. Ну, десяток от силы, но уж точно не сотню. Это десятки перевезённых людей, а не тысячи и не сотни. Ни о каких сотнях рейсов разработчики той многоразовой космической техники у нас и не помышляли.

– Тупик, значит? – констатировал мой наследник.

– Да, ракетная космонавтика с точки зрения космической экспансии – тупик. Он не был совсем уж бесполезен – орбитальные спутники здорово изменили жизнь на нашем шарике, да и сами технологии поспособствовали развитию других отраслей, но "караваны ракет от звезды до звезды", про которые обожали петь наши фанаты космоса – как были, так и остались несбыточными мечтами фантазёров. Для этого надо искать какие-то другие способы, до которых наука того нашего мира дорасти не успела. У вас нет очень многого, но есть то, чего не было у наших первопроходцев – наше послезнание и два тысячелетия форы. Будем надеяться, что вы с вашими потомками, не повторяя наших ошибок, сумеете достичь гораздо большего.

– А что тут можно придумать? – озадачился Кайсар, – Если во всех этих ваших академиях сотни яйцеголовых так ничего и не придумали за полвека, что придумаем мы?

– Прежде всего не старайтесь придумать что-то непременно для космоса. Не для космоса изобретались первые ракеты, а для вполне земного применения, сперва – вообще развлекательного. Только о космических полётах и помышлять было создателям цветных фейерверков, – пацаны рассмеялись, – Решайте обыденные земные задачи, изобретайте то, что усовершенствует ваш вполне земной быт, но делайте это вдумчиво и системно, и я не удивлюсь, если когда-нибудь кто-то нащупает выход из тупика в чём-то, даже отдалённо не связанном ни с космосом, ни с воздушными полётами. И скорее всего, это будет такой же неожиданностью, как сперва военное, а затем и космическое применение несерьёзных и чисто развлекательных ракет в том нашем мире. Прогресс – он полон парадоксов...

А ближе к ужину подошло и неожиданное подкрепление, на которое мы точно не рассчитывали. Наибольшим же сюрпризом оказался Трай собственной персоной, как раз и привёвший свою кавалерийскую алу из Бетики. Вот уж кого мы ну никак не ожидали увидеть на нашем лузитанском участке!

– Альбин набрал наших вспомогательных войск в расчёте на тяжёлую войну, но карпетаны после первых стычек запросили мира, и половина их общин уже покорилась, – пояснил кордубец, – И когда он решил выделить пять наших когорт и три конные алы в помощь Рузиру, я со своей попросился в их число, а потом уже у Рузира выяснил, что вы действуете здесь, ну и отпросился у него сюда к вам. И пообщаемся, и людей сберегу, а то римляне так и норовят воевать героически, но всё больше руками союзников, да и Рузир перед ними рисуется и ищет, где бы ему отличиться. Я лучше вместе с вами повоюю так, как воюете вы. Славу всё равно высокое начальство захапает, добычей тоже обделит, так и ради чего я буду людей в боях класть? Люди-то – мои, не чьи-то.

– Рассчитываешь больше домой привести?

– Нет, Максим, с вами я на это не рассчитываю, – ухмыльнулся Трай, – Тут как бы меньше не привести, когда народ опять к вам попросится. Но пусть лучше так, чем за чужое тщеславие зря погибнут. Кстати, мой гонец не нашёл Турию у вас дома. Письмо ей обещали передать, но где она сама?