Текст книги "Мы, аристократы - 3 (СИ)"

Автор книги: Бастет Бродячая Кошка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 24 страниц)

  – А с профессором Бергквист вы об этом разговаривали? Защита строений – больше по части рунной магии, а не чистого волшебства.

  – Нет, хотя теперь вижу, что следовало бы. Юный Лорд, я поговорю с ней. Но Флитвик тоже был не бесполезен, он сказал, что такое возможно, только если возникла утечка магии.

  – Утечка? – мне сразу же вспомнились слова Октавии о струйке магии, из-за которой девчонка попала в ловушку. – Отчего они вообще возникают, эти утечки?

  – Сожалею, но это за пределами моей компетенции, юный Лорд. Я не преподаватель, у меня другой круг обязанностей и мне еще не доводилось сталкиваться с подобными явлениями.

  Ясно. Значит, разбираться с утечкой магии предстояло мне.

  – Я займусь этим, Барон.

  Призрак принял мои слова как должное. Уверен, что если бы я ответил что-то другое, он был бы разочарован.

  – Если вам понадобится обсудить что-либо со мной, вы знаете, где и как меня найти, – по-деловому напомнил он на прощание. – И остерегайтесь портретов.

  – С ними что-то не так?

  – С ними всё не так. Если здешние призраки подчиняются магии Хогвартса и приносят соответствующую клятву, то здешние портреты не подчиняются никому. Если они захотят, они станут служить любому – хотя бы тому, кто принёс их сюда или пообещал повесить их обиталище на удобное место.

  Было ли это намёком? Ведь кто попало у нас портреты с места на место не перевешивает. Такие перестановки у нас в ведении лица, облечённого административной властью.

  Скажем, директора.

  Уже на третьем посещении Хогсмид стал мне приедаться. Все здешние достопримечательности были осмотрены еще в прошлые два раза – провинция, она и есть провинция – обеды в «Трёх мётлах» были немногим лучше, чем хогвартские, а конфеты и пончики в сахарной пудре из «Сладкого королевства» никогда не были для меня тем, без чего жить нельзя. Если бы не опасения, что мои сокурсники-слизеринцы влипнут в неприятности с грифами, я бы всерьёз задумался, а стоит ли идти сюда в четвёртый раз.

  Чёрная собака опять подкараулила нас у "Трёх мётел" и исправно взяла с меня налог на бедность в размере двух пирогов с мясом. Интересно, с кого она берёт этот налог, когда я здесь не бываю? Ведь ей нужно есть каждый день, а я посещаю Хогсмид раз в три недели – хотя, если она до сих пор жива и даже стала выглядеть лучше, мир не без добрых людей. В той же таверне к вечеру остаётся достаточно объедков.

   Если бы я не сбежал с вечерней пирушки и не почитал у себя в комнате кое-что из магловских учебников, субботу смело можно было бы считать прошедшей впустую. Зато от воскресенья я ожидал большего. После разговора с Кровавым Бароном мне стало понятно, что Октавия заметила утечку магии Хогвартса и разыскивает её причину. Зачем это было ей нужно, мне предстояло выяснить – возможно, она надеялась найти для себя плохо лежащий артефакт. Сначала я собирался понаблюдать за девчонкой, а для этого лучше всего было прикинуться её поклонником.

  Подземелья в Хогвартсе большие, всякое могло случиться, поэтому я прихватил с собой плащ-невидимку, обмотав его вокруг своей талии под мантией. В библиотеку я пришёл сразу же после обеда, за час до назначенного срока, и взял там книжку для дополнительного чтения по рунам, чтобы скоротать время. Буквально за пару минут до появления Октавии в библиотеку вошли Диас с Россетом. Они приветственно кивнули мне, проходя мимо, устроились неподалёку и стали раскладывать по столу свои конспекты. Когда Октавия вошла, я даже заподозрил, что они заметили, как она уходила, и обогнали её по пути сюда.

