Текст книги "Античная наркомафия-8 (СИ)"

Автор книги: Безбашенный

сообщить о нарушении

Текущая страница: 41 (всего у книги 45 страниц)

– Абсолютно верно, ребята и девчата. И в порядке обобщения этих частностей я бы сформулировал так – у нас с вами нет военно-технического соперничества с античным греко-римским миром и вообще ни с каким другим. Ни с кем мы с вами не бежим "ноздря в ноздрю" наперегонки, страшась отстать от соперников хотя бы на шаг, а ведь в Европе моего мира на протяжении веков дело обстояло именно так. Несовершенна казнозарядная артиллерия – мы с вами, никуда не торопясь, можем позволить себе подождать развития промышленного оборудования и не сходить с ума, заменяя её дульнозарядной. А Европа так сделать не может – кто не произвёл этой замены вовремя, тот отстал и проиграл. Мы с вами можем позволить себе не спешить с перевооружением армии ручным огнестрелом и делаем его тоже сразу казнозарядным, а значит, нам ничто не мешает делать его и сразу нарезным. А Европа из-за этой гонки сперва торопится насытить свои армии аркебузами, потом мушкетами, а вслед за ними фузеями. Уже изобретён нарезной ствол, но внедрить его массово Европа не может – из-за дульного заряжания пулю надо проколачивать через весь ствол по этим нарезам, и это сразу же катастрофически снижает скорострельность. И хотя внедряются небольшие подразделения егерей с нарезными штуцерами, вся основная масса пехоты так и продолжает воевать гладкоствольными фузеями. Мы же имеем наши винтовки и пистолеты, и их прицельная дальность и скорострельность позволяют нам с вами сохранить и прикрытие для стрелков в виде копейщиков с большими щитами. Нам не страшен поэтому и рукопашный бой, а представьте себе тот же Омдурман – что было бы с англичанами, если бы махдистам удалось довести дело до рукопашной резни? Даже с дикарями зулусами англичанам в рукопашной приходилось кисло, а полудикари суданцы были вооружены уж всяко получше зулусов. Конечно, англичане махдистов всё равно в конце сделали бы, но представляете, какой ценой? Вернувшихся с суданской кампании домой пулемётчиков в Англии носили на руках – все понимали, сколько своих они спасли.

– Вырезать армию Китченера в принципе могли, – заценил Кайсар.

– Ну, полностью-то – вряд ли. Там ведь поддерживали огнём ещё и канонерки на Ниле с их пушками и пулемётами. Но оттянуть неизбежный конец – да, шансы были. И даже воспроизведение дикарями сложной для них техники в малой серии тоже в принципе возможно. Не любыми, конечно, зулусам тут ловить было нечего, и махдистам тоже едва ли, но вот непальским горцам на северо-восточной границе Британской Индии это всё-же удалось. Англичане вооружали их однозарядными винтовками Мартини-Генри, но тут им захотелось ещё и картечницы, а англичане упёрлись рогом. И тогда непальцы сами, взяв за основу американскую двуствольную картечницу Гарднера, не просто скопировали её, а еще и внесли своё новшество – дисковый магазин для патронов, до того никем и нигде не применявшийся, но впоследствии прижившийся на некоторых ручных пулемётах. Делали их кустарно, на первый опытный образец для испытаний ушло около года, всего сделали двадцать пять штук, и ни о какой взаимозаменяемости деталей не могло быть и речи – всё подгонялось в сборе по месту. Но ведь сделали же!

– На войне применяли? – спросил Мато.

– Не довелось. С англичанами войны закончились, мир и союз, даже винтовками вооружают, а если с Тибетом воевать, так опять же, не одним, а с английской помощью и при поддержке английских картечниц. А больше-то ведь и не с кем. Но если бы пришлось воевать с англичанами, то непреодолимой проблемой стал бы патронный голод. Они там, кстати, скопировали и эту винтовку Мартини-Генри и тоже сколько-то её сами произвели в кустарном исполнении, но патроны-то получали от англичан, а они нужны не поштучно, а в товарных количествах, в которых их кустарно на коленке не произвести никак.

