Текст книги "Безжалостность твоей любви (СИ)"
Автор книги: angel.anastasia
сообщить о нарушении
Текущая страница: 33 (всего у книги 67 страниц)
Я чувствовала себя принадлежащей ему. Чувствовала себя такой... Такой покорной.
Внезапно Гарри вновь отпил красную жидкость из бокала, но и не дав мне принять действие происходящего, как его руки умело перевернули бокал, отчего остатки вина кроваво-алыми каплями скатилась на мою грудь.
– Гарри! – в голосе послышалось возмущение и я с удивлением приоткрыла свои губы. – Что ты...
Но он вновь перебил меня. Наблюдая за текучим движением капель и за их плавным скоплением в ложбинке между грудей, Стайлс не стал задерживаться и просто резким движением наклонился к моему телу, мгновенно решаясь слизать всю алкогольную жидкость до самой капли. Следуя языком по моей коже, вниз, слегка останавливаясь на поверхности пупка и вырисовывая языком невероятные движения по моему телу, мой брат стал дарить мне самые восхитительные чувства удовольствия, мгновенно завораживая меня этими ласками.
Его губы отдавали жаром. Возбуждением. Желанием, от которого мне хотелось самой взвыть и умолять Гарри взять меня. Вонзиться в моё тело до самой глубины, не щадя его и не размышляя перед этим ни на секунду.
Просто сделать это. Сделать, иначе я просто взорвусь от такого потока чувств.
Но Стайлс знал, что он делал. Он трепетно целовал мою кожу, избавлял меня от мешающей ткани трусов и продолжал посыпать каждую частицу тела обжигающими поцелуями, от которых так чертовски было приятно, так жгуче невероятно, что стоны уже неконтролируемым вздохом стали ссыпаться с губ.
О, Господи, что он делал с моим телом!
Целовал грудь, иногда слишком сильно мял её в своих ладонях, проводил руками по внутренней части бёдер, иногда с резкостью вонзая внутрь моего влагалища свои длинные пальцы. Его движения были грубые, страстные, окончательно ломающие мою волю.
Вздохи постепенно ускорялись, прерывались, становились жёстче и безумней, отчего голова слишком быстро начинала идти кругом.
Он убивал меня. И воскрешал одновременно.
– Гарри, – рука непроизвольно перехватила его ладонь, а губы вновь издали глухой стон, – пожалуйста, я не могу... больше.
И он опустился к моему лицу, даря вновь этот знойный, трепетный поцелуй, от которого губы распухали ещё больше, от которого рассудок утопал в этом физическом и властном желании моего тела.
– Что мне сделать? – его хитрая улыбка и этот взгляд, пронзающий меня до глубины души.
Сжимая простынь в руках и едва находя в себе силы на продолжение прерывистого дыхания, я закусила губу слишком сильно, но от этого по телу прошлась нужная мне волна решимости.
К чёрту правила и принципы! К чёрту всё, потому что я уже прямо сейчас ощущала, как внутри всё горит безумным огнём, сдерживать который я больше не могла. Не хотела. Который уже взял меня под свою власть.
– Я хочу тебя, – голос сорвался на вздохе. Изгиб тела и уверенный взгляд в сторону парня, – заставь меня вновь... принадлежать тебе.
И больше ему не требовалось моих слов. Ему не требовалось ничего, ибо руки уже сами властно спустились к моим бёдрам и, растягивая влагалище достаточно сильно, я ощутила, как головка его члена стала проникать вглубь моего тела. Вовнутрь всей меня.
Вовнутрь всего, что имело значение.
Было ли это моей очередной ошибкой?
Я не знала. Я не хотела знать. Я просто изгибалась, двигала бёдрами и смотрела, как Гарри продолжал осыпать всю меня поцелуями. Я дышала его ритмом дыхания. Я двигалась его темпом движений. Я жила в его ритме жизни. Я существовала в его сущности.
Мир сыпался на части и затем вновь собирался в своём истинной образе. Всё растворялось, а затем опять принимало свои очертания.
