Текст книги "Безжалостность твоей любви (СИ)"
Автор книги: angel.anastasia
сообщить о нарушении
Текущая страница: 45 (всего у книги 67 страниц)
Я хотела. Но не смогла.
– Я ничем не смогу тебе помочь, – его голос прозвучал равнодушно, голубые глаза опустились вниз, на профиль искажённого болью лица Пейна, – лучше просто позаботься о своём друге.
Кровь на шее Лиама стала скатываться вниз, на пол, губы парня болезненно задрожали, будто пытаясь сдерживать глухие стоны и пронзительные всхлипы, ассоциирующие его неприятные страдания. Он тоже терпел. Жалел обо всём. Его карий взгляд проникся сочувствием. И этот взгляд... Эта мужественность в его лице и в его сильных руках, которые он напряг со всей силы. Это всё убедило меня окончательно.
Мне больше не страшно. Мне больше нечего бояться и нечему противиться.
Просто сделать, что велят. Ради людей, которые всегда были частью моего внутреннего мира.
Просто это сделать, Стефани. Давай. Ты сможешь.
И я смогла.
Неуверенный взгляд в сторону Малика, блеск его очередной язвительной ухмылки и моё неловкое движение.
Мой сгиб коленей и более приземлённое положение к полу.
Я села. Прямо перед Зейном, сжимая свои пухлые губы и молясь внутри себя о самом быстром окончании всего этого вечера. Пожалуйста. Пусть хотя бы в этом мне повезёт сегодня.
– Видишь, – холодные руки коснулись моего лица и я смогла различить грубый голос Малика, так неприятно издающийся среди глухого молчания в этом помещении. Мне было противно. Но главное, что не страшно. Теперь уже нет этого чувства в душе. – Ты же можешь быть послушной, не так ли, дорогая? – сквозь свой ехидный голос произнёс Зейн, продолжая притрагиваться к коже моего лица. – И это очень хорошо на самом деле. Лучше делай всё покорно и без упрямства, милая. Ты ведь умеешь это? Я же помню. Я же знаю все твои необычайные способности.
Вновь звучание его ядовитого смеха. Этот человек вызывает в моём теле жуть, внутри моего сердца постепенно стали вновь зарождаться частицы ужаса и желания сбежать отсюда со скоростью света. Я едва находила в себе силы стоять на месте. Едва находила в себе силы не расплакаться и не раскрыть окончательную жалость всей своей беспомощной сущности.
– Давай, – вдруг произнёс Зейн. Его руки подтянули мои ладони к его ширинке и я в последний раз сжала свои зубы со всей возможной силой. – Сделай то, что мне так нужно сейчас. Сделай, Стеф, иначе, клянусь, Пейн в живых не останется.
Я постаралась. Держать себя в руках, сквозь душевную дрожь и отвращение, полностью заполнившее пространство моего тела. Ведь было хорошо понятно, чего требует Малик, и как сильно он сейчас хочет усилить моё унижение. Но разве это унижение, не именно то, что меня уничтожит? Я не знала ответа на этот вопрос.
Украдкой я смогла взглянуть в сторону Лиама, так боясь и в его глазах заметить отвращение. Но его загнанные в тупик глаза лишь отражали страх, а затем и чувство глубочайшего сожаления, что, к моему удивлению, смогло придать мне значительных сил.
– Не нужно... – одними губами прошептал он, не смотря на острое лезвие, так плотно прижатое к его горлу. – Остановись, Стеф... Не стоит этого... ради меня... не стоит.
И я печально улыбнулась, услышав эти фразы и почувствовав внутри себя резкое отрицание с этим заявлением Лиама.
Я не согласна. Это стоит того. Всегда стоило. И будет стоить.
В моих глазах мгновенно накопились едкие слёзы и, больше не утруждаясь их сдерживать, я ощутила, как пару жгучих каплей покатились по моей щеке вниз.
Успокойся, Стеф. Ты же всегда через всё могла пройти. Сможешь и сейчас. Сможешь. Главное просто это сделать.
В последний раз сделав глубокий вздох, я уверенно собрала всю свою решительность и настроилась. В такие моменты смотреть на кого-то сил у меня не было. В такие моменты девушке лучше представлять себя в выдуманной истории и делать вид, будто это всё в действительности происходит совершенно не с ней.
