Текст книги "Грани миров (СИ)"
Автор книги: Baal
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 40 страниц)
В щёку, конечно. Но ведь поцеловала же!
Люди внизу приветствовали героиню, кто-то делал быстрые фотографии. Маринетт подумала, что Ледиблог сегодня будет переполнен её задумчивым и мечтательным лицом. Интересно, какие теории насчёт настроения Парижской Леди в этот раз выдвинет Алья?
К привычному месту встречи Маринетт подошла как раз к половине восьмого. Нуар уже ждал её там: сидел на крыше и наслаждался последним теплом закатного солнца. Едва заметив Ледибаг, Кот вскочил на ноги и широко, счастливо ухмыльнулся.
– Миледи, как давно я ждал нашей встречи, – он изобразил один из своих великолепных поклонов, блестя ярко-зелёными глазами.
Маринетт, против воли, засмотрелась. В монохромном мире Ледибаг было слишком мало вот таких вот ярких вкраплений. Нуар казался среди чёрно-серой унылости единственным живым существом.
– У тебя был хороший день, Миледи? У меня – замечтательный!
– Да. Хороший.
Кот крутился вокруг, разве что не тёрся об ноги, как настоящий маленький хищник. Почти такой же счастливый, какой себя ощущала Маринетт.
– А что такого хорошего произошло, Миледи? У меня, вот, к примеру, сегодня был чудесный день: провёл его с хорошим другом! – зелёные глаза насмешливо прищурились. – Смотрели кино, играли, разговаривали! Разве что поесть не успели, да.
Он в задумчивости потёр подбородок и уставился на небо.
– Ну, в следующий раз я заранее что-нибудь приготовлю, а то не дело это, да. Отпустил друга голодным, совсем не подумал.
Ледибаг кашлянула. Собственный желудок о еде не напоминал: слишком много было в животе счастливых бабочек, чтобы там поместился бы ещё и голод.
– Я была с парнем, – осторожно сказала она; видя лишь лёгкую заинтересованность, Маринетт продолжила, – который мне нравится. Прости.
Ничего. Ни ревности, – Маринетт подспудно её ждала, – ни злости, ни какого-то недовольства. Только понимающая ухмылка и зелень довольных глаз.
– Тебе с ним понравилось?
Маринетт несказанно удивилась.
– Даже не будешь никак комментировать?
– Ну, – Кот закинул руки за голову, – нет? Для меня главное – твоё счастье, Леди. Так что как я могу что-то говорить, если ты счастлива с тем парнем? Тем более, он точно никогда не сможет замяунить меняу, разве нет? Ему ни за что не выглядеть в моём костюме лучше меня самого!
Во взгляде Маринетт наверняка было целое море скептицизма.
– Да ты, я погляжу, просто слишком самоуверенный и самовлюблённый котёнок. Куда ты дел моего напарника, малыш?
Нуар подмигнул, и в следующее мгновение оказался рядом с Маринетт – так близко, что практически прижимался к ней.
Он постоянно так делал. Раньше Маринетт даже смущалась, из-за чего Нуар стал частить с проникновением в её личное пространство. Потом Ледибаг привыкла к подобному поведению, и перестала хоть как-то реагировать – к огромному огорчению напарника.
В этот раз Маринетт просто подняла голову, чтобы посмотреть Нуару в глаза. Он был выше неё практически на голову. Когда успел?..
– Он здесь, миледи, – сказал Нуар совсем другим голосом. – Всегда здесь, с маской или без. Ты даже не представляешь, насколько близко.
Он взял её за руку и медленно поднёс ладошку к своему лицу, чтобы оставить на костяшках привычный поцелуй. Затем, – не успела Маринетт опомниться от резкой смены настроения, – Нуар отстранился и снова превратился в игривого, излишне самоуверенного котёнка. Её Кота.
– Кто последний – тот мелкая мышь! – завопил Нуар, сразу же срываясь с места.
Маринетт помедлила несколько секунд, за которые Кот успел практически скрыться из её поля зрения. После, встряхнувшись, она поспешила за напарником. Быть мелкой мышью ей точно не хотелось.
