Текст книги "Безжалостность твоей любви (СИ)"
Автор книги: angel.anastasia
сообщить о нарушении
Текущая страница: 44 (всего у книги 67 страниц)
Я не боялась. Совсем, лишь просто хотела дойти побыстрее и оказаться вновь в приятном обществе друзей. Я лишь хотела быть рядом с ними, видя приятные улыбки их лиц и...
Внезапно раздался резкий звук.
Включить: Jakob – Malachite
Я замерла. Испуганно застыла, ощутив неприятное сжатие в лёгких. Всё тело окутала волна плохого предчувствия и что-то с твёрдой непоколебимостью заставило меня застыть на месте, тут же переставая продолжать свой прежний направленный путь.
Стало страшно. Вновь это знакомое чувство. Когда что-то не так. Когда в сердце мелькает желание исчезнуть. Убежать.
– Какая неожиданная встреча, – этот голос. Это ехидство и эта жуть, от которой всё стало ещё хуже. Я готова была уничтожиться прямо сейчас. – И чего мы вдруг блуждаем одни в такое позднее время, Стефани?
Мне даже не стоило оборачиваться, чтобы распознать своего собеседника. Мне даже не стоило делать лишнего шага, чтобы опознать эту личность.
Но всё же при моем повороте и резком мелькании своего взгляда, я сразу увидела перед собой Малика. Его хмыре брови, опасные глаза. Но он был не один. Рядом стояли Найл, Даниель. Выглядели эти оба без настроения, но лишь один Зейн стал отдавать для меня дикий и пугающий изнутри холод.
Хотелось убежать. Мгновенно.
И я тут же попыталась сделать это. Сразу рванула вперёд, но из-за неудачных каблуков телу лишь пришлось быть схваченным ловким сцеплением рук Даниеля. Этого ублюдка. Этого ненавистного мною человека.
– Куда-то спешишь? – перед глазами вновь образ Зейна. Его лицо. Его отчаянная радость, выбивающая всё хорошее из под дна моего сознания. – Не стоит, милая. У нас много времени. Целая ночь.
Я вновь вижу Найла. И его молчаливую походку и его равнодушный взгляд.
Почему? Что, чёрт возьми, происходит? Что, блять, вообще здесь твориться?
– Что ты задумал? – мои слова звучали с омерзением. С ненавистью, резко-проявленной со дна своего сердца. Я не могла. Чёрт! Просто не могла.
А Малик лишь усмехнулся, заметив все мои эмоции и весь мой гнев. Лишь усмехнулся, подходя ближе и прикасаясь кончиками пальцев к поверхности моего лица. Проведя по моей коже линию и с улыбкой наблюдая за моим сжатием и за моем бессилием, ведь руки уже минуту были в плотной хватке одного из придурков в этой компании.
Мне так страшно. И противно. Но я старалась держаться. Старалась не подавать всего вида своего ужаса и дикого желания сбежать отсюда, как можно скорее. Хотя... разве Зейн итак не догадывался о моих чувствах? Он всё знал. И понимал, ведь это понимание прекрасными чертами было отписано на его лице.
И я лишь презрительно прищурилась, пытаясь избежать неприятных прикосновений. Но Малик схватил меня за скулы. И заставил посмотреть в его чёрствые глаза.
Заставил умереть. Рассыпаться на части, в который раз за всю мою жизнь.
– Я предупреждал тебя, разве нет? – его губы были сжаты, глаза с ненавистью впивались едким взглядом в моё лицо. – Перейдёшь кому-то из нас дорогу – будешь платить лично мне. А разве я не оправдываю своих предупреждений?
Голос брюнета наполнился презрительным смешком, а в моих глазах лишь холодной волной прошлось воспоминание этих слов на одной из вечеринок. И понимание. Грёбанное, чёрт возьми, понимание.
«Тронешь хотя бы одного из нас, и я лично уничтожу тебя, понятно? Ты ведь не считаешь, что этот случай с Эллой сойдёт тебе с рук? Я слежу за тобой, дорогуша. За каждый промах ты будешь платить мне.»
И я ведь перешла эту чёртову дорогу. Я перешла её Стайлсу. Я причинила ему боль.
