Текст книги "Bringing failure (СИ)"

Автор книги: Anya Shinigami

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 36 страниц)

– То, что вы назвали телепортацией при помощи моего изобретения, невозможно и не имеет смысла. Протактиний разрушает молекулы, он не способен перемещать предметы. Это бред чистой воды.

– Тогда как связано твое изобретение с этими людьми? Могли ли они как-то доработать его? – спросил Стив, пытаясь хоть чуточку угнаться за его мыслями.

– Исключено, Тони прав, – подтвердил Беннер, в свою очередь поднявшийся с места. – Иридий уж точно не способен сохранить эффект, создаваемый протактинием. Следовательно, иридий они крадут не для этого. Способ перемещения живых клеток в пространстве недоступен современной науке, по крайней мере, земной. Мы, конечно, сталкивались с Радужным Мостом и энергией Тессеракта, благодаря которой наши инопланетные гости и боги и попали к нам… Однако Тессеракт более недоступен нам, как и его мощь. Анализируя видеозапись ограбления, я не заметил никаких проявлений термоядерного синтеза, схожего по реакции с энергией, высвобожденной Тессерактом при открытии портала. Если бы молекулы тела преодолели кулоновский барьер, то человека бы просто разорвало изнутри.

– Но если они приводят в действие механизм, рассыпающий в прах их тела, то где-то же они могут собираться? – даже не понимая, о чем говорит, предположила Натали.

– И это верно, агент Романоф, – Беннер махнул в ее сторону очками, видя, что ее мысли идут в правильном направлении. – Как сказал Тони, если для поднятия в воздух маленького предмета требуется огромная энергия, то о крупном предмете или, к примеру, человеке и речи не идет. Можно предположить, что для перемещения частиц в пространстве требуется еще большая мощь, поэтому преступники и используют побочный эффект устройства Тони – расщепляют тела на молекулы, делая их невесомыми. Что касается способа перемещения в пространстве – необходимо более детальное изучение, но я вряд ли смогу сказать что-то вразумительное, пока у нас так мало информации.

Фьюри, задумчиво постучав пальцами по столу, внимательно взглянул на Фелицию.

– Агент Харди, ваша очередь, – предложил он совсем запутавшейся в пояснениях Старка и Беннера Фелиции продолжать развивать тему. – Расскажите о человеке, на которого вы работали три года назад.

– Агент, значит… – хмуро выдохнул Тони, буравя ее взглядом.

Фелиция и сама понимала, что пока уж точно не заслуживает звания агента. Она не прошла специальной подготовки, элементарно не знала кодекса, который наверняка имелся в организации ЩИТ, и уже тем более была плохо знакома с законами, которые постоянно нарушала. Директор Фьюри намеренно акцентировал, показывая остальным, что она находится, как выразился Стив, с ними в одной лодке. Но посыл Фьюри распространялся не только на них, но и на нее саму, призывая к честности и открытости.

– Человека, на которого я работала, зовут доктор Арним Зола, если кратко и по существу…

– Доктор Зола? – неожиданно ахнул Стив, выпрямившись в кресле. – Доктор Арним Зола? – снова уточнил он, словно ему послышалось. – Этот человек работал на нацистов семьдесят лет назад, разве он не должен сейчас гнить в могиле? Или это его приемник?

– Капитан Роджерс, пожалуйста, выслушайте агента Харди, – призвал к порядку Фьюри, и тот перевел удивленный взгляд на Фелицию, чувствующую себя точно под прицелом, но при этом сохраняющую внешнее спокойствие.

– Он сам нашел меня, – сообщила она. – Он пообещал заплатить высокую цену за антигравитационное устройство и реактор. Я никогда не работала, что называется, с людьми, – она осторожно взглянула в сторону Тони. – Моя специализация – дорогие игрушки коллекционеров и музейные экспонаты, однако доктор Зола умеет уговаривать. Моя алчность взяла верх, ведь он предложил не деньги, а некие способности, которые при помощи генной инженерии собрался во мне развить. К сожалению, тогда я и не подозревала, что он попросту сделает из меня лабораторную крысу. Зола развил во мне такие способности, как интуиция, максимальная ловкость, сила, однако в итоге оказалось, что это не все, что дал мне этот ученый… Если сейчас я хоть как-то научилась контролировать этот сомнительный дар, то раньше вокруг страдали люди.

