Текст книги "Античная наркомафия-8 (СИ)"

Автор книги: Безбашенный

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 45 страниц)

После перерыва наконец-то занялись делом. Поздняя осень у нас на дворе, и в Бетике, включая и сопредельную территорию, и Гадес, эпидемия брюшного тифа сошла на нет. Кому суждено было от неё помереть – померли, кому суждено было переболеть – переболели, и о новых заболеваниях, вроде бы, сведений не поступало. Некоторые у нас в Большом Совете, посчитав, что опасность миновала, настаивали на отмене этого довольно обременительного для страны и торговли карантина. Наташка же предупредила, что для тифа характерно утихать на зиму, но возвращаться по весне, так что рано ещё радоваться и расслабляться. Да и Юлька напомнила, что в Италии эпидемия и на следующий год ещё продолжится. Поэтому на сохранении карантина мы упёрлись рогом, согласившись лишь на смягчение его условий до середины весны и оговорив их немедленное восстановление во всей строгости и посреди зимы в случае малейшего проникновения болезни. Конечно, все устали от карантина, и с ума сходить абсолютно незачем, но и расслабляться в натуре рано. Более того, по весне карантин придётся распространить и вдоль всей нашей морской границы на западе, поскольку будет возможен занос заразы с кораблей плывущих на север гадесских фиников. А с учётом её вполне возможного заноса и в Олисипо, нужна полная готовность к введению карантина и на нашей северной границе в низовьях долины Тага. И пожалуй, есть смысл предупредить о возможной опасности и власти Олисипо, и Ликута. У себя-то они карантин едва ли введут, дисциплина не та, но это уже их дело, а наше дело – предупредить, дабы пеняли потом в случае чего на себя и своё раззвиздяйство, а не на нас.

Перспектива, естественно, не обрадовала вождей тамошних общин, но и крыть им было нечем. Несколько мелких вспышек болезни со смертельными исходами были уже известны всем, поскольку ни один случай не замалчивался, а обо всех их сообщалось, и по каждому после его устранения проводился подробный разбор полётов. Наслышаны все и о ситуёвине в Бетике, и никому, конечно, не хочется такой же по нашу сторону лимеса. Так что покряхтели вожди, поворчали, но особо против карантина по весне в своих общинах не возражали. Вот что вызвало дискуссию, так это вопрос о предупреждении ликутовских лузитан. Некоторые предлагали не только не предупреждать их, но и самим организовать им гарантированный занос заразы и эпидемию, и дело чуть было не дошло до скандала с вождями наших лузитан, которым это предложение, конечно, не понравилось. Хотя сама логика-то его понятна. Официально-то ведь Ликут для нашего государства – вражина ещё тот, и ослабить его формально очень даже в наших интересах. О том же, что вот эти наши с ним формально враждебные отношения на самом деле не столь просты и однозначны, а конфликты – преимущественно договорные спектакли для римлян и простофиль, знает у нас, как и у него, лишь узкий круг посвящённых. И естественно, отвечая на это дурацкое предложение бактериологической войны, мы этого фактора реальной дружбы с Ликутом и не думали озвучивать перед всем Советом, а мотивировали отказ как уже вполне наглядно продемонстрированным неудовольствием своих лузитан и недопустимостью конфликта с ними внутри страны, так и тем, что "и вообще это не наши методы". Пострелять в чистом поле, порубить, да на сучьях поразвесить на хрен этих разбойников, если понадобится, а кого-то и в рабов обратить – это другое дело, на войне – как на войне, а вот так, болезнью моровой втихаря истреблять – так не делается. В результате скандал утих в зародыше, так и не разгоревшись, а лузитанские вожди, лязгнув мечами и фалькатами, поклялись, что на честной войне как не ржавело за их соплеменниками поддержать турдетанских сограждан до сих пор, так не заржавеет и впредь.

Немаловажен и фактор отношений с самими ликутовскими лузитанами низовий Тага, которые тоже не столь уж просты и однозначны. С одной стороны, раздражает наша сила, преградившая им путь для удалых набегов на юг, как в старые добрые времена, да и собственная уязвимость перед нами пугает, и всё это, конечно, не приводит их в восторг. Но с другой – смирились уже с неизбежным за эти годы и даже начинают привыкать.

