Текст книги "Грани миров (СИ)"
Автор книги: Baal
сообщить о нарушении
Текущая страница: 26 (всего у книги 40 страниц)
Ей было просто необходимо найти Кота и придумать хоть какой-то план.
Прыгая по крышам, Ледибаг старалась не обращать внимания на тяжёлые вздохи и стоны. От одной только мысли о том, чтобы заняться сексом на улице, её передёргивало. И дело было не столько в приватности и желании уединиться, сколько в температуре: синоптики на сегодняшний день обещали всего два градуса по Цельсию.
Низковатая температура для того, чтобы заниматься крышесносящим сексом на проезжей части. Хорошо ещё, что машин не было. Как и снега с дождём.
Париж под влиянием одержимого внезапно на самом деле превратился в город любви. Плотской, конечно, но кого это волнует? Любовь слышалась в воздухе, любовью занимались горожане и туристы, о любви кричали люди, срываясь в оргазмы. И всё бы было не так плохо, если бы…
Если бы. Во-первых, если бы не акума. Во-вторых, как и во всех остальных случаях, когда был замешан одержимый, ничего хорошего от его влияния не получалось. Люди, хотя и выглядели счастливыми, особенно при оргазме, всё остальное время больше напоминали зомби, запрограмированных на одно-единственное действие. Только закончив совокупляться, попавшие под атаку акумы начинали снова.
Иногда они меняли партнёров, иногда нет. В первом случае несчастные горожане на трясущихся руках и ногах просто ползли от одного человека к другому, оставляя за собой тянущиеся дорожки из различных жидкостей. И не всегда это были только смазка, семя или слюна.
Люди были так поглощены своей плотской любовью, что просто не могли остановиться даже тогда, когда им требовался отдых или туалет. Это было отвратительно.
Ледибаг на всей скорости бежала к их с Котом убежищу. Они давно с напарником договорились, что встречаться будут именно там, особенно если не знают, где находится вторая часть их чудесного дуэта. Это решение оказалось крайне удачным и спасло Ледибаг добрый моток нервов. Гораздо лучше бежать к месту встречи, чем нарезать круги по городу в бесполезном поиске напарника, не так ли?
Кота ещё не было, зато под куполом Эйфелевой башни обнаружилась ещё одна акума, Таролог. Ледибаг настолько привыкла к появлению этой одержимой в своей жизни, что практически обрадовалась знакомому лицу.
Где-то она, кстати, это лицо уже видела. Знакомая женщина, с острым подбородком и такими зелёными глазами…
– Добрый день, Ледибаг.
Ледибаг на приветствие только кивнула и неуютно поёжилась. Даже на приличной высоте были слышны стоны и экзальтированные выкрики удовольствия.
– Кота ещё нет?
– Не видела. Я жду вас двоих.
– Ну, загрузка закончена на пятьдесят процентов, – невесело пошутила Ледибаг. – Ждём обычные пятнадцать минут, потом придётся начинать с акумой самостоятельно.
Кот появился на исходе десятой минуты. Взъерошенный, с абсолютно круглыми глазами и ярким румянцем на острых скулах. Он ошалело посмотрел на Ледибаг и Таролога, прежде чем проблеять неясное приветствие и усесться прямиком на пол.
– Ну и денёк, – икнул он, вздрагивая. – Я пока добежал, меня чуть несколько раз не сцапали. Извращенцы, господи-боже, просто извращенцы! Прошлый секс-акума был и то приятнее!
Ледибаг хмыкнула. Прошлый секс-акума оказался явным приверженцем садо-мазо, чёрного латекса и Кота Нуара. Только завидев напарника Ледибаг, этот акума встал на колени, протянул Нуару стек и начал слёзно умолять «хозяина» отшлёпать «своего недостойного раба».
Нуар, помнится, даже шлёпнул того пару раз. Просто чтобы не разочаровывать такого преданного фаната, как объяснял Кот.
По мнению самой Ледибаг, Нуару просто понравилось, что хоть кто-то назвал его «хозяином».