– Что это за способности, агент Харди? – с довольно живым интересом спросил Бартон.

– Я называю это сглазом или проклятием, – несколько горько усмехнулась она. – Малейшая неприязнь к человеку может принести плачевные последствия. Например, девушка, случайно облившая меня кофе, сломала каблук на перекрестке, и ее сбила машина.

– Как это может быть связано с вами? Разве это не простая случайность?

– Мое проклятие запускает цепь событий, и если есть хоть одна сотая доля процента, что должна привести к трагичным последствиям, то мои способности усиливают эту вероятность, – она говорила негромко, опасаясь их реакции. – Представьте себе цепь, в которой есть слабое звено – вот как раз на это слабое звено и воздействуют мои способности…

– Взорвавшийся в руках агента пистолет! – вдруг вспомнил Бартон.

– Мелькание света в палате, – задумчиво добавила Натали. – А также лампочка…

– И упавший монитор, – дополнил Фьюри. – Я стоял рядом…

– Мои способности не столь ярко выражены, они срабатывают в стрессовых ситуациях и невозможно предугадать, какое действие на человека они возымеют. Я не вольна ими управлять, все, что я могу – это сдерживать негативные эмоции. Однако, как я в этом убедилась, и близкий мне человек, которому я физически не могу желать зла, может пострадать…

– То есть, нам лучше держаться от вас подальше, агент Харди?

– Тони, не утрируй, – мягко попросил Беннер; кто, как не он, прекрасно понимал подобные способности, ведь Беннер и сам, подвергаясь неконтролируемому гневу или иным стрессам, был способен навредить окружающим.

– Нет, мистер Старк прав, – скрывая обиду, сказала Фелиция, роясь при этом в планшетнике. – Если я буду не в силах контролировать свои способности, то вы должны бежать от меня как можно дальше, – она старалась говорить сухо, как будто описывала физический процесс, вовсе не связанный с ней. – Я составила примерный портрет Арнима Зола, – свернула она с темы, показывая на планшете фоторобот с изображением лица преступника – мужчины средних лет с темными волосами, исхудавшим, почти болезненным лицом, мешками под глазами и впалыми щеками. – Это не тот человек, о котором вы говорили, капитан Роджерс. Директор Фьюри показывал мне Арнима Зола времен Второй Мировой, я полагаю, что этот человек, – она указала пальцем в планшет, – всего лишь его последователь, ярый поклонник…

– Верно, если учесть, какие методы он использует, – согласился Фьюри, привлекая к себе внимание. – Убийца, посланный к агенту Харди в больницу, покончил с жизнью при помощи капсулы с цианидом – такой способ использовали шпионы нацистов.

– Проект, в котором я участвовала, назывался “Гидра. Возрождение”, – добавила Фелиция, глядя на капитана.

– Гидра? – переспросил Роджерс. – В сороковые этой организацией командовал Иоганн Шмидт, известный, как Красный Череп, но он погиб от мощи куба. Арним Зола был его правой рукой, вместе они создавали супер оружие, однако после уничтожения базы Гидры о докторе Зола ничего не было слышно, верно, директор? – уточнил он, зная, что происходило в мире после его заточения во льдах только со слов Фьюри.

– К сожалению, именно с тех пор нам ничего не было известно о нем. Скорее всего, второй Гидрой командуют фанатики, никак не относящиеся к нацистам тех времен, – заключил Фьюри. – Однако, агент Харди, давайте перейдем к главной информации, ради которой мы сегодня собрались.

Фелиция уверенно кивнула и оглядела мстителей. Выпрямившись по струнке, она продолжила повествование:

– Я не слишком долго находилась в организации Гидра, я сбежала, испугавшись последствий. Этот человек – сумасшедший, и именно от него я скрываюсь и по сей день.

