Текст книги "Грани миров (СИ)"

Автор книги: Baal

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 40 страниц)

На всякий случай Маринетт не стала про это упоминать при Алье. Ну её. Ещё побежит проверять, и Маринетт не успеет собственноручно придушить Кота за этот опрометчивый поступок.

В библиотеке было ожидаемо тихо. Ещё не войдя в хранилище знаний, Аля принялась раздавать указания:

– Делимся на пары. Я с Нино, Маринетт с Адрианом. Ищем любые книги о Таро Райдера-Уэйта. Потом просматриваем, отбираем понравившиеся и читаем, читаем, читаем, пока не опухнем от букв и строчек!

Адриан не выглядел особо вдохновлённым таким планом.

– Не так я представлял себе выходной, если честно.

– Ну, – Алья немного помешкала, – ладно. Читаем пару часов. Потом сходим в игровой зал или в кафе, или и туда, и туда.

– Этот план мне нравится намного больше.

В холле библиотеки они разошлись. Маринетт всё ещё слишком злилась на Нуара, чтобы адекватно реагировать на реальность, а потому вполне спокойно перебрасывалась редкими, ничего не значащими фразами с Адрианом. Агрест выглядел впечатлённым её новым поведением и строил предложения максимально осторожно, чтобы не спугнуть удивительно уверенную в себе Маринетт.

Они выбрали несколько книжек, – Маринетт брала практически наугад, довольствуясь одним упоминанием о Таро на обложке, – и уселись за читальным столом. И только тогда Маринетт начало потихоньку отпускать.

Да, Кот сглупил. С другой стороны, он сделал почти всё, чтобы не нервировать Ледибаг и не попасться самому: попросил Алью не распространяться о произошедшем и завёл новую сим-карту. Кто же виноват, что он не знал о возможности отследить симку и что Алья окажется такой болтушкой?

Не так. Кто же виноват в том, что лучшая подруга Альи – Ледибаг, и именно ей Сезер расскажет про то, что она взяла номерок у Нуара.

Маринетт пролистала выбранную книгу, не вникая в текст. История колоды ей явно никак бы не помогла в борьбе с Тарологом – кто вообще дал одержимой это имя? Сама себя она никак не называла, да и поведение у неё было вполне адекватным. Значит, имя предложил кто-то из постояльцев Ледиблога. Или сам Нуар.

Впрочем, имя было неплохим. Хотя, судя по одежде, сама Маринетт назвала бы одержимую Цыганкой.

Вторая книга оказалась такой же бесполезной, как и первая. История, биография создателей колоды. Никаких значений, на которые Маринетт рассчитывала.

Она отложила бесполезную книжку и, наконец, пришла в себя достаточно, чтобы увидеть Адриана напротив. Агрест, заметив, что Маринетт замерла и уставилась на него, поднял взгляд от книги и улыбнулся.

– О, ты пришла в себя? С возвращением, Маринет.

– Спа-спаби… баби… спа-си-бо.

Он, словно не замечая заикания, спокойно поинтересовался:

– Неужели тебя так расстроило, что Кот Нуар дал Алье свой телефон?

Упоминание Нуара снова всколыхнуло в груди Маринетт потухшее было недовольство. Девушка скривила губы и взяла следующую книгу из непроверенной стопки на столе.

– Меня раздражает не то, что он дал Алье телефон, а то, что он вообще это сделал! – призналась она Адриану, слишком раздражённая, чтобы заикаться. – Понимаешь, я всегда думала, что Тайна Личности, о которой часто говорит в интервью Ледибаг, очень важна. А тут, выходит, Нуар практически раскрывается перед малознакомой девушкой. Журналисткой!

– Чем же он, по-твоему, раскрылся?

Маринетт посмотрела на Адриана из-за книги. Агрест выглядел растерянно, словно действительно не понимал. Хотя, если он на самом деле маловато знал про обычные бытовые мелочи, как жаловался Нино, то мог и не знать…

– По сим-карте можно отследить местоположение телефона, – просветила Адриана Маринетт. – А там и до раскрытия недалеко, как ты понимаешь. Вряд ли Нуар оставляет телефон в дупле в лесу, скорее всего носит с собой постоянно.

