Текст книги "Безжалостность твоей любви (СИ)"

Автор книги: angel.anastasia

сообщить о нарушении

Текущая страница: 38 (всего у книги 67 страниц)

Неожиданно мы все засмеялись и я позволила себе притронуться к вкусному десерту, дотрагиваясь до него зубами. В эти моменты я ощущала лёгкость и плавность в своём времяпровождении, а это было больше, чем всего лишь замечательно.

Это общество вообще было лучшим, что могло происходить со мной в эти минуты и я, полностью расслабляясь вместе со своими друзьями, была рада, что мы имели возможность посидеть все в месте в столь приятной и уютной атмосфере. Потому что это было нужно. Это было слишком необходимо для меня.

– Да, – сквозь улыбку подтвердил слова девушки Лиам, одним глотком пробуя свой крепкий чай. Он также был расслаблен и весел, а наблюдать за таким Лиамом я, наверное, могла бесконечность. – Я действительно сильно испугался. Но знаешь, я так рад, что сейчас тебе легче, Стеф, что я вполне понимаю свой прежний страх. Просто знаешь... Ты была в слишком пугающем состоянии.

Я вновь откусила кусочек торта и ненадолго задумалась, пытаясь вспомнить некоторые детали своей истерики. Но воспоминания оказались слишком сложными, поэтому мне удалось тут же ощутить небольшую дрожь в руках, а затем и я вовсе заставила себя поменять свои мысли.

– Ну, давайте не будем о плохом, – в разговор вновь вмешалась Одри, заметив моё недолгое пугливое состояние. Её губы украсила яркая улыбка и я заметила, как девушка приподняла свою светлую чашку, наполненную чёрным чаем. – И пусть у нас нет алкоголя, но давайте просто выпьем за всё хорошее!

Мы с Пейном мгновенно поддержали её слова и не прошло и минуты, как мы все дружно соприкоснулись своими чашками и как стремительно поторопились их опустошить.

Было весело. Я раскрепостилась и чувствовала себя, будто после длительного выздоровления. Голова уже отдавала приятными мыслями, а всё прежнее, что казалось мне самым ужасным и страшным в жизни, вдруг слишком резко перестало казаться в моих глазах таким кошмарным.

Я начала видеть выход. И он заключался просто в том, чтобы быть рядом с теми людьми, кто не позволит мне упасть. Кто тут же поднимет и возведёт на нужный путь.

В тот момент Одри стояла возле окна и долго смотрела в глубь видневшегося уличного простора. Она выглядела такой задумчивой, что это пугало, но я не решалась подойти к ней достаточно близко и поинтересоваться, что именно могло привести её в такое загадочное состояние.

Было странно наблюдать за ней сейчас. Видеть тень на её лице и сжатие полных губ, которые всем видом выдавали некую тревогу или, что казалось мне ещё худшим, печаль. Но я, стараясь не зацикливаться на данных фактах, просто стояла неподалёку и продолжала смотреть, как Одри наблюдает за внешним видом.

– Я вижу, что ты смотришь, Стеф, – внезапно она обернулась и её взгляд тут же встретился с моим, отчего я ощутила себя слегка неловко. Было неожиданно узнать, что мои наблюдения заметили и что Одри как-то по-особенному это воспринимает. – Можешь и не пытаться это отрицать.

Её голос звучал спокойно. И хоть в нём не слышалось радостных и энергичных ноток, но я всё-равно обрадовалась, что не заметила в нём печальной интонации. Значит, моя подруга не была чем-то расстроена. И значит, её состояние было вполне близким к чему-то удовлетворённому, не переживающему каких-либо проблем.

– Я бы и не пыталась отрицать это, Одри, – подойдя ближе к девушке, я вновь присмотрелась к её профилю и к её тёмным глазам, которые выглядели слишком устало в этой вечерней темноте.

Мы весь день провели все вместе. Утроили весёлый банкет, игры, даже просмотр различных комедийных фильмов. Я чувствовала, что всё это делали специально для меня, но я и всем видом старалась показывать своим друзьям, насколько действительно мне была важна их поддержка. Насколько им всё-таки удачно удавалось помочь мне прийти в себя.