Минур, купчина мой лузитанский, рассказывал даже, что на обратном пути от них некоторые уже весьма показательно шутили, что хватит уже в конце концов мощью нашей турдетанской их нервировать, поняли уже всё и сами. Пришли бы уж наконец, да завоевали, чтобы можно было с этим смириться и уже не нервничать – вот прямо так уже и начинают шутить. А ведь в каждой шутке есть доля шутки. Рано ещё долину Тага к себе присоединять – хоть и хватило бы уже в принципе силёнок и завоевать её, и удержать, но в Риме тогда переполошатся от чересчур наглядной демонстрации мощи, а нам разве это от римлян нужно? Нужно, чтобы они стонали и плакали от лузитанских набегов, моля богов об избавлении от них, и вот тогда это будет уже совсем другое дело – нам только спасибо в сенате скажут за аннексию и этой части Лузитании. И самое-то ведь смешное, что и не только в римском сенате. Если уже сейчас некоторые из тамошних лузитан начали шутить на тему "приходите и володейте", то через пару-тройку лет шутить так будут уже многие, а некоторые – уже и не шутить, а ждать всерьёз, и с каждым годом таких будет всё больше и больше, и весь тамошний народ будет постепенно свыкаться с мыслью о неизбежном в перспективе присоединении к Турдетанщине. А поскольку и территория к югу от лимеса обживается и окультуривается нашими буквально на глазах, и сравнение уровня жизни ну никак не в лузитанскую пользу получается, то и отношение к означенной перспективе у тамошних лузитан постепенно меняется.

А заодно – меняется их отношение и к этой соплеменной разбойной вольнице, не дающей зажить и к северу от лимеса так, как живут к югу от него. И сколько там тогда останется тех упёртых на традиционной голодранческой самобытности, когда основная их масса сложит свои удалые, но дурные головы в набегах? И сдаётся мне, что когда придёт срок, и станет МОЖНО – не столько завоевание это уже будет, сколько аншлюс. Сами же и партизан своих унять нашим помогут, дабы новую жизнь налаживать по-человечески не мешали, и новый лимес уже по северной части своей долины помогут нашим выстроить в ударные сроки, дабы новые партизаны с севера не набегали и не куролесили почём зря. И всё, что для этого нужно – это вести себя с ними нормально и по-добрососедски, дабы они видели, убеждались и привыкали, что вовсе не так страшен турдетан из-за лимеса, как их доморощенные урря-патриоты его малюют…

Из смягчения режима карантина на зимний период вытекал и ещё один нюанс – резкое повышение пропускной способности наших пограничных КПП и "концлагерей". И это породило ещё одни дебаты националистического характера – кому из переселенцев к нам предоставить наибольшее благоприятствование. Дело в том, что помимо обладателей "гринкарт", получивших их от наших вербовщиков ещё по прежнему месту жительства, с которыми вопросов не возникало, в фильтрационных "концлагерях" накопилось немало и заявившихся наудачу без "гринкарт", но зарекомендовавших себя в лагере вполне хорошо и признанных подходящими для их получения. Обычно при равных прочих предпочтение отдавалось титульной нации, то бишь турдетанам, и многие в Совете настаивали на этом, а нам на сей раз позарез требовалось побольше бастулонов. Точнее, нам нужны мореманы независимо от их национальности, но среди турдетан их мизер, а среди бастулонов таких полно. И в результате опять получается конфликтная ситуёвина на национальной почве.