– Разве целесообразно такой большой организации гоняться за одной сбежавшей лабораторной крысой? – надменно заметил Старк, стараясь побольнее уколоть Фелицию.

– Вы правы, нецелесообразно, мистер Старк, – стойко выдержала она оскорбление, – только если, как вы выразились, эта лабораторная крыса не украла у них нечто важное, что способно раскрыть их планы.

В аудитории началось оживление.

– Что же это, агент Харди? – с интересом спросил доктор Беннер.

– Я не знаю, – честно призналась она. – Но это что-то является крайне важным, раз они до сих пор бросают столько сил на мою поимку.

– Мэм, как вы можете не знать того, что украли у них? – спросил Стив удивленно.

– К сожалению, я не успела изучить материалы, так как пришлось сразу же от них избавиться. Спрятать в надежном месте. Единственное, что я могу сказать – первая вещь – это довольно потрепанный чертеж какого-то устройства внушительных размеров, вторая – странный кристалл. Я не была допущена к сокровенным тайнам Гидры, – во время монолога она что-то рисовала на одолженном у Беннера листе, затем развернула рисунок к остальным.

На листке находился грубо выполненный чертеж многогранной продолговатой фигуры, в которой бесновались маленькие молнии.

– И что это за детская мазня? – усмехнулся Бартон, сквозь серьезность которого вылез едкий комментарий.

– В этом кристалле, – проигнорировала она сарказм, – заключена некая энергия, я знаю только, что доктор Зола очень дорожил этим предметом. И именно благодаря ему в меня были заложены способности управлять вероятностью.

– Как же вы позволили ему вместить в вас столь сомнительный дар? – неожиданно без ехидства спросил Старк. – И где теперь находится этот предмет?

– Едва ли я тогда понимала, мистер Старк, что происходит на самом деле. Я была поглощена будущим, которое мне обещали: силой и властью, – признаваясь в собственных ошибках, ответила Фелиция. – А артефакт, который я украла, находится там же, где мне пришлось его оставить, – но Фьюри незаметно повел головой из стороны в сторону.

– А схема устройства? – спросил он, плавно съезжая с темы. – Где находится она?

– Она находится в банке «Тезаурус» в Монте-Карло, в ячейке на имя Эммы Уилкис – на тот момент это было самое надежное хранилище. Но теперь, когда мы знаем, что они используют телепорты, я больше не могу гарантировать сохранность чертежей, – покачала головой Фелиция.

– Мы должны забрать чертеж, – сразу же активизировался капитан Роджерс. – Думаю, что мне, агенту Романоф и агенту Бартону это под силу. Там ведь какой-то шифр используется.

– Полегче, капитан, – осек его Старк, в глазах которого злоба сменилась задумчивостью. – Банки такого уровня созданы специально для солидных и не всегда чистых клиентов. Банкир берет на себя обязательство сохранять анонимность клиента, однако для процедуры распознавания личности используется дактилоскопия или сканер сетчатки, посему доступ к ячейке имеет только ее арендатор. И я думаю, мисс Харди, так легко справившейся с дактилоскопическим замком охранной системы моего устройства, больше приглянулся второй вариант.

– Верно, мистер Старк, доступ к ячейке есть только у меня, если, конечно, вы не вырвете мне глаз, – ехидно ответила она.

– Тогда в чем проблема? Почему агенту Харди просто не прийти туда и не забрать чертеж? – задал вполне логичный вопрос доктор Беннер.

– Все действительно так просто, как вы говорите, доктор Беннер. Вот только директор пока не склонен доверять мне. Он не позволяет мне покидать даже здание ЩИТа, – Фелиция усмехнулась, глядя на Фьюри.

– Я не смогу вам доверять до тех пор, пока вы не докажете свою лояльность, агент Харди, – сухо пояснил тот, несмотря на то, что Фелиции теперь некуда было деваться. – Поэтому вас будет сопровождать капитан Роджерс, которому я доверяю, и потом, он сможет защитить вас в случае нападения.

Она почувствовала на себе недоверчивый взгляд капитана.