Но после такого шумного дня, этот вечер казался слишком спокойным. Даже мрачным, но я старалась отгонять все плохие мысли подальше. Вот только наблюдение за Одри слегка пугало. Вводило в необъяснимые ощущения и в желание удостовериться в том, что мою подругу и вправду совершенно ничто не беспокоит. Ведь знать о её благополучии было важно. Было важно знать также, как и то, что завтра будет новый удачный день.

– Тебя что-то беспокоит? – слегка взволнованным тоном поинтересовалась я, заметив, как карие глаза девушки стали отображать смесь различных чувств. Она казалась мне такой загадочной сейчас. И я чувствовала, как сильно мне хотелось пролезть в её мысли.

Но Одри слишком долго продолжала молчать. Её взгляд опустился и когда я с испугом стала замечать хмурость на её спокойном лице, это непроизвольно вызвало в моей душе задаток буйной тревоги.

Неужели что-то не так? Вновь очередная проблема?

– Я думаю о Кейт, если честно, – Одри подняла взгляд и её озвученный ответ мгновенный действием отразился в моём сознании. На тело нахлынула волна удивления, а Одри... Девушка продолжала равнодушно смотреть на меня, пытаясь высказать свои мысли, – я думаю о том, почему она это сделала, Стеф. Почему так резко перешла на сторону Стайлса, так и не подумав о нас.

– Она так и не позвонила тебе? – на меня нахлынул ужас.

Я удивилась. Испугалась и в тот же миг вдруг резко осознала, что такого развития событий, в принципе, и стоило ожидать. Это Кейтлин. Обычный человек, посредственная представительница женского пола. У неё теперь есть парень, тот, с кем она чувствует себя очень даже прекрасно. И какая же девушка на её месте поступила иначе? Какая бы девушка отказалась от парня своей мечты ради какой-то там уже совершенно ненужной дружбы?

– Не позвонила, – голос Одри прозвучал грустно. Она отошла от окна и её лицо стало казаться мне более светлым, теперь я могла чувствовать её эмоции лучше. – Но знаешь, это нормально. Все девушки поступают так: как только налаживается личная жизнь, всё остальное кажется уже совершенно неважным. Просто я разочаровалась в ней, а это... Это оказалось слишком больно.

Мне тяжело было что-то сказать. Я понимала эту девушку, я абсолютно была согласна с её мыслями и высказываниями, но, увы, моё мнение не могло быть высказанным в данный момент. Разве я поступила иначе, нежели Кейтлин? Разве я не променяла своих друзей на Стайлса?

Кейт просто стала на моё место.

– Я же вернулась, – с улыбкой произнесла я, взглянув в карие глаза своей подруги. Взглянув на её со всей искренностью и надеждой, что она поверит в мои слова. – Значит и Кейт вернётся.

Но, к сожалению, Одри мне не поверила. Не поверила, так как её лицо отвернулась в сторону и сквозь глубокий вздох она с большим упорством сжала линию своих губ, будто пытаясь скрыть рвущиеся наружу эмоции. Будто пытаясь скрыть то, что, на мой взгляд, было нужно наоборот освободить из своей души.

– Меня не это волнует, – её признание удивило ещё сильнее предыдущих слов. Сердце сжалось в груди, а мои глаза отобразили шок. – Меня волнует то, что понятия женской дружбы не существует, – её голос отдал печалью, но мгновенно ему удалось слиться со злостью. Со слишком пугающей и устрашающей злостью, – ведь стоит девушке полюбить, как эта любовь разрушит всё остальное. И я не понимаю этого принципа жизни. Я просто разочаровалась в том, во что всегда верила. В нашей дружбе, Стефани. Потому что её никогда и не существовало.

Голос девушки оборвался и Одри мгновенно сделала несколько быстрых шагов, пытаясь подойти к двери. Я видела, как слишком резко она хотела выбраться из этой комнаты и я, понимая всё её внутреннее состояние, даже и не постаралась её переубедить в запланированных действиях.

