Текст книги "Особенный, или Помеченный болью (СИ)"

Автор книги: Амэя Мизуки

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 26 страниц)

Получив утвердительный кивок, вампир наклонился вперед, нависая над донором. Провел кончиком носа по шее, втягивая проступающий наружу аромат крови. Запах не был сладким, даже наоборот, отдавал легкой кислинкой, словно в стакан с водой бросили дольку лимона. Очень приятный и ненавязчивый букет. Ламиа мягко мазнул языком по коже, слизывая капельки влаги с привкусом ароматного тела. Приятное послевкусие осело на языке, заставляя вампира зажмуриться от удовольствия. Наговским ядом даже не пахло, из чего Аластер мог сделать вывод, что он содержится не в крови.

Наслаждаясь тонкими нотками цитрусовых – именно так Аластер описал бы этот незнакомый аромат, – он размеренно облизывал и покрывал влажными поцелуями плечо. Кожа оказалась более плотной, нежели человеческая, но от того не менее желанной. Он, словно придирчивый гурман, добравшийся до нового блюда, хотел сначала оценить оформление, а только после – попробовать.

Астрис тяжело выдохнул, а его хвост затянулся в более тугие кольца, пружиной подбираясь под хозяином. Такая чуткая реакция на ласки вызвала коварную улыбку на губах Ламиа. Он осторожно запустил ладонь в золотистые волосы, сжимая в кулак несколько прядей и оттягивая на себя. Наг тихо зашипел.

– Тебе некомфортно? – прошептал Аластер. – Тело напряглось, – он отрастил острый ноготь, медленно разрезая плотную кожу, которая не только на вид, но и по своей структуре была иной.

– Нет, все хорошо. Просто слегка неожиданно, – с хрипотцой ответил наг.

Припав губами к открывшейся ранке, вампир довольно простонал, от чего существо под ним вздрогнуло. Теплая влага оросила горло, раскрывая истинный вкус насыщенной и немного кисловатой крови. Несколько глотков приятно раздразнили аппетит вампира, побуждая его еще чуть-чуть поиграть с жертвой. Отстранившись, он бережно зализал порез.

– Видимо, яд на тебя действует. Почувствовал, как я тебя порезал? – произнес Ламиа нагу в ухо.

– Нет, но запах крови я уловил, господин, – хрипло подтвердил тот.

– Отлично, а теперь расслабься. Ты знаешь, что нужно делать? – Аластер нежно прикусил мочку.

– Да, – почти неслышно выдохнул Астрис.

– Я помогу настроиться, – Ламиа расслабил кулак, но сразу вновь его сжал, вызывая у Астриса дрожь. – И предупреди перед тем, как кончишь, иначе придется повторить, – томно прошептал он, обводя кончиком языка контуры уха.

Цепочкой поцелуев вампир вернулся к зажившему шраму и недалеко от него сделал новый порез, продолжая наслаждаться напитком с привкусом возбуждения. Пока Астрис ласкал себя, Аластер успел еще пару раз испить крови из ран. Не рискнув тянуть дольше, он перебрался на шею, медленно ее облизывая. Он провел пальцами по краю ванной и довольно улыбнулся: вода начала спускаться.

Вампир с удивлением почувствовал, как меж их телами проскальзывает кончик хвоста нага, недвусмысленно потираясь о слегка вставший член. Мужчину взволновала игра, да и частички удовольствия, получаемые Астрисом, проникали в вампира вместе с ароматной влагой, что не могло оставить Аластера равнодушным. В качестве дополнения выступала необъяснимая реакция на розу снов… Но этот наглый хвост!

– Я не просил о подобной услуге, – Ламиа положил ладонь на пресс нага, сильно прижимая к себе, заставляя того ахнуть.

– Это инстинктивная и почти неконтролируемая реакция, – задыхаясь, начал оправдываться Астрис. – Обычно хвост обвивается вокруг партнера во время секса.

– Но мне нельзя забываться, иначе я слишком увлекусь, – усмехнулся Аластер, убирая руку, позволяя донору слегка отстраниться.