– Все это время вы удерживали меня от более опасных заданий ради этого? И потом, сэр, я не телохранитель, я солдат, – с явным недовольством напомнил он.

– Отнеситесь к этому серьезно, и, насколько я запомнил, вы только что предлагали свою помощь в этой операции, – призвал Фьюри. – Агент Романоф и агент Бартон будут наблюдать за входом извне.

На удивление, те не стали перечить приказу.

– Что делать нам с Тони? – спросил доктор Беннер, понимая, что его-то уж точно не возьмут на задание, а вот Старка сажать на скамью запасных нелогично.

– Ваша с мистером Старком работа, доктор Беннер, начнется тогда, когда у нас в руках будут чертежи.

– А что с кристаллом? – задал вопрос Тони.

– Об этом немного позже…

Затем Фьюри оповестил об окончании собрания, однако намекнул Фелиции, чтобы та задержалась.

– Вы сделали все правильно, мисс Харди, вот только почему утаили истинную причину работы на Арнима Зола? – спросил он, когда остальные покинули помещение. – Я не собираюсь бежать за ними и рассказывать, мне просто любопытно.

– Любопытство сгубило кошку, директор Фьюри. Но я просто считаю, что в этом нет смысла, это ненужная информация, которая не изменит ко мне их отношения, в частности, Тони Старка. Но я не могу понять неприязни агента Романоф, я бы не сказала, что она была ангелом до вступления в ЩИТ.

– Верно, именно поэтому вы ей и не нравитесь, вы слишком похожи на нее… – с усмешкой ответил Фьюри. – Поверьте, она понимает вас гораздо больше остальных, правда, у нее был несколько иной профиль и преступления куда серьезнее.

Фелиция еще долго думала о словах директора. Натали была наемной убийцей, которая заботилась только о деньгах, ей не важна была цель и заказчик…

***

Бесцельно наматывая круги по тренировочному залу, пока доктор Беннер подготавливал все необходимое для изучения ее проклятия, Фелиция думала, что ни капли не продвинулась в попытке найти общий язык с командой мстителей, не считая Бартона, который, похоже, всегда ходил с каменным выражением лица, независимо от настроения. Она периодически ловила на себе слегка неприязненный взгляд агента с ожогом на лице, который занимался силовыми упражнениями. Бедолага как раз и стал жертвой ее сглаза, только, вряд ли зная об этом, все равно связывал свою неудачу с Фелицией. Закончив с пробежкой, она как всегда приступила к растяжке, из-за которой на нее слегка изумленно поглядывали остальные агенты, решившие провести вечер за тренировкой. Конечно, увидеть в спортзале почти военной организации гимнастку, складывающуюся пополам чуть ли не во все возможные стороны – это как увидеть слона в Арктике.

Фелиция удивилась, обнаружив здесь и гимнастические брусья, впрочем, отнюдь не пользующиеся популярностью, судя по наваленной под ними вавилонской башне матов. Вздохнув, она стала стягивать их по одному, недовольно поглядывая в сторону тренирующихся агентов, которые даже не думали помочь ей, однако внезапно эта гора сама по себе поднялась в воздух и поплыла в сторону. Из-под нее торчали знакомые ноги в дедушкиных штанах и тупоносых ботинках.

– Спасибо, сэр, – вежливо поблагодарила она капитана Роджерса.

– Не за что, мэм, – вполне дружелюбно отозвался он, однако уходить не собирался, а лишь привалился плечом к перемещенным матам.

– Что вы тут делаете? Я думала, вы давным давно ушли, – окунув руки в ведерко с тальком, спросила она.

– Есть кое-какие дела с доктором Беннером, – расплывчато ответил он.

Прыгнув, Фелиция оттолкнулась одной ногой от столбика брусьев и уже висела на перекладине, плавно раскачиваясь, точно маятник.

– Все еще не теряет надежды найти лекарство, да? – хмыкнула она, подтянувшись и оседлав перекладину.

Да, Брюс Беннер все еще хранил надежду воспроизвести сыворотку суперсолдата, чтобы научиться контролировать Халка.

– Фьюри поведал или сами выяснили?

