Текст книги "Мы, аристократы - 3 (СИ)"

Автор книги: Бастет Бродячая Кошка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 24 страниц)

  – Естественную убыль... – повторил я за Ромильдой. – И какая убыль считается у дементоров естественной?

  – Некоторые маги успевают расправиться с одним-двумя дементорами. При задержании или при попытке к бегству.

  Да, Ромильда оказалась осведомленной. Она рассказала такое, чего я не мог узнать ни из книг, ни от других магов. Мне даже захотелось выйти из Хогвартса и устроить дементорам небольшую естественную убыль. Или ещё лучше – большую.

  – Я рассказала тебе об этом, потому что ты расспрашиваешь про дементоров, – добавила она. – Может, тебе это пригодится.

  – Наверняка пригодится, – заверил я её настолько дружелюбно, насколько был способен. – Ни о чём не беспокойся, я умею хранить тайны. Ты мне очень помогла.

  Тусклый свет ночников позволял мне видеть засиявшее лицо девчонки. Ей было важно моё одобрение, и она была рада, что сумела заслужить его.

  – Если что, можешь на меня рассчитывать, – шепнула она.

  – Я учту. Ты тоже, если что, обращайся.

  Ромильда отодвинулась, но, поворочавшись немного, снова окликнула меня.

  – Гарри?

  – Что?

  – А можно, я к тебе прямо сейчас обращусь?

  Я усмехнулся про себя – ничто в этом мире не делается просто так.

  – Давай.

  – Живоглот хочет, чтобы мы выкупили его у Грейнджер. Ты с ней хорошо знаком, может, ты уговоришь её?

  – А чего же он пошёл к ней в магазине?

  – Он сначала был разборчивый, но потом стал бояться, что всю жизнь проведёт в клетке. Он показал мне две зимы и три лета, когда я спросила, как долго он пробыл на продаже. Грейнджер была первой за год, кто захотел его купить.

  Почти три года тюрьмы – тут, пожалуй, и к Грейнджер пойдёшь...

  – Она его чем-то не устраивает?

  – Грейнджер – грязнокровка, она не может разговаривать с книзлами. Живоглот для неё милый котик и детская игрушка, а это взрослый полукнизл, он разумнее многих людей. Он не любит, когда над ним сюсюкают и используют его как плюшевого мишку для сна. И живётся ему там плохо – при Грейнджер его не трогают, но когда её нет рядом, всячески стараются навредить ему. То пнуть его пытаются, то запереть в тумбочке, то толкнуть в камин, а недавно в еду битого стекла подсыпали. Это близнецы Уизли сделали, они изобретательные.

  Мне стало жалко рыжего и внушительного полукнизла. Если близнецы взялись его извести, они своего добьются.

  – С Грейнджер у меня сейчас не те отношения, чтобы договариваться. Но если подвернётся случай, я заберу у неё Живоглота. Скажи ему, пусть тоже постарается, чтобы Грейнджер не слишком за него цеплялась.

  – Она магическая хозяйка Живоглота, он не может вредить ей.

  – Кроме неё там целое общежитие грифов. Если они хором потребуют выгнать кота, ей придётся к ним прислушаться.

  – Я подскажу Живоглоту, а дальше он сам придумает. – Ромильда хихикнула. – Он и до этого не оставался у обидчиков в долгу.

  Мы еще долго разговаривали о том о сём, пока нас не прервал стук в дверь. Это вернулись обходчики. Дамблдор, дремавший в своём обеденном кресле за преподавательским столом, встрепенулся и махнул палочкой на дверь, снимая запирающее заклинание. Отперев дверь, он поспешил навстречу группе, чтобы узнать новости.

  Они остановились неподалёку от нас в проходе между рядами спальников. Разговаривали тихо, но их было слышно даже мне, а в подслушивающих способностях Ромильды я теперь не сомневался.

  – Мы прошли по первым пяти этажам и по верхнему ярусу подземелий под гриффиндорским общежитием, – вполголоса отчитался директору Снейп. – Никого из чужих не обнаружено. Полную Даму мы нашли на одном из портретов четвёртого этажа, она подтвердила, что это был Сириус Блэк. Она узнала его. Филч обходит подземелья – только что он против Блэка? Если найдёт и выживет, утром отчитается.

