355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Безбашенный » АН -7 (СИ) » Текст книги (страница 39)
АН -7 (СИ)
  • Текст добавлен: 13 августа 2019, 22:00

Текст книги "АН -7 (СИ)"


Автор книги: Безбашенный



сообщить о нарушении

Текущая страница: 39 (всего у книги 45 страниц)

– И всё равно я сразу всё не продам, – напомнил Дамал.

– Именно это и нужно. Когда ты наторгуешь достаточно для погрузки, а своего товара будет ещё полно, ты предложишь им продать тебе землю – столько, сколько нужно под хорошую постоянную факторию. Для строительства их же и наймёшь, и на её складе оставишь непроданный товар, а при нём – своего приказчика и будущих переводчиков.

– Гм… Это возможно. Но чем я тогда сам расплачусь с Тарквиниями за товары, которые отдам дикарям за землю и за работу?

– Пока, конечно, ничем. Расплатишься за них с будущих доходов, а пока будешь должен. Это не надолго – ведь пока ты сам будешь занят перевозкой товаров, твои люди в фактории продолжат торговлю и наторгуют тебе груз на следующий рейс. А за счёт этого ты ускоришь свой товарооборот и увеличишь этим свои доходы.

– А чем дикари будут расплачиваться с моим приказчиком?

– Твои люди в фактории тоже могут заготавливать козью солонину. Козий сыр у них наверняка есть. А шкуры и кожи дикари ведь выделывают, раз сами одеваются в них?

– И прекрасно выделывают, надо отдать им должное. Нужны шкуры?

– Шкуры – нет. Кожи нужны.

– Да, у людей изнашивается обувь, – оживился генерал-гауляйтер.

– Тюлени, – подсказал Серёга, – Их там должны быть целые лежбища. Мясо их пусть сами лопают, а кожа – это непромокаемые сапоги для наших моряков и солдат.

– Точно! – признаться, я как-то и забыл о них, – Заказывай им выделанные кожи тюленей. Что не сбудешь здесь – сбудешь в Оссонобе.

В нашем современном мире средиземноморский тюлень-монах или белобрюхий тюлень – на грани полного вымирания. Кое-где на востоке Средиземноморья сохранился, кое-где у берегов Северной Африки, есть небольшая популяция на ейном атлантическом побережье и есть на небольших островах близ Мадейры. И везде редок, массовых лежбищ нигде не образует – несколько экземпляров от силы. Многовековой промысел отучил его от привычки кучковаться сотнями и тысячами голов, да и не набирается их уже столько в малочисленных разрозненных популяциях. В античном мире дела у белобрюхого тюленя обстоят значительно лучше, но в Средиземноморье он уже заметно повыбит – водится-то в принципе везде, но уже не многосотенными лежбищами. Имеющихся у нас мореманов обеспечить непромокаемой обувью из тюленьей кожи пока ещё удаётся, но уже не так-то легко, а то ли ещё будет, когда прибавится и кораблей, и экипажей? На Азорах, например, тюленей нет, и туда их кожи везутся с материка, где их добыть в нужном количестве уже проблематично. Мореманов же в Нетонисе прилично уже теперь, и в дальнейшем число их будет только возрастать. Нет тюленей и на Горгадах, а ведь и на них по мере развития колонии будет происходить то же самое. Собственно, как раз из-за их отсутствия на обоих архипелагах я о них и не вспомнил. Между тем в историческом реале Канары привлекали к себе средневековых европейцев далеко не в последнюю очередь и своими тюленьими лежбищами, о которых наш геолог напомнил весьма кстати…

– Они там всех своих тюленей для продажи нашим кожи не перебьют часом? – обеспокоился Володя, – Дурное ведь дело – разве хитрое?

– И десятой доли не перебьют, – заверил купец, – Финикийцы – пожалуй, могли бы, если бы дикари им позволили. Наши – ну, не я один, конечно, а если бы нас там таких много промышляло – тоже смогли бы. А сами дикари – ну как они это сделают? Большую охоту с забоем сотен зверей за один раз им не осилить. Это же суда нужны промысловые или хотя бы лодки, чтобы с моря к лежбищу подойти и всех тюленей на берег выгнать, не упустив большей части, а у них только тихоходные плоты, да и тех не так уж много – путь к бегству в море ими не преградить. Луков у них нет, даже дротиками пользуются не все, а копьями и камнями много ли успеешь набить на берегу?

