Текст книги "Bringing failure (СИ)"

Брюса вызвали на исследования трупов песчанников, так как местные патологоанатомы нашли нечто интересное и со словами: “Доктор Беннер, вам стоит на это взглянуть”, сопроводили его в морг. Фелиция, находившаяся в это время в переполненном лазарете, внезапно оказалась вовлечена в оказание помощи пострадавшим, так как медиков не хватало. Агенту Шоу только что зашили рану на ключице, и сейчас она занималась самым простым – делала ему перевязку. Не сказать, что это был приступ благотворительности, но и отказать она не могла. Агент Шоу с опаской наблюдал за ее действиями, мечтая поскорее исчезнуть. Как только Фелиция закончила с перевязкой, она и сама собралась было потихоньку улизнуть, но за ширму зашел Тор.

– Где доктор Беннер? – спросил он; на его лице проступила испарина.

Он пошатнулся и присел на больничную койку.

– Неважно выглядите, – заметила Фелиция, умывая руки. – Брюс скоро вернется, по-крайней мере, я на это надеюсь, – заявила она, так как именно его она заменяла в лазарете.

Брюс не был врачом, но раны зашивать умел, он сам вызвался помогать, наверное, больше из чувства вины, так как некоторые получили увечья именно из-за него.

– А вы можете перебинтовать меня? Что? – спросил он, распознав на ее лице ужас. – Я видел, что вы помогли только что вышедшему агенту. Мисс Фелиция, не смотрите на меня так, если я бог, то это не значит, что меня не могут ранить.

Он попытался стянуть через голову армейскую серую футболку, одолженную у военных, но зашипел от боли, и тогда Фелиции пришлось помочь, как и помочь отлепить бинты, прилипшие к ране из-за запекшейся крови.

– Надо же, я думала, у вас более серьезное ранение, – заметила она, глядя на не слишком длинный шов на его торсе.

– Всего лишь зацепило осколком стекла, да и несколько часов назад оно было глубже, – предрекая ее вопросы, он пояснил: – На нас – асах – все быстро заживает. Доктор Беннер сказал, что это высокая способность к регерации…

– Регенерации, – поправила Фелиция, осторожно убирая кровь смоченной в воде салфеткой; она вдруг сглотнула, поневоле любуясь рельефными руками и грудью бога; шрам, который наверняка останется, вовсе не испортит его красоты. – Однако, судя по всему, вы все же потеряли много крови.

– Это ерунда, вот когда я с друзьями вернулся с битвы с цвергами, на мне не было живого места. Однако асгардские лекари постарались на славу, и через пару дней я уже был на ногах, – поведал Тор не без бахвальства. – Вам ведь тоже досталось, я видел, как вам зашивали затылок, мисс Фелиция.

– Просто Фелиция, – попросила она, неловко улыбнувшись. – Это ничего, на затылке шрама видно не будет.

– Ты смелая, Фелиция, – попытался он сделать комплимент, а она поневоле замерла с бинтом в руке. – Настоящий воин, и не слушай остальных. Ты бы пригодилась нам тогда, в Нью-Йорке.

– Это потому что я пару раз отделала твоего брата? – усмехнулась она, наконец приступив к бинтованию торса. – Слышала, с этим неплохо справился Брюс.

– О да, Локи тогда долго хромал и ходил в скрюченном состоянии. Его спина превратилась в один сплошной синяк.

– Я понимаю, что ты склонен доверять своему брату, но ты думаешь, он исправился? Пожалуйста, подними руку, – попросила Фелиция, обматывая его бинтом.

– На нас напали цверги, но Локи при помощи магии подавил нападение, и отец простил его. Благодаря брату нам удалось избежать многих жертв. А сегодня утром, вернее, уже вчера, – поправился он, так как на дворе была глубокая ночь, – он также внес свою лепту в борьбе с песчанниками – разве это не повод доверять ему?

– Почему он пошел против Асгарда и Земли? – спросила Фелиция с интересом, ведь глядя на воинственного и справедливого Тора трудно было представить, что у них в семье есть паршивая овца.

– Локи очень обидчивый малый, и он всегда считал, что находится в моей тени. Он не понимал, почему не может рассчитывать на трон Асгарда, и из зависти испортил мою коронацию, – Тор как-то невесело вздохнул и опустил руку, внимательно глядя на Фелицию. – Меня изгнали за нападение на Йотунхейм, именно тогда Локи узнал, что он приемный сын, а приемному трон не светит. Он воспользовался моим изгнанием, знал, что отец просто проучил меня и непременно вернет обратно, и когда отец уснул “сном Одина”, Фригг по доброте своей переложила на него свои регентские обязанности. Власть затуманила Локи разум, он послал на Землю Разрушителя за мной. Он был зол на весь мир. Он считал себя чудовищем из детских сказок, ледяным великаном…

– И ты простил его? За тот раз и за нападение читаури? – видя с какой тяжестью ему дается рассказ, спросила Фелиция, закрепив конец бинта пластырем.