  – Хорошо, ложитесь спать, – благоизволил директор, и все разошлись по своим факультетам. В зале снова воцарился лёгкий шум, создаваемый тремя сотнями беспокойно спящих подростков. Вскоре уснули и мы с Ромильдой.

  Я вообще сплю чутко, поэтому всю ночь выныривал из забытья при смене дежурства и снова задрёмывал, когда стихали шаги по залу. Было около трёх ночи, когда прошла очередная смена, и я почти заснул, когда меня насторожили аккуратные шаги. Я приоткрыл глаз, посмотрел вдоль пола и узнал расписные остроносые туфли Дамблдора, нарядно поблёскивавшие даже в свете ночников. Директор прошёл мимо меня к ближайшей двери, у которой маялся на дежурстве староста Перси Уизли.

  Что ж, Ромильда подала хорошую идею, а невербальное усиление слуха и я колдовать умею. Я наложил на себя заклинание и превратился в слух. Общий шумовой фон зала усилился, но слова говорящих были всё-таки различимы.

  – Перси, всё тихо? – спросил директор приглушённым голосом.

  – Да, профессор, всё спокойно, – так же негромко ответил Уизли.

  – Вы заходили в гриффиндорское общежитие во время обхода?

  – Нет, профессор, холст был изрезан и открыть дверь было некому.

  – Перси, мальчик мой, нужно проверить, как там Питер. Возьми этот амулет, он откроет тебе дверь общежития – и сходи туда. Выспроси, что Питер видел, да узнай, как получилось, что Блэк о нём пронюхал. Я же предупреждал, чтобы он нигде не высовывался, – голос директора был полон отеческой укоризны. – Иди, я подожду у двери.

  Мою дремоту как рукой сняло – мало мне было Тома, так появился и Питер. Я вызвал ментальную карту и стал отслеживать по ней перемещение Перси по Хогвартсу. Тот отправился кратчайшим путём к общежитию, чуть помешкал у двери, затем вошёл в гостиную и дальше, в спальню мальчиков, где обнаружилась ещё одна человеческая точка, обозначенная как Питер Петтигрю. Перси приблизился к ней, обе точки почти совместились.

  На меня обрушился шквал догадок. Это что же, в гриффиндорской спальне прячется человек, за убийство которого Сириус Блэк сидел в Азкабане? Может, Блэк тогда и маглов не убивал? Сразу стало понятным, почему он направился к грифам – он знал, что Питер скрывается у них.

  Неужели дементоры здесь для того, чтобы защитить Петтигрю от Блэка?

  Пробыв в общежитии минут десять, Перси отправился назад. Директор впустил его, и они снова зашептались.

  – Он ничего не видел и не слышал, профессор, – отчитался Уизли. – Говорит, спал.

  – А про Блэка он что сказал?

  – Блэк видел его в Хогсмиде, когда за ним погнался этот поганый Гермионин кот. Проклятая животина буквально не даёт Питеру житья. Рон заставил девчонку убрать кота из общежития, но тот побегал с неделю по Хогвартсу и вернулся.

  – Питер нужен мне живым и целым, Перси. Не забывай, что я доверил его сохранность вашей семье.

  – Надо было всё-таки сказать Рону, кто такая его Короста. Тогда он не потащил бы крысу в Хогсмид.

  – Нет, мальчик мой, он еще молодой, несдержанный. Ему рано об этом знать.

  – Да, Рон у нас придурок, но Джорджу с Фредом можно было бы и сказать. Они обещали, что... о коте позаботятся.

  – Нет, мальчик мой, не сейчас. Ну ладно, давай сюда амулет, и я пойду вздремну, а ты тут дежурь дальше.

  Расписные туфли Дамблдора снова мягко прошли мимо меня. До утра я пролежал не шевелясь, но заснуть уже не мог. Вот что, оказывается, значит – "неправильная крыса".

  17.

