Текст книги "АН -7 (СИ)"

Автор книги: Безбашенный

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 45 страниц)

Поэтому основной источник животных белков на Бразиле – это, конечно, дары моря. Рыбы всевозможной в море полно, и как показывает реальный исторический опыт, лишь современные методы лова способны подорвать численность косяков промысловой рыбы, но современных рыболовецких траулеров, тянущих многокилометровые сети, мы не строим, да и наши дети с внуками и правнуками едва ли их осилят, а античные удочки, трезубцы и сети длиной в десятки метров максимум никакого заметного влияния оказать на поголовье морской рыбы не в состоянии. Не те масштабы. Жаловались в реале римские имперские авторы и на сведение лесов, и на снижение плодородия почв, и на выбивание промысловой живности, но ни один из них не жаловался на снижение рыбацких уловов по причине иссякания рыбьих косяков. Могло не быть хлеба, могло не быть мяса, могли не уродиться овощи с фруктами, но уж морская рыба – там, где её ловили – была всегда. И какая рыба! Двухметровый тунец вполне обычен и не считается крупным, а скорее ближе к среднему, да и метровой макрелью никого не удивишь. И ходят они немалыми по числу голов косяками, так что уж несколько-то штук в сеть угодит запросто, гарпуном только или трезубцем работать не ленись, потому как всю сеть со всеми этими угодившими в неё рыбинами врукопашную без лебёдки хрен вытащишь. Пик численности местной макрели, как нам поведали старожилы, ближе к концу сухого сезона пришёлся, но полностью она не исчезает никогда. А уж селёдки той антильской, на молодняк которой та макрель чаще всего охотится, и вовсе немеряно. Эта редко когда до трети метра вымахает, и гарпуном или большим трезубцем с ней делать нечего, да и малым разве только ради спортивного интереса, а в основном – на удочку или сетью. Так что рыба – ни разу не дефицит. Мясо – другое дело. Скот, как я уже сказал, ещё не размножился, чтобы его резать, так что пока оно на Бразиле только черепашье. Не то, чтобы его было мало, черепах-то на нынешнее смехотворное население Кауры хватает за глаза, но из-за нехватки кур народ промышляет и черепашьи яйца, а теперь и народу прибавилось, так что аккуратнее надо с яичницей.

Что касается самих черепах, то ограничение на её лов здесь такое же, что и во всех наших колониях, опробованное ещё в Нетонисе. Запретили вылавливать молодняк с длиной панциря меньше полуметра. Смысл тут у нас предельно простой – одна взрослая черепаха килограммов под сотню для ловца равноценна пяти двадцатикилограммовым, так есть разница для поголовья, одну он выловит или пять? Ну, это для зелёной черепахи прикидка, которая и крупнее, и многочисленнее. Для оливковой, которая мельче зелёной, полуметровый размер уже почти взрослый, ну так её и по численности гораздо меньше – растёт она медленно. Поэтому полметра ограничение и на неё, дабы компенсировать этим её большую уязвимость к перепромыслу. В тот год, когда мы нынешним старожилам эти правила доводили и объясняли, они посмеивались, и я уверен процентов на девяносто, что хрен они на это ограничение клали в течение этого года если и не все, то большинство. Но теперь, заценив численность пополнения, исходно не ожидавшуюся, как-то посерьёзнели и призадумались, и когда мы доводили это правило до вновь прибывших – смешков уже не было. Понятно, что кто-то браконьерить один хрен будет, особенно пацанва, которой крупную черепаху вытащить тяжело чисто физически, но это уже не те масштабы. А лет за пять и скот у колонистов размножится, и куры-несушки, и это снизит их потребность в черепашьем промысле.