В этот раз патруль был каким-то сумбурным. Они с Котом распугали несколько пьяных компаний, предотвратили масштабную драку, раздали целую кучу автографов и едва сбежали от вездесущей Альи. Если у героев был патруль, то у Сезер в это же время начинался сезон охоты на котов и божьих коровок.
На начальную точку их гонки герои приземлились одновременно.
– Ну, кажется, сегодня мы без мышей, – довольно резюмировал Нуар. – Или мы оба мыши?
– Ты не можешь быть одновременно и котом, и мышью.
– Зато я уверен, что ты можешь быть и мышью, и божьей коровкой, – опять подмигивание. – Ты же чудесная мультибаг!
Маринетт рассмеялась. Кот с улыбкой наблюдал за ней, довольно и медленно, совершенно по-звериному моргая.
– Так что, мультибаг, тебе понравилось быть с тем парнем?
– Это было похоже на сон.
Они уселись на тёплой крыше, и Маринетт кратко рассказала о сегодняшнем не-свидании. Естественно, она не упоминала ни имён, ни каких-либо примечательных деталей. Они с Котом давно научились рассказывать так, чтобы полностью обезличить любую историю.
Иногда это даже было грустно.
– А напоследок я его поцеловала.
– Прямо в губы? Смелая мультибаг!
– В щёку, – смутилась Маринетт. – Просто в щёку!
– А меня поцелуешь?
Маринетт повернулась к Коту. Нуар сидел совсем рядом, они касались друг друга бёдрами и руками. Это было так же естественно, как и дышать.
– Мне нравится тот парень, Кот.
– Я знаю, – просто сказал Нуар. – Я же не прошу многого. Всего лишь поцелуй. В щёку, как и того парня.
Заметив её колебания, Кот мягко улыбнулся и добавил:
– Ну же, почти-не-моя Леди.
Эта обычная фраза, сказанная без капли скорби или грусти, подняла в груди у Маринетт целый шквал чувств – и ни одного позитивного. Порывы злого ветра смели робких бабочек, рождённых ранее с Адрианом, с лёгкостью бушующей стихии.
Ледибаг схватила Кота за ворот костюма, – Нуар распахнул испуганные глаза, – и притянула его к себе, кривя губы.
– Я всегда буду твоей Леди, мой глупый Кот. Когда ты женишься, а я выйду замуж, когда мы победим Бражника, когда мы состаримся и превратимся в два чернослива, что бы ни произошло. Мы всегда будем напарниками, ясно тебе?!
– Куда уж яснее, моя Леди, – он улыбнулся, будто оскалился. – Так как насчёт поцелуя?
Напарник явно был настроен на то, что Ледибаг, как обычно, закатит глаза и оттолкнёт его от себя.
Вместо этого Маринетт поцеловала Нуара. Так же, как раньше – Адриана.
Кожа у Кота была шероховатой и обветренной, а скула – очень твёрдой и острой.
========== Глава 7 ==========
Комментарий к Глава 7
1. Терминология для главы.
Кенотаф – надгробие/памятник, под ним нет трупа. Используется для обозначения места смерти, почтения памяти, если хоронить нечего, и как просто памятник умершим.
Кюлоты – облегающие штанишки, которые любили французы. Обычно до колен или немного ниже. Я их в главе упорно писала как колюты, да.
Жабо – кружевные или тонко отделанные ткани, использующиеся для украшения одежды от горловины до груди. Обычно бывают пышными.
Шапокляк – высокий цилиндр со складной внутренней пружиной. Благодаря ей мужчина мог спокойно находиться в помещении и не шкрябать цилиндром потолок. Сложил – и всё тип-топ.
Коксинелл (вообще-то, коксинель) – божья коровка. Латынь.
2. Фото Вожирар для визуализации
https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%92%D0%BE%D0%B6%D0%B8%D1%80%D0%B0%D1%80_(%D0%BA%D0%BB%D0%B0%D0%B4%D0%B1%D0%B8%D1%89%D0%B5)#/media/%D0%A4%D0%B0%D0%B9%D0%BB:Cimetiere_de_vaugirard.jpg
3. Технически, я успела по графику) Но на самом деле, прошу прощения за опоздание почти в 12 часов.
4. Приятного чтения. Алоха!
Следующая акума появилась в понедельник.