В реале средневековые европейцы, начавшие исследование и завоевание Канар, не обнаружили у их аборигенов вообще никаких плавсредств. Но ежу ясно, что так было не всегда – хотя бы потому, что далековаты острова и от африканского материка, и друг от друга, чтобы добираться до них вплавь, да ещё и с домашней живностью. В канарских пещерах среди наскальных рисунков есть и изображения настоящих кораблей, дощатых, похожих на суда минойских критян и прочих средиземноморских "народов моря" эпохи бронзы, которых куда только не заносило с голодухи в ту самую Катастрофу бронзового века. Но сомнительно, чтобы именно на этих кораблях и прибыло на острова их туземное население. Во-первых, на таком транспорте переселенцы завезли бы и коров с быками, и их потомки не корячились бы с примитивным мотыжным земледелием. А во-вторых, они бы уж всяко не утратили связей с материком, с которого получали бы металлы и изделия из них, что позволило бы им в свою очередь строить новые корабли из той же канарской сосны. Словом, это был бы совсем другой образ жизни и совсем другой тип социума, хоть и примитивнее античных средиземноморских, но в пределах допуска, скажем так. То же, что вышло в реале, предполагает другой сценарий – заселение архипелага с материка шло в один конец без возможности обратных плаваний. По крайней мере – регулярных, а не случайных единичных. А это и тип морского транспорта предполагает другой – годный туда, но не годный обратно. А суда "народов моря" – ну, появлялись, конечно, привозя порцию завоевателей, вырезающих местную элиту и занимающих её место на верхушке покорённых социумов. Или гибнущих при такой попытке. Скорее всего, бывало и так, и эдак, но в обоих случаях прибывали вожди и вояки, а не кузнецы с корабелами и скотом, так что и деградация завоевателей до уровня завоёванных была неизбежной.

Исходя из этого, гораздо вероятнее представляется заселение людьми островов на камышовых лодках-плотах, которыми берберы-ликситы продолжали пользоваться и во вполне исторические времена. Скорее всего, это были аналоги обоих хейердаловских "Ра" и "Тигриса", больше плотов, чем лодок – мореходных, обтекаемых, но несущих слишком малый экипаж, чтобы двигаться его силами против течений и ветров. Этого ещё хватило на людей с козами и овцами, но уже не могло хватить на крупный рогатый скот. Ну, чисто теоретически можно было связать длинные лодки такого типа с большим числом гребцов, которые осилили бы и обратный путь на материк, но засада в том, что на Канарах камыш не растёт, и вязать такие лодки взамен вышедших из строя на них не из чего. В принципе, как показывают самые большие каноэ полинезийцев с наращиваемыми досками бортами долблёнок, можно освоить наборное дощатое кораблестроение и технологиями каменного века. Но у полинезийцев этому этапу предшествовали простые долблёнки, мореходность которых изначально обеспечивалась катамаранной схемой во всех их типоразмерах. Беда канарцев была в том, что остойчивость камышовой лодки-плота была достаточной и без этих ухищрений, в результате чего катамарана они так и не изобрели, и это закрыло им полинезийский вариант дощатого кораблестроения, а средиземноморский по образцу тех судов, что изредка попадали к ним, то бишь на вставляемых в пазы деревянных шпонках и нагелях, без металлического инструмента уже не осилить. Только и оставалось канарцам, что вязать тихоходные и неповоротливые плоты из брёвен канарской сосны, которую они могли рубить и обсидиановыми топорами. Дальние острова заселялись, скорее всего, уже на этих бревенчатых плотах, в лучшем случае представлявших из себя лишь примитивное подобие того хейердаловского "Кон-Тики"…

– Тогда – да, много за один раз не набьют, – прикинул генерал-гауляйтер, – Если за твой рейс на погрузку только и накопится – это будет шикарно. Но ты всё равно земли под факторию побольше у них выторговывай. Сразу всю, конечно, не выкупишь, но ты на будущее сразу с ними договорись, чтобы хватило потом территории и под хороший форт.

– Вроде вот этого вашего? – спросил бастулон, кивая на стройку у края гавани, на стене которой в одном месте выложили уже и зубчатый парапет.

– Даже побольше. У нас-то поселение рядом, так что за подмогой, если нужна – только свистни погромче. А там – нужен такой, чтобы мог в случае чего и штурм отбить, и осаду выдержать. А то мало ли, как сложатся отношения с дикарями?