– Я никогда не злился на него, он же мой брат, – как само собой разумеющееся сообщил он. – Локи как маленький ребенок, он считает, что получает недостаточно любви, но это не так. Один и Фригг любят его как родного. И у меня ближе, чем он, никого нет… Надеюсь, он наконец-то это осознал и больше не будет делать глупостей.

Это была воистину трогательная речь о любви брата к брату. Фелиция подобного проявления чувств и беспокойства среди людей не видела, но ведь Тор не был человеком, похоже, семейные узы асов отличаются от людских. Тор любил брата бескорыстно и не боялся этого показать, только Фелиция уже замечала, как Локи сторонится его братских объятий. Скорее всего, то было стеснение. Почему-то йотунский великан из скандинавских преданий перестал выглядеть в ее глазах чудовищем. Он был просто вторым сыном, маленьким, завистливым ребенком.

Она не заметила, как уже несколько секунд, увязнув в своих мыслях, смотрит сквозь Тора. Ему пришлось слегка встряхнуть ее за плечи, чтобы вернуть к реальности.

– Эй, ты в порядке? – Тор, все еще держа ее за плечи, смотрел с лукавой улыбкой, которую Фелиция восприняла по-своему, отскочив от него как ошпаренная. – Что с тобой? Я тебя чем-то обидел? – непонимающе спросил он, поднявшись с койки.

– О, поверь, мой брат не имел в виду ничего низменного, в отличии от тебя и твоих грязных мыслей, – голос Локи, показавшегося из-за ширмы, был исполнен желчи; он подошел ближе и высокомерно взглянул на Тора, затем на Фелицию. – А хотя нет, глядя на твое смущение, брат, смею предположить, что я поспешил с выводами. Вот только эта глупая девчонка до ужаса боится мужиков.

– Замолчи! – рявкнула она, собираясь пройти мимо к выходу.

– То есть, тебе можно обсуждать людей за их спинами, а я не имею права говорить о тебе и твоем паршивом прошлом? О том, какая ты порочная…

– Локи, – Тор встал перед ним, опасаясь больше не за него, но за Фелицию, чьи глаза наливались кровью. – Это я рассказал о тебе, она здесь не причем.

– Что, маленький ребенок снова впал в обидку? – неожиданно зло спросила Фелиция, попытавшись выйти из-за Тора, но тот преградил ей путь вытянутой рукой.

– Не стоит… Что нашло на тебя, брат? Опять ищешь то, чего нет? – спросил Тор.

Но Локи смотрел мимо него, буравя взглядом Фелицию.

– Спешу тебя расстроить, у моего брата уже есть возлюбленная… Зря ты так на него смотришь.

– Идиот, – прошипела Фелиция и, обойдя Тора, гордо вздернув нос, направилась к выходу, но наткнулась на Брюса. – Что там, док? – сразу же изменившись в лице, доброжелательно спросила она, стараясь скрыть злость.

Брюс выглядел задумчивым, он даже не сразу отреагировал на вопрос.

– Боюсь, что Зола создает что-то вроде клонов. Те пятнадцать трупов песчанников, что перевезли сюда, у них всех схожий код ДНК, как у братьев и сестер. У них разные лица и телосложения, но везде прослеживается генетическое сходство – светлые волосы и голубые глаза.

– Истинные арийцы… – задумчиво сказала Фелиция. – Зола проповедует нацизм, каким он был в сороковые. Новая раса, выведенная из пробирки?

– Возможно, – все так же задумчиво ответил Брюс. – Но они слишком покладистые, бросались под пули, не опасаясь за собственную жизнь. У них завышен болевой порог и притуплено чувство страха. Они, скорее, безропотные солдаты, нежели раса, к которой так стремилось гитлеровское течение. Кстати, Фьюри передал, что через полчаса мы отбываем в Башню Старка, – сообщил он. – О, Тор, прости, совсем забыл о тебе.

– Ничего, Фелиция на славу постаралась, – он приподнял футболку, обнажив чистенький, аккуратно намотанный бинт.

Локи только фыркнул и величаво проследовал к выходу.

– Чего с ним на этот раз, от него так и веет агрессией? – с усмешкой заметил Брюс, оценив каменное выражение лица Локи, когда тот выходил. – Ты перевязала ему спину, Фелиция?