Пытаясь не замечать проворную конечность, которая очень умело кружилась возле достоинства мужчины, изредка зажимая его в кольцо, Аластер постарался сосредоточиться и вовремя поймать нужный момент. Он аккуратно впился отрощенными клыками в шею, пронизывая вену. В этот раз Астрис все же почувствовал укус, но мало обратил на него внимание. Ожидание финала становилось все тяжелее и тяжелее, ведь кровь под губами призывно манила, а юркий хвост никак не останавливался.

Ламиа резким движением схватил неугомонную часть тела, сжимая ее в ладони, большим пальцем провел по кончику. Астрис громко простонал, сильно выгибаясь, что было весьма неудобно в опустевшей ванне. Вампир заинтересованно приподнял одну бровь, будто пытаясь сказать: «Да ладно?!». Аластер ласково потер пальцем по чувствительному месту, поражаясь, как остро реагирует наг. Каждое его прикосновение словно било по нервам Астриса, вырывая грудные стоны.

– Я… – наг прерывисто вдохнул, не в силах продолжить.

Наконец его мучения были закончены: Ламиа почувствовал, как сжались легкие нага перед сладкой судорогой, и ослабил давление на укус. Пьянящая жидкость наполнила рот, быстро стекая по горлу вниз, неся с собой удовольствия, а заодно и воспоминания. Поначалу вампир сопротивлялся потоку мыслей, наслаждаясь великолепным напитком, но потом все же смог перенести внимание на калейдоскоп событий. Аластер перебирал картинки, пока не увидел панораму знакомого города. Когда век назад наги напали на эльфов, Астрис был еще совсем юн, но знал, что они прибыли за наследником. Астрис не видел пленников: их захватили до его приезда. В его обязанности входило сторожить огромную камеру, но заглядывать в нее строго запрещалось.

Тусклая, постоянно мерцающая лампа раздражала. Приглушенные шорохи и шепот редко смолкали. Гробовою тишину нарушали только крики. В первые два дня они были истошными, закладывали уши даже сквозь тяжелую дверь и толстые стены. Словно их владельцы горели на костре, не в силах избежать участи.

На третий день все пошло иначе. Отряд воинов скрылся в камере, но никаких воплей не последовало. Прошло время, и один наг спешно вылетел в коридор. Вернулся быстро, за ним полз угольно-черный командир. Ужасный, злой смех наполнил огромное помещение за стеной. А далее были только приглушенные стоны и редкие вскрики. Командир удалился все с тем же воином, недовольно распоряжаясь:

– Если выживет, то мы не можем нарушить слово. Травите его и отпускайте на свободу по одному за каждый раз. Долго он не продержится. Двумя пленниками больше, двумя меньше – какая разница… Но сегодня он умрет за себя.

Истошных криков в тот день не было, только монотонный скулеж в мертвой тишине с перерывами. Наутро все обсуждали, что тот ненормальный эльф выжил. Его колотило всю ночь, но он не умер. Капитан подумал, что у того было противоядие и повторно такой фокус не провернуть. Договор был в силе. Астрис видел, как вывели первого живого пленника со смоляными волосами, который отчаянно сопротивлялся. И только после начались мучения добровольца.

По лагерю пробежал слух: правитель, заключивший договор, умер. Эльфы только нашли информацию и готовы отдать наследника в супруги, если отпустят всех пленных. Но змеи не поверили. Они приняли все за уловку, словно другая сторона и так все знала, просто хотела обмануть и скрыть.

Через неделю каждый наг упоминал того эльфа с уважением. Воины поили его и пытались кормить. Один раз его проносили мимо песочного нага, но тот не смог разглядеть ни лица, ни цвета волос. Все было покрыто кровью. Его относили помыть, но когда вернули обратно, Астриса уже не было: он передал смену.

Время шло. Выяснилось, что договор заключили дроу, а светлые вообще ни при чем. Они и не могли знать об условиях. Но отступаться было поздно.

