Текст книги "Притяжение (СИ)"
Автор книги: Ann Lee
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 24 страниц)
– А ты хочешь, чтобы я тебя оправдала? Но зачем, Вик?
– Потому что он всё ещё надеется, что ты вернёшься к нему, – ответил за Вика, Руслан, и отошёл в сторону, словно успокоившись и поняв, что конфликт исчерпан.
– Ты так думаешь? – я посмотрела на понуро опущенные плечи бывшего мужа, и поняла, что ответ мне не нужен, я знаю его итак.
– Этого не будет Вик. Никогда не будет. Даже если бы не было бы… Руслана, – еле выговорила я.
– Но почему? Чем он лучше меня?
– Возможно ничем, – пожала я плечами. – Но есть ещё ты и я. И если бы это была бы настоящая любовь, то ничего бы её не сломило. Ни смерть, ни нищета, ни обман. А наша сломалась на первом ухабе. Я ведь это поняла ещё тогда, когда была в плену.
Руслан при моих словах повел плечами, но смолчал.
– Всё что ты предпринял, напрасно. Я не люблю тебя. Но у нас с тобой есть дочь, и общее прошлое, и если Руслан позволит, я хотела бы сегодня на этом поставить точку. Но решать ему, ведь это он чуть не умер, от черепно-мозговой, и потеря всё, что строил с нуля.
– Что? Позволишь ему убить меня, если он так решит?
– Ну, ты же решил, что можешь убить его, – парировала я, хотя сомневалась, что Руслан пойдёт на это.
– Я думаю, что тебе нужно пойти домой, царица, – сказал на это Руслан. – А нам поговорить.
Вик при его словах, скривился, но смолчал.
Я шла, не оглядываясь, по дорожке, всё ещё пытаясь переварить произошедший разговор. Ошеломление сменилось опустошением, о того, что по сути, ты не знаешь человека, с которым бок о бок прожил четырнадцать лет. И чтобы там не сказал Вику Руслан, я знала, что не смогу теперь полностью доверять бывшему мужу. И простить его тоже, не смогу.
20
Руслан завернул на парковку перед одним из крупных, автосалонов города, который принадлежал Громову. Именно здесь должна была состояться их встреча. Руслан до сих пор скептически относился к этой идее, просто победило любопытство. Он даже Вике ничего не рассказал, так несерьёзно он относился к этой затее.
Вике впрочем, было не до этого. После состоявшегося разговора с Витьком, она никак не могла прийти в себя. Настолько та правда, которая открылась о её бывшем муже, поразила её. Она постоянно в задумчивости смотрела сквозь. Хмурилась, и порой не улавливала суть разговора.
Руслана это беспородно раздражало, но он сдерживал себя, давая царице время пережить это, понимая, что для неё это не просто.
Что-то подобное он уже давно подозревал. Да что там, он в первую очередь подумал на Витька, ещё после происшествия на дороге. Но все расследования упирались в тупик, у Витька было железное алиби, и подозрения, оставались подозрениями.
После того, как ушла Вика, они ещё много чего сказали друг другу. Витёк не сколько не стесняясь, и не переживая об ответке, выложил Руслану, всё. И то как, нанял каких-то залётных «гопот», за пару тысяч, зная, что в городе они проездом, и то, как долго разрабатывал подставу с Ремизовым.
Всё.
Ему было всё равно, что Руслан, может элементарно сдать его в полицию, и обвинить во всём этом. А может и закопать где-нибудь, потому что он, наверное, как-то почувствовал, и понял, что ничего из этого не произойдёт. Уже нет.
Руслан, который так долго жаждал мести, стремился узнать всю правду, смотрел на Витька и понимал, что он сам, ради царицы, и не такое бы сделал. Да он бы глотки бы грыз, лишь бы иметь, то, что сейчас имеет. И она рядом, а больше ничего не надо, и трогать Витька, как-то вершить правосудие, или не совсем праведное возмездие, он не хочет. Ведь по сути, всё что произошло, только сблизило их, укрепило, как семью. И ещё есть Милана, которая навряд ли будет рада, если её папаша, появиться с разбитой рожей и переломанными руками.