– Если я совру, что мне сказал директор – вам это понравится меньше. Да вы и знаете, что он бы не стал распространяться о таком. И тем не менее, предрекая ваше недовольство, могу сказать… – она сделала паузу, перекрутившись солнышком и зависнув на брусьях вниз головой, – что я узнала об этом случайно, – со скоростью крутанувшись вниз, Фелиция перепрыгнула на перекладину пониже.

– Почему вы стали воровкой? – неожиданно спросил Стив, а Фелиция, совершая в тот момент очередной кульбит, едва не грохнулась на маты от неожиданности, но удержалась, повиснув на одной руке.

– Мэм, осторожнее, вам помочь? – спохватился он, но Фелиция, сгруппировавшись, тут же оказалась на полу, грациозно приземлившись на все четыре конечности, будто кошка.

– Если вам это интересно, капитан, я могу рассказать по дороге в лабораторию, – она отряхнула руки от талька и накинула поверх майки толстовку.

Агентам, навострившим уши, пришлось разочарованно вернуться к тренировкам. У Фелиции появился шанс поговорить с капитаном, но оценит ли он честность? Она не собиралась приукрашивать события жизни, но и все полностью рассказать не могла.

– Я жила в нищете, училась в плохой школе, но никогда не жаловалась. Всегда была лучшей в классе, вот только надо мной издевались из-за тряпья, в которое меня одевали родители, – Фелиция глубоко вздохнула, начав свой рассказ, когда они вышли в коридор. – Родителям было больно смотреть на это, они знали, что с трудом смогут обеспечить мое будущее. Однако внезапно они определили меня в платный колледж, затем в университет Эмпайр Стейт. Отец стал приносить домой неплохие деньги, но только я понятия не имела, откуда они берутся. Какое-то время я жила в неведении, – Фелиция даже ссутулилась, – пока его не убил подельник прямо во время ограбления. Тогда-то правда и всплыла наружу.

– И какова же причина, почему вы пошли по его стопам? – с интересом спросил капитан, пропуская ее в лифт первой.

– Месть тому, кто это сделал. Весьма банально, знаю, – она пожала плечами, ожидая вполне закономерного вопроса.

– Так почему же вы не пошли работать в полицию? – оправдал ее ожидания капитан Роджерс. – Вы смогли бы наказать преступников, не преступая закона…

– Я была юна, импульсивна, и я бы не осталась удовлетворена тюремным заключением… Этот человек убил моего отца, и даже максимальный срок, даваемый за убийство, не отменил бы его вины. И тогда я стала тренировать свое тело, изучать оружие и боевые искусства…

– Вы убили его? – спросил Роджерс, не понимая, раскаивается ли она на самом деле в своих прошлых ошибках – слишком спокойно об этом говорит.

Фелиция понимала, что оправдания звучат притянутыми за уши – подобной мотивации недостаточно, чтобы стать тем, кем она является сейчас. И не могла сказать всей правды, ведь тогда она действительно задумывалась о поступлении в полицию… Это было слишком личным, и Роджерс, которого ее слова ни капли не убедили, наверняка чувствовал недосказанность.

– Не так-то просто было подобраться к человеку, убившему моего отца, поэтому я присоединилась к одной из его банд, постепенно приобретая навыки воровства. Потребовалось два года, чтобы дорасти до его приближения. Я успела заявить о себе в преступном мире, зарабатывала, принимая заказы от посторонних людей. Мне удалось добиться хороших результатов, прежде, чем я поняла, что воровство – это единственное, что я умею и чем смогу прокормить себя в будущем, – Фелиция осознавала, что говорит это, наверное, самому праведному члену команды, который непременно осудит ее, но капитан Роджерс покорно молчал, ожидая продолжения. – Да, капитан, я убила этого человека, и я до сих пор не жалею об этом…

– И вы уняли боль? – как-то понимающе спросил он, невольно заставив Фелицию, ожидавшую совсем другой реакции, окончательно утонуть в воспоминаниях.