Прибыло подкрепление, и в тот вечер в камеру пошел командир другого взвода. Привычно отпустили одного пленника. Послышался громкий крик, ругань и возня – из открывшейся двери вышвырнули новоприбывшего командира. Он впечатался в стену и зашипел. Два здоровых нага налетели на него, обвивая кольцами и начиная душить.

Местный военачальник приполз быстро и, гаркнув, осадил своих ребят:

– Что происходит?

Из открытого помещения доносились жуткие стоны-крики.

– Он пытался унизить того эльфа, но когда тот дал отпор… – воин зашипел, скручиваясь для прыжка, – воткнул нож в… – более громкое шипение, – в… – он так и не смог закончить.

– Только не говори мне, заносчивый змееныш, что ты осмелился порезать его член, – угрожающе зашипел черный, удушая хвостом новоприбывшего.

– Я предложил выгодную замену. Ему всего-то нужно было отсосать. А он ударил меня на глазах у всех, – зло выплюнул тот наг. – Но я не глубоко всадил, может, задумается над своим поведением.

– Ты совсем одурел! – черный уже орал. – Этот парень уже спас двадцать своих и ни разу не отказался от адских мук. Он готов умереть за каждого! За каждого! Сам! У тебя вообще отсутствует понятие чести. В карцер его.

– За пленника? Да вы что, мозгов лишились? – наг зло скалился, царапая когтями чужой хвост.

– Этот пленник достоин уважения. Эльфы неоднократно просили убить их самих вместо него. Но мы не можем нарушить слова, а он не сдается. И даже тебе, мразь, не сдался, – черный передал своим воинам надменного нага. – Увести. Отравить так же, как эльфа. Только пред этим дайте выгодный выбор.

– Не посмеете! – прибывший командир отчаянно закричал.

– Еще как посмеем, ещё и с удовольствием. Но решать-то тебе: либо сосать, либо корчиться в агонии, – черный задумался. – Я бы поставил на то, что ты сдохнешь, но боюсь проиграть. Ты же выберешь плотские утехи, – командир развернулся и быстро удалился, не реагируя на вопли возмущенного нага.

И с каждым разом воинам было все сложнее и сложнее травить эльфа. Они искренне просили прощенья перед этим, а палач просиживал всю ночь рядом с содрогающимся телом. Астрис был благодарен судьбе, что никогда не видел лица того парня. Он боялся возможных кошмаров. Все выведенные пленники походили на мертвецов, жалея, что их жизнь выкупили такой ценой.

Когда к лагерю подобрались оборотни, все наги вздохнули с облегчением. Они радовались. Эльф дожил до конца мучений, перенеся агонию шестьдесят семь раз. Один раз за себя, шестьдесят шесть – за других. Он ни разу не колебался, только молился высшим силам, чтобы те не оставляли его, позволили пережить очередную ночь.

Больше всего нагов удивляло поведение всех эльфов. Вне зависимости от расовой принадлежности, и светлые, и дроу, когда подходила их очередь, уговаривали парня остановиться, готовые погибнуть. А он спасал всех без разбора.

И теперь, пока жив хоть один наг из присутствовавших в том лагере, на эльфов не нападут. Уважение, заслуженное кровью, не могло исчезнуть бесследно. Даже если условия договора вдруг соблюдены не будут, они не пойдут войной. Но наги точно знали – такой народ не обманет.

Вампир тяжело оторвался от шеи Астриса. Ему стоило больших усилий зализать рану. Мысли Аластера витали очень далеко, не желая возвращаться в реальность. Знания тяжелым грузом упали на плечи, придавливая к земле, а осознание пульсировало в висках. Его осколок души, существо, которым можно гордиться, вызывал злость. Лютую ненависть к самому себе.

Аластер знал о конфликте и бездействовал. Мог помочь, но не стал. И даже не имел права злиться на нагов. Он понял, почему тогда начал писать, притом именно в таком количестве экземпляров, и это еще больше разъедало его изнутри. Он чувствовал ту боль, но не находил ей объяснения, выплескивая на бумагу. Ламиа не подозревал о тонкой связи между ними.