Движения, темп, ритм. Мой стон. Его поцелуй, оставивший свой собственный отпечаток на губах.
Это было настоящее познание жизни. Настоящее познание удовольствия, которое отдалось мощным оргазмом, отдающимся по всему телу. И объятия Гарри после бурного секса, от которого до сих в теле ощущались непривычные судороги, смешанные с дрожью.
Это было тем, что могло меня возродить. Это было тем, что могло сделать меня счастливой и дать мне шанс не просто существовать на этом свете. Дать мне шанс жить вместе с ним. Любить его.
Стайлс не стал сразу покидать меня в эту ночь. Его губы не сразу стали оставлять моё тело в покое.
Он продолжал целовать меня. Продолжал заставлять вновь разгораться этим знакомым и убийственным желанием.
Он заставлял меня отдаваться ему на протяжении всей ночи. И каждый раз – незабываемо. Так, что до пронзительности стуков в сердце. До проблеска в глазах. До убийственного крика в перепонках.
До громкого стона.
Так, как я хотела его – мне не приводилось хотеть никого в этой жизни. Так, как я был счастлива с ним, я не была счастлива ни с кем.
Он убивал меня. Своей безжалостностью. Своей ненавистью. Своим безразличием.
Но затем возрождал.
Страстью. Желанием. Нежностью.
Он дарил мне иной взгляд на жизнь. Он дарил мне иные возможности. Он просто делал меня счастливой. И если это так, то...
Внезапно мысль проникла в мой мозг слишком стремительно. Проникла так молниеносно, что я испугалась её появлению и мгновенно замерла, боясь даже допустить правдивость этого предположения. Вот только бояться уже было слишком поздно. Бояться было так поздно, что я лишь сжала губы в безумной плотности, наивно надеясь, что это сможет меня спасти хоть как-нибудь.
Нет. Поздно. Нужно лишь просто признать это и пробовать жить с данным осознанием дальше.
Но как с подобным было возможно смириться?
Ведь я в этот самый миг, посреди ночи осознала ужасную вещь.
Я влюбилась.
Чертовски сильно влюбилась. И не просто в человека, с которым не могу быть.
Я влюбилась в своего брата – того, кто способен убить меня, но и одновременно того, кто имел возможность меня воскресить. Спасти. Но не является ли это самое спасение моей смертью?
Возможно, именно эта любовь и погубит меня. Возможно...
Чёрт. Что я только что сделала?
Включаем: BANKS – Waiting Game
От третьего лица
Уже было достаточно поздно, чтобы проводить своё время в этом баре. Но Зейн, как только войдя в его пространство, даже не удивился, когда увидел там именно ту компанию, которую он и планировал здесь заметить. Даже не смотря на то, что эти трое людей были известны своими хорошими манерами, они иногда позволяли себе на выходных проводить время допоздна и заигрываться в бильярд, будто реально надеясь, что от этой игры их дни пройдут красочно и незабываемо.
Но Малику было плевать на их игрушки. Его вообще волновало лишь одна личность среди всех них и именно к ней он и подошёл достаточно стремительно, не желая тратить попусту своё свободное время.
Темноволосый парень, стоящий возле Зейна, держал в руках какой-то напиток и наблюдал за двумя другими девушками, которые весело играли в бильярд и сопровождали данную игру своим счастливым смехом.
Чёрт, от этого звука Малику становилось лишь хуже в итак не очень приятном для него заведении. Но вновь отвлекаясь от всех раздражающих его мыслей, он с ухмылкой на губах осмотрел профиль этого самого парня и с отвращением заметив для себя, что он пил какой-то молочный коктейль вместо нормального алкоголя, Зейн решил всё-таки перевести внимание этого человека на свою личность.
– Вижу ты неплохо проводишь своё время, Пейн, – с ухмылкой произнёс он, наблюдая, как резко нахмурилось выражение лица Лиама. Тот сжал стакан с напитком слишком резко и его губы сложились в очень плотном жесте, выражающие его раздражительность. – Как дела?
