Текст книги "Притяжение (СИ)"

Автор книги: Ann Lee

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 24 страниц)

В нашем доме стало многолюдно.

Поти каждый день приезжала Милана, а то порой и оставалась на ночь. Она души не чаяла в Мурике, и готова была проводить с ним всё своё время. И я не против, но началась школа, и учёбу, как ни крути не отодвинуть.

Родители стабильно появлялись три раза в неделю. Их тоже смягчил и умиротворил наш сын. Они оставили любые нравоучения и все свои умозаключения при себе, видимо понимая, что на чаше весов, либо общение с внуком, либо их правота.

Тимур примерил всех.

И в том числе и нас Русланом.

Может не стоит так думать, но если бы он не решил так рано появиться, ещё неизвестно, до чего бы мы тогда договорились с Русланом.

И наверное, то обретенное счастье, и согласие, которое сейчас царило не только между нами, но и во всей нашей семье, стоило, того что мы пережили с сыном.

И мы справились.

Мурик, не смотря на все опасения врачей, прекрасно догонял все статистические нормы по весу и росту. По всем показателям не уступал, более здоровым детям. Да он оставался в зоне риска, как недоношенный ребёнок, но только и всего, в остальном, уже к месяцу он отвечал всем нормам, и только поражал своим упорством и волей к жизни.

Мой маленький, смелый мальчик. Я готова была раствориться в его тёмном взгляде, когда он радостно агукал, узнавая меня, стоило мне только подойти к кроватке.

С Миланой, я тоже была счастлива, безмерно горда, мне хотелось всему миру рассказать, что у меня появилась дочь. Но всё же я была тогда молода, и пила эту жизнь большими глотками, воспринимая это волшебство, как данность.

Сейчас же я могла часами наблюдать, как спит Тимур. Просто смотреть и наслаждаться, его умиротворением, его ангельским личиком. Искать сходство с Русланом. Подмечать любые мелочи. Я дождаться не могла, когда наступит новый день, чтобы вновь взять его на руки. Я могла часами носить его по саду, и петь, или рассказывать что-нибудь.

Мне совсем не хватало тех часов, когда приезжали родители, и тогда он перекочёвывал к ним в руки. Я ощущала такое одиночество, хотя он был рядом.

И только, когда Руслан, уличив немного свободного времени в своём графике, проводил с нами время, я не чувствовала этого странного одиночества, когда он тоже мог носить Тимура, бесконечно на руках. Тогда я чувствовала гармонию.

Меня словно насквозь, пронизывали лучи добра, нежности, тепла. Я была ими наполнена сверх меры, и готова была делиться любовью с каждым.

Мама говорила, что я свечусь, и что я очень красивая, хотя я ещё не до конца оправилась от стремительных родов. Всё ещё была бледная и худая.

Вот никогда не стремилась улучшать свою фигуру. Возможно, потому что не было необходимости. Я всегда была примерно в одном весе. Меня устраивала моя по-женски сформированная фигура, даже с возрастом, не испортившаяся, а, по моему мнению, ставшая ещё более привлекательнее. Доказательством тому, моё знакомство с Русланом.

Но сейчас, моё узкое лицо стало ещё более угловатым. Ключицы проступали явственнее. Грудь, соответственно сдулась, и были видны рёбра. Тазовые косточки остро торчали. И совсем не стало попы.

Я похудела на десять килограмм, и это нездоровая худоба принесла с собой и постоянное чувство холода, и постоянную бледность.

Врачи говори, что прошло ещё мало времени, и наказывали следовать рекомендациям.

Окружающие уверяли, что я прекрасно выгляжу.

Руслан даже взглядом не показывал, что его что-то не устраивает.

И я пока не сильно заморачивалась по поводу своей внешности, окружённая заботой и любовью, так отмечала каждый раз, проходя мимо зеркала, что изменилась, потому что привыкнуть не могла.

Я спустилась вниз, и почти сразу в прихожую вошёл Руслан.

Он моментально поймал меня в фокус, небрежным жестом, положил ключи от машины на столик, и на ходу стянул пиджак.

– Привет, – первой подала я голос, приближаясь к нему.

– Привет, – ответил он, и когда я подошла ближе, притянул к себе, втянув запах с моей макушки и прижал к себе, – почему не спишь?