Во всю бурю эмоций вплелась радость, легкость от того, что парень выжил, смог перебороть яд. Это не поддавалось никакому объяснению, ведь противоядия нет, а реакцию на отраву нагов Аластер видел собственными глазами. Такое сильное существо, как духом, так и телом, вызывало уважение и гордость. Вампир смог взять себя в руки за считанные секунды, запирая все чувства под замок. Сейчас им не время и не место. Показывать слабости ни в коем случае нельзя.

Ламиа отпустил волосы нага, аккуратно проведя по шее пальцами. Астрис не должен догадаться о произошедшем и заметить перемену в настроении мужчины. Ведь это был просто обед, который вызвать злость никак не может.

– Спасибо, – тихо поблагодарил Аластер.

Астрис рассеяно кивнул, глубоко втягивая воздух. Ламиа слегка отстранил от себя мощное тело и выбрался из ванны. Он обернул бедра полотенцем и неспешно удалился из уборной, располагаясь на ложе среди бесчисленного множества подушек. Сундук с чужими воспоминаниями и негодованием Аластера был надежно заперт, покорно ожидая своего часа и не тревожа сознание наследника Высокого Дома.

========== Роза снов ==========

Под вечер бессмертный встретился с Бэрси и эльфийкой. Они решили, что переговоры лучше назначить на полдень через день – все успеют отдохнуть и выспаться. Элиан пребывала в восторге, разве что в ладоши не хлопала. Она счастливо рассказывала о нагах и искренне надеялась на взаимную симпатию наследника. Ее радовал тот факт, что наги живут очень долго и до ее совершеннолетия принц сих земель особо не постареет.

Вообще, у оборотня был и запасной план – он заранее обговорил его с Главой Высокого Дома Темных Эльфов. На случай, если Элиан будет так же полна решимости и захочет этого брака, на Варди возложили полномочия временного опекуна, и он мог позволить эльфийке обручиться, а кроме того, договориться о более ранних сроках свадьбы при условии, что с девушкой будут обращаться достойным образом.

Самой дроу это не сообщалось, чтобы не повлиять на ее реакцию, а вот Аластер был в курсе. После увиденных воспоминаний он был уверен в том, что рабыней или служанкой Элиан не сделают. Она станет полноправной супругой со всеми вытекающими последствиями. Вампир аккуратно намекнул Бэрси о своих знаниях, когда эльфийка вышла.

– Насчет вашего опекунства, – Аластер лениво перебирал цветные камушки в вазе. – Вы вполне можете распоряжаться судьбой того волчонка.

– А почему вас это волнует? – Бэрси налил себе стакан воды.

– Ну, если вы перестанете за него трястись, – Ламиа ядовито улыбнулся, – то он попадет в хорошие руки.

– Лучше, чем мои? – Бэрси поперхнулся.

– Думаю, да, – серьезно ответил Аластер.

– Приму к сведению, – задумчиво кивнул оборотень.

– Я пойду. Приятного вечера, господин Варди, – Аластер с улыбкой сделал местный жест уважения.

– И вам, господин Ламиа, – Бэрси сжал губы, скрывая довольный оскал.

Вампир вернулся в свои покои. На прикроватных тумбочках горели ароматические лампы, источая насыщенный запах розы снов, окутывая своими парами помещение. Этот аромат не казался удушающим – сладковатые нотки, наоборот, приятно дразнили ноздри, поэтому Аластер не стал их гасить и не открыл окна.

Ламиа переоделся в халат, хотя необходимости в этом не было. Нужно создать видимость сна, если нагрянет незваный гость. В этом замке каждый вампир будет притворятся спящим, не показывая своих истинных возможностей.

Войдя в уборную, Аластер задумался над тем, какой из настенных квадратов за что отвечает. В комнате была только большая ванна, все остальные предметы скрывались за мраморными плитами. Пожав плечами, он надавил на одну из пластин, и сбоку тут же появился шкафчик с полотенцами. Еще одно нажатие – и литая раковина выдвинулась из стены. Мужчина умылся, собрал волосы в свободную косу и вернулся обратно в спальню.