– Только переснаряжать стрелянные гильзы, – уточнил Кайсар.

– Да, если решена проблема с новыми капсюлями – пули-то новые отливать из свинца проще. Но тут ещё одна проблема всплывает – мощный пороховой заряд раздувает гильзы, а калибровать их в кустарных условиях не в чем. Это расплата за сильный патрон. И вот тут нам с вами наглядно демонстрируется ещё одно важное отличие – нам не нужен настолько мощный винтовочный патрон. Для Европы моего мира он стал результатом всё той же гонки вооружений – требовалась высокая начальная скорость тяжёлой пули, чтобы повысить дальность и точность стрельбы. Винтовки состязались с винтовками примерно того же класса, и из них выжимался максимум того, что мог выдержать стрелок. А у нас с вами ситуация совсем другая. Ни у кого в окружающем нас мире нет оружия, сравнимого по дальнобойности с нашим. Даже из наших кремнёвых винтовок мы уверенно вынесем хоть критских лучников, хоть балеарских пращников с такой дистанции, с которой им нас не достать даже не прицельно. Из новых винтовок под наш унитарный патрон – тем более. Он гораздо слабее винтовочных патронов моего мира, но нам его хватает за глаза. Если и сделает кто-то такие доспехи, которые будут держать его пулю, мы внедрим бронебойную со стальным сердечником и бездымный порох, и этого хватит наверняка. А в результате у нас револьверный и винтовочный патроны имеют одну и ту же гильзу, которую я гораздо быстрее начну производить массово, чем смог бы несколько разных. А мощность нашего винтовочного патрона позволяет обойтись и более простой схемой автоматики будущих пулемётов под него, которые у нас будут и проще, и легче, и удобнее, чем были схожие с ними пулемёты моего мира. То же самое касается и ручного автоматического оружия.

– Мы его увидим? – поинтересовался Мартиал.

– До вашего выпуска мы с почтенным Володей не успеваем. Но с учётом того, что за два ближайших года вы ещё по дальним колониям не разъедетесь – да, увидите. А некоторые из вас и поучаствуют в его доведении до ума, – немалая часть второго курса не без зависти глянула на моего наследника, которому уж точно светило оказаться в числе "некоторых", – Но при этом, ребята и девчата, прошу не забывать, что говорим мы с вами о перспективных образцах на светлое будущее, а не о массовом оружии массовой армии, которой у нас ещё и самой-то нет. Для такого оружия и солдат нужен не какой попало, а грамотный, окончивший хотя бы школу, и эта школа должна быть не сильно худшей, чем та, которую окончили вы сами. Таких школ у нас ещё нет, а нужны будут не одна и не две. И это ляжет в основном на вас, девчата. Вы учитесь здесь практически наравне с парнями не только для того, чтобы понимать будущих мужей и правильно воспитывать своих детей от них – это прежде всего, но не только. Кроме ваших собственных детей вам предстоит отбирать и учить и других, и нужно, чтобы вы умели отобрать правильных и обучить их правильно. Без этого – грош цена всем нашим потугам на технический прогресс.

– Ты говоришь, досточтимый, не о народной школе для всех детей, а об особой и для особых? – уточнила Митурда.