Она слишком разозлилась сейчас. Может, расстроилась.

Но то, что напугало меня. То, что задело мои внутренние частицы души, было лишь пониманием того, что сказанные моей подругой слова были истинной правдой, в которую многие просто напросто не хотят верить.

Но Одри отобразила реальность.

Женская дружба – обман, самовнушение. Она не имеет гарантий и не имеет верности. Потому что мы все предали друг друга. Потому что мы всегда готовы были выбрать любовь.

Уже было очень темно. Я шла медленно, не спеша. В душе царило равновесие, а это удивительной способностью придавало надежду. Я просто шла, размышляла, наслаждалась прохладной погодой и пустынным одиночеством, сопровождающим мой путь.

Я едва смогла уговорить Лиама и Одри позволить мне дойти до своего дома самой. Они слишком стремились провести меня в целости и сохранности, но я, понимая, что утруждать их подобной проблемой совершенно не способна, решилась всё же дать им понять, как важно мне сделать всё самостоятельно. И они разрешили. Под множеством условий, но главное, что мне просто удалось их уговорить.

Потому что идти одной таким вечером было волшебно. И я с удовольствием погружалась в омут своих мыслей. В размышления о том, что меня предали, что моё сердце разбили. Но и о том, что со мной оказались самые преданные и невероятные люди. Что меня спасли. Вытащили из боли и вот теперь я не должна повторять прежних ошибок, не должна позволять вновь причинить себе такую боль.

Всё, что мне хотелось сейчас, это оказаться в своей комнате, в том месте, где я всегда чувствовала себя под особенной защитой. Нужно было привыкать в повседневному ритму жизни.

Завтра понедельник – школа. Не самое приятное место, но всё же пропустить занятия я совершенно не могла. Ведь если сидеть в четырёх стенах столь долго, можно задохнуться от одиночества и такого сжатия вокруг своего места расположения.

Мне нужно было общество. Мне нужно было хоть что-то, что помогло бы войти в ритм своего привычного существования.

Прошлое забыто.

В жизни новой путь. И в этом пути моего старшего брата не существует. Его... Нет.

Но стоило о нём только вспомнить, как руки самопроизвольно задрожали и воздуха в груди стало меньше, а слёзы вновь подкатили к глазам.

Но я же смогу с этим справиться, не так ли?

Ведь... я всегда могла.

====== Глава 36 ======

Будильник прозвенел слишком рано. По крайней мере, подобное ощущение возникло в моей душе сразу, когда я заставила себя открыть глаза этим тошнотворным утром.

Я просто не выспалась. Заснуть в период душевных переживаний оказалось не так просто и я, суетясь всю ночь и переворачиваясь с боку на бок, никак не могла себе позволить забыться крепким сном.

Я просто плохо спала. Хотя... Это скорее было самовнушением, использование которого могло бы помочь избежать мне той правды, что всё моё плохое состояние в реальности было вызвано с предстоящим походом в свою старшую школу.

Ведь что такое школа? Учение, общение и знания?

Боже, конечно же, нет!

В первую очередь, это означало для меня встречу со Стайлсом. Этой противной личностью, выйти из моей головы которой вовсе не удавалось.

Я всю ночь думала о нём. О тех словах, что были брошены в мой адрес, о тех вещах, которые он совершил. Я боялась его. Всего лишь за то, что этой личности было под властью вывести меня из под контроля. Всего лишь за то, что любовь к нему не желала никуда исчезать.

Чувства оставались. Они жили и к чему могло привести это всё, мне было даже страшно задумываться.

Но нет иного пути сейчас, правда?

В школу идти было нужно, ведь это заведение должно было помочь избавиться от глупых терзаний и просто дать мне возможность встретить проблему лицом к лицу.

Нельзя было оставлять свои тревоги и размышления, нужно было с уверенностью поставить этому всему чёткий конец.

Между мной и Стайлсом всё кончено.

И я должна через это пройти. Просто должна и никак иначе.