Взяв верхнюю книгу из стопки, принесенной слугой, Аластер удобно расположился посреди ложа и погрузился в чтение. Он отмечал некие различия в привычках и действиях нагов по мере того, как углублялся в текст. Все же менталитет у них очень разнился. Аластера смутило несколько терминов в книге, но автор не расшифровывал их значения или сути. Персонаж, от лица которого велось повествование, был богат, владел особняком, производством и слугами. Его мало волновали политические вопросы – он просто прожигал жизнь в достатке и удовольствии. Каждый вечер к нему приползал один из слуг, купал его, готовил ложе и помогал уснуть. В чем именно состояла эта помощь, отчего-то не упоминалась. И это стало интересно.

Ближе к середине книги Ламиа почувствовал слабость и легкое возбуждение, хотя сюжет к подобному не располагал. Объяснения упадку сил он в данный момент найти не мог: такое состояние возникало лишь при продолжительном голоде. Желание же чужих ласк вообще не вписывалось в обстановку. Тело реагировало весьма странно. Аластер постарался успокоиться, но напряжение в паху только увеличивалось, настойчиво требуя прикосновений. Руки и ноги постепенно наливались тяжестью, словно их наполнили горячим свинцом и медленно остудили. Чтение отвлекало плохо, так как проснувшееся достоинство уже ломило от бездействия.

Аластер начал понимать, как чувствуют себя существа в период болезней или ранений. Тело не слушалось как прежде и жило отдельно от разума. Ламиа огляделся, выискивая в комнате виновника накативших ощущений. Взгляд упал на лампы с эфирными маслами, сразу подсказывая ответ. Оперевшись на локоть, мужчина хотел задуть фитиль, но ватная рука подогнулась. Обложив весь белый свет отборными ругательствами, Аластер откинулся обратно, раздумывая, как ему попасть с середины на край ложа.

Его мысли прервал стук в дверь, чему Ламиа несказанно обрадовался. После разрешения в комнату вполз красный наг.

– Погаси лампы и приоткрой окно, – лениво приказал он.

– Как пожелаете, – Инрис задул огоньки один за другим. – Они помогают заснуть, сон с этими маслами необычайно крепок.

– Для меня это тяжелый запах, слишком сильная концентрация.

– Простите, господин Ламиа, я не знал, – виновато произнес Инрис.

Аластер сделал огромное усилие, дабы вновь поднять книгу и продолжить читать. Открывшееся окно не принесло мгновенного облегчения: нужно было дождаться, пока пары выветрятся. Наг тихо подполз к огромному ложу, остановившись у самого края. Вампир перевел на него взгляд, ожидая дальнейших действий.

– Вы позволите помочь вам и подготовить ко сну? – спокойно спросил Инрис.

Бровь Аластера заинтересованно вскинулась, словно задавая немой вопрос. Таинственный факт из романа сейчас мог раскрыться. Коротко кивнув, он дал разрешение. Наг развернулся спиной, присел на матрац и продвинулся дальше, медленно уложив длинный хвост на постель. Глаза вампира удивленно округлились, но он даже вскочить от возмущения не мог.

– Что ты делаешь? – недоуменно прошептал Аластер.

– Я действую согласно вашим указаниям. Служу так же, как и любому уважаемому нагу, традиционным для нашего народа способом, – Инрис придвинулся вплотную.

– У всех гостей такой сервис?

– Нет, только у вас. Другие не просили, – наг накрыл ладонью изнывающий член Аластера.

Тихо прошипев, вампир не смог отстранить чужую руку. Тяжелое тело не слушалось, а яркое прикосновение еще больше способствовало этому. Пока Ламиа искал в себе силы, дабы прогнать молодого нага, тот проворно развязал халат и, наклонившись, лизнул скользким языком головку. Аластер зажмурился, понимая, что проигрывает сам себе. Незнакомое масло сделало свое дело, парализуя его и безгранично возбуждая, оставляя только один низменный инстинкт.