Зейн заметил моё понимание. Это вызвало довольную улыбку на его губах и ещё большее ехидство в выражении серьёзного лица парня.
Дрожь по телу была невольной. Сжатие в горле тоже. Просто слишком страшно, чтобы контролировать что-либо. Просто слишком жутко, чтобы не понять всю опасность происходящего события.
– Это ночь будет долгой, – он вновь прикоснулся пальцами к моей коже, опустил к шее, дёрнул ткань воротника моего белого платья. – И ты же не думаешь, что сможешь избежать этого, правда? Я прикончу тебя, дорогая Стефани. Я причиню тебе такую боль, о которой ты и не мечтала, – прозвучал его самодовольный смех, а затем Малик с резкостью отошёл от меня, с жёсткостью присматриваясь к фигуре Найла. Блондин воспринял это с безразличием. – Приведи этого урода, Пейна сюда, – приказ Зейна, его строгость и решительность всех предстоящих действий. – Уверен, если будут страдать эти оба, будет веселее, не так ли?
И он вновь взглянул на меня. А я испугалась. И закричала. Но так пронзительно, что Даниелю пришлось мгновенным движением ладони заткнуть мой рот. И напугать меня. Вновь сильнее. Вновь жёстче и стремительней.
О, Господи, помоги мне.
Хотя... Я вдруг просто поняла, что помощи было ждать бессмысленно. Её не будет. Её просто не будет.
– Ну что же, приступаем, – опять эта улыбка Малика. И его приказ.
Приказ, который Даниель выполнил мгновенно. Который он сделал почти сразу, всего за секунду.
Молниеносный порыв рук и ткань гипюрового платья разорвалась на моём теле. Опять мой крик. Мольба о помощи. А затем резкий толчок на пол.
====== Глава 39 ======
Простите, данное продолжение пришлось задержать из-за тяжелого психологического состояния этих глав. Мне просто были нужны силы, чтобы настроиться на это. Но спасибо всем, кто ещё со мной. Спасибо за вашу преданность и терпение. Вы все для меня! Вы делаете меня счастливой!
Включаем и ставим на повтор:
Jimmy Fung – The Killing Field
Я не могу объяснить, что такое страх. Что такое дикий ужас, когда в теле образуется комок яростного напряжения и понимание неизбежной боли. Я не могу объяснить, как именно мне было плохо в эти минуты своей жизни. Я не могу. Это просто не в моих силах.
Кровь тогда нахлынувшим импульсом стучала по венам, а глаза с непроизвольной скоростью продолжали сдерживать отчаянные слёзы. Мне было так жутко ощущать себя такой. Такой бессмысленной. Пустой. Ничего незначащей в этой жизни.
Едва делая глотки пропитанного опасностью воздуха, я старалась не сжиматься всем своим телом так сильно, чтобы не дать себе возможности показать этим людям всю силу своего страха. Чтобы хоть как-то спастись. Хоть как-то удерживать внутри сознания последнюю надежду.
На спасение. На то, чего точно не будет. На то, на что было бесполезно надеяться.
– Веди её сюда, – твёрдый голос и холодные руки подтолкнули меня к проёму тёмной двери.
Споткнувшись на входе, я едва удержалась на ногах, но грубое прикосновение к коже мужских рук мгновенно смогло помочь удержать мне равновесие, а затем направить в глубину мрачного помещения. Какой-то забытый кабинет, где ничего не видно и где мне уж точно бесполезно ожидать помощи. Это неизбежно. Этот кошмар не закончится.
– Дура, – до ушей донеслось оскорбление Даниэля и его грубая хватка, толкнувшая меня к стене.
Я вновь съёжилась всей частицей своей сущности. Прикрыла глаза, пытаясь настроиться на худшее, пытаясь воспринять реальность существующей правды сквозь отчаянность в осколках своего сердца.
Я задыхалась. Уже прямо сейчас, когда двое парней с ухмылкой наблюдали за моим потрясением. Когда их лица рассматривали моё оголённое тело. И когда я так безнадёжно пыталась хоть как-то успокоить весь внутренний накал в глубине своих чувств.
Я не знала, как было возможно пройти через это. Как можно было успокаивать своё дыхание и придавать себе сил. Как вообще, чёрт возьми, можно было воспринимать это!
