Текст книги "Особенный, или Помеченный болью (СИ)"

Автор книги: Амэя Мизуки

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 26 страниц)

– О, Духи, – отозвался эльф, опуская голову и пряча лицо в шее партнера.

Аластер довольно заурчал, наслаждаясь капельками теплой влаги на губах и обескураженным созданием в его объятьях. Чем сильнее он воздействовал на печать, тем ощутимее вздрагивал эльф, а сдерживаться становилось все сложнее. Ламиа скользнул ладонью меж упругих ягодиц, надавливая подушечками на тугое кольцо мышц. Кожа не была скользкой, и мизинец вошел достаточно легко по первую фалангу, однако неподготовленные стенки упорно сопротивлялись.

– Мне нужна смазка, – с придыханием попросил Аластер.

Эльф лениво выпрямился, немного поерзал на коленях партнера и потянулся в сторону – послышался глухой удар маленького предмета о ковер, и он в ожидании замер. Вампир плотнее прижал к себе парня, заводя руку вбок через все его тело и вытягивая ладонь. На нее вылилось все содержимое флакона – масло тонкими струйками стекало по пальцам, образуя на поверхности воды лужицу. В нос ударил запах скошенной травы, словно в теплый осенний вечер Аластер оказался на просторном поле, приятные, совсем не отталкивающие нотки.

Ламиа усмехнулся несдержанности и нетерпению, с которыми партнер возился на нем, при этом едва слышно выдыхая:

– Заранее надо было подготовиться.

Аластер проложил цепочку поцелуев к ключице, мягко облизывая впадинку, и аккуратно проник одним пальцем в эльфа. Сейчас все казалось правильным: именно так и никак иначе должна происходить близость. Он желал полностью насладиться своим осколком души – от первого прикосновения до оглушительного оргазма.

Оставалась призрачная надежда, что Ламиа единственный, кому было дозволено вот так свободно и нагло касаться безумно страстного существа. Заставлять его выгибаться и безвольно поскуливать. Аластер сравнивал их встречи с теми, что видел в воспоминаниях, и понимал разницу. Не было тех, кто бы желал прекрасного эльфа так же сильно – сходя с ума от запаха или боготворя неровные шрамы. И дело даже не в том, что они предназначены друг другу судьбой – Ламиа был пленен теми крупицами знаний, которыми обладал. Пускай в заветной постели и побывало много мужчин, это не вызывало негативных эмоций, только снедающую ревность, подтверждающую отсутствие безразличия к эльфу.

Вампир не знал всего, но понял многое. Пусть и таким извращенным методом, но он хотел узнать парня и полюбить его всем сердцем. Пока что он пылал страстью только к телу, безмерно желая владеть этим существом, отдаться полностью, однако со временем он сможет взглянуть в его глаза и узнать, что именно гложет его душу.

Скользя жадными губами по кривым меткам, Аластер добавил палец, массируя гладкие стенки и растягивая тугое кольцо мышц. Он сипло дышал, утопая в палитре запахов, витающих в воздухе. Редкое масло оттеняло прекрасный аромат свежего леса, исходящего от крови эльфа, смешиваясь со сладостью розы снов и легким чадом свечей. Тихие всплески от рваных движений образовывали рябь на воде, лаская мелкими волнами и лепестками разгоряченную кожу. Хриплое неразборчивое бормотание эльфа опаляло ухо Ламиа, разжигая страсть. Каждая мелочь доставляла поток истинного удовольствия, вливаясь в общий фон, тускло сверкая и привлекая к себе внимание.

– Я так больше не могу, – шептал в шею Аластер. – Облокотитесь на что-нибудь и повернитесь спиной ко мне.

Эльф медленно приподнялся, словно борясь со слабостью в ногах, нисколько не противясь просьбе мужчины. Струйки воды и тихие удары капель о гладь играли на воображении вампира, рисуя соблазнительную картину обнаженного любовника. Ламиа потянулся вперед, проводя языком по бедру и мягко прикусывая кожу, поднимаясь вверх, едва уловимо подул на возбужденный член. Заслышав утробный стон, он довольно улыбнулся, отстраняясь.

– Передвинься, – приказал парень севшим голосом.

