Текст книги "Особенный, или Помеченный болью (СИ)"

Автор книги: Амэя Мизуки

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 26 страниц)

– Завяжи мне глаза, – на выдохе попросил наследник Высокого Дома. – У меня на это не хватит сил.

– Спасибо, – благодарно прошептал Даэрин, потянувшись к висящей на шее вампира ленте.

========== Вынужденный ответ ==========

Аластер сидел на полу, на мягком ковре, спиной оперевшись на бортик кровати. Его плечи были расслаблены, а ноги скрещены. Позади вампира на краю постели разместился Даэрин, медленно и аккуратно перебирая темные волосы, заплетая сложные косы, а когда заканчивал работу, распускал свое творение и начинал заново. В таком положении они провели не менее часа. Даже Неэл и нилде успели успокоиться. Ярко-желтый зверек, важно фыркнув, вышел из спальни, оставляя любовников наедине.

Однако Ламиа не хотел нарушать шаткую гармонию сразу. Он решил дать время свыкнуться с открытием личности осколка и себе, и ему. Тем более Аластеру были очень приятны легкие прикосновения ласковых пальцев и редкие глубокие вздохи, раздававшиеся над головой. Он осторожно огладил чужую щиколотку, проходясь подушечками по уплотненным линиям. Вампир с неким упоением заново изучал прекрасное тело, испещренное длинными бугристыми шрамами. Ему казалось, что нет более великолепного украшения на теле, нежели эти отметки боли. Возможно, так мог подумать только вампир, как кровожадное и жестокое существо, умеющее ценить пережитые муки и отголоски тьмы, для которого не существовало общепринятых ограничений и стереотипов, для которого важна сила.

Ламиа ощущал уже привычное умиротворение и единение. Нет, разумеется, он не был настолько спокоен, чтобы не чувствовать эмоций или безрассудно плыть на потоках спокойствия. Аластер мог расслабиться, забыться, укрыться в маленьком мирке, медленно строящемся двумя разными существами. Но сначала необходимо заняться фундаментом отношений и узнать, есть ли между ними понимание.

Он подхватил лодыжку эльфа, приподнял ее на уровень лица и, мягко поцеловав рубцовую кожу, уложил ногу на свое плечо. Аластер неторопливо поглаживал внешнюю сторону бедра, прижимаясь щекой к внутренней, и с наслаждением вдыхал свежий, ничем не замаскированный запах эльфа.

– Почему эти прекрасные шрамы не украшают тело кицуне? – с улыбкой спросил Аластер.

– А как бы ты смотрел на покалеченного демона, который не в состоянии залечить собственные раны? – парировал Киран.

– С опаской и с… – Ламиа осекся.

– Жалостью, – закончил собеседник.

– Скорее с сомнением, – поправил Аластер. – Неизвестно, где сильный демон мог получить такие видные отметины.

– Именно поэтому кицуне не обладает столь яркими пятнами, – укоризненно заметил Даэрин.

– А эльф? – вампир запрокинул голову, укладывая ее на краешек матраца меж разведенных ног, поднимая лицо к собеседнику, хоть и не мог увидеть лица сквозь повязку.

– Таких эльфов не существует, – продолжать гнуть свою линию Киран.

– Только не говори, что мой соблазнительный любовник – плод больного воображения, – мечтательно протянул Аластер.

– Все может быть.

– Эри, скажи честно, – тихо начал он. – Как на свет появился столь необычный эльф?

– Эри? – удивился Даэрин.

– Тебе не нравится? – из-под повязки выглянула изогнутая бровь.

– Да нет, – задумчиво отозвался тот. – Просто меня никто так не называл.

– Это лестно. Однако от ответа не уходи, – настоял на своем Аластер.

– Я эльф. Самый настоящий чистокровный эльф во всех пониманиях. Но не темный и не светлый, – обреченно заговорил Даэрин, понимая, что разговор все равно состоится. – Мои родители были Главами Светлого и Темного Высокого Дома, теперь же они возглавляют Третий. И так получилось, что от союза лидеров двух противостоящих кланов появился общий ребенок и наследник каждого из их Домов, хоть и не похожий ни на одного, – он ненадолго замолчал.