Может, это не я делаю всё это сейчас. Кто-то другой. Кто-то, за кем я просто наблюдаю со стороны.
Так легче, правда, через всё проходить и убеждать себя, что всё в порядке.
Мои руки дрожали, когда я нервными пальцами расстёгивала молнию чёрных брюк стоящего перед собою парня. Когда спустила его боксёры, пытаясь научиться смотреть в пустоту и вообще забывать о том, что я делаю.
Перед глазами почему-то всплывал Гарри. Человек, любовь к которому вдруг слишком неожиданно стала проявляться перед глазами. Ведь когда-то именно то, что я собиралась делать Зейну, я делала своему брату. Когда-то это была первая наша с ним сексуальная связь, сблизившая нас и подарившая необычную кучу приятных ощущений.
Когда-то минет был тем, что смогло меня окрылить. Сейчас это будет тем, что сможет меня уничтожить.
Я аккуратно прикоснулась губами к члену Малика. В глазах стояли слёзы. В душе – боль. Но главное просто не останавливаться. Делать то, что мне приказывают, а одновременно и забывать о том, что рядом есть и другие люди. Другие, кто получает удовольствие от моего унижения.
Я пыталась правильно управлять своим ртом. Без эмоций и чувств, но и с правильным ритмом движений, чтобы, в конце концов, всё это было не зря.
Мои губы дрожали. К горлу подкатывала тошнота, а сквозь внутреннюю пустоту меня начинало поглощать сильнейшее отвращение. Вкус на губах был слегка солёным. Может, это мои душевные слёзы?
Боже мой, Стеф, не думай. Просто делай это, ладно? Ещё чуть-чуть.
Вот. Немного. Ещё немного.
Пару движений губами, пару сжатий зубов, прикосновений. Моему языку удалось что-то сделать, нервно пройтись по напряжённой поверхности и я тут же сжалась всей сущностью, пытаясь перестать осознавать мрачный ужас всех событий, происходящих со мной. Не хочу больше думать!
Не хочу. Это больно. Мерзко.
У меня уже нет сил на это! Нет!
В последний раз провожу по всему члену губами и пытаюсь оттолкнуться, но руки Зейна останавливают меня, хватая поверхность моей головы и вновь возвращая мой рот на прежнее место. Мне становится больнее. Хочется кричать, но нет сил.
Чёрт. Ничего уже нет.
Его руки держат мою голову, его тело делает несколько толчков и я чувствую, как губы разрывает от этой беспощадной боли. Как мерзость начинает заполнять пространство всего тела с большей мощностью, а отчаянье вонзается в частицы моих внутренностей.
Уголки рта отдают болью. Дыхание теряется, я не в силах делать глотки нужного воздуха. Голова так кружится. Я готова упасть, но Малик держит достаточно сильно, чтобы позволять мне оставаться на месте. Он становится грубее. Врывается в меня так резко, что от этого всё внутри заполняется животным страхом и я опять с ужасом осознаю, что начинаю бояться.
Пытаюсь вырваться – не могу. Пытаюсь отстраниться – он не позволяет.
Насаживает глубже, до глотки, вызывая жуткие чувства беспомощности.
Ты никто, Стефани. Никто.
Только что тебе это прекрасным образом доказали. Только что тебя опустили на землю. Вместе со всей той грязью, которой насыщена вся твоя душа.
Зейн в последний раз вталкивается в мой рот и после того, как я успеваю услышать его хриплый стон, моим губам тут же удаётся ощутить неприятный кисловатый привкус, от которого начинает сводить всё тело. Я пытаюсь вырваться, но мне вновь не позволяют этого сделать.
Не позволяют выплюнуть эту чёртову смазку, от которой такими противными становятся мои ощущения во рту.
И я глотаю, осознавая весь ужас своего бессилия. Я глотаю эту чёртову сперму, от которой мой организм хотел избавиться совершенно иначе.
Я просто больше не выдерживаю. Руки Зейн отпускают меня, а я отползаю в сторону, понимая, что у меня нет больше сил терпеть!!!
Нет, мать вашу! Их уже НЕТ!