Ноги у этого вопроса выросли на Кубе в связи с успешным развитием местного судостроения. Назревало строительство на верфи Тарквинеи нового поколения океанских кораблей, а экипажи для них кем комплектовать прикажете? Понятно, что и из турдетан будем добровольцев набирать, и из разноплемённых рабов, заслуживающих послушанием и усердием освобождения, но основной-то ведь костяк должен быть из людей, сведущих в мореплавании, и где их таких набрать? Сколько-то, конечно, можно подобрать и фиников из того же Карфагена, где после его демилитаризации множество мореманов осталось без работы, перебивается случайными заработками и с удовольствием, только предложи им, вернётся к работе по специальности. И сколько-то, конечно, мы вербуем и их, но фиников нам в наших колониях слишком до хрена не нужно – надо-то, чтобы и они среди турдетан ассимилировались, как и все, а не кучковались в финикийскую диаспору. Я ведь упоминал уже о вербовке в том же Карфагене молодых бесхозных финикиянок в качестве невест для наших колонистов? Вот и пущай за испанцев, да за берберских вольноотпущенников, а то даже и вовсе за принявших наш образ жизни гойкомитичей замуж там идут, дабы все там поскорее отурдетанивались, а не за своих фиников. Вот и получается, что бастулонов нам туда побольше нужно. По мореманской части они практически как те же финики, которым своими мореманскими навыками и обязаны, но это свои финики, испанского разлива, и с турдетанами они ассимилируются легко и охотно.

Но поскольку набираться они будут, получается, вместо турдетан, многим у нас это не понравилось. Пришлось выдержать достаточно жаркие споры и согласиться в ходе их на то, что сперва среди турдетан всех мореманов примем, какие найдутся, и уже только потом недостающих среди баcтулонов доберём. Ну так а мы разве против? Мы бы и одних только турдетан с удовольствием набрали, да только где же среди них столько мореманов отыскать? Сухопутный же преимущественно народ. По мере ассимиляции грань, конечно, будет постепенно размываться, но пока-что мы имеем то, что имеем, и с этим приходится считаться. Хвала богам, вожди в Большом Совете – вменяемые в основном люди, которым можно разъяснить ситуёвину и убедить в необходимости некоторых не самоочевидных на первый взгляд и не самых приятных решений. Ну, запрещальщику разве только этому, как всегда, пришлось разжёвывать, почему не получится запретить бастулонам быть лучшими мореманами, чем турдетаны, гы-гы!

Смех смехом, но из-за этого идиота заседание затянулось, и я ни хрена не успел на урок в школу. Ну, не один только я, и мой случай – ещё не самый тяжёлый. Изема, моя ассистентка, хоть и не могла подменить меня полностью на уроке пятиклашек, перенесла его на следующий раз, через день, а пока провела углублённую практику по пройденному материалу, которую мы планировали немного позже, о чём и доложила мне на перемене. Ну, хвала богам, хоть так. А урок Миликона пришлось вообще со следующим по другому предмету рокировать, да и на передвинутый-то царь успевал с большим трудом – начать пришлось его помощнику, которого наш венценосец послал вперёд себя.

– Опять этот Танцин Запрещалкин вас задержал? – угадала Юлька.

– Ага, млять, он самый! – подтвердил я, – Чтоб ему ни дна, ни покрышки!

– Закон всемирного тяготения он запретить ещё не предлагал?

– Пока – только закон сообщающихся сосудов.

– Особенно информационных? – она расхохоталась, наглядно демонстрируя как раз означенный закон в действии, – Помощник Миликона только что сказал нам, мы чуть с ног все не попадали!

– Вам тут хотя бы сдерживаться не нужно было, а прикинь, каково нам в Совете было выслушивать подобную анинею и делать морду кирпичом, соблюдая этот грёбаный этикет? Ага, протокольный стиль поведения называется! – я бы ещё добавил соображений по рациональному использованию патологического дурачья в качестве живых мишеней на стрельбище с последующей переработкой на удобрения, но прозвенел колокольчик, а мне предстояло проводить урок у седьмого класса. И так-то материал не их простых, на Изему его хрен перегрузишь, только самому вести, так ещё же и школота уже в курсе новостей, и мне пришлось даже прервать урок, дабы объяснить им, что было на самом деле, поскольку "сарафанное радио", конечно, преувеличило всё в "стандартные" три раза.