  Я отложил книгу и поднялся навстречу Октавии, чтобы приветствовать её. Она кокетливо улыбнулась мне и с демонстративной шутливостью протянула ручку для поцелуя. Я подыграл девчонке и с тем же оттенком шутливости поднёс её ручку к губам. Оба мы, разумеется, подчёркнуто не замечали никого в читальном зале, включая гриффиндорскую зубрилку и Диаса с Россетом.

  – Как договорились? – намекающе спросила Октавия.

  – Сейчас я верну книгу и пойдём.

  Я сдал пособие по рунам мадам Пинс, и мы с Октавией покинули библиотеку. Все присутствующие наверняка подумали, что мы с ней пойдём куда угодно, только не в подземелья. Впрочем, краем глаза я заметил, как Россет стал вставать с места, а Эрни схватил его за плечо. Как они разбирались между собой, я уже не видел, зато по внутренней карте мне было видно, что за нами никто не увязался. Спустившись на первый этаж, я повёл Октавию к слизеринским подземельям, на полпути к которым имелась незаметная дверца, за которой начиналась лестница вниз.

   Октавия еще на лестнице засветила Люмос. Я потребовал погасить огонёк, сказав, что стены дают достаточно света, а нам не следует привлекать к себе внимания. Поначалу девчонка боязливо жалась ко мне, но подземелья были пустынными, и она скоро успокоилась. Даже мелкой живности наподобие крыс, мышей и тараканов нам почти не встречалось – они предпочитали селиться ближе к кухне, а мы начали осмотр с противоположного крыла. Зато везде в изобилии висела паутина, большей частью брошенная и запылённая.

  В предыдущие годы я осмотрел большую часть подземелий, но не всё. На первом курсе я прекратил прогулки по ним после обнаружения Тома, чтобы в случае чего на меня не пала и тень подозрения. После хеллоуинского ритуала я стал видеть внутреннее устройство Хогвартса в уме и примерно тогда же узнал о существовании Выручай-комнаты, поэтому ограничился тем, что изучил структуру подземелий по ментальной карте, побывав только в точках наибольшего интереса. Тогда я обнаружил зверинец, подземный водопад и, совершенно случайно, свернув не в то ответвление – дверь в тайную комнату Годрика Гриффиндора. Открыть её тогда я не смог, но не скажу, что очень уж старался. Если вспомнить, как открывались тайная комната Салазара Слизерина и Выручай-комната Хельги Хаффлпафф, там наверняка была какая-нибудь заковыка. Тайных покоев Ровены Равенкло, которые по логике вещей тоже должны были существовать в Хогвартсе, я пока не обнаружил.

  Впереди по коридору, где шли мы с Октавией, располагался ряд мелких помещений, к которым я еще не ходил, приняв их на карте за каморки домовиков. Но когда мы пришли туда, это оказался местный карцер или тюремный отсек. Зарешеченные смотровые окошечки камер располагались на уровне моих глаз и закрывались на обычную задвижку. Когда я стал открывать их, Октавии пришлось опереться на мою руку и встать на цыпочки, чтобы заглянуть туда.

  Все камеры были одиночными. В некоторых было по лежанке, на вид довольно-таки ветхой, в некоторых интерьер ограничивался встроенными в стены кандальными цепями. В конце коридора обнаружилась комната, безошибочно определяемая как пыточная, а за ней ещё одна, которую я сначала принял за дежурку, но дверь в неё была закрыта магически и не открывалась ни Аллохоморой, ни Пэйтфацио, ни даже Конфринго. Я удостоверился, что внутри нет ничего живого и неживого, что отображалось бы на моей ментальной карте, проверил комнату на ловушки и сторожевые заклинания, попросил Октавию отойти в сторону и открыл дверь приказом Лорда.

  Внутри не оказалось ничего опасного. Стены комнаты были увешаны портретами, закрытыми плотной чёрной тканью. Я предупредил Октавию, чтобы она ничего здесь не трогала, и подозвал её к себе. На каждую портретную раму было наложено ограничивающее заклинание, которые заметила и девчонка.

  – Тюрьма портретов... – первой догадалась она.

  – Видимо, да, – согласился я.

  – Будем смотреть? – опасливо спросила Октавия.

  Мне очень вовремя вспомнился совет Кровавого Барона остерегаться портретов. Наверняка не этих – но кто их знает...