Витёк понимал и это, и то, что он окончательно проиграл. Вика осталась с Русланом. Осталась, не смотря не на что. И Руслан был уверен, что если бы их положение было ещё хуже, царица, и тогда бы осталась ему верна. А это самое ценное, что у него есть, она и его дети. И никакая месть не стоит того, что он имеет.
– Я хочу, чтобы ты знал, – сказал он тогда Витьку, – я понимаю тебя, не прощаю, нет, для этого я не так великодушен, но я понимаю тебя. Я тоже бы хотел бы тебя убить, и наверняка бы грохнул, если бы ты притронулся к ней.
– А ты и притронулся, – горько усмехнулся Витёк.
– Ну что ж, у тебя был шанс, – не растерялся Руслан, – но не выгорело. Сейчас снова появился, наладить хоть какое-то подобие нормальных отношений, ведь у вас дочь.
Витек промолчал, тупо рассматривая свои начищенные туфли.
– Почему ты? – наконец подал он голос. – Никак не пойму, что ты там с ней делал, что она вернулась совершенно другой!
Руслан усмехнулся.
– Витя, на этот вопрос нет ответа. Может просто не твоя она была изначально…
– Философ херов! – огрызнулся Витёк. – Я ведь люблю её, до сих пор люблю, – сказал, после паузы.
– Нет, тут без вариантов! – отрезал Руслан. – Если я решу, тебя убить, то сделаю это наверняка
– Учту, – хмыкнул Витёк, и, поднявшись на ноги, не прощаясь, пошёл прочь, а Руслан ещё долго сидел на скамье, принимая новое положение дел. И понимал что его, наконец, отпускает. Всё виделось по иному, новые перспективы, возможности. Как он раньше не понимал, насколько полноценна его жизнь. Гнался за тенью, грезил местью. А в итоге…
Он усмехнулся своим мыслям, и, поднявшись, пошёл домой, где его ждала семья. А через неделю, поехал на встречу с Громовым, не ожидая впрочем, ничего от неё.
Впечатление салон производил сильное.
Огромный павильон, из стекла и бетона, набитый под завязку, сверкающими люксовыми машинами.
Руслан бродил среди известных марок, наслаждаясь, давно забытым щекотным чувством, когда прикидываешь покупку, чего-то дорогого и не совсем нужного, но уже про себя, ты начинаешь оправдывать эту трату.
Он застрял перед новым Mersedes AMG C 63, и охреневал, не знал, правда, от чего больше. От сверкающего корпуса, или от передней панели, что словно сплошной экран, или от его цены.
Машина была просто высшего класса. Последнее слово техники, дизайна и роскоши. Скругленные и мягкие обводы кузова серебристого цвета. Бампер с тремя широкими воздухозаборниками. Выпуклый капот и раздутые передние крылья. Просто совершенство инженерного дизайна. И марка, что внушает не только уважение, но и статус твой повышает до заоблачных небес.
В общем, Руслан, подвис, сам не ожидая того, и не заметил, как к нему подошёл Громов.
– У тебя хороший вкус, Руслан, – сказал он, протягивая руку для рукопожатия, – самое дорогое авто в салоне. Новинка.
Руслан, молча, пожал Герману руку.
– Уже обкатывали? – спросил он, снова обращая взгляд на глянцевый корпус машины.
– Нет, – ответил Герман. – Желаешь прокатиться?
Руслан не скрывая удивления, посмотрел на Германа.
– Желаю, – ответил он.
– Без проблем, – ответил Герман, и махнул кому-то, отдавая распоряжение.
Через минуту он приветливо распахнул дверцу с водительской стороны.
Внутри машина напоминала космический корабль, стоило только завести мотор, панель загорелась неоновой подсветкой, и данные со спидометра отобразились на лобовом стекле.
Руслан удобно устроился в кожаном кресле, по дизайну напоминающее гоночное, и сжал выгнутый руль, ощутив под пальцами бархатистость алькантары. В ноздри тут же вполз неповторимый запах нового кожаного салона, подогревая и без того колкие ощущения. Всё здесь было отрегулировано и доведено до пика комфортности, оставалось только найти «взлётную», потому что уже не терпелось опробовать это совершенство, в деле.