Руки Адриана дёрнулись к карману брендовых джинсов. Маринетт недоумённо проследила за этим движением.

– А, да просто подумал, что я тоже с собой постоянно телефон ношу, – неловко рассмеялся Агрест. – И что, получается, меня тоже могут отследить в любой момент. И, скорее всего, так и делают… это ведь не очень сложно, я правильно понимаю?

– Ну, зависит от того, на кого записана сим-карта, – вздохнула Маринетт. – И какой тариф используется… некоторые операторы не оказывают таких услуг, другие требуют дополнительную плату за GPS-отслеживание. Но, в целом, это не слишком сложно. С оператором можно договориться, если язык подвешен. Наверное.

Они вернулись к книгам. Маринетт лениво перелистывала страницы, хотя внутри заходилась от счастливого визга. Голова у девушки была восхитительно пустой, а в груди кольцами сворачивалось обжигающее смущение.

Она поговорила с Адрианом! Пусть разговор был коротенький, пусть про Кота Нуара, – а про своего напарника Маринетт могла говорить сколь угодно долго, – пусть она больше объясняла принцип работы телефонных операторов. Пусть! Она ведь говорила! И даже не особенно заикалась! Почти совсем не заикалась! Она – умница!

На волне хорошего настроения Маринетт запустила руку в сумочку и погладила Тикки по голове. Квами поддерживающе обхватила её палец и пощекотала фаланги усиками. Это было почти так же хорошо, как если бы Тикки вслух поздравила её с успешным разговором и обняла крохотными лапками.

Руку из сумки пришлось вытащить, чтобы Адриан не заинтересовался, что такое Маринетт делает.

За последующий период тишины они проверили ещё по три книги. С сожалением отложив последнюю, Маринетт откинулась на спинку стула и побарабанила пальцами по столу.

Всё не то. Ей бы пригодилась какая-нибудь брошюрка, типа для самых новичков во всей этой тарологии. Где давались бы краткие пояснения, можно даже тезисами. Парой-другой слов. Чтобы эту брошюрку можно было бы взять с собой.

И ей совершенно точно не помогли бы книги толщиной с её ладонь. Такими талмудами можно было бы пристукнуть акуму, даже не прибегая к Супер-Шансу: просто швырнуть тяжеленный кирпич в голову, и всё. И совершенно точно Маринетт не могла бы постоянно носить с собой эти огромные книжищи.

Адриан напротив выглядел недовольным и практически зеркалил позу Маринетт: откинулся на стул, стучал пальцами по столу, другой рукой тёр лицо.

– Нашла что-нибудь интересное?

– В одной из книг была посвящена целая глава спору о том, как правильно произносится фамилия составителя колоды: Уэйт или Уайт.

– Я тоже ничего не нашёл.

– Надо обрадовать Алью.

Переглянувшись, они встали со своих мест. Маринетт потянулась было к одной из стопок книг, но Адриан отстранил её руки мягким касанием.

– Тебе будет тяжело, – улыбнулся он. – Позволь мне их расставить, хорошо? Сходи пока за Альей и Нино.

Маринетт кивнула, не доверяя собственному голосу. Вот в такие моменты, когда Адриан проявлял свой ангельский характер и заботу, она ярко вспоминала, почему же она его полюбила.

Он всегда был добрым. Бескорыстным, заботливым, мягким, улыбчивым. Словно настоящий ангел спустился из райских садов на грешную землю, и Маринетт посчастливилось встретить его на своём жизненном пути. Адриан был из тех парней, что снимал котят с деревьев и помогал бабушкам переходить через дорогу.

Конечно, существовал ещё Габриэль Агрест, который тоже знал ангельскую сущность своего ребёнка и просто не выпускал того на улицу лишний раз. Иногда Маринетт была готова просто разорвать отца Адриана на много маленьких модельеров. Ей, конечно, до безумия нравились работы Габриэля, но как человек Агрест-старший оказался слишком жёстким. Если не сказать жестоким.

Она вышла из зала, позволяя Адриану самостоятельно разобраться с книгами. Внутри было два противоположных ощущения: кипучая, яркая любовь и тёмное недовольство. Второе появилось из-за бесполезности библиотечных книг. История, биография, даже библиография – и ни странички полезности!