Лиам и Одри встретили меня прямо возле главного входа. Им удалось в течение нескольких минут завалить меня кучей вопросов и это лишь сбивало с толку.

Одри больше беспокоилась за мои внутренние чувства и эмоции, опасаясь за мои мысли и за мои восприятия происходящего. А Лиама же волновал больше мой брат и его поведение, поэтому, узнав, что я со Стайлсом так и не столкнулась за всё это время, парню стало заметно легче.

Они слишком стали беспокоиться за меня. Каждая деталь имела для них значение и они, продолжая увлекать меня огромнейшей кучей разговора, не ленились присматриваться к любым проявлениям моей депрессии или просто печального настроения.

Я, конечно же, этому удивлялась. С одной стороны было приятно и безумно трогательно ощущать такую заботу, но ведь с другой я чувствовала себя более несчастной от того факта, что мои страдания были заметными.

Мне не хотелось выдавать своим душевных мучений. Хотелось держать это в себе, а всех окружающих уверять в прекрасном расположения духа, к которому мне иногда действительно было необходимо стремиться.

Я улыбалась. Иногда слишком неискренне, но по дороге к кабинету первого урока я вполне смогла сыграть довольный и ничем не встревоженный внешний вид. Внутри всё сжималось от боли, но главное, что этому удалось скрываться внутри под маской уверенности в себе, под чувствами радости и беззаботности.

Мне удалось настроиться на нужную волну. Удалось также с быстрым темпом подстроиться под бушующий темп уроков. И в такие моменты, когда всему удавалось осуществляться с приятным успехом, я начинала верить, что сидеть в школе не так уж и плохо. Что сегодняшний день способен пройти с хорошими впечатлениями. Ведь я оставалась собой. Я жила, чувствовала, делала всё, что было нужным.

И такая жизнь в школе казалась мне безумно правильной. Это всё начинало казаться мне правильным. Просто тем, что помогало приходить в себя.

Но прошло уже три урока и я понимала, что наступило время обеденного перерыва. Время вполне необходимого отдыха, который несомненно был важен в графике сегодняшних дел, но не смотря на всю пользу данного события, я всё-равно ощущала дикий дискомфорт от попытки попасть в столовую.

Я не хотела туда идти. Вот, честное признание моих чувств и той самой причины, по которой я заставила себя задержаться у своего шкафчика куда дольше необходимого и дать обещания своим друзьям присоединиться к ним позже, отправив их одних начинать свой обед. К счастью, они оба нормально отреагировали на мою просьбу и даже не стали задавать мне лишние вопросы, как обычно, пытаясь найти какую-то погрешность в моём поведении.

Лиам и Одри пошли, держась за руки. Странно, но это удалось заметить лишь сейчас. Их руки были переплетены так естественно, что я сразу почувствовала, как идеально они смотрелись в облике пары. Как гармонично и правильно.

Эти люди просто до ужаса были похожи. В своих эмоциях, действиях, мыслях.

Между ними ощущалась гармония и это позволяло понять всю чистоту и силу чувств данных молодых людей. Это было, словно самым идеальным на свете. Баз пошлости, без наигранной показательности, без корыстной выгоды друг на друга.

Их чувства... Они были настоящими. Искренними.

И я в тот же миг поняла, что не могу за них не порадоваться. Не могу не поддержать.

Ведь Лиама я отпустила уже давно, а этот человек, он заслуживал такой идеальной девушки, как Одри.

Заслуживал. И я была рада знать, что он её получил. Что они теперь были вместе.

И хоть они ничего мне не сообщили, я осознавала всю важность этого развития их отношений. Ведь это было важным путём улучшения их жизни, их попыткам достичь такого неимоверного чувства, как счастье.

Они должны были быть вместе. Это просто являлось чем-то даже обязательным, чем-то таким, без чего нормальный мир уже не имел бы возможности существовать.

Поэтому размышляя о достижениях и о счастьи своих лучших друзей, я и не заметила, как стало легче на душе. Волнение исчезло и путь в сторону столовой оказался намного приятней представленного.