Ламиа слегка сдвинулся в сторону, прижимаясь к одному из бортиков, а когда партнер перешагнул через него, подался вбок, оказываясь сзади. Эльф опустился на колени и прогнулся в спине, пока вампир вел рукой вдоль его позвоночника и укладывал на край ванны. Разместив свои ноги меж чужих икр, Аластер огладил упругую задницу, жадно сминая плоть, словно старался оставить собственные отметины.

Ламиа свел ладони на пояснице, провел указательными пальцами по ложбинке и, коснувшись подушечками сфинктера, ввел их одновременно. Бережно двигаясь внутри эльфа, он склонился, накрывая влажным поцелуем один из шрамов. Аластер боролся с желанием вспороть уродливую метку, избавив тело от яда, и оставить только гладкую кожу. Он хотел почувствовать этот горьковатый привкус, несущий с собой силу владельца. Ламиа вырисовывал языком извилистые узоры вдоль плотных линий, нежно касаясь бархатистой плоти и более настойчиво – мест, помеченных болью. Он будто бы извинялся, безмолвно просил прощения, заклиная отпустить грех.

Неторопливо подготавливая партнёра, вампир проникал поверхностно, изредка меняя темп, то вводя пальцы вместе, то при погружении одного скользящим движением вынимал второй, словно чередуя их. Эльф вздрагивал, тяжело дыша, редко подавался навстречу в попытке насадиться глубже. Аластер спустился поцелуями на бедра, прихватывая губами кожу и оттягивая на себя.

Аластер получал настоящее удовольствие, просто даря ласку другому. Конечно, собственное возбуждение напоминало о себе, но его можно было игнорировать, воспринимать как отклик тела на осколок души. Он наслаждался чудными ощущениями, которые трепетали внутри, словно цветущий луг, покрытый морем порхающих бабочек.

Прокладывая ядовитую дорожку к спине эльфа, Аластер обжигал дыханием, касался скользкой плоти, на которой осело масло. Добравшись до позвонков, Ламиа обводил каждый, спускаясь ниже к выступающему копчику, игриво его прикусывая. Он аккуратно разводил пальцы в стороны, растягивая тугое кольцо, но при этом не добавляя еще одного, создавая свободное пространство, словно раскрывая для себя парня.

Язык прочертил ровную линию по ложбинке, слегка задевая натянутый сфинктер, срываясь с изначального пути. Эльф дернулся и пораженно ахнул, сильнее прогибаясь и подставляясь под неожиданное прикосновение. У Аластера заныло в паху от столь бурной реакции любовника – она разжигала интерес и желание добиться большего. И теперь он уже намеренно просунул кончик языка в эльфа, поглаживая стенки и вырывая из него вибрирующие стоны.

Сейчас вампиру было все равно, что именно он делает и как бы отреагировал на подобную ситуацию в другой момент. Главное – чувствовать наполняющее эльфа наслаждение.

Аластер обильно мазнул ядовитой слюной по сжимающейся мышце, немного анестезируя ее. Вампир не был уверен, что подобной подготовки хватит, и решил подстраховаться, притупляя ощущения любовника на некоторое время, настойчиво скользя внутрь.

Его ладони сильнее надавливали на ягодицы парня, фиксируя на месте и не позволяя двигаться. Ламиа проникал на максимальную длину, однако действовал осторожно, боясь спугнуть пока еще расслабленного партнера. Ведь тот может резко отстраниться, если в его голову придет опасная для Аластера мысль.

– Это… – эльф тихо шептал, – это невыносимо, – голос сорвался. – Войди в меня, – более жестко произнес он.

Аластер заурчал, не в силах побороть рвущиеся наружу эмоции. Его тело непроизвольно выпрямилось, словно повинуясь приказу. Мужчина уперся пульсирующим членом в ложбинку, мягко потираясь, дразня еще сильнее.

Он потянул эльфа на себя, сжимая ладонями бока, вдавливаясь до тянущего желания проникнуть в ждущее этого тело. Однако делать подобное здесь Аластер не намеревался. Одна рука потянулась вверх, подсчитывая ребра и позвонки, пальцы бесцеремонно запутались в собранных волосах, стягивая их в кулак. Парень выгнулся, следуя за сильной хваткой, и замер в максимальном прогибе, ожидая дальнейших действий партнера.