Я падаю на пол. Кричу. Слёзы яростным вихрем текут по щекам и я окончательно забиваюсь в истерике, чувствуя безумное отвращение уже ни к Зейну, ни к Лиаму, ни к брату, а к самой себе!
К себе!
Я отвратительна! Я шлюха! Дура конченная, не заслуживающая ничего хорошего в этой жизни! Господи, как противно. От самой себя. От этой жизни, в которой я настоящая проститутка и ничего больше.
Я никто. Никто. Никто. Никто.
Вот. Вот, весь смысл. Вот весь этот грёбанный, долбанный смысл!
Мне больно. Чувства отвращения полностью заполняют всю мою сущность и я, разрываясь в судорожных вздохах и воплях, окончательно начинаю сходить с ума и терять здравые части своего рассудка. Во мне что-то лопается. Какая-то грань разрывается прямо в груди, отчего моё грёбанное сердце перестаёт выдерживать всё возможное напряжение.
Внутри уже нет ничего. Только смесь этой жуткой боли и ужаса, от которого нет шанса скрыться.
Всё кончено, Стефани. Смысл твоей жизни окончен.
– Оставьте нас, – Зейн говорит грубо, неспешно застёгивая свои чёрные брюки и едва заставляя себя посмотреть в сторону Найла и Даниэля.
Но парни понимают и без лишних слов. Лишь переглянувшись друг с другом за численные секунды, они тут же спешат схватить раненного Пейна и вместе с ним выйти в коридор, громко захлопывая дверь этого мрачного помещения. И я остаюсь наедине со своим ужасом.
С человеком, от которого уже никак не скрыться и не спастись.
Думала, что твоим страданиям конец, Стефани? Вновь ты ошиблась. Как и всегда. Как и всегда, глупая, ни на что неспособная дура.
Я отодвигаюсь в сторону, а Зейн, не спеша и с самодовольной ухмылкой, резким шагом подошёл близко ко мне. Его действия резкие, грубые, отдают диким ужасом и настоящим гневом, от которого я не вижу больше попыток спастись.
Мне просто хочется пройти через это быстрее. Как можно быстрее. Даже прямо сейчас.
– Что такое? – его голос приторно-сладок, губы расползаются в опасливой усмешке, от которой мне становится только хуже. Хочу убежать, но некуда. Хочу уйти, но знаю, что это бесполезно. – Тебе страшно?
Я моргаю и молча отворачиваю голову, но Зейн, не желая позволять мне подобного действия, тут же хватает моё телу руками и, подымая меня на ноги, заставляет наши взгляды столкнуться.
От него веет холодом и яростью.
Я не могу смотреть в эти противные глаза. Не могу.
Тело дрожит и я окончательно убеждаюсь в своей никчёмности. Хотя... разве я не смогла с точностью убедиться в этом раньше? Мне лишь остаётся прижаться всем телом к стенке и с ужасом наблюдать, как руки Зейна блуждают по контурам моего заплаканного лица. Как изучают страх в моём теле. И как наслаждаются каждым мельканием подобного ужаса.
– Ты сдохнешь уже этой ночью, Стефани, – его голос звучит уверенно. Властно. Я лишь испуганно опускаю взгляд. – Ты уже сегодня полностью ответишь мне за все свои выходки. Шлюха. Жалкая пародия своего брата.
Эти слова кажутся последним ударом. Словно яд, который слишком молниеносно смог пронзить едва живое сердце.
Всё лопает. Внутри всё уничтожается. И в моих глазах, наполненных дикой яростью и самоотверженной болью, вдруг начинает мелькать неожиданная сила. Та самая сила, благодаря которой я тут же отталкиваю Зейна и бью его. Бью в лицо, соприкасаясь с его кожей своей ладонью. Слышится громкий звук и прежде, чем я успеваю осознать только что сделанное, Малик окончательно взрывается в буре своего гнева и своей ярости. Теперь крышу окончательно сводит и у него.
– Ах ты, сука! – кричит он, накидываясь на меня всем телом. Хватая за горло, заставляя меня задыхаться под силой такой ужасающей хватки. – тварь!!! Мелкая, тупая и никчёмная тварь, Стефани! Я убью тебя, слышишь? Прикончу прямо на этом месте.