К удивлению Малика, Пейн не стал отвечать на его вопросы. Он даже попытался проигнорировать неприятную для него личность и уйти от этого места подальше, как Малик слишком грозно перехватил его руку.
Это заставило Лиама остановиться и в которых раз возненавидеть внутри себя существование этого человека.
– Что тебе нужно? – голос был наполнен злобой, ненавистью, но от этого Зейн лишь готов был усмехнуться ещё ярче. Как предсказуемо для него поведение этого строптивого парнишки. – Всё никак в покое меня не оставишь?
– Есть дело, – сразу ответил Малик, безумно понадеявшись закончить с этим разговором побыстрее. Его время было дорого для него и уделять его так много этому раздражительному шатену совершенно не хотелось.
Но, увы, Лиам не был сильно покладистым сегодня. Он хотел было резко отойти в сторону вновь, но на этот раз Зейн сжал его руку куда больнее и резче прежнего.
– Я сказал есть дело, не думай, что я шучу сегодня, – отчеканил угрожающим тоном тот. Его начинало выводить это поведение тупоголового Лиама, который, видимо, совсем не понимал, как было важно ему хорошо сейчас и послушно себя вести.
Хотя и Лиам был не так уж и прост. Слушать раздражающих его дебилов было совсем таки не в его стиле.
– Ты последний, с кем я собираюсь иметь что-то общее, понятно? Будь добр оставить меня в покое.
Засмеявшись, Малик всё же отпустил руку, но и не успел Лиам продолжить свои намеренные движения, как голос брюнета слишком неожиданно настиг его ушей. И шокировал его. Мгновенно.
– Я знаю, что вы поругались со Стефани, – сказал тогда Зейн, специально акцентировав внимание на имени хорошо-знакомой для Лиама девушки. От этого внутри всё съёживалось. И в груди создавалось неприятное ощущение плохого предчувствия. – У меня есть неплохая идея, как изменить подобную ситуацию.
Парень не мог пошевелиться. Чёрт, да его задели прямо за больное место!
Он действительно не мог выкинуть эту девушку из своей головы. Воспоминания их ссоры не давало покоя и Лиам корил себя миллиардный раз за то, что смог позволить подобной ситуации осуществиться. Но он также был зол и на Стефани за её вранье. Это вранье, чёрт его возьми, причинило парню слишком адскую боль, чтобы пройти через неё он мог без ущерба. Лиам страдал. А Стефани, наверняка, даже не беспокоилась об этом, продолжая развлекаться со своим братом.
– Ну же, Пейн, – стал спешить Малик, продолжая наблюдать неуверенность во взгляде стоящего рядом с ним парня. Зейн действительно сильно спешил и понимание того, что нужно действовать стремительно, заставляло его давить на Лиама всё жёстче. – Тебя же тоже раздражают её сюсюканья со своим братом, правда? И может... Если бы ты мог всё изменить, ты бы вернул её прежнюю, не думаешь?
Лиам замер. Голос Зейна продолжал отдаваться в его ушах звонким эхом, но он всё равно не мог заставить себя вымолвить хоть слово.
Стефани. И бесивший его её брат Гарри.
Он действительно считал, что из-за него Стефани так сильно менялась. Он действительно не мог смотреть, как иногда она сидела со своим братом рядом, как наклонялась к нему слишком близко, как болтала с ним о чём-то увлекательном.
Он не мог видеть, как она менялась и уходила от него всё дальше и дальше. Он знал, он мечтал о том, чтобы всё можно было исправить. Он так сильно страдал, видя её иную, что иногда чувствовал себя мёртвым и уничтоженным при виде её улыбки, адресованной этому ублюдку Стайлсу.
И ещё угрозы этого самого недоумка. Тот считал себя каким-то непонятным собственником своей сестры, не давая даже Лиаму возможности заговорить со Стефани. Он вёл себя с ней слишком властно, контролируя каждый шаг своей родственницы.
