Текст книги "Безжалостность твоей любви (СИ)"
Автор книги: angel.anastasia
сообщить о нарушении
Текущая страница: 66 (всего у книги 67 страниц)
Глаза застилает пелена ужаса. Он не понимает происходящего. Он не понимает, как так быстро смог проиграть эту битву и упасть на пол.
– Ты никогда не рассчитываешь мои силы правильно, Стайлс, – холодным тоном говорит Томлинсон, медленно поднимаясь и держась при этом за раненое плечо. – Ты не понимаешь, что я всегда буду сильнее тебя даже с какими угодно полученными ранениями.
Улыбка оживляет мрачное лицо Луи. Он успевает за миг вырвать из онемевших пальцев пистолет и теперь это оружие становится самой опасной игрушкой в руках нового злодея. Всего одно нажатие пальцев. Всего одно направление пули.
– Прощай, Стайлс, – злорадно улыбается Томлинсон. Дуло пистолета направлено на свою цель и Гарри даже не смотрит на сторону своего будущего убийцы.
Боль руки ещё ослепляет, он едва вытаскивает из неё нож со стонущим криком в этой глухой комнате.
Боится ли он смерти? Нет. Здесь он боится лишь своего жалкого поражения.
Прощание Луи звучит довольно и парень больше не собирается себя сдерживать. Он настойчиво напрягает свою руку и уже желает нажать на курок, как...
– Луи, нет! – женский голос отрезвляет от жутких мыслей. – Луи, пожалуйста!
Он с испугом оборачивается. Он видит перед собой плачущую девушку, слезы которой почти расстилаются по всему жёсткому полу. Она едва пришла в своё сознание, а уже кричит и содрогается всем телом.
Она с такой мольбой смотрит на него. Она так просит его о пощаде.
– Пожалуйста, – голос наполнен последней надеждой. Последней частичкой жизни, что ещё могла сохраниться в отважной Стефани Стайлс. – Остановись... Я прошу тебя. Я умоляю.
Плачет. Она подавляется слезами страха.
Почему он останавливается? Почему не заканчивает начатое?
«– Ты же уже делал это, Томлинсон, разве нет? – думает он внутри и с болью в глазах смотрит в её направлении. – Ты уже убивал близкого ей человека на её глазах. Ты делал это. Тогда какого хрена ты останавливаешься сейчас?»
Он не знает ответа на этот вопрос. Он просто жалостливо опускает руку и пытается как-то утешить эту храбрую девушку, больше не давая ей шанса плакать.
Хочется прижать её к себе. Хочется в который раз уверить её в том, что она этого не заслужила. Томлинсон уважал Стефани. Томлинсон просто поражался силе её души и её способности проходить через тот кошмар, с которым она за всё это время столкнулась.
Он делает шаг к ней и падает.
Сзади его толкает Стайлс и больше не позволяет своему сочувствию проникнуть в грань сердца.
– Прощай ты, Томлинсон! – кричит тот и стреляет.
Пуля пронзает живот и парень теряет сознание. Колени подгибаются, а голова невольно опрокидывается на ровную часть пола. Сердце издаёт медленные импульсы жизни, оно окончательно сдаётся в этой жестокой борьбе.
Мёртв. Луи Томлинсон мёртв.
– Что ты сделал? – глаза Стефани в страхе, она нервно отползает назад. – Господи, ты убил его?!
Она готова так яростно кричать сейчас, что внутренние сосуды лопаются под страхом такого напряжения и боли. Её трясет в очередном приступе и она даже не успевает заметить приближение Гарри, под большим ужасом наблюдения только что осуществлённого убийства.
Жалость истерзает её. Боль накапливается во всей полноте души.
Луи помог ей. Смог, по крайней мере, помочь. Она всё же не хотела, чтобы его судьба заканчивалась именно так.
Увиденная ею смерть на конце жизни казалась не тем, что приносило счастье. Это было лишь вновь способом задохнуться в ярости и отчаянии своего существования.
– Стеф, всё хорошо, – близкие объятия Гарри укутывают её в родном тепле. Она чувствует знакомый аромат его духов, она чувствует радость его близости, а это успокаивает. Это дарит надежду. – Я рядом, милая. Всё закончилось.