Его голос становится громче, руки настойчиво отталкивают от себя, отчего мне не удаётся удерживать своё тело на ногах. Я падаю. Перед глазами пелена. Я ничего не слышу, не чувствую. Только едва дышу, пытаясь найти для этого любую возможную способность.
Не страшно. Только пусто и холодно. Кажется, моему сердцу больше никогда не согреться.
– Сука! – вновь кричит Малик, настигая моё тело с высокой скоростью, – ты мерзкая, блядь, Стеф! Ты слышишь меня? Блядь! Вот, твоя реальная сущность. Вот твой мир и твоя жизнь, шлюха! Тебе, ведь понравилось, правда? Когда тебе кончают в рот, когда ебут во все дырки? Хочешь дам ещё. Хочешь? – он бьёт меня ногами и я лишь испуганно вскрикиваю, чувствую бешеную боль в своём теле. – Хочешь, Стеф?!
Мне не удаётся ответить. Грубые руки хватают меня и откидывают в сторону, отчего я вновь пытаюсь закричать. Всё кружится перед глазами. Я даже не успеваю ничего почувствовать, ничего понять, ведь сил больше нет. Хочется, чтобы это просто прекратилось.
– Ты самая мерзкая тварь, которую я когда-либо встречал, Стефани! – он опять оглушительно кричит. Его ноги бьют меня прямо по рёбрам, я дико кричу и хватаюсь за живот, ощущая дикую примесь ужаса. – Самое жалкое и ничтожное существо.
Вновь удар. Где-то в районе груди. Мне больно, но я не могу издать хотя бы звук. Рот беспомощно открывается, перед глазами виднеется тёмная поверхность мужских ботинок и опять бешеный толчок по поверхности моего обессиленного тела.
Моё дыхание перехватывает, я прикрываю глаза и пытаюсь перестать испытывать этот бешеный ужас. Внутри так холодно.
Я не могу уже. Пожалуйста, пусть всё закончится.
– Тварь! – опять этот знакомый голос.
А затем последний удар. Меня бьют со всей силы по лицу и я, не выдержав, натыкаюсь всем телом на осколки разбитого стекла. Всё пропитывается болью.
Едкой, мучительной. Последней.
Той самой, что доводит до крайней точки.
Кровь течет по щекам и я отключаюсь. Пусто. Где-то в глубине моего сердца эта пустота стала всем смыслом, который ещё не перестал существовать. Где-то это вообще оказалось всем, что я не потеряла за этот день.
Пустота. Все ощущения и вся моя теперешняя надежда.
Больше ничего нет.
Включаем и ставим на повтор:
Zack Hemsey – I’ll Find A Way (Instrumental)
От третьего лица
Он медленным шагом вышел в коридор, чувствуя бешеную пульсацию в своих руках и ощущая, как буйный гнев постепенно начинает расходиться по его венам.
Злость. Он действительно был зол и был в бешеной ярости. Перед глазами до сих пор мелькали его собственные удары, его рассерженный тембр голоса, его угрозы. Напряжение медленно спадало холодной волной с его тела, но внутри всё-также продолжал гореть этот неуправляемый безумный огонь. Огонь чувств и его пламенной ярости.
– Малик! – сзади послышался злобный мужской голос и, даже не обернувшись, Малик догадался, что такая интонация принадлежала Найлу. Только этот мог осмелиться повысить на него голос в столь опасные минуты. – Что, чёрт возьми, ты делаешь?
Найл говорил прерывисто, едва дыша и находя в себе возможность быть более менее вменяемым под натиском таким жестоких событий. Но Зейн, даже прекрасно понимая чувства своего друга, всё-равно не желал давать ему никаких поблажек, лишая и этого человека особой порцией своей неконтролируемой злости.
Замерев, кареглазый брюнет спокойно обернулся и, сжимая поверхность своих окровавленных рук, посмотрел на Найла с достаточной злобой и ненавистью, чтобы заставить того съёжиться под таким натиском рассерженных глаз.
– Не забывай с кем разговариваешь, ладно? – холодно предупредил он Хорана, замечая, как недовольно сжались губы блондина. – Я не обязан перед тобой отчитываться.