Голос его завибрировал в прижатой ко мне груди, и эти волны, словно прокатились по мне, оседая на моей коже дрожью. Яркий аромат парфюма и тепло его тела тут же обволокли меня в кокон. Стало невыносимо хорошо, так, что и говорить что-либо не было желания. Хотелось замереть так, надолго, но я всё же поборола себя и ответила:

– Хотела встретить тебя, – я подняла лицо, ныряя в его тёмный, внимательный взгляд. – Соскучилась очень.

Сердце в его груди застучало быстрее.

Руслан нежно провёл по моим скулам пальцами, обрисовывая контур лица.

– Я тоже, царица, – хрипнул его голос, – соскучился.

Его губы, мягкие и тёплые накрыли мои, и весь остальной мир пропал.

Руслан не знает что такое нежность и трепет, и тем паче, когда он старается сдерживать себя, и действовать осторожно. Легко касаться моих губ своими, гладить шершавыми пальцами щёки и шею. Аккуратно прикусывать нежную плоть, и снова сцеловывать.

Его поцелуй наполнен только лишь той шероховатой чуткостью, которую он умеет выказывать. Той сдерживаемой страстью, что теперь всегда между нами. Теперь он всегда целует меня без намёка на продолжение и похоть. Не даёт волю рукам. Не распаляется, а может, обуздывает себя, потому что теперь я для него, что-то вроде хрустальной вазы. Он боится меня сжать сильнее, никогда не боялся, а теперь всё время деликатничает, осторожничает.

Понятно, что виной всему моё пошатнувшееся здоровье, и возможно ещё какие-либо мысли в его голове. Но сегодня…

Сегодня я хочу снова почувствовать себя той царицей, которая разжигает в нём огонь. Той, ради которой он пошёл наперекор всему, и даже себе.

Я хочу его страсти.

Его похоти.

Я, хочу его.

5

– Я сегодня была у своего гинеколога, – разрываю наш поцелуй, и заглядываю в его глаза. Они темны, но там нет и намёка на огонь. А мне так хочется его жара.

Только его ладони перемещаются на мои плечи, и стискивают их, и кожу печёт, несмотря, на то, что между ними слой шёлка моего халата.

– Всё в порядке? – осведомляется Руслан, и я вижу в его глазах тревогу, и мне моментально хочется его успокоить, развеять эту тень.

– В полном, – спешу, сообщит ему, – я полностью здорова.

Я глажу его колючую щёку.

– Ты сильно устал? – захожу издалека.

Руслан усмехается.

– Я полон сил, царица, – скалиться он, совершенно верно поняв мой прозрачный намёк, подхватывает меня на руки, и несёт в сторону гостиной.

– Может, ты тогда сперва поужинаешь. Ты же наверняка голоден, – смеюсь я, прижимаясь к нему ближе.

– Голоден, царица. Я очень голоден, – отвечает на это Руслан, и аккуратно сгружает меня на диван. – Сожру тебя, – обещает он, расстегивая рубашку, и не отрывая от меня взгляда.

И теперь я с удовлетворением замечаю в нём ту жажду, голод, тот огонь, что будоражит меня, и заставляет моё дыхание участиться, и сердце выскакивать из груди. Чувствовать себя самой желанной во всём мире.

Руслан, обнажившись по пояс, склоняется ко мне, и по привычке притягивает моё лицо за подбородок.

– Не пощажу, царица, – обрамляет он горячим дыхание моё лицо, – поэтому сразу скажи, как тебя трахать? Меня устроит любой вариант, просто не хочу, сделать тебе больно.

– Не сделаешь, – говорю, и в подтверждение, стягиваю щелоковый халат с плеч, обнажаясь в приглушённом свете торшера.

Ладонь на моём подбородке слегка сжимается, а потом медленно сползает на горло. В нос бьёт усилившийся аромат парфюма, смешанный с тёплым запахом его кожи. Руслан словно подкрутил свою температуру, от него просто пышет жаром.