– Да, о средней школе нашего типа. Начальная школа нужна для всех детей, но чтению, письму и четырём арифметическим действиям можно научить и за три класса. И за эти три класса выявить тех, кто способен и подходит для дальнейшей учёбы. Вы знаете по себе и по бывшим одноклассникам, каких детей мы берём, а каких отсеиваем. Чему и как учим – тоже, надеюсь, помните. Учить, конечно, будете не по памяти – будут у вас и учебники, и методички, и наша помощь по любым вопросам. Идея капсюля появилась ещё во время наполеоновских войн, но прошло двадцать лет, прежде чем вояки даже в Европе решились внедрить их в массовом военном оружии. До того считалось, что грубые пальцы солдата не в состоянии удержать такой мелкий предмет. А ещё через десять лет, когда вся остальная Европа ещё продолжала пользоваться дульнозарядным оружием и решала через специальные пули проблему их свободной досылки сквозь нарезной ствол, Пруссия уже внедряла игольчатую винтовку Дрейзе под хоть и очень примитивный, но уже унитарный патрон. К чему это привело в итоге, вы уже знаете. И есть мнение, что возможным такое перевооружение стало благодаря всеобщему школьному образованию. Массовый солдат, способный обращаться со сложным оружием, стал результатом работы не только и даже не столько унтер-офицера, сколько школьного учителя. А в России ещё незадолго до той войны, о которой мы с вами сегодня начали говорить, даже неполную разборку винтовки разрешалось производить только в присутствии унтер-офицера. Считалось, что без него сам солдат обязательно потеряет какую-нибудь деталь. Ну, о боязни отъёмных магазинов к тем же винтовкам в большинстве армий я уже говорил. Даже в английской, где на него решились, в ранних версиях винтовки он на всякий случай пристёгивался к антабке. Так что образованный солдат для прогрессивной армии – не каприз, а необходимость.

Следующее занятие – по радиосвязи в условиях действий разведгруппы в тылу противника – с ними проводил Володя, а я повёл первый курс на моторную мануфактуру знакомиться с устройством и работой паровой машины, изготовленной не без участия их старших товарищей в ходе их последней производственной практики. Ещё один, кстати говоря, наглядный пример, какими путями движется прогресс в условиях гонки "ноздря в ноздрю". Сам факт отказа от парусов даже в военных флотах нашего реала только ближе к концу девятнадцатого века – уже показатель несовершенства этого примитивного движка, жрущего уголь как не в себя с мизерным КПД. Полудизель, правда, в этом плане тоже не особо далеко от него ушёл, но он хотя бы уж удобнее в обращении. Одни эти густые сети бункеровочных станций чего стоят! А завоз угля на те из них, где нет поблизости местных угольных разработок? А сама бункеровка? А кочегарка – ага, бери больше, кидай дальше? Зато эту грубятину можно было делать на техническом уровне рубежа восемнадцатого и девятнадцатого веков, и именно паропанк сделал девятнадцатый век эпохой перехода от прежнего мира к нашему современному. И на морях в нашем современном мире давно уж преобладают дизельные теплоходы, и на железных дорогах давненько уже аналогичные им дизельные тепловозы, но это уже двадцатый век и не самое его начало, а тогда, доброй сотней лет раньше, никто не мог позволить себе отстать в гонке развития, ожидая движка посовершеннее этой машины Уатта. И худо-бедно, но – хватило и её на то, чтобы навсегда изменить известный нам реал. Пароходы и паровозы, как и стационарные приводы для тех же металлорежущих станков – признанная классика паропанка, но ведь были же и курьёзы вроде паромобилей, были паровые прототипы тех же дирижопелей, вполне себе летавшие, и даже попытки замутить паровой самолёт – неудачные сами по себе, но давшие импульс совершенствованию парового движка, и не подоспей к тому времени движки внутреннего сгорания – возможно, так и продолжался бы продвинутый паропанк.

Нас никто в здешнем античном мире в шею не гонит и в затылок нам не дышит, и мы можем позволить себе миновать в своём развитии тот примитивный паропанк Уатта, как миновали и стадию дульнозарядного огнестрела в оружии. Но знать этот принцип наш молодняк тоже должен – и для своего общего развития, системного, а не фрагментарного, и как вариант на всякий пожарный, когда нормально по-человечески не выкрутиться, то и вот так ещё схитрожопить практически на коленке можно. Учим же юнкеров и дульному заряжанию казнозарядного гладкоствольного дробовика, дабы в случае чего смогли хотя бы самопал примитивный из подручных материалов соорудить. Вряд ли понадобится, но мало ли, что в жизни приключиться может? Знания – они ведь ничего не весят и карман не оттягивают. Тот же принцип у нас и с паропанковской классикой – в идеале на хрен им не нужна, но пусть лучше знают и её, может кому в непредвиденной ситуёвине и пригодится.