Нынешние полсотни семей пополнения – это, конечно, экстрим для Бразила, в два с половиной раза превышающий первоначальные планы. На следующий год столько пополнения уже, конечно, не будет – и наплыв в метрополию переселенцев из Бетики на рекордном прошлогоднем уровне едва ли удержится из-за эпидемии и карантина, и планы у нас на заселение колоний несколько иные – не нужно сюда столько народу, сколько на те же Азоры, Кубу и ещё кое-куда. Деревня есть, и дальнейшее наращивание её населения уже не столь приоритетно – важнее уровень жизни тутошний поднять, дабы не ощущали себя наши бразильцы никому в метрополии на хрен не нужными и заброшенными сюда на отшиб, дабы просто от них избавиться. Появились рабочие руки – это хорошо, есть теперь кому и мелиорацию на острове провести, и хозяйство расширить, и уже чисто бытовым благоустройством Кауры наконец заняться. А то ведь ни хрена же в ней толком нет, если вдуматься. Есть жилой дом генерал-гауляйтера, очень хороший по здешним меркам, а где официальная резиденция с кабинетом, приёмной, залом заседаний и канцелярией? Даже обычного для испанских деревень дома собраний нет, а устраивают сходы под навесом от дождя на деревянных столбах. Есть уже склад небольшой один на всё, но ведь нужно же несколько и побольше. А гостиница нормальная где? Нам-то с солдатами и мореманами и в палатках армейских перекантоваться нетрудно, ну а как прибудет распределённая сюда служить молодёжь с семьями, и где им с семьями размещаться, пока вопрос с нормальным жильём для них не решится? Есть деревянный причал в гавани, но нужен же будет скоро и нормальный каменный. Быков вон тех двух на берег сводили, так доски настила под ними скрипели и прогибались. Между скалами на выходе из бухты и волнолом напрашивается нормальный каменный, а то ведь в шторм и в бухте свистопляска будет ещё та. А верфь? Есть площадка для постройки и ремонта рыбацких лодчонок, а где нормальный сухой док для посудин посерьёзнее? На следующий год мы уже парочку баркасов им сюда перегнать думаем, потому как хрен ли это за колония без своей флотилии, но где они тут чинить их будут и обслуживать? До хрена чего здесь нужно, если по уму.

Тот же бордель хотя бы взять. Понятно, что когда экспедиция какая очередная или купчина какой из-за моря в светлом будущем, так шлюхи, конечно, будут приезжих обслуживать, для чего в первую очередь и предназначены. Но экспедиции с купцами как прибывают, так и отбывают по своим делам дальше, а бордель со шлюхами остаётся на острове, и первую очередь сменяет вторая – обслуживание самих здешних колонистов. Ну, не одной только звиздой, ясный хрен, их тут заодно и к рукоделью какому-никакому, конечно, припашут, но и звиздой тоже. Молодёжь подрастает, так неженатую пацанву от юношеского сухостоя подлечить или если у чьей-то бабы месячные, а то и вовсе брюхатая ходит, так не овцу же мужику тогда употреблять заместо неё, в самом-то деле. Мало ли, что все всегда в таких случаях делали? А теперь – не всегда, теперь – цивилизация к вам пришла, и нехрен овец в кустики таскать, когда профессионалки на то есть. Так что сие заведение полезно и самим колонистам, и надо его тоже обустраивать, а то работают пока в выделенных им палатках, которые мы при отплытии свернём и погрузим.

Как я уже упоминал, мы и в бордельные шлюхи не страхолюдин отбираем. Есть выбор, хвала богам. И среди переселенок забракованных хватает обезьян, готовых на всё, лишь бы в голодную Бетику не возвращаться, и среди "тоже типа финикиянок" Керны не все для "замуж за бугор" пригодны, но многие любой ценой слинять оттуда готовы, да и среди рабынь, заслуживших было сдуру продажу римлянам или маврам, ближе к отправке туда многие спохватываются и соглашаются на пока ещё доступную им альтернативу. Ну и если внешние данные не подкачали, так почему бы и нет? Профессия не зря древнейшей признаётся, потому как реально востребована, а качество кадров – оно в любой профессии ценится и приветствуется. Наибольший интерес у колонистов вызывают, естественно, не похожие на турдетанок и бастулонок, но по-своему симпатичные блондинистые рабыни и мулатки из Керны, и многие жалеют о том, что не все они останутся на Бразиле.