Кот немного отошёл от своеобразного утра, встряхнулся и встал на ноги. Ледибаг он подарил быстрый поцелуй в уголок губ, Тарологу – долгое объятие, чем очень удивил напарницу. Пообещав объяснить всё потом, Нуар отряхнул костюм от невидимых пылинок и преувеличенно-бодрым голосом поинтересовался:
– Ну, миледи, каков план? Я бы предпочёл отдаться обуревающей город страсти, но это, видимо, не наш вариант.
– Совсем.
– Тогда есть другие?
Ледибаг по-детски шмыгнула носом. У неё, к примеру, совсем не было никаких вариантов, но признаваться в этом Нуару оказалось как-то неудобно. Она посмотрела на Таролога, и женщина с неожиданной улыбкой пришла героине на помощь:
– Если позволите. У меня есть план. Но для его исполнения мне придётся применить на вас одну из своих карт.
– И какую? – с подозрением спросила Ледибаг.
Несмотря ни на что, она всё ещё весьма скептически и настороженно относилась к этой акуманизированной женщине. Что бы ни говорили Кот и Адриан, как бы Таролог ни вела себя рядом с Чудесными, она всё ещё была одержимой акумой. Порченой душой.
И как тут расслабиться с таким соседством, скажите на милость? Правильно, никак.
Хотя вроде бы Таролог говорила, что она не человек и не акума, а что-то другое… но ни у Кота, ни у Ледибаг так и не нашлось времени, чтобы поразмыслить над этим. Или хотя бы минутки, чтобы задать пару вопросов этой странной одержимой. К примеру, о её происхождении. Или о том, почему её внешность меняется. О картах… в конце концов, Таролог не могла, судя по всему, использовать одну и ту же карту дважды, а их у неё всего двадцать две. И что будет, когда эти карты, если так можно сказать, кончатся?
В общем, одни вопросы и никаких ответов.
На вопрос Ледибаг Таролог мягко, по-матерински улыбнулась и вытащила одну из карт откуда-то из тканей своих юбок.
– Шестой аркан. Влюблённые.
Ледибаг прищурилась. Влюблённые. Ну же, голова, думай… Как позитив – это вроде бы любовь, чистые эмоции, открытые чувства, правильный выбор. Неплохо. Как негатив… любовник? Полное залипание одного человека на другого, игнорирование внешнего мира и внешних событий. Розовые очки, неадекватное поведение, незрелость, неправильный выбор, лживый Эдем… так себе значения.
Прикусив губу, Ледибаг посмотрела на Кота. Нуар выглядел скорее заинтересованным, чем напряжённым – ну ясно. В этой ситуации он не помощник, потому что из-за чего-то слишком хорошо относится к этой странной одержимой. Доверяет ей, хотя Таролог появилась не так давно. Да сама Ледибаг это доверие зарабатывала потом и кровью, а у акуманизированной оно словно оказалось вшито в одержимость!
Потерев край маски, Ледибаг вздохнула. Она прекрасно понимала, что большая часть её претензий навеяны бредом ревности и ничего под собой не имеют. Ей, пожалуй, было немного обидно, что Кот так быстро принял Таролога в ближний круг и при этом ничего не объяснял. Конечно, Чудесные могли иметь личные секреты, – как у Ледибаг было со звонком Бражнику, – но они в итоге всё равно раскрывались, рано или поздно.
Только что-то Ледибаг казалось, что в этот раз всё будет «поздно»,
Она нервно передёрнула плечами и попыталась прислушаться к собственной интуиции. Та обычно не подводила. Вот только услышать голос шестого чувства Маринетт не смогла: его заглушали раздающиеся на улице стоны, жаркие вдохи и выкрики.
А, да, акума-трахарь. Как она могла забыть, Господи.
Таролог и Кот терпеливо ожидали её решения, и это давило. Нуар просительно заглядывал напарнице в глаза, одержимая смотрела прямо и спокойно – ну точно Соломон на суде, не иначе. Внезапно разозлившись на собственную нерешительность, Ледибаг отрывисто кивнула и подошла к Коту поближе.
Ещё она взяла его за руку и сжала пальцами твёрдую чёрную перчатку. Глупый жест обладания, но ей стало легче, когда Кот сомкнул пальцы в ответ.
– Ладно, – сказала наконец Ледибаг, – но мне это не нравится, так и знайте. Плохая идея.