Он так счастлив сейчас. Он прижимает её к своему телу и позволяет им двоим вспомнить былые моменты, когда чувства брали вверх над всем остальным. Как жаль, что этого больше не будет. Как жаль, что Стефани не может больше ничего изменить.
– Ты должен уйти, – единственные её слова, на которые она способна. Единственное её заявление, которое девушка может сказать.
Гарри с таким непониманием и с такой обидой оглядывает её выражение лица, что это вновь даёт ей ощутить тот самый страх. Страх будущего, которое казалось ей раньше совершенно иным.
– Что? – он отстраняется и их тела перестают соприкасаться в нежных объятиях. Расстояние отдаляет, но вместе с тем и успокаивает нервное биение сердца. – Почему, Стеф?
Она должна всё объяснить. Она знает, что опять заставит парня испытать дикую боль, и это рушит её внутренние ощущения. Слёзы стекают по щекам жёсткими полосками и она прикрывает глаза, чтобы набраться сил.
Объясни, Стеф. Просто расскажи ему всё.
– Я скоро умру, – дрожь в сердце удваивается. Глаза загораются печалью и она смотрит вдаль, лишь бы не заставлять себя плакать ещё сильнее. – Ты должен оставить меня, Гарри. Пожалуйста... Просто уходи.
Это не помогает. Стайлс смотрит на неё с осуждением и с искренним беспокойством, от которого внутри всё разгорается буйным пламенем волнения. Что же она может сделать, чтобы он всё действительно понял?
– Да, что ты говоришь, Стеф! – он на взводе. Он совершенно не хочет верить в плохое. Держа её трясущуюся руку, Гарри бодро улыбается и сжимает поверхность своих окровавленных пальцев. – Я сейчас вызову врачей и они помогут. Люди Уолтера уже почти рядом, они спасут тебя! Они всё сделают! Всё будет хорошо, слышишь? Милая, всё закончилось. Всё уже хорошо.
Он так сильно верит в то, что говорит. Он так счастливо смотрит ей прямо в глазах, что она лишь хочет задохнуться от своих собственных слёз, не чувствуя возможности разделить с ним эту мнимую эйфорию.
Она знает жестокую правду. И весь здешний кошмар в том, что эту самую жестокую правду она и должна ему рассказать.
– Нет, – теперь она говорит жёстче. Рука вырывается из прикосновений Гарри и, поправляя платье, девушка наполняется хладнокровием и бездушностью. – Дэвидсон продумал всё заранее. У меня есть всего пару минут жизни, Гарри. У меня... уже нет времени.
Она протягивает ему своё запястье, украшенное металлическим браслетом. Смотря на окрашенную красными цифрами поверхность, Стайлс внимательно присматривается и долго думает, прежде чем понять.
Прежде чем войти в тот же ужас, что и она. Три минуты и Стефани взорвётся. Три минуты и её тело разорвёт на клочья, а вместе с ним и всё, что будет рядом.
Шанса спастись нет.
Это был печальный конец всей истории.
– Ты шутишь?! – он не хочет верить. Он задыхается в боли. Это поглощает и рушит всю часть счастливого «его». – Ты, блять, издеваешься?! – Гарри гневно смотрит на неё и встаёт, едва передвигая ногами. – После всего, что мы прошли, после всего, что мы пережили, ты хочешь сказать, что это... Всё? Нет! Господи, да этого не должно быть! Есть какой-то шанс!!! ЕСТЬ! Ты слышишь меня?! Я придумаю что-нибудь! Я могу..
– Гарри...
– Я могу распилить этот браслет или я могу его как-то разблокировать....
– Гарри, послушай...
– Нет, мы точно не должны сдаваться, мы может пойти, попросить помощи. Главное...
– Гарри, хватит!!! – крик. Стефани задрожала и, с трудом вставая с холодного пола, она строго смотрит испуганному парню прямо в лицо. – У нас нет больше времени. Ты должен уйти.
Вот. Правда.
Он застывает на пару секунд. Он смотрит в эти голубые знакомые ему глаза и не узнаёт в них тот взгляд, которым всегда обладала его любимая девушка. Это была безнадёжность. Эта была неизбежность того, во что Стайлс даже не хотел верить.