Лиама это раздражало. И да. Он хотел всё исправить. Но вот только было ли это реальной задачей? Та и разве сотрудничество с Зейном было хорошей идеей?
Чёрт, да этот самый Малик был последним, с кем бы Лиаму хотелось иметь дело!
Только вот в этой ситуации, смотря на Зейна и его самодовольную уверенность, к сомнениям Пейна подкрадывалась надежда, что всё действительно имело шанс быть реальной правдой. Что, возможно, не всё потеряно. Что, возможно, Лиам мог спасти и вернуть то, что было так отчаянно нужно ему для жизни.
– У тебя есть пять минут для принятия правильного решения, – спокойно заявил Малик, отступая назад и скрываясь за дверью бара.
Лиам смотрел ему в след и понял, что о второй части разговора можно было надеяться только на улице. Но неужели Пейн действительно пойдёт в след за этим самоуверенным кретином, от которого можно только и ждать какого-то подвоха?
Но блин, интерес и любопытство зашкаливало в теле Лиама. Он не мог игнорировать это чувство. Слишком большое значение имела эта ситуация. Слишком важна была в его жизни Стефани...
Взгляд неуверенно проскользнул в сторону двух девушек, которые продолжали играть. Кейт выглядело весьма беззаботно и счастливо, пытаясь осуществить правильный удар по кию, но вот только Одри посмотрела в сторону Лиама слегка обеспокоенно, видимо, заметив его недолгий разговор с Зейном. Но улыбка, достаточно весёлая на губах парня, смогла заверить девушку в хорошем развитии событий и Одри со спокойной душой вернулась к своей игре.
И Лиам ещё больше застрял в сомнениях и нерешительности. Желание попытаться бурлило в нём достаточно сильно, но омерзение к Малику тоже не отставало от этого ощущения.
Что же он мог сделать?
Губы сжались в тонкую полоску и в какой-то миг в его голове отчаянно мелькнуло то, что если он сейчас же хоть что-то не предпримет, то не простит себе этого до конца своей жизни. И это оказалось последним толчком. Последним решительным шагом в его мучительных мыслях.
Лиам сделал шаг в ту самую сторону, куда недавно последовал Зейн. Сделал и осознал, что отступать так просто, он не был готов.
Дорогие мои, вот и продолжение, которое, как я очень надеюсь, не огорчит и не разочарует вас всех!)))
Спасибо всем вам за то, что вы остаетесь такими замечательными и терпеливыми!!! Люблю вас безумно!) Вы самые прекрасные и, пользуясь случаем, поздравляю вас всех с Наступающим Новым 2014 годом! Пусть для каждого из вас он станет счастливым. Пусть он осуществит ваши мечты и пусть просто подарит вам незабываемые радостные эмоции!!! Отметьте этот день, как следует, я верю в ваше искреннее веселье)))
С любовью, ваша Настя.
====== Глава 33 ======
От лица Стефани
Время текло слишком быстро. Стремительно, незабываемо, прекрасно. Возможно, для меня это уже стало привычным делом – блуждать в повседневных буднях, путаться в пространстве неуловимого времени и позволять себе делать именно то, что хочется, а не то, что от меня требуют другие.
Удивительно, как любовь способна менять людей. И больше всего на этом свете меня удивляло то, как эта самая любовь изменила меня. Как она позволила мне упасть в невиданную мною ранее пропасть чувственных эмоций, проявление которых заключалось в неуловимом чувстве страсти и более притягательном ощущении заботы и нежности, что позволяло обретать важную значимость своего существования.
Любовь окрыляла. Она делала меня такой, какой я и всегда хотела быть. Счастливой, жизнерадостной, той девушкой, сердце которой не боялось верить, надеяться, любить. Сердце которой точно знало, что самое лучшее ожидает его впереди.
Я никогда не думала, что мне удастся стать столь близкой к своему родному брату. Иногда мысли о том, что мы с ним полные противоположности, бесследно утопали в глубине моего сознания, когда я видела и когда я так настойчиво чувствовала, как хорошо нам быть рядом и как это было нужно ощущать мне каждый прожитый мною день.
