Текст книги "Притяжение (СИ)"
Автор книги: Ann Lee
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 24 страниц)
– О, Боже, эта же была целая трагедия. Милана как узнала, что у неё опять будет братик, дулась всю неделю. Услышала где-то имя Владислава, а вернее, ей Слава нравится, и хотела так назвать сестру.
– Ну, пусть брат будет Славой, – пожала плечами Мара.
– Нет, мальчик, это не то. Сказала, чтобы без неё не называли, вот ждём вердикта. Руслан пообещал, что назовём так, как она пожелает.
– Ну вот, а говоришь всё равно ему, – усмехается Мара.
– Ну, может и не всё равно. Да только теперь надо обещание держать, а вдруг будет какой-нибудь Некадим?
Мара начинает смеяться, но у неё вдруг звонит телефон и ей спешно приходиться успокоиться. Я тоже достаю свой, и обнаруживаю пару сообщений от мамы. Она интересуется, где печенье для Мурика, и следом, что уже всё нашла.
Захожу в браузер, и новостных строках, начинают всплывать события дня. Я мельком проглядываю их, пока Мара разговаривает по телефону, не особо вникая, пока глаз не цепляется за знакомое название.
Я мотаю назад, и открываю статью, с названием «Перспективы Строй-Статус». В первых же строках, я узнаю, что строительная фирма моего мужа, на грани банкротства. Компания работает, хватаясь за все возможные заказы, но рост незавершенного строительства растет, а прибыль нет. В конце даже есть отсылка, на комментарий Руслана, как на владельца и генерального директора компании, в нём он говорит, что трудности существуют всегда и их нужно уметь преодолевать.
13
Мне резко становиться плохо. Всё что я съела, вдруг проситься назад, и Мара разговаривающая, по телефону, хмуриться, видимо наблюдая перемену в моём лице. Она прикрывает трубку ладонью.
– Всё хорошо, Вика?
Я сперва киваю, потом кручу головой. Мысли сумбурны, и прыгают одна через одну.
Мара спешно прекращает разговор, наклоняется ко мне.
– Вика, что с тобой? Ты вся побледнела!
Я и сама не понимаю свою реакцию. В конце концов, это всего лишь статья в интернете, а я уже так разволновалась, но нехорошее предчувствие пускает корни, и избавиться от него не так-то просто. Неужели Руслан утаил бы от меня такое положение дел. И как только я об этом думаю, то тут же себе и отвечаю. Вполне мог. Чтобы не волновать. Не беспокоить. Да даже банально, он может считать, что это не моё дело.
Туалет я всё же посещаю, меня не рвёт, и тошнота отступает, я просто стараюсь успокоиться, и слегка промакиваю лицо влажной салфеткой.
Ждать вечера не могу, и поэтому, когда мы расстаемся с Марой, пишу маме сообщение, что слегка задержусь, еду в офис к Руслану.
А там, на пропускном пункте мне сообщают, что «Строй-Статус», съехал ещё неделю назад. В этом модном и престижном бизнес-центре, компания мужа занимала почти четыре этажа. Я помню роскошное, современное оформление. Обстановка по последнему слову моды. Каждому входящему сразу становился понятен высокий статус компании.
И теперь, куда делись все эти четыре этажа?
Пишу Руслану, спрашиваю, где он. Долго не отвечает, я успеваю замёрзнуть, бесцельно бродя по улицам города. Одета я не очень тепло, не рассчитывала, что буду гулять. Но ехать домой не хочется.
Ответ приходит, когда остановившись у витрины, ювелирного магазина я разглядываю золотые украшения.
Муж пишет, что только что приехал с объекта в офис.
И я не выдерживаю, набираю.
– Да, Вика, – голос у него уставший.
– Руслан, что происходит? – спрашиваю, не желая ходить вокруг да около.
– Ты о чём, царица?
– Ты банкрот?
Молчание. Тягостное. Затянувшееся.
– Ты где? – невпопад спрашивает он.
– Я…Я заехала к тебе в бизнес-центр, а мне сказали…
– Понятно, – обрывает он меня. – Можешь меня там дождаться, я сейчас приеду за тобой.