  – Не будем.

  Октавия не потребовала объяснений, она только подтверждающе кивнула. Ей было здесь страшно. Я запечатал комнату, как и открывал, мысленным приказом Лорда Магии Хогвартса. Не знаю, кто был вхож сюда прежде, но я не забыл упомянуть в приказе, чтобы впредь эта дверь открывалась только Лорду и его преемникам. Остерегаться так остерегаться.

  От тюремного отсека ближе всего было идти к водопаду, где держали плимпов для алхимических целей. Водопад был какой-никакой, а достопримечательностью, поэтому я привёл девчонку к нему. На пути туда Октавия насторожилась только однажды, когда мы спускались на следующий ярус по длинному наклонному коридору. Вскоре мы оказались в проходном зале, большую часть которого занимало озерцо, обнесённое невысоким каменным барьером. Вода падала туда из широкой овальной трубы с высоты примерно десяти футов и наполняла озерцо, а её избыток стекал по короткому жёлобу в другую такую же трубу, расположенную чуть в стороне от первой на уровне пола. Плимпы избегали быстрого течения, поэтому ползали по дну в противоположной части озерца, где остановились мы с Октавией.

  Девчонка чуть заметно вздрогнула, когда из воды высунулась большая скользкая голова с выпученными глазами и уставилась на неё.

  – Это плимп, – успокаивающе сказал я.

  – Вижу. На картинках они выглядят... по-другому.

  В этот миг по подземелью разнёсся низкий отдалённый звук, смесь воя с рычанием. Октавия шарахнулась ко мне и вцепилась в мой локоть.

  – Что это? – шёпотом спросила она.

  – Нунда. Здесь зверинец неподалёку. Животных скоро кормить, нунда голодная, вот она и беспокоится. Там же рядом грибопитомник и вольерная для ящериц моко, за которыми учатся ухаживать старшекурсники. Зайдём в вольерную, или сразу в зверинец?

  Октавия нисколько не выглядела как человек, ведомый любопытством – рык голодной нунды впечатлит кого угодно, не только одиннадцатилетнюю девчонку. Зато она выглядела как человек, которому здесь что-то нужно и который ради этого преодолевает собственное желание оказаться подальше отсюда.

  – А в какой стороне этот... зверинец?

  – Там, – я кивнул в соответствующем направлении.

  – А там что? – она указала в противоположную от водопада сторону.

  Я сверился с ментальной картой.

  – Ничего интересного. Коридоры, служебные помещения, и всё. – Рунный зал Хогвартса был не в счёт, он не относился к достопримечательностям, которые показывают девчонкам.

  – Поттер... – нерешительно начала Октавия. – Ты такой смелый и так хорошо знаешь Хогвартс... Если бы я попросила тебя о небольшом одолжении, что бы ты ответил?

  Припомнив, как непринуждённо Октавия затащила меня сюда, я заподозрил, что это небольшое одолжение окажется совсем не маленьким.

  – Если оно не противоречит нынешнему законодательству и моим этическим воззрениям...

  – То ты согласился бы?

  – Нет, тогда я начал бы думать, есть ли смысл мне на него соглашаться.

  – Ну-у... – девчонка мило надула губки. – А вот Дирк для своей девушки луну с неба достал бы...

  – Так ты – девушка Россета? – удивился я.

  Наигранное кокетство мигом слетело с Октавии, она уставилась на меня с неподдельным ужасом.

  – Нет, конечно, ты что?! – на мгновение она потеряла контроль над собой и перестала играть в леди, но тут же восстановила самообладание. – Это я так спросила – неужели ты не выполнил бы маленькую просьбу, скажем, своей девушки?

  – Не знаю, у меня еще нет девушки, – невозмутимо ответил я. – Мой опекун надеется подыскать её к следующему лету.

  Октавия замолчала и выпустила мой локоть. Я так обескуражил её, что она позабыла о своих страхах. Какое-то время она следила глазами за плимпами в озерце, сосредоточенно о чём-то думая. Наконец девчонка повернулась ко мне.