Вампир легко толкнулся, имитируя фрикцию, с безмерным наслаждением принимая безоговорочную покорность эльфа, который хрипло дышал с тихим продолжительным стоном. Не прекращая размеренных движений члена по колечку мышц, Ламиа нагнулся, мягко целуя ухо и прикусывая кончик. Он неожиданно заметил, что хрящик не такой длинный и заостренный, как у всех эльфов, а край оказался более плотным и неровным, словно ухо намеренно обрезали. Он отогнал от себя лишнюю мысль, обещая разобраться с ней позже.

– Нужно перебраться на кровать, – соблазнительно прошептал Аластер.

– Да, – согласно отозвался парень.

Эльф на секунду расслабился, обмякнув в объятьях, словно собираясь с силами, и резко оттолкнулся от бортика ванны, прижимаясь спиной к торсу мужчины, в нетерпении виляя бедрами. С такой страстью и неприкрытым вожделением вампира еще никто не желал, но, возможно, он просто ранее не замечал или не хотел замечать.

– Господин, – тихо позвал Аластер надрывным голосом, – кровать.

Стремительности действий эльфа мог бы позавидовать сам Ламиа. Парень быстро поднялся, вышел из воды и помог Аластеру. Путь до постели занял мгновение, и одним резким движением он кинул вампира на прохладную простынь, нависая сверху. Ткань тут же промокла, впитывая падающие капли с обнаженных тел и прилипая к разгорячённой коже.

Эльф с жадностью, словно изголодавшийся зверь, припал поцелуями к шее Аластера, изредка прикусывая. Его пальцы хаотично оглаживали грудь и пресс любовника, с нажимом сминая плоть. Обжигающее облако, вырывающееся изо рта парня, опаляло влажную кожу, оставляя незримые метки. Он льнул к слегка скользкому торсу мужчины, царапая короткими ногтями и прикусывая рельефные мышцы, заставляя любовника теряться.

Аластер краем сознания вспомнил, что хотел уравнять их положение. Он аккуратно опустил повязку на глаза партнера, услышав, как тот довольно хмыкнул, и почувствовал игривый язычок, кружащий по контуру пупка. Несколько легких поцелуев легли на низ живота, дразня и даруя предвкушение.

Губы накрыли головку, оставляя влажный след, на который эльф медленно подул, порождая россыпь быстрых мурашек. Аластер судорожно комкал промокшую простынь, стараясь не наброситься на парня, пока тот не наиграется. С каждым мгновением держаться становилось сложнее, самообладание грозилось покинуть Ламиа и толкнуть его на безумный поступок – бесцеремонно завалить парня и любить всю ночь без остановки.

Аластер вздрагивал и выгибался под чужим напором, не понимая ни самого себя, ни природы потоков наслаждения. На миг он почувствовал себя юной девушкой, чьего расположения пытался добиться опытный любовник, доводя до исступления простыми ласками, но под безумно страстным соусом с яркими нотками остринки.

Парень зажал пульсирующий член вампира между его телом и своей грудью, одним долгим движением поднимаясь вверх, а когда приблизился к лицу Ламиа, поймал его хриплый выдох. Он небрежно мазнул языком по открытому участку щеки, мягко прикусил подбородок и отстранился. Аластер сделал два глубоких глотка воздуха, хотя это и не было необходимостью – всего лишь способом немного успокоиться.

Приподнявшись над Ламиа и развернувшись к нему спиной, эльф сел на чужие бедра, сгибая собственные ноги в коленях. Раздался тихий щелчок, и плоть вампира заботливо огладили скользкие пальцы, нанося смазку. Аластер заметил, что его сердце, и так выдающее быстрый ритм, ускорило его в несколько раз, и если бы вечный мотор мог сломаться, он бы непременно уже остановился от переизбытка ощущений – как физических, так и душевных.

Аластер поднялся и, обняв одной рукой любовника поперек живота, переместился вместе с ним к изголовью кровати, опираясь на спину и занимая сидячее положение. Ладони огладили поясницу, одна задержалась на боку, а вторая опустилась ниже, помогая парню привстать, чтобы направить его на каменное достоинство вампира.