Он может позволить ей умереть? Он... он может позволить отпустить её?
Он подходит ближе. Он дрожит и вместе с этим смотрит в родные самые любимые ему глаза.
– Я не уйду, – просто говорит это совсем тихо. Измазанные кровью пальцы аккуратно сжимают её скулы и он с нежностью присматривается к ней в мерклой темноте. – Я не оставлю тебя.
А она снова плачет. Эти слёзы становятся такими привычными и Стефани зарывается в его тёплые объятия.
Так страшно подходить к этой черте. Боролся всё время с самим собой, со всем, что было вокруг, а после всего приходит это. Смерть. Зачем тогда вообще жить? Зачем было столько страдать?
– Меня разорвёт по частям, – с какой-то горькой усмешкой произносит Стефани, зарываясь носом в его плечо. – Я не хочу, чтобы ты это видел. Я не хочу... чтобы это было и с тобой.
Он не слушает. Гарри боится не меньше. Он устал точно также, как и она.
Просто надежды в нём было так много. Он ведь дурак – поверил, что всё у них двоих будет прекрасно. И свадьба, и дети. И будущее, за которое он мог отдать всё, что было в его почти ничтожной жизни.
– Я не уйду, – опять. Настойчивое утверждение, которому стоит верить.
С которым нельзя просто так спорить.
Она отрывается и смотрит в его глаза. Какие красивые. Зелёные. Родные. В них можно смотреть вечность.
– Ты не должен, Гарри, – её последняя попытка что-то изменить.
Губы дрожат в нервозном страхе, а парень словно и не замечает её желания спасти его жизнь. Да зачем? Зачем ему жить без неё?
Он пришёл сюда ради этой встречи. Он жил ради этого дня. Смысл потеряется, если он уйдёт. Что-то разорвёт его пополам, если он позволит этой девушке исчезнуть. Исчезнуть и не забрать при этом его с собой.
– Но я хочу, – улыбка окрашивает тонкие губы. – Вместе и навсегда, Стефани. Я хочу, чтобы мы сделали это вместе.
Больше нет слов. Больше нет страха.
Счастье ведь бывает тоже разным. Моменты бывают тоже не такими, как у всех.
Очень прошу вас включить: Christian Baczyk – Umbra
Горячие губы прикасаются к Гарри почти сразу. Яростный поцелуй обжигает все внутренности и тёплый язык очень чувственно проскальзывает вовнутрь рта. Страсть охватывает до безумия. Поцелуй становится последней точкой, разделявших их прежние сомнения и теперь было глупо отступать назад.
Всего теперь достаточно. Теперь можно объяснить всё.
Ведь любви не нужны красивые слова или чудесные обещания. Любви нужны поступки. Жертвы. Сила.
И как теперь она может не стать самой счастливой в мире? Как?
Ведь только что её бывший родной брат доказал, что любит её. Он показал это ей. Он раскрыл перед ней всё, что она хотела когда-либо видеть.
– Тридцать секунд, – страх, когда она объявляет подкрадывающееся к концу время.
Ресницы дрожат и она неуверенно смотрит на Гарри, после только что случившегося поцелуя. А он улыбается. Ей. Опять.
Господи, как он может не бояться? Она вся дрожит до самого дна. Она уже медленно-медленно умирает.
– Мне страшно, – признаётся Стефани и сжимает влажные губы. Слёзы продолжают капать из глаз и она ненавидит такую мерзкую слабость.
Просто... почему это случилось с ними? Почему вся жизнь так грубо и безжалостно поступила с ней?
Почему любовь... почему эту чувство так губит и заставляет страдать?
– Не бойся, – он держит её крепко. Он прижимает её к своей груди. – Просто сконцентрируйся на мне, Стефани. Чувствуй только меня.
Она так и делает. Время медленно тикает вперёд. Глаза закрываются, последние вздохи уже давно осуществлены.
Гарри прислоняет её к себе и прижимается к губам девушки ещё нежнее, чем раньше. Хочется так много сказать, за многое попросить прощения.
Но нет времени говорить. Остаток времени теперь лишь для того, чтобы чувствовать. И она чувствует. Она отдаётся этому полностью и начинает жить тем миром, что открывают перед ней прямо сейчас.