  – Неужели я тебе настолько не нравлюсь, что ты не хочешь сделать для меня какой-нибудь приятный пустячок?

  Экскурсии по Хогвартсу, значит, для неё не в счёт...

  – Ты очень симпатична мне, Грей, но не забывай, что я не безголовый гриф, а осторожный слизеринец. У меня хватает ума остерегаться пустячков, которые начинаются с такого подхода.

  – Мне всего лишь нужно найти одну вещь здесь, в Хогвартсе.

  – Все вещи в Хогвартсе, которые у тебя есть причины искать, лежат в твоём школьном сундучке.

  – Какой же ты... скучный. Я думала, ты просто поможешь мне, как джентльмен леди.

  – Должен заметить, что ты не выглядишь попавшей в беду. Если от этого пустячка напрямую зависит твоя жизнь или жизни твоих родных и близких, я помогу.

  Октавия помолчала ещё немного.

  – Поттер, мне всё равно без тебя не обойтись, – в её голосе прозвучала решимость. – Если ты не хочешь помогать мне просто так, я тебя найму.

  Я не поверил собственным ушам:

  – Ты? Меня?

  – Да, а что тут такого? Хоть ты и Поттер, тебе еще надо суметь унаследовать состояние деда, а от родителей ты унаследовал немного. Если было бы по-другому, разве тебя отправили бы к маглам? Тебе нужны деньги, Поттер, и я тебя найму.

  Я недоверчиво покачал головой.

  – Ну давай, нанимай...

  – Сначала я расскажу тебе кое-что, чтобы ты лучше понял, что нам предстоит. Как ты знаешь, наше родовое умение – чувствовать потоки магии. Это очень редкое и ценное умение, и это один из источников дохода Греев. Если защита магического строения стала ослабевать, то, чтобы обнаружить причину, зовут мага из нашего рода. Мой дар оказался сильнее, чем у брата, поэтому меня стали учить с четырёх лет – и очень серьёзно, не как Митчелла. Отец хотел, чтобы я еще до школы полностью освоилась с родовым умением, и в последние два года брал меня с собой на каждую такую работу. В школе будет не до этого, говорил он.

  – То есть, сейчас ты полностью подготовленный специалист по нарушениям защиты магических строений?

  – Да. Хотя мне еще не хватает опыта. Я с первых же дней стала проверять Хогвартс на утечки – если их нет, просто чтобы не забыть, как это делается. И, знаешь, я обнаружила утечку! Мой брат здесь за три года ничего не учуял, а я нашла! Утечки – всегда плохо, и если я скажу об этом директору, он меня поймёт, но бесплатно работать я не собираюсь. Отец взял бы за такую работу не меньше двадцати тысяч галеонов – ему только за вызов платят по пять тысяч – но поскольку это моя первая работа и я сама её предложу, я хотела взять за неё всего лишь пять тысяч. Если ты будешь помогать мне, можно будет потребовать на тысячу больше, для тебя. Или, если ты умеешь торговаться, сколько выторгуешь.

  Кое в чём я был согласен с Октавией – дармовщина развращает. Старый пидор не должен бесплатно получать на блюдечке то, за чем ему следовало присматривать и на что он должен был изыскивать средства. Но у меня имелись большие сомнения насчёт того, насколько Дамблдор заинтересован в ликвидации утечки. Ведь этот человек окружил Хогвартс сотней дементоров, хотя наверняка знал, чем они питаются, да и за время своей учёбы я не заметил здесь хоть какой-то заботы о безопасности как самого замка, так и его обитателей. Директор вёл себя как временщик, которому всё равно, что после него останется.

  – Думаешь, Дамблдор согласится оплатить тебе эту работу? – с сомнением спросил я.

  – Замок очень большой, Поттер. Если искать утечку вслепую, на это уйдут годы. А тут еще и дементоры рядом.

  – Ты знаешь, как они влияют на магию сооружений?

  – Разумеется. Еще с шести лет.

  – Если он сам не подозревает об утечке, нужно еще, чтобы он тебе поверил.

  – Но ты же мне поверил!