За обедом, как я и ожидал, пришлось аналогично просвещать и семью, которая тоже пока была в курсе только через то же самое "сарафанное радио". И дети хохотали, и супружница, когда я пошутил, что до лагеря юнкеров и эта преувеличенная новость имеет все шансы добраться, преувеличившись ещё разок с тем же коэффициентом – опять же, в каждой шутке есть доля шутки. Хвала богам, не пришлось хотя бы уж разжёвывать правду трём принятым после обеда клиентам, которые уже имели более взвешенные сведения. И уже катастрофически не получалось даже заглянуть в министерство, потому как ещё же в лагере у юнкеров занятия проводить. Поэтому отзвонился туда секретутке, чтоб передала помощникам моё распоряжение сегодня самостоятельно решать вопросы, не требующие моего присутствия, а все, какие требуют – перенести назавтра. Аналогично переносились, естественно, и приёмы зарождающейся промышленной буржуазии. Безобразие, конечно, сам эту бюрократическую волокиту ненавижу, но куда от неё деваться? Причина её – наш кадровый затык, для рассасывания которого я и вынужден допускать эту волокиту сейчас. Лучше уж так, пока и буржуинов-то наших турдетанских не столь уж много, и вопросов у них не такой поток, а вот позже, когда их прибавится, если мы к тому времени кадровый затык не рассосём – вот тогда наступит полная жопа. Так что уж лучше сейчас…

К счастью, сегодня в лагере не моё занятие с юнкерами было первым, так что не было необходимости спешить сломя голову, дабы их там не задрочили античной военной наукой эти Кербер со Слепнем, как наш молодняк прозвал своих ежедневных мучителей. Туда уже выехал Володя для ознакомления юнкеров с первым поколением огнестрельного оружия – кремнёвым. Въехав в лагерь, я как раз и застал его лекцию в разгаре.

– Чтобы простая продолговатая пуля не кувыркалась в полёте и летела в цель, а не куда её заблагорассудится самой, ей нужно придать вращательное движение вокруг её продольной оси, – втолковывал молодняку спецназер, – Для этого внутри ствола нарезаны винтовые нарезы – не такие, конечно, как в крепёжной гайке, а растянутые, и их в стволе делается несколько. У нас – шесть. При нажатии пальцем на спуск курок освобождается от упора и под давлением пружины бьёт по крышке полки. Этим ударом он открывает её, а зажатый в нём кремень высекает из неё искры. Вы все видели нашу ударно-кремнёвую зажигалку и пользовались ей для высекания искр – оружейный ударно-кремнёвый замок устроен и работает точно так же. Искры воспламеняют насыпанный на полку затравочный порох, а от него через маленькое запальное отверстие воспламеняется основной заряд. В замкнутом пространстве казённика заряд сгорает со взрывом, и давление его газов толкает пыж и пулю вперёд. В стволе свинцовая пуля врезается в нарезы, и это вынуждает её идти по стволу с проворотом, а после вылета из него – вращаться по инерции. За эти винтовые нарезы в стволе оружие и названо винтовкой. Нет нарезов – это ружьё, есть – винтовка.

– А разве нельзя сделать оперённый пуля, почтенный? – спросил его парень из ускоренного школьного выпуска, – Ну, как стрела для лук или арбалет. Я сам не видел, но ребята говорил, что нарезать ствол трудно, иногда совсем не получается. Оперённый пуля летит прямо, зачем ствол нарезать?

– Молодец, хороший вопрос, – одобрил Володя, – Можно, конечно, и так. Такая пуля не будет кувыркаться и при выстреле из гладкоствольного ружья. Можно сделать и такую пулю, которая будет вращаться от пороховых газов или от сопротивления воздуха при её полёте, но все такие пули получаются сложнее и дороже той простой для нарезного ствола. Само оружие – многоразовое и сохраняется, а пуля – одноразовая и расходуется. И чем проще и дешевле то, что расходуется, тем лучше при равных прочих условиях. Кроме того, представим себе неприятный случай – наша винтовка попала в лапы к тем, к кому не должна была попасть. Этого нельзя допускать, но в жизни может случиться всякое. И если оружие окажется простым, то те же греки или римляне смогут его скопировать. С тяжким трудом, по цене на вес серебра, если не золота, удручающе низкого качества и в мизерном количестве, но в принципе – смогут. С гладким стволом, например. А с нарезным, да ещё и не имея наших инструментов и не зная, как это делается у нас – пусть попробуют, а мы с вами понаблюдаем за их муками и посмеёмся над их сизифовым трудом. Чем сложнее это наше оружие, которым мы с вами не хотим ни с кем делиться, тем труднее посторонним его воспроизвести, даже если они и ухитрятся как-то заполучить его образец.