Аластер слушал Кирана с затаенным дыханием, боясь спугнуть проблески откровения и доверия, которое оказал ему осколок. Осознание этого грело душу и вызывало счастливую улыбку, сдерживаемую мужчиной с великим трудом.

– Примирение эльфов началось с влюбленности моих родителей, а завершающим штрихом стал я. Но было принято решение скрыть меня на неопределенное время, так как было опасно показывать даже своим: слишком уж я отличался. Могла начаться паника, и оба клана в один голос заявили бы, что этот союз принес исчадие зла. Тогда же и наложили запрет на отношения между дроу и светлыми, чтобы ни одну семью не постигла та же участь, что и нашу, – Киран отклонился назад, падая на кровать. – И мне придумали легенду: я оказался маленьким подкидышем кицуне, которого приютила мать. А когда я уже подрос и стало ясно, что кровосмешение не представляет никакой опасности моему здоровью, а эльфы признали меня, секрет раскрыли.

Парень говорил ровно, делая маленькие паузы между предложениями, как бы вспоминая прошлое и пересказывая его в самом коротком варианте.

– На удивление, скандала не произошло. Оба клана приняли меня с распростертыми объятьями.

– А? – начал было Аластер, но запнулся, не зная, как сформулировать мысль. – Я в обоих Домах видел твоих младших братьев и сестер. Или напутал?

Даэрин фыркнул, мягко дергая мужчину за темный локон, словно наказывая за излишнюю внимательность. Он вновь привстал, провел пальцем по линии носа любовника и аккуратно щелкнул по кончику.

– Ну, – протянул Киран. – Я старший, – с некой неловкостью признался он.

– Ты должен был наследовать один из Домов? – удивился Аластер.

– Не совсем, – по голосу Даэрина было понятно, что он кривит губы. – Третий Дом собирались передать мне.

– Но твои родители были в других браках, а ты родился до…

– Их связь не афишировалась. Для всех они были идеальными политическими семьянинами, но с глубокими трещинами в брачных отношениях. Однако в итоге они влюбились друг в друга и не сдержались, – Киран смолк, задумчиво перебирая темные волосы. – Вот так и появился на свет бракованный эльф.

– Особенный, – поправил Ламиа.

– Не имеет значения.

– Эри, твои шрамы… – не удержался вампир. – Они тебе мешают?

– А тебе? – равнодушно спросил Даэрин.

– Твои метки прекрасны, – ответил Аластер, мягко целуя длинную отметину на бедре.

Киран на это тихо фыркнул, но возражать не стал, хотя по напряжению в его теле и так было понятно его несогласие с данным заявлением мужчины. Он глубоко вздохнул и снисходительно погладил темную макушку.

– Это только пока ты не видел, – грустно произнес эльф.

Закатив глаза, Ламиа завозился, выискивая в карманах брюк сложенные листы. Он достал два письма, которые протянул собеседнику, дожидаясь, пока тот их заберет.

– Прочти вслух письмо под цифрой один, – твердо скомандовал Аластер.

Даэрин пересел поудобнее, но не отдернул ласкаемую вампиром ногу. Он молча забрал предложенные записи, не возражая против напористого тона. Послышалось шуршание разворачиваемой бумаги и ровный голос эльфа.

– Красивого, мощного тела нельзя было рассмотреть за пеленой кривых отметин. Рваные шрамы испещряли кожу, змеились по гладким очертаниям, делая их размытыми, отвлекая на себя внимание. Каждая уродливая метка отпечатывалась не только на теле, словно вгрызаясь в кости, но и врастала гораздо глубже, затрагивая и калеча истерзанную годами душу. Бугристые, неровные шрамы вызывали брезгливую гримасу, отвращение и ужас, желание убраться прочь, подальше от носителя отвратительных рубцовых линий. Они, словно грязь, налипли на торс, ноги, руки, шею. Заставляли стыдиться… – Киран откинул листок в сторону, глухо зарычав.

– Так ты видишь себя? – спокойно уточнил Аластер, но ответа не последовало. – Так?

Краткий скрип зубами разрезал молчание. Судя по звуку, желваки Даэрина ходили ходуном, а резкое дыхание позволяло убедиться в крайней степени негодования алого демона. Эта реакция была, несомненно, на руку вампиру.