Бережно сомкнув губы на откликающемся на ласки достоинстве, Инрис плавно опускал голову вниз, поглощая сантиметр за сантиметром. Аластер пораженно раскрыл глаза, так как в определенный момент и в этой позе член должен был уже упереться в горло, но он продолжал проникать, словно стенки глотки расступались под его напором без возникновения рвотного позыва. Когда наг коснулся паха Аластера носом, он сглотнул, сжимая в себе плоть, вызывая громкий стон и легкую дрожь. Нечто тонкое обвилось вокруг основания, поднимаясь тугим кольцом по всей длине вместе с губами нага.

Придержав плоть пальцами, Инрис оставил во рту только головку, вокруг которой кружилась тонкая ленточка, дразня уздечку и маленькую дырочку. Неспешные ласки перетекали в медленное погружение, обжигая теплотой и сдавливая новым спазмом горла. Наг не торопился, слегка меняя угол и движение загадочной ленты, заставляя Аластера глубоко дышать.

Отчего-то эти красные волосы, рассыпанные по телу и подушкам, выглядели правильно, словно знакомо, однако у вампира никогда не было любовников с шевелюрой подобного оттенка. Аластер терялся в собственном удовольствии, подогретом дивным цветком и искусными умениями Инриса. Каждое глубокое проникновение удавалось прочувствовать необычайно четко, как будто его топили в поразительном наслаждении.

Наг выпустил достоинство мужчины, позволяя тому слегка охладиться. Наклонившись ниже, он мягко лизнул основание члена, обхватывая лентой, и повел вверх, дразня Аластера еще сильнее. Ему все же удалось поднять руку и, отведя занавесу волос в сторону, разглядеть тонкий розовый язычок, который обвился вокруг его члена. Ладонь, придерживающая пряди, легла на затылок Инриса, фиксируя локоны, словно гребень, оставляя возможность наблюдать за действом.

Оба языка проворно заработали на головке, окутывая лаской и вылизывая выступающие капельки смазки. Лента нежно прикоснулась к дырочке, когда влажный рот сомкнулся на плоти, а после проникла в уретру, скользя внутрь вместе с опускающейся к паху головой. Ламиа задохнулся в немом крике, когда спазм стенок горла прошелся волной по всей длине. Рука против воли надавила на затылок, перекрывая нагу возможность отстраниться. Мышцы горла начали перекатываться, словно заглатывая плоть еще глубже, продвигаясь дальше в попытке оторвать столь важную часть тела. Вампир ощущал себя мышью, попавшейся голодной змее, которая лениво поглощает жертву.

Тонкий язычок юрко прокручивался в узком проходе, обостряя ощущения настолько, что они граничили с фантазией. Подобного Аластер никогда не испытывал, да и представить не мог о существовании настолько пугающей и удивительно развратной техники доставления удовольствия. Все прошлые любовники, пытающиеся покорить его оральными играми, меркли в сравнении с Инрисом. Вот за чьими услугами выстроилась бы очередь в бордель, причем не в один километр.

Аластер ослабил хватку, однако наг не отстранился, продолжая изысканную пытку, все быстрее сокращая мышцы. Казалось, что он с огромной скоростью скользит по всей длине плоти, но его голова оставалась неподвижной. Напряжение в паху достигло своего апогея, скапливая мерцающие искорки со всего организма, призывая к себе. При этом что-то мешало разрядиться, выплеснуть наружу тяжесть и болезненное наслаждение.

Ламиа поражался, как его еще не подкидывало над ложем и он мог относительно спокойной переносить то неописуемое блаженство, что испытывал. Роза снов преподнесла ему интересный подарок, обездвиживая тело и обостряя возбуждение. Скорее всего, Инрис тоже недоумевал от стойкости и холодной реакции вампира. Если бы не это коварное растение, то подобного акта насилия над Аластером вообще бы не произошло. А никак иначе эти туманящие разум ласки назвать было нельзя.

Чувство того, что он сейчас взорвется изнутри, полностью завладело его телом. Мешающая пробка не давала излиться, а сильные стенки, не сбавляя темпа, волной прокатывались по достоинству Аластера. Находиться на грани так долго становилось мучительно, хотелось хоть что-то сделать, дабы почувствовать уже пьянящую слабость и легкую дрожь.

– Тьма всемогущая, – прохрипел он.