  На следующий день портрет починили, и грифы смогли вернуться в своё общежитие. Полная Дама наотрез отказалась от обязанностей привратницы, её место на портрете занял рыцарь Кэдоган со своим откормленным пони. Полусумасшедший, как все поборники справедливости с промытыми религией мозгами, он наконец дорвался хоть до какой-то власти и теперь вволю злоупотреблял ею, судя по тому, как грифы возмущались привычкой рыцаря задавать ненужные вопросы и менять пароли по семь раз на дню.

  Наутро я попросил Ромильду предупредить Живоглота, что близнецы Уизли собираются его убить. Девчонка обещала – что мне понравилось, без лишних расспросов, откуда я это знаю, и причитаний на тему, что будет с бедным котиком. Просто приняла к исполнению, и всё. Она не стала также приставать ко мне с требованиями немедленно бежать и спасти бедное животное, удовлетворившись вчерашним обещанием сделать для кота что возможно и когда возможно, что мне понравилось ничуть не меньше. Дочка заведующего отделом живых мертвецов не страдала ни сентиментальностью, ни прочей подобной фигнёй.

  В школьном распорядке ничего не изменилось. Никаких дополнительных мер безопасности тоже не появилось, но больше нас ночевать в Большой Зал не водили. Видно, Дамблдор в тот вечер то ли запаниковал, то ли ему нужна была публичная демонстрация нависшей над учениками угрозы. Грейнджер ходила еще более деловая и ответственная, чем обычно, и смотрела на меня так, словно у неё было ко мне важное дело, но она не знала, как к нему подступиться. Если она надеялась довести меня до того, чтобы я сам спросил её "ну чего?", она просчиталась.

  Разумеется, мы сообщили о вторжении Блэка Малфою-старшему. Малфой действовал умно – сначала в "Пророке" появилась разгромная статья про порядки в Хогвартсе, а потом уж явился и он сам. Потребовал с Дамблдора отчёт о том, как преступник мог проникнуть в школу, когда вокруг неё стоит сотня дементоров, и у директора не нашлось удовлетворительного ответа. Развития это обстоятельство не получило, потому что никто не пострадал, зато была вогнана ещё одна иголка в директорское кресло, что могло пригодиться в будущем.

  Меня не мог не заинтересовать подслушанный в зале разговор. Пришлось признать, что я уделяю прискорбно мало внимания всякой шушере, а то давно бы заметил в общежитии грифов имя, которое услышал летом от гоблинов. Тот самый Петтигрю, из-за которого Блэк отсиживал пожизненное в Азкабане, оказался жив. Более того, Дамблдор прятал Питера и об его существовании были осведомлены ещё как минимум трое – Перси Уизли и его родители, что недвусмысленно давало понять о степени доверия директора этой семейке. Правда, в обвинении говорилось и о тринадцати маглах, но если Петтигрю уцелел, это еще вопрос, что случилось с ними.

  Получалось, что это Дамблдор засадил Блэка в Азкабан и постарался, чтобы тот остался там навсегда. Странным выглядело то, что Сириус просидел в тюрьме двенадцать лет и сбежал оттуда только этим летом, в день визита министра. Любопытное совпадение, но не думаю, что Блэк состоял в сговоре с Фаджем. У министров больше возможностей, им доступны другие способы извлекать нужных людей из тюрем – к примеру, такие, как пересмотр дела или амнистия по случаю. Значит, было что-то другое.

  Та большая чёрная собака с необычными серыми глазами, которую я подкармливал пирогами в Хогсмиде, вероятно, и была тем самым Блэком. Если Петтигрю анимаг, его школьные приятели тоже могли оказаться анимагами – в юном возрасте такие трудоёмкие магические техники легче осваивать в компании. Помнится, собака не только была подозрительно умной, но и держалась с достоинством, более подходящим породистому псу, чем дворняге. Я приписывал это её размерам, но, похоже, происхождение Блэка давало себя знать и в собачьей шкуре.

  Когда Малфой навестил нас в общежитии во время визита в Хогвартс, я попросил его узнать в Министерстве, нет ли Петтигрю, Блэка и моего отца среди зарегистрированных анимагов. Малфой удивился, но обещал проверить, а через два дня мне пришло от него сообщение, что указанных мною личностей в министерском списке не числится. Мой опекун был осторожен, он избегал упоминать лишнее в письмах, даже защищённых магически.