Страшно. Больно. Но так, как должно быть именно с ними.
Стефани задаётся вопросом, что будет после её смерти и знает, что не хочет получать на него ответа. Она забывается. Она отдаётся мягким прикосновениями Гарри и краем глаза видит, как времени больше нет.
3. 2. 1.
Какого это умереть, познав жизнь? Какого это умереть так, как она?
С любовью. С счастьем. С поцелуем, на дрожащих губах?..
Комментарий к Глава 51 Осталось ещё одно последнее продолжение.
Мой совет – не паниковать раньше времени. Всё не так, каким оно кажется.
====== Глава 52 ======
От лица Стефани
Многие ли из нас понимают, что жизнь никогда не бывает вечной? Многие ли из нас живут мгновениями и именно так, как они сами этого хотят?
Я бы хотела знать ответы на эти вопросы. Я бы хотела иметь второй шанс. Изменить свою судьбу, свои поступки, свою жизнь. Именно сейчас, именно в этот миг, когда мне осталось жить всего одну секунду, я осознала, что слишком много времени потратила зря. Воспоминания стали душить, я мгновенно задохнулась в таком жутком омуте своих собственных чувств.
Достойна ли я того, что со мной сейчас происходит? Достойна ли я смерти, достойна ли осознания конца всех прежних надежд?
Я боюсь. Я закрываю глаза, тону в поцелуе и плачу. Я уже знаю, что может чувствовать человек в такой ситуации. Внутренняя борьба терзает остатки души, а боль так стремительно заставляет тебя задыхаться в самом себе.
Мне страшно. Господи, как мне страшно. Я не знаю, что будет дальше, но именно сейчас мне удаётся осознать, что знать этого я и не хочу. Просто пусть это будет быстро. Пусть я ничего не почувствую внутри своего тела. Пусть моё сознание не успеет уловить суть моей смерти.
Я не знаю, что делать. Я не знаю...
Я не...
Мы так часто забываемся. Грустим, выясняем отношения, делаем всё что угодно, но только не ловим истинное наслаждение от жизни. Мы притворяемся другими, не такими, какими мы есть на самом деле.
Живём не по своим правилам. Радуемся уже тогда, когда находим истинных самих себя.
Я была счастлива. И в какой-то момент своей жизни я смогла понять, что моё счастье не заканчивается. Оно стало вечностью. Оно стало тем, чему никогда нет и не будет конца.
Браслет потух. Красные цифры просто исчезли и я задержала дыхание, когда не заметила долгожданного взрыва. Моё сердце, казалось, замерло внутри себя, а глаза ещё долго пытались выяснить причину такого поворота событий.
Мне не верилось в это. У меня не хватало дыхания, поэтому даже Гарри не удалось удержать меня в своих руках. Я просто упала. Слёзы текли по щекам, а губы в судорожном вдохе пытались продолжать осуществлять необходимое дыхание.
Не могу. Боже мой, это такой кошмар! Принять свою смерть, поверить в неё, а затем просто... Увидеть, что ничего не случилось.
– Стеф! – родной голос слышится так близко, я даже мгновенно ощущаю тёплые объятия на своём теле. – Ничего не случилось! Стефани, мы живы, ты видишь? Чёрт возьми, мы живы, Стеф!
Эта такая радость. Она ослепляет, она вводит в какой-то транс, из которого я просто не могла выйти. Встревоженный взгляд до сих пор проходится по внешнему виду мрачного браслета, а недоумение совершенно не перестаёт отображаться по всему выражению моего лица.
Я не понимаю. Я пытаюсь принять для себя какую-то правду, но счастливые крики Гарри даже не позволяют мне найти хоть какую-нибудь долю нужной мне концентрации.
Теряюсь. Смотрю на браслет и путаюсь во всём, что происходит. Сердце так хочет верить в лучшее. Сердце так хочет принять этот шанс и окунуть всю свою поверхность в счастье, но шокированный разум так и не позволяет этого сделать. Я не могу найти нужного подтверждения. У меня совсем не получается принять объяснимую для себя причину произошедшего.
– У меня вышло, – этот голос. Я едва двигаюсь, когда слышу знакомые интонации. Внутри всё пересыхает и даже сам Гарри в полной обескураженности оборачивается назад. – У меня всё получилось.