Единственное... Находиться там оказалось больно. Невыносимо.

Слишком.

Я просто почувствовала, как к горлу подкатила тошнота. И как голова, наполнившаяся множеством размышлений, закружилась.

В столовой находился мой брат. Его улыбка сразу оказалась замеченной моим взглядом и его нежный жест был всем показательным видом направлен в сторону сидящей рядом с ним Кейтлин.

Они были там. Вдвоём.

И данное восприятие реальности отбило всю мою внутреннюю силу, которая всего за миг смогла покинуть пространство моего тела. Будто из всей меня выбили что-то важное, что-то такое, что давало мне способность контролировать свои чувства и с выносливостью походить через все события своей жизни.

Я замерла. С испугом в сердце и с болью в светлых глазах присмотрелась вновь в ту сторону, где сидела эта пара за столом, знакомой мне ранее компании. Там, где сидели они, сидела раньше я. И где Стайлс с удовольствием дотрагивался до тела своей новой белокурой девушки, он дотрагивался раньше и до моего тела.

Раньше эта была моя роль. Моё место и моя жизнь.

Раньше это я сидела за этим столом, вела разговоры, была так близка к своему брату.

Раньше это была я... А что было теперь?

Мне слишком резко пришлось покинуть пределы этой жизни, мне в какой-то миг просто пришлось оказаться в роли уже выброшенного и никому ненужного человека.

Я оказалась уже старой, прошедшей вещью в жизни Гарри Стайлса. И это медленно раздирало на куски.

– Стеф, – я ощутила, как возле меня оказалась фигура темноволосой девушки и, обернувшись, я заметила волнение в её карих глазах. – Ты в порядке?

Одри продолжала внимательно присматриваться ко мне и это в ту же секунду позволило осознать, что я стала слишком долго находиться на одном месте. В конце концов, было глупо торчать посреди столовой, погружаясь в болезненные воспоминания. Было глупо так просто позволять себе тонуть в эмоциональных чувствах.

– Да, прости, – я сделала шаг к Одри и постепенно стала следовать вместе с ней к небольшому столику в дальнем углу. – Я просто задумалась.

В глазах брюнетки отобразилось понимание и она, всего на миг заглядывая ту же сторону, куда смотрела и я, просто сделала прерывистый вздох, будто стараясь прийти в более нормальное состояние.

Мне было легко понять такое беспокойство подруги. Всем нам было тяжело и Одри в особенности, ведь та просто раздиралась между переживанием за меня, разочарованием в Кейтлин и в счастье, что дарил моей подруги Лиам Пейн.

Период этой жизни не давал скучать всем нам и каждая мелочь казалась слишком чувствительной для нашей троицы друзей.

Просто было важно держаться вместе. Не позволять плохой атмосфере внедряться в нашу крепкую дружбу.

– Знаешь, вся школа обсуждает это, – с грустью прозвучал голос Одри, когда девушка направила свой взгляд на меня. Она выглядела уставшей, но понимание в её лице мгновенно затмевало все иные чувства для моего восприятия. – Все говорят о том, что Кейт и Стайлс вместе, но что удивило меня больше, так это новость о воссоединении Брианны и Зейна. Удивительно, но эти двое тоже стали встречаться.

С удивлением застыв на месте, мне тут же удалось почувствовать болезненное сжатие в своих лёгких. Одри же виновато отвернулась и позволила себе присесть за край стола, к которому мы постепенно смогли приблизиться. И хоть здесь находился ещё и встревоженный Лиам, я, к своему удивлению, не стала даже обращать на него хоть капельку своего внимания.

Меня просто охватывал шок.

Безумный, с необъяснимой яростью, от которой злость стремительно подкрадывалась к щекам. Внутри печаль и тоску с высокой скоростью затмили другие чувства и от такого изменения своих внутренних ощущений, я окончательно падала в омут обескураженности и недоумения.

Просто как это могло быть нормально воспринятым мною? Как вообще можно иметь способность реагировать на воссоединение слишком неожиданной пары спокойно?