Резко подскочив, Ламиа схватил растерянного Кирана за запястье, перемещаясь за его спину и заламывая руку. Аластер с глухим ударом завалил эльфа на постель, вжимая лицом в подушку, оседлал его поясницу. Даэрин не пытался выбраться, позволяя все манипуляции со своим телом, ожидая, пока вампир перебесится.

– Мне нужен твой ответ, – четко и жестко проговаривал Аластер. – Как ты относишься к своим шрамам?

– Зачем?

– Сейчас они стоят между нами. Причем только с твоей стороны. Я не боюсь вида твоего тела – оно безумно меня возбуждает, и ты знаешь об этом. Уже не раз я показывал, как сильно хочу тебя. А ты до сих пор равняешь меня со своими бывшими партнерами, – Аластер почти рычал. – Эри, тебе нужны эти шрамы? – с нажимом протянул он.

Ответом послужило молчание, которое опрокинуло последнюю каплю в переполненную чашу терпения Ламиа. Он резко схватил ворот одежды Даэрина и дернул вниз под оглушительный треск ткани, оголяя спину. Аластер переместился, наклоняясь к обнаженным плечам и опаляя дыханием вмиг напрягшегося эльфа, и осторожно провел языком по одному из шрамов.

– Аластер, не надо, – пораженно выдохнул Киран.

– Ответь, – повторил вампир, примеряясь зубами к уплотненной линии.

– Хватит, – с нотками паники попросил эльф. – Прекрати, – повысив голос, он начал вырывать руку, но тщетно, а попытки сбросить с себя мужчину не увенчались успехом. – Аластер, перестань! – волной прокатился по комнате крик.

– Тогда просто скажи, что значат для тебя эти шестьдесят шесть порезов.

– Что? – Киран замер, а после забился более отчаянно, когда острый зуб медленно вошел в кожу. – Остановись!

За стеной послышалась возня, громкие шаги и тяжелые удары сердца. Маленькие коготочки забили по отполированному полу в направлении спальни хозяина в тот момент, когда на дверную ручку легла ладонь.

– Неэл, если ты войдешь, я оторву тебе голову! – угрожающе зашипел Аластер, не позволяя усомниться в своих намерениях. – Стой там и никого не впускай.

– Не смей, – огрызнулся Даэрин.

– От тебя другой ответ требуется, – фыркнул Ламиа, возвращаясь к своему занятию.

Он мягко прокусил уголок шрама, не впивая зубы глубоко – только чтобы распороть тонкий покров и выпустить ядовитую кровь, которая узким ручейком устремилась наружу. Аластер быстро слизал скопившуюся лужицу, припадая к маленькому порезу и всасывая горьковатую влагу.

– Хорошо, – сдался Даэрин. – Они важны для меня. Эти шрамы часть меня. Прекрати, я не хочу терять остальные.

Аластер отстранился, выпуская из крепкого захвата эльфа. Он аккуратно лизнул сочащийся порез, запечатывая рану и оставляя крохотный кусочек гладкой кожи. Он бережно поцеловал Кирана в макушку, прикрывая глаза под повязкой и жадно втягивая нежный запах.

– Прочти второе письмо, – прошептал вампир и подался назад, садясь на кровать.

Даэрин медленно завозился, обреченно вздыхая, и пошарил по шелковистой ткани, сминая хрустящую бумагу. Вторую записку он разворачивал лениво, с неохотой и опаской.

– Красивое, подтянутое тело парня украшали извилистые шрамы, создавая неповторимый узор на когда-то гладком полотне. Каждая выпуклая линия притягивала к себе, возбуждая желание прикоснуться, провести пальцами по уплотненной отметине, насладиться ее упругостью. Рваными лианами прекрасные метки поднимались от щиколоток вверх, спутываясь между собой, изгибаясь и уходя выше, вытягиваясь и обрамляя сильные бедра; расползались по торсу и окольцовывали руки. Шрамы создавали великолепную картину, побуждая к легким прикосновениям. Они, как произведение искусства, манящее скульптора, просили огладить себя, обвести каждый неровный край, приласкать перекрестные линии… – Даэрин запнулся. – Это?