После обеда мы со спецназером рокирнулись – он забрал первый курс на марш с отработкой маскировки разведгруппы на местности, а мы со вторым курсом – ко мне на оружейную мануфактуру – получать на складе готовые винчестеры и пристреливать их на стрельбище при мануфактуре. Близился уже и выпуск, и пора было обзаводиться будущим табельным оружием. Ради оживления процедуры на неё пригласили и гетер Нетониса – и Фавсту с Ауньей, и Доркаду. Естественно, "гречанки" стреляли исключительно в порядке развлечения, лишь изредка попадая в мишень, зато балдея от эффектного клацанья скобы затворного рычага и от быстроты стрельбы. А пацанва, естественно, балдела с их статей, которых гетеры и не думали скрывать, потому как хоть и не май месяц, но и не февраль, а они тут "гречанки" или нахрена? Не улицы же города, верно? А на закрытом мероприятии форма одежды гетеры – традиционная античная, то бишь ювелирные украшения, да яркая ленточка едва ли шире пальца – как правило, в причёске. Поэтому все дельные замечания девок о безграмотной стрельбе "гречанок" пролетали как-то мимо ушей пацанвы, зато уж поправить им позу – ага, собственноручно – желающих хватало. А то, что регулируется их поза главным образом на уровне их верхних и нижних выпуклостей – ну, оно так совпало случайно, и пусть будет стыдно всякому, кто подумал иное, гы-гы! Обычно, и к немалой досаде девок, стыдно становилось только некоторым из них, а самим "гречанкам" весело, как и большинству парней. Поучили стрельбе и сопровождавших гетер служанок, среди которых тоже дурнушек не было. Две стеснялись и отбрыкивались, но избирательно – как только до Секваны, например, добрался Волний, так и вся стеснительность сардочки вмиг улетучилась, а "ошибки", требовавшие правки вручную – участились в разы...

– Досточтимый, а какой смысл в твоём мире был в винтовке под револьверный патрон? – спросил царёныш, когда все пристреляли свои винчестеры, – Ты же сам говорил, что винтовки требовали патрона помощнее для дальнобойности.

– Да, в армиях требовалась прежде всего дальнобойность, а скорострельность – во вторую очередь и не в ущерб ей. Но кроме армейских винтовок были ещё гражданские, и винчестер с трубчатым магазином под револьверный патрон был как раз из таких. Бил не так далеко, зато на меньшей дистанции позволял вести частый плотный огонь. Даже в некоторых войнах его для этого использовали отдельные небольшие подразделения, а на американском Диком Западе винчестер и револьвер под тот же самый патрон стали своего рода классикой. Против краснокожих чуд в перьях с их дульнозарядным гладкостволом и простыми деревянными луками за глаза хватало и дальнобойности винчестера. От волков отстреляться, защищая себя и стадо скота – тем более. А важнее была скорострельность, которую как раз и обеспечивал трубчатый магазин, да одни и те же патроны и к винтовке, и к револьверу. А раз одних и тех же патронов нужно много, и не одному человеку, а всей сотне, то и спрос на них такой, что местному оружейному торговцу не страшно привезти большой запас и пополнять его, не дожидаясь исчерпания. А значит, у него и прикупить их можно в любой день и в любом мыслимом и посильном для кошелька количестве.

– То есть, в Антилии и во всех окружающих её странах дальнобойности такого винчестера вполне достаточно? – прикинул мой наследник.

– В лесу избыточна и она – за деревьями и кустами и ближе-то ничего не видно. Но на морском побережье и в самом море дистанции велики, а наш револьверный патрон не годится для винтовки с коробчатым магазином, автоматического карабина и пулемёта. Тут нужен винтовочный с торчащей наружу пулей, которая при досылании затвором сама направит патрон в патронник ствола и не допустит утыкания.