Ведь даже моё кружевное платье было окончательно испорчено. Белые крылья валялись в дальней стороне, на полу, а гипюровая ткань комками висела на моём теле, которой я так напрасно старалась прикрыться. Я была почти голой. В одном нижнем белье, которое совершенно не помогало защитить мою кожу от холода.
Я была беззащитной перед этими ублюдками. И я не знала, что мне делать.
Надеяться? Блять, да мне никто не поможет! Никто. Просто напросто никто!
Вновь несдержанный всхлип, сорвавшийся с поверхности моих губ. Кожа покрылась мурашками и я опустила голову, продолжая придерживать порванную ткань платья у себя на груди.
А эти двое засмеялись. Улыбнулись в тёмном свете своими злобными ухмылками. Уничтожили меня своей радостью в этих ненавистных глазах.
– Что такое, Стефани? – Зейн сделал шаг ближе. Этот урод. Эта тварь, смотреть на которую у меня уже не было сил. Этот ублюдок, от которого сводило все мои внутренности, – боишься, дорогая? Ох... ещё так рано для этого. Всё интересное впереди. Всё самое вкусное ожидает нас дальше.
Он вновь сделал пару шагов. Остановился напротив, с наслаждением наблюдая, как медленно я поворачиваюсь в сторону, пытаясь избежать его ехидного взгляд. И как, в конце концов, безнадёжно я пытаюсь себе помочь.
– Знаешь, почему я это делаю? – его голос вновь раздался среди пугающей тишины помещения и я напряглась, даже боясь представить дальнейших объяснений. Всё становилось ещё ужаснее, чем раньше. С каждой секундой я осознавала, как бесповоротно разрушался мой мир.
Но Малик молчал. Заставил лишь наши глаза встретиться сквозь длительное ожидание и вновь напомнить мне, в каком кошмарном обществе мне суждено находиться.
Я замерла, не зная к чему мне стоило быть готовой. Я затаила дыхание, удивляясь, как стремительно продолжали темнеть глаза стоящего передо мною брюнета. И как быстро гул моего сердца начинал увеличиваться.
– Потому что этого хочет твой брат, – вновь ухмылка Малика. И его слова.
Пару фраз, слетевших с его губ. Пару мгновений, прежде чем мне окончательно удалось разбить все внутренние чувства об землю.
Прежде чем я уничтожилась. В который раз в своей жизни.
– Ты врёшь! – мгновенно слышен мой крик и резкий шаг в сторону кареглазого брюнета. Защитная реакция. Попытка остановить душевную боль. – Ты, чёрт побери, просто врёшь!!! Он не мог! Он не мог этого сделать, слышишь?
«Не мог так поступить со мной».
Сдержанные слёзы душили горло. Я набежала на Зейна, замахиваясь кулаками, но он с лёгкостью смог перехватить мои руки. Заставить меня остановиться и посмотреть в эти чёрствые глубокие глаза.
– Не вру, – он сказал это уверенно, так быстро, что я не смогла совладать с собой. – И ты знаешь это, не так ли?
Нет! Нет, вашу мать, я не знаю!
Не знаю.
Мне пришлось остановиться. Отойти в сторону и вновь вцепиться руками в разорванную поверхность белой ткани на своём теле. Попытаться уравновесить тяжесть своего дыхания. Просто прийти в себя.
Этого не может быть. Я не хотела в это верить. Не хотела признавать данного факта ни в какой-либо возможной на это проникновенности. Это... просто...
Я умру, если я признаю это.
Гарри. Он мог позволить этому происходить? Он мог дать Зейну эту возможность? Как? Как, чёрт возьми, он мог???
Вновь внутри всё сжалось от боли. Всхлипы и крики застревали в глубине сознания и все мои силы уходили на их сдержанность. На эту тупорылую попытку сохранить равновесие. Не падать. Не падать в этот чёрствый бездонный ужас, который так стремительно разъедал всю меня.
Правда. Это бывает больно, не так ли?
Когда этот душераздирающий факт о предательстве близкого человека начинал принимать форму правдивости. Ведь Зейн действительно может не врать. Ведь Стайлс действительно может ненавидеть меня достаточно сильно, чтобы пойти на это. Ведь это всё просто имеет право на своё существование.