Холл оказался пустым. Ни библиотекарей, ни посетителей. На стойке регистрации Маринетт увидела табличку, оповещающую, что работники слишком заняты и искать их стоит в читальных залах. Ещё было что-то про поступление новых книг и обычная, никому не нужная информация про правила нахождения в библиотеке. Что тут не знать? Не шуми и не порть книги, всё.

В другом зале библиотеки не было видно ни Альи, ни Нино. Их вещи сиротливо лежали на одном из столов, из-под которого даже не были выдвинуты стулья. Зато со стороны книжных полок доносились узнаваемые звуки.

То есть, они были бы узнаваемыми, если бы Маринетт смотрела порно. Но она, как хорошая девочка и любимая мамина дочка, и… в общем, она не должна была узнавать эти звуки. Совершенно точно не должна была, потому что она никогда не смотрела, не слышала, не знала…

Да кого она обманывает? Она смотрела порно, как любой другой обычный подросток. Закрывала люк в комнате и даже ставила на него стул с вещами, чтобы меньше нервничать. И смотрела только на своём телефоне, потому что компьютером иногда пользовалась Сабин – редко, но такое бывало.

Было несколько сайтов, которые ей особенно нравились. И несколько направлений. Но про это она никому и никогда бы не призналась даже под дулом пистолета или под другой угрозой смерти. Нет уж. Достаточно было того, что Тикки, когда Маринетт просила её об этом, тихонечко хихикала и пряталась в своё гнездо, чтобы дать девушке время побыть наедине с собой. И с видео.

Так что, услышав смутно знакомые звуки, Маринетт сначала даже не сообразила, что может быть их источником. Ей понадобилось целых полминуты, чтобы мозг понял, что конкретно происходит между книжными стеллажами, после чего её щёки опалило от прилившей крови.

Зажав себе рот рукой, Маринетт, не глядя, сделала несколько шагов назад.

– Алья, ч-чёрт, – услышала она сдавленный стон Нино. – Глубже!

К чмоканию и хлюпам добавились странные горловые звуки. Ляиф зашипел, как кот, а Маринетт ощутила, как скручивается узел внизу живота.

Она бы никогда не подумала, что Алья, её лучшая подруга Алья, сможет… что она… ну не в библиотеке же!

Маринетт развернулась на деревянных ногах и, еле сгибая колени, вышла из зала. Дверь она за собой закрыла. В холле библиотеки девушку, – и не только её, между прочим, – уже ждал Адриан.

Естественно, он заметил, что что-то не так: Маринетт была слишком красной, мелко подрагивала и всё ещё не отняла руки от губ.

– Маринетт? – Агрест нахмурил светлые брови. – Что случилось?

Дюпэн-Чэн посмотрела на него большими блестящими глазами.

– Всё хорошо, – невнятно из-за руки сказала она, – не о чем беспокоиться.

Это его не успокоило, само собой. Адриан выглядел не только обеспокоенным, но и озадаченным. Он несколько раз переводил взгляд с закрытых дверей на Маринетт и обратно.

– В самом деле?

– Д-да. Идём на улицу.

– А Нино и Алья?

– Они… заняты. Книгами. Сказали идти без них.

Конечно же, Адриан не поверил её словам. Он прищурил светлые глаза, решительно поправил лямку рюкзака на плече, и пошёл к двери, за которой происходило нечто слишком взрослое, чтобы Маринетт спокойно это воспринимала.

Она бы хотела остановить Адриана. Вцепиться ему в руку, не дать открыть дверь, дёрнуть на себя, чтобы он не мешал Алье и Нино делать то, что они там делали. Но – не смогла. Приросла непослушными ногами к библиотечному паркету и могла только бессильно наблюдать за тем, как Агрест заходит в зал и прикрывает дверь за собой.

Правда, пробыл там Адриан не дольше десяти секунд. Когда парень вернулся в холл, его щёки были ярко-розового цвета. Маринетт отстранённо подумала, что ей нравится этот оттенок.

– Наверное, нам лучше пойти без них, – кашлянул Адриан, потерев кончик очаровательно розового носа. – Как ты и… говорила.