  – Я еще до этого заметил по твоему поведению, что ты чувствуешь в замке что-то особенное. А Дамблдору, похоже, всё равно, если не хуже. Ты здесь недавно, а мне его отношение к школе известно.

  – Ты так считаешь? – Октавия огорчилась. – Мне не хотелось бы, чтобы равенкловская башня рухнула мне на голову. Эти безродные полукровки, они ничего не понимают в настоящей магии.

  – Ты о Дамблдоре?

  – Ну да, а о ком же? – девчонка непонимающе глянула на меня. – Если ты на себя подумал, то ты всё-таки Поттер и родовые способности у тебя есть.

  – Есть, – подтвердил я. – Магия огня – можно сказать, моя стихия.

  Октавия вдруг засмеялась, звонко и от души. Её смех эхом отразился от стен зала с озерцом.

  – Ох, Поттер, извини, – пробормотала она, справившись с приступом смеха. – Вот теперь я вижу, что тебя воспитывали маглы. Стихийная магия никогда не бывает родовой, это приятный астрологический довесок к чистой крови. А Поттеры всегда были магами пространства. Неужели ты ни разу не поинтересовался своими родовыми способностями?

  Действительно, это было упущение. Еще в первое лето у Малфоев я решил, что моя родовая способность – огненная магия, и на том успокоился.

  – Виноват, исправлюсь, – буркнул я, чем вызвал новый приступ её хихиканья.

  – Давай исправляйся, я вижу, что ты способный. Ты меня поразил, когда открыл ту дверь, в портретную. Там стоял такой магический запор... это просто не мой уровень.

  Кому-то это, может, и польстило бы, но я предпочёл отвлечь внимание девчонки от своей персоны.

  – Давай лучше о Дамблдоре... я не стал бы относиться к нему пренебрежительно. Хоть он и безродный полукровка, тем не менее он победил Гриндевальда и считается одним из сильнейших магов современности.

  Октавия разом посерьёзнела.

  – Знаешь, Поттер, это по-настоящему странно. Я об этом прежде не задумывалась, но маг с его родословной не может быть таким сильным. Я спрошу о Дамблдоре у родителей на каникулах – этому должно быть объяснение. И ты заставил меня усомниться, идти ли к нему насчёт утечки. Я слишком обрадовалась возможности впервые попробовать себя в семейном деле, но теперь мне и самой не по себе от мысли, что придётся разговаривать с ним. В директоре есть нечто неправильное... он слишком добрый...

  Пока девчонка переживала за свои планы, у меня возникла идея получше.

  – У меня к тебе встречное предложение, Грей, которое избавит тебя от необходимости идти к директору.

  – Да? – без особого энтузиазма спросила она. – И какое же?

  – На эту работу найму тебя я. Нужно выявить причину утечки и проконтролировать процесс её устранения. Условия те же, плюс та тысяча, которую ты обещала мне. И, разумеется, полное сохранение тайны, как во время работы, так и после.

  – Это у нас обычное деловое условие, – машинально подтвердила она и спохватилась: – Меня наймёшь ты?!

  – Я не такой нищий, как ты считаешь, и в состоянии оплатить одну небольшую работу, – я выдал то, что считал представительской улыбкой.

  – Но зачем тебе это? – подивилась Октавия.

  – Эти сведения не потребуются тебе для дела, – отшутился я. – Кстати, твой брат знает, что ты задумала?

  – Нет, если я и расскажу ему, то не раньше, чем дело будет сделано. Митчелл – наследник и считает себя вправе распоряжаться мной как угодно, а у него на всё своё мнение. – Октавия сделала недовольную гримаску. – Или он вообще присвоит мой труд, а отцу скажет, что я только помогала.

  – Полное сохранение тайны подразумевает и твою семью тоже.

  – Если ты настаиваешь... хотя я хотела похвалиться отцу. А больше я сама никому не расскажу и тебя попрошу не говорить. У нас так принято, потому что в случае магической диверсии неприятности начинаются у тех, кто её устранял. Отец учил меня никогда не рассказывать о своих работах.

  – Может, ты ему позже похвалишься, когда всё останется в прошлом, но не сейчас.