Маринетт заметила чёрную бабочку, целенаправленно летящую куда-то, со своего балкона. Коллеж был позади, домашняя работа сделана, патруль девушка планировала провести попозже. Всё равно сегодня Кота не будет, так какая разница? Единственное, чего хотела Маринетт в момент обнаружения насекомого – это хоть немного спокойного отдыха.
Она не собиралась работать дезинсектором. Вот совершенно точно не хотела!
Для трансформации пришлось возвращаться в комнату. Торопясь, Маринетт едва не забыла крикнуть родителям, что хочет лечь спать пораньше. Люк она заперла – на всякий случай.
Выскочив обратно на балкон, Ледибаг быстро осмотрелась по сторонам. Монохромное зрение, наконец, помогло: искрящуюся фиолетовым бабочку Маринетт заметила относительно легко, хотя насекомое успело отлететь достаточно далеко. Её всегда удивляла скорость этих мелких паразитов.
Ледибаг перепрыгнула на ближайшую крышу и побежала следом за бабочкой. Поскольку йо-йо было пока не нужно, девушка достала коммуникатор и надиктовала Коту короткое сообщение:
– Преследую акуму, пока бегу к району Монпарнас. Если можешь, то приходи.
Несмотря на всю скорость Ледибаг, засранка-бабочка всё равно была быстрее. Только Маринетт замедлялась, чтобы раскрутить йо-йо и поймать паразита, как бабочка начинала петлять, вилять в воздухе и вести себя неадекватно. Впрочем, ничего нового: акумы легко ловились только после изгнания, когда они были дезориентированы боем. До вселения поймать их было тем ещё приключением. Ледибаг это удалось всего три раза за всё время её геройства.
От района Монпарнас акума повернула направо. Маринетт напрягла мозг, пытаясь вспомнить, что было значимого в том месте, чтобы передать Коту. Как назло, в голову ничего не шло, так что девушка решила просто проследить за акумой, попутно пытаясь её всё-таки отловить – а вдруг получится? Она всё-таки леди-удача.
Ладно, в этот раз фортуна была не на её стороне. Чёртова бабочка дёргалась туда-сюда, уходя от любого, даже самого хитрого и закрученного броска йо-йо. И летела вперёд, точно зная пункт своего назначения.
Продолжая бежать, Маринетт прикусила кончик языка. Она была раздражена. Она хотела отдохнуть! Может быть, даже совсем пропустить понедельный патруль. Кот бы над ней, конечно, потом бы посмеялся. Но ведь отдых – это было так заманчиво!
Хотя, откровенно говоря, она неплохо провела последние пару дней. Единственная акума, – Адриан, – была настолько тихой и нежной, насколько только могла бы быть. Домашняя работа на выходные оказалась до того лёгкой, что Маринетт управилась с ней всего за два часа. В кондитерской помощь не требовалась, Алья планировала весь уикенд провести наедине с Нино, к Адриану просто никого не пускали. Кроме Ледибаг, потому что супергероиня приходила без приглашения.
Воскресенье Маринетт практически полностью провела в костюме. Сначала – патруль с Котом в условленные пять утра. После небольшой перерыв, чтобы добрать недостающие часы сна. Домашка, завтрак, немного шитья, и снова костюм, чтобы пойти в гости к скучающему Агресту. С ним Маринетт пробыла до вечера, они просмотрели неплохое аниме и довольно невыразительный фильм. Поскольку Адриан разобрался с пылью на скалодроме, Маринетт смогла пройти маршрут полностью. Она была очень горда собой и невыносимо хотела попробовать скалолазание без костюма. От еды она отказывалась весь день, поскольку не знала, как отреагирует её организм под воздействием волшебства.
На прощание Адриан сам поцеловал её. В щёку. И снова выпросил обещание нового визита.
Вечером – ещё один патруль с Котом. Они бегали по крышам наперегонки, играли в салочки и с лёгкостью предотвращали мелкие правонарушения. Из приятного – вынесли из-под колёс автобуса мелкую девчушку, которая вырвалась из родительских рук и побежала на автостраду. После Ледибаг и Кот до половины второго ночи разговаривали ни о чём, лёжа в их тайном эйфелевом укрытии с переплетёнными ногами и руками.