– Нет, боль от потери близких невозможно восполнить. Даже исполнив роль палача убийцы отца, я не стала счастливее… Я просто потеряла цель в жизни, однако благодаря доктору Зола я нашла новую, – ее глаза потемнели от гнева.

Стив молчал, глядя на агента Харди, чье лицо ничего не выражало. Люди не должны быть такими бесчувственными, как она. Разве могла юная девушка совершить подобное? Неужели в ее сердце столько ненависти?

– Разве есть смысл в том, что вы ставите целью своей жизни отмщение? – едва слышно спросил Стив. – А что с вашей матерью, агент Харди?

– Она умерла, – коротко и отрывисто сказала она, а тем временем они уже подошли к лаборатории.

Стив пропустил ее вперед и вошел следом, осмысливая услышанное. Он мог уйти, ведь Брюс не обещал скорых результатов, тем более, он будет заниматься мисс Харди какое-то время… Но на самом деле ему не хотелось идти домой, где его ждет тишина, да и мисс Харди не была против его присутствия, даже косо не посмотрела. Сначала Брюс взял у нее кровь из вены, затем, попросив снять толстовку, предложил занять раскладывающееся кресло и стал прикреплять к ее груди липучки кардиографа. Вскоре на ее голове также был закреплен прибор, состоящий из кучи проводков.

– Стив, тебе, наверное, лучше выйти, – мягко попросил Беннер, который при помощи лекарств собирался ввести Фелицию в транс, заставив оказаться в стрессовой ситуации, чтобы прибор мог записать всплески мозговой активности.

– Вы уверены, доктор, что не опасаетесь последствий? Я имею в виду, что мои способности могут ненароком и вас привести к стрессу… – намекнула она, опасаясь воочию лицезреть знаменитого Халка. – Мало ли вас что-то напугает…

– А вы уверены, что готовы доверять физику-ядерщику, у которого нет степени по неврологии?

Она лишь усмехнулась.

– Фьюри сказал, что вам можно доверять… И все же я больше переживаю за вас…

Внезапно в поле зрения появился капитан Роджерс.

– Агент Харди права, доктор Беннер, могу я чем-то помочь?

– Вы не против? – негромко спросил тот и получил от Харди уверенный кивок.

– Что я должен делать? – спросил Стив, глядя на то, как доктор Беннер надевает на нее очки, больше похожие на горнолыжные.

– Ввести инъекцию, которая нейтрализует действие этой, – он протянул Стиву специальный пистолет для инъекции, а сам ввел ей в вену какой-то препарат.

– Что это? – поневоле поинтересовался Стив.

– Всего лишь ЛСД, – ответила за Беннера Фелиция. – Сильный галлюцинаген.

– Вы серьезно? – вдруг испугался Стив, даже решив поначалу, что она шутит.

– Нам нужно добиться максимального всплеска силы, чтобы понять ее природу, – подтвердил Беннер.

– Бросьте, капитан, я и не в таких опытах участвовала…

Минут десять ничего не происходило. Стив разглядывал датчики и мониторы, слушая пояснения Беннера, который периодически подходил к Фелиции, проверяя реакцию зрачков на свет и рефлексы.

– Кажется, начинает действовать… – она как-то пьяно улыбнулась, и Стиву даже пришлось помочь ей прилечь, так как ее начало мотать из стороны в сторону.

– Это действительно необходимо? – уточнил он у отошедшего поодаль Беннера, принявшего место за мониторами.

– Это ее решение, не думай, что я не пытался отговорить, – задумчиво наблюдая за показаниями, ответил тот. – Боюсь, мисс… Фелиция готова на многое, лишь бы избавиться от этого дара…

Она вошла в первую фазу, как обозначил процесс Беннер, и Стив даже заметил улыбку на ее устах, однако Брюс даже не отвлекся от показаний монитора, затем, когда он объявил о второй фазе, включил программу, проецирующую некие кадры прямо в специальные очки на ее глазах. Прошло еще около пяти минут, когда раздался писк мониторов.

– Сейчас должны начаться галлюцинации, – сообщил Брюс.

– Что это за устройство? Эти очки вроде небольшого монитора? – Стив устал удивляться прогрессу и технологиям времени, в котором он очнулся.