Рядом приземлился Громов, пристегивая ремень безопасности. Руслан и не рассчитывал на одиночную поездку, поэтому не сильно удивился соседству, просто нутро, пошло возмущением, от невозможности разделить весь кайф в одиночку.
Понятно, что Герман решил перенести разговор в салон машины, и почему-то ему нужно задобрить Руслана, потому что просто так, тест-драв на такой тачке, не предоставляют.
Перед ними разъехалась стеклянная стена, открывая проезд на парковку, и Руслан плавно тронулся, выезжая на улицу.
– Давай сперва прокатимся, молча, – толи предложил, толи условие поставил он, и, не дожидаясь ответа Громова, которого, впрочем, и не последовало, вжал педаль, набирая скорость, и выезжая на гладкий асфальт.
Салон находился возле оживлённого шоссе, и там сейчас было плотное движение, поэтому Руслан повёл авто на съезд, на загородную дорогу, где и машин поменьше, и испытать все возможности знаменитого мотора можно в полной мере.
Машина слушалась малейших движений. Вела себя на дороге уверенно, словно подначивая водителя, то и дело набирать скорость, и когда на лобовом отразилось значение сто тридцать, Руслан боковым зрением уловил нервное движение соседа. Громов до побелевших костяшек вцепился в свой ремень, и Руслан зло усмехнувшись, прибавил ещё газу.
Машина урчала как лев, при всей высокой скорости удерживая сцепление с дорогой, просто на отлично. А так, как другие участники движения были очень редки, то Руслан позволил немного полихачить, проверяя заодно нервы своего соседа.
Громов молчал, но неотрывно следил за дорогой, всё держась за свой ремень.
Руслан же наслаждался мощью машины, скоростью, и пустотой дороги. Ему нравилось ощущение полёта, урчание двигателя, и завистливые и удивлённые взгляды встречных водителей, впрочем, их он не замечал, а мог только представлять.
Когда спидометр показал сто сорок, Громов не выдержал.
– Руслан, давай полегче, – выдавил он, вжимаясь в подголовник.
Руслан только усмехнулся, но скорость стал снижать. У него совсем не было цели пугать кого-то, он просто наслаждался мощью машины, которую водил первый и последний раз.
21
Он притормозил, у заправки, на въезде в город.
Здесь была пустая и широкая парковка.
Он откинулся на мягкий подголовник, всё воскрешая в памяти чувства полёта, и с сожалением понимая, что это уже не повториться.
Да, даже у взрослых мальчиков есть свои любимые игрушки.
– Зачем позвал? – без обиняков начал он, щурясь на яркое солнце за окном.
– Хотел предложить тебе работу, – тоже без предисловий начал Громов.
– Работу? Мне? И кем? – усмехнулся Руслан, поглядывая на Германа.
Он был старше его, вроде бы лет на пять. Темноволосый, и темноглазый, с выдающимся носом, ровным и немного длинноватым. Брился начисто, и поэтому его нос выделялся ещё больше.
Герман всегда был в хорошей форме, бывший альпинист, побывавший на Эвересте, и не забросивший скалолазание даже сейчас. И в принципе, производил положительное впечатление, и не вызывал в Руслане отторжения. Просто между ними чувствовалась разница. Словно Герман породистый жеребец, а Руслан степной скакун. Никто не лучше, и не хуже. Просто разные. Взгляды на жизнь, методы в делах, моральные оценки, вкусы, в конце концов. И поэтому Руслан до сих пор не понимал, чего он хочет от него.
– Для начала, начальником отдела продаж, потом до региона планирую, – выдал Герман.
– Меня? – Руслан реально не мог поверить в то, что слышит.
– К чему столько сарказма? – спокойно отнёсся к его скепсису Громов. – Управлял же ты как-то своей компанией.
– И всё просрал, – усмехнулся Руслан, пытаясь скрыть за этим горечь.
Сейчас ему несомненно стало легче, после того как он принял новую реальность, смирился, но горечь от потери всё равно была. Она лежала на дне и порой вздымалась, как ил, со дна. Иногда.