Ещё больший интерес у них вызвали бы, скорее всего, красножопые уроженки Нового Света, которых они вообще ни разу ещё не видели, и привезти-то их сюда было бы уж всяко с ближнего материка проще, чем европеек с североафриканками и негритосками через всю Атлантику сюда переть, но – пока обойдутся. Материк ведь как раз близостью своей к острову и опасен, и если прознают чингачгуки на нём о слабой, но весьма богатой по их меркам колонии, то тогда уж жди их недружественного визита наверняка. И до тех пор, пока колония не готова доходчиво растолковать дикарям всю глубину их неправоты, ей лучше всего прикинуться ветошью и у берегов материка без нужды не отсвечивать.

Но не только это заставляет с теми гойкомитичками южноамериканскими для Бразила повременить. Я рассказывал уже об эпидемии среди кубинских сибонеев от хвори какой-то простудной, наших испанцев вообще не цепляющей, а тамошних фиников с их красножопой примесью – в зависимости от величины той примеси? Наташка опосля по нашим описаниям так и не въехала, чего это за хрень такая была, но чингачгуки-то ведь от неё реально болели почти все и реально дохли достаточно многие. А разве мало у наших испанцев таких бацилл с вирусами, к которым они сами-то уже множество поколений, как имунны и даже о присутствии их у себя не подозревают, а для красножопых поопаснее их собственных весьма серьёзных для них болячек? Ну и какой смысл завозить сюда таких баб, которые могут ни хрена не оправдать возлагаемых на них ожиданий, а скопытиться неожиданно от любого самого пустякового для колонистов чиха?

Наконец, не следует сбрасывать со счёта и риск обратного эффекта. Я упоминал о том, как эдемские финики не единожды и не дважды погорели на сифилисе? Новые-то его штаммы и для самих чингачгуков хоть и не смертельны, но болезненны и характерные следы на них оставляют, что и помогает выявлять возможных носителей заразы и хотя бы таким манером от неё уберегаться. Но старые, к которым дикари за века приспособились и приобрели иммунитет, переносятся ими как насморк, а то и вовсе незаметно, для наших же колонистов они так же опасны, как и их болячки для гойкомитичей. И этот ближайший к острову бразильский выступ по части таких малозаметных по самим дикарям штаммов сифилиса гораздо опаснее Антильских островов.

Собака тут порылась в пересекающей почти весь южноамериканский материк Амазонке. По наиболее логичной версии возбудитель сифилиса произошёл от близкого к нему и родственного паразита андских лам, для них самих уже многие тысячи лет, если не миллионы, практически безвредного. Лама же андскими чингачгуками одомашнена тоже ещё хрен знает когда – в Панаме мы сами наблюдали их у чавинских торгашей в качестве вьючной скотины, наверняка давно им привычной, не первый уже век точно, а в качестве мясного скота наверняка и не первое тысячелетие. В общем, пасут их пастушки тех лам уже много веков, и занятие это, как и в Старом Свете, в основном для молодёжи не самых уважаемых в общине семейств, а значит, женским вниманием и расположением сильно обделённой. И если на Ближнем Востоке и в Средиземноморье эти обделённые нередко пользуют тех самых коз и овец, которых пасут целыми днями, то в южноамериканских Андах у их красножопых коллег в этом качестве применяются ламы. За века возбудитель мутировал, приспособившись паразитировать на человеке, и мало андским горцам тогда, надо думать, не показалось, но адаптировались к нему в конце концов и они. А торговля с соседними регионами у них тоже существует издавна, и поскольку торгаши уж всяко не бедны в сравнении с крестьянами, а первая древнейшая не только в Старом Свете такова, сифилис потихоньку распространяется вдоль торговых путей. Самые свежие его штаммы в самих Андах, не самые, но тоже достаточно новые, у ближайших соседей, а чем дальше или затруднённее дорога, тем более ранние штаммы сифилиса характерны для таких мест. Доходят ли чавинские караваны до ольмеков, мы не знаем, возможно, только Панамой и ограничиваются, а дальше уже местные торгаши эстафету перенимают, но не столь это важно, потому как эдемские финики только с прибрежными ольмеками и торгуют, сводя риск к минимуму, а до кубинских сибонеев сифилис добирается в обход Мексиканского залива через Флориду и Багамы, контакты с которыми у них лишь эпизодические, и тем дошедшим до них штаммам, скорее всего, уже не одно столетие. В Венесуэлу чавинцы со своими караванами, судя по всему, сами не проникают, а кока там своя местная, так что и путь через Колумбию, Венесуэлу и Малые Антилы тоже весьма нелёгок, и если сифилис через него и проникает, то тоже нечасто и нескоро. Но Амазонка – совсем другое дело.