– Но ведь для больших расстояний есть пушки, – заметил Мартиал.

– Там не так уж много целей, достойных артиллерийского снаряда. Баррикаду, допустим, разнести взрывом снаряда на тропе или на узкой полосе берега между морем и скальным обрывом – ещё куда ни шло, но тратить снаряд на туземное каноэ, на котором дикарям негде укрыться от винтовочного залпа или пулемётной очереди – расточительно. Мы пошли на это в нашем плавании у южных берегов тамошнего моря, когда дикари нас заперли в большой лагуне, но только потому, что из стрелкового огнестрела у нас были только кремнёвые винтовки, да и тех немного. Если бы у нас там были уже хотя бы вот эти винчестеры, мы постарались бы обойтись ими и ручными гранатами, но с пулемётами было бы ещё ловчее. Пулемётов у нас, правда, и по сей день всё ещё нет, но эту проблему мы с почтенным Володей решаем – первые экземпляры появятся уже в ближайшие годы.

В принципе-то ствольную коробку с начинкой томпсоновского типа мы с ним уже соорудили и даже испытали с небольшим кустарно изготовленным и подогнанным по месту коробчатым магазином – работает и одиночными, и очередью. Собственно, это был бы уже практически готовый автоматический карабин, доводи до ума и запускай опытную партию в производство, если бы нас со спецназером устраивал этот типичный спусковой механизм пистолета-пулемёта, ведущий стрельбу с заднего шептала. Если нам очередями шмалять, то оно и не столь важно, но одиночными весь эффект от жёсткого неподвижного ствола пропадает из-за движения вперёд достаточно увесистого томпсоновского затвора. Тут не так желательно, а примерно как в калаше – курковый механизм, стреляющий при переднем положении затвора с уже досланным заранее патроном. Поэтому возимся пока с этим спусковым механизмом, скрещивая ежа с ужом. Тоже, кстати, нагляднейший пример отличий прогресса в спешке от прогресса без спешки. Будь сейчас антично-буржуинское отечество в опасности, плюнули бы на эти мелочи и бились бы уже с серийным выпуском неточного при одиночной стрельбе, зато уже разработанного пистолета-пулемёта по сути дела. Но у нас, хвала богам, отечеству ничего не грозит, и есть время довести задуманный нами автоматический карабин до ума. Потом уже от него и с пулемётами плясать будем по накатанной колее перевёрнутой схемы всё той же ствольной коробки, отрабатывая уже пулемётное питание лентой для станкового и диском для ручного. Патроны они, конечно, будут жрать как не в себя, но с патронами-то как раз проще, потому как технология давно отработана, и надо только количественно производственные мощи наращивать...