  У нас с Октавией не было причин не доверять друг другу, поэтому мы ограничились малым магическим договором, который заключили прямо здесь, у озерца. Причина утечки была где-то в подемельях, потому что во время прогулки по наземной части Хогвартса Октавия уже обнаружила не менее четырёх струек магии, текущих вниз. Ещё одна струйка встретилась, когда мы спускались сюда по коридору, и текла она в направлении, о котором спрашивала девчонка.

  – Ты говоришь, там нет ничего интересного? – забеспокоилась она. – Не может быть, чтобы ничего не было. Должно быть.

  – Это только если там с девушкой гулять. А если по делу, там найдётся что посмотреть.

  Чтобы попасть в район подземелий, указанный Октавией, нужно было сделать изрядный крюк по коридорам. Мы прошли мимо грибопитомника, затем обошли зверинец и свернули в обратном направлении. Октавия больше не притворялась, что ей здесь интересно, она держалась вплотную ко мне и тревожно осматривалась по сторонам. Оказавшись на месте, мы стали заглядывать во все встреченные по пути помещения – девчонка останавливалась посреди каждого из них, словно прислушиваясь или принюхиваясь, но ничего не обнаруживала.

  Наконец очередной коридор упёрся в дверь, покрытую вырезанными в ней рунами. Октавия остановилась в нескольких шагах перед ней и снова к чему-то прислушалась.

  – Неужели всё-таки придётся идти к Дамблдору? – расстроенно сказала она.

  – Почему?

  – Нам за эту дверь, а её никто не откроет, кроме директора. Это ведь рунный зал Хогвартса, да?

  – Да, но мы обойдёмся без директора. У потомка Годрика здесь тоже есть кое-какие права.

  Я отдал двери мысленный приказ открыться, и мы вошли внутрь. Рунный зал был больше тех, которые я видел летом, а вместо пентаграммы в его центральный круг была вписана гептаграмма.

  – Теперь понятно... – протянула Октавия.

  – Что понятно?

  – Зачем тебе нужно убрать эту утечку. Ты потомок Гриффиндора, поэтому Хогвартс тебе не чужой. А забавно, что ты учишься на Слизерине.

  Она медленно обошла центральный круг, останавливаясь через каждые несколько шагов.

  – Утечка тут, – она указала в самый центр круга. В центре не было абсолютно ничего, что можно было заподозрить как причину утечки. Только ровная поверхность пола.

  – Ты уверена?

  – Да. Пять струй магии втекают сюда сверху. Одна выходит – почти горизонтально, в ту сторону, – девчонка указала, куда. – Здесь концентратор, Поттер.

  – Прости моё невежество, но что такое концентратор?

  – Артефакт, который собирает магию из окружающего пространства и перекачивает её куда-то ещё. В прошлые века это был распространённый способ навредить неприятелю с пользой для себя, но в нынешнем веке он почти не встречается. Как говорит мой отец, времена сейчас мирные, а маги ленивые.

  Я проверил центр круга на чары невидимости и отвода глаз. Ничего не обнаружилось.

  – Он под полом, – подсказала Октавия.

  Ловушек и сигналок на круге тоже не оказалось. Я опустился на колени перед указанным местом и попытался разглядеть его на ментальной карте. После некоторого сосредоточения там обнаружилась небольшая пустота вроде тайника. Кровавый Барон говорил мне, что после совершеннолетия я вступлю в полную власть над магией Хогвартса и тогда смогу создавать и перестраивать его помещения, но я понадеялся, что с такой мелочью, как убрать преграду над тайником, я справлюсь и сейчас. Я чётко представил, что мне нужно, и целеустремлённо пожелал этого.

  Кусок пола передо мной исчез, и тайник открылся. В углублении лежал небольшой артефакт наподобие цветка с пятью остроконечными, загибающимися вверх лепестками из платины и крупным бриллиантом в качестве сердцевины, огранённым в виде половинки усечённого икосаэдра и размещённым пятиугольной гранью кверху.

  – Мне можно подойти? – спросила Октавия, нетерпеливо топтавшаяся по краю круга. Я ответил согласием, и она подошла. – Как ты его открыл?