– Нет, а он ранен? – удивленно спросила Фелиция.

– То-то я думаю, он нервный, – вдруг подавил смешок Тор. – И сюда зачем-то пожаловал. Доктор Беннер, я возьму это? – указал он на пару свертков бинтов и флакон антисептика.

– Бери, думаю, Локи просто хотел попросить о помощи, но встретил тут вас.

– О Боже, это он так выражает просьбу о помощи? – озадаченно вылупилась Фелиция.

– Мой брат слишком горд для этого…

***

Все возвращение в Нью-Йорк Фелиция проспала в кресле суперджета, сквозь сон чувствуя, как кто-то отпихивает ее, когда она невольно склоняла голову набок. Насколько она помнила, на взлете рядом с ней сидел Стив, но, проснувшись от неприятной боли в щеке, увидела перед собой плечо, скрытое зеленой тканью с металлической вставкой, впечатавшейся ей в кожу. Она отпрянула в сторону от Локи, едва не перекрестившись. Стив как ни в чем не бывало стоял возле пилотских кресел, что-то обсуждая с Бартоном и Романоф.

– Ты можешь не опираться на меня? – недовольно попросил Локи.

– А какого хрена ты забыл здесь? Мне казалось, ты сидел напротив, – огрызнулась Фелиция, но взглянув на его прежнее место, обнаружила там Мьёльнир, а в соседнем кресле громоподобно храпевшего Тора, благодаря которому Фелиции снился странный сон о металлургическом заводе с громадными станками где-то в Советском Союзе.

– Поверь, я бы с радостью избежал участи быть твоей подушкой, но брат едва не уронил на меня свой молот.

– Вы опять собачитесь? – поинтересовался Тони, сидящий по другую сторону от Тора, не отвлекаясь от планшетника, лежавшего на коленях.

Фелиция поднялась с кресла, оглушительно зевнула и потянулась.

– Танчики? Да ладно, вот уж никогда бы не подумала! – засмеялась она, глядя на истинную причину копания Тони в планшетнике.

– Мы подлетаем, – сообщила Натали, и Фелиции пришлось вернуться на место, чтобы не упасть, так как суперджет зашатало из стороны в сторону.

Оказалось Нью-Йорк поливало как из ведра, дул шквалистый ветер, так что Бартон, управлявший суперджетом, был вовсе не виноват в минутной тряске. Он мастерски усадил махину на крыше здания и открыл задний трап.

– Джарвис, отправь Марк 48 спать.

– Да, сэр, – раздался голос из планшетника.

Костюм Старка негромко загудел, самостоятельно поднялся из кресла и прошел мимо Фелиции, едва не наступив ей на ногу. Мстители потихоньку выгрузились из суперджета на улицу и даже успели промокнуть под дождем. Фелиция оценила обстановку пентхауса Старка фразой “not bad”, когда очутилась внутри. Пару недель назад ей не довелось увидеть пентхаус, а лишь лабораторию многими этажами ниже. Ее взору предстало двухуровневая студия, больше схожая по обстановке с фешенебельным клубом где-нибудь на Пятой авеню, а не домом. Здесь совершенно не было уюта.

– Харди, – позвал ее Тони, глядя на то, как она развалилась на его белоснежном диване в сырой одежде, успевшей промокнуть за время перебежки от суперджета. – Твоя комната вместе с остальными в жилом блоке на восемьдесят девятом этаже.

– Как гостеприимно, Старк, – отмахнулась она, на секунду прикрыв тяжелые веки. – Ладно, ладно, встаю…

Лениво поднявшись на ноги, она заметила, что все, кроме нее, уже покинули пентхаус, но не почувствовала неловкости, а лишь буркнув вялое пожелание спокойной ночи, отправилась к лифту, который успел уехать без нее.

– Ваша комната восьмая, мэм, – сообщил электронный голос, когда лифт вернулся обратно.

Уже заходя в него, она вдруг увидела замершего возле барной стойки Старка, не сводившего с нее напряженного взгляда. Двери лифта закрылись, а Фелиция стала разглядывать свое отражение в зеркале: пара маленьких царапин у виска, разбитая губа, немного болели уши после взрыва – пожалуй, она легко отделалась после нападения песчанников. Лифт мягко остановился, но двери почему-то не торопились открываться. Внезапно кабина лениво поползла вверх, остановившись на последнем этаже. Фелиция встретила Старка с недовольным лицом и с руками, сложенными на груди, а он с напряженной улыбкой, больше похожей на оскал, протянул ей стакан с виски.