– Это то, как я вижу тебя, – выдохнул Аластер. – Пойми это и перестань скрываться. Ведь у тебя нет выхода. Либо ты откроешься, либо я сотру каждый шрам с твоего тела.

Ламиа притянул к себе дезориентированного эльфа и слегка коснулся губами скулы, оставляя едва заметное покалывание. Через секунду он оказался на ногах, обошел кровать и направился к выходу.

– Наша следующая встреча будет другой, – спокойно начал Аластер. – Я хочу видеть тебя без синтетической кожи и смотреть в безумно красивые глаза. Если ты к этому не готов, то начинай приготовления: много времени я не дам.

Он открыл дверь, впуская в комнату ярко-желтый комок, который специально наступил ему на пальцы, старательно выпуская когти в попытке оцарапать. Сдавленно рассмеявшись, Аластер подхватил нилде, несильно прижимая к себе.

– Чуть не забыл, его я забираю с собой, – на мгновение он задумался. – Верну через неделю, – уже снимая повязку с глаз в коридоре, наследник Высокого Дома повернул голову вполоборота и сладко прошептал: – Сладких снов, душа моя.

========== Перемена ==========

Аластер заглянул в свою спальню и застыл на пороге от изумления. Конечно, он мог предположить, что именно этим все и закончится, однако надеялся если не на обратное, то на нечто менее навязчивое и маниакальное. Казалось, еще немного, и он убедится в смещении центра дома от него в другую сторону.

Прикрыв за собой дверь, Ламиа бесшумно дошел до стола, перебрал несколько документов и взял чистый блокнот для записей, не желая мешать тихой идиллии. Он уже было повернулся к выходу, намереваясь покинуть помещение, как на его ухе требовательно запиликала клипса. Вампир быстро принял вызов, едва слышно прошептав:

– Я слушаю тебя, душа моя.

– Аластер, ты сейчас можешь разговаривать? – уточнил Даэрин.

– Могу, – выдохнул он.

– Хорошо. Я забыл тебе сказать, чтобы ты не оставлял наших нилде наедине надолго, – немного нервничая, произнес эльф.

– Почему?

– Понимаешь, они не только хорошо отображают характер владельца, но еще и чувствуют эмоции и связи. До того, как твой питомец встретил моего, он точно не знал, где живет твой избранный и можем ли мы быть с тобой вместе, хотя и чувствовал. Сейчас же, встретившись, они окончательно убедились в реальности существования вторых половинок своих владельцев, – Киран торопился, рассказывая подноготную. – А нилде – существа высокоморальные и не понимают, как влюбленные могут находиться вдали друг от друга. И если ты оставишь их одних, то они разработают план по соединению наших душ, который всегда заканчивается одинаково: оба нилде отправляются на поиски хозяев, дабы лично присутствовать при воссоединении.

– И это все? – Аластер даже растерялся от странных переживаний эльфа по столь незначительному поводу.

– Ты не понял? – удивился Киран. – Как ты думаешь, что они будут делать с каждым, кого увидят впервые на своем пути без хозяина?

– А, если только в этом смысле, – прошептал Ламиа. – Не волнуйся, они не сбегут. Эти двое уже нашли себе няньку.

– Что? – переспросил Даэрин. – И почему ты шепчешь?

– Не хочу разбудить уставшую саранчу, – посмеиваясь, отозвался Аластер.

– Кого?

– Мик, Норуи и Лоссе, – спокойно ответил вампир.

– Подожди, – тон собеседника резко изменился. – Лоссе – это твой нилде. А Норуи… – Киран тихо фыркнул. – Как ты догадался?

– Не знаю. Я его окликнул, и он среагировал. В записке же явно было написано про первое впечатление, а твой зверек напоминает солнышко. Его действительно зовут Норуи?

– Почти, – нехотя сознался Даэрин.

– Он еще и на Мимозу откликается, – посмеиваясь, сообщил Ламиа.

– Ну, а это-то как тебе в голову пришло?

Аластер даже представил, как эльф вскинул руки, выражая свое негодование, немного наморщив нос и закатив глаза. Его фантазия вызвала глупую улыбку, заставляя его мечтательно прикрыть глаза и прокрутить эту маленькую сцену еще несколько раз.