Брианна Хетчер и Зейн Малик встречаются? Афигеть, какой, чёрт возьми, приятный сюрприз!

Я не понимала, почему это произошло. Почему вдруг эти двое так внезапно решились свестись и стать друг для друга парой, наплевав на всеобщие моральные принципы. И меня даже удивляло не то, что оба этих человека меняли своих партнёров по тысячу раз, как то, что Брианна как-то уж слишком неожиданно стала питать подобный интерес к Малику.

Она же так долго добивалась моего брата, не так ли? Она готова была за него глотку прогрызть, не то, чтобы с резкостью начать встречаться с его лучшим другом. Что вообще происходило в этом грязном обществе? Что вообще могли задумать все эти люди, даже не замечая ничего плохого в том, чтобы встречаться и иметь дело со всеми подряд, как и с девушками своих друзей, так и с приятелями своих бывших партнёров? Что это, чёрт побери, вообще могло означать?

Я против воли обернулась и вновь с интересом стала присматриваться к тому столу, где находился мой брат и его неприятная мне совершенно компания. И сейчас мне удалось заметить все странности, сложившихся за этим столом ситуаций. Мне удалось присмотреться к тому же чересчур самодовольному Малику, прижимающего к своему телу слишком припудренную Брианну. И этот совершенно спокойным взгляд, с которым она наблюдала за Кейтлин.

Что это всё могло означать? Что Брианна наплевала на моего старшего брата? Что теперь эту девушку совершенно не волновал тот факт, с кем и как встречается парень, к которому она долгое время была неравнодушна?

А что касается Зейна? Видимо, он всегда так интересовался Брианной, ведь его полностью удовлетворённый за этим столом вид, так и спешил сообщить, что Малик полностью добился своего.

А что, если эти двое, Брианна и Зейн, именно те, кто чудесным образом смог настроить Стайлса против меня? А что, если этих двоих только и волновало, как избавиться от меня, находившейся в числе их компании?

Что, если всё было именно таким? Что, если я просто оказалась жертвой чужих корыстных планов?

Внутри загорелась злость. Слишком импульсивная, чтобы этот порыв был способен быть подвластным контролю. Слишком яростно-бьющаяся наружу, чтобы я сумела преодолеть желание сдерживать все эмоции внутри себя.

Я не могла выдержать того, что разрывало изнутри. Я не смогла так легко воспринять тот факт, что моя боль, мои мучения, что это всё оказалось лишь развлечением некоторых людей.

Чёрт, да я не могла позволить так издеваться над собой! Так унижать меня! Так безнаказанно втаптывать мои чувства в землю!

– Стефани, – Лиам был первым, кто заметил злость, бурлящую в моих глазах. Он был первым, кто попытался меня остановить, но даже этот факт не мог уже что-либо изменить. – Что ты, блин, собралась сделать?

Я встала со стола, но обращать на волнение Пейна хотя бы немного своего внимания, мне абсолютно не захотелось.

Мне было плевать. Злость – это не то, что я могу или собираюсь контролировать.

– Стеф... – Одри тоже испуганно прошептала моё имя и взглянула на меня со слишком большим отчаянием, сквозь гущу своих длинных ресниц. – Пожалуйста...

Но нет. Я не могла их послушать. И попытаться остановиться – тоже.

Внутри уже чётко ощущалась необходимость этого действия. Этого желания перестать страдать на одном месте. Делать так, как хотели другие, а не как хотела сама я.

Я с резкостью развернулась и зашагала сквозь многолюдный центр этого помещения. Зашагала уверенно, с проявленным бесстрашием в глазах. И ни на одно мгновение я не смогла ощутить страха. И только эта большая настойчивость внутри моей души имела возможность управлять моим телом.

Я звонкими шагами стала приближаться к этому самому столу, где и сидели все ненавистные мне люди. Где виднелось много улыбок и сплетен, срывавшихся с губ. Где мной было осознано осуждение и ненависть, которую на данный момент испытывала и я сама.