Аластер бы не понял, что наг начал движение головой, если бы не рука на затылке. Плоть быстро погружалась во влажный рот и выскальзывала обратно, даруя иную ласку. Широкий язык напрягся, кончиком прочерчивая линию по всей длине, вдавливаясь в член. Мягкие губы бережно обхватывали ствол, контрастируя с другими ощущениями.

Тонкая лента быстро пропала из уретры, перемещаясь на головку, обвиваясь тугим кольцом. Полученной свободы было достаточно, дабы излиться в умелого нага. Судорога краткими импульсами била тело, пока рваные потоки семени заполняли рот. С продолжительным стоном напряжение покидало Аластера, преподнося долгожданное блаженство и легкость, пока Инрис слабо посасывал плоть, поглощая все до последней капли.

Облегченно выдохнув, Аластер наблюдал, как заботливо Инрис вылизывает его достоинство, словно нежно прощаясь, но уже не дразня, а скорее успокаивающе. Он мягко запечатал поцелуй, проведя несколько раз пальцами от основания вверх. Наг облизал губы, запахнул халат и неспешно слез с ложа.

– Завтра для этого не приходи, – устало выдохнул вампир.

– Вы остались недовольны? – с печалью спросил Инрис.

– Слишком доволен, – сознался Аластер. – Посему, если это повторится, я не смогу побороть себя и увезу тебя домой.

– Я рад, что сумел угодить вам, – улыбнулся Инрис, элегантно приподнимая ладонь в уважительном жесте.

– Спасибо, сегодня ты мне больше не понадобишься, – Аластер поднял тяжелую руку и потер глаза.

– Как пожелаете. Доброй ночи, господин Ламиа, – наг тихо зашуршал, выползая из комнаты и прикрывая за собой дверь.

Аластер остался лежать неподвижно, только высоко поднимающаяся грудь выдавала его состояние. Все до единой мысли покинули голову, позволяя ему нежиться в спокойствии. Легкое покалывание в теле было сродни отпускающему напряжению, когда мышцы затекают и возобновляется кровообращение.

Выровняв дыхание, Аластер бездумно смотрел на звездное небо сквозь огромное окно. Подобное умиротворение можно было сравнить со сном, ласково забравшим наследника Высокого Дома в свои объятья. Он разглядывал бесчисленное множество ярких песчинок на темном полотне, не пытаясь их сосчитать, просто наблюдая за их мерцанием, за светлеющим горизонтом и ореолом восходящего солнца, знаменующего начало нового дня. И он впервые за долгое время почувствовал себя отдохнувшим.

========== Ожидавшие встречи ==========

В огромной зале собралось около трех десятков могущественных существ. Владыка Амиас возлежал на обтянутом светлым шелком недодиване с высокой спинкой, украшенной резным металлом. Наг поприветствовал присутствующих и попросил удобно расположиться. Вампиры и оборотни условно поделили помещение на две части, а Элиан, по обе стороны которой сидели наследник Высокого Дома Вампиров и вожак Клана Оборотней, служила разделяющим барьером.

Бэрси набрал побольше воздуха в грудь и, повысив голос, заговорил:

– Позвольте, я начну, – все тут же притихли. – Так сложилось, что стимулом посетить ваши владения послужило отравление людей наговским ядом. Владелец одного ресторана нашел его на складе, который вы использовали для удержания эльфов, и принял яд за масло для ламп. Пострадало четыре человека. Расследование показало, что вашей вины в происшествии не было. Но я настоятельно прошу вас быть более внимательными во избежание конфликта.

Владыка Амиас понимающе кивнул. По его взгляду было понятно: он благодарен за то, что нагам не было предъявлено обвинений. В зале повисло молчание, все ожидали дальнейших слов Варди.

– Как бы это странно ни звучало, но мы приехали обговорить условия договора, заключённого между предками нагов и эльфов касательно самого супружества, – глаза нагов медленно округлились. – Высокий Дом Темных Эльфов наделил меня полномочиями от их лица участвовать в переговорах, – Бэрси перевел дух. – Мы хотим внести поправку в сроки, за которые должно приняться решение относительно наследника, вступающего в брак.