Больше у него не было настроения на ещё какие-либо слова. Зейн чувствовал внутри себя всё ещё этот гнев и всё, что казалось ему сейчас неимоверно важным, это просто исчезнуть с этого места и ринуться куда-то в более приятную и нежную атмосферу.
Осмотревшись, он пошёл прямо по коридору, с удивлением наблюдая, как за его поспешными шагами стал следовать Найл. Что? Неужели этому человеку было недостаточно убеждения в том, что сейчас Зейн действительно в ужасном расположении духа?
– Ты обещал, что не станешь причинять ей физической боли, Малик! – вдруг закричал Хоран, чем смог заставить рассерженного брюнета остановиться. Но всего на секунду, прежде чем смысл слов достиг его ушей. – Ты обещал, чёрт побери, что она останется невредимой после сегодняшней ночи!
– Обещал? – злобно переспросил Зейн, обернувшись. Карие глаза встретились с холодным ледяным взглядом и это лишь вызвало на губах у брюнета ухмылку. Чёрт, та ведь Найл реально забыл, с кем он сейчас имеет дело. – Почему тебе вдруг кажется, что я нарушил своё обещание, Хоран? Мы же договорились. И каждый выполнил долю своей сделки. Всё! Разговор окончен!
Не смотря на тяжесть своего дыхания, Зейн не стал давать себе возможности успокоиться. Лишь вновь направил всю ярость своего взгляда на стоявшего перед ним человека, а затем за считанные секунды он стал спешить продолжить свой путь. Ноги брюнета несли его по тёмному коридору и он, продолжая ощущать внутри бешеный накал чувств, стал с нетерпением ожидать достижения своей цели. И вот. Она была достигнута.
Среди тёмного коридора показалась знакомая дверь и, сделав пару шагов, Малик тут же оказался в уютной уборной, где ему так не терпелось вымыть свои руки.
Вымыть от этой чёрствой мерзкой грязи. От крови той, которая уже прямо сейчас начинала выводить его из себя. От крови этой шлюхи. Мерзкой, тупорылой девчонки.
– Приводишь себя в порядок? – рядом вновь раздался знакомый голос. Но Зейн, с недовольством закатив глаза, не стал обращать на это внимание и лишь продолжил своё занятие.
Его начинал раздражать Найл. Этой своей совершенно ненужной правильностью, которая, естественно, могла лишь вызвать у Малика очередную порцию гнева.
Лучше вообще уйти отсюда. Исчезнуть с этого места, как можно скорее.
– Что тебе нужно, Хоран? – выключив кран с водой и обернувшись в сторону хмурого блондина, поинтересовался Зейн. Они оба выглядели сейчас уставшими и напряжёнными. Им двоим уже давным-давно нужно со всем разобраться. – Хочешь мне морали почитать?
Губы Найла сжались в полоску. Злость и того стала накрывать с головой. Напряжение и его вводило в омут стихийной бездны и потери нужного контроля. Было сложно со всем этим справляться. Держать свои искренние чувства в узде и не давать им необходимого шанса выйти наружу.
Найл ненавидел в эти моменты Зейна Малика. Презирал его, как мог, но, увы, высказать свои искренние чувства не имел права. Иначе всё могло стать только хуже.
– Я просто хочу убедиться, что она жива, Зейн, – более спокойно проговорил Найл, пытаясь всё также выглядеть хладнокровным и непоколебимым. Но разве это могло выйти? Его эмоции давно дали трещину в этом контроле. – Я просто хочу убедиться, что ты не перегнул палку.
Руки Малика тут же сжались. Он вытер с них кровь и это придало чувства небольшого успокоения, хотя сейчас всё-равно продолжали бурлить его гневные ощущения.
Он ненавидел, когда кто-то лез в его личные дела. Он, блять, терпеть не мог, когда кто-то позволял себе устраивать ему подобный допрос!
– Она в порядке, – грубо произнёс Зейн, равнодушно бросая взгляд в сторону стоящего перед собою парня, – не думай больше на этот счёт, Найл. Лучше скажи о части своей работы. Чтобы я мог убедиться, что наш договор точно выполнен.
Найл нервно сглотнул и сложил руки на груди, явно пытаясь найти нужную борьбу со своим напряжением. Тот явно нервничал. Явно боролся с самим собой.