Я долго смотрю перед собой. Мне удаётся заметить едва живого Луи Томлинсона и, не смотря на свои сильные ранения, он прижимает дрожащие руки к раненому животу и смотрит прямо в мои глаза. Он улыбается. Он настолько счастлив прямо сейчас, что это кажется мне каким-то несбыточным сном.
Как этот человек может ещё оставаться в живых? Как он вообще, чёрт возьми, может так радостно улыбаться всего в нескольких шагах от моего тела?
– Это и было, Стеф... – его глаза едва открыты. По лицу течёт алая струйка крови и я замечаю, как Томлинсон с болью сжимает свои окровавленные губы. – Это и было моей целью с самого начала.
Что?
Из меня выбивают воздух окончательно. Я мгновенно теряюсь в собственном сгустке чувств и даже стоящий рядом Гарри не удерживает моего рывка вперёд. Я кидаюсь к полуживому Луи. Я сжимаю свои ледяные пальцы и в непонимании оглядываю всё пространство его парализованного тела, пытаясь так сильно осознать эту правду.
Что он имеет в виду? Что, чёрт побери, он только что сказал?!
Во мне становится ещё больше страха. Дыхание так рвётся наружу, что я дрожу в бешеном импульсе и даже не пытаюсь сдерживать жгучие слёзы в уголках своих глаз.
Я не понимаю. Боже мой, я действительно не понимаю.
– Это ты?.. – тихонько спрашиваю я, прикладывая руку к его бледному лицу. Луи едва дышит, голубые глаза с проблеском счастья приглядываются к моему взгляду. – Это ты сделал?
Я не верю, что взрыва нет. Я до сих пор не могу понять, что вот, ничего не случилось. Что я живу и ещё могу продолжать своё невозможное ранее существование.
Во мне всё так трясётся, что я просто задыхаюсь в этой конвульсии и смотрю перед собой. Я вижу застывшую кровь на лбу Томлинсона. Я вижу шрам, на его разбитой губе. Я вижу эту необъяснимую эйфорию, которой так сильно наполнены его пристальные глаза.
Он спас мне жизнь? В такое так сложно поверить, что я опять захлёбываюсь новым потоком слёз.
– Ты так и не поняла, правда? – вдруг едва слышно говорит Луи. Голос почти не слышен, его губы едва осуществляют необходимые вздохи.
Почти мёртв. Этот человек на грани своей гибели. И я не хочу отпускать его прямо сейчас. Нет... Пожалуйста. Я должна понять! Чёрт! Я должна всё это, в конце концов, окончательно принять!
– Я... я с самого начала всё это продумал, – он едва говорит. Я внимательно прислушиваюсь и продолжаю дрожать, замечая как много крови накапливается на его раненном теле. – Я просто должен был дать ему понять, Стеф... – голос срывается. Говорить слишком сложно, но он не позволяет себе сдаваться. – Я должен был доказать Дэвидсону, что я... Что мне нет никакого дела до твоей жизни. И он поверил мне, Стеф... Он... он поручил мне надеть на тебя этот браслет. И я подменил его. Я всё исправил... Я должен был быть таким ублюдком, понимаешь? Я должен был убить Лиама. Я должен был избивать тебя... Я должен был...
– Должен был притвориться, будто тебе действительно всё равно на жизнь Стефани, – следующие слова договаривает Гарри. Он стоит рядом и я в испуге оборачиваюсь в его сторону.
Моё дыхание так учащается. Зрачки расширяются в искажении безумного удивления и я мгновенно откидываюсь назад, не в силах найти в себе больше сил.
Осознание. Томлинсон всё это делал специально. Убил Пейна, чтобы доказать силу своего бесстрашия. Чтобы оказаться на службе у самого Дэвидсона.
Он делал всё это лишь бы овладеть доверием самого опасного в этом мире человека. Он действовал так не по своей воле. Он просто играл в опасную игру.
Мне совершенно не верится в то, что я сейчас начинаю понимать и от этого мозг судорожно пытается пройтись по былым воспоминаниям. Ведь, как я могла не замечать своего самого преданного союзника за всё это время? Как я не смогла действительно понять мотивы этого человека?