И, хотя воскресенье было практически идеальным, усталость из-за длительного нахождения в синхронизации всё равно накапливалась. Ночью Маринетт едва уснула из-за перенапряжения; Тикки обеспокоенно летала рядом и светилась, как маленькая красная лампочка – волновалась. Утром же Дюпэн-Чэн добрых сорок минут не могла заставить себя хотя бы разлепить глаза. В коллеж она, естественно, опоздала.
Отсидев положенные уроки, – ничего интересного, потому что Адриан был под домашним арестом, – девушка вернулась домой и кое-как сделала домашнюю работу. Остаток дня она могла провести как угодно, даже пойти к Адриану… но она этого не сделала. Слишком устала для синхронизации. Тикки, кстати, сама предложила отменить понедельный патруль, чтобы Маринетт восстановилась. И, едва девушка была готова согласиться, как они заметили акуму.
Бабочка сделала несколько кругов по району, Ледибаг от неё не отставала. В какой-то момент Маринетт заметила, что акума летает по спирали, постепенно приближаясь к своей, неясной пока цели.
Во время очередного круга Ледибаг заметила внизу Алью: её личный папарацци тоже выявила траекторию движения акумы, и теперь пробиралась к предполагаемому центру спирали. Закатив глаза, Маринетт кинула йо-йо и зацепила Алью за талию, подтягивая девушку к себе. Сезер даже не завизжала, когда её дёрнуло в воздух.
– Ну что, опять сталкеришь? – грозно спросила Маринетт.
Алья неуверенно улыбнулась и пожала плечами. Камера телефона смотрела ровно в лицо парижской героини.
– Блог надо пополнять.
– Его будет некому пополнять, если блоггер пострадает из-за акумы. Держись.
Она закинула Алью за спину, – Сезер сразу обвила Ледибаг руками и ногами, как обезьянка, – и побежала по крышам к центру спирали. Блоггер продолжала снимать и что-то говорить, но Маринетт никак не могла сосредоточиться на репортаже.
– Ты знаешь, что впереди?
– Кладбище Вожирар.
– Ну, хотя бы не Пик-Пюс.
Вожирар, насколько помнила Маринетт, было не так популярно, как кладбище Пик-Пюс. По крайней мере, туда вроде бы не собирали экскурсии, да и хоронили только отставных военных. Ледибаг слабо представляла, как бы она сражалась на территории Пик-Пюс среди толп пришедших поглазеть на знаменитые могилы.
Последний прыжок пришёлся на светлое здание с крайне неудобной крышей, кусками будто вставшей на дыбы. Очередная попытка словить акуму опять оказалась провальной, бабочка дёрнулась в последний момент.
Ссадив Алью со спины, Ледибаг подошла к краю крыши, наблюдая за полётом акумы.
– Ледибаг? Ты ничего не будешь делать?
– Вблизи от своих жертв акумы неуязвимы, теперь только изгонять. А ты бы лучше засняла одержимость. Вроде как в блоге ещё нет такого видео, и твои подписчики не видели, как происходит одержимость.
Алья с полной готовностью подняла руки с зажатым в них телефоном.
– Мы в прямом эфире, так что все, кто смотрит, обязательно это увидят.
– Не забудь потом поставить рейтинг NC-21. Зрелище то ещё.
Кладбище Вожирар было старым, что становилось понятно из-за древних, рассыпающихся надгробных камней и кенотафов. Могил на территории было столько, что не оставалось места ни для лавочек, ни для привычных газонов или хотя бы достаточно широких дорог. Ровные ряды захоронений, прикрытых каменными плитами и мрамором, напоминали окна многоэтажки. Несколько хилых деревьев, выстриженных в ровные сферы, казались лишними среди серости брусчатки и памятников.
Так себе зрелище. Выпирающие лежачие надгробия издалека были похожи на кучу каменных коробок, которые кто-то расставил ровными рядами. На таком унылом фоне хорошо выделялась фигура гробовщика: мужская фигурка с искривлённой кифозом спиной. И именно к этому человеку направлялась акума.
Маринетт давно заметила, что бабочки, несмотря на всю свою скорость и манёвренность, рядом со своими жертвами всегда замедлялись. Их движения становились вялыми и предсказуемыми, чёрно-фиолетовые крылья едва шевелились. Казалось бы, поймать такую акуму – плёвое дело, только вот паразитки вместе с неуклюжестью получали полную неуязвимость.