  Хоть пресса и пыталась убедить общество, что Сириус Блэк охотится за мной, большая чёрная собака была настроена дружественно – и не потому, что она брала у меня пироги. Отсутствие собственных эмоций позволяло мне различать малейшие проявления эмоций у других существ, и я заметил бы в собаке скрытую неприязнь или агрессию. Не знаю, что нужно было Блэку в Хогвартсе, но уж точно не я. Да и он мне, по большому счёту, тоже не был бы нужен, если бы не дементоры.

  Но дементоры разрушали магию Хогвартса и оставались здесь, пока сохранялась угроза нападения Блэка на школу. Чтобы убрать их, нужно было удалить отсюда Блэка. Я не придумал ничего лучшего, кроме как поговорить с ним и узнать, чего он здесь добивается. А затем – либо помочь Блэку это сделать, либо убедить его отказаться от этого, если он затеял что-то совсем уж невозможное.

  В следующую субботу снова была наша очередь идти в Хогсмид. Погода впервые за две недели прояснилась, поэтому прогулка в посёлок получилась приятной. Как и в прошлые отпускные дни, мы прошлись по главной и единственной улице, заходя во все лавки подряд и покупая, что подвернулось под руку, а затем осели в "Трёх мётлах". Драко, который начал скучать в Хогсмиде, всю дорогу громко жаловался на то, что деревня маленькая и пойти здесь некуда, но мне в этот раз было не до скуки. Я высматривал большую чёрную собаку, предположительно бывшую Блэком.

  Я собирался намекнуть загадочной псине, чтобы она подождала меня на улице. Если она – анимаг, то должна была понять, если нет, то и убежит – не жалко. Но собака не пришла за пирогами. На улице её тоже не было, хотя я во все глаза глядел, не мелькнёт ли в каком закоулке тусклый чёрный бок, покрытый свалявшейся шерстью. Похоже, это и вправду был Блэк – на его месте я тоже затаился бы после того, как меня заметили девчонки в Хогвартсе.

  С собакой мне в этот день не повезло, зато повезло с погодой. Еще утром я отправил записку Октавии, что если у неё нет других дел и погода сегодня не испортится, я буду ждать её за полчаса до отбоя у подъёма на Астрономическую башню. За ужином я поймал взгляд Октавии и вопросительно приподнял брови. Девчонка утвердительно кивнула, и я пошёл готовиться к вылазке.

   Лестница в Астрономическую башню начиналась в небольшом холле с колоннами. Когда я пришёл туда, Октавия уже дожидалась там и вышла навстречу мне из-за колонны. Девчонка выглядела серьёзной и собранной, она была на работе и сознавала это. Я приветствовал её, и мы стали подниматься по лестнице.

  – Я думала, что нам в главный холл, а затем наружу, – забеспокоилась она, увидев, куда мы пошли. – Зачем нам туда?

  – Двери главного холла уже закрыты на ночь и через них нельзя пройти, не подняв тревогу. Сигнал с них идёт к Филчу и непосредственно к директору, – разъяснил я то, что уже знал о сторожевой системе Хогвартса. Незаметно выйти из школы можно было через тайные ходы, один из которых вел прямо в Хогсмид, но я не собирался выдавать их девчонке, если существовали другие варианты.

  – Но как можно выйти из замка с башни? Ты что, прыгать с неё хочешь? – попыталась пошутить Октавия.

  – Да, – ответил я таким тоном, что она замолчала.

  Когда мы вышли на верхнюю площадку башни, я раскрыл безразмерную сумку, висевшую у меня на поясе.

  – Акцио "Нимбус", – и метла прыгнула оттуда мне в руку. Октавия посмотрела на неё, затем на меня.

  – Да, мы полетим на метле, – подтвердил я, – это быстрее, чем идти пешком, и, если что, удирать на ней удобнее. Садись сзади и держись за меня крепче, без этих ваших девчоночьих заморочек. Метла – это такая штука, с которой легко упасть.

  Октавия сделала недовольную гримаску – ей не понравилось замечание про девчоночьи заморочки – но согласно кивнула. Зажав метлу под мышкой, я поднёс ладонь к горловине сумки.