Всё моё тело трепещет от пока ещё скромных прикосновений. Сердце скачет в груди, и низ живота заполняется приятным теплом. Я непроизвольно выгибаюсь, чтобы прижаться уже к нему всем телом. А Руслан видимо решил растянуть удовольствие, потому что второй рукой, он срывает с моего тела остатки шёлка, и скользит шершавой ладонью, словно заново изучая меня. Его взгляд я ощущаю, как нечто осязаемое, словно за ладонью скользит горячий луч. И я не могу не реагировать. Выгибаюсь, подстраиваюсь, и видимо, совсем бессознательно, хочу нравиться, потому что знаю, что изменилась. Нет прежних форм, и той упругости, что, несомненно, привлекали его. Но его реакция не даёт мне даже задержаться на этой мысли. Он жадно сжимает мою грудь, полностью накрыв её большой ладонью, а сам склоняется и целует меня. И это уже не нежность и трепет. Это жажда, и огонь. Это нетерпение, и признание в совершенно однозначном желании.

Брать.

Присваивать.

Клеймить.

Мы оба горим.

Нам обоюдно хочется соединиться.

Слиться.

Стать одним целым.

Во всём мире остаются только горячие губы, требовательные руки, низкий рык, и мой стон.

Не могу терпеть, и в тоже время наслаждаюсь этим водоворотом чувств, что крутит меня сейчас.

Вот воистину, воздержание усиливает все ощущение во сто крат. Меня словно в воронку закручивает, а я не в состоянии отреагировать на весь этот спектр, потому что слишком много для меня оттенков. Палитра так разнообразна, не могу задержаться на чём-то одном.

На тонком розовом оттенке влечения, который тут же смывается, перекрывается карминовым, когда Руслан в нетерпении, проверяет мою готовность, погружая в меня сразу два пальца.

Карминовый тонет, в фиолетовом, и сразу же в пурпурном, потому что я дрожу от первых предоргазменных судорог, когда он ритмично толкается в меня, и при этом, нещадно кусая соски.

Мои крики глушит его грубый поцелуй, и мир тонет в индиго. Я стону в его губы, и прижимаюсь всем телом, потому что мне мало его пальцев, хотя и они вполне способны довести меня до блаженства.

Я впиваюсь ладонями в его крепкие ягодицы, всё ещё упакованными в брюки, и давлю на себя.

А потом индиго отступает потому что, его пальцы покидают меня. На секунду, все замирает в аметистовой дымке, и тут же меркнет в пронзительно алом, потому что Руслан, наконец, входит в меня.

Старается всё же тормозить, но получается у него плохо. Крупная дрожь проноситься по его большому телу, и первый смазанный толчок, сменяется вторым уверенным и сильным. И алый растекается повсюду, потому что, сжав меня в крепких объятиях, он продолжает меня наполнять собой.

Жёстко.

Грубо.

Сильно.

Так как я люблю.

На слова и мысли не хватает не сил, не желания. Хочется сосредоточиться только на тех восхитительных ощущениях, что стрелами летят от места нашего соединения.

Алый трансформируется в рубиновый, гранатовый, киноварь..

И меня выносить из тела…

Блаженство топит каждую клеточку, и я словно парю где-то в невесомости.

Золотое свечение, медленно сходит на нет, и я постепенно прихожу в себя, прижатая горячим телом Руслана. Становиться тяжело и душно, потому что он тоже финишировал, и, так же как и я приходил в себя.

Я запустила пальцы в его волосах, и нежно провожу ногтями по голове.

– Это было просто невероятно, – хрипло бормочу в его макушку.

Он поднимает лицо, и переносит вес на руки.

– Это только начало, царица, – целует меня в губы. – Я люблю тебя, Вика.

– Я люблю тебя Руслан, – отвечаю на его поцелуй.

6

Что можно подарит женщине, которая даёт тебе каждый день смысл к существованию?

Которая, несмотря на все твои косяки, любит тебя.

Принимает тебя таким, какой ты есть.

Разделяет с тобой, твою страсть, любовь.

Привносит в твою жизнь столько света, что порой Руслан даже не понимал и боялся этого чувства эйфории, которое его охватывало рядом с Викой. Просто потому что понимал, что не выживет, теперь уж точно, не сможет без неё, без сына, без дома наполненного суетой и хлопотами. Без горячего ужина, ждущего его по вечерам после работы. Без её тёплой улыбки, и голубых глаз.