Но Малику то наплевать. Он не собирался отчитываться за свои грехи. Не собирался даже оповещать Найлу хоть долю какой-то правды о сегодняшнем вечере. Пусть считает прежние слова правдой, пусть действительно думает, что эта сучка Стеф жива и лежит в полной безопасности, лишь испытывая пребольшой стресс своего шока.
Пусть он так думает. Пусть. Сейчас это совершенно неважно.
– Мы тоже выполнили свою работу, – спокойно признался Хоран, смотря Зейну в глаза и испытывая от подобного взгляда тошнотворное ощущение внутри. – Даниэль проследил за Пейном, тот уехал отсюда вместе со своей девушкой Одри. Всё сделано. Поздравляю.
Слова Найла звучали равнодушно. Но вот только ему самому было больно озвучивать подобное. Что-то заставляло его самого противиться этим словам. Заставляло противиться самому себе.
Что он вообще, чёрт возьми, делает сейчас? Чему он позволяет происходить?
– Отлично, – наконец, губы Малика сложились в улыбке. Такой непривычной, но такой драгоценной улыбке, от которой по всему телу брюнета распространилось приятное тепло. – Тогда ты свободен, Найл, и... не переживай. Я тоже выполню часть своей сделки. Твоя Элла будет в порядке.
Последние слова бросили светловолосого парня в дрожь. Сначала в его сердце возник испуг, а затем мгновенное облегчение.
И Зейн не стал больше удручать себя местоположением в этом убогом месте. Он поспешил уйти. Исчезнуть, оставив шокированного и такого растерянного Найла здесь в абсолютном одиночестве.
Вечеринка закончилась. Работа этих двоих уже давно выполнена. Малику здесь больше не за чем находиться.
Но Найл долго продолжал стоять здесь, в туалете, в полном молчании. Он ненавидел самого себя за то, что смог совершить, чему позволил случиться. Кошмарные события продолжали проявляться перед глазами и он не мог избавить себя от такого ужасного ощущения жалости и отвращения к самому себе.
Он не хотел этого делать. Не хотел видеть весь этот ужас.
Но у него не было выбора. Зейн дал хорошо понять – либо это всё произойдёт со Стефани Стайлс, либо с Эллой Джонсон.
Найл мог поступить иначе? Нет. Он бы никогда не решился рискнуть счастьем самой дорогой девушки в его мире.
Не решился бы. Потому что кому, как ни Найлу, быть убеждённым в том, что Зейн Малик действительно может всё? Что он действительно может сломать жизни многих людей?
– Лиам, – вдруг послышался голос Одри и парень медленно обернулся в её сторону. – Ты уверен, что ты в порядке?
Он молча опустил взгляд и резко вздохнул, продолжая плотно удерживать влажную ткань на поверхности своей раненной шеи. Его трусило. Здесь, в тёплой машине посреди мрачной улицы, он начинал ощущать безопасность. Начинал приходить в себя.
Но страх не отпускал. До сих пор перед глазами появлялась эта жуткая картина, эти мольбы, это лезвие ножа, которое пронзало его кожу.
Лиама передёрнуло. Он едва смог сделать очередной вздох и схватиться своими напряжёнными пальцами за ладонь сидящей рядом девушки.
Одри. Она должна была всё понять. Понять, что произошло и почему он так нервно сходит с ума в эти беспощадные секунды своего существования.
Хотелось рассказать всё прямо сейчас, объяснить весь недавно пережитый им ужас. Но слова не выходили из горла. Вздохи едва удавались и Пейн просто наслаждался тем, что уже был далеко от тех людей, которые смогли вызвать такой шок.
Страшно. Так страшно, что это раздирает изнутри.
– Лиам... Пожалуйста, – вновь раздался голос Одри и Пейн заставил себя встретиться с её обеспокоенным взглядом. Как же она переживает. Как волнуется.
Её теплые ладони нежно прикоснулись к поверхности его лица. Девушка заглянула в глубь его карего взгляда и от этого по всему телу парня прошлась волна спокойствия и надежды. Надежды на лучшее. На то, что всё действительно будет хорошо.
– Я в порядке... – голос парня прозвучал хрипло, испуганно, но Лиам смог заставить себя издать лёгкую улыбку. – Просто был небольшой инцидент с этим... Маликом и..