Беря начало в андском высокогорье, эта величайшая из мировых рек спускается затем на равнину, по которой и протекает до самой Атлантики. Почти до верховий, уже не столь далеко до предгорий Анд, она судоходна даже для современных судов – чего уж тут говорить о туземных долблёнках? Тот район, где эти долблёнки ещё могут идти против течения – уже соседний с Андами, и горцы торгуют с ним издавна. А уж сами амазонские племена с лёгкостью контачат по реке, ширина которой позволяет миновать соседей, если с ними случился конфликт, и хотя едва ли хотя бы один красножопый речной торгаш стал предшественником Орельяны, ценные товары через нескольких посредников вполне себе могут пересечь и всю Амазонию. А нравы у амазонских племён столь же разнообразны, как и сами племена. Есть такие, где предложить желанному гостю бабу на ночь считается нормальным и само собой разумеющимся, а немало и таких, где постоянный брак вообще не в обычае, и баба в них сама своей звизде хозяйка – с кем захотела перепихнуться, с тем и повесила свой гамак рядом. Там же, где брак – дело серьёзное, один хрен почти всегда найдётся и бесхозная баба, на которую строгости или не распространяются, или на них по обычаю смотрят сквозь пальцы, так что проезжий торгаш, которому найдётся чем одарить сговорчивую бабу, имеет высокие шансы таковую найти. Поэтому и вероятность того, что вместе с андскими товарами всю Амазонию с такой же лёгкостью пересекает по реке и очередной штамм андского сифилиса, следует считать высокой. Например, тот дикий, а точнее, полудикий рис, который мы в прошлый раз в устье Амазонки приобрели, родом из её верховий, как Наташка говорит, если и не в самих андских предгорьях, то где-то от них неподалёку. Та керамика оттуда же, образцы которой мы Юльке привезли, происходит по её словам из верховий Рио-Негру, одного из основных притоков Амазонки, тоже ближе к западному краю материка. Ну, не сами эти экземпляры горшков, правда, а их культурные прототипы, скажем так. И если этот рис мог в принципе спуститься вниз по течению реки и сам, то керамические горшки сами обычно не плавают, а тонут. И раз доплыли, то не без помощи, надо думать, а значит, и для сифилиса Амазония тоже проходима. А дальше уже вдоль морского побережья путь для выходцев из Амазонии вполне естественный, а стало быть, и для торгашей – ага, с тем же сифилисом в довесок к тем же товарам. А посему и штаммы его на бразильском выступе наверняка во много раз свежее, чем на Антилах…