Он как бродячий пёс, всё свою жизнь, считал, что у него нет своего угла. Ему вполне хватало того ущербного благополучия, которое он имел. Он никогда не грезил, что встретив достойную женщину, влюбиться и заживёт праведной жизнью, наплодит наследников, и будет им, выборочно конечно, рассказывать о своём прошлом, чтобы они не дай Бог не пошли по его стопам.

Руслан, давно перестал мечтать, ещё в детстве, когда вечно пьяный отец, гонял его по дому. И воспринимал жизнь такой, какая она есть, не ожидая от неё ничего хорошего. Так и жил, пока не присвоил царицу.

И как бы он не сопротивлялся всем тем непонятным чувствам и порывам, Вика изменила его, хотя он считал, что человека переделать невозможно. Оказалось, что это ни так, потому что если ты хочешь меняться ради её улыбки и тёплого взгляда, ради её расположения, ты сделаешь это по любому, потому что по-другому не сможешь. Да можно вероломно насадить своих желаний, продавить, подчинить. Можно, но… Потом всё равно захочется взаимности. Как ни крути, а всем людям на свете хочется, чтобы их любили. Вот так просто. Любили.

Принимали.

Понимали.

Поддерживали.

Если бы Руслан не встретил Вику, возможно, он бы и никогда этого не узнал и не понял, но произошло, то, что произошло, они вместе, несмотря ни на что, и они семья.

Очень странно, что во всём мире, среди всех тех противоречивых обстоятельств, они смогли отыскать точки соприкосновения, а потом ещё и не растерять их. И тем дороже Руслану, Вика. Тем, что она, зная кто он, и, несомненно, помня все факторы их знакомства, доверилась ему. Хотя… Он подозревал, что выбора у неё не было, как и у него. Вернее, конечно же, он был, но разве это выбор.

Сегодня вечером он пригласил её в ресторан. У царицы сегодня был день рождения, и ему хотелось наполнить его подарками и сюрпризами. Он отпустил в себе все сдерживающие факторы, расслабился. С Викой он мог быть и таким. Улыбаться, и греться в лучах её радости, искрившейся в её нереальных глазах, и бесконечно трогать её. Гладить губы, и скулы, сжимая тонкие пальцы, невербально признаваясь ей в любви.

Она была невероятно красивая. Вика словно светилась изнутри, излучая счастье повсюду. На неё невозможно было смотреть долго, потому что, она сияла.

Узкое личико с пухлыми губами, и огромными глазами-сапфирами. Трогательные кудряшки, оттеняли бледную кожу. Тонкая шея и хрупкие ключицы, видневшиеся из под открытого платья. И опять же тёмный сверкающий цвет платья подчёркивал её нежную кожу. Она была другой и такой же. Той, от которой он терял голову, и готов был свернуть башку, каждому мужику, взгляд которого задерживался на ней дольше секунды.

– Руслан, я скоро воспламенюсь от твоего взгляда, – пробормотала Вика, пряча взгляд в бокале с белым вином.

– Можно подумать, для тебя открытие, что я всегда тебя хочу, – хмыкнул на это Руслан, и чокнулся своим бокалом с виски с её, сделал глоток.

Вика в очередной раз смутилась, хотя уже должна привыкнуть, к таким его заявлениям и посмотрела украдкой на телефон.

– Хватит, царица, – он протянул руку и ухватил её тонкие пальцы, – с ним всё в порядке. Твои родители и Милана, и ещё целый отряд охранников. Тимур в надёжных руках.

– Я знаю, – вздохнула она, и сжала в ответ его пальцы, – просто волнуюсь. Странно, но с Миланой я не была такой сентиментальной что ли, а с Муриком… Он такой маленький…

– С ним всё будет в порядке, – Руслан разжал её пальцы, и поймал знак кивнувшего ему администратора.

– Царица, у нас с тобой осталось ещё одно дело на сегодня, – начал он, ловя заинтересованный взгляд Вики.

– Только не говори, что потащишь меня в туалет, – попыталась выдать с возмущением Вика, но глаза её при этом предвкушающе загорелись.

И это тоже нравилось Руслану. Она вроде бы сопротивляется, но на самом деле уже согласна. Просто даёт ему проявить свою натуру, доминировать.