Надежда бездонным комом сгорала на моих глазах. В моих чувствах, без возможности предотвращения. Теперь всё казалось в реальности неизбежным. Без спасения. Без шанса на возможность нормально жить.
Вновь мой глухой вздох и через секунду дверь в эту комнату открылась. В моих глазах появился огонь счастья, но всего на мгновение, ведь я тут же осознала, что это не была попытка оказания мне помощи. Это было продолжение моего кошмара. Того самого, который может не только убить человека, а навсегда разрушить все его остатки душевной плоти.
В начале я заметила Лиама. Его шокированный взгляд и резкую чёткость шагов. Но затем сзади появился Найл. И руки блондина мгновенно смогли замахнуться на Пейна, ударив того по рёбрам и усадив на колени.
Лиам не ожидал столь сильного удара, не ожидал, что попадёт в такую глупую ловушку. Что же они могли наговорить ему, чтобы он пришёл сюда? О чём они вообще могли ему соврать?
Но уже было поздно размышлять об этом. Тело Лиама оказалась на полу и к фигуре шатена поспешил подойти Даниэль, так же уверенный замахнувшийся на его стойку. Сидящего на коленях Пейна эти двое схватили всего за мгновение и смогли обездвижить шокированного парня всего за немногочисленные секунды.
Он был также, как и я, беспомощным. Он также, как и я, попал в тот мир, перед которым мы были бессильны.
Нет надежды. Нет спасения. Нет больше сил. Одна боль и это чёртовое понимание – сегодняшняя ночь будет самой худшей в нашей с Лиамом жизни.
– Наконец-то мы все в сборе, – раздался самодовольный голос Малика и я невольно обернулась в его сторону. Заметила взглядом его уверенную стойку и блеск в его счастливых карих глазах. – Думаю, теперь мы можем приступить к самому интересному, правда?
Мои губы сжались в резком вздохе. Злость буйным вихрем пронеслась по складкам кожи. В глазах загорелась непреодолимая ярость. Да как он смеет?
Как он может так рушить мою с Лиамом жизнь?
– Отпусти его! – мой злостный приказ, от которого улыбка на губах Зейна стала лишь шире. От которого его глаза загорелись лишь более чёткой язвительностью.
– Отпустить? – он аккуратно переспросил, делая небольшой шаг в мою сторону и пугая меня своим близким присутствием. Вводя меня в омут жуткости и до ужаса буйного страха. – Не думаю, что это хорошая идея, дорогая. У меня... Совершенно иные планы на сегодняшний вечер.
Его глаза заблестели злорадством. Ужасом. Дикой яростью, от которой перехватывало дыхание.
Я отошла назад. С испугом в сердце оглянула всё пугающее пространство этого тёмного помещения. Ведь теперь точно не было шансов на спасение. Холод окончательно пробился под покров моей кожи. Под покров моего болезненно-бьющегося сердца.
– Видишь, Пейн, как о тебе заботится твоя прелестная подруга? – с усмешкой в голосе произнёс Малик. Он взглянул в сторону Лиама и тот, стоя на коленях, съёжился ещё больше от плохого предчувствия дальнейших событий. – Видишь, как она переживает, волнуется? А ты ведь не рассказал ей всю правду, не так ли? Ты ведь не признался ей в своём недавнем предательстве, Пейн?
Лицо Лиама перекосилось от ужаса и гнева. Руки шатена напряглись и он почти молниеносным рывком выбрался из хватки держащих его сзади парней, но те двое оказались со слишком превосходной реакцией, чтобы вновь удержать своего соперника на коленях.
Лиам оказался усмирённым. Но и в этом положении, он продолжал отталкивать Найла и стоящего с ним Даниэля. Продолжал пытаться спастись. Обрести нужную свободу движений.
– Заткнись, ублюдок! – закричал Пейн, гневно смотря на Зейна. Вновь делая рывок всем телом и яростно двигая руками в бесполезных попытках встать на ноги. Но это было концом. Это уже было пеплом сожженной надежды. – Просто, блять, закрой свой рот!
Глаза Лиама горели яростью. Ненавистью. Злостью и в то же время пугливым отчаяньем. Этот взгляд был способен пронзить всё. Он был способен подкрасться в глубину сознания, выворачивая там всю сущность и приведя её в противоположное для себя направление.