– Я просто вспомнил твою фальшивую печать. И мне кажется, я знаю, кто навел тебя на эту мысль,– загадочно протянул Аластер. – Можешь мне объяснить, почему эти двое хвостом таскаются за Миком?

– Хм, – послышалось из динамика. – Могу только предположить.

– И?

– Как минимум, ты не спишь, – заметил Киран.

– И как ты узнал?

– За всю мою жизнь, а тем более с того момента, как пробудилась печать, во сне я нашел тебя только раз, и то, когда ты в обморок упал, – последние слова эльф выделил.

– Как-то это ехидно прозвучало, – пожаловался Ламиа.

– Как есть, – отшутился Киран. – А раз ты не спишь, и думаю, в твоем доме этого никто не делает, они выбрали другого, единственное спящее существо.

– Это бы объясняло только то, что Норуи свернулся и уложил голову на поясницу Мика, а Лоссе на его плечо. Однако они бегают за ним по всему дому.

– Есть еще одно предположение, – хитро начал Даэрин.

– Какое?

– Долго ты питаешься Миком? – уточнил собеседник.

– Почти четыре года. А как ты узнал?

– Только им?

– Да, – кивнул Аластер, забывая, что его не видят.

– Нилде чувствуют в нем частичку тебя, точнее, наоборот – они ощущают часть его в тебе, воспринимая эту связь как некое родство. Тем более парень сам, по доброй воле отдает кровь. И ты к нему хорошо относишься. Наши охранники выбрали себе объект для защиты.

– А то, что они едят с рук мальчишки и капризничают – это нормально? – спросил Аластер, рассматривая спящую троицу.

– Паршивцы так привлекают внимание Мика, и им это удается, – посмеиваясь, ответил эльф.

– Кстати, душа моя, ответь на вопрос, – загадочно протянул Ламиа.

– Слушаю, – мило отозвался Киран.

– Норуи очень странно ко мне относится, точнее, необычно проявляет свои эмоции, – издалека начал Аластер. – Вместо того, чтобы ко мне ластиться, он постоянно старается меня укусить или оцарапать, развалиться на мне, занимая максимальную площадь, или мешается, вырывая бумаги, когда я работаю. Он так тоже привлекает внимание?

– Нет, – слишком соблазнительно прошептал Даэрин. – Он выражает свою симпатию.

– Так? – воскликнул Ламиа и, спохватившись, прикрыл рот ладонью, поглядывая в сторону спящих.

– Да. Именно этим он и занимается, – шутливо подтвердил собеседник.

– Боюсь представить, как ты признаешься в любви, – насторожился Аластер. – Если судить по Норуи, то я узнаю о твоих чувствах с кинжалом в сердце.

– Аластер, ты удивительно догадлив, – серьезно ответил эльф. – Как только лезвие войдет в твое сердце, мы станем единым целым – без недомолвок и с полностью открытыми мыслями.

– Звучит жутко, – нежно произнес Ламиа.

– И это мне говорит вампир? – притворно возмутился Киран.

– И он тоже.

– Сколько вас там? – ужаснулся Даэрин.

– Много, а что самое главное – нам твоя затея нравится.

– И часто встречаются бессмертные с психическими расстройствами? – философски спросил эльф.

– Не поверишь, – улыбнулся он, – каждый.

– О Духи Всемогущие, чем я вас разгневал, что мне на голову свалилось такое чудо? – саркастически произнес Даэрин.

– Душа моя, – тихо позвал Аластер.

– М-м?..

– Ты помнишь, что осталось три дня? – осторожно поинтересовался Ламиа.

– Да, я помню. И даже выбрал место встречи. Но о нем я сообщу позже, – в голосе собеседника скользнуло напряжение.

– Заинтриговал, – мечтательно прошептал Аластер. – А какое белье ты наденешь?

– С тобой невозможно серьезно разговаривать, – сдавленно посмеиваясь, заключил Даэрин.

– Деловые беседы веди с другими, а мне нужен настоящий эльф без выдуманной маски, – поддразнивал вампир.