Удивительно, как этому человеку удалось возродить в моей душе все давно забытые чувства. Удивительно, как постепенно и как уверенно, я стала привыкать быть зависимой от него, подчиняться ему, хотеть следовать в сторону его направления.
Мы стали видеться каждый день. В школе, на улице, дома. Иногда мы могли быть отстранёнными друг от друга на людях, но даже при таком поведении мы оба чувствовали всю силу того безумного напряжения, которое не позволяло даже на секунду забыть о той зависимости и важности быть рядом и позволять нашим телам сокращать дистанцию между собой до максимального.
Мы стали проводить много свободного времени вместе. Говорили мы редко, в основном за нас говорили наши тела, когда им было необходимо получить нужную долю разрядки и когда они передавались в опытные ласки друг друга, отчего и возникал весь смысл этого понимания.
Но это было нужно для каждого из нас. И от этого факта никто из нас двоих и не пытался убежать. Точнее... Никто об этом и не хотел задумываться.
Ровно до того момента, как грань близости, грань чувств, грань всего, что имело значение, оказалась уничтоженной под приливом большого сомнения и воспоминания одной маленькой важности, которая смогло изменить абсолютно всё.
Воспоминание о том, что наши отношения неправильны. Что они обречены с самого начала своего существования.
И разве это можно исправить?..
Спустя несколько дней после той незабываемой ночи в гостинице, мне не удалось даже удивиться, как быстро смогло пролететь время и как следующая неделя стремительно подходила к концу. Не успела я и задуматься о быстроте этого времени, как однажды привычным будничным днём оказался четверг, что означало лишь мой обычный ранний подъём и не самое желанное собирание в просторы надоевшей за несколько лет школы.
Но сквозь сжатые зубы и звучавшие внутри сознания недовольства, я смогла заставить себя собраться довольно быстро и вполне эффективно, благодарю чему мне удалось оказаться на кухне в достаточно ранний час. Солнечный свет равномерно обволакивал всё пространство данной комнаты и в центре этого помещения моим глазам моментально удалось наткнуться на профиль мужской фигуры.
– Доброе утро, Стеф, – нежный шёпот, такой же привычный, как и аромат крепкого кофе с утра.
Мягко улыбнувшись, я аккуратным шагом подошла к столу и наклонила голову набок, рассматривая самодовольное выражение своего брата, стоящего не слишком близко, но и не слишком далеко от того самого места, где с нервно-бьющимся сердцем находилась я.
Он часто встречал меня с этим напитком по утрам. На протяжении всей недели мы ездили в школу вместе и даже сейчас этот человек не стал изменять своим привычкам, приготовив мне столь же ароматный кофе, каким он и был всё то время, когда Стайлсу хотелось встретить меня с горячим и вкусным завтраком в ранние часы утра.
Столь мило проявленная забота со стороны этого человека всегда заставляла впадать в долю радости и счастья, поэтому даже сейчас я не могла сдерживать своей улыбки. Слишком счастливой улыбки.
– Доброе, – взаимно произнесла я, сократив между мной и своим братом дистанцию.
Иногда мне совсем было бессмысленно применять какие-либо слова. Иногда всё, что было нужно, это прикоснуться нужным способом к телу этого человека и всего одним движением рассказать о всех своих внутренних чувствах.
Вот и сейчас я сделала точно также. Прикоснулась губами к его губам, зацепилась руками за шелковистые пряди его волос, позволила всему телу податься вперёд. Позволила себе утонуть в омуте этого такого драгоценного для меня чувства.
Чувства любви. И теперь было легко ответить о причине его подобного возникновения, не так ли?
Разве можно было не любить этих пронзительных зелёных глаз? Этих крепких рук, так умело скользивших по поверхности моей спины? Этого сводившего с ума аромата его тела, к которому я вечно была готова прижиматься всё сильнее и сильнее?
Я любила этого человека. И с каждым днём осознание этой любви лишь с большим пониманием проникалось в глубь моего разума. С каждым днём это становилось тем, что было слишком бессмысленно отрицать.
– Ты же не хочешь опоздать в школу, верно? – оторвавшись от моих губ, Гарри вдруг подал голос, пристально взглянув на мои дрожащие ресницы. – А если мы сейчас не остановимся, боюсь спешить уже будет некуда.
Отстранившись от его лица, моим губам удалось вновь поспешно сложиться в довольной улыбке и этот жест с великой чёткостью доказывал моё согласие со словами темноволосого парня.
Кому как ни мне было не знать о той неконтролируемой страсти, пылкости, о тех чувствах, что не поддавались управлению?
И поэтому я уже через секунду подошла к столу и, схватив пальцами поверхность белоснежной кружки, я позволила своим губам медленно попробовать тёмный напиток.
Как я и думала. Вкус кофе был тёплым, нежным, согревающим.
К счастью, мы совершенно не опоздали в школу. В тот момент когда машина Гарри остановилась на автомобильной стоянке, часы указывали лишь пятнадцатиминутное ожидание до звонка, оповещающего начало первого урока. И обладая столь немалым запасом времени, мы вместе со Стайлсом спокойно вышли из его чёрного автомобиля и, доходя до главного входа в учебное заведение, остановились, не сразу решаясь расходиться в разные стороны.
– Увидимся на обеде, – бесстрастно заявил Гарри и, заметив, как он наклонился к моему лицу достаточно резко и уверенно, мне спустя мгновение удалось ощутить аккуратное прикосновение его мягких губ к поверхности своей щеки. Внутри раздалось тепло, и я с улыбкой на лице заставила наши взгляды с парнем столкнуться.
Он всегда так делал. Всегда прикасался к моему телу лишний раз и у всех на виду. Словно ему нравилось показывать мою принадлежность этому человеку. Словно ему нравилось напоминать мне самой, что я подчиняюсь лишь ему и никому другому.
Поспешно кивнув, мои шаги тут же понесли меня в сторону школьных коридоров и, доходя до своего шкафчика, я лишь смогла обрадоваться, что это удалось сделать так быстро.
Нужные книги, тетрадки, ручки.
Всё было как нужно и вполне нормально. Но стоило мне направиться в сторону кабинета биологии, своего первого урока, как моим глазам совершенно ненамеренно удалось заметить стоящую неподалёку троицу хорошо-знакомых мне людей.
Одри, Лиам, Кейтлин.
И даже усердно постаравшись проигнорировать присутствие этих личностей и их пристальные взгляды на мою торопливую походку, я всё равно смогла заметить, что в их глазах отобразилось до ужаса пугающее меня чувство. Этим чувством являлась боль.
От третьего лица
Посреди школьного коридора стоял громкий шум и Зейну пришлось лишь с большей силой сжать свои губы, стараясь контролировать нахлынувшие на него потоки яростного раздражения. Настроение парня итак скатывалось к плохому состоянию и все эти шумные возгласы учеников совершенно не улучшали его сложившегося положения, от которого так важно было как можно скорее избавиться.
Складывая свои губы в тонкую полоску, Малик спокойным движением приблизился к небольшому окну и с невозмутимым видом позволил своим глазам пройтись по видневшейся стороне улицы. Тело брюнета прониклось едким напряжением, когда его карие глаза уловили передвижение двух человеческих фигур и, определив для себя их личности, Малик тут же поспешил прищуриться и присмотреться к ним куда повнимательней.
Гарри и Стефани Стайлс. Брат и сестра, если их отношения вообще можно было назвать столь родственными.
Ведь всё становилось только хуже. Время шло и Зейн, убедив себя, что ему бессмысленно спешить, надеялся, что ожидание позволит ему обрести нужное успокоение и даже без своего вмешательства убедиться, как рушится идиллия этих отношений Стайлсов.
Но ничего не менялось. Казалось, бездействие Зейна наоборот приближало неминуемую катастрофу и с каждым чёртовым днём всё бесповоротно разрушалось прямо на его отчаянных глазах.
Он не мог видеть, как эта глупая девчонка, Стефани, меняла его лучшего друга, которого Малик знал чуть ли не всю свою жизнь. Как она отнимала его у всей их компании и как сам Гарри отдалялся от каждого человека, с кем раньше проводил чуть ли не все 24 часа в сутки.
Что же происходило сейчас?
Как с этим можно было смириться?
Как можно молча наблюдать за тем, чему Зейн никогда бы не мог позволить произойти? Стефани так уверенно вошла в ряды их общества, что никто и не успевал с ужасом замечать, как это самое общество постепенно подстраивалось под эту безумно-ненавистную Зейном девушку.
Она становилось частью жизни своего брата. И вместе с этим она становилась частью жизни и тех, кто сам состоял в рядах этой самой компании. Частью его жизни, частью жизни Брианны.
И при воспоминании этой блондинки Малик резче сжал кисти своих рук и отвернулся от прозрачного окна, с ясностью осознавая, что его злость и раздражение начинает подкрадываться к жуткой границе неконтролируемого предела.
Брианна. Истинная причина его личной ненависти к той девушке, которая была сестрой его лучшего друга, Гарри. Ненависти к девушке, которой Зейн намеренно планировал испортить жизнь.
Почему?
Неужели ему действительно так тяжело было смириться с тем, что Стайлс подружился с какой-то глупой девчонкой, являющейся и его сестрой?
Нет. Было тяжело смириться с тем, что от всего этого страдала Брианна. Его Брианна, ради которой Зейн готов был прямо сейчас выпрыгнуть из окна и заставить Гарри раскрыть глаза и посмотреть на всё происходящее по-другому.
Зейн видел, как трудно было смириться с подобными событиями близкому для него человеку. Он замечал каждый раз, как болезненно сжимались пухлые губы Брианны при виде Стефани, спокойно сидящей за их общим столом.
И он видел, как быстро портилось её настроение. Видел её злость, её боль, её ярость.
Видел именно то, чего так боялся замечать. И это было способно уничтожить и его самого. Это и было тем решительным толчком, который уверенно подталкивал на способность испортить идеальные отношения Стефани и Гарри. Это и было тем, что заставляло его считать свои запланированные действия правильными, ведь сколько хорошего он сможет этим сделать, не так ли?
Вернуть прежнее поведение своего лучшего друга, улучшить обстановку их компании и что самое главное – сделать девушку, без которой он не видел смысла своей жизни, счастливой.
Он знал, что готов был ради неё на всё. Поэтому, когда глаза парня вновь натолкнулись на фигуры этих близких родственников, Зейн с резкостью пообещал себе, что уже сегодня осуществит все те планы, которые хранились в его голове почти неделю. Раньше он видел смысл в том, чтобы спокойно ждать и наблюдать за дальнейшим развитием отношений Стефани и её брата, но окончательно убедившись, что его вмешательство лишь с большей необходимостью становилось достаточно важным, Малик окончательно решил для себя намерение действовать.
Теперь было глупо медлить. Стоило предпринять хоть что-то. Хоть что-то до того момента, как могло стать поздно.
Стайлс спокойным шагом вышел из кабинета истории, когда приблизилось долгожданное им окончание первого урока. Настроение парня было вполне уравновешенным и, продолжая ступать по тёмному школьному коридору, он думал лишь о том, что стоит делать дальше. Его мысли были равнодушно склеены вокруг обычных повседневных дел и, не чувствуя внутри себя никакого напряжения или же ненавистного им волнения, Гарри безразличным взглядом прошёлся по окружающему его пространству. Несколько учеников, учителей, множество учебных принадлежностей, мелькающих перед его усталыми глазами. Ничего примечательного или особенного, чтобы ему пришлось ощутить внутри хотя бы капельку интереса к той атмосфере, в которой ему приходилось пребывать на данный момент. Но стоило глазам Гарри наткнуться на знакомую фигуру темноволосого парня, спешившего прямо к его месту расположения, как Стайлс мгновенно позволил своим глазам прищуриться, а рукам куда сильнее сжать поверхность своего плотного рюкзака.
К нему шёл Зейн и судя по виду этого брюнета, Стайлс поспешно сделал вывод, что подобное появление этого человека было не обычной случайностью в данном месте.
– Привет, – поздоровался Гарри, когда приближение его приятеля достигло предела.
Парни пожали друг другу руки и на губах у Малика появилась знакомая Гарри улыбка, которая обозначала не более, чем просто хорошее настроение его друга. Зейн прислонился к стенке и взглянул на Стайлса с пристальным вниманием, будто пытаясь подобным жестом настроиться на разговор. И чудесно понимая, что ему спешить некуда, Гарри решил просто молча выслушать всё то, что, как ему начинало казаться, Зейн с особым нетерпением хотел ему выложить уже прямо в эту минуту. Но в его душе всё равно не было абсолютно никакого желания вести этот разговор. Вот только был ли у него на это выбор?
– Не забыл о наших планах? – вдруг задал слишком неожиданный вопрос Зейн, продолжая позволять своим губам ярко улыбаться и чем самым вводить обескураженного Гарри в куда более чётко-проявленное недоумение.
Сначала в голове парня пронеслось множество мыслей, сводящихся к воспоминанию о сегодняшних планах, но так и не натолкнувшись ни на что разумное, Гарри продолжил с удивлением присматриваться к профилю Малика, который выглядел слишком невозмутимо и расслабленно.
Зейн догадывался, что было глупо ожидать от Гарри быстрого воспоминания о том, что у него и их компании на сегодня действительно были немалые планы. Подобное поведение его друга было предсказуемым, ведь так собственно и влияла на Стайлса его сестра, отчего этот человек всегда находился в другой реальности, больше связанной с мыслями о его такой близкой родственнице, нежели с его старыми приятелями.
Но никак не высказывая своих чувств, Зейн лишь с резкостью отошёл от стены и поспешно засунул руки в карманы своих тёмных брюк.
– Мы с парнями думали посидеть в баре, – спокойно стал напоминать о забытом Малик, бросая на Гарри равнодушный взгляд. – Думали выпить и просто неплохо посидеть за карточной игрой.
Сначала Стайлс издал пронзительный вздох и от этого Зейн ощутил, как плотно сжалась его грудная клетка. Странное ощущение, особенно если учитывать его непривычность для данного брюнета, который очень редко ощущал такую волнующую дрожь при обычном разговоре. Но Малику было слишком важно услышать ответ на сказанное им предложение и больше всего он стал переживать именно за то, что Стайлс резко заявит о своём нежелании проводить свой вечер подобным образом и что он просто заявит о имении иных дел, не имеющих ничего общего с обществом Зейна. Хотя Гарри никогда не отказывался от хорошего вечера в данной компании. Но и не зная чего ожидать, Зейн всё равно продолжал нервничать, боясь даже представить дальнейший ход развития сложившихся перед его носом событий. Ужасная перспектива, правда?
– Ну так что? – торопливо произнёс Зейн, чувствуя увеличение его волнения от такой длительной задумчивости Гарри, который так и не решался заявить хоть что-то в сторону своего ответа на слова друга. Молча ждать было не в его духе. – Ты с нами?
Заметив ещё один вздох, издаваемый Стайлсом, Зейн лишь плотнее сжал зубы, успев с огромной надеждой пожелать достичь хотя бы какого-нибудь успеха в этой ситуации. Чёрт, та почему так сложно согласиться на его предложение?
Подумаешь, всего один вечер, с друзьями, с их компанией, с теми, с кем они гуляли не раз? Неужели именно в этот день, когда Зейн обрёл в присутствии своего друга такую важную необходимость, тот решил так ошеломительно испортить все его планы?
Зейн даже боялся о чём-либо задумываться. Но к его удивлению он этого сделать так и не успел.