– Нам давно пора поговорить, – внезапно примирительно предложил он, по-видимому, осмелев на собственной территории.

– К чему это? Ты же не планируешь сделаться моим другом? Старк, нас связывает только работа, поверь, то, что произошло в прошлом…

– Теперь ты часть инициативы “Мстители”, Харди, и прекращай мне старкать. Да и выйди уже из этого лифта!

Она пожала плечами и вышла, по дороге к понравившемуся дивану прихватив стакан из его рук.

– Это Фьюри убедил тебя поговорить со мной… Тони? – сквозь небольшую паузу спросила она.

– Возможно… – уклончиво ответил тот. – В его интересах, чтобы в команде был мир, а мы как собачились, так и собачимся. Мы – мстители – слишком разные.

– Но равные в бою, кажется, вы можете друг на друга положиться… – она как-то грустно хмыкнула и сделала первый глоток. – Спасибо, что унес меня от того великана и спас от песчанников.

– Скажи, ведь не за эту ужасную силу ты продала душу дьяволу? – провел Тони незатейливую аллегорию. – Было что-то еще? Из всего того сумбура, что Локи нашел в твоей голове там, на крыше, я понял, что у тебя, возможно, были причины… А так же эти намеки Фьюри.

– Ты что-то слышал? – она даже приподнялась на диване. – А… Фьюри поставил видеонаблюдение на крыше в тот день… Ну, конечно…

– Даже то, что я слышал, не смог разобрать, из-за тебя все камеры быстро вышли из строя, – он развалился на в кресле напротив и осушил полстакана.

– Твой интерес мне все равно непонятен, ведь это не изменит того, что я сделала…

– Просто скажи, стоит ли мне тебя опасаться? – неожиданно спросил он.

– Только когда мы ругаемся с Локи, – усмехнулась Фелиция.

Виски медленно, но верно расслаблял обоих, в то же время, обжигая внутренности.

– Ты та еще стерва, – выразил мысли Тони; он открыл графин и добавил обоим по порции. – Но я вижу, что ты неплохой человек…

– Причины есть даже у самых отъявленных злодеев, – невесело заметила Фелиция, глядя на высотки Нью-Йорка за окном. – Моя не оправдает того, что я сделала, тем более, у меня все равно ничего не получилось. Человек, которого я защищала и ради которого чуть не убила тебя, все равно умер.

Тони готов был поклясться, что увидел, как ее глаза увлажнились, но она быстро взяла себя в руки, заглушив внезапную слабость парой внушительных глотков виски.

– Расскажи мне, что Зола сделал с твоей матерью?

– Ты… знал? Ты все это время знал? – ей не хватило воздуха и не удалось скрыть удивления.

– Я узнал только сегодня, не обвиняй так сразу, я сам вытряхнул это из Фьюри, не позволил уйти от ответа, – он примирительно выставил перед собой руки

– Но почему?

– Потому что ты не такая, какой хочешь казаться, Фелиция. Тебе удалось остановить Халка – это дорогого стоит. Ты не сбежала и не собиралась отсиживаться в сторонке.

– Я действовала не одна, – тут же оправдалась она. – Ты и полковник Роудс, мы все постарались на славу, а Локи сделал основную работу. Он, конечно, та еще задница, но даже я не ожидала от него такой помощи. Видишь, не я одна была молодцом.

– И, тем не менее, ты проявила инициативу, помогла не только ЩИТу, но и самому Брюсу, а так же страховым компаниям района, куда направлялся наш друг. Он очень хорошо к тебе относится, но ты наверняка и так об этом знаешь.

– Знаю, потому что мы похожи. Мы оба слишком зависим от наших эмоций и превращаемся в монстров, стоит нас разозлить. Но теперь мне удается контролировать это… А Брюс… Он должен найти лекарство…

– Я рад, что у него появился ещё один друг, – сообщил Тони. – Он и мой друг тоже, но, наверное, вам понять друг друга проще. Итак, что же случилось с твоей матерью?

Она вздохнула, осушила стакан и попросила еще.

– Обыкновенный шантаж ради того, чтобы я выкрала у тебя реактор и антигравитационный щит, но, как оказалось, это было не единственной его целью… Он обещал отпустить нас…

В ее голове стали проноситься картинки трехлетней давности, та боль, которой подвергали ее во время опытов, тот ужас в глазах матери, наблюдавшей за этим, но бывшей не в состоянии помочь собственной дочери.

– И, конечно же, этого не сделал, – заключил Тони вполне логично. – Что произошло дальше?