– Ты знаешь, Олдос Хаксли говорил «Опыт – это не то, что происходит с человеком, а то, что делает человек с тем, что с ним происходит»
– Ты знаешь, я даже рядом не знаю, кто такой Олдос Хаксли, – парировал Руслан, – но вот мой дед говорил, что все вторые шансы, которые мне выпадут, я должен использовать по максимуму.
– Можно и так, – улыбнулся Герман.
– И всё же почему я? У тебя кадровый голод? Перевелись управленцы?
– Почему ты? – задумчиво протянул Герман, постукивая пальцами по приборной панели. – Ты знаешь, я долго над этим думал, почему мне нужен ты? Молодой, дерзкий, порой не взирающий на нормы морали.
Руслан хмыкнул, поняв, что это намек на его царицу.
– На днях знаешь, услышал историю одного знаменитого, но надолго забытого актёра, – вдруг невпопад начал Герман. – Так вот одно время он был на пике славы, – продолжил он, – и как полагается, всё присущее ей, поклонники деньги, карьера, а потом его постигла одна неудача, следом ещё одна, и он на долгое время выбыл из большого кино. А совсем недавно он получил «Оскар». Один режиссер, не побоялся пригласить забытого и опального актёра на главную роль, и тот справился, и доказал себе и всем, про вот эти твои вторые шансы.
Руслан помолчал, переваривая полученную информацию. Те перспективы, которые открывала должность у Громова, были заманчивы. И разве не этого он хотел? Его временный, пусть и стабильный заработок, даёт нормальные, но небольшие деньги. Оффшорный счёт, тоже не резиновый, а у него скоро второй сын родиться. А эта должность прекрасный страт, для того чтобы начать всё заново.
– Я ведь ни черта не шпарю, во всём этом, – выдал он откровенно.
– Разберёшься, – Герман похлопал его по плечу. – Не сложнее твоего строительства.
– Ну да, – хмыкнул Руслан, умалчивая, про то каких трудов ему стоило, тогда разбираться во всех тонкостях, и специфике. И не один он тогда был, помогли грамотные люди. Один Дан Амирович чего стоил, или его заместитель Рубцов. Да и пёр он тогда, как танк, в попытке стереть из головы мысли о царице.
А сейчас у него не менее значимая мотивация, и поэтому Руслан уже знал что согласиться. Хотя до сих пор, не понимал, зачем это Громову.
– Я, буду дураком, если откажусь, – сказал он, – но всё никак не пойму твоего резона?
– Ты знаешь, Руслан, – пожал плечами Герман, – мой резон, самый прозаичный. Во-первых, твоя репутация, мне будет играть на руку.
– Репутация?
– Да, репутация, дерзкого, порой сурового руководителя. Это сейчас то, что нужно для меня. Все помнят, кем ты был, не скрою, это тоже мне на руку.
– Окей, а во-вторых?
– А во-вторых… – он помедлил, – я очень хорошо отношусь к Виктории. Она очень талантливая, я помню, с каким упоением она готовила мою выставку. Ты должен вернуть ей эту часть её жизни. И это не хрена не благотворительность. Это достойная работа, и от тебя зависит, как пойдёт дальше.
Руслан поджал губы. Вика ни словом, ни делом не показывала, как скучает по своей работе. Наоборот она бесконечно говорила о том, что сейчас безмерно счастлива, но Руслан знал, как дорога ей была галерея, как она грезила ей, и как она любила свою работу. И это только дело времени, пока она занята материнством, но вскоре дети подрастут, и она начнёт скучать по своему делу. Она, как совершенно точно заметил Громов, очень талантлива, и ей бесспорно нужна эта жизнь. А для Руслана очень важно, чтобы его царица была довольной. И у него не так много времени на претворение этих планов в жизнь. Лет пять, шесть.
Царица была, и остаётся его маяком. Она светит, и выводит его из пучины. Она усмиряет пучину и шторм в нём. Она его смысл. И даже в этом предложении Громова, есть её след.
Mersedes AMG C 63 благополучно вернулся в выставочный зал, с самыми высокими оценками после тест-драйва.
Руслан и Герман, ещё немного обсудили предстоящее сотрудничество, сговорившись, что Руслан приступит к работе через несколько дней, так как у него есть обязательства перед своими заказчиками. Герман в свою очередь пообещал подготовить грамотных людей в его команду.