Этот взгляд заставил меня замереть на месте. И посмотреть на Лиама так, как раньше мне совершенно не доводилось смотреть на этого человека. Ведь что могло происходить с ним сейчас? Откуда мог быть такой гнев в его сердце, смешанный со страхом и отчаяньем одновременно?
Предательство? Да, Боже мой, Малик же шутит, лжёт!
Не может быть у Пейна никакого предательства. Не может быть! Я же не поверю в это, правда? Но почему же тогда Лиам так боится? Так злится и пытается вырваться всем телом?
Что происходило с моим лучшим другом? Что происходило в этом ужасном кошмаре, каждая продолжающая секунда которого безукоризненно уничтожала весь мой мир?
– Значит, не сказал, – Зейн сделал итог. Голос парня звучал приторно, с усмешкой, с глубиной невообразимого яда и воодушевления, которому мгновенно удалось заставить меня вникнуть в обескураженное удивление. Я не смогла дышать. Я мгновенно перестала думать. – Так почему не сказал, Лиам? Всё-таки ты действительно это сделал. Она имеет право знать, ты так не думаешь? Она должна быть осведомлена о том, как хорошо ты помог ей перевернуть всю страницу своей жизни.
Он продолжал говорить с Пейном о всё той же необъяснимой для меня теме. И каждое последующее мгновение лишь сильнее подталкивало меня к той мысли, что я не выдержу так больше. Что я просто окончательно разорвусь в удушливом напряжении данного разговора. Ведь, что Малик имеет в виду?
Что, чёрт возьми, он хочет мне дать понять?
Лиам перестал издавать какие-либо звуки. Он замер в молчании и только блеск его пронзительных карих глаз продолжал отдавать злостью и пренебрежением к стоящему неподалёку назойливому брюнету. Только этот гнев. Только эта боль, которой было пропитана каждая частица тела моего друга.
И это было так знакомо. Это... это напугало со слишком безумной скоростью.
– Что ты имеешь в виду? – мне удалось подать голос. Испуганно замереть и посмотреть Зейну прямо в глаза. Я должна была понять всё прямо сейчас. Я должна была убедиться. Тут же. В эти же быстротечные секунды. – Что мне должно быть известно, Малик?
И он лишь усмехнулся своим самым неприятным жестом. Подошёл ко мне ближе на несколько шагов и заставил моё тело снова очутиться в жгучем чувстве страха и ужаса.
Внутри, как всегда, всё взрывается от напряжения. И я, как всегда, терплю до последнего, чтобы понять хоть какую-то правду.
– Ты никогда не обращала внимания на некоторые удивительные совпадения, Стефани? – голос Зейна звучал спокойно и это не могло не удивлять. Не могло не заставлять меня хотеть ещё больше исчезнуть с этого проклятого места. – Как, например, твоя ссора с Гарри? Никогда не думала, почему ты, решившись в такой необдуманный миг поцеловать своего лучшего друга, тут же стала замечена своим старшим братом? И... почему вообще Лиам так резко захотел помириться с тобой? А Гарри – оказаться именно там, где можно было заметить весь данный случай? Нет? Не задумывалась об этом? Ну, так позволь мне всё объяснить тебе, дорогая. Позволь мне рассказать тебе, почему всё именно так произошло в твоей жизни.
Нет. Чёрт... Просто нет!!!
Я готова была заорать со всей силы. Убежать прочь, чтобы больше никогда этого не слышать! Даже не пытаться воспринять это за правду. Даже не...
Это же глупость! Это точная ложь! Ложь, потому что Лиам точно такого бы никогда не сделал. Никогда! Он не такой, как мой брат. Он не причинил бы мне подобной боли. Он не обманул бы меня таким способом.
Он бы...
Он всегда дорожил мною достаточно, чтобы не позволить подобным вещам произойти. Он же любил меня, правда? И любит... А те кто любят, не идут на предательства. Те, кто дорожат близкими людьми, не заставляют их страдать.
Я долго продолжала стоять на одном месте. Делать какие-то глупые вздохи, пытаясь образумиться и перестать слышать весь этот бред, озвученный ехидным голосом Зейна. Перестать его слушать.