– Толку-то от него без пороха! – заметил Миликон-мелкий, – А где им его взять?

– В Египте, – вмешался я, как раз к этому моменту спешившись и размяв ноги, – Смесь на основе селитры, подобная нашему пороху, хоть и похуже его, уже многие сотни лет известна египетским жрецам Амона. Секрет изготовления своего пороха они из своих рук, конечно, не выпустят, но сделать его на заказ за хорошую плату – почему бы и нет? Я как раз на них поэтому и валю все свои шумные эксперименты со взрывами и стрельбой, если их не получается провести совсем скрытно. Все ведь знают, что я достаточно богат и могу позволить себе дорогостоящие чудачества, – юнкера рассмеялись, – Но если его могу заказать жрецам Амона я, то почему не могут другие – на самом деле, а не заметая следы собственного производства, как я? Птолемею Очередному они едва ли откажут, если он их хорошо попросит, а он попросит очень хорошо, если его об этом попросит римский сенат. Друг и союзник римского народа – положение обязывает, как говорится. Поэтому пороха римляне достанут, сколько понадобится, если очень захотят, и создавать им потребность в нём – не в наших с вами интересах. Чем труднее им сделать оружие, использующее порох, тем это лучше для нас.

– Поэтому и механизм винтовки сделан сложным? – поинтересовалась одна из девок, – Чтобы его трудно было сделать без твоей мануфактуры, досточтимый?

– И это тоже, конечно. Гораздо проще было бы нарезать с казённой части ствола обычную резьбу и заглушить её болтом, чем городить эту ствольную коробку и казённик с зарядной каморой, в который ещё и впихивать ударно-кремнёвый замок, а потом городить ещё и механизм прижима казённика к стволу. Я на моей мануфактуре такую конструкцию позволить себе могу, а вот как её будет выковывать и выпиливать на коленке из кричного железа греческий или римский оружейник? Я бы на его месте испугался и отбрыкался бы от такой работы всеми четырьмя конечностями, – вся учебная центурия рассмеялась, – Но это заодно, а главный резон такого навороченного механизма заряжания с казённой части – это скорострельность. Ты уже показывал им, Володя?

– Пока только открытие и закрытие затвора. Заряжание и пробный выстрел как раз хотел показать. Но с дула я её заряжать не собираюсь – мазохист я тебе, что ли? Сам с этим гребись, если делать нехрен! – я расхохотался, да и Волний с Кайсаром и Мато тоже в кулаки прыснули, поскольку им-то я ещё дома объяснял и показывал разницу.

– Смотрите все сюда! – спецназер взял в руки винтовку так, чтобы всему строю была хорошо видна её затворная часть, – Огнестрельные боеприпасы – это вам не стрела, и заряжание оружия с ударно-кремнёвым замком – дело непростое. И хотя вы у нас люди с неплохим образованием, многим из вас придётся служить за океаном и учить обращению с винтовкой простых солдат, набранных из тёмной неграмотной деревенщины. И поэтому – не для вас, а для них – весь этот процесс заряжания, слишком сложный для крестьянина, разбит на элементарные приёмы, которые солдаты будут выполнять по вашим командам. Командуй, Макс, раз и ты уже тут, что ли?

– Хорошо, пусть привыкают сразу. Ну что, готов? Курок взведи! Полку открой! С полки сдуй! – Володя дунул для наглядности так, что воздух в запальном отверстии аж засвистел, – Смысл понимаете? Если это не первый выстрел, то на полке остался нагар от предыдущего, и его нужно сдуть, чтобы полка была чистой. Пусть лучше ваш боец дунет лишний раз, чем не сделает этого, когда это необходимо, и получит ожог от вспыхнувшей новой затравки. Все поняли? Тогда – продолжаем дальше. Патрон достань! Патрон скуси! – спецназер надорвал зубами бумажную обёртку заряда, – Затравку сыпь! Полку закрой! Курок спусти! Затвор открой! Заряд засыпь! Пулю оберни! Пыж сомни! В затвор вложи! Придави! Затвор закрой! Курок взведи! Вот теперь, ребята и девчата, винтовка полностью готова к выстрелу. Сейчас нам с вами не нужно ни поражать цель с четырёх сотен шагов, ни пробивать щиты с доспехами, поэтому заряд в учебном патроне отмерен ослабленный, да и стрелять мы будем вон в ту мишень. Готовьсь! Цельсь! Пали! – о грохоте выстрела предупредили всех заранее, так что этого они ожидали, но дырка от пули в самом центре мишени впечатлила всех, – Как видите, благодаря целику с прорезью и мушке из винтовки можно прицелиться гораздо точнее, чем из арбалета, не говоря уже о луке. Именно это и делает её дальнобойным оружием – с настоящим боевым зарядом, конечно.