По крайней мере, Ледибаг ничего сделать не могла. Возможно, Катаклизм Нуара был бы полезен, но проверить эту теорию на практике у Чудесных никак не получалось.
Достав йо-йо, Маринетт раскрыла игрушку, чтобы увеличить картинку. Даже если Ледибаг не может сейчас уничтожить акуму, кое-что полезное всё-таки ещё сделать можно. К примеру, заметить, куда бабочка вселится.
Мужчина был одет достаточно неброско: серо-коричневая грязная рубашка, старые потёртые джинсы, стоптанные кеды. Как контраст всему этому – новый, блестящий чёрный цилиндр высотой минимум в ладонь на немытых каштановых волосах.
Будь Маринетт акумой, она бы тоже предпочла вселиться в этот аксессуар. Всё остальное выглядело слишком потрёпано и грязно.
Увидев, как бабочка слилась с цилиндром, Ледибаг нервно прикусила ноготь на большом пальце. Плохо. Она не любила, когда акумы попадали в головные уборы. На глубинном уровне любой человек будет больше всего защищать именно голову, потому что просто увидит опасность. Одержимые не были исключением. Честное слово, было легче сдёрнуть с акуманизированного нижнее бельё или пошариться в задних карманах джинсов, чем получить какую-нибудь шляпку.
Ещё Маринетт нервировало место преображения. Не так давно Нуар заметил, что оно влияет или на внешний вид одержимого, или на его способности. Так, Мусоралочка плевалась водой рядом с океанариумом, Фараон копировал способности египетских богов, Кунг-Фуд использовал еду для сражений. А теперь Ледибаг на кладбище, и неизвестно, как этот некрополь отразится на одержимом.
Алья рядом тихонько пискнула и сразу зажала рот рукой.
– Я не думала… то есть, это ужасно…
Маринетт сосредоточилась на одержимом. О, да. Это было ужасно.
Человека выгибало: он упал на колени и завёл руки далеко за спину, выпячивая грудную клетку и с различимым хрустом уничтожая кифоз. Лицо одержимого оказалось искривлено в болезненной гримасе, подсвеченной яркой голографической бабочкой Бражника. Глаза безумно вращались, так быстро, что Маринетт даже не могла рассмотреть цвет радужек.
Мужчина распахнул рот, будто хотел закричать, и всё никак не мог вытолкнуть из глотки хотя бы пару нот. На уголках губ пузырилась слюна, белая и тягучая, как в фильмах.
Наконец, одержимый закричал: голос был высоким и звонким, как у молодой девушки. Они всегда кричали, если пытались хоть как-то сопротивляться акуме. Ледибаг и Нуар слышали это не один и не два раза.
Алья Сезер с таким ещё не сталкивалась.
– Боже, – неразборчиво пробормотала она, – как же так…
Маринетт оглянулась на подругу. Тёмная кожа Альи выцвела, будто её подчистили ластиком. Руку девушка прижимала к губам с такой силой, что пальцы глубоко ушли в мягкие щёки. Нижние веки Сезер подёргивались. Алья была готова разрыдаться от того, что она видит.
Телефон в другой руке продолжал съёмку. Идеально, ровно, выверенно. Пальцы Альи держали его уверенно и спокойно, словно отдельно от самой блоггерши.
– Каждое преобразование уникально, – тихо сказала Ледибаг, рассматривая одержимого. – Но обычно они проходят примерно так. Если человек сопротивляется – он кричит. С такими работать проще, они обычно немного заторможены. Если же трансформация проходит спокойно, то тут сложнее.
– Но я видела… одержимость. Мой одноклассник. Он совсем не был таким. Совершенно!
– Каждая одержимость уникальна, – повторила Маринетт. – Твоему однокласснику повезло. Редко кому так улыбается удача.
Визг оборвался, и Ледибаг захлопнула йо-йо. Фигура одержимого наконец запузырилась тёмно-фиолетовым, хорошо различимым среди монохрома. Отвратительное зрелище, от которого Маринетт никогда не могла оторваться.