Я соглашаюсь, и бреду обратно, к центру, чтобы там, в кафе, дождаться мужа.
Разговора не получается не при встрече. Руслан коротко целует, меня в висок, и помогает надеть мне шубу, выводит на стоянку.
Не в машине. Он молчит, а у меня не хватает духу начать этот разговор. Как не банально, но мне страшно, и я пытаюсь оттянуть неприятный момент. Сегодня сам за рулём, и я предполагаю, что теперь он за ним постоянно, хотя вспоминаю, что Антона я видела неделю назад.
На город медленно опускается вечер. Он, как и всегда зимой, ранний. На улицах зажигаются витрины, и новогодние огни, которые ещё месяц будут висеть, до самой весны. Становиться красочно, и немного грустно, потому что праздник уже прошёл, а послевкусие осталось.
Я гляжу на проносящиеся мимо улицы, и пытаюсь понять, что чувствую. Почему меня всё это так расстроило. И понимаю, что в первую очередь, мне обидно, что Руслан скрыл это от меня. У него были проблемы, а он, как ни в чём не бывало, возвращался домой, и скрывал, что ему плохо. Ведь наверняка ему не по себе, а он делал вид, что всё хорошо.
Не сказал, потому что не хотел беспокоить? Посчитал эту информацию ненужной? А ведь эта компания, её процветание, это заслуга его упорного труда.
И что он хочет сказать, что ничего не чувствует?
– Почему не рассказал ничего? – спрашиваю, начиная разговор первой.
Мы стоим возле нашего дома, у ворот, не заезжая во двор. Руслан навалился на руль, смотрит на падающий снег, что тихо засыпает лобовое стекло. В свете жёлтого фонаря, снежинки кажутся нереально большими и пушистыми. Из динамиков автомагнитолы тихо льётся спокойная мелодия, и в этом тихом и тёмном мирке пока так спокойно и уютно.
Но на душе скребут кошки, и его молчание меня беспокоит. Так молчат люди, выжженные до тла. Те, кто долго сражались и проиграли. И возможно он ещё не сдался, но очень близок к этому.
– Ты же всё понимаешь, царица, – наконец заговорил Руслан, и откинулся на спинку сидения, помассировал пальцами глаза, и только потом взглянул на меня.
Во взгляде его, сейчас особенно тёмном, читалась усталость и апатия. Разговаривать сейчас он явно не хотел.
– Зачем тебе эта информация, – тем не менее, продолжил он, – что ты с ней будешь делать?
– А тебе тогда зачем информация, по сто раз на дню, про моё самочувствие? Про сына? Про то, как я провела свой день? – не раздумывая, ответила я на одних эмоциях. – Зачем мы тогда вообще поженились Руслан? Для чего тогда вообще всё это? Если ты элементарно не можешь поделиться со мной?
– Не преувеличивай, Вика, – поморщился Руслан.
– Хорошо, Руслан, я не буду преувеличивать, – бзыкнула на него, потому что строит тут из себя альфа-самца. – Не хочешь говорить, не говори!
И потянулась к ручке двери, чтобы выйти из машины, но муж ловко перехватил меня, схватив за предплечье, и вернул назад.
– Этот период сучности у тебя когда-нибудь пройдёт? – проворчал он, подтаскивая меня ближе, и видимо для верности, взяв второй рукой за подбородок.
Помимо яркого и такого родного восточного парфюма, я чувствовала запах его кожи, смешанный с ароматом кофе, и сигарет.
– Ты курил? – вдруг вырвалось у меня.
Его лицо тут же смягчилось, он как-то вымучено улыбнулся, и прижался лбом к моему.
– Курил, – хрипнул его голос. – Бросил лет пять, назад, поняв, что задыхаюсь на спарринге. А сейчас вот опять начал.
Он говорит это тихо, вплетаясь пальцами в мои волосы, и чертя носом линии по моему лицу. И я, прикрыв глаза, наслаждалась его лаской. Я любила его разным. И грубым, порывистым. И даже уважала его точку зрения, порой не совпадающей с моей. И, конечно же, любила, когда он был нежным. А делал он это редко, и не совсем умел. И поэтому, сейчас я урывала эгоистично для себя эти мгновения.