– Мне нравиться ход твоих мыслей, – усмехнулся Руслан, – но это кое-что другое.

– Другое? – удивилась Вика.

– Да. У меня для тебя ещё один сюрприз, – и он помог ей встать из-за стола.

Вика только заулыбалась, и послушно пошла за ним. Она явно думала, что это очередной подарок, из той череды, которые он сегодня дарил ей с самого утра, и уж точно не ожидала увидеть того, что предстало перед ними, на открытой террасе ресторана.

– Это, что Руслан? – она затормозила, когда дверь за ними закрылась.

Вика растерянно переводила взгляд на высокую арку цветов, что стояла у самых перил, украшенных былыми лентами, и дорожку трепещущих свечей, в сумерках тёплого вечера, ведущую к этой арке.

Руслан ловил её растерянный взгляд, и досада поднималась в нём.

Что если она не захочет?

Откажет?

Что он сделает?

Заставит?

Вот только совершено точно сейчас Руслану хотелось полной взаимности.

– Я долго ждал твоего ответа, царица, – его голос просел, он всё же волновался, и напряжение росло, – я хочу, чтобы ты стала моей женой, Вика. А ты хочешь?

Вика вдруг спрятала лицо в руках, и Руслан озадаченно уставился на неё. Её острые плечи вздрогнули, и она всхлипнула.

– Ты что, опять ревёшь? – не поверил он.

Она издала непонятный звук, но ладоней не убрала.

– Ну, сейчас-то что? – растерялся Руслан, и подтянул её к себе, и вжал в своё тело. – Почему опять слёзы? Вроде не беременна. Так не хочется за меня замуж?

Вика подняла заплаканное личико. Под глазами потекла тушь, губы припухли, и Руслан почувствовал отчётливое желание пойти и убиться на хрен, потому что, если она ревёт от нежелания идти за него замуж, то это полный пиздец.

– Как ты вообще догадался сделать такое? – шмыгнула она носом, и пронзительно поглядела ему в глаза, словно в душу заглянула.

Руслан сжал её крепче. Изнутри начал подниматься ярость. Гнев начал потихоньку топить его в возмущении. Чувство, что он последний дурак крепло в нём.

– Какое такое? – голос был, словно не его, механический и неживой.

– Руслан, ты что? – Вика сморгнула слёзы, и повела плечами, видимо, пытаясь немного ослабить крепкую хватку.

– Ничего, царица, – он старался контролировать себя, но досада была так горька, и ощущение одураченности и фарса росло. – Со мной можно только трахаться, и даже ребёнка родила, а замуж…

– Ты о чём? – Вика попыталась улыбнуться, поймать его взгляд. – Да я за тобой хоть на край света, Руслан!

До него вдруг дошли её слова, и красная хмарь перед глазами вдруг рассеялась.

– Так ты согласна? – выдал он.

– Конечно, конечно согласна, – поспешно ответила она, и взяла его лицо в ладони, провела прохладными пальцами по векам и лбу, разглаживая нахмуренную морщину. – Я просто в шоке от твоего поступка! Это так романтично, Руслан… Я просто растерялась…

– Пиздец, я долбоёб, – выдохнул Руслан, и вжался в её губы, желая ещё и физического подтверждения её согласия. И Вика тут же отозвалась, впустила его язык, и со стоном прильнула к нему. Руслан целовал её яростно и жадно, так как любил, и так как нравилось царице. Даже намёк на отказ вызвал в нём такую бурю эмоций, что его до сих пор опаливало той горечью, а облегчение, что он поспешил с выводами, окрыляло.

Блядь, он просто зависим от неё, как от лучшего сорта наркоты, с которой не слезть, если только смерть.

– Люблю, тебя царица! – выдохнул он, и осторожно провёл по её щекам пальцами, старясь стереть тёмные потёки туши. – Станешь моей женой?

– Да, – просто ответила Вика, и в этом коротком слове, в этом кратком согласии, для него таилось безмерное счастье.

Это была скромная и короткая церемония.

Всего было пять человек.

Они с Викой, работница ЗАГСа, фотограф, и официант, который принёс им шампанское.