Из фиолетовых пузырей появилось совсем другое существо. Оно было похоже на человека, но очень отдалённо. Словно пришло из другого мира. Вытянутые конечности навевали воспоминания о фильмах ужасов, – Маринет ненавидела, ненавидела ужастики! – а одежда одержимого была немного похожа на костюмы из девятнадцатого века: фрак, светлые облегающие кюлоты, белые чулки, кружевное жабо и нежные, тонкие манжеты. Уставившись на высокий цилиндр, Маринетт невольно задалась вопросом: шапокляк или нет? На огромных ногах были обычные чёрные туфли с большими декоративными пряжками.
Вся фигура была гротескной, вытянутой и непропорциональной до тошноты. Слишком длинные руки и ноги, яйцеобразная голова, словно сплющенное тело. Из-под цилиндра вились волосы: длинные пряди грязно-ржавого цвета. Они невыгодно оттеняли практически белую кожу одержимого, словно лишённую каких-либо красок.
– Не высовывайся, – предупредила Алью Ледибаг.
Блоггер понятливо кивнула и нырнула за один из выступов на крыше. Ну хоть для чего-то пригодилась эта странная архитектура!
Сама Ледибаг легла на крышу и поползла к краю. Одержимый её пока не замечал, и это было просто прекрасно. Возможно, в этот раз удастся разобраться с акумой по-быстрому? Маринетт совершенно не хотелось узнавать, на что способен этот одержимый.
Акуманизированный пошевелился. Медленно поднёс деформированную руку, – каждый палец как школьная указка с навершием из острого когтя, – к пустому лицу. Ни глаз, ни носа, только впадины для них, заросшие кожей.
Когтями одержимый принялся рвать собственной лицо. Передёрнувшись, Маринетт поняла: он создавал себе пасть. Кожа поддавалась крайне неохотно даже ему самому, так что Ледибаг отметила для себя её крайнюю прочность. Не стоит и пытаться проткнуть, бесполезно.
Только что сделанная пасть кровоточила. Присмотревшись, Маринетт смогла увидеть острые белые клыки – мелкие, отвратительные, растущие в разные стороны.
Не попадаться на них тотчас стало приоритетной целью.
Но как же неудачно выходило: и клыки с когтями, и вытянутые конечности, и укреплённая кожа говорили о том, что тварь была рассчитана на ближний бой. Вот только сегодня был понедельник. Практически официальный выходной для Кота Нуара, основной ударной силы Чудесных.
И, хотя Маринетт всё ещё рассчитывала закончить бой, не начиная его, под ложечкой у неё неприятно засосало.
Она отползла от края крыши и, не поднимаясь, добралась до Альи. Блоггерша что-то тараторила на телефон, выглянув из своего убежища с другой стороны. Когда Маринетт осторожно коснулась плеча девушки, та едва подавила панический визг.
– Тихо, тихо, это я. Если боишься – лучше уходи отсюда.
– Нет уж, я всё засниму. Что-то не так? Тебе нужна моя помощь?
– Да. Камеру на меня, пожалуйста. Отлично. Итак, Нуар, если ты смотришь эту трансляцию, то я жду тебя на кладбище Вожирар как можно скорее. Всё, Алья, благодарю.
Махнув рукой, Ледибаг поползла обратно. Лопатками она чувствовала равнодушное внимание камеры на телефоне, но оборачиваться не стала: это было бы крайне глупо. Конечно же, Сезер снимала!
С края крыши было видно, что одержимый не шевелился. Однако, едва Ледибаг подползла к своему наблюдательному пункту, как он тотчас пришёл в движение: встряхнулся, совершенно не по-человечески размял узкие плечи и прогулочным шагом направился к одной из могил. Он выбрал вполне определённую из-за размеров: она была больше остальных, поскольку, очевидно, в земле лежал очень высокий человек.
Одержимый остановился около могилы. Наклонился. Вцепился когтистыми длинными руками в надгробный камень и вырвал его из земли вместе с куском грунта.
Наверное, дело было в магии, но под снятой «крышкой» сразу обнаружился гроб. Он был установлен в идеально ровно выкопанную яму; Маринетт удивилась тому, насколько гладкими выглядели её стенки. Сняв крышку с пустого гроба, одержимый выпрямился, развернулся к яме спиной и сложил руки на груди на манер египетских мумий.
Затем он упал вперёд спиной. Прямиком в гроб.