– Тебе это интуиция сказала? – тихо спросил Кот.
Ледибаг скривилась. Вторая попытка прислушаться к внутреннему чувству кончилась так же, как и первая – никак. Вздохи и стоны, стоны и вздохи. Ледибаг даже позавидовала, потому что её личная, да и сексуальная жизнь пролетали мимо.
Интересно, сможет ли она вообще спокойно посмотреть Адриану в глаза после всего… вот этого. Она ведь обычный подросток и думает об обычных подростковых вещах. И о сексе. Соединение Адриана и секса в одном предложении рождало в её голове вполне понятные ассоциации.
Да ещё и стоны эти… сколько можно-то!
Кот, пока она задумалась, успел встать вровень с ней и протянуть их сплетённые руки вперёд, к Тарологу. Одержимая на их руки положила свою карту – действительно, шестой аркан, Влюблённые. Карта даже засветилась, и на этом моменте Маринетт, наконец, очнулась от своей излишне глубокой задумчивости.
Свечение объяло карту и быстро, как змея, перекинулось на руки Чудесных. Оно обвило их запястья, как верёвкой, и перетекло в два красивых золотых браслета толщиной примерно в два пальца. Хотя, учитывая, насколько они были тонкими и неощутимыми, Маринетт лучше сравнила бы их с золотыми лентами.
Кот потряс рукой с золотым браслетом, чтобы проверить, не слетит ли тот от резкого движения. Потом поковырял новенькое украшение одним из когтей и, уверившись в том, что оно сидит намертво, довольно кивнул.
– А что они делают-то? – спросил он.
Таролог подошла к Чудесным и подняла их обвитые лентой руки на уровень своего лица. Маринетт только в этот момент поняла, насколько же женщина на самом деле высокая. Минимум метр девяносто, а может и больше. Ледибаг с её несчастным метр семьдесят было крайне неуютно… ещё и Кот за последнее время очень вытянулся, как и Адриан. Но Агресту хотя бы простительно: у него и мать, вроде, была очень высокой, и отец выше двух метров. Два двадцать вроде…
В индустрии моды смеялись, что Габриэль стал модельером только из-за того, что никак не мог найти себе нормальную одежду по росту. Маринетт не была уверенна, что это просто шутка.
– Ничего особенного, – сказала Таролог, рассматривая золотые ленты, – они просто фиксируют вас друг на друге, чтобы акума ничего не мог сделать с вашим сознанием. Влюблённые… обычно они говорят о наличии третьего в отношениях, потому что эту карту слишком часто рассматривают именно в негативном значении. Я же использовала её для заключения вашего волшебного брака. На время.
«Цепи Гименея», – уныло подумала Маринетт, когда Нуар отпустил её руку. – «Ну почему мир меня сводит именно с Котом, а не с Адрианом, а?»
– Ладно, у нас нет времени предаваться раздумьям и унынию, – Ледибаг вытащила свою ладонь из чужой руки и хлопнула себя по щекам. – Хотя ты, Нуар, совсем не выглядишь недовольным.
– Шутишь?! Да только что сбылась моя мечта, брак с тобой, миледи! Спасибо, мам!
Он напрыгнул на Таролога с объятиями, пока Маринетт бестолково хлопала ресницами. Учитывая, что акуманизированная совсем не удивилась обращению Нуара, а, напротив, обняла Кота в ответ, Ледибаг не послышалось.
«Мам». Ну обалдеть вообще.
– Так. Так. Так… Ладно, – Ледибаг коснулась маски и сделала несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться. – Об этом мы с тобой тоже поговорим… потом. Сейчас акума.
Учитывая, что мать Нуара, насколько Маринетт помнила, или пропала, или умерла… вопросы, вопросы. Не акума и не человек, да?
Кот отлип от матери и счастливо улыбнулся напарнице.
– Конечно. Мы давно должны были поговорить, правда? К тому же, если получится, ты узнаешь мою личность!
– Если получится, – эхом отозвалась Ледибаг.
Она ощущала, как её сознание медленно, но верно переключается в то, что Тикки называла «боевым режимом». Где малышка-квами услышала такое определение, Маринетт не спрашивала. Скорее всего из какого-то фильма: Тикки частенько зависала перед телевизором по ночам, пока все спали.