А потом они долго танцевали, на террасе, под растущей луной, только-только появившейся на небе, и Руслан снова погружался в эту эйфорию, в очередной приход от дозы.

Царица, ровно счастье.

7

Я смотрела на две полоски на тесте и не верила глазам. И ведь сделала его, совершенно уверенная, что будет отрицательный.

Просто месячные задерживались на два дня, а в аптечке болтались два теста на беременность, вот я и решила сделать его просто так.

Что ж теперь делать? И когда мы с Русланом были так неаккуратны?

Скорее всего, месяц назад, когда мой гинеколог дала добро на интимную жизнь после родов, и мы совокуплялись почти всю ночь, пока Мурик не проснулся и не потребовал свою порцию еды. Руслана было не остановить, он в ту ночь был словно сорвавшийся наркоман, готовый за одну ночь перепробовать все доступные наркотики, я даже после этого, цистит лечила, настолько нагрузка для меня оказалась непосильной.

Но беременность.

Да и беспечность мы проявили только один раз, в самом начале, потом Руслан всё контролировал.

Конечно один тест и задержка в пару дней не показатель, но что-то подсказывало мне, что последствий мне не избежать.

Сегодня Руслан, освободился раньше, завтра предстояли выходные, и мы прогулялись с Муриком, в парке, потом все вместе поужинали, искупали сына, уложили спать, и сами начали готовиться ко сну, а я всё никак не могла решиться, поинтересоваться у Руслана его мнением о втором ребёнке.

То, что я не хотела рожать, это было совершено точно.

Во-первых, совсем небольшой срок, с последних родов, всего три месяца прошло.

А во-вторых… не хотела и всё.

Конечно, мысли об аборте, который я не делал ни разу в жизни, меня пугали, но и последние роды не внушали оптимизма.

Но вот что думает об этом Руслан?

* * *

– Хочу твою задницу, царица, – горячо выдохнул мне в губы Руслан, когда я выгнулась под ним, растворяясь в блаженстве оргазма.

Я ещё мало что, соображая, повиновалась сильным рукам, которые меня укладывали в нужную позу, единственное, что я отметила на автомате, горит ли огонёк у радио-няни. Устройство работало исправно, и сын наш крепко спал в соседней комнате, ни мои громкие стоны, ни пошлые рявкающие выражения его отца не потревожили его сон.

– Прогнись, Вика, давай, – хрипел голос Руслана, когда он подстраивал моё размякшее от оргазмов тело, так, чтобы ему было удобно.

Я оттопырила зад, немного разведя ноги, легла грудью на подушку, зажмурившись в ожидании. Я знаю, что сперва будет больно, пока он будет растягивать меня, и сперва это будут пальцы. И в подтверждение моих слов, Руслан мягко давит скользкими пальцами мне на анус, размазывая щедро смазку.

– Расслабься, – шепчет, склонившись ко мне, а сам проникает одним пальцем вовнутрь. Я стону от сладкой боли. Она приятная и будоражит. А Руслан добавляет градуса, прикусывает моё плечо, и тут же сцеловывает укус, и в ход уже идут два пальца.

Два воспринимаются уже тяжелее, но всё же, вместе с лёгкими поцелуями вдоль позвоночника, принимаются моим телом благосклонно.

– Красивая царица, – хрипит Руслан, и, взяв мою руку, направляет, и кладёт ко мне на промежность. – Давай порадуй себя, – говорит, а сам при этом усиливает напор пальцев.

Я кружу пальцами вокруг клитора, вцепившись в подушку другой рукой, и постанываю от острого удовольствия. Бедра сами подрагивают, и уже без зажима направляются на пальцы Руслана, потому что эта распирающая, сладкая боль, добавляет градуса, и мне хочется синхронизировать её, и те сладкие ощущения, что я доставляю себе сама.

У самого края, когда я уже на грани, Руслан медленно, вытягивает из меня пальцы, лишая сладкой концовки, и я протестующе стону.

– Охуенно пахнешь, царица, – журчит его голос, и он в подтверждение своих слов, склоняется и широко лижет меня, задевая и мои пальцы, замершие на клиторе, и влажную промежность, и растянутый им анус.

– Сумасшедший, – выдыхаю я.

– Ёбнутый, – вторит мне Руслан, пристраивая свой член, – полностью на тебе повёрнутый!