– Эти очки не проецируют картинку, они посылают сигналы в мозг, воздействуя на доли, отвечающие за воспоминания, – он развернул экран к Стиву. – Видишь? Здесь, – он ткнул пальцем на хмурящееся, точно облако, пятно в лобной доле мозга. – Инфракрасный сигнал провоцирует раздражение, ярость, в состоянии наркотического транса активируя самые неприятные воспоминания…

Рука Фелиции дернулась, на секунду сжавшись в кулак, пока снова не расслабилась. Ничего сверхъестественного пока не происходило, однако Беннер едва заметно занервничал, периодически поглядывая то на нее, то в монитор.

– Что происходит?

– Судя по показаниям, она видит нечто волнующее, нечто, что, по ее словам, способно активировать способности.

Однако ничего, кроме учащенного сердцебиения и все более сгущающейся “тучи” в лобной доле, не происходило. Фелиция снова непроизвольно дернулась в кресле, случайно обхватив предплечье Стива, сидящего возле нее. Она издала глухой, прерывистый стон и снова затихла. Тишину разбавлял лишь звук пищавшего кардиографа. Стив не стал убирать руку, дабы не нарушать эксперимент, он хотел было спросить, что происходит, как Фелиция вдруг сжала его руку крепче, и все приборы разом заскрежетали, запищали. Экран кардиографа поплыл полосами, периодически выключаясь и включаясь. Свет замелькал, засбоили мониторы, к которым было подключено устройство на ее голове. Сверкнула и тут же погасла лампа над ней.

– Доктор Беннер? – осторожно позвал Стив.

В этот момент мисс Харди выгнулась дугой, точно получив разряд молнии, все ее мышцы напряглись, и Стиву пришлось удержать ее в кресле.

– Брюс! – еще раз позвал он, когда плафон одной из ламп отвалился и повис на одном креплении.

Стив схватил доверенный ему пистолет. Даже при его способностях с трудом удавалось удержать ее в кресле. Внезапно мисс Харди задергалась, словно при эпилептическом приступе, а с губ сорвался крик. Она, не соображая, что говорит, умоляла отпустить ее, царапая руки Стива, пытавшегося сорвать с нее очки… Не дожидаясь команды Беннера, он ввел ей инъекцию в плечо. Еще несколько секунд она пребывала в агонии, а затем, гулко захватив ртом воздух, резко приняла сидячее положение и распахнула глаза, пытаясь отдышаться. Слезы не шли этой девушке, просто потому, что Стив уже мысленно причислил ее к разряду совсем бесчувственных людей…

Она, видимо, еще не сразу пришла в себя, крепко сжимая его предплечья, и сейчас смотрела на Стива сумасшедшим взглядом, полным испуга и мольбы о помощи. Он терпел мертвую хватку ее пальцев и впивающиеся в кожу ногти.

– Капитан? – задыхаясь, чуть порывисто сказала она.

– Все в порядке, агент Харди, вы в лаборатории ЩИТа. Это был просто кошмар, – мягко и медленно сообщил тот, и она, увидев, что разодрала его предплечья до крови, осторожно опустила руки.

Ей потребовалось еще какое-то время, чтобы прийти в себя. Фелиция даже не сразу извинилась за принесенный урон лаборатории и рукам Стива, обработкой которых занялся Брюс, правда, кроме этих извинений она не сказала больше ни единого слова, лишь смотрела в одну точку с отсутствующим лицом.

– Этим опытом мы только подтвердили, что способности активируются, когда вы испытываете страх или гнев, так же я сумел зафиксировать этот порог, – Беннер заметил, что она едва его слушает, но все же продолжил: – Пока я буду изучать вашу кровь, я вам предлагаю носить этот кардиодатчик – полезная вещь, – он снял со своей руки прибор, напоминающий электронные часы. – Это не гарантирует безопасности вам и окружающим, но хотя бы позволит вам по минимуму контролировать собственное состояние.

Взяв его, Фелиция будто бы очнулась и серьезно взглянула на Беннера:

– А как же вы?