А вечером Руслан узнал, что Вику увезли с кровотечением в больницу. Телефон всё это время стоял на безвучке, и никто не смог до него дозвониться.
Второй его сын, тоже торопился появиться на свет.
22
Будильник на телефоне, ворвался в тишину палаты.
Без десяти шесть.
У нас десять минут, до того как принесут кормить деток. И все, мы начинаем тихо стонать от недосыпа, и зевать.
Я первым делом собираю рассыпавшиеся по подушке волосы, и натягиваю халат. Потом аккуратно встаю, лавируя, между лежачим и сидячим положением, так, чтобы не навредить себе. Небольшие разрывы уже заживают, но сидеть пока не желательно. Я хочу успеть сходить в туалет, до того, как принесут кормить Давида.
И я бреду по пустынным коридорам роддома, ощущая тоску по дому, которая усиливается с утра.
Я здесь уже почти полтора месяца.
Сперва лежала на сохранении, а потом когда наступили безопасные тридцать восемь недель, родился Давид.
Он тоже, как и его старший брат, торопился появиться на свет, но врачи сделали всё возможное и невозможное, чтобы я доносила сына, и благодаря им я справилась.
Возвращаюсь в палату, как раз когда слышу, как открываются двери детского отделения. Обычно, коридор тут же наполняется детским плачем, но с утра, можно услышать только одиночные вскрики, в основном детишки спят.
Мои соседки уже наизготовку, кормящая грудь приготовлена, стерильная пелёнка постелена, волосы под шапочкой.
Я тоже быстро готовлюсь, чтобы успеть к раздаче детей, и как только устраиваюсь удобно, входит дородная, улыбчивая медсестра, с двумя маленькими моточками сразу.
– Коклюшина, – говорит, и отдаёт младенца соседке напротив.
Она совсем ещё молоденькая. Это её первый ребёнок, и она так восторженно смотрит на него, словно до сих пор не может проверить, что произвела на свет такое чудо.
– Шахова, – продолжает медсестра, и отдаёт свёрток другой моей соседке.
Ей почти столько же, сколько и мне, и ребёнок у неё тоже третий. Они с мужем совершенно не планировали уже заводить детей, имея двух сыновей, но вот так получилось, и у них родилась дочь.
– Ермолова, – наконец доходит и моя очередь и мне вручают мой свёрток.
Сын сладко спит, почти не реагируя на перемещения, и мне приходиться его тормошить, потому что следующее кормление, через четыре часа и он, несомненно, проголодается.
Милану и Тимура, я кормила по требованию, одну грудью, другого смесью, а вот с Давидом у нас никак не складывалось. Потому что в те часы, когда его приносили, он почти совершенно не проявлял активности, но зато потом срывал голос и совершенно не брал бутылочку, и его приносили мне внеурочно. В общем, как и его отец, диктовал всем свои условия.
Я смотрела на маленькое сморщенное личико сына и удивлялась, как он похож на Руслана. Если мне казалось, что Тимур вылитый отец, то Давид оспорил этот факт. Он был точной копией Руслана. Только его черты, без примеси моих.
Мысли о Тимуре и Милане снова всколыхнули тоску по детям и дому, и я постаралась незаметно смахнуть слезу, пока Давид, неохотно и сонно тянул молоко.
– Вика, опять ревёшь? – это соседка Аня, у которой девочка, заметила моё настроение.
– Да, соскучилась очень, – не стала я отрицать, оглаживая маленькую головку сына.
– Ну, потерпи немного, на этих выходных точно выпишут, и меня надеюсь тоже, – вздохнула она.
Аня не плакала, но видно было, что тоже скучала по своим.
– А я вот боюсь домой, – подала голос молоденькая Ксюша, – что я там буду с ним делать, здесь врачи…
– Поверь, мне, – улыбнулась ей тепло Аня, – ты поймёшь, что делать, чисто на инстинктах.
– Это точно, – я тоже улыбнулась, разглядывая недоверчивое личико соседки.
– Помню, как меня муж привёз с роддома с дочерью, и ему срочно нужно было отлучиться на работу. А Миланка была в младенчестве, не то, что некоторые, – пожурила я вновь засыпающего Давида, – ела хорошо, ну и соответственно, и в туалет ходила хорошо. И вот уезжает Вик… – и я вдруг запнулась, понимая, что совершенно естественно вплела в рассказ бывшего мужа.