Сабин потом, правда, ругалась на Томаса – мать Маринетт считала, что месье Дюпэн просто забывает выключить телевизор в гостиной вечером.
– Ладно, – Ледибаг хлопнула в ладоши, окончательно фокусируясь на акуме и предстоящем бое. – Как нам найти акуму? Разделяться я не хочу, неизвестно, какие у одержимого способности. Мало ли, может он способен не только повышать гормональный фон, чтобы провоцировать желание.
– Как ты это красиво вывернула, миледи, – Кот растрепал волосы. – Гормональный фон…
– А ты как интерпретируешь происходящее?
– Ну, типа злое волшебство и всё такое. Может у акумы вообще волшебная палочка. Насмотрелся хентайных аниме и вообразил себя злой мадокой.
Маринетт замерла. Воображение у неё было живое, натренированное созданием эскизов и дизайнерством, так что предложенный Котом вариант акуманизированного тотчас появился у Ледибаг перед глазами. Маленькая девочка-волшебница в пышном розовом платьице, может быть даже с крошечными крылышками за спиной, такими прозрачными, блестящими и магическими… и волшебная палочка. Хотя, учитывая специфику проявления акумы, вместо палочки будет дилдо или вибратор. Тоже волшебный.
Ледибаг встряхнула головой, чтобы избавиться от странного видения. Девочка-подросток в розовом с членом в руке никак не хотела уходить. Растерянно посмотрев на Кота, Ледибаг тяжело вздохнула: вот вечно Нуар что-то брякает, а она потом не может разобраться с собственным воображением. За это Кот, кстати, не раз получал по ушастой голове её йо-йо.
Но при матери бить его как-то… неправильно, что ли. Особенно если мать у него то ли пропала, то ли умерла. Скорее умерла, если считать, что акумы – это души из-за Граней, по словам Плагга. Но мать Нуара жива. Но она говорила, что она не акума и не человек.
Как всё сложно-то, боги. Иногда Маринетт хотела быть просто тупой девчушкой, думающей только о блёстках, мальчиках и макияже. Никаких тебе акум, никакого спасения мира, никаких Граней и боли после сражений. Знай себе вздыхай по Адриану и выбирай новую помадку.
Она снова встряхнулась и всё-таки взяла себя в руки.
– Обход города, – сказала Ледибаг. – Традиционный маршрут, ладно? Он как раз проходит через все высокие точки Парижа, так что мы в любом случае найдём акуманизированного, хотя бы издалека увидим.
– Хороший план, – одобрила Таролог. – Но я не участвую. После использования карт мне надо восстановиться, хотя бы недолго. Поэтому вынуждена вас покинуть.
Она растрепала волосы Кота и кивнула Ледибаг на прощание, прежде чем кинуть себе за спину карту Шута. Уход Таролога был таким же, как и ранее: она просто вошла в раскрывшийся портал к шагающему мужчине и мелкой тявкающей собачке. Едва Таролог оказалась по ту сторону, как разлом реальности схлопнулся с едва различимым шипением.
Кот задумчиво потёр подбородок.
– Интересно, это и есть те Грани, о которых говорил Плагг?
– Всё может быть, – Ледибаг пожала плечами. – Во всей литературе по Таро, которую я листала с друзьями, говорилось, что старшие арканы представляют мироустройство или что-то вроде того. Может, карты и есть те самые Грани, между которыми всё натянуто?
– Это уже нечто вроде философии.
– И у нас нет на неё времени. За мной.
Они добежали до привычных по ночным обходам крыш и встали на свой традиционный маршрут. Прыгать по знакомым черепицам было приятно, Ледибаг даже успокоила сильно бьющееся сердце. Кот тоже вошёл в ритм: Маринетт заметила, что напарник прекратил мельтешить и теперь каждый его прыжок и взмах шестом стали скупыми и точными.
Внизу творилась вакханалия, по-другому Маринетт происходящее не могла назвать. Акуме было всё равно, на кого влиять, так что сексом занимались буквально все подряд, вне зависимости от пола или возраста. Ей оставалось только отводить взгляд от особо нелицеприглядных картин, потому что единственное, что могла сделать в этой ситуации Ледибаг – это победить акуму и использовать Чудесное Исцеление. Всё.