Стеф, перестань! Это ложь. Это всё ложь! Слышишь? Ложь!
Но Малик ни за что бы не последовал моим внутренним просьбам и надеждам, так стремительно желающим быть осуществлёнными. Ведь он не стал останавливаться. Не стал давать мне возможности сохранять свой беспечный эмоциональным мир в той же трепетной сохранности, каким он мог быть до этого момента.
Он просто продолжил. Разрушать. Причинять боль. Позволять мне осознавать самое страшное и ужасное в этой чёртовой жизни.
– Мы с Пейном обсудили всё ещё за неделю до подобного происшествия, – Малик говорил твёрдо, с абсолютной уверенностью в каждом осуществлённом звуке. – План был прост: Лиам делает вид, что прощает тебе все прошлые обиды, а взамен просит что-то наподобие последнего поцелуя, который, несомненно, должен помочь ему забыть тебя и свои любвеобильные чувства. С моей же стороны всё было ещё легче, – Зейн ухмыльнулся, его глаза окончательно пронзились осчастливленным блеском. А внутри меня – боль. Оглушающая пустота, от которой уже невозможно было спастись. – Я должен был заняться Стайлсом, Стеф, – вновь сказал Зейн с самодовольной улыбкой. – Привести его в одно неплохое кафе и позаботиться о том, чтобы он оказался в нужном месте в нужное время. И это вышло, не правда ли? Твой брат всё увидел. Пейн абсолютно всё выполнил. И произошла ссора, твоя боль, неожиданное воссоединение Стайлса с твоей подругой. Ты никогда не думала, кто может быть виноват в этом? Ведь ответ прост. Это твой друг виновен, Стеф. Лиам Пейн. Вот, настоящая причина всей твоей боли. Вот, благодаря кому ты так настрадалась.
И эти слова смогли уничтожить всё. Дать трещину. Дать настоящий толчок к тому, что называют разочарованием. Разочарованием в тех, кто владел большим значением в моей жизни, нежели просто близостью или приятельским отношением.
Ведь Пейн... Кем был для меня он? Он был моей родственной душой. Предметом не только доверия, но и всей сутью поддержки и любви. Сутью того, что можно в некоторых случаях называть даже больше, чем просто дружбой.
Я всегда верила Лиаму. Моментами я даже была готова признать, что любила его всем сердцем за его душевную теплоту, за его способность оказать мне самую многозначительную веру в саму себя.
Я дорожила им, и даже во время ссоры – я всегда хотела восстановить наши дружеские отношения. Ведь этот человек всегда был близкой и дорогой частью не только моей жизни, но и моего внутреннего мира. Он... Был многим.
Был. Теперь этого нет. Теперь внутри пусто.
– За что? – я и сама удивилась, как смогла быстро взглянуть в карие глаза своего бывшего друга. Словить его испуганное выражение лица и в очередной раз убедиться во всей правдивости только что осознанного мною факта. – За что ты так поступил со мной, Лиам?
Мой голос звучал жалко. Глупо. Слишком бесхарактерно для подобного вопроса.
Но я не могла больше быть сильной. Ведь Зейн сказал правду. И я поверила ему уже в тот самый момент, когда глаза Пейна наполнились страхом.
Тот, кто не лжёт, никогда не боится. Тот, кому нечего скрывать, никогда не будет пытаться скрыть всю правду за маской своего страха.
Лиам врал мне. Это враньё тенью отобразилось в его карих глазах, в этих самых, которые раньше казались мне самыми чистыми и искренними. Ведь оказалось, что доверять нельзя никому. И это лишь очередной урок в моей жалкой жизни.
Пейн проигнорировал мой вопрос. Найл с Даниэлем оттолкнули его ещё ближе к полу и он лишь медленным толчком отвернул свою голову. Мне же просто пришлось с болью сталкиваться с этим. Пытаться дышать, вновь углубляться в чувства своего томительного страха.
Удушение. Внутри всё съёживается. Боль глухим комом распространяется по телу и давит на все частицы внутренних органов.
Мне хочется закричать прямо здесь от всего этого душераздирающего кошмара. Мне хочется признать своё поражение перед Маликом в эти же секунды своей жизни.