И когда моему телу удалось остановиться в пределах нескольких шагов от этого столика, Стайлс собирался встать и уйти куда-то, быстрым движением поцеловав алые губы Кейтлин. Из-за этого он не сразу меня заметил. Он встал спиной к моему телу, а поэтому я лишь с гордостью усмехнулась на такое развитие событий.

Яд. Вот, что заполняло моё тело. И вот, чему я хотела дать всю прелесть возможной свободы.

– Кейт, дорогая, – мой голос прозвучал мгновенно, сопровождаясь ощутимым ехидством и чувством напыщенности, которое внедрялось в просторы моего тела. – Тебе не хотелось бы уделить мне минутку для нашего разговора?

И тут всех оковал шок. Шёпот за столом внезапно прекратился и что стало удивлять сильнее, так это испуганные чувства моей бывшей подруги, чьи глаза мгновенно расширились в своём размере.

Все замерли и напряжение холодной волной прошлось по каждому, кто находился в этом месте.

– Что тебе от неё нужно?

Ну, вот. И сам Стайлс влез в разговор, заметив моё присутствие. Его холодный взгляд пренебрежительно оглядел мою фигуру, всеми эмоциями выдавая его недовольство моим неожиданным появлением.

Что, дорогой Гарри? Хочешь защитить свою новую подружку? Оу, лучше бы ты этого не делал.

– Просто хотела поинтересоваться у Кейт, всегда ли она была такой конченной шлюхой, – мои слова украсила улыбка и я с отвращением взглянула на съёжившуюся от страха девушку. – Что такое, милая? Тебе совсем нечего мне сказать?

А она действительно молчала. Тонкими пальцами сжимала край своей кофты и даже отворачивала от меня свой взгляд, будто слишком боясь посмотреть мне в лицо. Вот сука.

Как я раньше не замечала такой низости, исходившей от этого человека? Как я раньше не видела её ничтожности?

– Давай ты просто уйдёшь по-хорошему, Стефани, – голос Стайлса стал ледяным. Слишком ледяным, чтобы от этого не вздрогнуло всё живое. – Иначе будут плохие последствия.

Его глаза прищурились. Он сделал шаг в мою сторону и, напрягая все свои мышцы, он будто всем видом пытался внедрить в мои чувства страх.

Увы, не выйдет, мой хороший.

Я слишком зла, чтобы тебя бояться. Я слишком любила тебя, чтобы не начать в эти секунды тебя ненавидеть.

– А что ты мне сделаешь? – слова уверенно стекали с губ. И моему взгляду с лёгкостью удалось пронзить зелёные глаза стоящего рядом человека. – Что вообще мне может сделать хоть кто-то из вас?

Стайлс плотно сжал губы. Полное ощущение силы его раздражения наводило ужас, но моим глазам всё-равно удавалось замечать и иные эмоции этого презираемого мною человека.

Ведь, по правде говоря, он всего-лишь боялся. Боялся видеть меня такой, какой я была сейчас. А этот страх лишь больше придавал мне сил.

– Иди прочь, Стефани. Просто уйди прямо сейчас.

Он стал говорить тише, но намного злее. Он стал смотреть на меня спокойнее, но намного брезгливее.

Он показал мне всем видом, как я ему противна. А это просто смогло стать последней каплей.

Мозг стал соображать быстрее. Инстинкты стали проявляться во всю свою силу, полностью взяв управление на себя. Всё окончательно потеряла свой контроль.

И прежде того, как моим глазам удалось заметить чашку горячего чая сбоку, принадлежащей, видимо, той же ненавистной Брианне, я успела злорадно ухмыльнуться и сделать то, что могло бы позволить уничтожить свою ярость. Боль и что-то похожее на гнев.

Я выхватила эту, наполненную горячим напитком, ёмкость и, даже не позволяя себе о чём-то задуматься, я просто с усмешкой на губах выплеснула всё содержимое стакана прямо Стайлсу в лицо. Выплеснула и поставила чашку обратно. Выплеснула и улыбнулась, замечая болезненное искажение лица своего брата. Его самого противного лица на свете, которое в эти секунды изобразило жуткую боль.