– Это не маска, это мое настоящее лицо, – фыркнул Киран. – И да, – томно произнес он. – Я не ношу белье под кимоно.

– Что? – охнул Ламиа.

– Доброй ночи, Аластер, – невинно попрощался эльф. – Надеюсь, тебе приснятся эротические сны, – он замолчал и, немного подумав, продолжил: – Как и мне.

– Стой, Эри, – вампир никак не мог собрать свои мысли в единое целое.

– Я ушел, – словно ставя точку, отозвался Даэрин. – Позвоню, как проснусь, – в его голосе послышалась тихая усмешка. – Придумай один интересующий тебя вопрос. Я отвечу. Буду отвечать на один вопрос в сутки, – заигрывающе пропел эльф. – Иди приляг на кровать и представь меня рядом, мирно спящего и прижимающегося к твоему торсу во сне.

– Желанных снов, – сдался Аластер, понимая, что Киран все равно ускользнет.

– Темной ночи, – раздалось в динамике, и связь прервалась.

Аластер так и продолжал стоять, наблюдая за существами, спящими в его кровати. Он понимал, что Киран раскрывается перед ним, что общение становится иным, наполняясь легкостью и взаимопониманием, выравниваясь по желанному курсу. С каждым днем их разговоры были более теплыми, менее скованными. Шутливые нотки теперь скользили не только от вампира – сам Даэрин нередко смеялся, заставляя Ламиа радоваться и одновременно навевая грустную мысль: наследник Высокого дома еще ни разу не видел, как преображается Даэрин, когда улыбается. Однако этот маленький недочет легко исправится – осталось подождать совсем немного, и все давние мечты постепенно исполнятся.

========== Остывшее пламя ==========

Просторная светлая аудитория была заполнена наполовину. Люди и разномастные существа сидели вперемешку – часть небольшими группами, часть поодиночке. Тишину разрезал спокойный, размеренный голос, неспешно рассуждающий на тему заданного вопроса.

– Это все, что касается данного яда. Но я бы советовал всегда держать при себе пылистый гриб, если отправляетесь в жаркие и влажные края. Он ослабляет действие большинства ядов обитателей тех земель, – Ламиа перелистнул картинку на большом мониторе, выводя изображение маленького темно-серого гриба.

Аластер сидел в удобном кресле, откинувшись на спинку и расслабив плечи, за широким столом на кафедре перед первыми рядами. Он в очередной раз выполнял просьбу министерства, проводя лекции для студентов учебных заведений и профессоров. Многие ученые старались попасть на семинары вампира, дабы почерпнуть новые знания и подкорректировать собственные методики.

– Еще вопросы будут? – мужчина обвел помещение взглядом.

– Да, – отозвался седовласый слушатель. – Недавно произошел инцидент с наговским ядом, – начал он. – И во все клиники поступила информация, что зараженному необходимо пустить кровь и сделать переливание. Так ли это?

– При условии отравления существа воздушно-капельным путем и в малой дозе следует поступать именно так. Однако в любой другой ситуации это бессмысленно. Вы даже не успеете сделать анализ: пациент скончается очень быстро, да и переливание не поможет, только продлит муки несчастного. Противоядия к этому яду пока не найдено, но, возможно, у некоторых существ есть иммунитет. И на этой основе со временем могут создать антидот, – рассуждал Аластер. – Надеюсь, это лекарство придумаю я, – тихо добавил он себе под нос.

– А каковы признаки отравления?

– Данный инцидент был случайностью и повториться не должен, – начал Ламиа, перелистывая картинку на мониторе, где появилась фотография одного из пострадавших в ресторане. – Если к вам поступил пациент с бледной кожей, прожжёнными полосками в местах прохождения вен и постоянной судорогой – это на девяносто процентов наговский яд. Но без анализа крови с уверенностью утверждать нельзя. Остается еще десять процентов на передозировку огненной пыльцой, симптомы которой очень схожи.

– Но вам же удалось определить это меньше чем за минуту, – раздалось с задних рядов.

По аудитории прокатилась волна согласия людей и сдержанные смешки сильных существ. Аластер задумался, стоит ли демонстрировать свои возможности и разбивать привычный мир обычных лабораторных крыс или же пощадить их самооценку. В итоге вампир все же решил немного сгладить свои возможности: сегодня он был в хорошем расположении духа.