  – Акцио Дозорное зелье, – фиал с зельем скакнул мне в руку, я передал его Октавии и извлёк ещё один. – Это зелье для ночных патрульных, – пояснил я девчонке. – Улучшает ночное зрение, повышает бдительность и снимает сон. Здесь трёхчасовая порция. Если понадобится, у меня ещё есть.

  – Откуда оно у тебя? – недоверчиво спросила Октавия, приподняв перед собой фиал двумя пальцами.

  – Сам варил на прошлой неделе. На фиалах заклятие стасиса, поэтому зелье свеженькое. Выбирай любой, если сомневаешься.

  Девчонка аккуратно откупорила фиал и осторожно понюхала его содержимое.

  – Надеюсь, ты не отравишь меня, – сказала она, просто чтобы выразить своё недовольство происходящим, и выпила зелье.

  Я тоже выпил свою порцию, где-то даже приятную на вкус, затем размотал с пояса плащ-невидимку. Октавия с любопытством уставилась на полупрозрачную бледно-серую ткань.

  – Мантия невидимости, – пояснил я. – Отцовское наследство. Сейчас мы садимся на метлу, накрываемся этой мантией и летим туда, где ты в прошлый раз видела струйку оттока. Ты её находишь, и мы следуем вдоль неё, пока не обнаруживаем, куда она ведёт. Лучше, если ты сумеешь засечь её, не слезая с метлы.

  Октавия послушно уселась позади меня на метлу. Теперь она убедилась, что всё предусмотрено, и её недовольство улетучилось. Пока мы устраивались на метле и натягивали плащ-невидимку на все выступающие части нашего экипажа, зелье начало действовать. Глухая ночь превратилась в бледные сумерки с видимостью до горизонта, был слышен малейший звук. Мы вылетели с башни и направились в ту часть двора, где прекратили поиск в прошлый раз. По пути я пару раз вильнул из стороны в сторону, чтобы заставить девчонку держаться за меня крепче, и вскоре мы уже зависли над местом оттока.

  Мне пришлось полетать над самой землёй, дожидаясь, когда Октавия сосредоточится и начнёт поиск. Наконец она обрадованно шепнула "здесь" и указала мне рукой в направлении Хогсмида. Но не успел я набрать высоту и взять курс на посёлок, как девчонка вдруг судорожно вцепилась в меня и издала сдавленный звук, больше всего похожий на проглоченный визг. Я невольно придержал метлу.

  – У тебя что-то случилось?

  – Разве ты не чувствуешь? – Я ощутил спиной, что Октавию забило мелкой дрожью.

  – А что я должен чувствовать? – встревожился я.

  – Дементоры! Они приближаются!

  Оглянувшись, я увидел сквозь плащ-невидимку, что к нам устремились двое дементоров. Обычному зрению мы были недоступны, но эти твари воспринимали мир иначе и издали почуяли трепещущую девчонкину душу. Моей душой дементоры не соблазнились в поезде и вряд ли соблазнились бы сейчас, но в Октавии увидели желанную пищу. Судя по тому, как резво они приближались к нам, у них не было запрета нападать на учеников, оказавшихся снаружи в неположенное время. Я пустился было наутёк, но передумал и придержал метлу.

  – Поттер! – затормошила меня Октавия. – Лети же скорее, они догоняют!

  – Бесполезно. Если даже мы оторвёмся от них, они донесут директору и тот устроит дознание.

   Я расчехлил палочку, потому что силу предстояло вложить немалую, и развернул метлу к дементорам.

  – Ты что, собираешься драться с ними? – в ужасе прошептала девчонка.

  – Нет, просто уничтожить.

  Дементоры были уже рядом, и я, с намертво вцепившейся в меня Октавией за спиной, заложил вираж, выигрывая пару секунд, чтобы высунуть руку с палочкой из-под мантии. Метла была маневреннее дементоров, и пока они разворачивались вслед за мной, я выбрал удачную позицию для атаки и колданул Инсендио на одного из них. Тот превратился в облачко чёрного пепла и, поскольку во время погони мы поднялись на приличную высоту, развеялся по траве и кустарникам. Вторая тварь и не подумала испугаться, продолжая преследовать нас с упорством и неосмотрительностью неживого существа. Я заложил ещё вираж – и второй дементор рассыпался чёрной пылью по окрестным кустам.