Он не смог продолжить говорить. Одри накрыла его губы своим пальцем, призывая замолчать и не нагружать себя лишним разговором. Она чувствовала его переживание и произношении одного имени Зейна оказалось достаточным, чтобы девушка осознала всё произошедшее. Наверняка, раз такие, как Малик, были причастны ко всем недавним событиям, значит случилось что-то плохое.
Но сейчас она здесь. Рядом с Лиамом и она ни за что не позволит дать его в обиду.
Всё должны быть хорошо. Должно – ведь теперь они вместе, друг с другом.
– Где Стефани? – вдруг поинтересовалась Одри, отложив свою руку в сторону и вновь смотря на испуганное лицо шатена. Губы того стали дрожать и это не могло не заставить испытывать очередное беспокойство. – С ней точно всё хорошо?
Лиам замер. Перед глазами вновь пронеслась та картина, когда она плачет, когда её лицо отображает самую страшную боль.
Он невольно вспоминает, что повёл себя, как трус, позволил убежать себе в тот момент из школьного коридора. Что смог позволить себе оставить её там одну.
Но он напуган. Он не знает, что может чувствовать ещё.
Внутри издаётся адская боль – горло продолжает печь, глаза наполнены жестоким ужасом и беспощадностью. В душе таится жестокий кошмар, которым теперь наполнено всё его внутреннее состояние.
Ему просто до ужаса страшно. Он чуть не погиб. Он чуть... Он чуть не умер от этой боли в глазах близкого для него человека.
Стефани... Он не может думать сейчас о ней. Если будет думать, то он просто сгорит изнутри. От боли, ужаса и хладнокровия, которые пронзили этой ночью его испуганное сердце.
– Она тоже в порядке, – вдруг произнёс Пейн, с трудом удерживая в своих дрожащих руках ладонь удивлённой Одри. – С ней всё будет хорошо, а мы... нам просто нужно уехать, ладно? Сейчас же, милая... пожалуйста, просто поехали домой.
Его голос звучал так изнеможённо. Он едва мог находить силы для подобных слов и подобных просьб, надеясь действительно оказаться в ещё более улучшенной безопасности.
Одри понимала его страх. Она видела в его карих глазах действительные переживания и напряжение парня полностью передавалось ей.
Она не стала задавать лишних вопросов. Не стала влезать туда, чем было даже страшно интересоваться.
– Домой, так домой, – ласково прошептала она и надавали руками на руль, стараясь поскорее скрыться с этого места.
Лиаму нужно успокоиться. Нужно прийти в себя. Ведь у бедного и испуганно парня такой вид, словно он перешёл через самые кошмарные мучения в своей жизни. Словно он прошёл через ад.
====== Глава 40 ======
Это утро было не самым приятным в его жизни. Голова раскалывалась от неприятных чувств, а внутри что-то холодной волной распространялось по каждой частице его сознания.
Стайлс чувствовал себя хреново. С плохим настроением и абсолютно полным недосыпанием. Глаза слипались, а во рту оставался неприятный привкус вчерашнего алкоголя.
Он так много выпил вчера?
Глаза парня зажмурились ещё сильнее. Он почти ничего не помнил, к своему сожалению. Лишь какую-то тупую вечеринку в честь Хэллоуина и очередные противные выходки его сестры. Точно.
Его сестра. Та самая, благодаря которой его настроение было полностью расколотым и уничтоженным.
К чёрту, Стайлс. К чёрту эту эгоистичную девчонку, от единой мысли о которой твою душу вновь стало выворачивать наизнанку. Просто пошли всё это к чёрту!
Стайлс сжал свои губы и аккуратным движением приподнялся с кровати, внимательно осматриваясь по сторонам. И всё оказалось вполне предсказуемым.
Несколько пустых бокалов, раскинувшаяся на полу одежда и Кейт. Белокурая девушка, так нежно спящая в нескольких сантиметрах от его тела.
Волосы блондинки раскинулись по поверхности подушки и её столь манящие и чувственные губы были сладко приоткрыты в редких вздохах, издаваемым с необычным ритмом дыхания.