– Подойдите ко мне, – словно нехотя бросил Аластер.

Молодой парень поднялся со своего места. На вид ему сложно было дать более двадцати пяти лет. Судя по возрасту, человек только закончил институт и начал работать в какой-нибудь мелкой компании или остался практиковаться в больнице. И, что немаловажно, впервые встречается с Ламиа – экспертом по ядам и могущественным вампиром.

– Как вас зовут? – поинтересовался Аластер, не поднимаясь со своего места.

– Тарис, – немного нервничая, ответил парень, останавливаясь в трех метрах от вампира.

– Хорошо, Тарис. А теперь давай проведем анализ, – предложил Ламиа и, не дожидаясь согласия, продолжил. – Вы обладаете редкой группой крови – четвертая с негативным резус-фактором. Недавно болели и принимали большое количество антибиотиков, причем неправильно, что привело к осложнениям и даже микроотравлению организма. Сейчас же вам назначили более грамотное лечение. Однако ситуацию усугубляет то, что вы до сих пор пьете молоко, причем натощак. Зачем так мучить свой организм, если он не переносит лактозу?

– Как вы?.. – парень не нашелся что сказать и только беззвучно открывал и закрывал рот.

– А вы думаете, я просто так тут сижу и распинаюсь перед вами?

– Нет, конечно, нет, – затараторил Тарис, для убедительности махая руками.

– Это обнадеживает, – удовлетворенно кивнул Аластер. – Однако не буду мучить и скажу, что часть информации я взял из личного дела, пока вы спускались. Такое я могу себе позволить для теоретических занятий. На практике же мне приходится работать с кровью, по которой определить можно многое: образ жизни, рацион, сексуальные предпочтения и болезни, – он указал Тарису на его место, разрешая вернуться. – Во мне это заложено природой. Но если убрать обостренное обоняние, то я окажусь бессилен. И немаловажный фактор – опыт. Что будет, если наткнуться на неизвестный яд? – спросил он.

– В каких условиях? – уточнил врач с задних рядов.

– В экстренных. К вам попал пациент. Симптомы ярко выраженные, но отравление происходит не быстро, предоставляя возможность провести анализ, – Аластер посмотрел на задавшего вопрос.

– Допустим, провели анализ и обнаружили неизвестное вещество.

– А если не обнаружили? – подкорректировал Ламиа.

– Простите?

– Если вы не знаете этого яда, не знаете, что искать, и не поймете, когда нашли, – Аластер начал листать фотографии, выводя их на большой экран. – Каждая первая встреча с чем-то новым не всегда проходит гладко, а иногда и непонятно, что она вообще произошла. Вы можете потерять не одного пациента, прежде чем обнаружите яд, и еще больше, пока найдете противоядие. В конечном счете без опыта и знаний толку от способностей немного, – подвел итог он. – А как я определил наговскую отраву? – возвращаясь к вопросу, Ламиа повернулся лицом к залу. – Просто мой организм – это микролаборатория. А за достаточно долгую жизнь я накопил немало опыта, именно поэтому могу моментально определить и яд, и способ его выведения.

Вампир перевел взгляд на часы, отмечая, что отведенное время уже давно закончилось. Он выключил экран, вызвав явную досаду слушателей. Вот уже два дня Аластер безвылазно сидел в Центральном университете, нескончаемым конвейером читая лекции и отвечая на вопросы. И в отличие от Ламиа, который с удовольствием прекратил бы это нудное повторение, были те, кто приходил второй, третий и даже четвертый раз, внимательно слушая и по возможности записывая лекции.

Попрощавшись с собравшимися, Аластер для особо жаждавших сообщил, когда будет следующее занятие. Он запер дверь, вернулся к столу и лениво откинулся на спинку кресла, покручивая в руках телефон, который подал короткий сигнал, стоявший на входящих сообщениях. Удивленно хмыкнул, вампир открыл присланное письмо, еще больше поражаясь его адресанту. Послание Бэрси гласило:

«Он не идеален!» – Ламиа даже представил, с каким выражением лица набирал эти несколько слов друг.