Но и сельское хозяйство, и порт с верфью, и таверна с борделем – это основная инфраструктура колонии, предназначенная для исполнения её основной функции – базы для промежуточной стоянки судов и отдыха их экипажей перед их следующим плаванием через океан. А помимо основных функций есть же ещё и вспомогательные. Население-то ведь местное тоже свои нужды имеет, и они тоже должны обслуживаться. Есть болячки и помимо сексуальной неудовлетворённости, так что шлюхи шлюхами, но и какой-никакой медпункт Кауре тоже нужен. Скорее всего, при храме, поскольку атеизм в античном мире как-то не в обычае, а значит, нужен и сам храм. Можно и для всех богов чохом, как это и бывает обычно в деревнях, но нормальный храм, а не просто обычное сельское святилище с алтарём и статуэтками под открытым небом – всё-таки это самый главный культурный центр во всей Южной Америке, потому как единственный, и надо, значит, держать марку. А ещё тутошний молодняк и грамоте учить желательно, так что и школа напрашивается, хотя бы уж начальная. Кадров для всего этого, конечно, ещё нет, но появятся и кадры в ближайшую пятилетку, и желательно, чтобы к их прибытию хотя бы уж здания нужные были построены. Так что хоть и сделано старожилами за этот год немало, важной работы ещё – непочатый край. Начать и кончить, как говорится.

Нужен будет, конечно, и военный городок для всех тех, кто прибудет на Бразил служить, включая и наш молодняк. Не в Кауре, конечно, а отдельный, и место ему так и напрашивается на северной стороне острова, у подножия скалы Моро-ду-Пико, где будет антенна радиостанции дальней связи. Собственно, связисты и станут первыми вояками на острове, потому как гарнизон ему не особо-то и нужен, хватит ему за глаза и ополчения, а вот без связи с метрополией и другими колониями тут именно, что жопа на отшибе.

– Вот сам посуди, – объясняю генерал-гауляйтеру, – У вас тут нехватка кайл и киркомотыг когда обнаружилась? Уже к середине сухого сезона. А мы когда узнали об этом? Только сейчас, спустя полгода с лишним, а при подготовке к этому плаванию ещё не знали и конечно, не учли. Значит, вам и в этот год их будет не хватать, пока их вам не доставит следующая экспедиция. Полтора года ожидания! Разве ж это хорошо?

– А что тут поделаешь, досточтимый? Далеко мы, на отшибе…

– Была бы связь – мы бы узнали своевременно и привезли бы вам уже сейчас.

– Да разве ж такое возможно, досточтимый?

– Нелегко, но возможно. Для этого как раз и нужен будет посёлок наших людей у самой скалы. Ну, сначала военный лагерь, а потом на его месте уже и хороший посёлок.

– Так это сколько же ждать?

– Нет, с Оссонобой можно будет связаться уже и через лагерь – сразу, как только на скале натянут длинную проволоку.

– И что, я смогу тогда прямо отсюда поговорить с самим Фабрицием? – будучи доверенным человеком нашего босса, генерал-гауляйтер был немного наслышан о наших радиотелефонах и переговорах по ним.

– Нет, для такой переговорной машины Оссоноба – это слишком далеко. По ней можно будет говорить только в пределах острова или с кораблями поблизости от него. С лагерным посёлком ты по ней поговоришь, когда тебе её поставят и наладят, но это будет не сразу – сначала туда придётся ходить самому или посылать кого-то с письмом, которое ты захочешь переслать Фабрицию. Там твоё сообщение переведут на язык звонков и уже на нём другая, уже большая машина сможет передать его в Оссонобу. Там его примут на такую же машину и переведут с языка звонков снова на нормальный человеческий, после чего свяжутся с Фабрицием по маленькой разговорной машине и передадут ему точный текст твоего донесения. Или напишут его в виде письма, которое Фабрицию доставит и вручит гонец. Если принятие решения не потребует времени, его ответ ты получишь тем же путём не позднее следующего дня.

– Что-то наподобие голубиной почты, только без голубей?