Маринетт кивнула, ощущая небольшое неудобство: она всё ещё не отняла руку ото рта. Когда чуть дрожащая ладонь отодвинулась от её лица, Адриан прикипел взглядом к её губам. Это было так выразительно, что Маринетт ощутила, как лёгкий приятный спазм прошёлся в низу её живота, а сама Дюпэн-Чэн начала растворяться в собственном смущении.

Маринетт благодарила всех богов за то, что библиотекари были слишком заняты с перестановкой книг. Было бы крайне неловко, если бы взрослые увидели её с Адрианом смущение. И очень, очень стыдно, если бы они застукали Нино и Алью. Совершенно точно по правилам библиотеки делать что-то такое между шкафами было категорически запрещено.

– Ну, – натянуло улыбнулся Агрест, – хорошо, что библиотекари заняты, да?

– Я тоже о-об этом подумала…

Казалось, это было невозможно, но подростки покраснели ещё сильнее. Адриан откашлялся и жестом предложил Маринетт выйти. Несмотря на собственное смущение, он традиционно по-джентльменски придержал для девушки дверь.

– Т-тут недалеко был парк. Подождём их там. Хорошо, Маринетт?

Дюпэн-Чэн только кивнула. У неё совершенно не было сил, чтобы вытолкнуть из глотки хотя бы одно слово.

Возможно, вся эта ситуация не была бы такой травмирующей и не смущала бы Маринетт настолько, если бы рядом был кто-то другой. Кто-то не-Адриан, в которого она слишком влюблена.

Они дошли до парка и уселись на разных концах лавочки. Маринетт ещё и отвернулась от Адриана, чтобы не видеть его. От стыда у девушки наворачивались слёзы на глаза.

Вот с Котом они бы, наверное, посмеялись бы над произошедшим. Конечно, вряд ли Маринетт смогла бы удержаться от мучительно-красных щёк, но Нуар точно бы разрядил атмосферу парой каламбуров. Наверное, он бы легче отнёсся к произошедшему, потому что иногда в кошачьих шуточках проскальзывали достаточно откровенные намёки.

Но Адриан… Маринетт была готова упасть на асфальт и биться головой о чёрную твёрдость. Почему? Почему?! Почему Адриан и почему именно эта ситуация?!

А ещё Маринетт не могла отвязаться от мысли, что Адриан тоже узнал звуки. А это значило, что он тоже смотрел видео. Или, может быть, даже сам делал что-то…

О, да ради бога, Маринетт знала, как это называется! Секс! А в библиотеке Алья делала Нино минет! Минет!

Она прижала руки к щекам и прикрыла глаза. После того, как Маринетт наконец назвала «что-то» своим именем, стало немного легче. По крайней мере, грудь уже не распирало от стыда, а в глазах не стояли слёзы. Поэтому она ещё несколько раз произнесла это слово про себя, пытаясь успокоиться благодаря терминологии.

– Я отойду, – предупредил Маринетт Адриан.

Девушка, не глядя на своего кумира, мотнула головой. Она даже глаза не открывала, слишком сосредоточенная на успокоении собственных нервов.

Алья, конечно, тоже хороша. Даже не рассказывала подруге, что отношения с Нино давно, – очевидно же, что ОЧЕНЬ давно, – вышли за пределы не только нежного «мы держимся за руки», но и вывалились за границу «я не стесняюсь его целовать»! Везде целовать! И Сезер придётся очень потрудиться, чтобы объяснить, почему Маринетт не знает ни одной детали её отношений с Нино!

Несколько глубоких вдохов позволили Маринетт успокоить ток крови. В голове перестали шуметь молоточки, пальцы больше не подрагивали. На пробу Дюпэн-Чэн открыла глаза, и чуть не свалилась с лавочки: прямо перед ней на корточках сидел Адриан. В руках у юноши было два рожка с лимонным щербетом. Щёки Агреста всё ещё украшал яркий румянец.

Но, по крайней мере, на его губы вернулась обычная спокойная улыбка.

– Держи, – он протянул Маринетт один из рожков. – Это поможет нам, кхм, охладиться.

Маринетт взяла десерт и пару секунд просто смотрела на него. Адриан сел рядом с девушкой, уже не на другой конец скамьи, а намного ближе.