Но... Взглянув украдкой на профиль его высокомерного лица, в глазах Зейна не отображалось полная удовлетворённость своих поступков. В его мрачном взгляде читались иные эмоции и чувства. Его лицо искажало то, что приняло вид самого болезненного удара в данные мгновения.
Это не конец твоих страданий, Стефани. Это только начало.
– Мне всегда было интересно, как далеко твоя добросовестность способна зайти, Стеф, – честно признался Малик, делая шаг в мою сторону. – Ведь... Ты так зла на Пейна сейчас. Но спорим, он до сих пор достаточно дорог тебе, не так ли? Хочешь... Я докажу это каждому из нас?
Я замерла. К чему он клонит? Что имеет в виду?
Что... Что, чёрт возьми, должно произойти сейчас?
Мне страшно. Господи, как! Пожалуйста, помоги мне. Мне... Мне нечем дышать. Ужас. Он сковывает все глубинные частицы моего сердца. Каждый вздох, каждое биение пульса – я сейчас буду уничтожена в этом кошмаре. Я не смогу от этого скрыться. Я не смогу спастись. Никак. Никогда.
– Найл! – грозный приказ Малика. Блестящая ухмылка на его губах и вновь мой испуганный взгляд в сторону Пейна и стоящего рядом блондина.
Но лучше бы я не смотрела на это. Никогда-никогда не смотрела. Потому что следующие секунды... Они ужасны. Так молниеносны и безжалостны, что от этого внутри моего сердца всё стало разрываться по швам. Глотки воздуха стали ещё более резче и хладнокровней, а кровь в висках застучала с большей напряжённостью и отчаяньем.
Найл с силой ударил Пейна по голове. Парень упал на локти, но это не дало ему избежать очередной хватки голубоглазого блондина. Тот схватил Пейна за горло и давая мимолётный знак Даниэлю стал усиленно удерживать моего бывшего друга за поверхность шеи. Пейн задыхался в ужасе. Его тело было избитым, обессиленным. Выбраться из этого положения уже было невозможно. Нереально. И это было не просто отчаяньем. А болезненной восприимчивостью ужасающей правды. От которой не скрыться и не спастись, которую можно только увидеть и ощутить на всех частях своего скованного ужасом тела.
Даниэль не стал долго ждать. В тёмном помещении блеснуло металлическое лезвие ножа и светлоглазый парень быстрым движением рук приложил данный нож к обездвиженному горлу Пейна. Пару секунд и это лезвие стало впитываться в кожу напористее. Пару мгновений и по прожилкам шеи стала течь алая кровь.
– Нет! – я закричала. Рванула вперёд, пытаясь помочь. – Нет! Прекратите! Пожалуйста... Нет!!!
Я наплевала на порванную ткань платья на своём теле. Я наплевала на боль и обиду, сохранившуюся внутри своего сознания. Я наплевала на всё.
Только попыталась помочь. Попыталась сделать хоть что-то и остановить этот дикий ужас, который стал разрывать все части изнутри. Это так страшно. Это так больно видеть. И я была не в силах что-либо исправить, предотвратить хоть как-то.
Ведь Зейн схватил мои руки достаточно быстро, чтобы остановить мои шаги. Ведь его хватка на моих ладонях оказалось достаточно сильной, чтобы утихомирить мои прерывистые движения и моё столь яростное рвение помочь ни в чём невиновному в данной ситуации человеку. Это же не наказание Пейна. Это моё. Моё страдание за все свои грехи перед Зейном. Только моё.
– Пожалуйста! – мои вопли оглушили всю комнату. Я кричала так громко, я пыталась хоть как-то это остановить. Ведь кровь... Она всё-также мерцала в этом тёмном цвете комнаты, она всё-также ужасным отображением виднелась в моих напуганных данной жестокостью глазах. – Хватит! Остановитесь! Я умоляю! Прошу! Хватит!
– Хочешь, чтобы Даниэль остановился? – голос Зейн медленным хрипом донёсся до моего сознания. И я, замерев от неожиданности, постаралась успокоиться, надеясь хоть как-то сохранять все частицы потерянного ранее самообладания. – Тогда сделай всё, что я скажу тебе, дорогая.