Дело идёт к ужину, после которого второй курс в принципе свободен – если не в наряде и не наказан, то отпроситься у центуриона-инструктора или даже у опциона на вечер до вечерней поверки и отбоя – чистая формальность. В смысле, не соблюдать-то её не рекомендуется, если и на дальнейшие вечера аналогичные планы строишь и по губе не соскучился, но вероятность отказа не проштрафившемуся второкурснику пренебрежимо мала. Многие из парней были бы рады такой же вероятности отказа гетеры, но с этим как раз сложнее. Большинству как несовершеннолетним ейное согласие не светит в принципе, разве только за выпуклости свои подержаться позволит, и не более того, пускай и недолго им уже осталось в столь обидном состоянии пребывать, и многим твёрдо обещано, что как только, так сразу, но оттого-то и труднопереносим для них этот последний месяц. Парням постарше, кто уже совершеннолетен, уже проще – "гречанка" может отказать, поскольку сама решает, кого осчастливить своим расположением, а кого и обломить, но шансы на успешный подкат вполне реальные. Ну, Кайсар-то не в счёт, он – к законной супружнице, недавно родившей славного карапуза, а вот Мато лихо подбивает клинья к блондинистой Фавсте, та колеблется, но явно клонится к сдаче, парень с ускоренного потока клеится к Доркаде, и судя по её подначиванию, она на всё согласна, просто подразнить его хочет, а Мартиал окучивает брюнетистую Аунью, и не похоже, чтобы та была против. Второй из васькинских парней облапил её служанку, та на хозяйку оглядывается, и благосклонный кивок гетеры гарантирует счастливый вечер и этому. Волний с Секваной что-то Доркаде доказывают, та смеётся и грозит им пальчиком – типа, рано вам ещё, а ещё один парень с ускоренного окучивает служанку Фавсты, и та сама тянет его к своей хозяйке за ейным дозволением, за которым тоже едва ли заржавеет. Некоторые девки морщатся, особенно Каллироя, которая тоже на год старше основного потока, и её реальный выбор женихов – как раз из этих парней, но сейчас бал правят гетеры. Секвана ещё упрашивает Доркаду, а мой наследник, обнимая её, сосредоточился, отрешился, а взгляд – на Фавсту. До меня не сходу дошло, а ведь молодец, просёк фишку – лузитанка вдруг предложила прогуляться после ужина на пляж. Она же и рыбалку любит, и море вообще. Хоть и не май месяц, но этот день выдался солнечный, и чёрный вулканический песок прогрелся за день хорошо. Волний с сардочкой снова осаждают её хозяйку, на Фавсту кивают, но решает дело парень Доркады, которому тоже хочется искупаться, и напора втроём "гречанка" выдержать не в состоянии. А на пляже вместе с ней и под её присмотром – это же совсем другое дело.

Самому с Велией на пляж прогуляться, что ли? Самые срочные дела пока-что, вроде бы, все разрулены, менее срочные могут и до завтра подождать, а форсмажор здесь маловероятен. Тем и хороши Азоры, что жизнь на них хоть и тоже нелегка, пока первый поток не выучили, но в целом размереннее и предсказуемее. Вечер на отдых выкроить и в будний день можно запросто. Я бы днём предпочёл, чтобы и позагорать заодно, но это уж в выходной, если погода не устроит подлянку. Вечером, на прогревшемся за день песке – тоже неплохо. А что чёрный он и некоторым мрачным кажется, так то с непривычки, а мы тут все – давно привычные. Ну вот такая она у нас, наша азорская Атлантидщина, просим любить и жаловать, как говорится. И сама она у нас своеобразная, и прогресс у нас на ней движется своеобразно. Не спеша, но спрямляя судорожные зигзаги известного нам реала.

Дирижопли те же хотя бы взять. Как раз на следующей лекции про кампанию пятнадцатого года буду второму курсу рассказывать – так же в синхронном порядке, а не с разбивкой по фронтам, как обычно история Первой Мировой войны даётся, и вот там как раз самое время будет и о военных пузырях усатого графа им рассказать. В нашем реале оттого и не получили цеппелины такого признания, что на той войне слишком уязвимыми оказались для зенитного огня и истребителей-аэропланов, и эти военные потери здорово повлияли на общую статистику катастроф. Ну и между войнами она тоже здорово влияла на умонастроения – отобранные у фрицев в счёт репараций использовались всеми, кто их заполучил, а вот новые мало кто строил. Ну и катастрофа "Гинденбурга", конечно, как-то тоже энтузиазма дирижаблестроению не прибавила, хотя версия теракта так до сих пор и не опровергнута никем убедительно. А если вынести за скобки и те военные потери, и тот злосчастный "Гинденбург" и рассматривать только чисто эксплуатационные и стихийные катастрофы, то не больший процент набирается у цеппелинов с самолётами тогдашними, а вот выживших после них у графских водородных пузырей процент куда больший. Здесь же нет ни у кого ни зениток, ни аэропланов, и по всем видам не ожидается у нас ни той тогдашней дирижаблефобии, ни того дирижаблебума на рубеже двадцатого и двадцать первого веков, а намечается плавное развитие этого направления. Ну вот такой у нас тут наклёвывается специфический прогресс со своими специфическими путями...