Как-то пытаться вмешиваться в происходящее внизу было не просто бессмысленно, но и опасно. Если акума воздействовала на мозг человека, то последствия вмешательства Чудесных могли быть самыми разными, от помешательства до смерти. А на Чудесное Исцеление Маринетт всё же старалась особо не полагаться, сама не зная почему.
Просто иногда ей казалось, что Исцеление – это какой-то ограниченный ресурс, и что энергию он черпает не из бесконечного источника. Тикки её мысли не подтверждала, но и не опровергала, потому что не знала сама: в прошлом города были не такими большими, как нынешний Париж, и акумы не успевали так уж сильно набедокурить.
– Чудесное Исцеление всегда справлялось, – говорила квами. – Но ты можешь быть права в своих суждениях, я тебя обманывать не буду. Даже я сама не всё знаю о способностях и ограничениях Ледибаг.
Такие слова непременно расстраивали Маринетт, сколько бы Тикки не напоминала о том, что не является всезнающей.
– Как же так?
Тикки обычно смотрела на подопечную старыми мудрыми глазами и улыбалась, так, как могла бы улыбаться языческая Праматерь.
– Творец создаёт человека и выпускает его в жизнь, чтобы тот познал себя и свои возможности. Почему ты считаешь, что с квами ситуация обстоит иначе?
Единственное, что Тикки знала о Чудесном Исцелении – это что оно всегда срабатывало, вне зависимости от сложности разрушений. Внутреннее ощущение Маринетт квами немного беспокоило, но не слишком сильно.
– Ты же леди-удача, – говорила Тикки, чтобы успокоить Маринетт во время очередного приступа паники. – Даже если с Чудесным Исцелением что-то будет не так, всё образумится. Ты справишься, потому что Фортуна на твоей стороне.
Маринетт, которой не слишком везло в жизни, в любви и в школе, на это только кисло улыбалась.
Чудесные прошли половину города, но акуму так и не нашли. Зато везде были следы его пребывания: занимающиеся беспорядочным сексом люди. Кое-кто из пострадавших едва двигался, другие вполне бодро скакали или работали бёдрами, вызывая у Ледибаг отвращение и приступы тошноты. Во всём этом совокуплении не было не только любви, но и хоть какого-то смысла.
– Боже, как же это отвратительно, – не утерпела Ледибаг, видя очередную кучу-малу из голых тел. – Просто… ужасно.
– Я стараюсь не смотреть вниз, – заметил Кот. – Потому что если смотрю, то начинаю злиться или расстраиваюсь. В любом случае, мы же с тобой всё поправим, правда, миледи?
– Естественно.
– Ну, посмотри на всё это с позитивной точки зрения. Хотя бы нет разрушений города.
– Зато сколько будет истощений, обмороков и даже смертей…
– Смертей?
Ледибаг отмахнулась, как от чего-то неважного. Она не собиралась говорить Коту, что наверняка больше всего от этого беспорядочного совокупления пострадает множество подростков и детей. Нечего Нуару задумываться о такой мерзости, ещё разозлится и опять наделает кучу глупостей… а Маринетт хватило и одного удара током.
В этот раз, конечно, никакого тока не было, только секс и похоть. Но под атаку попадать всё равно отчаянно не хотелось.
Акуму они нашли практически в самом конце обхода города. Что же, Нуар в чём-то оказался прав: одержимая была ближе к девочке-волшебнице хотя бы из-за того, что оказалась женщиной. Но вот платья на ней не было. Наоборот, акума оказалась абсолютно голой; её тело не прикрывали даже длинные волосы до колен: те к концам разделялись на толстые пряди, которые переходили в живые змеиные головы. В целом, внешний вид одержимой напоминал то ли о средневековой ведьме, то ли о Медузе, или же о совмещении этих двух образов. Волосы были медно-рыжими, змеи ярко-зелёными и очень злыми, кожа акуманизированной оказалось белой и веснушчатой, а глаза – неправдоподобно яркими, красными.