Мысли о Вике уже так не ранили, как полтора месяц назад. Да и Руслан, сказал, что поговорил с ним, и они расставили все точки над i, и решили не продолжать вражду. Но всё же осознание того, что этот человек мне совершенно незнаком, не покидало. Я словно долгие годы жила с одним человеком, развелась с другим, а все гадости совершил и вовсе третий.
– И что? – отвлекла меня от раздумий Ксюша.
– И… я, – выныриваю из потока мыслей, – и я, вспоминаю, чему нас учили, снимаю подгузник, и кладу Миланку на сгиб локтя и мою. Это сейчас мне кажется, что ничего особенного, а тогда я очень собой гордилась. И ты справишься, поверь, тем более есть …
– Интернет!
Последнее слово мы произносим все вместе и смеёмся.
Вообще мне повезло с соседками. Обе спокойные адекватные, даже Ксюша, несмотря на свои двадцать очень рассудительная. Она, порой открыв рот, слушала нас с Аней, когда мы делились опытом друг с другом, или просто рассказывали о детях.
И роддом, самый обыкновенный, тоже был нормальный. Меня не напрягали ни совместные палаты, ни такой же туалет, ни душ, который работает по часам.
Я вообще была настолько благодарна врачам, что они сохранили мою беременность, и Давид, родился более менее в срок, избежав участи старшего брата, что мне совершенно было всё равно, на простенькие покрашенные стены, скудное меню столовой и постоянные ворчания бабы Глаши, которая мыла палаты.
Главное, что мы с сыном здоровы. Он стабильно набирает вес, и день нашей выписки неумолимо приближается.
* * *
– Вика, могу не успеть вернуться к вашей выписке, – говорит Руслан, пытливо разглядывая моё лицо, через экран телефона.
– Ты издеваешься! – вскипела я.
И больше от того, что он припас эту новость на конец. Видимо понимая, что я не стерплю, и весь наш разговор пойдёт насмарку, а так поговорили, обменялись новостями, а теперь можно и настроение испортить.
– Царица…
– Ты за две недели, не смог там решить своих проблем? – перебила я его.
– Серьёзно, Вика, будешь меня отчитывать и учить, как работать, – тон Руслана тут же поменялся, глаза моментально остыли, черты лица заострились.
– Я не отчитываю тебя, – пошла на попятный, понимая отчасти его, новая должность, статус, к которому он так стремиться, всё это требует вложение такого ценного ресурса как время, но…
– Мы так долго были порознь, – произнесла уже тише.
Руслан тут же оттаял, и глубоко вздохнув, прикрыл глаза, помассировал веки.
– Я тоже скучаю, – выдал он, – очень…
Я упрямо молчала, пялясь в окно, на яркий майский день, ощущая сейчас обиду на весь свет. Человека, которого я хотела бы видеть, на нашей с Давидом выписке, больше всего, не будет.
– Вика, посмотри на меня, – позвал Руслан, с той стороны экрана.
Я перевела взгляд на него.
– Оправдываться и обещать, что я постараюсь успеть, чтобы тебе стало легче, я не буду. Я не успею, я это прекрасно понимаю. И оправдываться перед тобой за свою работу тоже не буду.
– Но… – попыталась вставить я.
– Да, я понимаю, что тебе вся эта ситуация кажется несправедливой…
– Мягко сказано, – вставила я.
– Хорошо, что ты предлагаешь? – нетерпеливо вздохнул он, явно раздражаясь.
– А что я могу тебе предложить? Всего лишь семью. Это же не тот статус, к которому ты так стремишься. Тебе его мало. Для тебя же важно снова стать значимым в глазах общественности, и плевать, что это бесценное время ты отрываешь у своих детей, и у меня.
– Ты серьёзно сейчас, Вика, предлагаешь и дальше жить с голым задом!
– Ну да, тебе же для полноценной жизни нужен особняк, и миллионный счёт в банке, – устало усмехнулась я. – Меня и детей не достаточно.
– Давай ты остынешь, подумаешь, и мы поговорим потом, – выдавил из себя Руслан, и экран погас.