На щербет Маринетт смотрела, как на злейшего врага. Ела его так, будто откусывала голову Алье в попытке отомстить за свой стыд. Но с каждым холодным кисловатым кусочком, с каждым хрустом хорошей вафли, к девушке возвращалось самообладание.

Уже не хотелось упасть ниц и биться головой об асфальт. Мир вернул свои звуки и краски. Маринетт смогла отбросить нервозность и робость, вызванные увиденным, и начала просто наслаждаться миром вокруг. Тёплая погода, мороженное, она и Адриан на одной скамейке. Жизнь была прекрасна.

Но Алье она всё равно отправила длинную гневную смс-ку, полную восклицательных знаков и угрожающих эмоджи. На это ушли последние капли злости, и теперь ситуация казалась попросту смешной.

– В конце концов, это естественно, – пробормотала она перед тем, как доесть кончик от рожка.

– Ну… наверное, да, – согласился с ней Адриан. – но заниматься этим в библиотеке…

Маринетт подавилась смешком.

– По-моему, библиотека – отличное место, чтобы учиться чему-то новому. Хотя, может, они только повторяли пройденный материал.

Адриан несколько секунд смотрел на неё, открыв рот. К тому моменту, как Маринетт успела пожалеть о своей не слишком тонкой шутке, Агрест вдруг подавился воздухом и громко расхохотался.

========== Глава 4 ==========

– Кот, а как определить ориентацию парня?

Воскресенье – единственный день в неделе, когда Ледибаг и Кот Нуар встречались дважды. Дело было в расписании Кота: в понедельник ему не всегда удавалось освободиться даже ради акумы. Что уж говорить про обход Парижа?

Вечерний патруль после посиделок с Адрианом воспринимался как продолжение волшебного сна. Ледибаг на ежедневное бдение за ночным городом явилась на пятнадцать минут позже. Кот, правда, не особенно обратил внимание на опоздание напарницы: Нуар выглядел очень задумчивым, словно в его жизни произошло какое-то поистине мистическое открытие.

Без слов они решили не обсуждать ни причину опоздания Ледибаг, ни рефлексию Кота Нуара. Иногда Маринетт была искренне благодарна всем богам в мире и за его пределами за то, что Кот так хорошо понимает её.

Они без особого интереса пробежались по парижским крышам, высматривая акум или хотя бы простых преступников. Город был сонным и мирным, как никогда: ни ограблений, ни пожаров. Про одержимых и говорить было нечего. Тишь да гладь.

Поскольку обойти город удалось меньше чем за полчаса, Кот предложил просто посидеть на какой-нибудь крыше и поговорить. Маринетт не нашла причины, чтобы отказать: настроение у девушки было поистине сказочным, и таким хотелось поделиться с напарником.

Они никогда не касались в своих разговорах личных тем. Не обсуждали уроки и школу, не говорили про семьи или друзей. Первые их подобные беседы были полны неловкого молчания и оборвавшихся на полуслове предложений. Потом – привыкли, научились лавировать и говорить только о том, что можно было определить как «безопасно».

Так Маринетт узнала о том, что с Нуаром их объединяют не только прогулки по ночному городу. Кот был без ума от Джаггеда Стоуна, да и в целом поддерживал медиатеку Ледибаг. Нуару нравилась хорошая, качественная одежда, преимущественно брендовая: Кот считал, что бренд – символ надёжности и точно значит, что из футболок и свитеров не полезут нитки после пары стирок. Маринетт рассказала Нуару о своём увлечении дизайном и некоторых способностях к шитью.

Было ещё очень и очень много других тем. Общаться с Котом было легко, весело и очень приятно: Нуар интуитивно чувствовал, когда стоит замолчать и когда уместны шутки. Если дело не касалось боя или нервозной обстановки, конечно. Тогда рот Кота просто не закрывался, и Маринетт была вынуждена терпеть постоянные кошачьи приколы и каламбуры буквально в каждом произнесённом предложении.

Но она сама была не лучше. Она смирилась с тем, что Кот шутит. Нуару же пришлось принять то, что после особо опасных боёв или страшных акум Ледибаг заливается слезами и трясётся в истерическом припадке.