  – Вот и всё, – сказал я Октавии, выравнивая метлу. – Так куда, говоришь, нам лететь?

  Девчонка слегка ослабила хватку и со всхлипом прислонилась головой к моему плечу.

  – Как ты легко... убил их... – пробормотала она.

  – Не убил, а устранил, – поправил я. – Это нежить.

  – Их ведь хватятся...

  – Вряд ли скоро, если вообще хватятся. Это примитивные, трудноуправляемые твари, у которых даже собственных имён нет. Дементором больше, дементором меньше – кто их считает?

  – Угу, – приняла к сведению Октавия, начавшая приходить в себя. Она убрала голову с моего плеча и зашевелилась сзади, осматриваясь. – Нам вон туда, Поттер.

  Мы спустились к самой земле и полетели вдоль оттока – медленно, чтобы Октавия могла отслеживать его. Большую часть пути мы проделали над озером, потому что прямая линия между школой и Хогсмидом пролегала через озеро. Октавия поправляла меня, если я уклонялся, а на полпути к посёлку сказала, что нам нужно подняться повыше, так как струйка вышла из-под воды. Когда мы подлетали к Хогсмиду, струйка оттока поднялась до уровня крыш посёлка.

  Время приближалось к полуночи. Тоненький серпик семидневного месяца едва освещал окрестности, и если бы не Дозорное зелье, мы ничего не видели бы вокруг, несмотря на ясную погоду. Осенью ночи тёмные. И холодные, потому что прижавшаяся ко мне Октавия не переставала дрожать.

  – Замёрзла? – спросил я, остановившись над посёлком. – Если хочешь, могу наложить согревающее заклинание.

  – Не поможет, это из-за дементоров, – девчонка содрогнулась. – Неужели тебе от них ничего не делается?

  – Не делается, – подтвердил я, раскрывая горлышко сумки. – Вот, выпей, должно помочь.

  Я сунул в руку девчонке фиал, и она безропотно осушила его.

  – Как вкусно... – её голос прозвучал заметно бодрее. – Что это за зелье?

  – Не то, чтобы совсем зелье... Это сливочный шоколад, разведённый в экстракте тонизирующих трав и подкреплённый магией в процессе варки.

  – Тоже сам варил? – лёгкое ехидство в голосе Октавии говорило о том, что она окончательно пришла в себя.

  – Не только сам варил, но и сам придумал, и с собой брать не забываю. Пока вокруг школы кишат дементоры, оно когда угодно может понадобиться.

  – Но если они на тебя не действуют...

  – Да, я беру его не для себя, если ты об этом. Ты как, можешь продолжать поиск?

  – Сейчас... – Октавия замолчала, сосредоточившись на своей способности чуять потоки магии. – Летим вот сюда, только медленно. Я скажу, когда остановиться.

  Я двинул метлу вперёд. Прилетели мы с озера, вдоль которого располагался Хогсмид, и теперь двигались над крышами посёлка на другую сторону улицы. Когда мы почти пересекли улицу, Октавия скомандовала остановиться. Метла зависла на месте, а девчонка стала всматриваться в крышу дома перед нами.

  – Вот этот флюгер, видишь? – сказала она. – Струйка уходит в него.

  Над остроконечной крышей дома возвышался роскошный позолоченный флюгер в виде феникса. Флюгеры здесь были на каждом строении, по старинке нарядные и вычурные, исполненные с большой фантазией, но этот выделялся даже среди них. С минуту мы с Октавией созерцали флюгер – она, возможно, изучая его с помощью своих особых умений, а я просто так.

  – Думаешь, если его снять, проблема будет решена? – предположил я вслух.

  – Нет, конечно, – испугалась Октавия. – Это стандартная конструкция откачки магии, часть отведённой магической силы наверняка используется в ней для защиты принимающего артефакта. Посмотри, какая чистая тут крыша!

  Сверху было видно, что соседние крыши потускнели от времени и были кое-где замусорены осенней листвой, а эта блестела как новенькая. Я спустил метлу пониже – дом был таким же старым, как и прочие окрестные строения, к тому же грязным и неухоженным, с заплёванным крыльцом и немытыми стёклами. При его осмотре обнаружилась торчащая над дверью вывеска, и я переместился так, чтобы прочитать её.