«Его нижняя губа полнее верхней!» – тут же пришло новое послание.

«И кожа на шее болезненно выглядит…»

«А голос слишком красивый. Наигранный…»

Аластер расплылся в улыбке. Раз Варди прорвало на такие маленькие колкости, то первый приступ гнева он преодолел. Осталась малость, но ничего – они и не с такими трудностями справлялись. Что такое для вампира разъярённый оборотень? Пара царапин и пучок шерсти в зубах.

«Волосы крашеные. И вообще – он врунишка!» – заключил Бэрси.

«И подходит тебе… Жестокий эльф и милосердный вампир. Тьфу. Гадость!» – не унимался Варди.

Ламиа почти смеялся, глядя на нескончаемый поток сообщений, которые наполняли его телефон. В коридоре послышались гулкие шаги и знакомое сердцебиение. Существо решительно приближалось к аудитории.

«Дверь открой!» – скомандовал Бэрси.

Поднявшись с места, Ламиа медленно подошел к двери, аккуратно ее приоткрывая и мысленно сжимаясь. В это же мгновение мощный кулак врезался в его лицо, заставляя отступить на шаг, сохраняя равновесие. Голова вампира слегка наклонилась вбок – силу удара он оценил.

– И ничего твою рожу не портит! – возмутился Бэрси, разминая плечо и кисть правой руки. – Ты жадный, Аластер, очень жадный, – фыркнул он. – Мало тебе матери – теперь и этого ледяного недотрогу смог растопить.

– Даэрин меня сам выбрал, – как бы между прочим сообщим Ламиа.

– Он тебя заказал! – выделил важный аспект оборотень.

– Это сути дела не меняет, – парировал Аластер.

– Шлюха, – незло плюнул Бэрси.

Вампир закатил глаза, раздумывая над оскорблением, соизмеряя его смысл и истинную подоплеку. Выждав чуть больше времени, чем требуется, он вновь посмотрел на Варди.

– Не обидно. Давай еще.

– Ущербный вампир, который не может даже человека убить!

– Еще, – спокойно попросил Аластер.

– Еще – ты у эльфа просить будешь! – зарычал Бэрси.

– О да… – томно прошептал Аластер. – Но ведь главное – просить будет и Эри. Тихо так, с придыханием, выстанывая мое имя… – издевательски проговаривал он.

Варди утробно рыкнул, напрягаясь и слегка наклоняясь вперед, собирая силы для рывка. Оборотень пылал смесью сдерживаемых ранее эмоций негодования и какой-то тоски. Он готов был броситься на друга, когда тот резко подскочил к нему и, щёлкнув по носу, унесся прочь к окну. Стекла с оглушительным звоном вылетели, рассыпаясь дождем осколков на улицу. Аластер обернулся к Варди, широко улыбаясь, зазывая.

– Если догонишь меня, уступлю землю в Малиновом районе, – вампир хищно улыбнулся. – И расскажу, насколько искусен Даэрин не только в пытках. Хотя… то, что он умеет делать в постели, тоже можно назвать пыткой, и притом весьма изощренной.

Последние слова Аластер кинул уже через плечо, спрыгивая с подоконника, замечая бешеный взгляд оборотня, который крупно дрожал, направляясь в его сторону. Вампир пролетел шесть этажей, мягко приземляясь на ноги и, не оглядываясь, рванул вдоль улицы, сразу сворачивая в переулок. Все же драка двух сильных существ – зрелище весьма внушительное, слишком впечатляющее. Обычным людям такого лучше не видеть. Да и ломать здания в черте города Аластеру не хотелось. Он целенаправленно вел Бэрси к окраине, где они смогли бы развернуться и порезвиться вдоволь.

Сейчас Ламиа был готов на многое, лишь бы друг выпустил пар, освободился от снедающей тоски и разрушающей злости. Все эти бурлящие эмоции были направлены оборотнем на самого себя, но признаваться в этом кому-то еще он не хотел. Ведь Аластер и так все поймет. Поймет и поможет. Он возьмет вину на себя до тех пор, пока Бэрси не сможет взглянуть на ситуацию здраво, без примеси ревности и жгучего отчаяния.