– Руслан, расскажи, что происходит, – я накрыла его ладонь своей и потерлась об неё щекой.
– Мне не нужна твоя жалость, царица, – тут же снизил градус Руслан, хотя руки и не отнял.
Я сама с сожалением отстранилась, и откинулась на кресло.
– Хорошо, – смирилась я, – давай я, расскажу, что знаю.
И я пересказала ему статью, которую прочитала сегодня за обедом.
– Рост незавершенного строительства, – недовольно хмыкает Руслан, повторяя цитату из статьи, и сжимает обод руля, да так, что под пальцами затрещала обмотка.
– И офис твой теперь не в центре, – не обращая внимания на его замечание, дополняю я.
Руслан молчит, снова разглядывая, пейзаж за окном. Довольно сильно стемнело, и мне пора было сменить маму с папой. Им ещё в город ехать. Но если я сейчас перенесу этот разговор, то он навряд ли снова состоится. И поэтому я мысленно прошу прощения у родителей и жду хоть каких-то комментариев от мужа.
– Пришлось переехать в более скромные апартаменты, – наконец подаёт он голос, – аренда в центре, сдирает большой кусок прибыли. Сейчас компании это не по карману.
Он вздыхает. Я чутко жду продолжения.
– И половина штата сотрудников, тоже не по карману. Чёрт, знает что случилось, но последние три месяца, загубили почти всё, что я строил, почти два года.
Руслан снова замолчал.
– Не хочу вдаваться в подробности… Но вполне возможно нам придётся переехать. Дом в залоге у банка… Дом и галерея…
– Галерея? – вспыхнула я. – Моя галерея? Нет, Руслан, только не она…
Я замолкаю, потому что он смотрит на меня. Коротко, хлёстко, так, что все остальные причитания, застревают в горле. И мне становиться стыдно, моментально.
– Я… Прости… – голос не слушается, проседает, а Руслан продолжает меня препарировать своим взглядом.
– Неужели всё так плохо? – выдавливаю из себя.
– Всё серьёзно, – без эмоционально произносит Руслан. – Было пару лазеек, я ими воспользовался, но, увы, безрезультатно. Сейчас обстоятельства таковы, что я могу продать свои активы, по более приемлемой цене, но и этих денег не хватит, чтобы покрыть издержки, за проёбаные сроки. Дом и галерея автоматически отходят банку, если я не исполню своих обязательств.
– Но как же? Как же? – я даже не могла сформулировать вопрос, настолько была поражена услышанным.
– Завтра у меня состоится встреча с одним человеком, но я уже предполагаю её исход…
– И какой? – вырвалось у меня.
Руслан глубоко вздохнул и отвернулся, опять уставившись в окно.
Повисло тягостное молчание, и теперь мне не казалось, что в машине тепло и уютно. Наш привычный мир рушился, и я не была к этому готова. Возможно, если бы он сказал мне раньше, и постепенно держал в курсе событий, я смогла притерпеться, даже к мысли о потере галереи. Ведь по большому счёту всё самое ценное у меня остаётся со мной. Мои дети, родители, Руслан. Но для этого осознания нужно время, самая же первая и банальная реакция на стресс, это неверие, и попытка избежать.
Руслан же шёл к этому долго. Он переживал все свалившиеся неприятности постепенно. Три месяца он боролся за свою компанию, и сейчас конечно он уже смирился с её потерей.
– Помочь он мне откажется, и не потому, что не захочет, у него просто нет той суммы, что покрыла бы все мои издержки, и вывела компанию из кризиса.
– Тогда зачем вы встречаетесь?
– Я хочу знать, кто за этим стоит, – сказал это, так чётко, совсем не повышая голоса, но мне стало очевидно, что именно этот вопрос занимает его последние дни.
– Ты считаешь, что это подстроено, специально?
– Уверен. И проведённое расследование безопасников, говорит о том что, тендер с душком. Вот только сейчас мне уже никак не слиться, да именно на это и был расчёт.
– Руслан, – я качнулась к нему, и подлезла под руку. Вообще неудобно, да и он продолжал сидеть, как изваяние, не на миллиметр не двинулся на встречу, но я не отступила. – Да плевать на всё, – выдохнула в его щёку и зарылась носом в его шевелюре, сразу же втянув его аромат.