Первый раз, когда Маринетт «накрыло», она даже не помнила. Это произошло, кажется, в первые два месяца её геройства. Очередной одержимый пересмотрел страшилок, акуманизировался из-за какой-то бытовой мелочи и решил, что обязательно должен до смерти напугать супергероев.

У Маринетт до сих пор были кошмары о том акуманизированном. Нет-нет, но подсознание подкидывало воспоминания о нём и о том страхе, что ему удалось навести. Хорошо ещё, что одержимый был зациклен на идее напугать только героев, иначе население Парижа сократилось бы минимум вдвое. Сама Маринетт, она могла поклясться, чуть не умерла от разрыва сердца из-за жуткого страха.

Они победили. Супер-Шанс выдал хлопушку и дуделку, какие обычно используют на днях рождения. При помощи резкого звука и конфетти Коту удалось отвлечь на себя внимание акуманизированного, и Ледибаг смогла добраться до наушников, в которых засела порченая бабочка.

Они с Нуаром стукнулись кулаками в знак победы, помогли бывшему одержимому добраться до дома и уже практически были готовы расходиться, когда Маринетт словно выключили сознание. Просто свет померк, всё вокруг закрасилось чёрным, и дальше она знала только со слов Нуара.

Кот описывал это примерно как помутнение. Для него весёлая, беззаботная Ледибаг вдруг просто упала на колени, обхватила себя руками и начала скулить. Её тело тряслось, а из широко распахнутых глаз катились слёзы, которых Леди даже не замечала.

Он не сразу отреагировал. В первые несколько секунд Кот просто стоял и смотрел на то, как Ледибаг раскачивается, сидя на коленях. Затем он пытался её расшевелить, привести в себя, как-то отвлечь – всё бессмысленно. В конце концов, он заметил, что напарница пытается обнять себя, и осторожно сел рядом. На протянутые руки Ледибаг отреагировала бурно: сначала отшатнулась, а потом, увидев, кто перед ней, вцепилась изо всех сил.

В себя Маринетт пришла под пятый писк своего талисмана. На коленях у Кота, который обнимал её так крепко, что, казалось, её рёбра вот-вот треснут.

Нуар повёл себя по-джентельменски: зажмурился, когда трансформация Маринетт прервалась, мягко шутил и успокаивал напарницу, говорил о всяких глупостях и ни единым словом не упомянул о произошедшей истерике. Не глядя, он кое-как спустил Маринетт с крыши в какой-то не слишком чистый переулок и отпустил на все четыре стороны. Был день, так что она без проблем дошла до дома, впечатлённая поступком Кота, – он же всегда хотел узнать её личность! – и опустошённая истерикой, которую она даже не помнила.

Во время следующего патруля Кот предложил поговорить. Маринетт согласилась, и узнала много нового, как о себе, так и о напарнике.

Во-первых, Кот ничего не смыслил в психологии, но ради своей Леди перелопатил все книги, до которых только смог дотянуться.

Во-вторых, у неё, судя по изысканиям Кота, был приступ истеричного невроза. Неконтролируемый нервный срыв со слезами, скулежом, дрожью и прочими прелестями. И приступ мог повториться, если события, вызвавшие его, снова произойдут.

В-третьих, истерика у неё началась из-за акумы. Маринетт просто пришлось рассказать напарнику про свои подавляемые панические атаки, про заталкиваемый глубоко страх при любом бое, про то, как у неё трясутся коленки и перехватывает дыхание от одной только мысли об акумах.

И, конечно же, про то, что она ни за что не откажется от своего талисмана и квами – просто не сможет, хотя, наверное, это было бы правильно. Нужна ли Парижу героиня, которая боится своей же работы?

В тот раз Кот просто сказал, что она поразительно смелая. И обнял. Он обнимал её столько, сколько ей было нужно, так что Маринетт успела поплакать вволю, испугаться собственной реакции и пережить вспышку стыда за совсем не геройское поведение.

– Леди-и, ты опять слишком задумалась.

Маринетт хмыкнула и сконцентрировала внимание на Нуаре-из-настоящего. В её мыслях Нуар-из-прошлого убеждал свою напарницу, что никогда её не оставит, «сколько бы слёз ты ни выплакала».