Одержимая громко смеялась, когда видела, как люди занимаются сексом. Её это радовало сильнее, чем ребёнка рождественские подарки, и становилось абсолютно ясно, что договориться не получится. Был такой тип одержимых, которым просто нравилось то, что они творили.
Чудесные с пять минут наблюдали за тем, как акуманизированная одним взмахом руки заставляла испуганных людей разрывать на себе одежду и начинать совокупляться. За тем, как она смеялась и танцевала под рваный ритм тяжёлых вздохов и влажных шлепков.
Наблюдение дало свои плоды: Ледибаг и Кот нашли заражённый предмет. Как насмешка над их золотыми лентами, это оказался золотой же браслет на руке акуманизированной. В моменты, когда одержимая взмахом руки проклинала людей, этот браслет светился ярко-зелёным цветом и очень привлекал к себе внимание.
К тому же, это был единственный предмет одежды на девушке. Вообще единственный предмет на её абсолютно голом теле.
Чудесные, налюбовавшись на творящийся шабаш, аккуратно переползли с края крыши под защиту высоких дымовых труб. Нуар хмыкнул, повертел в руках жезл и посмотрел на напарницу. Ледибаг хмурилась – в голову героине ничего не приходило.
Наконец, она приняла своё поражение и спросила:
– Идеи?
– Как всегда, миледи. Я отвлекаю, ты бьёшь чем-нибудь тяжёлым по голове.
– Я не бью людей по голове.
– Людей нет, но это же акума. И вообще, может, Супер-Шанс?
Маринетт чуть не шлёпнула себя по лбу. Забыла о своём главном оружии, ну надо же!
На всякий случай они отползли ещё подальше, чтобы не привлекать внимание акумы. Потерять одержимую Маринетт не боялась: судя по всему, та не собиралась в ближайшее время менять дислокацию. Слишком уж акума увлеклась обращением в секс-рабов людей, по воле случая запертых в огромном магазине.
Маринетт даже представлять не хотела, какая там будет оргия. Нет уж, хватит с Ледибаг и девочки-волшебницы.
Супер-Шанс выдал небольшую клетку, в которой сидела крошечная белая мышка. Кот, увидев подарок волшебства, склонил голову набок и скривил губы.
– И что нам с этим делать?
Ледибаг повертела клетку в руках. Мышь вела себя как живая: пищала, часто-часто дышала и нервничала, если клетка слишком сильно переворачивалась. Крошечные ушки дрожали, как и длинные белые усы.
Трогательное существо. Даже жалко, что, едва увидев эту мышь, Ледибаг подумала о волосах-змеях акумы.
Комментарий к Глава 22
Не балуете вы меня отзывами.
Ладно. Вот вам пред-NC глава :) Через недельку будет полные секса 5000 слов, ву-ху.
Приятного чтения и спасибо за донаты, вы мотивируете.
Алоха!
========== Глава 23 – NC ==========
Акуманизированная медленно продвигалась вперёд по городу. Чудесные шли следом, как ищейки, и наблюдали.
Маринетт так и не поняла, почему именно женщина стала одержимой. Она ничего не говорила, только смеялась в лучших традициях фильмов-ужастиков, которые Дюпэн-Чэн ненавидела всей душой. Акума танцевала, когда ей что-то очень сильно нравилось, – подсказка: секс и оргии, – и злобно кричала, если что-то шло не по её планам. Обычно крики раздавались, если люди начинали заниматься сексом не в тех парах, которые хотелось видеть акуманизированной.
Но Маринетт не могла не признавать одного: одержимая была очень, просто чертовски красивой. Медно-рыжие волосы со змеиными концами выглядели по-плохому сексуально, как у шикарных злодеек в фильмах; светлая кожа была идеально-гладкой, идеально-веснушчатой на плечах и груди и просто идеальной. Красные глаза сверкали, как два драгоценных камня, а яркая белая улыбка подошла бы топ-модели, если бы топ-модели ходили нагишом по городу и заставляли людей совокупляться.
Даже жесты акуманизированной были выверенными до последнего миллиметра. Ни единого лишнего движения, ни одного нелепого взмаха рукой с порченым браслетом. Казалось, что женщина просто вышла из какой-то кинокартины, где акуму не устроил конец. Ведь герои всегда побеждают, а она явно была злодейкой в этой драме.