– Даже на галерею, – скрипнул его голос, но рука его отмерла и прижала меня к себе, и сам он покачнулся в мою сторону.
– Даже на галерею, – ответила я, и это была правда.
Да я ещё лелеяла надежду, что всё обойдётся, но приоритеты расставлены, верно.
– Самое важное это наша семья. Ты и я. Наши дети.
– Даже если я останусь с голым задом? – Руслан сказал это с усмешкой, но только я уже хорошо его знала, для него это было важно. И вполне возможно он так долго не говорил мне всего этого, потому что опасался, очередного предательства.
Что ж, у всех у нас свои слабости.
– Буду тебя содержать, – решила пошутить, чтобы уже разрядить эту гнетущую обстановку. – Ну а что, буду продавать свои картины, стану знаменитой…
Я гладила его плечи, и они расслаблялись, напряжение рассевалось, и я поняла, что попала в точку. Меня это задевало, такое мнение Руслана обо мне, но с другой стороны, мужчины устроены по-другому. Им важны их достижения. Им важно знать, что они могут обеспечить свою женщину. И Руслан не исключение. Но ещё им важна поддержка, как бы они от неё не открещивались, она им важна.
– Обещаю, что все эти трудности ненадолго. У тебя обязательно будет своя галерея, и дом, лучше и больше этого, – он говорил, это глядя в мои глаза, и я видела, что его отпускало.
– Я верю тебе! Я всегда тебе, верю и верила, – ответила я, и сама поцеловала, урвав мгновение контроля, которое впрочем, тут же потеряла, под натиском его губ.
Руслан целовал всё жаднее и жаднее, и пространство его машины становились теснее. Его руки уже без зазрения совести сжимали мою грудь, пробираясь пальцами под тонкую кофту и жёсткие чашки бюстгальтера. А я и не возражала. Я просто и не думала не о чём, поглощенная всеми этими эмоциями. Меня всегда подкупала та жадность, с которой он прикасался ко мне. Словно только этого ему хочется всё время. Трогать, целовать, сжимать. И только меня.
Нас отвлекает мой телефон. Мелодия потихоньку вползает в шорохи, стоны, и низкое хрипение, и я понимаю, что это мелодия стоит у меня на маму.
– Нужно ответить, Руслан, это мама, – пытаюсь выбраться из его рук, и сама же подаюсь вперёд, чтобы снова начать целовать его губы.
Телефон замолкает, а мы продолжаем целоваться, и руки мужа уже задирают мою юбку.
– Ты же понимаешь, что здесь без вариантов, – тихо смеюсь я, понимаю, что даже если бы и пошла, на то чтобы заняться сексом в машине, перед нашим домом, моё положение, всё равно не позволит этого сделать.
– Когда ты рядом, царица, я ничего не понимаю, и не о чем не думаю, – хрипит Руслан, вымученно зарываясь лицом на моей груди, и гладит мои бёдра.
А я плавлюсь, потому что, только он может вот так не затейливо и грубо говорить прекрасные вещи.
– Пообещай мне, что будешь со мной более открытым, – глажу его голову.
– Буду прилагать все усилия, – в своей манере отвечает Руслан и отстраняется.
– Ты можешь мне доверять, – напоминаю ему.
– Я доверяю, тебе Вика, в этом ты не должна ни капли сомневаться, – отрезает он.
– Порой мне кажется…
– Нет, – крутит он головой, – только тебе.
– Хорошо, – я верю, просто не могу не верить.
14
Руслан смотрел в не зашторенное тёмное окно, машинально поглаживая круглое плечико царицы, примостившейся рядом. Она давно спала, сладко посапывая у него на груди, а он всё смотрел и смотрел в тёмное окно, прислушиваясь к ночным звукам квартиры, и ловя редкие полоски света, на стекле, от проезжающих машин.
В последнее время он почти не спал. Видимо, сказались-таки на его железном характере, все те перипетии, что выпали на их долю. Потеря бизнеса, потеря имущества, переезд в эту квартиру, которая принадлежала царице. Временная нетрудоспособность, и неприкаянность. Словно ты собирался совершить забег на длительную дистанция, а она оказалась от силы всего четыреста метров, вместо положенных трёх километров. И силы остались, и мышцы горят от молочной кислоты, и стратегия в голове полностью сложенная, только притворить в жизнь, а самой дистанции уже нет. Как в навигаторе. Смена маршрута.