– Особенно, когда их ПОНАДОБИТСЯ испортить? – понимающе кивнул купец, – Да, к этому времени нужен будет уже хороший форт…

Случайный инцидент, от которого никто не застрахован, может стать причиной для небольшого вооружённого конфликта, но серьёзные войны требуют веских причин и по пустякам не начинаются. Повод – другое дело. Ни один завоеватель никогда в истории не стремился выглядеть вероломной сволочью. Ну как тут прикажете поднимать и вести людей на соседа, если ты не в состоянии убедить их в том, что "наше дело правое"? А для этого надо, чтобы "они первыми начали". Поэтому и не обходятся войны без провокаций, дающих столь необходимый для их начала повод. Чувство собственной правоты – великая сила. Позже, конечно, правда один хрен вскроется, но победителей не судят и сам факт их неправоты всегда им простят. А вот жертвы ни в чём не повинных своих при провокации того повода их родня хрен простит, так что ни к чему они. Факта нападения – достаточно.

– А вам-то здесь этот форт зачем? – спрашиваю генерал-гауляйтера, – Лучше бы волнолом хороший из этих камней навалили.

– Будет и волнолом, но позже, как форт достроим. Люди хотят, чтобы было хоть какое-то фортификационное укрепление.

– Так ведь дурацкое же оно получается. Выглядит-то солидно, видно сразу, что работу вы сделали большую и серьёзную, но какая от неё защита? Если уж на то пошло, так само поселение лучше бы стеной какой-нибудь обнесли.

– Да в том-то и дело, что всё поселение мы только "какой-нибудь" и обнесём, а хочется не какой-нибудь, а хорошей. Но хорошая – это и работа такая, что нам она не под силу, и архитектор для этого нужен хороший, да и не нужна нам эта стена, если уж по уму рассудить. И нападать на нас некому, и защищать здесь хорошей стеной нечего. А форт – он маленький, его мы осилим, а выглядит – ты и сам признал, что солидно.

– Так смысл-то его тогда в чём?

– Так в этом как раз и смысл. Нетонис, мы слыхали, тоже стеной обнесён, хоть и ему тоже защищаться не от кого, и наши люди тоже что-то такое хотят. С укреплениями – это город, без укреплений – хоть и каменная, но всё равно деревня.

– А вы, значит, в городе хотите жить? – и ржу, глядя на эти чисто деревенские жилые постройки за окном, и наши ржут, и Дамал хохочет, да и сам генерал-гауляйтер от него и от нас не отстаёт.

– Ну, люди ведь все работы сделали, какие были запланированы, ну и как стали думать, чего бы ещё сделать, так они и попросили что-нибудь хорошее, городское, чтобы всё как у людей было, – объяснил наместник, – Ну и вот как тут было им отказать?

– Тем более, что тебе и самому не терпится, чтобы к вам тоже гетеру настоящую поскорее распределили, – подгребнул я его, напоминая о той, направленной в Тарквинею, на которую он тогда пускал слюну.

– Ну, "гречанку" – это, конечно, рано, – признал он, отсмеявшись вместе с нами, – Архитектора бы нам сюда хорошего, чтобы дома построить такие, как в Оссонобе. Хоть один для начала, чтобы люди увидели, как начинает сбываться их мечта. Потом, конечно, водосбор улучшить, а то обидно делается, сколько воды сейчас зря в море стекает, когда большую часть года её нет. Это же все понимают. Потом – храм, рыночную площадь, за ней – городскую управу, после неё ещё пару хороших инсул, ну и хотя бы парадную часть городской стены с воротами и двумя башнями по бокам – вот тогда не стыдно уже будет и "гречанку" к нам просить.

– А волнолом нормальный?

– Да будет он уже давно. Я ж сказал – сразу после форта. Форт без архитектора, считай, осилили, так неужто волнолом несчастный не осилим?

– Хорошо, насчёт архитектора я поговорю с Фабрицием. А насчёт "гречанки"…

– Свой настоящий "гречанка" очень надо! – генерал-гауляйтер передразнил не только ломаный турдетанский, но и интонации мулатки из тех шлюх, что обедали с нами, – Хорошо одеться научи, хорошо говорить научи, хорошо танцевать научи, всех хороший манера научи, всех умный сделай! – мы рассмеялись, – И ведь эта черномазая права, – он снова перешёл на нормальный турдетанский, – И бордель гетера сделает поизысканнее, и порядочные женщины будут больше следить за собой и за своими манерами, а то ведь эта захолустная вульгарщина прёт из всех щелей!

– Ну, ты уж сгущаешь краски, – хмыкнул я, – Есть, конечно, такое дело, но для деревни на отшибе у тебя тут всё очень даже прилично. Ты вот завидуешь при виде того, сколько всего отправляется в Тарквинею, но ведь там и потребности другие – и сам остров большой, и дикарями заселён, которых надо окультуривать, а это тебе разве испанцы?