– Прости, – запоздало произнесла я.
Не знаю, что на меня нашло, но эта новость, что его не будет на выписке, «замкнула все клеммы».
Конечно, я так не думаю, и очень рада, что он снова нашёл себя, и я благодарна Громову, что он предложил столь высокую должность Руслану.
И конечно, за эти полтора месяца мы виделись. Я не была изолирована, и Руслан приходил ко мне, с Муриком, Миланой, с родителями. Эти встречи были непродолжительными, но всё же были. Ещё оставалась видео связь, и телефон.
Но ведь ничего из этого не сравниться с тихим домашним вечером, когда все твои близкие рядом. Именно потеря этой мечты, к которой я так долго стремилась, заставила меня быть неоправданно грубой с ним.
Досада душила, и я чувствовал неимоверную потребность, позвонить и извиниться, но так и не смогла себя заставить. Всё же горечь, от того что его не будет рядом, перевесила.
* * *
На выписку собрались все.
Мама с Тимуром на руках, папа, Милана, и даже Мара приехала.
Все с цветами и шарами. Такие яркие, и радостные.
Медсестра не растерялась, и вручила Давида, облаченного в праздничный конверт папе. Он в свою очередь крепко обнял её и отдал букет цветов и заготовленный презент.
Тимур тут же перекочевал ко мне на руки, крепко ухватившись за шею, а Милана, сжала мою ладонь, положив голову на плечо.
Мама с папой разглядывала нового члена семьи, который опять не потревоженный общим гвалтом преспокойно спал, накормленный накануне.
Я старалась не думать о Руслане, наслаждаться встречей с близкими. Не стоило портить всем настроение, в такой радостный день.
Мы вывались в тёплый и солнечный майский день, и по традиции сделали несколько фотографий.
Потом удобно устроились в заказанном авто, и поехали домой.
Мама приготовила праздничный ужин, и, уложив Давида в кроватку, все расселись за столом. То, что за ним не хватает главы семьи, все решили умолчать, обсуждая общие темы, и я честно держась, снова не желая портить праздник. Да и времени на подумать, погрузиться в мысли пока не было. Но я знала точно, как только все разойдутся, и станет тихо, неминуемая хандра от отсутствия Руслана, меня настигнет.
Так и происходит.
В тишине позднего вечера, когда все дети угомонились, все дела сделаны, я лежу в пустой кровати, слушаю дыхание Давида, что спит рядом в кроватке, и меня душат слёзы. Мне так отчаянно хочется, чтобы он был рядом, именно сейчас, что когда я засыпаю, я чувствую его присутствие, словно, вот он внезапно вернулся.
Вошёл в комнату, и я ощущаю его запах, смешанный с ароматом роз, потому что он принёс собой большой букет для меня.
В этом сне я вижу, как он скидывает пиджак, и устало разминает плечи, а потом склоняется над кроваткой, и смотрит на сына. Бесконечно долго любуется им. А потом поворачивается ко мне, и нежно оглаживает щёку, убирая выбившуюся прядь. И прикосновение его шершавых пальцев так осязаемо, что я, пытаясь сохранить это наваждение, накрываю его руку, и она живая, тёплая…
Я распахиваю глаза.
Он рядом.
Стоит, склонившись, как и во сне.
– Ты мне приснился, – шепчу я, улыбаясь.
Руслан присаживается рядом, и, склонившись, зарывается носом, в мои волосы, сжимает плечи.
Мне так хорошо, что все, что я хотела сказать ему, извиниться, объясниться, всё это не имеет значения.
Сейчас, за нас говорят наши прикосновения.
Наши руки, что сжимают друг друга в объятиях.
Наши губы, что трепетно, и всё же нетерпеливо скользят по коже.
Наше сбитое дыхание, горячей волной разбиваясь, о лица друг друга.
Наши сердца, что стучат так громко и быстро, готовые разорваться от счастья быть рядом.
Боже! Ведь стоило пройти всё это, чтобы встретить того, от присутствия которого, твоё существо поёт от радости и счастья.
– Я так люблю тебя, – шепчу ему, разглаживая любимые черты на родном лице.