Руслан ещё потрепыхался для приличия, чисто чтобы себе не стыдно было в глаза смотреть и понимать, что он сделал всё возможное. Подключил старые связи, попросил о помощи нужных людей. Спасти его бизнес никто бы не смог, да он и не просил об этом. Ему было интересно, кто за этим стоит, и вот с этим ему согласны были помочь.
С охотностью, и даже некой радостью, ему предложили и работу, вот только, теперь это ему не подходило. Теперь он должен заботиться не только о количестве денег, но, и об их качестве. У него теперь была семья, и пускаться, в мягко говоря, сомнительные авантюры, он не мог. И надо отдать должное, его бывшему финдиру, Дану Амировичу, не все его активы пострадали, были и срытые счета, умён парень не по годам. Эта была некая финансовая подушка, на какой-нибудь незапланированный пиздец. Который собственно и произошёл.
Хватило на выплаты сотрудникам, и чтобы совсем с голым задом не остаться, месяц другой продержаться.
Антону, он выплатил почти половину своих сбережений, и отправил в свободное плавание, благословив женитьбу на Лизе. Бывший начбез, сперва сопротивлялся, но Руслан без обиняков разъяснил тому, что любовь любовью, но мужик в тридцать с голым задом не нужен не одной бабе. В общем, Антон успокоился, тем более что Лиза приняла его предложение, и они вместе укатили в Питер, к её родителям.
Рядом пошевелилась царица, толкнув его большим животиком, и застонала. Она тоже в последнее время плохо спала. Жаловалась, что болит спина, и она не может найти удобное положение. Но сейчас всё ограничилось стоном, и её дыхание вновь выровнялось. Руслан снова погладил её по оголенному плечу и аккуратно высвободил свою руку, тихо встал.
Заглянул в комнату к Тимуру.
Детский ночник бросал на стены и потолок очертания звёзд. В тишине тихо сопел, развалившийся в кроватке сын.
Руслан склонился над ним. Он был такой хрупкий и маленький. Эта умильная мордашка, во сне приобретала вообще запредельные значения сладости. Сын лежал на спине, раскинув ручки и ножки, доверчиво открывая животик, и Руслан не преминул погладить его. Провёл пальцем вдоль ладошки, и тут же она схлопнулась, ухватили его крепко, повинуясь инстинкту, а пухлые губки причмокнули.
Руслан смотрел на своего маленького сына, и думал, что он должен быть счастлив. Потому что все, что ему нужно рядом. Его царица, его сын. У них есть крыша над головой, есть пропитание. Да много что есть у них, не у всех за всю жизнь, бывает столько. Ему вот так повезло, что он нашёл её, приобрёл больше, чем мечтал, чем когда-то мог помыслить. И самое поганое, что ему этого было мало. Его непрестанно ковыряло и беспокоило то, что он потерял. Конечно бизнес, несравнимы с его семьёй, но всё же это не давало ему покоя. Натура его не давала ему покоя. Его упрямый характер. Всё его нутро требовало наказать виновного. И он знал, что придёт к этому. Ждать он умел, сохранять спокойствие, хоть пусть и ценой бессонных ночей, тоже умел. И в этом ожидание, месть обидчику только крепла.
* * *
– Ты опять не спишь? – в кухню вошла царица, как раз, когда он докуривал сигарету, распахнув форточку в холодное раннее утро.
Она неуклюже вплыла в кухню. На ней была надета тонкая хлопковая сорочка. Из-за большого живота она была короче, чем есть на самом деле, и открывала её стройные бёдра. А потяжелевшая грудь, так и валилась из декольте. Не сорочка, а разврат. И царица, не смотря на то, что поправилась, за эту беременность, была заспанной, помятой, и всё равно была словно чистый секс, с этими новыми, своими формами. Руслан никогда не замечал за собой тягу к пышнотелым женщинам, но сейчас, глядя на свою глубоко беременную жену, он испытывал одно из самых сильных влечений.