Он обвел колечко мышц подушечками, подставляя головку. При этом он медленно надавливал на бедро партнера, опуская его. Они вновь задержали дыхание, как только тугие стенки расступились под напором, пропуская Аластера дальше, и шумно выдохнули, когда эльф полностью сел на него.

Аластер мягко поцеловал плечо, накрыл губами шрам, ведя вдоль него непрерывную линию, наслаждаясь неровностью кожи. И таким, обладающим столь пугающими и необычными отметинами, которые притягивали к себе, требуя ласки, было всего одно существо в мире. Именно так казалось Ламиа.

Придерживая любовника, медленными и короткими движениями Аластер скользнул внутрь. Он не смог удержаться, надеясь, что яд подействовал и не допустит болезненных ощущений или мелких разрывов, тут же заживляя трещинки. И если судить по тональности стонов эльфа, то его наполняли только приятные чувства, вырывающие тихие всхлипы и пораженные вздохи.

Эльф полностью отдался воле партнера, покачиваясь на нем только тогда, когда сильная рука направляла, а проникновения становились более мощными. Он сжимал внутреннюю часть бедер вампира, ведя ладонями по напряженным мышцам, словно подгоняя. Он периодически менял прогиб спины, принимая в себя плоть под иным углом и по-новому вздрагивая.

Аластер резко толкнулся, прикусывая кожу на лопатке сильнее, чем следовало. Он услышал довольное мычание, а член стянуло более плотными тисками, затрудняя проникновение, но даруя более острые волны удовольствия.

Ламиа был благодарен родителям за столь сильное тело, что не знало усталости и, как сейчас, не отказывалось работать после продолжительного напряжения. Он мог свободно двигаться в неудобной позе и вместо того, чтобы замедлиться, наоборот, наращивал темп и мощность фрикций, глухо рыча.

Вампир с жадностью понял, что ему недостаточно этой близости – он хотел большего, испытывая безжалостную жажду. Не голод, а именно острую потребность в этом парне. Он желал не только секса, а просто находиться рядом: смотреть, как тот засыпает и просыпается; спорить, видя горящие глаза; любоваться улыбкой, как нежной, так и коварной; помогать и принимать помощь. Аластер мечтал о полноценных отношениях с эльфом.

– Обопритесь на ступни, – сбивчиво попросил вампир, постепенно замедляясь, а затем и вовсе останавливаясь.

Парень перенес вес тела, выполняя просьбу Ламиа, и ожидающе замер. Аластер осторожно обхватил ногу и поставил ее между своих, тем самым разворачивая эльфа полубоком. Парень завел руки назад, опираясь на них, дабы удержать равновесие и занять более устойчивую позу, упираясь своим плечом в чужое.

Ламиа довольно улыбнулся открывшимся возможностям, ведя подушечками пальцев от ключицы вниз, выписывая симметричные узоры, напоминающие плети лианы. Он наклонился, прикусывая подрагивающий пресс, и ощутил мимолетное прикосновение пульсирующей плоти к щеке, привлекшей его внимание.

Возможно, когда Аластер приходил к эльфу, он полностью забывал о собственных рамках дозволенного или же они просто стирались рядом с его осколком души. Абсолютно не задумываясь, он повернул голову и мягко обхватил головку губами, прижимая ее языком к нёбу.

– Ала… – парень задохнулся, прогибаясь, и толкнулся чуть глубже.

Вампир уже не раз задумывался над тем, чтобы выучить эльфийский, и сейчас ему захотелось этого еще сильнее. Оборванное слово оставило чувство незавершенности, словно эльф намеренно не договорил его.

Аластер уловил трепет партнера, быстро бегущую кровь в его жилах, порывистое движение и запах свежей живительной влаги в воздухе. Видимо, парень прокусил губу и не успел слизать капли или просто не заметил. Вампир резко выпрямился, не позволяя себе проникнуть до основания, и перевел дух. Удовольствие эльфа ему стало важнее собственного.

– Попробуйте двигаться сами, но только неглубоко, – прошептал вампир.