Деревянный ящик от этого ухнул вниз, словно под ним была настоящая бездна. Маринетт не услышала ни стука, ни иного звука, говорящего о том, что гроб столкнулся с землёй.
Пару секунд ничего не происходило. Когда же Маринетт накрутила себя практически до нервного срыва, кладбище содрогнулось: все могилы провалились вниз, оставляя после себя зияющие чёрные прямоугольные провалы. Остались только памятники и кенотафы.
– Не нравится мне это…
Ледибаг лежала, не шевелясь, и вглядывалась в изменившееся кладбище. Выглядел пейзаж жутковато, словно в земле открылось множество порталов на ту сторону жизни. Не хватало мрачного жнеца и унылого завывания ветра.
Впервые в жизни Маринетт была благодарна Парижу за активную жизнь: автомобильные гудки и громкие экспрессивные переговоры горожан помогали Ледибаг не скатиться в истерику. Вот если бы рядом был Кот, он бы только посмеялся над происходящим. Возможно, сравнил бы чудика в кюлотах с каким-нибудь киношным злодеем. Или включил бы на своём посохе весёленькую песенку, чтобы разрядить обстановку.
Кота не было.
Маринетт сглотнула и зажмурилась. Досчитав до пяти, она потёрла руками лицо, нащупывая волшебную маску. Нет Кота? Не страшно, она и сама супергероиня. Уж как-нибудь с одним одержимым справится. Попсиховать и потом можно.
Не время для трусихи-Маринетт. Сейчас нужна храбрая до безрассудства Ледибаг.
К тому моменту, когда она всё-таки взяла себя в руки, на кладбище вновь произошли перемены: несколько могил выплюнули на поверхность простые деревянные гробы, наглухо заколоченные. Ледибаг насчитала семь ящиков, причём один из них оказался больше остальных. Возможно, именно он и был пристанищем одержимого.
Не желая больше ждать, Ледибаг поползла к боку здания; ей не хотелось привлекать потенциальное внимание одержимого к месту, где пряталась Сезер. Может быть, выйдет осторожно прокрасться к самому большому гробу – благо, тот был достаточно близко к ограде, и добраться до него можно было за один удачный прыжок. А ведь она леди-удача.
Алья продолжала съёмку. Ледибаг проверила, не слишком ли блоггер высовывается из укрытия, и только после этого аккуратно спрыгнула на асфальт. Хиленькое деревце не могло замаскировать ярко-красный костюм героини, так что Ледибаг особенно не скрывалась после того, как покинула крышу.
Она запрыгнула на каменный забор и тотчас передёрнулась: было ощущение, что заграждение разделяло два мира, обычный гудящий Париж и безмолвный Некрополис. Даже температура воздуха различалась, на кладбище оказалось значительно холоднее и даже немного парило изо рта при дыхании.
Гробы не проявляли никакой активности, когда героиня прошлась вдоль забора. Однако, стоило только Ледибаг прыгнуть к интересующему её ящику, как тот словно взорвался: во все стороны хлынул острый дождь из щепок, вынуждая девушку искать укрытия в ближайшей яме. Она нырнула в могилу, пытаясь спастись от смертоносного дерева, и едва успела ухватиться пальцами за края ямы.
Тотчас Ледибаг пожалела о своём выборе укрытия. За ноги её схватили многочисленные руки, лапы, клешни – и все они начали тянуть её вниз, к себе в темноту. Пальцы девушки скользили по влажной земле, фаланга за фалангой утрачивая всяческую опору. Попытавшись впиться в почву, Ледибаг только ухудшила своё положение. Грунт, хоть и был влажным, неожиданно раскрошился.
Она рухнула в темноту.
Рук, клешней и лап сразу стало больше. Они лезли в рот, тянули костюм, хватали за волосы. Разрывали волшебную ткань и кожу, преимущественно почему-то именно на ногах.
Когда чужие руки коснулись серёжек, Ледибаг словно получила пощёчину. Она сразу же вынырнула из странного оцепенения, что навалилось на неё, стоило только ей упасть в темноту. Теперь же её голова снова работала.
Йо-йо будто само прыгнуло в руку, и уже через секунду Ледибаг зацепилась игрушкой за ближайший памятник. Леска натянулась, пытаясь выдернуть хозяйку из цепких когтистых лап.