Даже в первую беременность, когда царица сама была не прочь трахаться хоть целыми днями напролёт, и ему приходилось сдерживать её, даже тогда было не так, как сейчас, когда она стояла перед ним, заспанная, мягкая, плавная.
Сейчас у них не было такого азарта. Вика стала спокойной, умиротворённой, ей хотелось тепла и нежности, и их, теперь нечастый секс, больше напоминал прелюдию к оному. Она стала сонной, и часто уставала, а он был занят тем, что разгребал последствия пиздеца, и в принципе не возражал. Но вот сейчас, когда зимнее утро свело их на кухне, Руслан вдруг понял, что многое терял всё это время.
– Рус… лан, – поперхнулась Вика, поднеся стакан с водой к губам и мельком поймав его взгляд. Вода пролилась на ткань, и как в дешёвом порнофильме, промочила её, обрисовывая под ней очертания груди, и ярких крупных сосков. Ему тут же захотелось припасть к ним, почувствовать их твёрдость и сладкий вкус.
– Пойдём в кровать, – хрипнул его голос, и он навис над ней, – хочу тебя!
– Что? – Вика явно не ожидала от него такого напора, когда встала просто попить воды, но пояснять что-либо Руслану было лень. Он накрыл её губы своими, и жадно втянул их, облизал и протолкнул свой язык в её рот, делясь горьким вкусом сигарет. Он почувствовал, как она качнулась к нему навстречу, отвечая на поцелуй, и обвила его шею руками. Руслан усилил напор, и, прижимая вожделенное тело к себе, и Вика застонала. Приятно так, гортанно, и нетерпеливо.
По позвоночнику пополз огонь. Низ живота стал болезненно тяжёлым, и он с упоением вложил гудящий член в её ладошку, оторвав от своего плеча.
Сладкий, какой-то ванильный вкус её кожи обволакивал его, и им хотелось дышать всё больше и больше. Её хотелось есть. Сжирать без остатка.
Царица медленно и плотно держала его член, водя по нему мучительно медленно, так, что он неосознанно начал поддавать бёдрами.
– Пойдём, царица, – оторвался он от неё, и, пытаясь привести в короткий срок в норму зрение, голос. Замедлить ту лавину, что уже неслась, потому что боялся что навредит, если отпустит себя. – Иначе нагну тебя прямо здесь, а нам надо быть осторожными.
Вика осоловело, смотрела снизу, покусывая губы и плющась своей охренной грудью об него. Её ладошка, на его члене, замедлилась окончательно, и она с неохотой выпустила его.
Руслан содрогнулся всем телом, когда она напоследок провела большим пальцем по головке, размазывая смазку.
Всего лишь пара секунд, и он сделает с ней всё что задумал, но по факту, они стоят, и трахают друг-друга взглядами, обещая взаимный кайф, обмениваясь сбитым дыханием.
Он первым прерывает этот мазохистский контакт, и, взяв её за руку, ведёт в спальню. А там включив торшер, стягивает эту развратную сорочку, и трусы с её тела, и рассматривает во всех подробностях.
Гладит и щиплет налившуюся грудь, и с удовольствием видит, как царица нетерпеливо переминается с ноги на ногу. Слушает, как она стонет, от его поцелуев, и укусов, когда он зарывается в её ложбинку.
– Блядь, какая ты охуенная! Я буду делать тебе детей постоянно, – мурчит он туда же.
– Сумасшедший, – смеётся Вика, притягивая его ближе, и он усиливает напор, натирая и без того чувствительные соски, и оставляя следы на её шее.
Его пальцы забираются в её кудряшки, и он фиксирует её голову, словно она захочет воспротивиться, жёстко целует её охуенные губы. Самые лучшие в этом мире. Зачем-то растягивает этот сладостный момент, длит и длит поцелуй, словно он последний. Всё никак не может насытиться влажностью, и упругостью её губ. Не может никак испить всю эту сладость её рта. Эту грёбаную наркоту, на которую подсел моментально и с первого раза. И он уже не задаётся вопросом, как так? Не мучается, не мается от осознания полного порабощения этой женщиной, а просто наслаждается новыми гранями, которые открывает для него она.