Но затем мысли сбились в кучу и моё осознание тут же приняло очертание недавних воспоминаний. Всё было намного проще, чем мне казалось. Всё было не так отчаянно, как мне приходилось в это верить.
«– Тебя предупреждали, Стеф, – наклонившись ко мне, прошептал он. По коже прошлись мурашки и я сразу съёжилась от такого необъяснимого чувства ужаса. – Тебе говорили, что мне нельзя доверять.»
«– Мне жаль, – вдруг слышится тихий шёпот, а затем моё тело пронзают огнём. Пламя проходится прямо по поверхности моей спины и я ору.»
« – Ты просто идиотка, Стефани! Решила сдаться? – опять больно. Он давил, он погружал меня в ярость его собственного гнева. Не могу дышать. Не могу смотреть в его язвительные глаза. – Тогда ты действительно заслуживаешь смерти! Не будь слабой, чёрт возьми! Иди до конца, понятно? Ты должна, нет... Ты обязана бороться, Стефани! – сжатие усилилось, его дыхание едко коснулось моей щеки. – У тебя нет другого выбора.»
«Тебе тоже стоит это сделать, Стефани, – он подходит ближе, хватает меня за ладонь и притягивает прямо к себе. – Тебе просто не нужно сдаваться.»
Я так долго мучаюсь в этих осколках прошлого. Чувства накатывают с головой и я просто с искренним удивлением застываю в сидячем положении, шокировано присматриваясь к Луи Томлинсону. Он действительно всё это время оказывался рядом. Он просто..
...Просто пытался тебе помочь, Стефани...
– Луи, – я опять приближаюсь к его едва живому телу и смотрю сквозь слёзы в глазах на знакомое усталое лицо. Пальцы проводят по его глубоким ранам, глаза так сильно всматриваются в его черты лица. – Если бы я только знала...
К моему удивлению, Томлинсон резко реагирует на моё проявление сочувствуя. Холодные руки плотно сжимают мою поверхность ладони и отводят её подальше от поверхности своего тела. Он серьёзно смотрит мне в лицо. Теперь в глазах нет искорок веселья.
Чёрствость, твёрдость и то знакомое мне бесстрашие. Луи не хотел моей жалости. Всё, что ему сейчас было нужно – это моё понимание всего, что он пытался сделать за всё это время.
– Всё в порядке, – честно заверяет меня в этом он. Сила в его руках ещё продолжает находиться и парень усердно сжимает свои запястья на ранении окровавленного живота. – Всё так, как я того хотел.
Его слова кажутся мне такими нереальными, что я не могу не отвернуться при произношении этой фразы. Приходится шмыгнуть носом и утереть рукавом блестящего платья свои нескончаемые слёзы.
Я запуталась. Мир окончательно свёл всё моё сознание с ума.
– Меня не пугает смерть, – он вдруг опять продолжает говорить. Я чувствую, с какой трудностью это даётся Томлинсону, но он не останавливается. Смотрит в даль и продолжает озвучивать нужному самому себе слова. – По-крайней мере, её уж точно заслужил я, а не ты, Стеф.
Ну вот. Это оказывается последним ударом. Я тут же сжимаю плотно свои руки и смотрю на Луи жёстче, краем глаза замечая, в каком шоке застыл сидящий рядом в молчании Гарри. Он вообще не мог ничего сказать. Произошедшие точно также шокировало и его, отчего он просто наблюдал за этим, полностью пытаясь сохранить нужную себе тишину.
– Не говори так, – я рассерженно смотрю Луи прямо в глаза и чувствую, как не могу позволить ему умереть с такими мыслями. – Это не так... Я, – голос срывается. Теперь дышать становится слишком трудно и я едва заставляю себя это сделать. Сказать. То, что Томлинсон был обязан сейчас услышать. – Я прощаю тебя, Луи.
Слова даются мне с трудом. Прощение – то, что было дано мною не так просто. Перед глазами до сих пор мелькало мёртвое тело Лиама, бесчувствие этого человека в моментах причинения мне жуткой боли.
Но я просто поняла. Он пытался спасти меня. И делал это, как умел. Я не хотела больше жить с чувством ненависти, боли и... потери.