– Здешние женщины очень прилично выглядят, – подтвердил Дамал, – Не хуже, чем в городах Бетики – я даже не ожидал, клянусь ляжками Иуны!.

– Так это как раз та "гречанка" помогла, которая в Тарквинею направлялась, – пояснил наместник, – Хоть и пробыла у нас всего-то ничего. А вот была бы своя…

Тут я, признаться, очень уж серьёзных изменений не увидел, и на мой взгляд, в куда большей степени повлияла исходная подготовка двух последних пополнений Горгад, в обучении которых в лагере близ Оссонобы принимали участие и "гречанки" выпускного потока Школы. Или дело в гораздо большем авторитете звания, которым ещё не обладали на тот момент шикарные и уже прекрасно образованные, но всё ещё ученицы? Пусть и не столь большие, но какие-то сдвиги по сравнению с весной всё-же просматриваются.

– Вот именно! – подтвердил мою мысль генерал-гауляйтер, когда я её озвучил, – И мы-то, матёрые и разумные мужики, склонны принимать во внимание и авторитет, чего уж тут скрывать, а уж молодёжь и бабы – и подавно. Эта ученица – она может быть ничем не хуже, а может быть и гораздо лучше иной гетеры, и сама она без пяти минут гетера, и от того, что её торжественно опояшут этим золочёным пояском, она не станет ни умнее, ни образованнее, ни красивее, чем была уже и так. Но это понимаем мы с вами, а многие ведь как судят? Без этого пояска гетеры она ещё никто ровным счётом, просто сопливая девчонка, и не яйцам курицу учить, а вот с пояском – уже величина, целая гетера. Как вы это называете? По-обезьяньи? Да, это по-обезьяньи, согласен, но я здесь управляю теми людьми, которых ко мне прислали, и других у меня нет. И если для лучшего воспитания таких людей нужна опоясанная этой золочёной полоской кожи гетера – значит, она нужна моей колонии и мне как её наместнику.

– Так это, значит, всё дело в золочёном ремешке? – прикололся Володя, – Макс, а давай пришлём ему этих ремешков на всех шлюх. Ну, будут застёжки на них не в виде звёздочек Школы, а другими – да похрен. Какая из этих тутошних кошёлок разбирается в таких тонкостях? – генерал-гауляйтер и купец долго хохотали, когда я, отсмеявшись сам, перевёл им шутку спецназера с русского на турдетанский.

– В архитекторе Фабриций тебе, думаю, не откажет, но не знаю, получится ли в ближайшую весну, – предупредил я наместника, – Учеников у Баннона мало, а строить нам нужно много чего, и они все у нас идут нарасхват. Поэтому не обижайся, если архитектор прибудет к вам не в эту весну, а в следующую.

– Да я-то что? Я всё понимаю, но люди просят. Заметь, рабочих не просят, сами готовы всё строить, просят только архитектора грамотного, чтобы хорошо всё придумал и хорошо всеми работами руководил. Ну как тут не пойти им навстречу? Я Фабрицию и сам напишу, но и ты уж поговори с ним тоже, чтобы в самый конец очереди нас не задвинули.

– Поговорю, обещал же. Но только вот что – не уверен я насчёт инсул как у нас. Понимаешь, хорошая инсула – это же не просто коробка в несколько этажей. Это прежде всего удобства – водопровод и канализация.

– Так водопровод же есть.

– Да что это за водопровод! Несколько бамбуковых труб! Этого не хватит и на одну инсулу. Наверняка ведь и сейчас хватает не на всё.

– Добираем из колодцев. С ними – хватает.

– Так это для деревни хватает. А для города вам настоящий акведук нужен вот с такими трубами, чтоб воды хватало, – я показал ему руками размер с человеческую башку.

– Куда столько? – поразился он.

– В канализацию. Представь себе коробку в пять этажей и живущие в ней хотя бы полсотни семей. Срут и ссут все, и сколько воды нужно, чтобы всё это смыть?

– Гм… И где ж мы столько её в сухой сезон возьмём?

– В том-то и дело. Что высоты для напора воды хватит не на пять, а на все семь этажей, я тебе и без архитектора сам сразу скажу. А вот хватит ли воды – не уверен. А без этих удобств чем инсула лучше хорошего деревенского дома?

– Ну, если так, то ты прав, конечно. Но люди-то хотят, чтобы было как в городе.

– То есть не хуже, чем в Оссонобе и в Нетонисе?