– Поверьте, у меня много таких, – усмехнулся он, а позади него неожиданно свалился до этого висевший на одном креплении плафон. – Не напрягайтесь так, агент Харди, если бы я боялся таких мелочей, то меня бы здесь не было, – заверил Беннер. – Стив, не проводишь ее до комнаты?

– Нет, спасибо, я сама дойду, – она сползла с кресла и, пошатнувшись, едва не завалилась на стол с приборами, а когда капитан попытался помочь, лишь отмахнулась, накинула толстовку и “почти” уверенно поплелась к двери.

– Гордость или глупость? – пытался поставить диагноз Стив, когда Фелиция вышла.

– И то и другое; вероятно, ей необходимо побыть одной, вот только я все равно советовал бы тебе ее проводить. ЛСД – штука непредсказуемая.

Стив кивнул и вышел из лаборатории, однако Фелиции уже и след простыл. Он проверил лифт – кабина стояла на этаже лаборатории, значит, этот путь отпадает… Рядом находилась аварийная лестница, дверь на клетку которой была едва приоткрыта.

…Агент Харди сидела в темноте на ступеньке и, обняв коленки горько плакала, плечи сотрясались.

– Агент Харди?

Она резко подняла голову, плач тут же стих и последовал грубый вопрос:

– Чего вам?

– Давайте я провожу вас в вашу комнату? – понимая, что не стоит акцентировать на ее состоянии, спросил Стив, однако получил неожиданный ответ, точнее, чуть пьяный смех.

– А давайте я посижу здесь немного, ну, до тех пор, пока меня отпустит, а потом пойду сама, а?

– Вам смешно? – Стив, услышав голоса позади, вошел на лестничную клетку и прикрыл за собою дверь. – Почему здесь так темно?

– Я выключила свет. Эй, это моя лестница, – пьяно сообщила она, когда Стив неожиданно присел рядом, и даже попыталась спихнуть его со ступеньки. – Ну вот, отожрался, не сдвинешь… – буркнула она, вызвав у него смех, и печально подперла тяжелую голову ладонью. – Вот, вам смешно, а как мне теперь через весь ЩИТ идти в жилой корпус? – Фелиция, шатаясь, поднялась и поползла по стенке наверх, сгорбленная, как старушенция.

– Тихо-тихо, – предупредил ее падение капитан.

– Почему люди видят розовых слоников и радугу под кислотой? Я вот ничего не вижу, и земля из-под ног уходит.

– Нечего было свет выключать, – придерживая ее за плечи, сказал Стив, почувствовав, что если она действительно собралась ползти все восемь этажей по лестнице, то доберутся они к утру.

– Идите домой, капитан Роджерс, я хочу побыть одна.

Стив бы пошел, да вот оставлять ее одну в таком состоянии не позволяла элементарная совесть. Зря он навязал свое присутствие на время исследований… Агент Харди напевала какую-то заупокойную мелодию, путая слова, пока ему это не надоело. Стив поднял ее на руки, заставил обхватить его шею, прислонил ее болтающуюся без особой траектории голову к своей груди и потащил наверх, решив, что по лестнице с такой ношей на руках будет безопаснее для его авторитета.

– Ка-а-айф, надо будет у дока еще взять, – устроившись поудобнее и даже не возмутившись, протянула она. – Кажется, доктор огурец переборщил с дозой, – сообщила агент Харди, беззастенчиво щупая свободной рукой грудь Стива. – А у меня даже меньше! – с обидой сообщила она, потрогав собственную.

Стив почувствовал, как лицо заливает краска и начинают гореть уши, когда он невольно обратил внимание на манипуляции неадекватной девушки, нашедшей интересным теперь дуть ему на шею.

– А вы красивый, – зачем-то сообщила она, когда они добрались до более освещенного пятого этажа. – Надеюсь я завтра ничего не вспомню, – с тяжелым вздохом добавила агент Харди. – Вы покраснели, кэп, можно я буду звать вас так?

– Нет.

– Ну хоть сегодня, а? – законючила она, дрыгая ножками.