  "Кабанья голова". Трактир Аберфорта Дамблдора, я не узнал его сверху.

  Октавия тоже прочитала вывеску и полушёпотом обратилась ко мне:

  – Ты знаешь, кто владеет этой грязной забегаловкой?

  – Аберфорт Дамблдор – неряшливый пожилой полусквиб, выпивоха, укрыватель всякого жулья и родной брат Альбуса Дамблдора, директора Хогвартса, члена чего-то там и ещё чего-то, теперь уже бывшего. Не женат и никогда не был, как и наш директор.

  Октавия брезгливо фыркнула. Я левитировал себе в руку камешек с мостовой и, поднявшись на уровень крыш, трансфигурировал его в воробья. Повинуясь моему приказу, бурая пташка попыталась сесть на золочёный флюгер и исчезла в короткой вспышке, не долетев до него с десяток футов. От неё не осталось даже пепла.

  – Так и есть, защита, – прокомментировала Октавия, тоже наблюдавшая за пташкой.

  – Стандартная, говоришь?

  – Да, и очень мощная. Этот флюгер защищён не хуже гоблинского банка.

  – Раз защита стандартная, значит, она и отключается стандартно, несмотря на свою мощь?

  – Её отключение вовсе не лёгкое, хоть и стандартное.

  – Что для этого нужно?

  – Нужно перекрыть отток с концентратора, который спрятан в рунном зале Хогвартса. Для этого потребуется мощный изолирующий щит вроде Aegida Magicae и, видимо, контейнер для хранения особо опасных артефактов – ты же не собираешься оставлять концентратор там? Чтобы утечка прекратилась, достаточно убрать концентратор, и как только он будет изолирован, здесь упадёт защита и наверняка включится сигнал тревоги.

  – Нет уж, этот флюгер я тоже никому не оставлю, – мне было интересно, как он устроен, не говоря уже о том, что его наличие облегчит жуликам восстановление утечки.

  – Ты один и не можешь находиться в двух местах сразу. Сразу предупреждаю – я такой щит не сделаю... и не уверена, что с этим справишься ты, – после некоторой паузы Октавия обеспокоенно добавила: – Как тогда быть с нашим договором, Поттер?

  Я понял, что её тревожит. Заключая договор, мы оба в спешке не оговорили, как завершить его, если я не смогу выполнить свою часть работы.

  – Главное ты уже сделала, – ответил я, поразмыслив. – От тебя потребуется, чтобы ты проверила Хогвартс на отсутствие утечек после того, как я разберусь с этой. Ещё ты можешь понадобиться, когда я буду брать этот флюгер, потому что не знаю, смогу ли я заметить, когда защита флюгера упадёт – но в крайности можно будет проверять это воробышками, как сегодня. Если ты обещаешь устроить проверку школы на утечки, когда я попрошу, я могу рассчитаться с тобой по договору, как только мы вернёмся в Хогвартс. Буду весьма признателен, если ты посоветуешь, как засечь момент отключения утечки без твоей помощи – может, амулет какой сделать или что – потому что мне может оказаться не до воробышков.

  Октавия тоже ответила не сразу, прикидывая что-то про себя.

  – Это моя первая самостоятельная работа, Поттер, – сказала она наконец. – Сумма, конечно, приятная, но сейчас я работаю не ради денег, а ради опыта. Мне как специалисту нужно знать на будущее, как ты разберёшься с утечкой, поэтому я согласна участвовать в деле дальше, а ты рассчитаешься со мной, когда сочтёшь нужным. Что же касается защиты флюгера... возможно, она отключится незаметно, но возможно также, что у этого дома снесёт крышу, если не хуже. Делал эту систему дилетант, и я бы не поручилась, что не случится второго.

  – Почему ты считаешь, что её делал дилетант?

  – Потому что всё слишком очевидно и нет никаких усовершенствований в методике. Видно, что делали тщательно, но без знания основ, по инструкции. А в инструкциях нередко опускают очевидные подробности, базирующиеся на основах.