Ледибаг только надеялась, что в их франшизе герои также окажутся сильнее.
Мышь в клетке была торжественно вручена Нуару по его же просьбе; в конце концов, только у него был пояс, на который можно закрепить подарок Супер-Шанса. Ледибаг иногда казалось, что Кот как напарник нужен ещё и для переноса вещей: у него и ремень, и карманы, и просто лишние руки.
Нуар то и дело косил зелёные глаза на притихшего грызуна, тыкал в белый бочок острым пальцем и мечтательно облизывался. Маринетт это не комментировала, хотя внутри посмеивалась над напарником и таким странно-кошачьим поведением.
Атака акумы была невидима, но зависела от жеста: чтобы заставить человека заниматься сексом женщине было достаточно взмахнуть рукой. Ещё Ледибаг заметила, что при этом нужен зрительный контакт: одержимая должна была смотреть на свою жертву во время жеста, иначе тот не срабатывал. Это было как минимум удобно, потому что появлялось целых два способа нейтрализовать акуманизированную.
Только вот Ледибаг никак не могла определиться, как же это сделать. Мышь в клетке на поясе у Нуара позволяла использовать оба варианта с примерно одинаковой эффективностью.
Когда акума замерла рядом с одной из самых крупных оргий, которую Маринетт видела за сегодня, Дюпэн-Чэн окликнула Кота:
– Есть пожелания, прежде чем мы начнём?
Нуар, в очередной раз тыкающий мышь через прутья клетки, кивнул.
– Помнишь моё поведение в прошлый раз?
– Это ты про то, как ты запугал несчастного парня?
Акума-очкарик, точнее, парень, который был акумой, вырубился после боя прямо на руках у Нуара: Кот перестарался с запугиванием. Несчастный рыжий подросток теперь боялся одного из Чудесных, словно какого-то хулигана, хотя Ледибаг и не понимала, почему. Вроде Нуар не делал и не говорил ничего особенного… так, пара клишированных фразочек и движений из фильмов, и всё.
Но рыжему хватило.
– Я его не запугивал. Точнее, я запугивал не его, а акуму, миледи, а это сомуршенно р-разные вещи! Но, да. Я про это.
Ледибаг закатила глаза.
– И?
– Может, продолжим?.. Ну, такую линию поведения.
Она едва не застонала. Изображать из себя «плохишей»? Зачем?
– Если ты назовёшь мне хотя бы три причины, почему мы…
– Акумы будут думать, что мы сильнее и безбашеннее, чем есть, – тотчас затараторил Кот. – Это раз. Два – такое поведение дезориентирует акуму, ты помнишь, что случилось с очкариком? Да он просто вышел из себя, в хор-рошем для нас смысле! Ну, а три… три…
Ледибаг заинтересованно подняла брови. Первые два аргумента были так себе, потому что она не была уверена в их целесообразности. Ну какой смысл в том, что акумы будут думать о них хуже? Вряд ли порченые души станут бояться Чудесных и передумают из-за их «безбашенного» поведения проходить в физический мир.
Если уж говорить про дезориентацию акум, то тут тоже ничего хорошего. Это прошлый одержимый стал ошибаться, а что будет с этой акуманизированной? Она разозлится? Взбесится? Станет берсеркером? Это была та рулетка, которую Ледибаг не хотела бы крутить.
– А три… три! Мы будем выглядеть с тобой офигенно-круто!
…нет, действительно?
Ледибаг с подозрением взглянула на Нуара. Напарник смотрел в ответ широко раскрытыми глазами; кошачьи уши возбуждённо стояли торчком, губы Нуар прикусил в ожидании вердикта. В целом, Кот выглядел как ребёнок, который выпрашивает что-то у родителей и обещает, что в итоге-то всё будет нормально, неплохо и даже хорошо, честное слово, вы только поверьте.
Отказывать было как-то неудобно, тем более в такой мелочи. Поэтому Маринетт, показательно закатив глаза, кивнула.
– Йес! – Кот победно вскинул кулак и воздух и почти сразу зажал себе рот руками. – Прости.
– Акума всё равно не реагирует, так что нормально. Как мы себя должны вести по-твоему?