– Ну да, чтобы как там всё было. Там инсулы, и наши тоже хотят инсулы.

– Так не получится же как там, если воды не хватит. Будут, как и сейчас, ходить в отхожее место на улице, только многим для этого придётся ещё и спускаться с верхних этажей. Ну и чем это тогда отличается от деревни? Тем, что раньше была одноэтажная, а теперь стала многоэтажной? Это сейчас людям достаточно внешнего сходства с городом, а поживут, узнают, в чём разница, и поймут, что всё равно живут хуже. Ну и какой смысл?

– Так тогда тем более архитектор нужен. Ну вот как я людям объясню то, что ты мне сейчас сказал? Мало ли, почему я так говорю? Может, мне просто хлопот лишних не хочется? А вот если им грамотный и знающий человек всё это объяснит – это же совсем другое будет дело. Тоже обидно, конечно, но это же из-за природы, а не из-за руководства – это не так обидно, и все всё поймут правильно.

– Ну так ты и не говори им, что нет, и всё тут, а скажи тоже, что ты не уверен, а точно только архитектор скажет, когда его пришлют. В нём отказа не будет, я только не могу обещать тебе ближайшего срока. И что-то он наверняка придумает не хуже наших инсул, только более подходящее для вас. Город – это ведь не высокие этажи, а удобства. И я не сильно удивлюсь, если это окажется что-то такое, чего вообще нигде больше нет.

– Хорошо, я понял. Мы пока достроим форт и займёмся волноломом. После них, если с архитектором выйдет задержка, займёмся вторым таким же фортом с той стороны входа в гавань. Потом – начнём заготавливать камень для будущего строительства, а на малом острове – раковины для пережигания на известь. А ты, Дамал, смотри, как всё это делается – тебе ведь там в своей фактории постройкой ещё большего форта руководить.

– Это не в ближайший год, – успокоил я испугавшегося купца, – Дело большое и общее, так что и деньги на это Тарквинии выделят, и сведущими в деле людьми помогут. Ты пока насчёт земли под форт договаривайся и рабочих присматривай. Дикари вообще умеют строить из камня?

– Ну, не форты, конечно, и не на известковом растворе, но если будут сведущие в этом люди, то под их руководством должны суметь. Их каменных холмов, которые, как говорят, похожи на египетские пирамиды, я не видел – нас не пускают вглубь острова. Но в их прибрежном поселении есть каменная хижина, и выстроена она довольно неплохо.

– А так в основном в пещерах живут?

– Там, где я видел, только в пещерах и живут. Та хижина – это у них или место для каких-то своих церемоний, или сельский храм. Точнее не скажу, покуда переводчиков хороших нет. Да и какое нам дело? Главное – видно по ней, что строить умеют.

– Представляю, каково с ними придётся, – хмыкнул наместник, – Тут пока раба научишь делать как следует то, чего он никогда раньше не делал, сам умаешься, а там же все такие будут. А наши-то здесь думают, что это нам тяжело.

– Везде легко и просто, где нас нет. Название будущему городу придумали?

– На всё воля Тарквиниев, но если они соблаговолят принять наше пожелание, то люди хотели бы назвать свой город Гастой. Это не посчитают нескромным?

– Из-за того, что ТА Гаста – Царская? – сообразил я, – Ну, если и посчитают, то не настолько, чтобы из-за этого отказать. Хотя посмеются наверняка. А почему вы именно Гасту выбрали? У вас что, так много людей оттуда?

– Да какое там много! Пять семей только и есть, да и те не из самого города, а из окрестных деревень. А выбрали – ну, это я виноват, если начистоту. Те, что из-под Илипы, хотели назвать Илипой, кармонцы – Кармоной, малакцы – Малакой, так большинства же ни у кого нет, и в результате только переругались. Я им просто ради шутки Керну сперва предложил, так ты представь себе только, хоть и смеялись, но идея понравилась, и её бы приняли по принципу "ни вам, ни нам", если бы сами кернские финикиянки истерику не закатили – вот не хочется им даже такого напоминания о ТОЙ Керне. Ну тогда я, чтобы и их не обижать, Гасту предложил. Опять же, ради шутки – думал, тоже посмеются, а потом что-нибудь другое выберут, ни для кого не обидное. Я им, собственно, так и сказал, когда они отсмеялись. А народу понравилось – посудачили меж собой, да и сказали, пусть Гаста и будет, а то иначе раньше сам город построим, чем о названии договоримся. Ну вот и как тут теперь на попятный пойдёшь?

– Тоже правильно, – прикололся я, – Гаста Горгадская, значит?


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю