Текст книги "Безжалостность твоей любви (СИ)"

Автор книги: angel.anastasia

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 67 страниц)

Я не могла слушать то, что он говорил. Не могла вновь сталкиваться с этим. Вновь напоминать себе о том, как безжалостно я поступила с этим человеком, как беспощадно с ним обошлась моя лживая любовь.

– Ты нужен мне, – слова горькой правдой стекали с губ. И я попыталась улыбнуться. Хотя бы немного, чтобы разбавить всю грусть более приятными эмоциями. – И ты не должен об этом забывать. Я... я просто не способна увидеть в тебе то, что, наверняка, видит почти каждая другая девушка. Я просто так сильно хотела тебя защитить. Но видишь... Мне это удалось. Вот только защитить тебя от самой себя я не смогла.

Его взгляд пропитался отрицанием и я вздрогнула, заметив эти яркие искры, мерцающие в его глазах. Моим губам вновь пришлось сжаться в полоску, а моё внутреннее раскаяние опять холодной волной прошлось по поверхности позвоночника.

– Я люблю тебя, – прошептал он. Тело пронзила судорога. Глаза наполнились слезами. Но я лишь продолжала на него смотреть и молча наблюдать за движением его пальцев, дотрагивающихся до моих дрожащих ладоней. – Но знаешь, быть безответно влюблённым не так страшно, как понимать, что я потерял тебя навсегда. Я хочу обо всём забыть, Стефани. Но... просто позволь мне это сделать.

Его просьба показалась мне настоящим чудом. Я не могла поверить в услышанное, но желание воспринять эту правду было велико настолько сильно, что и я сама смогла убедить свой рассудок в реальности происходящего.

Господи, как я сама хотела этого! Хотела начать всё с начала. Забыть о прошлых ошибках и недоразумениях.

Хотела вернуть то, что потеряла.

Просто избавиться от всего ненужного груза, который иногда со слишком сильной тяжестью ложился на мои плечи.

– Я сделаю всё, что ты попросишь, – мои слова украсила улыбка. Радость проявилась в глазах и эмоции счастья поспешной волной накрыли всю ёмкость моей сущности. Внутри становилось тепло. И страх, ощущавшийся в моей душе ранее, навечно покинул свои пределы.

Глаза Лиама напряглись и я заметила, как его взгляд кротким действием упал на поверхность наручных часов. Это обескуражило, но всего на секунду, ибо глаза парня вновь вернулись к моему осчастливленному выражению лица.

Боже, какая у него добрая улыбка. И глаза... такие шоколадные и глубокие.

Одно присутствие этого человека успокаивало и давало надежду. Давало всё, что мне было сейчас необходимо.

– Поцелуй меня, – наконец, попросил он. Тело Пейна напряглось, но глаза смотрели на меня с достаточной долей убедительности и ожидания. Он словно умолял меня. И я лишь с недоумением продолжала слушать. – В последний раз, Стеф. Просто... я просто хочу навсегда отпустить всё, что когда-либо было между нами.

И эта просьба показалась мне слишком легко-выполнимой. Я даже не видела причин, чтобы заявить отказ или отрицание.

Это же Лиам, правда? Это же тот человек, которого я знаю почти всю свою жизнь.

И он попросил меня. Просто озвучил свою просьбу.

Как я могла этого не сделать? Как я могла не подарить ему хотя бы кусочек того, в чём он нуждался?

Я готова была это сделать моментально. Не думая ни о страхах, ни о последствиях, ни о других вещах, которые меня могли остановить. И лишь тот факт, что мы находились на шумной улице, окружённой людьми, смог проникнуть в местность сознания. Лишь этот факт смог проявиться в голове.

Но до того, как мои губы прижались к губам Пейна. До того, как я заставила себя забыть о любых проявлениях отвращения и неловкости, до того, как руки Лиама с плотностью сжали меня в объятиях.

Он стал настойчиво отвечать на поцелуй. Сжимая мои губы, врываясь вовнутрь рта, проявляя всю резкость и требовательность своими прикосновениями.

Это могло бы меня оттолкнуть. Могло бы меня заставить отойти и заставить наши губы отстраниться друг от друга.

Но я не была в состоянии этого сделать. Ведь это было просьбой Лиама. Это было моим первым шагом к тому, чтобы вернуть все наши прежние отношения. Те прекрасные отношения, когда наша дружба не знала границ и когда я была счастлива.

Когда все мы были счастливы.

Лиам в последний раз прошёлся по линии моего рта и медленным действием отошёл назад. Наши взгляды встретились и я тут же испугалась, когда заметила оттенок испуга в выражении лица кареглазого парня.

Он выглядел таким взволнованным и встревоженным, что эта тревога наполнила и меня.

В сердце вновь проявилась боль. А моя попытка сократить между нашими телами дистанцию привела лишь к тому, что парень настойчиво отступил назад.

– Прости, – вдруг произнёс он, не прерывая нашего зрительного контакта. Не позволяя мне перестать так нервничать. Не позволяя мне переставать бояться. – Я... мне лучше уйти.

Последний видимый мною блеск его карих глаз и мною было уже замечен лишь его поспешный оборот, а затем и его поспешные шаги, заставляющие парня отдаляться от моего положения всё дальше и дальше.

Такой уход Пейна выглядел слишком спонтанным. Слишком быстрым и перепуганным.

Но разве я могла обратить на это должного внимания?

В сердце лишь возникло понимание того, что этот человек мог испытать слишком эмоциональный всплеск чувств и что его уход обозначал не более, чем его боль и запутанность в его же собственных чувствах.

Возможно, я всего лишь хотела верить в это. Возможно, верить во что-либо другое я просто напросто не была готова.

Поэтому я спокойно постаралась успокоиться и сама продолжить свой путь. Ведь всё-таки я отлично помнила, что мне предстояло оказаться этим вечером у себя дома.

Мысли болезненно путались в голове. Всё перемешивалось, сжималось внутри.

Но я просто продолжала идти. И продолжала верить.

Всё обязательно должно быть хорошо.

====== Глава 34 ======

От третьего лица

Ему действительно начинало казаться, что он неплохо проводит своё время. Прошло приблизительно полчаса, как они прибыли в это кафе, но Стайлс начинал постепенно замечать, что в компании своих друзей ему удаётся расслабиться и получить приятное удовольствие от подобного времяпровождения. Даниэль заказал виски и Гарри, иногда пробуя этот напиток, вновь стал замечать всю прелесть алкоголя, который так приятно жёг горло.

Ему было хорошо с друзьями. Сыграв пару партий, обсудив несколько событий и просто развлекая друг друга их любимыми шутками, Стайлс в который раз сделал для себя вывод, что сидеть вот так с парнями и забываться в уютной атмосфере, это больше, чем просто прекрасно.

Он чувствовал, как пробегали минуты и как время медленно подходило к пяти. Не так много уж и прошло, но Гарри понимал, как смог удачно насладиться каждым мгновением, проходящим в этом помещении. В этом кафе, где было не так многолюдно, но достаточно комфортно и весело.

Вдруг Зейн вновь что-то сказал по поводу покера и парни, сопровождая свой разговор со смехом, стали поддерживать Малика в почти каждой сказанной им фразе. Стайлс же не влезал в беседу и решил понаблюдать за всем со стороны, удачно расположившись в кресле и с улыбкой на губах наблюдая за полупустым стаканом, содержимое которого уже в почти во всей своей ёмкости успело побывать в желудке Гарри.

Делая ещё один глоток, парень лишь с удовольствием облизал губы.

– Гарри, – мужской голос отвлёк от своих раздумий и наслаждений, поэтому Стайлс спокойным движением обернулся в сторону, перенаправляя свой взгляд в сторону Зейна. Тот смотрел на него с ожиданием и Стайлс понял, что его друг что-то от него хотел. – Слушай, принеси мой мобильный, пожалуйста. Он там, на вешалке в тёмном пальто.

Не обращая внимания на небольшую раздражительность от подобной просьбы, Стайлс лишь с большим нажимом сложил свои губы в тонкую полоску. Ему никогда не нравилось, когда к нему обращались с каким-либо просьбами, настолько простыми и настолько неважными. И, конечно же, Зейн знал это, но, видимо, тому слишком сильно захотелось рискнуть этим вечером.

И как ни странно, но Гарри вдруг с удивлением обнаружил, что у него сегодня достаточно хорошее настроение, чтобы он смог найти в себе силы сделать всё именно то, что у него просили. Поэтому в последующие секунды он неспешной походкой направился к большому тёмному окну, где и находилась вешалка с верхней одеждой Зейна, а затем Стайлс спокойным движением стал искать в карманах своего друга нужную ему вещь. Спустя пару минут никакого телефона в карманах не оказалось, но... внезапно Гарри и этот факт перестал абсолютно сильно интересовать.

В какой-то момент разум парня переключился на иную вещь. В какой-то миг Стайлс с удивлением обнаружил, что внутри его тела всё с неконтролируемой скоростью сжалось.

Ему было нечем дышать. И глаза наполнились шоком, от которого сдавливало виски.

Он не мог поверить в то, что он смог увидеть. Увидеть в эти секунды своей жизни, когда лицо парня совершенно случайно прошлось по тёмной поверхности стекла, замечая две человеческие фигуры, находящиеся на противоположной стороне улицы. Гарри даже и не успел заметить, как присмотрелся к этим людям повнимательнее, как заинтересованно прошёлся взглядом по их профилю, замечая слишком много знакомых для себя деталей их внешности. Как внезапно его разум за один миг осознал, кого же всё-таки ему приходилось разглядывать в окне. Кто всё-таки казался Стайлсу таким знакомым.

Это была его сестра. Сначала данная случайность могла бы заставить губы Гарри сложиться в ехидной ухмылке, в жесте, который всегда отображал его хорошее настроение, но совершенно один, но слишком неприятный факт, заставил брови парня нахмуриться и сжать пальцы своих рук в слишком напряжённом действии.

Рядом со Стефани был Лиам Пейн. Тот, как было известно Стайлсу, был слишком неравнодушен к его сестре и тот, с кем видеть Стефани хотелось меньше всего.

Что, чёрт возьми, происходило сейчас?

Гарри с испугом осознал, что в такую реальность он совершенно не хотел верить. Ведь это оказалось больно. До жути неприятно. Это оказалось тем, что начинало уничтожать Стайлса изнутри.

Он не мог оторвать своего взгляда от окна. Не мог не наблюдать, как внимательно Стефани смотрела на Лиама, как тот нагло взял её за руки. Их близость.

Чёрт. Дыхание Стайлса застряло посреди глотки. Внутри что-то сжималось. Что-то давило на лёгкие и тягучим чувством отвращения распространялось по всей внутренности его тела. Его тела, которое сейчас готово было вспыхнуть огнём злости и ярости. Вспыхнуть гневом.

От того, что до его сестры дотрагивался чужой человек. Тот, кто не должен был иметь на подобное никакого права.

Ведь только Гарри может стоять так близко к Стеф. Только он может смотреть на неё таким нежным и пристальным взглядом. Только он.

Чёрт возьми, это должен быть только он!!!!

Но последующие секунды смогли окончательно всё уничтожить. Заставить рухнуть. Вспыхнуть жгучим пламенем. Тем, что уже никак не потушить. Не спасти. Не предотвратить.

В груди Гарри что-то яростно щёлкнуло, когда он заметил поцелуй. Этот. Чёртов. Поцелуй.

Обычное движение губ Стефани и их прижатие к губам Пейна. Близко. Мгновенно. Слишком уверенно.

Он не мог наблюдать за этим так спокойно. Стайлс даже не мог заставить себя в это поверить и воспринять происходящее за реальную действительность. Но не смотря на всю свою бурлящую внутри сознания злость, он не отвёл взгляда. Ни на секунду. Ни на короткий миг.

Он смотрел. Впитывал в себя эту правду и это действие его сестры. Впитывал в себя эту ничтожную измену.

Наблюдал. Чувствовал. Верил.

В конце концов, он действительно в это поверил. Поверил, когда увидел, как нагло язык Пейна хозяйничает во рту его сестры, как его руки безнаказанно лапают её тело, как его действия заставляют Стефани прижиматься к мужскому телу намного сильнее.

Что-то обрывалось в груди Гарри. Что-то разрушалось. И это что-то за какой-то миг заставило Стайлса отвернуться от стекла и заставить направить свой взгляд в неизведанную пустоту.

Он чувствовал себя хреново. Мать вашу, он не мог просто так брать и стоять!

Он едва удерживал равновесие. Едва находил возможность управлять дыханием. Смотреть, думать. Думать хотя бы о чём-то!

В глазах парня всё начинало принимать иные значения. Весь мир стал казаться совершенно другим, не таким, каким раньше он его видел. Или... хотел видеть.

– Гарри? – кто-то позвал его по имени и Стайлс медленно посмотрел на человека, кому принадлежал этот голос. Зейн. Как предсказуемо. – Ты в порядке?

Молчание парня и осуществлённый им кивок доказал Малику, что ответом на его вопрос являлось уверенное слово «да». Хоть и не правдивое. Но оно было.

Стайлс спокойно отошёл вперёд и Зейн с особым удовольствием заметил ту самую картину, которую имел возможность ранее наблюдать Гарри. Малик увидел Стефани и Лиама, а дуэт этих двоих означал абсолютно полный успех того самого плана, который он так жаждал осуществить.

Неужели всё вышло?

И в очередной раз заметив силу и чёткость угрюмого вида Стайлса, Зейн понял. Да. Именно это.

Всё вышло.

Абсолютно, чёрт возьми, всё.

– Мне нужно уйти, – без объяснений проговорил Стайлс, пытаясь сделать шаг в сторону выхода, – есть срочные дела.

Парень, возможно, и окончательно бы покинул это ненавистное им место, но его тут же смогла остановить уверенная хватка его друга. Зейн оказался рядом почти мгновенно. И его напряжённый взгляд, встретившийся с погружёнными в себя глазами Гарри, окончательно убедил того, что Малик всё понял. Абсолютно всё.

Задерживая дыхание, Гарри лишь в очередной раз пожалел, что не обладает способностью испаряться с лица этой земли. Глупой и никому ненужной земли!

– Ты удивлён? – Малик спокойно озвучил вопрос. Но ответа он и не стал ждать. Только понаблюдав за равнодушной реакцией Стайлса, он решил с уверенностью продолжить и подливать ещё больше горючего масла в этот буйный и неукротимый огонь. – Помнишь, когда я говорил тебе, что она шлюха, Гарри? Помнишь? Тогда почему ты удивляешься? Твоя сестра всегда ею являлась, разве нет? И знаешь, – близкий шаг со стороны Зейна и уверенная усмешка на его плотно-сжатых губах, – если она когда-то переспала со мной, Гарри, значит она переспала со всеми.

Стайлс промолчал.

Сил отвечать не нашлось, поэтому ему удалось лишь резким толчком освободиться от хватки Зейна и в ту же минуту поспешить уйти прочь. Куда-нибудь подальше. Куда-нибудь туда, где дышать не так больно.

Где жить не так тяжело.

От лица Стефани

Послышался громкий хлопок двери. Я аккуратно пробралась вовнутрь своего дома и, положив связку ключей на небольшую тумбочку, принялась избавляться от своей верхней одежды. Мне пришлось достаточно долго добираться до этого места. Погода на улице была прохладной, а это способствовало моему внутреннему состоянию ощущать ещё большую задумчивость и погружённость в себя. По дороге мне захотелось многое осмыслить и осознать большое количество важных вещей из-за чего я и оказалась на территории своего дома намного позже планированного.

Но данное обстоятельство я совершенно не считала плохим или неудачным.

В душе лишь чувствовалась усталость, поэтому всё, что меня действительно беспокоило, это крепкий сон и приятное времяпровождения в просторах своей любимой комнаты. И именно поэтому, стараясь ступать по коридору спокойно и уверенно, я уже приготовилась подойти к выступу лестницы, как неожиданно перед глазами мелькнула человеческая тень, находившаяся в районе кухни. Это передвижение заставило остановиться и с большим вниманием осмотреть всё пространство кухонной комнаты, где, как оказалось, находился ещё кто-то помимо меня. Это показалось странным. Я совершенно не ожидала кого-либо увидеть в данное время, ведь по ожиданиям все обитатели дома должны были явиться сюда намного позже.

Но делая шаги в сторону кухни и внимательно присматриваясь ко всем предметам, моему взгляду удалось заметить мрачные очертания силуэта Гарри. Парень стоял, прислонившись к подоконнику, и к моему неприятному удивлению, его руки уверенно сжимали поверхность тонкой зажжённой сигареты. Из-за этого по всему пространству кухни распространился неприятный дым, но Стайлс, видимо, совершенно не был озабочен данным фактом.

Я не знала, как реагировать на такое. Гарри курил редко. Слишком редко, чтобы я была готова увидеть его за процессом такой процедуры и совершенно нормально это воспринять.

Я вообще не понимала, что происходило в эти секунды. Что вообще мне предстояло видеть и как мне стоило себя вести.

Стайлс намного раньше пришёл домой. Курил. Выглядел напряжённо.

И со временем горькое ощущение волнения отдало всем своим резким проявлением по позвоночнику моего тела. В душе стало страшно.

– Гарри, – голос слишком хрипло позвал его по имени.

И, наверняка, парень почувствовал эту нервозность. Почувствовал, но отреагировал на неё совершенно не так, как мне приходилось этого ожидать.

Он просто промолчал пару секунд. Долго, задумчиво и достаточно пугающе, чтобы от таких ощущений внутренние органы ощутили неприятное поверхностное сжатие. Чтобы всё вокруг стало пугать и настораживать. Чтобы все мысли сбились с точно-направленного пути.

– Уже пришла? – он обернулся и я с удивлением, сквозь примесь неконтролируемого шока, стала замечать, как его губы сложились в улыбке. В такой нежной, что это вызвало недоумение и непонятливость в глубине души. В такой прекрасной, что от этого перехватило дух. – Я, как видишь, решил подождать тебя здесь.

Тон его голоса звучал совершенно спокойно. Даже слишком, но это почему-то наоборот стало мгновенно успокаивать меня и отбирать все внутренние чувства волнения. Теперь всё казалось естественным. Обычным, что не должно было пугать или заставлять пытаться понять, что же именно могло быть не таким, как всегда.

Его улыбка отобрала весь негатив. Потому что это была улыбка Гарри. Потому что это был именно его жест, от которого веяло неоспоримым обаянием и чувством возвышения.

Я смогла успокоиться. Перестать переживать. И даже тот факт, что его пальцы задрожали, когда Стайлс решился потушить сигарету, был абсолютно проигнорирован моим сознанием. Я вдруг просто обрадовалась тому, что видела сейчас этого человека. И что мы находились так рядом.

– Я думала ты придёшь позже, – призналась я, расслабленно вздыхая.

Гарри наклонил голову набок и лишь с задумчивым кивком головы стал наблюдать, как я постепенно стала приближаться к его положению, сокращаю между нашими с ним телами дистанцию.

Он продолжал молчать. Но я воспринимала такую тишину лишь с удовольствием и поэтому, приблизившись к телу Гарри достаточно плотно, я и сама смогла заставить себя улыбнуться. С искренностью. С давно знакомым мне счастьем.

– Как дошла домой? – его вопрос прозвучал резко. Глаза парня прищурились и я с испугом осознала, какими тёмными были его зрачки. Чёрными. Мрачными. Заставляющими неметь от ужаса.

Почему Гарри поинтересовался этим?

Звучание его вопроса заставило испытывать болезненный шок. Но Стайлс продолжал спокойно всматриваться в черты моего лица и я, заставляя себя верить лишь в лучшее положение событий, из-за всей силы постаралась скрыть все зарождения испуга и страха, проявившихся глубине сердца.

Ведь Гарри ничего не мог знать, правда? Откуда? Ну вот только откуда он мог догадаться об этом?

Я вновь вспомнила тот поцелуй с Лиамом. Этот не самый приятный момент моей жизни и моё желание пройти через это только ради возрождения того, что было для меня слишком важным и необходимым. То, ради чего я готова была пойти на многое. То, что я называла дружбой. И то, что я так глупо попыталась восстановить.

И смотря в глаза Гарри и не видя в них ничего настораживающего меня или хотя бы чуточку напряжённого, чтобы мне удалось заметить удачные знаки предупреждения, я ощутила, как воздуха в лёгких слишком не хватает, чтобы рассказать правду.

Ведь зачем? Зачем говорить этому человеку то, что он никогда не поймёт? Зачем портить этот вечер и выяснять отношения вместе с причинами моих поступков?

Гарри никогда не сможет осознать мои мотивы. И мои желания. Мои страхи.

Разве ему когда-либо смогло бы удастся понять, какого это терять близких друзей? Какого то знать, что ты обрёк их на невыносимую боль? И какого это слишком легкомысленно и резко согласиться пойти на всё, лишь бы сгладить свои прошлые ошибки? Лишь бы хоть как-то помочь тем, кто пострадал по твоей вине. Хоть как-то...

Я не видела никакого смысла в этой правде. Я его не смогла найти. Просто не смогла.

Глядя в глаза своего брата и в его удушливое спокойствие, мне был понятен лишь один факт – ему не понять моих действий. Никогда.

Он человек, кто действует без страхов и принципов. Я – человек, кто ненавидит причинять боль другим. И я та, кто не может не попытаться спасти то, что имеет явное направление к обречённости.

Мы разные с Гарри. И это осознание было ярким толчком к вранью.

– Нормально дошла, – с улыбкой солгала я, приближаясь к лицу брата ближе. Вдыхая аромат его тела и наслаждаясь таким приятным теплом. – А ты?

Он вновь промолчал, а я, как и прежде, восприняла это безмолвие наравне с прекрасным и неосязаемым мгновением жизни. И поэтому, приближаясь к лицу Гарри ближе, я лишь с кротким вздохом приоткрыла губы, приготовившись прикоснуться ими к таким чувственным губам Стайлса. Прикоснуться и почувствовать этот сводящий с ума вкус. Вкус, от которого я всегда забывала обо всех приличиях в этом мире.

Но неожиданно Стайлс отвернулся. Задел моё лицо щекой и позволил своему лицу изобразить ехидное выражение. То выражение, от которого всегда было неприятно в душе.

– И ты так уверенно веришь, что после того, как в твоём грязном рту побыл язык Пейна, я позволю до себя дотрагиваться? Не слишком ли это должно быть противным для меня, Стефани?

Он вновь отвернулся от моего лица. С резкостью сделал шаг в сторону и заставил меня с испугом застрять посреди комнаты.

Его глаза потемнели. Его улыбка теперь казалась оскалом. Его тело теперь казалось безжалостным камнем, от вида которого по всем органам пробегалась противная дрожь.

– Шлюха, – вновь продолжил говорить он. С ядом. С бесчувствием. С тем, что могло меня уничтожить. – Я всё знаю, я всё видел. Меня просто рвёт от этого на части. И как часто ты вытворяла подобное, Стефани? Много клиентов? Желающих? Наверное, с пол-школой дело имела, не так ли?

Щелчок. Я и сама не заметила, как моя ладонь ударила Стайлса по лицу. Как резко смогла мною овладеть болезненная реакция и как я не смогла удержать в себе этот порыв чувств.

Это же больно! Это же... неправда.

Он не говорит, что думает. О, Господи, пожалуйста!

Это ничего не значит, да? Он просто зол... Он просто хочет обидеть меня, как и я его!

Я хотела в это верить. Но глядя в его тёмные глаза, моя вера медленно ускользала, навсегда покидая мой разум и моё тело. Он говорил то, что думал. Я вдруг с ужасом поняла это. Вдруг просто... Увидела это в его лице. Прочла всё в его ехидной усмешке, которая отобразила лишь ещё более сильное хладнокровие после моей пощёчины.

Стайлс продолжал быть спокойным. И я не понимала. Почему? Почему такое тихое хладнокровие?

Почему?..

– Это всё, что ты можешь сказать? – с язвительностью поинтересовался он, с омерзением глядя в мои глаза. Всем видом показывая, что я теперь ничего для него не значу.

И внутри у меня всё задрожало. Слов действительно не нашлось, чтобы сказать хоть что-то. Чтобы объяснить... Чтобы попытаться всё исправить.

Но ведь как всё реалистично то получается.

Я поцеловала Лиама. Сама.

Я даже соврала об этом! Даже соврала...

Меня неожиданно посетило осознание того, что я не имела никаких оправданий. Что всё, что сказал Стайлс, было истинной правдой, которой лишь сейчас удалось всплыть на поверхность и больно ударить по телу. По всему, что имело значение.

– Он мой друг, – с болью послышался мой голос. Всхлип и мои губы сжались, от невозможности сдерживать весь этот ужас в себе. Я чувствовала себя такой жалкой. Я начинала ненавидеть саму себя. – Я просто... просто хотела дать понять, что он ничего для меня не значил.

Это выглядело глупо. Мерзко. Потому что я заметила, как в глазах Стайлса отобразилось большое отвращение и как мои слова лишь имели способность рассмешить его.

Я никак не могла объяснить ситуацию. И мне и не хотелось пытаться.

Я разве могла что-то сказать? Что-то сделать?

Он взял для себя вывод. Он поверил в то, во что хотел. Уже поздно. Я чувствовала, как становилось поздно менять что-либо. Как все наши чувства горели огнём и как пепел моей любви к этому человеку разжигал все мои внутренности. Как всё начинало казаться пустым. Бесполезным.

– Знаешь, мне тебя даже жаль, – он ухмыльнулся, сделав шаг ко мне и принимая более задумчивое и грустное выражение своего лица. – Но больше мне жаль себя. Наверное, вы все девушки такие. Нет одного, так сразу бежите к другому. Брианна поступила со мной когда-то давным-давно точно также, – он стал говорить тише и я лишь продолжала съёживаться от звучания ненавистного для меня женского имени. Причём здесь она? Ну почему он сравнивает меня с ней? Я чувствовала, как душа сыпалась на осколки. Чувствовала, как боль сжимала виски. – Бри изменила мне и вот, почему я расстался с ней в первый раз, – голос Стайлса звучал всё жёстче. Хладнокровнее. – Но я думал, что ты, Стеф, не такая. Я поверил в иную правду и что? Зейн был прав. Ты шлюха. Я просто до последнего отказывался в это верить. И знаешь, что, моя милая и дорогая сестра? – он дотронулся пальцами до моей щеки и, с силой сжав меня за скулы, оттолкнул от себя моё лицо. От этого стало только больнее. – Мне противно видеть тебя. Мне противно, что я с тобой спал.

Лицо Стайлса приняло строгий вид и вся его усмешка медленным действием исчезла с его выражения. Губы парня сжались плотнее. Глаза с большим отвращением осмотрели мою фигуру.

Я не могла выносить такой ситуации. Стоять и наблюдать за этим. Слышать это.

Я хотела крикнуть о том, что это ложь! Я хотела... Прямо сейчас! Вырваться из этой сводящей меня с ума скованности своих движений и слов! Вырвать весь всплеск эмоций наружу и разорвать их в болезненном крике души!

Я хотела.

Но всё, что я смогла сделать, это лишь мгновенный шаг к выходу из кухни и, невольный оборот в сторону того человека, который всего за мгновение смог разбить моё сердце.

Обернувшись, мои глаза сразу наткнулись на него. На это высокомерие, на эту противную гордость, на эту жестокость, которую отображали его глаза.

От этого захотелось ещё ярче выплеснуть всё наружу.

– Возможно, ты прав, Стайлс, – слова били по-резкому. Звучали грозно, уверенно, яростно. Парень даже не шелохнулся, но я, не боясь переходить на крик, в последний раз решилась сказать то, что задумала. – Я шлюха, тупая сестра, ужасная девушка. Да! Я точно такая! Но ты! Посмотри, кто ты такой! Какая мразь ты! Какое ничтожество, какая низость! Ты омерзителен мне. И знаешь, почему, Стайлс? – голос прозвучал иронично и мне даже захотелось смеяться. Но я так и не сделала этого. Не сделала, потому что теперь телом управляла иная эмоция. Злость. Бешеный гнев. Обида. – Потому что ты трус!!! Тупой, жалкий трус, который во всём винит меня! Который даже боится признать другие чувства! Ты злишься на меня? Отлично! Считай меня тупой шлюхой хоть всю жизнь. Мне будет плевать. Да потому что, блять, ты никто для меня, Стайлс, понятно?! Да кто ты такой, чтобы я перед тобой отчитывалась и тебя боялась?! Ты никто. Никто! Потому что ты видишь то, что хочешь, а не то, что на самом деле... Потому что ты самый мерзкий и эгоистичный ублюдок на этой планете. Потому что ты... Не тот, кто умеет любить.

Последние слова вырвались слишком внезапно. Я замерла мгновенно, сама испугавшись того, что только что произнесла. Но ещё больше поразила реакция Стайлса. Его взгляд, шокированный и загнанный в угол. Его лицо, искажённое в ужасе и страхе. Его тело, не способное двигаться и делать хоть что-то.

Он ощутил всё то, что ощущала когда-то я.

Именно это.

Боль. Злость. Обида.

Прекрасная смесь чувств. Прекрасное сочетание ощущений.

И в последний раз с усмешкой понаблюдав за этими эмоциями своего брата, я с гордой улыбкой покинула территорию этой кухонной комнаты. Спокойно поднялась по лестнице и заперлась жёстким стуком в своей комнате. Заперлась там, где мне хотелось побыть больше всего.

Здесь я чувствовала безопасность. Какую-то защиту, какое-то спасение.

Теперь уже не страшно. Не больно.

Теперь всё равно. Ведь я сделала всё, что могла. Сказала то, что чувствовала. Поступила так, как хотела.

Он винит меня. Пусть. Он презирает меня. Тоже пусть.

Но самое главное, чтобы он начинал и самого себя воспринимать таким. Чтобы он видел свою истинную сущность.

Ту сущность, которую не смотря ни на что я смогла полюбить. Даже сейчас. Даже в эти ужасные моменты...

Но неожиданно от всех мыслей прервал звук телефона. С плохим настроением я поднялась с кровати и достала из кармана мобильный, внимательно присматриваясь к дисплею.

СМС. Глупый текст и знакомый номер.

Лиам. Его любопытство про то, как я добралась до дома. И моя улыбка. Тёплая, обнадёживающая.

Я потеряла Гарри, но зато теперь рядом был Лиам. Теперь он тот, кто не даст мне упасть. Теперь он тот, кто станет для меня всем в этой жизни.

И я вновь улыбнулась. На этот раз грустно. Печально. Отчаянно.

Ведь в голове появляется неприятный вопрос. И такая ненавистная мне правда жизни.

Почему рано или поздно ты всё-равно потеряешь кого-то? Почему дорогие тебе люди всё-равно уходят? Почему никто не остаётся навсегда?

Но отпуская всю эту грусть и печаль куда-подальше, я с радостью на губах поспешила ответить на своё сообщение. Напечатать несколько слов и заверить Пейна в том, что у меня всё и вправду отлично. Что я дошла домой в хорошем настроении и что ничего плохого у меня не случилось. А затем, спустя несколько часов после этого, я и сама начала в это верить. Эта ложь уже стала частью меня самой. Вера в прекрасное. В то, что далеко от жизненной реальности.

От третьего лица

Стайлс прислонился лбом к окну и всего на секунду прикрыл глаза, надеясь, что это действие хотя бы немного поможет разобраться в самом себе. Он запутался. Это было понятно так чётко, что его слишком сильно пугало подобное осознание правды.

Он просто, чёрт возьми, запутался.

И это было на него не похоже. Человек, который всегда знал, что делать, когда и как, не мог иметь способности ощущать себя таким глупым и растерянным, каким ощущал себя в эти минуты Стайлс. Он просто не мог ничего понять. Сделать решение. Разобраться в том, в чём не мог уже на протяжении часа.

Они поругались со Стефани. Сильно. Очень сильно.

Он винил её. Начинал презирать. Ненавидеть. А затем, в какой-то миг, вдруг осознал, что это его вина. Что на самом деле, всё, что произошло, имеет причину его неправильного и неверного поведения с тем, с чем ему следовало быть более аккуратным.