  – Так же, как и дверь. Прямым обращением к Хогвартсу.

  Она опустилась на колени рядом со мной, чтобы получше рассмотреть концентратор.

  – Что с ним нужно сделать, чтобы он перестал тянуть магию? – спросил я.

  – Если его запечатать в непроницаемый для магии щит или убрать в контейнер для хранения опасных артефактов, утечка прекратится.

  – Но нужно еще найти, куда уходит магия, и обезвредить ту часть. Мало ли что там может случиться, если подача магии прекратится – еще рванёт пол-Хогвартса, чего доброго.

  – Отток уходит вон туда, – указала Октавия. – Юго-восточный сектор, посмотри и запомни, сколько градусов.

  На периметре центрального круга были нанесены стороны света и деления секторов на градусы. Это делалось еще до постройки здания, потому что компас в магических сооружениях не работал. Я не только запомнил направление, но и посмотрел на ментальной карте, где проходит линия. А шла она на юго-восток через озеро, в направлении Хогсмида.

  – Сейчас мы пойдём вдоль оттока?

  – Не сегодня. Я уже устала и плохо чувствую потоки. Они здесь такие слабые, что я едва ощущаю их, даже когда я в силе.

  Красивое личико Октавии, действительно, осунулось от усталости. Невидимая работа по поиску потоков магии вымотала её.

  – Когда соберёшься, дашь знать совой.

  Я приказал отверстию над тайником закрыться и подал Октавии руку. Девчонка благодарно оперлась на неё, и мы покинули рунный зал.

  14.

  На следующий день я получил записку от Октавии, что вчерашний поиск переутомил её и что ей понадобится несколько дней отдыха, чтобы её чувствительность к потокам восстановилась. В ответной записке я пожелал ей скорейшего восстановления, а сам стал разбираться с утечкой. По словам Кровавого Барона, утечка началась примерно пятьдесят лет назад, в середине сороковых годов. Лордов Магии Хогвартса тогда не существовало, значит, допуск в рунный зал школы был только у директора Хогвартса и его доверенных лиц. Полистав «Историю Хогвартса», я узнал, что директором в те годы был Армандо Диппет, но кто входил в круг его доверенных лиц, я не представлял. Возможно, создатель утечки давно был мёртв, а концентратор работал впустую.

  Дамблдор тогда уже работал в Хогвартсе, равно как и Флитвик. В "Истории Хогвартса" говорилось, что Дамблдор был назначен директором в 1955-м году, после смерти Диппета. Минерва МакГонаголл в сороковые годы еще только училась в Хогвартсе, а в 1956-м устроилась туда на освободившуюся должность профессора трансфигурации. Тогда же Хагрид, ютившийся в собственноручно построенной хижине на опушке Запретного леса, был принят в штат Хогвартса лесником и дворником, получив наконец надёжный заработок. Профессор зельеварения Слагхорн работал в школе с середины тридцатых годов и уволился из Хогвартса в 1981-году, уступив свою должность и место декана Снейпу. Филч был принят на работу еще Диппетом, незадолго до смерти. Остальные нынешние преподаватели были приняты или позже, или много позже того времени.

  Было видно, что школьные должности в годы управления Дамблдора заполнялись либо своими людьми, либо тихими посредственностями, благодарными за кусок хлеба – обычная картина прихода нового начальника туда, где не требовалось великих свершений. Но если Дамблдор занял место Диппета, не означало ли это, что он был заранее подготовленным преемником и, как следствие, доверенным лицом? Я спросил об этом у Барона, но тот сказал, что редко пересекается с живыми и что за девять столетий пребывания в Хогвартсе давно перестал интересоваться их мелкой подковёрной грызнёй. Правда, он добавил, что во взаимоотношениях того времени, возможно, разбирался Флитвик и наверняка Слагхорн, но с Флитвиком у меня были не настолько доверительные отношения, чтобы задавать ему такие вопросы, а Слагхорн давно уже не работал здесь.

  Значит, следовало сначала отыскать приёмник магии, с которым был связан концентратор – что-нибудь может проясниться после того, как он будет обнаружен. Но Октавия пока отдыхала, а я тем временем прикидывал в уме, что понадобится для устранения утечки.