Он начинает медленно погружаться, и я неминуемо напрягаюсь.

– Легче Вика, впусти меня, – сипит он, раздвигая широко мои ягодицы.

Я стараюсь дышать животом и сосредоточится на сладких ощущениях между ног, но давление от его члена в разы сильнее, и у меня не получается сдержать жалобного стона.

– Тише, царица, тише, – Руслан гладит мою напряжённую спину, – я уже почти в тебе… Блядь, как же охуенно… Я готов сдохнуть на тебе!

– Дурак, – вымученно смеюсь я.

– Самый что не наесть, дурак… дебил, – говорит он и начинает легко раскачиваться, – слюни по тебе пускаю, стоит только запах твой почувствовать… – Руслан набирает скорость, и я уже без зажима впускаю его, параллельно лаская себя, – только в глаза твои взглянул… – продолжает он, – увидел и пропал.

Это было невероятно, потому что к физическому удовольствию, добавилось и эстетическое, потому что слушать все его хриплые признания, его комплименты, и ощущать всё мощь его желания, было просто умопомрачительно. И, конечно же, я долго не продержалась.

Разрядка была такой сильной, что я выла в голос, от ярких, болезненно-сладких ощущений, что выворачивали мою душу.

И тут я услышала, как в какофонию наших порочных звуков, влился ещё один.

Радио-няня на тумбочке мигала огоньками, из динамика надрывался Мурик.

– Руслан, – попыталась я дёрнуться.

– Сейчас, царица, – прорычал он, прижимая меня сильнее, – сейчас.

Его движения стали совсем резкими и быстрыми, дыхание отрывистым и хриплым. Хватка на моих бёдрах заметно окрепла.

Но меня заботил только крик моего ребенка.

– Отпусти, Руслан, – снова предприняла я попытку вырваться, но он заломил мне руку, и не дал сдвинуться с места.

– Руслан, – замотала я головой, но он неумолимо продолжал движение, вбиваясь в меня, и я поняла, что моё сопротивление, ему нравиться.

– Отпусти… – но договорить я не успела, он зажал мне рот ладонью, сдавил сильнее руку, и я услышала его рык над ухом, а потом ощутила пульсацию члена. Он кончил.

Ещё несколько мгновений мы были единым целым, пока очередной вскрик Мурика не привёл нас в чувства.

Не могла дать сейчас оценку происходящему, да и не хотела.

Стала выбриться из под него, стараясь не глядеть, и не прислушиваться, к тому, что творилось в душе. Это было между нами изначально. Принуждение. Почти изнасилование. И это нравилось нам обоим. Но сейчас?

– Вика… – Руслан видимо почувствовал моё настроение, – я переборщил…

Не знаю, что на меня нашло?

Может это крик Тимура, так на меня подействовал, а может напряжение из-за предстоящей предполагаемой беременности, меня вывели из себя, но на его попытку, прикоснуться, я размахнулась и влепила ему пощечину, а обручальное гранёное кольцо рассекло ему губу.

Это стало точкой в моём «вскипевшем котелке». Я словно увидела себя со стороны, и обомлела.

8

Лицо Руслана тут же заострилось, кровь на губе, придала ему кровожадный вид. Глаза мигом остыли, и только мой растерянный вид, видимо спас меня от мгновенной расправы.

Я прижала к себе ладонь, которая ещё хранила отпечаток его щеки, и, не переставая смотреть на Руслана, пытаясь «перезагрузить систему».

– Я, я… – в голову ничего не шло, и даже крик Тимура не вывел меня из ступора.

Руслан, молча, поднялся, надел пижамные штаны, и вышел, а через несколько секунд, я услышала его голос в радио-няне. Он ворковал с сыном, а я всё больше, прямо-таки под завязку, загружалась стыдом.

Я не могла себе объяснить, что произошло. Помню только яростную вспышку, которая сменила яркий оргазм, и желание причинить ему боль.

Я слушала, как Руслан, просит Тимура подождать, что сейчас они пойдут вниз, и он приготовит ему смесь. Слушала его низкий голос, и боялась, что вот так ласкового он больше не заговорит, со мной, точно.

В кухню решаюсь спуститься минут через пять.