– Да, вроде этого.

– А если мне нужна будет срочная помощь?

– С этим хуже, конечно. Люди и грузы такими машинами не пересылаются, так что дождёшься ты помощи только в ближайшую навигацию. Но зато – уже самой помощи, а не только возможности запросить её с получением ещё через год. Есть разница?

Млять, эти античные хроноаборигены и представить-то себе не в состоянии, как меняется жизнь даже в самой занюханной дыре с возможностью узнавать свежие новости практически в режиме реального времени! Хрен им это растолкуешь, а если растолкуешь, то хрен поверят, пока сами не убедятся. И пожалуй, не стоит пока даже и дразнить их этой перспективой раньше времени, до которого ещё годы – ведь всё упирается в обученные и квалифицированные кадры. Да и тогда возможность пообщаться с заокеанскими друзьями будет привилегией исключительно означенных кадров, компенсирующей им недостаточно устроенный в сравнении с культурными центрами их повседневный быт, а уж колонисты будут узнавать новости от них и передавать свои сообщения тоже исключительно через них, но даже и это станет для них невообразимым сейчас прогрессом. Пока же тутошние поселенцы на отшибе во всех смыслах, и радости у них тут – соответствующие. Рыбалка, купание в тёплом море, ставшее особенно популярным, когда им объяснили, что Бразил южнее экватора находится, и когда к северу от экватора лето, то здесь вообще-то зима, а уж мода загорать под солнцем, перенятая от нас нашим окружением, а от него и немалой частью оссонобцев, уже считается "столичной", а значит – достойной подражания. Шутка ли – "коринфянки" наши уже не требуют от своих "гречанок" избегать загара, а наоборот, всячески его поощряют и сами подают личный пример? Чем не показатель?

И здесь, конечно, тоже стараются не отставать от столичной моды, чему весьма способствуют внешние стати привезённых нами пускай и не "гречанок", но и уж всяко не абы каких, а отборных шлюх, которые, как и их товарки по ремеслу в Греции, сразу же на безрыбье за всамделишных гетер сойти пытаются. И если у мулаток из Керны, не только чёрных, но и настоящих гетер в глаза не видевших, это выходит с большим скрипом, хоть и компенсируется в какой-то мере экзотической внешностью, то у испанок, успевших уже приглядеться кое к чему в Оссонобе, получается гораздо успешнее, а уж блондинистые и шатенистые лузитанки с веттонками – даром, что из рабынь – вообще у местных на пике популярности, и многим досадно, что на Бразиле таковых останется только три штуки, а их основная масса отправится дальше.

Досадуют, конечно, зря. Гадесские финики не первое столетие уже плавают и в Британию за оловом, и даже дальше – возможно, что кое-кто даже и вплоть до Прибалтики за янтарём, так что заказать им и заполучить блондинистых северянок Тарквиниям труда особого не составило бы. Но нахрена, спрашивается, на жарких югах бледные северянки, моментально обгорающие под тропическим солнцем и перманентно дрищущие от южной воды и жратвы? Кельты – и те даже к субтропическому климату не все адаптируются, а уж к тропическому и вовсе немногие, если специальных условий им не создавать, но где силы и где время на создание тех специальных условий? Да и нахрена они нужны, когда есть уроженцы субтропической зоны, способные адаптироваться как к умеренной, так и к тропической? Вот как те же лузитаны с веттонами, среди которых немало шатенистых и есть блондинистые, но с крепким средиземноморским желудком и нормально загорающие под средиземноморским солнцем. Таким не страшны и тропики, если судьба в них жить заставит, но всё-же не идеальны они даже для таких. Поэтому лишь единицы, выявленные ещё на Горгадах, предназначены из них как для Антил, так и для Бразила, а основную их массу, как и свободных семейных переселенцев того же лузитанского, веттонского, а то и кельтиберского происхождения, ждёт несколько иная судьба…