Отрывается от исцелованных губ, и смотрит в её, сейчас потемневшие глаза, и гладит пухлый рот пальцами, потому что не хватило ему ощущений, хочется ещё, и ещё.
– Ну что ты? – приятно хрипит её голос.
Она слегка хмуриться, заметив такую не свойственную ему медлительность.
Но вместо слов, Руслан медленно скользит руками и губами по пышным формам вниз, и опускается на колени, целует круглый животик.
Теперь она смотрит сверху на него, машинально поглаживая плечи. И тревога в её взгляде нарастает.
– Руслан?
– Всё нормально, царица, – спешит он её успокоить, – просто очередной приход от тебя.
– Руслан, ты ни в чём не виноват… – словно не слыша его, начинает старую тему Вика.
Он терпеть этого не может. Потому что не надо его жалеть. Не надо говорить ему всю эту уничижительную хуйню. Он не сопляк, который обоссался посреди двора играя с ровесниками. Он мужик, который просрал своё дело и он обязательно разберётся с этим и поймёт как, чтобы не совершить прежних ошибок. И не надо ему говорить, что обстоятельства сложились так. Это его проёб, и да, он в этом виноват.
– Молчи, – получилось резко, но эта тема для него, мягко говоря, не приятна, и царица знает это, но каждый раз, как только предоставляется возможность, не может себя сдержать.
Вика обиженно поджимает губы, и её пальцы застывают на его плечах.
Руслан всё это прекрасно видит, но не собирается извиняться, по крайней мере, не словами.
– Ложись, царица, – он поднимается с колен, и помогает её улечься на спину, разводит бёдра. – Хочу слушать только твои стоны, только их.
Он ловит её, ещё обиженный, взгляд, но помимо него читает там и предвкушение. Так-то лучше.
Соскальзывает вниз, и устраивается удобнее между её разведенных ног. Смотрит на раскрытую сочную, влажную плоть, и чувствует, как копиться слюна во рту. Как горят пальцы, поглаживающие её бёдра. Как тает разум под напором похоти. И тело всё в сладком предвкушении ярких ощущений.
Царица мелко вздрагивает, когда он просто дует на влажные складки, и тут же ахает, потому что он, не удержавшись, проводит пальцами по трепещущей плоти, окунает пальцы в жаркую глубину, и получает первый стон. И не вынимая пальцев из глубины, припадает к клитору, жадно затянув его губами в рот.
– Рус. лан! – Вика вскрикнула, и её пальцы вцепились в его волосы. Больно и в то же время так заводящее, что он ещё несколько раз проделал это, проталкивая в неё уже три пальца.
Им сейчас, конечно, было не до экстрима, но в этот самый момент, ему хотелось довести её до разрядки, чтобы никаких мыслей в голове её не осталось, а заодно и у него.
И Руслан продолжал, действовать, то нежно, то жёстко, чередуя поцелуи и укусы, и медленно растягивал её, находя в созерцании того, как фаланга за фалангой, медленно, но верно входят в тугой жар лона царицы, его пальцы, особый кайф. Ему хотелось длить и длить эти мгновения, на грани, на краю. С её дрожью и стонами, и его предвкушением того, как он погрузится в неё уже членом. Глубоко и медленно, пока её ноготки будут царапать его бёдра, стремясь подогнать его, он, через неимоверные усилия будет сопротивляться и медленно доводить себя до разрядки.
Так и происходить, он медленно входит в неё, после того как Вика бурно кончила, уложив на бок, придерживая вздрагивающее тело. И ему хватает всего несколько толчков, чтобы кончить и прижаться к жене, поймав в этот момент такую не свойственную ему нежность.
– Я люблю тебя, Вика, – он раздувает горячим дыхание её кудряшки, вдыхая яркий аромат её кожи. – Люблю, и всегда буду любить.
Вика обернулась, заглядывая в его глаза.
– Сдаёшься полностью на милость мне? – лукаво улыбнулась она.