Честное слово, не была бы Маринетт безвозвратно влюблена в Адриана Агреста, она бы сама предложила Коту встречаться. Под влиянием момента, конечно.

– Прости. Предалась воспоминаниям.

Они сидели на давно остывшей крыше, едва освещённой тусклым светом то и дело гаснущего фонаря. Ни Нуару, ни Ледибаг это не мешало: у обоих было особенное зрение, оба видели в темноте. Кот, вообще-то, без света видел даже лучше. Маринетт в целом не волновал свет: у Ледибаг было монохромное зрение, которое смазывало ощущение дня и ночи.

– Надеюсь, это были воспоминания обо мне, – мурлыкнул Нуар; Маринетт улыбнулась на это, и Кот возбуждённо приподнял уши. – Что, серьёзно? О чём ты думала, моя Леди? Я должен знать, какие воспоминания обо мне заставляют тебя так глубоко уходить в себя!

– Это ещё зачем?

– Всё просто! Зная, что тебя заставляет мурчать, я смяугу делать это как можно чаще. В итоге ты постомяуно будешь в хорошем настроении, постомяуно будешь думать обо мне, и в итоге, наконец, разрешишь пригласить тебя на свидание!

– Опять ты за своё.

Кот замахал руками.

– Я зняю, моя Леди, что твое прекрасное сердечко уже отдано комяу-то, зняю. Но это не мешает мне пытаться! И я уверен, что когда-нибудь мы будем с тобой встречаться не только для патрулей или дружеских прогулок. Верно же, миледи?

Маринетт искоса взглянула на напарника и немного печально улыбнулась.

– Ты слишком хороший, Нуар, чтобы я встречалась с тобой и при этом любила другого, – сказала она. – Поэтому вряд ли такое возможно.

Нуар прищурился. Сел по-турецки, – наверняка неудобно, потому что кровля крыши были неровной, – наклонился вперёд, и неожиданно хорошим голосом пропел:

– Сердце кра-са-вицы склонно к изме-ене…

Продолжать он не стал. На губах у Кота была смешливая, но очень мягкая улыбка, и обидеться у Маринетт не вышло. Нуар знал, какое выражение лица стоит использовать, чтобы шутка-флирт не вышла за границы разумного, но дала достаточно пищи для размышлений.

Аккуратный, нежный котёнок.

Он улёгся обратно на крышу и закинул руки за голову.

– Насчёт твоего вопроса про ориентацию.

– Да?

Она постаралась не показывать, как сильно её волнует эта тема, но, судя по выразительному кошачьему фырканию, у неё это не слишком вышло.

– Ты никак этого не узнаешь, моя Леди.

– Совсем никак?

Кот мотнул головой.

– Совсем. Только если напрямую спрашивать.

– И никаких других способов?

– В принципе, ты можешь проследить за объектом пару дней. Вдруг он или она будет с кем-то встречаться, – ну, ты понимаешь, о чём я, – и ты увидишь пол любовника. А так…

Нуар развёл руками, что выглядело достаточно комично из-за того, что он лежал. Будто бы Кот просил прощения у чернильного неба за свои объяснения. На Ледибаг он не смотрел.

Маринетт же чувствовала себя препаршиво. Она точно не могла бы представить себя, следящую за Адрианом – в смысле, следящую за парнем больше, чем обычно. Самое ужасное было в том, что она вполне могла бы выйти на новый уровень сталкерства. Чудокостюм позволял. Даже Тикки не была против.

Тикки вообще была всеми лапками и хвостом «за» любую идею, если та поможет Маринетт как-то разрешить проблему невзаимной влюблённости в одну известную модель. Дюпэн-Чэн чувствовала себя неловко из-за того, что так достала собственную квами своими чувствами, но поделать ничего не могла. Это просто было сильнее её.

– Так кто же украл сердечко моей Леди?

Маринетт представила, как она признаётся Коту в своей почти-детской влюблённости в известную модель, как Нуар понимающе закатывает глаза и тянет что-то вроде «А, милая мурдашка!» Потом он бы пошутил как-нибудь, но не слишком обидно, потому что любая любовь достойна уважения. Но Маринетт была бы уже слишком смущена и, возможно, даже разозлена. И они могли бы даже, – совсем капельку! – поругаться. Это бы сказалось на следующем бое с акумой, потому что повздорившие напарники не смогли бы сражаться в полную силу из-за взаимной крошечной обиды. В итоге – кто-то пострадал бы. И даже если Чудесное исцеление смыло бы все синяки, ранения и обиды, Маринетт всё равно не хотела бы, чтобы подобное происходило.