Нужно отпустить всё, Стефани. Нужно перестать жить пошлыми ошибками и воспоминаниями.
Рядом чувствуется напряжение Гарри и его злость, которая мелькает в зелёных глазах всего пару секунд.
Парень отпускает свою ненависть следом за мной. Он лишь молча смотрит, как губы едва живого Луи опять складываются в улыбке и как в этих холодных глазах загорается неузнаваемая ранее надежда.
– Спасибо, – он улыбается.
Это так необычно. Я смотрю на грань этой улыбки и будто вижу перед собой совершенно иного человека. Личность, которая умеет чувствовать не только гнев и ярость. Которая способна на нечто более прекрасное и возвышенное.
Я прижимаю свои пальцы к его холодному лбу и с болью в глазах смотрю на то, как Томлинсон плотно закрывает веки. Смерть настигает его. Слабость забирает с собой все его силы.
– Помогите!!! – я кричу от бессилия, в панике, проникновенно чувствуя, как становится опять страшно. – Кто-нибудь помогите!!!
Голос срывается, а мои руки усиленно дрожат. Я не хочу терять ещё кого-то. Я не хочу оплакивать ещё одну смерть. И чувствовать, как происходит ещё одна гибель человека, пытавшегося всего лишь спасти мою жизнь.
– Пожалуйста! – мой последний крик и звуки поспешных шагов овладевают моим вниманием.
Мы с Гарри замираем и тут же видим знакомую нам девушку.
Одри. Вместе с огромной толпой людей, готовых вот-вот оказывать нужную нам помощь.
Неужели... Всё и вправду только что закончилось?
Полгода спустя
От третьего лица
Брианна нервно поджала губы. Она до сих пор не могла поверить, как могла находиться в этом месте, в котором не была почти шесть месяцев. Совсем недавно родители насильно отвезли её в Лондон и заставили начать новую жизнь, при этом не давая возможности вспомнить о старой. Той, где она по словам родных имела неосторожность связаться с «нежелательными» людьми. Но на самом деле её родители просто хотели, чтобы она забыла о Зейне.
А она не могла. Вот даже сейчас она заставила себя сбежать из Лондона и вновь оказаться здесь – возле дома знакомой ей ранее Триши Малик.
Брианну до сих пор колотило перед решением пойти на данную встречу. Мысли в голове так сильно перемешивались и всё, о чём могла думать девушка, это о недавней новости, которая повергла Брианну в жестокий шок.
Уведомление об убийстве. Зейн Малик погиб ровно пятнадцать дней назад от рук своих ненавистников в тюремной камере. Такие случаи были достаточно редки, но, видимо, Зейн нажил себе достойных врагов. Его жизнь прекратилась в девятнадцатилетнем возрасте и это вводило в шок.
Брианна просто захотела увидеться с его матерью. Ей просто было, о чём с ней поговорить.
Девушка медленно вышла из своей машины и едва уверенными шагами прошла к пустынному крыльцу, после чего замерла у края знакомой ей тёмной двери. Сердце внутри так бешено билось, что от этого перехватывало дыхание, а волнение полностью начинало руководить всем телом.
Нужно успокоиться. Просто сделать это и всё.
И Брианна делает. Подносит руку к двери и нажимает тонкими пальцами на звонок, отчего сразу слышится громкий звук. В след за ним наступает неожиданное молчание и Брианну бесконтрольным движением кидает в озноб. Она даже не позволяет себе лишний раз дёрнуться, но ровно до того момента, как ей удаётся услышать шаги. Нужные и важные женские шаги.
Прошло всего одно мгновение, как Брианна нервно отошла назад и заметила перед собой открытие входной двери. Этот миг ввёл её в растерянное положение и она взволнованно сжала свои губы, наблюдая за тем, как возле порога оказывается нужный ей в данной ситуации человек. Мать Зейна.
Женщина настороженно выглядывает и её тёмный взгляд уверенно встречается с испуганным выражением лица Брианны. Девушка просто застывает в шоке и не сразу находит подходящие слова для описания своих внутренних ощущений.