Удалось с трудом. К тому же, Ледибаг оставила в могиле добрую часть своего костюма: ноги неприятно холодило, как и левую руку с боком. Вот же… раздели. Хорошо ещё, что интимные места остались прикрыты. Ледибаг совершенно не хотела светить оголённой грудью или бёдрами на камеру – Алья же наверняка всё снимала.
У неё даже не было времени, чтобы сориентироваться. Едва вынырнув, Ледибаг была вынуждена сразу уворачиваться: клыкастые твари, один в один копирующие одержимого, бросались на неё с невиданной яростью. Рядом с голым боком то и дело щёлкали их пасти, когти пытались распороть уцелевшие части костюма.
Тварей было шесть – почти по числу всплывших гробов. Они были немного меньше своего «босса». Уроды оказались быстрыми и гибкими настолько, что Ледибаг казалось, будто костей в них нет вовсе. Каждая конечность твари могла гнуться абсолютно в любую сторону, что определённо добавляло неудобств. И им совершенно не мешало то, что они одеты по моде девятнадцатого века! Ни неудобные туфли, ни кюлоты, ни чулки, ни тем более фрак не препятствовали их атакам.
Отстранённо Ледибаг заметила, что ни на одном из нападавших нет цилиндра. Значит, твари были не более чем обманками, тогда как настоящий одержимый отсиживался где-то. Вероятно, в том большом гробу. Большому гаду большой домик, ха.
Из-за стремительности нападений Ледибаг не могла использовать йо-йо: то было больше рассчитано на дальнюю и среднюю дистанцию, и при ближнем бое больше мешалось, чем помогало. Приходилось работать руками и ногами. Костяшки пальцев на левой руке и пятки быстро оказались сбиты до мяса, но боли Ледибаг не чувствовала. То ли повреждения были незначительными, то ли на волне адреналина тело на них не обращало внимание. В любом случае, крови привычно не было – и хорошо.
Уклоняться сразу от шести тварей было сложно, так что Ледибаг довольно быстро решила, что надо бы избавиться от преследователей. Как-то серьёзно покалечить тварей у неё никак не удавалось, – ну не рукопашник она, ни разу! – так что единственным, что ей оставалось, так это попытаться спихнуть нападавших в яму. Может, те руки, лапы и клешни их подзадержат.
Извернувшись во время очередного уклонения, Ледибаг прыгнула на одну из тварей и изо всех сил толкнула ту ногами в грудь. Монстр взмахнул длинными тонкими руками, распахнул широкую пасть и рухнул прямиком в раскопанную могилу. Провалы глаз и носа, скрытые за кожей, изогнулись в умоляющем выражении, прежде чем болванку затащили под землю.
О, как тварь визжала. От этого громкого панического визга Ледибаг пробрало до самого костного мозга. Даже твари, до этого не прерывавшие атаку, замерли, будто не веря собственным ушам; Ледибаг не была уверена, что у них есть уши.
Угодившая в могилу тварь цеплялась пальцами за края могилы, пыталась вылезти, выпутаться из чёрных, будто состоящих из тени рук, лап и клешней. У твари не получалось. В конце концов она вгрызлась кривыми клыками в грунт, пытаясь хотя бы так задержаться на поверхности, но земля, как и в случае с Ледибаг, просто раскрошилась.
Тварь рухнула вниз. Визг оборвался. Из глубины чёрной ямы на поверхность выплюнуло разворошенный гроб века этак девятнадцатого с трухлявым трупом внутри.
Ледибаг тяжело сглотнула и медленно перевела взгляд на замерших уродцев рядом. Вот оно что. Ясно.
Пока остальные пять тварей были слишком заняты ступором, она достала йо-йо. Стремительным броском игрушки ей удалось сбить всех уродцев с ног, и четверо из пяти даже услужливо упали в могилы рядом. Оставшемуся помогла сама Ледибаг: точным пинком ободранной пятки она отправила тварь в ближайшую яму.
Пережив секунд двадцать визга, Ледибаг была вознаграждена ещё пятью поднявшимися могилами и пятью трупами, над которыми словно кто-то глумился. Но это ничего, Чудесное Исцеление и не с таким справлялось.