  Я слушал Октавию, а сам прикидывал в уме, как буду устранять утечку. Необходимые сведения у меня уже были, можно было приступать к делу. Итак, потребуются два контейнера для особо опасных артефактов и помощник, который сможет накрыть один из артефактов щитом и перенести в контейнер. Помощником, понятное дело, будет Тед, а Октавия, получается, теперь не очень-то и нужна. С точки зрения сохранности тайны будет лучше, если она выйдет из дела сейчас, но... девчонке нужен опыт, а знает про эту историю она уже достаточно. Возможно, в будущем мне еще не раз придётся сотрудничать с ней.

  – Как у тебя с окклюменцией?

  – Отец уже начал учить меня. Прямой атаки легилимента я не выдержу, но от поверхностного считывания защититься сумею. Я и защищаюсь, Поттер – наш директор при случае любит в головах пошарить.

  – А Снейп? – машинально спросил я.

  – За Снейпом не замечала. Он тоже, что ли... умеет?

  – Да.

  – Учту. Кстати, Поттер, я написала отцу насчёт Дамблдора. Спрашивала, почему наш директор – такой сильный маг, хоть и безродный полукровка...

  – Он ответил что-то важное? – заинтересовался я, потому что девчонка вспомнила об этом неспроста.

  – На уровне слухов, потому что никто ничего точно не знает. Родителям у меня под семьдесят, я в семье – последний ребёнок. В Хогвартсе они не учились, но были уже подростками, когда Дамблдор победил Гриндевальда, а тогда много слухов ходило. В некоторых кругах, куда вхожа моя семья, было известно кое-что с допросов Гриндевальда, а тот пытался рассказать, откуда у Дамблдора сила, хоть его и не спрашивали. Эти сведения замалчивались Министерством, которое не хотело портить образ победителя Гриндевальда, а позже исчезли из допросных записей. Сам понимаешь, великий светлый маг, национальный герой – и вдруг оказывается, что своей силой он обязан тёмному ритуалу.

  – Не знал, что такие существуют...

  – Разумеется, в наше время они под запретом и книги с ними усиленно истребляют. Но век назад с этим было проще. Гриндевальд узнал об этом ритуале в Дурмстранге, где традиционно сильна школа тёмной магии, и рассказал о нём Дамблдору, который был тогда... – Октавия запнулась, произнести этот факт вслух ей не позволяло воспитание. – Ну ты знаешь...

  – Знаю.

  – Этот ритуал возможен только между самыми близкими единокровными родственниками – то есть, братьями или сёстрами от одних родителей. Как известно, младшая сестра директора родилась дурочкой, а затем окончательно сдвинулась. Когда Гриндевальд узнал от Альбуса Дамблдора, что она случайно убила свою мать, он посоветовал своему приятелю сделать так, что и его сила увеличится, и сестрёнка станет безопасной. Дамблдор согласился, и Гриндевальд помог ему провести ритуал передачи силы от сестры, после которого та стала полусквибом, а сила её брата заметно возросла. С Гриндевальдом он тогда не сравнялся, но тот утверждал на допросе, что Альбус провёл этот ритуал ещё и со своим братом Аберфортом, иначе бы он к нему не сунулся.

  – Кто к кому? – не понял я.

  – Дамблдор к Гриндевальду. Отец написал, что, возможно, так и есть, потому что с одной сестры, тоже безродной, столько силы не получишь. А если учесть ещё и это... – Октавия кивнула на флюгер. Она была умной девочкой и сумела вычислить дважды два.

  – Только не болтай лишнего. Никому.

  – Понимаю.

  В Хогсмиде нам больше нечего было делать, и я развернул метлу к Хогвартсу. На полной скорости мы долетели до школы за пару минут и приземлились на Астрономической башне. Всё было тихо, и я беспрепятственно проводил Октавию до общежития равенкловцев.

  – Если тебя хватились, у нас было свидание на Астрономической башне, – сказал я напоследок.

  18.

  Наутро после вылазки я сказал Нотту, что у меня к нему поручение. Подробности я не стал разъяснять, пока он не освоит Эгиду Магика. Сам я этот щит тоже не знал, поэтому после завтрака мы отправились в библиотеку, чтобы переписать заклинание, а затем пошли разучивать его в Выручай-комнату.