Кот потёр руки и пакостливо ухмыльнулся. Слушая объяснения напарника, Ледибаг думала, что тот пересмотрел пафосных аниме. Но, в принципе, ничего экстраординарного он не предлагал, просто много показной самоуверенности и показного же всесилия. От этого не должно было быть никаких последствий.
По крайней мере, Маринетт никак не могла понять, что же её смущает и почему она не хочет вести себя так, как описывает Кот. Но, опять же, отказывать Нуару в такой малости… иногда ей казалось, что бедняга-Нуар подкаблучник похлеще, чем любой из мужчин. Иначе по какой из причин он беспрекословно слушается её в девяноста девяти из ста случаев? И такое послушание определённо стоило поощрить.
Дождавшись, пока акума отвлечётся от порабощения людей, Чудесные, – согласно плану Нуара, конечно же, – выскочили на крышу и, не скрываясь, выпрямились во весь рост. Маринетт упёрла одну руку в бок, Кот выставил перед собой шест на манер посоха и опёрся на него руками, умостив на ладони голову.
Вести полагалось Нуару, как предложившему план.
– Эй, красотка! – окликнул акуму Кот. – Ничего не перепутала? Я же говорил, чтобы вы даже не думали соваться в наш город, идиоты!
На последнем голос у Нуара едва заметно дрогнул. Ледибаг про себя хмыкнула: Кот давно признался напарнице, что в обычной жизни он так редко ругается, что «дурак» для него – верх некультурности.
Акума на окрик обернулась, слишком радостная для той, кому полагается испугаться. Глаза у неё ещё сильнее засияли красным, волосы-змеи пришли в движение, грудь стала быстро подниматься от участившегося дыхания. Маринетт против воли засмотрелась на линию бюста и изгиб талии одержимой. Эх, была бы такая шикарная модель…
Акума, как и предполагала Ледибаг, не была разговаривающей: вместо хоть каких-то связных звуков она издала радостно-яростный вопль. Змеи вторили шипением, поднявшись вокруг рыжей головы и готовясь к атаке.
Кот ответил акуманизированной смехом. После, отхохотав положенные тридцать секунд, – немыслимо долго, если вы спросите Ледибаг, – он вдруг зашипел. Вышло не в пример лучше, чем у обычных уличных котов: громче, более грозно и неожиданно. У Ледибаг от этого звука по спине прошёлся целый строй крупных холодных мурашек.
Акума передёрнулась от звериного шипения и даже отступила на несколько шагов. Радости в лице одержимой не осталось, зато появилось настороженно-вопросительное выражение. Выглядело это так, будто акуманизированная не ожидала встретить такое приветствие.
Что же, может быть, Кот был и прав. Акум стоило пугать хотя бы ради такой растерянности.
Затем акуманизированная ухмыльнулась и, крутанувшись вокруг себя в каком-то танцевальном па, взмахнула рукой. Кот шагнул перед Ледибаг ещё до того, как героиня успела сказать хоть что-то – настолько было у Нуара в подкорке прошита идея о том, что Ледибаг нуждается в его защите.
Браслет на руке одержимой вспыхнул зелёным. Нуар хмыкнул и упёр руки в бока.
Ничего не произошло, хотя подсознательно Ледибаг ожидала, что Кот рухнет на колени и полезет делать… ну, что-то. Но Кот как стоял, так и продолжал стоять, не шелохнувшись. Он не реагировал ни на взмахи руками, ни на свечение браслета, ни на злобный вопль одержимой. Просто стоял и смотрел на неё в ответ, широко ухмыляясь.
Пока акуманизированная изображала из себя ветряную мельницу, Маринетт осмотрелась. Вокруг было много занимающихся сексом людей, но они Ледибаг не интересовали. А вот машина с разбитым стеклом на двери водителя… да.
Ледибаг подошла к ухмыляющемуся Коту и осторожно вытащила мышь из клетки. Нуар, хотя и выглядел спокойным и непоколебимым, всё-таки явно попал под действие акумы. По виску у Кота стекала капля пота, улыбка при более ближнем рассмотрении оказалась оскалом, мышцы были каменно-напряжёнными, да и пах…