Ламиа склонился, подцепил кончиком языка член и, погружая в рот, сделал несколько пробных движений, оставляя в себе только треть от всей длины. Ладонь легла на упругую ягодицу, надавливая на нее и немного поднимая. Эльф подался вверх, толкаясь в расслабленный рот, соскальзывая с горячей плоти.

Вибрирующий хрип и сжимающие стенки выдали эльфа с головой. Он быстро опустился назад, вбирая в себя достоинство Аластера и покидая ласковые объятья губ. Парень начал размеренно покачиваться, словно привыкая к новым ощущениям, уже не пытаясь скрыть реакцию тела. Его движения иногда прерывались слабой судорогой, и, переждав ее, он возобновлял пытку, срываясь на хриплые стоны удовольствия.

С каждым толчком ритм возрастал, эльф резко опускался на член, наполняющий еще не привыкшие к этому мышцы, ощутимо на них надавливая. Подождав секунду, оттягивая момент, он тягуче поднимался, заполняя рот Аластера, который вдавливал кончик языка в проникающую плоть. И только насладившись горячим пленом, эльф возобновлял рваное проникновение в себя, а после и в любовника. Могло показаться, что он мечется меж двух огней в руках одного мужчины.

Печать пульсировала теплом, быстро нагреваясь и расползаясь вверх по руке цепким вьюном, посылая в организм приторную пыльцу, задевающую чувствительные нервы, напрягая до невыносимых пределов, побуждая на более порывистые действия.

Наверное, именно сейчас Аластер почувствовал максимальную близость, которая возможна на данном этапе их отношений. Желанная теснота привычно окутывала, даруя блаженство, а пряный запах и насыщенный вкус парня дурманил голову.

Вампир расслабил горло, дабы принимать эльфа глубже и при этом не давиться. Со временем, привыкнув к темпу, он начал двигаться навстречу, едва заметно для себя, но весьма ощутимо для партнера, шепчущего эльфийские то ли молитвы, то ли проклятья.

Ламиа утробно стонал, приглушая страстные звуки скользящей плотью и передавая ей вибрацию собственного тела, которую изредка улавливал наполняющим эльфа достоинством. С каждым свиданием Аластер открывал новые грани себя и своего осколка души, с нетерпением следуя за ними в поисках следующего яркого отрезка жизни.

Татуировку кольнуло, словно по всей ее длине прошлось острое лезвие. Алые цветы горели, полыхали незнакомым пламенем, как бы тянули свои лепестки к печати любовника, требуя мимолетного касания. Вампир уже понимал поведение печати и старался не забывать о ее резких взрывах.

Звонкий стон прокатился по комнате, разливаясь прекрасной музыкой для двух существ и продолжаясь тихими всхлипами и длинными хрипами. Парень поймал ритм, выписывая бедрами окружность, соблазнительно прижимая ягодицы к чужому паху. Плавно виляя, он опускался на плоть и, соскальзывая с нее, погружался во влажный рот, который окутывал нежным кольцом губ.

Аластер положил руку с меткой поперек живота эльфа, сжав чужое предплечье, потянул его на себя. Однако поняв, что парень опирается именно на ту ладонь, прервал попытку и с сожалением оторвался от члена под возмущенное бормотание партнера. Игриво лизнув головку, немного поддразнив нетерпеливого эльфа, Ламиа прочистил горло.

– Можно руку, на которой печать? – сдавленно попросил вампир.

– Только продолжай, – отозвался тот.

Перенеся вес тела на другую руку, эльф накрыл затылок Ламиа ладонью, направляя собственное достоинство в приоткрытый рот, проталкиваясь почти до основания. Он не стал сопротивляться, явственно ощущая болезненное возбуждение и снедающую любовника похоть. Но мужчина быстро перехватил чужое запястье, прощупал контуры печати, словно те были живыми, и сжал пальцы под локтем. Парень сделал тоже самое.

На этот раз печать Элизаме сокрушила тела иначе. Она словно с жадностью впилась в родную метку, сплетаясь острыми шипами в единую и пронзая кожу ледяными иглами, которые, проникнув вглубь, взорвались, вонзая осколки в вены, даруя истинное блаженство.