Ох, да. Это, наверняка, было больно. Горячо. Неожиданно.

Чёрт. Это просто было круто!

Но и не успев порадоваться за свой поступок в полной мере, меня охватил ужас, когда я заметила неконтролируемую ярость в глазах этого человека, стоящего передо мной. Когда я заметила его гнев, его необузданность. То, что смогло испугать всю меня.

– Сука! – он выкрикнул это громко, с прерывистым вздохом, едва вытирая своё лицо. – Блять, конченная тварь!

Он был слишком резким. Слишком пугающим.

И прежде, чем смысл его слов дошёл до сознания, Стайлс грубым движением рванулся в мою сторону, даже не пытаясь себя контролировать.

Он ударил меня. Прямо по лицу, отчего я не смогла устоять на ногах и тело с болью соприкоснулось с полом. В горле застряли слёзы, всю меня наполнило чувства ужаса.

Он хотел было замахнуться на моё тело и во второй раз, как я лишь успела съёжиться и с удивлением заметить, что кто-то с внезапностью стал на мою защиту.

Это был Найл. Милый, хороший Найл. Он так быстро вмешался и помог мне встать, что я даже онемела от шока, не в силах воспринять такое происходящее.

Он стал отчитывать Стайлса за его несдержанность, но тот был слишком хладнокровен, чтобы попытаться прислушаться к словам своего друга. Стайлс просто уже был на грани.

– Уйди, – рассерженно прошипел он, приказывая Найлу исчезнуть. Блондин не послушался и стал стоять на месте, но это не помешало Гарри приблизиться ко мне плотнее.

Он недолго промолчал. Осмотрел мою кровь, стекающую с носа, мой шокированный взгляд, едва осмелившийся встретиться с лицом моего брата. Он осматривал всё это с удовольствием, и его губы ещё шире обычного сложились в язвительной ухмылке.

– Больше не смей лезть в мою жизнь, поняла? – с жестокостью произнёс Стайлс, мгновенно хватаясь своими пальцами за поверхность моего горла. Душа меня и пожирая своими глазами. – Поняла?!!

Его крик оглушил всю столовую. Все взгляды уже давно были прикованы к нам, но в эту минуту и остальные находившееся в нашей школе люди стали внимательно присматриваться к происходящему инциденту.

Я не могла дышать. Найл вновь попытался прийти мне на помощь, но влез Малик, советуя голубоглазому блондину даже и не вмешиваться. Не лезть туда, куда его не просили.

Я испугалась. Сердце отчеканивало каждый удар с болезненным стуком и привкус своей крови неприятным движением попал вовнутрь моего рта.

Я пыталась сделать вздох. Пыталась сделать хоть что-то. Но было страшно. Слишком страшно, чтобы пошевелиться.

– Давай, Стайлс, – едва слышный шепот, озвученный моим хриплым голосом. – Давай. Ударь меня снова! Тебе же это нравится! Ты же хочешь этого! Давай!

И я зажмурилась, потому что его руки стали давить на горло сильнее. Я зажмурилась, потому что видеть этот пугающий взгляд было слишком невыносимо.

Я никто для него. Вот и вся правда, весь её смысл. Я не нужна ему. Теперь уже никогда и не стану нужной.

И это был слишком неприятный конец. Конец всему, что было моим смыслом жизни.

– Пошла вон, – его приказ и моё послушание.

Потому что уже спустя секунду я побежала прочь из столовой. Побежала, просто не зная куда и не планируя своего дальнейшего пути. Побежала, признавая своё реальное поражение.

Выпуская свою боль и в который раз познавая, что такое быть по-настоящему уничтоженной.

Я слишком резко открыла дверь женского туалета. Вошла вовнутрь и прислонилась к стеклу, пытаясь утихомирить своё буйное сердце.

Я вся дрожала. Горло пекло, глаза едва могли сдерживать слёзы.

А затем...

Я ударила кулаком об стену. Вскрикнула, склоняясь над умывальником. Возненавидела себя и дала волю слезам.