Она нежно спала. И рядом с ней Стайлс пожалел, что не мог и себе уделить ещё пару минуток приятного сновидения.
Он не мог. Ведь были и другие дела.
Взглянув на часы, Стайлс удивился, что время уже подбегало к началу одиннадцатого и парень спокойным шагом стал спешить в ванную комнату. Было необходимо принять душ и смыть с себя все остатки плохих и удручающих его мыслей. Забыться. В который раз и за который день.
Может... Хотя бы сегодня ему удастся начать новую жизнь?
Душ помог парню прийти в нормальное состояние. Ощущая приятные чувства свежести и бодрости, Стайлс поспешил накинуть на своё тело новую одежду и выйти из душа в более удачном расположении духа. Следует не позволять себе расслабляться. Приготовить завтрак и разбудить спящую Кейт, с которой, кстати, можно было бы провести и остаток сегодняшнего дня в очень неплохом расположении духа, разве нет?
Гарри хотел настроить себя на это. На самое приятное и нужное ему в эти мгновения времяпровождение.
Спустившись на кухню, он равнодушно включил электрический чайник и стал искать чистые чашки для приготовления горячего кофе. Его глаза спокойно пробежались по поверхности стола и Стайлс мгновенно смог найти нужные ему вещи. Вот и чайник закипел как раз. Пару движений и новый кофе оказался почти готовым, остался нужен лишь последний штрих с добавлением сахара.
Стайлс решился выполнить это без какого-либо утруждения. Руки спокойно проскользнули к сахарнице и ловким движением ухватили несколько белоснежных кубиков.
Всё готово. Всё оказалось простым и...
Взгляд Стайлса замер, когда он внезапно заметил пустеющий умывальник. Он замер и даже совсем забыл про сахар, который всё ещё продолжал находиться во власти его рук.
Он просто затаил дыхание и стал долго разглядывать поверхность умывальника, где совершенно не находилось какой-либо вещи. И это выбило из Стайлса дух. Слишком быстро и молниеносно смогло испортить остатки его хорошего настроения.
В голове появилось множество разных мыслей. В голове будто перевернулось всё на этом свете и было чрезвычайно сложно словить хотя бы одну единственную мысль.
Стефани. Это было первое, что появилось в голове. И Стайлс, продолжая смотреть на поверхность умывальника, а затем и на свои чашки с почти готовым кофе, тут же вспомнил один немаловажный на данный момент факт.
Каждое утро, когда Стефани просыпается и куда-то идёт, она оставляет в умывальнике чашку со своим выпитым напитком. Будь то чай или тот же кофе. Неважно. Главное просто тот факт, что она всегда оставляет эту чёртову чашку в умывальнике. Оставляет. Стайлс на протяжении многих лет замечал эту привычку своей сестры.
Замечал. Сейчас этой привычки не наблюдалось.
Раз не наблюдалось, значит... Она не ночевала дома. И Стайлсу пришлось неприятно сощуриться от этого осознания. Сжать свои губы и резким рывком бросить несколько кубиков сахара в стоящий неподалёку кофе.
Нет настроения. Нет, потому что. Потому что, блять, его уже достали эти проделки ненавистной родственницы.
Может, она даже у Томлинсона осталась? Ну конечно, почему бы и нет? Они же так сдружились вместе, так, чёрт возьми, удачно смогли найти общий язык. Его раздражают эти факты. Его просто напросто всё раздражает на этом свете.
Он напряжённо вздохнул и постарался отвлечься от мыслей о Стефани. Забыть о ней опять и заставить себя вообще не вспоминать об этой девушке. Как же ему хочется, чтобы она исчезла с его жизни. Каким-то прекрасным и чудесным образом исчезла.
– Гарри? – кто-то позвал его. Нежный женский голос, который тут же смог заставить Стайлса обернуться.
Он удивлённо приподнял брови, не ожидая увидеть сейчас кого-то на кухне. Но глаза парня столкнулись с счастливым лицом улыбавшейся Кейт и это всего на пару мгновений смогло дать Гарри возможность и самому расслабиться.
Он отложил две чашки в сторону и нежно взглянул на Кейтлин, которая, конечно же, отлично выглядела этим утром. Довольная, в его длиной рубашке, с прекрасным блеском в своих светлых глазах.