– А я просто не живу, если ты не рядом, царица, – отвечает Руслан, ловя мои пальцы, и целуя каждый.
– Ты прости меня за грубые слова… – всё же решаюсь я.
– А ты прости, что всё же не постарался приехать быстрее.
– Но ты всё же приехал, – улыбнулась я.
– Это Громов, когда узнал, что тебя выписывают сегодня, вертолёт вызвал, так что я долетел, – усмехнулся Руслан.
Я польщено улыбнулась. Лишний раз убеждаюсь, что Герман хороший человек.
– Вика, я хочу, чтобы ты знала, что вы, это всё, что мне нужно для счастья, и никогда не сомневалась в этом, – Руслан разглядывает моё лицо, пытливо выискивая в нём ответ.
– Я знаю, любимый, – киваю в ответ, и притягиваю его за шею. И он послушно ложиться ко мне на грудь, и я глажу его волосы, чуть ли не мурлыкая от счастья. И та мечта, что я лелеяла, к которой я так стремилась, последние полтора месяца, наконец, осуществляется.
Все мои близкие, значимые люди рядом со мной.
Эпилог
Совещание завершилось, как полчаса назад, а Руслан всё никак не мог вынырнуть из мешанины мыслей, все, гоняя в голове последние доклады. До сих пор не верилось, что показатели, наконец, стабильны, что всё получилось, и что не зря он пропадал здесь днями и ночами, доказывая в первую очередь себе, что достоин всего, что предложил ему Громов. А самое важное, что он из этого вынесет для себя. Быть постоянно в подчинение Громова, Руслан не собирался, и сегодня был заложен первый кирпичик, к тому, чтобы стать свободным, и начать своё дело. Хотя этот кирпичик, был заложен, тогда, когда он, наплевав на гордость, согласился на предложение Германа.
Сегодня нужно было закончить пораньше, потому что было ещё одно дело, и оно требовало полного внимания Руслана.
Уже в машине ему позвонили, и сообщили, что всё готово, всё сделано, так как он и просил.
После этого Руслан набрал Вику.
– Да, Руслан, – голос у царицы был усталый и раздражённый.
– Ты готова? – решил он игнорировать её настроение.
– Нет, совершенно не готова, – ответила она, и тяжело вздохнула, – пожалуйста, прошу снова, давай перенесём. Давид, опять не спал всю ночь, у Мурика режутся зубки, я урвала пару часов, пока родители водили их на прогулку…
– Вика, зачем ты мне это пересказываешь, ты не забыла, что я был рядом с тобой, – прервал её Руслан, раздражённый её попытками сдать назад.
– Затем и пересказываю… – она не осталась в долгу, тоже пустила в голос яда, – чтобы ты понимал, что у меня нет ни малейшего желания наряжаться, и куда-то идти.
– Не вариант, царица, – отрезал Руслан, сворачивая на повороте, да так лихо, что взвизгнули покрышки.
– А что, моё желание не учитывается? – пробурчала она обиженно в трубку.
– На данный момент, нет, – ответил на это Руслан.
Она замолчала, но трубку не бросила, прекрасно понимая, что ни к чему хорошему это не приведёт. А он понимал её. Руслан и сам не спал ночами, дежурив, вместе с ней у кроватки сыновей, и все, те, редкие выходные посвящал полностью семье, стараясь разгрузить царицу. И не сказать, что его это тяготило, наоборот, это, его наполняло каким-то смыслом, словно он вышел на новый уровень, и ему было интересно всё, что происходило сейчас. А вот Вике было тяжелее, возможно сказывалось, то, что она постоянно была привязана к дому, к заботам о сыновьях, хотя помощников хватало, но она всё равно уставала, не имея возможности переключиться на что-то ещё. И вот эту возможность он хотел ей предоставить. И ради этого готов даже на жуткую обиду, с её стороны.
– Я рядом, учти, приду и заберу. Все няньки предупреждены.
– Да уж, вон все рядом собрались, – проворчала она в ответ.
– Ну, значит, не вижу препятствий, украсть тебя из дома на пару часов.
– А ты тогда учти, что у меня на голове гулька. Ноль косметики, растянутая футболка, и треники, и ещё я не успела записаться на депиляцию, так что…