Она не ожидала, что увидит Тришу уже не такой, какой она её помнила полгода назад. Брианна не ожидала, что внешний вид этой женщины будет отдавать такой усталостью и изнурённостью. Морщины покрывали серьёзное лицо. Тонкие губы плотно складывались в линию, а тёмные глаза отдавали такой чувственной болью, что на это было почти невозможно смотреть.
Но на что ты надеялась, Брианна? Надеялась увидеть жизнерадостную и счастливую мать, которая совсем недавно потеряла своего единственного сына?
От этой мысли стало трудно дышать и девушка всего на пару секунд опустила свой взгляд к полу.
– Брианна? – вдруг произнесла хозяйка дома. – Ты... что ты здесь делаешь?
Она смотрела на неожиданную гостью достаточно долго, изучая её лицо, её страх в глазах, её искренне волнение. А потом взгляд Триши опустился чуть вниз и тогда Брианна испытала самый настоящий дикий ужас в своём юном сердце.
Миссис Малик заметила её беременность. Живот Брианны уже был достаточно выпуклым и не заметить подобного изменения в её внешности было невозможным. Но к счастью, женщина ничего не сказала и лишь вновь одарила своим взглядом стоящую перед собой блондинку.
– Проходи, – через пару мгновений произнесла она, отходя чуть в сторону.
И не веря в такую удачу, Брианна с плотно-жатыми губами сделала несколько шагов вперёд. Дыхание почти не ощущалось в её грудной клетке, так и хотелось испариться под давлением собственной нервозности.
Но прекрасно понимая тот факт, что отступать уже поздно, девушка решительно зашла в гостиную комнату.
– Я приехала к вам, как только узнала о смерти Зейна, – честно признала Брианна, сидя в уютном кресле и наблюдая, как поспешно женщина положила на стол только что заваренный чай. – Мне просто было нужно... оказаться здесь.
Триша промолчала. Она дотронулась кончиками пальцев до горячей чашки и аккуратно насыпала туда несколько ложек сахара. Концентрируясь на своём занятии достаточно внимательно, она почти не реагировала на все те слова, что говорила ей сидящая рядом девушка. Триша была сама взволнована. Она просто хотела показаться гостеприимной хозяйкой и вежливо угостить сидящую в кресле Брианну своим любимым чаем. Но делать это при бешеном потоке внутренних мыслей было почти нереальным занятием.
– Я понимаю, – наконец, отозвалась женщина. Грустные глаза опустились вниз и она медленно присела на край своего дивана. – Я рада, что ты пришла.
Это заявление было настолько приятным, что Брианна даже не смогла не улыбнуться и не позволить облегчению мягко пройтись по всем участкам своего напряжённого тела. Дышать становилось уютнее и девушка даже смогла заставить себя испробовать пару глотков приготовленного Тришей напитка. Он был безумно вкусным.
– Мне жаль, что так случилось с вашим сыном, миссис Малик, – опять произнесла Брианна, откладывая чай в сторону. Взгляд девушки замер в одной точке и она попыталась не дрожать при сказанных только что словах. – Я даже боюсь представить, как тяжело вам было с этим справиться.
Слова были сказаны. Должно же стать легче, не так ли? Но не становилось. Наоборот. Упоминание этого факта стало душить и атмосфера в небольшой гостиной так и стремилась вызвать горькую печаль во всех струнах уставшей души.
Но всё же женщина сухо кивнула, при этом равнодушно приглядываясь к краю комнаты. Её лицо отдавало сущей строгостью и от этого было сложно пытаться найти с ней общий язык. Брианна вновь начала нервничать.
– Я знала, что всё так и произойдёт, Бри, – неожиданно Триша обернулась и теперь её глаза пристально присмотрелись к лицу светловолосой девушки. – Я знала, что Зейн не выживет в таких условиях. Поэтому... мне нечего здесь сказать.
Боль. Она душила изнутри. Она просто убивала, ожесточала, делало всё вокруг слишком тёмным и мрачным. Именно это испытывала мать Зейна. Именно это наполняло всю её внутреннюю сторону сущности.
– Знаешь, – Триша опять попыталась говорить и на этот раз тон её голоса был наполнен более мягкой печалью, более болезненной интонацией. – Я не своего сына виню во всём этом, а своего мужа. Он был слишком жесток к Зейну. Он... он и сделал его таким насильником.