Аластер подался бедрами вверх, утробно рыча. Он растворялся в судорогах оргазма, пленившего его естество и дарившего теплые потоки сладкой легкости. Вампир излился в партнера, прижимая того крепче к себе, при этом плотнее обхватывая губами пульсирующий член. Он ощутил яркий вкус эльфа с первыми потоками семени.

Парень выгнулся, намертво вцепившись в руку с татуировкой, его ноги проехались чуть вперед, а торс откинулся назад, зависая параллельно кровати. Секундная задержка дыхания – и тишину разорвал тихий хрип, перевернувший сознание вампира:

– Аластер! – в забытьи прошептал эльф.

Наследник Высокого Дома ощутил, как его сердце остановилось от столь волнующего и режущего уши шепота.

========== Еще не готов ==========

Ламиа быстро взял себя в руки, мгновенно сгоняя марево оргазма и окутывающую пелену шока. Он плавно, но быстро опустил любовника на простыню, устраиваясь меж его ног и придавливая своим телом сверху. Вампир ласково прикусил мочку уха, потягивая на себя, пока рука огладила все еще пульсирующий член партнера.

– Повтори еще раз, – промурлыкал он, мягко целуя шею.

– Аластер, – утробно протянул парень.

– Давно знаешь? – ласково спросил вампир.

Эльф рассеяно помотал головой, как бы не осознавая, что проговорился. Он плавился под нежными прикосновениями и поцелуями, тяжело дыша и выгибаясь. Он закинул одну ногу на поясницу Аластера, плотнее прижимая к себе. Эльф запустил пальцы в темные волосы, перебирая заплетенные пряди и притягивая ближе. Любовник льнул к телу вампира, медленно и немного лениво изгибаясь. На мгновение эльф замер, а затем, громко выдохнув, обнял Ламиа еще сильнее, словно боялся отпустить или потерять.

– Я хочу знать твое имя, – шептал Аластер, касаясь губами кривого шрама.

– Нет, – простонал парень, подставляясь под ласку.

– Почему?

– Рано, – он всхлипнул, ощущая слабый укус. – Я еще не готов.

Аластер понял, что сейчас его осколок не был настроен на разговор. Но это пока. Нужно только подождать. Мужчина постарался отвлечься от волнующей темы:

– Какой у тебя болевой порог?

– Высокий, – эльф усмехнулся, вытягиваясь под партнером. Он провел щиколоткой по бедру мужчины дразнящим, игривым движением, как бы приглашая. – Можешь укусить.

Ламиа утробно зарычал, и со стороны не было понятно, хорошо это или плохо. В его душе бушевал коктейль из самых разных чувств: он был возмущен и одновременно доволен подобным отношением к своей сущности; рад, что эльф не оттолкнул его, узнав о принадлежности Аластера к Высокому Дому Вампиров; поражен тем, как просто парень предлагал собственную кровь.

– Ты демон, – бессильно выдохнул Аластер. – Настоящий демон.

Мужчина прошелся ладонями по бокам партнера, огладил ягодицы и развел бедра шире. Он уложил одну ногу на плечо, дабы освободить руку, и проник в эльфа сразу тремя пальцами. Парень ахнул, подаваясь навстречу, и тихо зашептал:

– Войди в меня.

– Если ответишь на вопрос, – хитро отозвался Аластер.

– Я могу не ответить, – застонал тот, когда большой палец надавил на основание члена.

– Я могу не войти, – парировал вампир.

Аластер наклонился, зажимая меж их телами поднятую ногу, и нежно скользнул губами по щеке любовника. Он медленно двигал ладонью, стараясь прощупать гладкие стенки, поймать слабую дрожь и легкое сокращение мышц.

– Как и когда ты узнал, кто я? – спокойно спросил Ламиа, хотя внутри все замерло.

Парень обнял любовника, крепко сжимая его плечи и тяжело вздыхая от настойчивых проникновений. Аластер с наслаждением ловил малейшую реакцию на свои действия, отклик чужого тела и едва ощутимый трепет. Он вытащил пальцы, подставил головку, плавно вошел, полностью погружая в любовника свое достоинство, и остановился.

– Я узнал, – задыхаясь, шептал эльф. – Ты не был похож ни на одного из прежних парней, а твой запах не удушал, приятно дразня ноздри, – словно в подтверждение, он провел кончиком носа по шее. – Я еще много лет назад решил, что тот раз будет последним. Наша первая встреча должна была стать последним заказом этого борделя, – он замолчал, облизывая пересохшие губы.