– А теперь, поскольку на сегодня мы стрельбу закончили, оружие нужно после неё вычистить, – объявил Володя, – В боевых условиях это делается без его разборки, но мы сейчас в лагере и можем позволить себе полноценную чистку и смазку механизма. Для этого производится неполная разборка винтовки. Она несложная – мы просто открываем затвор, отжимаем его упор и вынимаем его из ствольной коробки, – он показал юнкерам, – Теперь нам и ствол чистить от порохового нагара удобнее, и зарядную камору затвора.

– И кстати, в самом крайнем случае, если уж вас припрёт, то с нескольких шагов вы можете выстрелить и из самого этого затвора отдельно от винтовки, – добавил я им для общего развития, – Будем надеяться, что никому из вас это никогда не понадобится. У нас есть уже и нормальные пистолеты такой же системы, и у вас они тоже будут. Но если что, то на крайняк знайте, что можно до кучи ещё и вот так.

– А револьверов у нас разве не будет? – встревожился Кайсар.

– Будут и револьверы, не беспокойся, – хмыкнул я, – На старшем курсе вы точно так же будете изучать и капсюльное оружие, и унитарное. Но для них нужно производство хотя бы капсюлей, а в той же Тарквинее я его разверну ещё нескоро, и сообщение с ней у нас ещё не столь уж частое. С другими колониями на отшибе – тем более. Попадёт кто из вас служить туда, расстреляет боеприпасы, а без них и револьвер бесполезен до подвоза новых. Будете тогда хотя бы с казнозарядными кремнёвыми пистолетами. Да и солдатам своим покажете, что с чем они службу тащат, с тем и вы управляетесь половчее их.

– А теперь, раз уж у нас зашла речь и о более простом дульнозарядном оружии, я немножко покажу вам и обращение с ним, – спецназер как раз закончил чистку винтовки и собрал её, – При закрытом затворе наша казнозарядная винтовка ничем принципиально не отличается от более простой дульнозарядной, и её тоже можно зарядить и с дула, если вам вдруг станет скучно от нечего делать, – строй рассмеялся, – Заряжать я не буду, просто объясню и покажу. Затравочный порох на полку – как и в казнозарядном случае, это вы уже видели. Допустим, я это сделал. Но раз затвора у меня нет, основной заряд я должен заложить с дула, – Володя поставил винтовку стоймя и изобразил рукой засыпку пороха в дуло и вкладывание следом смятой бумажной обёртки патрона в качестве пыжа, а затем и пули, – Чтобы затолкать пыж и пулю через весь ствол в казённик, я должен теперь достать шомпол и толкать им. Но если пыж протолкнётся без особого труда, то представьте себе, каково прогнать через НАРЕЗНОЙ ствол пулю! Без молотка – даже не пробуйте.

– С гладким стволом это было бы гораздо проще, – добавил я, – Но с казённой части при открытом затворе это всё равно быстрее, легче и удобнее. Так можно зарядить винтовку или гладкоствольное ружьё даже лёжа, скрываясь в засаде, чего вы никогда не сделаете при заряжании его с дула. Поэтому мы и не заморачиваемся с дульнозарядным гладкоствольным оружием, а по соображениям секретности, поскольку его сделать легче, оно у нас вообще под запретом Я, как правило, не сторонник тупых запретов, но против вот этого запрета у кого-нибудь из вас есть возражения? – юнкера рассмеялись.