Так что она сложила руки на животе и глубокомысленно произнесла:

– Тайна Личности, котёнок.

Нуар не стал ничего допытываться. Только вслепую пошарил рукой рядом с её телом, зацепился пальцами за локоть и подтянул ладошку Ледибаг к себе. Ткнулся в костюм губами и вздохнул так, словно это была последняя порция воздуха в его жизни.

– У меня тоже есть сердечко, Леди.

Они переплели пальцы. Маринетт чувствовала себя паршиво, когда Кот потёрся щекой об их руки.

– Я знаю, котёнок.

Они лежали на крыше и смотрели на звёзды до глубокой ночи. Нуар встрепенулся только тогда, когда его кольцо издало громкий, тоскливый писк ужасно удививший Маринетт.

– Ты же не использовал Котоклизм?

Если Ледибаг и Кот Нуар не применяли свои особенные способности, то находиться в синхронизации с квами они могли практически неограниченное время. Это Тикки объяснила ещё в первые их совместные вылазки; Дюпэн-Чэн слишком волновалась о том, что трансформация спадёт, если она задержится с уничтожением акумы.

– Не использовал, – согласно цыкнул Кот. – Но, кажется, мой квами хочет, чтобы я пошёл домой.

Второй писк кольца звучал как горячее согласие.

Тикки и Плагг, – квами Нуара, выглядящий как котёнок, с которым Маринетт ещё ни разу не встречалась, – могли самостоятельно прервать трансформацию в любой момент. Писк серёжек и кольца были предупреждающими сигналами или же «знаками вежливости», как называла их волшебная божья коровка.

– Наверное, это хорошая идея, – Маринетт села на крыше. – Уже поздно, надо бы выспаться. Вдруг завтра объявится Таролог?

Нуар вскочил на ноги и помог напарнице подняться. Хотя Маринетт с лёгкостью встала бы и сама, она привычно приняла протянутую лапу помощи и даже улыбнулась Коту с благодарностью.

Воспоминание о Тарологе выцепило целую ассоциативную цепочку. Хотя Маринетт старалась не слишком задумываться о произошедшем в библиотеке между Альей и Нино, пошлые и возбуждающие звуки всё равно зазвучали в её ушах так же отчётливо, как тихая мелодия из какой-то квартиры.

Не было ничего удивительного в том, что щёки у Маринетт начало печь. И, тем не менее, была ещё одна тема, про которую Ледибаг совершенно забыла из-за чудесной прогулки с Адрианом.

– Кстати, Кот. Мне тут птичка на хвосте принесла, что ты дал свой телефон…

Нуар икнул, пригнулся и громким неестественным голосом выдал:

– Мне пора бежать!

После этого он сразу же отпрыгнул от Ледибаг на значительное расстояние, скомкано попрощался, – не забыл и про свой неизменный джентльменский поклон с воздушным поцелуем, – и растворился в темноте ночного города быстрее, чем Маринетт смогла бы сказать «макарон». То есть всё произошло очень, очень быстро.

– Ну, котяра…

Она бы даже не слишком сильно его ругала, честно. Просто рассказала бы про отслеживание. Ведь оказалось, что не все знают о такой замечательной функции от мобильных операторов – Адриан же не знал, верно? Так что и Нуар мог остаться в неведении…

Мог бы, да только его реакция говорила о том, что Кот прекрасно осознавал последствия. И телефон Алье отдавал, видимо, с полной уверенностью в своих действиях.

Серёжки Ледибаг коротко пискнули. Это был не протяжный звук, который всегда напоминал Маринетт то ли стон, то ли плач. Просто краткое «бип», напоминание от Тикки, что было бы неплохо вернуться домой и заняться чем-нибудь полезным. У неё, к примеру, футболка для Адриана не доделана, а она хотела бы подарить её в следующий вторник. До него всего лишь день с небольшим!