И я медленно сжала губы от ужасно-плохого предчувствия своей души. Я замерла с болью в сердце и со страхом в глазах, которые всё-также продолжали наблюдать раненное тело моего бывшего друга.
Лиаму больно. Его губы дрожат, но он всё молчаливо терпит, понимая весь кошмар нашего с ним положения. А ведь Даниэль и Найл могут не остановиться. Ведь они могут продолжить. Они могут убить. Убить Лиама уже за пару секунд, без капли сомнения или жалости.
– Что ты хочешь? – мой голос дрожит, в глазах стали просачиваться слёзы.
А Зейн ухмыльнулся. Ехидно, насмешливо, достаточно злобно и устрашающе. От этого человека никогда не стоит ожидать чего-либо хорошего. Только плохое. Только мерзкое. То, что уничтожает все хорошие качества в человеке.
– Сядь на колени, – его голос.
А затем мгновенный порыв моего ужаса. Тот момент, когда страх едким пламенем разъедает душевные внутренности.
Сначала я не хотела верить в смысл только что услышанных мною слов. В глазах мелькнуло непонимание и я лишь с удивлением оглянулась по сторонам. Что-то пронзило мои испуганные чувства и это «что-то» оказалось значительной причиной моего ещё большего отчаянья в таком положении. Я прикрыла глаза. На пару мгновений. На пару резких вздохов, чтобы позволить своему дыханию не прекращаться.
Ведь мне было слишком страшно. Уже не было никаких границ всему происходившему кошмару. Уже, Стефани, всё стало окончательным ужасом для твоей жизни.
– Зейн, – я с мольбой посмотрела в его карие глаза. Слегка напряглась всем телом и подошла ближе, надеясь заставить его испытать хоть какую-то жалость и чуткость ко мне. Хоть что-нибудь похожее на человечность. – Пожалуйста, остановись... Хватит. Я... мне правда жаль... Я сожалею, слышишь? Обо всём сожалею!!! Но, пожалуйста, прекрати... Остановись!
Он лишь ухмыльнулся уголками своих ехидных губ. Его руки медленным рывком оторвались от моих ладоней и сквозь всю пугающую темноту помещения я заметила опасный блеск этих карих глаз.
Было глупо надеться на сожаление. Пытаться вызвать понимание в этом человеке. Ведь это было действительно бессмысленно – пытаться изменить то, что уже предначертано мне судьбой.
– Либо ты это делаешь, либо я собственными руками прикончу твоего друга, Стефани, – голос Малика безжалостным хлыстом бил по ушам. И я, задрожав всем телом, не смогла удержать горьких слёз от осознания ужасной неизбежности. – Тебе выбирать.
Выбор. Этот ублюдок предоставил мне выбор.
Выбор чего? Либо жизнь Лиама, либо моё окончательное унижение в этом месте. Глупое предложение для меня, правда?
Я же всё-равно выберу жизнь своего друга. Всегда. При любых иных обстоятельств в подобной ситуации.
Но в моём сердце всё также продолжал гудеть страх непоколебимой волной. И я всё также пыталась справиться с внутренними ощущениями отвращения, от которого с болью сжимались виски.
Я пыталась. Но сил уже просто-напросто не было.
– Найл... – я вдруг обернулась, мимолётно взглянув на блондина. Нашим голубым глазам удалось встретиться сквозь ужас всего пространства, и это дало мне самую последнюю надежду в моей жизни. – Пожалуйста, Найл, хотя бы ты...
«Хотя бы ты помоги мне»
Я молила его. Также как и Зейна, которому явно уже было наплевать на все внутренности моих чувств. И я отдала всю свою надежду на Хорана. На этого милого парня, который когда-то был именно тем, кто смог оказывать мне поддержку и понимание. Кто был единственным, обладающим способностью мне помочь и не отворачиваться от меня так, будто бы я не была человеком, а лишь каким-то жалким подобием существа.
Найл раньше мог мне помочь. Раньше он был именно тем, кто смог убедить в силе своей искренности и добросовестности.
Но разве это сработает и сейчас?
Я хотела верить в это при нашем едва ощутимом столкновении взглядов. Я хотела быть убеждённой в этом хотя бы на мгновение, когда надежды в глубине сердца уже не оставалось.