– У меня и выбора то не было, – тоже усмехнулся Руслан, погладив твёрдый животик. – Сперва, ещё думал, что, что-то решаю, но это всё блажь…
– Ты, знаешь, – её ладошка легла сверху на его, – я иногда думала, как бы я жила, не встретив тебя…
– Я бы тебя нашёл, всё равно, – перебил её Руслан, вдруг ощутив нарастающий протест, против этих слов. – Через год, через десять. В следующей жизни. И забрал бы… хоть чьей бы ты была женой…
– Я верю тебе, – она сжала его ладонь, и удобнее устраиваясь в его объятиях, проговорила. – Люблю тебя, и всегда буду любить.
15
– Руслан, там поставку только что привезли, в течение часа надо подъехать, есть срочные заказы!
– Хорошо, в течение часа буду, – отвечает Руслан и только отключается, как трубка тут же вибрирует в его ладони. Звонит второй его босс.
– Руслан, приветствую! Привезли новую партию вискаря, надо мигом, туда и обратно, и вечером намечается вечеринка, ты просил подкидывать смены, выйдешь?
– Без проблем, кидай адрес, сейчас подскачу, и вечером буду, – без приветствия отвечает Руслан, и, получив ответ, вновь отключается.
Как только выворачивает из двора, звонит Вика.
– Да царица, забыла что-то? – спрашивает он, включив громкую связь, потому что уже вывернул на дорогу.
– Конечно, забыла, – льётся из динамика её голос, – вечером Милана придёт, хочу попробовать оставить её с ночевкой… если ты не портив? Вик в командировке, она там совсем одна…
– Вика, зачем спрашиваешь? – перебивает Руслан. – Если сама захочет, пусть остается. Тем более что у меня сегодня смена в клубе, буду поздно.
– Спасибо…
– Заканчивай, царица, – ворчит Руслан.
– Люблю тебя, – слышно по голосу, что улыбается, и он непроизвольно тоже улыбается.
– И я, – отвечает Руслан и отключается.
День закручивает делами, сперва он едет за виски, для местного клуба, в котором он подрабатывает и курьером и вышибалой, потом в строительный магазин, в котором тоже принимает грузы и возит заказы.
Обе подработки неофициальные, но деньги платят нормальные, тем более что Руслан соглашается на любые заказы, и возит на своём BMW X 6 M, оставшемся от прошлой жизни, различные стройматериалы, и всякую снедь и бухло для клуба. Руслан сто раз порывался уже продать машину, слишком дорого сейчас она ему обходилась. Сколько раз, тот же Терентьев, владелец клуба, где трудился Руслан, предлагал купить его «беху», хорошие деньги давал, можно было взять что-то классам проще, и ещё бы осталось. Но Руслан всё медлил, а в глубине души понимал, что не хочет расставаться с машиной, которая напоминала ему, кем он был. Пусть будет. И пусть напоминает. Они пока с Викой вполне себе нормально живут, дальше будет видно.
Вообще Руслан даже ловил некий кайф от наёмной работы, не надо было принимать глобальных решений, от тебя немного зависело, можно было сосредоточится на своих проблемах, на автомате выполняя поучения и копя силы для мести. А то, что месть состоится, он не сомневался, тем более что ему пообещали помощь в этом вопросе. И он знал, что как только что-то станет известно, ему сообщат, а пока дом, работа.
Передохнуть удаётся только вечером в клубе, там же и перекусить.
Работа вышибалой, а вернее охранником он получил совершенно случайно. Как-то завёз в клуб, партию пива, а там молодежь неадекватная, какой-то шум, гам. Наезжают на бармена, и пока суд да дело, Руслан повыкидывал всех детишек на улицу, и дело с концом. Когда подоспела охрана и сам господин Терентьев, уже было тихо. Ему предложили подработку, помимо развоза товара, ещё и должность охранника, и совсем уж в редких случаях, иногда развести по домам самых приближенных к владельцу людей.
Вот и сегодня, к концу смены, он должен был отвезти какую-то девчонку, толи племянницу, толи сестру племянницы Терентьева, до дома.
Девка рухнула на переднее сидение, откровенно выставив голые ноги, и пьяно улыбнулась Руслану.
– Трогай! – скомандовала она, оглядывая Руслана расфокусированным взглядом.
Совсем ещё молодая. За тонной краски проглядывается хорошенькое личико. Под развратным платьем худощавая фигурка.