  В последующие дни я заметил, что Диас с Россетом ходят отдельно и в столовую, и в библиотеку. Мне было интересно, из-за чего они поссорились, но до тех пор, пока Эрни ни на что не жаловался, это оставалось его личным делом. Хотя, если судить по тому, как враждебно косился на меня Россет, их размолвка имела отношение ко мне.

  Разгадка не заставила себя ждать. Однажды, когда мы с Тедом, как обычно, шли в библиотеку, чтобы позаниматься пару часов до ужина, в верхнем мини-холле по пути из нашего подземелья обнаружился Россет.

  – Эй, Поттер! – окликнул он меня, вставая с дивана. – Поговорить надо.

  Мы с Тедом остановились. Мальчишка смотрел на меня хмуро и решительно, словно он накручивал себя перед разговором.

  – Сюзерен, ты уверен, что тебе есть о чём разговаривать с ним? – с обманчивым благодушием поинтересовался Тед.

  – Это первокурсник, – пояснил я. – Мало ли, вдруг у него проблемы.

  – Мне остаться?

  – Не нужно, я подойду, как освобожусь.

  Тед ответил мне взглядом с тщательно дозированной ноткой неодобрения и пошёл дальше, а я повернулся к Россету.

  – Присядем? – я кивнул ему на диван и сел сам. Чуть помешкав, Дирк тоже уселся, но не рядом со мной, а на соседний диван, стоявший под углом к моему. Я выжидательно посмотрел на парня. Он, видимо, надеялся, что я стану выспрашивать его, но я молчал.

  – Вот что, Поттер, – начал он, набравшись храбрости, когда молчание неприлично затянулось. – Я знаю, это всё из-за тебя.

  Трудно сказать, чего он этим добивался – заставить меня вспылить или оправдываться. Я продолжал смотреть на него.

  – Это ты во всём виноват, Поттер... – повторил Россет уже с меньшей уверенностью, не дождавшись от меня ни слова.

  Как я и предполагал, разговор предстоял непростой. У парня не складывались отношения с приятелем, и он решил, что к этому причастен некий Поттер.

  – Я уже понял твою позицию, говори дальше.

  – Это ты запретил Диасу дружить со мной, – он обвиняюще уставился на меня.

  – Нет. Не успел, – честно ответил я. – Диас умный парень, он сам догадался, что ты втравливаешь его в неприятности.

  – Не верю! – возмутился Россет. – Эрни мой друг и сам он от меня не отвернулся бы!

  – Он-то, может, и твой друг, но ты не его друг. Иначе ты подумал бы, что последствия твоего поведения скажутся и на нём. Если тебе есть куда идти после того, как ты расскандалишься тут со всеми, то ему идти некуда, он приютский.

  – Он не должен был задерживать меня тогда! Я ведь догадался, что вы с Октавией пошли в подземелья, и только хотел спросить, почему вы нас не зовёте, а он вцепился в меня – сиди, говорит. Я ему всё и высказал, а он с тех пор со мной не разговаривает!

  Я уставился на Россета с подчёркнутым непониманием.

  – Россет, а почему я вообще должен был вас звать? Допустим... ты сам видел, как было дело, поэтому допустим... что эту прогулку я был должен мисс Грэй. Но тебе, Россет, я точно ничего не должен.

  – Ты же друг Диаса, а Октавия – наша... – парень запнулся и после некоторой заминки договорил: – однокурсница... Ты не должен был уходить с ней один, без нас!

  – Не припомню, чтобы я давал такое обещание. Значит, ты поссорился с Диасом вместо того, чтобы поблагодарить его за то, что он не дал тебе сделать глупость? Я бы на его месте тоже перестал с тобой общаться.

  – А что я такого сделал? Только хотел спросить...

  – Это у маглов нравы простые, а здесь не принято навязываться, если тебя не приглашают. Одно из основных правил, неужели Диас тебе о нём не говорил?

  – Да он много чего говорил – не делай того, не делай этого... Его послушать, так тут одни запреты!