– Этот кристалл выбрал меня, так мне сказали, – неуверенно продолжила Фелиция, – но он, в то же время, не принимал меня, не хотел отдавать силу. Зола подключил меня к какой-то машине, и кристалл тоже… Меня било током, я помню, как кричала, и как кричала моя мать… Я должна была сидеть смирно, чтобы они не причиняли ей боль. Но тот эксперимент, я не помню и половины, кажется, я отключилась, а когда пришла в себя, от моей ярости стали взрываться электроприборы, ученые сбегали, но не Зола… Он приставил нож к горлу моей матери, призывая меня к спокойствию. Кажется, он был очень доволен экспериментом. Улыбался как маньяк. Он бормотал что-то про то, что им надо было поступить так изначально, сила не могла принадлежать мне…

– Пока ты была жива, – вдруг осознал Тони. – Сила Хельхейма не может принадлежать живому…

– Я вспомнила последние эпизоды того страшного дня только после битвы с Локи на крыше, он перевернул вверх дном мою память… И я не соображала, что делаю, я только помню ее глаза… Она прощалась со мной, понимая, что только она сдерживает меня от побега. Мама сама спровоцировала доктора Зола, и он просто перерезал ей горло… Она не хотела, чтобы они продолжали издеваться надо мной.

Фелиции нужно было перевести дыхание, она еще никому не рассказывала о том ужасе. Фьюри знал лишь о том, что ее шантажировали жизнью матери, а Локи узнал это на тренировках.

– Ты можешь почувствовать кристалл на расстоянии? В прошлый раз ты привела нас к нему.

– Кристалл более не доступен мне, его сокрыли, я больше его не чувствую. Черт, моя жизнь полное дерьмо, – перебила она себя, массируя виски. – И я действительно чувствую вину за то, что сделала с тобой…

– Забыли, – Тони, хлопнув по подлокотникам, поднялся с кресла и подошел к окну. – Я слышал слова Локи об изнасиловании, твоя жизнь действительно дерьмо. Сочувствую.

– Вот об этом я точно не хочу говорить, – она тоже поднялась с кресла и подошла к нему, протянув ладонь. – Я могу предложить перемирие, Тони?

Он без колебаний пожал ее руку, а затем они расстались, Фелиция почувствовала некую расслабленность после этого разговора, и наверное, впервые за долгое время спала спокойно, несмотря на то, что пришлось ворошить тяжелые воспоминания о матери.

***

Фелиция рассматривала уцелевшие вещи, которые привезли в Башню Старка – всего лишь одна картонная коробка с закоптившемся ремнем, чуть подпаленными джинсами и, хвала Всевышнему, связкой ключей. Восстановлением документов уже занимаются, а остальное – дело наживное, хотя любимые костюмы жалко.

Утро началось с легкого голода, ведь она не ела почти сутки – небольшой перекус на базе ВВС не считается. Где найти кухню в этом громадном здании? Однако стоило ей выйти из комнаты, как ее сразу же поприветствовал электронный голос:

– Доброе утро, агент Харди, сегодня восемнадцатое августа, десять часов утра, за окном умеренный дождь, семьдесят два градуса по Фаренгейту, двадцать два градуса по Цельсию.

– Где кухня, Джаррет? – спросила она, решив использовать его как навигатор.

– На сорок шестом этаже. И я – Джарвис, мэм, – поправил дворецкий невозмутимо.

– А я на каком этаже?

– На восемьдесят девятом.

– Ого, а всего их сколько? – удивленно поинтересовалась она.

– Сто восемь вместе с пентхаусом мистера Старка.

– Я так и знала, что выше Эмпайера!

– Несмотря на то, что в здании мистера Старка на шесть этажей больше, Эмпайер ниже всего на полтора метра.

– Шпиль можно не считать. Ну дядюшка Скрудж и отгрохал себе хибару! – искренне восхитилась Фелиция, даже присвистнув.

– Простите, мэм, я вас не понял.

– Забей, – отмахнулась она, подходя к лифту.

– Забей? Простите, мэм, такого слова в моем словаре нет…

– Проехали.

– Куда?

– Ой, заткнись.

– Понял…

Фелиция спустилась на нужный этаж и заметила, что кухня, обнаруженная за одной из дверей, вовсе не была такой шикарной, как она ожидала, разве что помещение было гораздо больше, чем средним. Ясно было одно – эта кухня была не единственной, и хозяином, судя по всему, не использовалась, а принадлежала, возможно, персоналу.

– Доброе утро, Брюс, вы как всегда мало спите, – поздоровалась Фелиция, двинувшись к большому двустворчатому холодильнику.