Руслан сидит на стуле, держит на руках Мурика, который с удовольствием сосёт свою смесь. Он всё также с голым торсом. Очень красивый.

Если раньше меня преследовал его образ, и я хотела воплотить его на холсте, то теперь всё больше ловлю себя, на том, что хочу написать их обоих вот так. Тимур на руках у Руслана. Он без рубашки, чтобы чётко прорисовать его мышцы, и рисунки татуировок. Показать контраст между сильным отцом и хрупким сыном.

У него всклокоченные волосы, и задумчивый взгляд. Он смотрит то в окно, то на чмокающего сына, и я знаю, что он заметил меня, но Руслан не поворачивается в мою сторону.

Я подхожу ближе, и, закусив губу, комкаю подол его футболки, что накинула на себя. Пол тёплый, но мне всё равно холодно, и я как цапля, ставлю одну ступню на икру другой ноги, чтобы погреть её.

– Руслан…

– Чего с голыми ногами выперлась? – смотрит он на меня, и я вижу, что он даже не вытер кровь на губе, и она засохла яркой дорожкой на его бороде.

Я, спохватившись, кинулась к умывальнику, и, намочив кухонное полотенце, подошла к нему, желая стереть кровь, но он не дал, отшатнулся от меня, пронзительно посмотрел, и мне стало невыносимо стыдно. Опять.

– Может, объяснишь, кого хера происходит? – рявкнул он, и Тимур на мгновение замер, но потом, видимо рассудив, что это не ему, продолжил трапезу.

– Я… не знаю, – выдохнула я, и опустила протянутую руку с полотенцем, и взгляд, снова соорудив из ног одну ходулю.

– Либо иди, надень носки, либо сядь уже куда-нибудь, – раздражённо повёл плечами Руслан.

Я послушно опустилась на стул рядом с ними, и поджала ступни. Теплее мне не стало, но уже было не до этого.

Мне было так стыдно, что всё остальное отступало на второй план. Глаза защипало, и я безуспешно боролась со слезами, совершенно сбитая с толку своим поведением.

– Вика, чего ревёшь? – уже более миролюбиво, поинтересовался Руслан, аккуратно переворачивая Мурика столбиком, чтобы сытый сын успешно срыгнул весь воздух, который успел заглотить, и стал, ходит из стороны в сторону.

– Ну, врезала и врезала, – вздохнул он, – хотелось бы понять за что? Секс не понравился, или больно сделал?

– Нет, – мотнула головой, и тем же полотенцем, что собиралась стирать кровь с его лица, промокнула свои глаза.

Такое импульсивное поведение смахивает на игру гормонов, и я потихоньку начала догадываться, что тест меня не обманул.

– Тогда что? – Руслан ловко присел передо мной на корточки, придерживая Тимура.

– Мне кажется, я беременна, – выдохнула я, и спрятала лицо во влажной ткани.

Минуту ничего не происходило, а потом на мои голые коленки опустились горячие ладони.

Я оглянулась.

Мурик лежал в покачивающейся переноске, осоловело глядя на крутящейся мобиль, а Руслан снова застыл передо мной, с этой своей кровью, и задранной бровью.

– Что значит, кажется? – спросил он.

Блин, да что же это со мной?

Но стоило ему вот так участливо посмотреть на меня, да ещё эта разбитая губа. Мои глаза снова наполнились слезами.

– У меня задержка… Я сделала тест… Он положительный, – выдаю всё это через всхлипы.

– Ну, а ревёшь-то чего? – Руслан начал стирать набегающие слёзы с моих щек. – Ну, беременна, и беременна. Это же хорошо!

Я повертела головой.

– Что? – он повторил за мной этот жест.

– Я не хочу рожать, – вытужила из себя я правду.

И тут же ладони на моём лице застыли, а взгляд карих глаз остыл.

– Ты не хочешь рожать моего ребёнка? – переспросил Руслан, таким страшным механическим голосом, что духу мне хватило только кивнуть.

– Позволь поинтересоваться, почему? – продолжил он тем же тоном.

Я собралась с силами.

– Это слишком стремительно… И я не планировала, Руслан. Мне уже тридцать шесть. Я ещё от Мурика не отошла. Понимаешь…