– И какова причина? – спокойно уточнил Амиас.

– Элиан, наследница Высокого Дома, – Бэрси плавно поднял руку, поворачивая ладонь в сторону эльфийки, – хочет вступить в брак вместо своего брата. Однако она еще несовершеннолетняя. Поэтому мы просим увеличить срок еще на пятьдесят лет.

– Думаю, – Амиас наклонил голову вбок, внимательно рассматривая девушку, – такое решение может принять только мой сын, – он повернулся к слуге, коротко кивнув.

Слуга развернулся и быстро уполз, оставляя двери открытыми. Спустя мгновенье в зале появилось три нага. Первый был высокий, мощный, светло-оранжевого цвета, с собранными волосами и огромным ожерельем на груди. По бокам от него ползли еще двое: Инрис и молодой наг. Второй был весьма необычным: его хвост и кожа были перламутрово-белыми, бирюзовые волосы расстелились по спине шелковым полотном, шею украшал маленький кулон, а на запястье болтался тонкий браслет.

Амиас неотрывно смотрел на оранжевого нага, а когда тот приблизился, заговорил:

– Эльфы просят об отсрочке супружества, так как их наследница не достигла совершеннолетия. Элиан хочет связать себя узами добровольно, не из-за долга, а по собственному желанию, – очередной жест в сторону эльфийки.

Все трое одновременно обернулись, пытаясь рассмотреть указанную Амиасом девушку, которая словно дышать перестала. Она медленно поднялась, пораженно уставившись в одну точку в направлении вошедших и нерешительно ступая им навстречу. Каждое существо напряглось, не зная, чего ожидать. Амиас приподнял руку, прося всех успокоиться.

Наследница пересекла зал, приближаясь к нагам, и прошла мимо оранжевого, даже не замечая его присутствия. Она остановилась напротив бело-бирюзового нага, поднимая лицо, дабы заглянуть в его глаза. Элиан потянулась вперед, накрывая ладонью грудь, где должно было хорошо чувствоваться биение чужого сердца. Девушка мягко улыбнулась, опуская голову и чуть наклоняясь, когда ее заключили в бережные объятья. Руки сомкнулись тугим кольцом вокруг тонкой фигуры, надежно оберегая, словно защищая от возможной опасности.

Молодой наг аккуратно наклонился, невесомо касаясь губами макушки, сильнее прижимая к себе эльфийку. Юношеские пальцы заботливо перебирали темные локоны, нежно поглаживая шею. Наг осторожно втягивал воздух, зарываясь носом в волосы Элиан, на мгновение прикрывая веки. В застывшей тишине биение двух взволнованных сердец слышались необычайно громко, почти оглушая чувствительные уши присутствующих.

– Я видел тебя каждую ночь во снах, – тихо шептал наг.

– А я искала тебя в каждой змее, – отозвалась Элиан.

Они стояли и нежились в трепетных объятьях друг друга, словно два любящих существа после долгой разлуки, не в силах выразить свои эмоции: щемящую сердце тоску, волнение, боль и в то же время радость и счастье от столь робкой близости. Они просто наслаждались теплом друг друга, забыв обо всем вокруг.

Первым в себя пришел Аластер, оторвав взгляд от сияющей во всех смыслах пары.

– Не хотелось бы нарушать идиллию, но у меня есть вполне серьезный вопрос, – голос вампира заставил всех вздрогнуть. – По договору должны быть, – Аластер прокашлялся, – ноги.

Вампир аккуратно приоткрыл сундук с воспоминаниями Астриса, выискивая там лицо бело-бирюзового змея. В нескольких фрагментах памяти он уверенно стоял на двух ногах, даже бегал. Однако сказать об этом вслух и выдать тем самым свои знания было опасно – Ламиа решил дождаться официальной версии.

– Ну, – довольно протянул Амиас, – если бы Олиас сразу показался с ногами, было бы не так интересно. Тем более, – он наклонил голову, наблюдая за парой, – я хотел узнать, бредит мой сын или у него есть незримая связь с Элиан.