Аластер, будто бы в награду, толкнулся вперед, плотнее прижимаясь и отстраняясь, повторил фрикцию. Он поймал хриплый стон, а после опалил кожу горячим дыханием. Вампир прокрутил в голове их первую встречу с Неэлом, понимающе усмехаясь.

– Тебя предупредил Неэл? – почти касаясь своими губами чужих, Аластер растягивал слова, борясь с желанием двигаться.

– Да, он позвонил мне, пока вы ехали, – эльф изогнулся, поерзав на твердом члене. – И сообщил, что везет очень странного мужчину, внешне не похожего на парней из заведения. Да и реакция твоя на экипаж была необычная, словно ты когда-то видел его своими глазами, – он с силой провел ногтями по лопаткам вампира, стараясь оставить царапины, но у него не получилось. – Я наблюдал за тем, как вы прибыли, из окна и впервые захотел… – он запнулся. – Захотел тебя. Ты шел так, словно глаза и не были закрыты, и ты мог видеть все перед собой.

Эльф опустил руки вниз по пояснице и сжал ягодицы, надавливая на них и выгибая спину в попытке насадиться сильнее. Его слова не только не отвлекали от процесса, но и возбуждали, как самый действенный афродизиак. А несдержанные порывы, легкие и грубые ласки, трение тел и редкие проникновения служили неоспоримым тому доказательством.

Ладонь парня скользнула меж ягодиц вампира, ведя подушечками по ложбинке, надавливая на гладкую плоть. Он замер, когда пальцы прошлись по ровной коже, накрывая мошонку, не находя искомого. Ладонь повторила движение, но за пару секунд ничего не изменилось – сфинктера не было.

– А? – парень открыл рот, но так и не смог произнести вопрос.

Ламиа отвлекся на откровенный рассказ любовника и забыл о некой предосторожности. Он никогда не позволял партнерам увидеть или дотронуться до одной части своего тела из-за ее существенного различия со всеми остальными существами.

– Ну, – хрипло протянул Аластер, тихо смеясь над удивлением любовника и своей забывчивостью. – Мое тело почти такое же, как и твое, правда, с небольшим отличием.

– Но почему нет… – пораженно шептал владелец особняка. – Ты же питаешься.

– Я пью. В моем рационе только жидкая еда – кровь, поэтому некие органы отсутствуют по своей ненадобности. У тебя же нет клыков, а уши были заостренными, – мужчина качнул бедрами. – У меня нет кишечника, поэтому и выход из него не нужен. Мы рождаемся с определенными потребностями, и наш организм развивается правильно, не нагружая себя лишними органами, – он задумался. – Я не смогу доставить тебе того же удовольствия, что ты мне даришь каждый раз, – виновато произнес он.

– Надеюсь, твоя изобретательность не даст мне пожалеть, – уверенней отозвался эльф, оставляя мягкие поцелуи на шее партнера.

– Я сделаю все, что вы захотите, – преувеличенно серьезно подтвердил Аластер. – Рассказ прервался, – осторожно напомнил он. – Когда я пришел к тебе…

– Твоя реакция, твоя сила, твоё желание были иными, – томно шептал на ухо эльф. – Ты отнесся ко мне как к любовнику, но не как к клиенту. И пахло от тебя очень знакомо. От этого запаха я инстинктивно сжался, словно от страха и пьянящей жестокости. Однако я не мог вспомнить, где и когда мы встречались, потому что мы не виделись ни разу.

Аластер не сдержался и аккуратно толкнулся в партнера, прерывая его тихий соблазнительный голос, наполняя комнату более чувственным звуком. Его сердце колотилось, как заведенное, и он не сразу заметил, что мотор в груди эльфа стучит так же быстро. Мужчина боялся перебивать собеседника и спугнуть его откровение, так как каждое слово растекалось сладкой негой по венам, услаждая слух.

– Я почувствовал себя нужным и желанным как в первый раз, так и в остальные. Вот сейчас ты еле сдерживаешься, да и я не могу противиться.

– Как ты узнал, кто я? – Аластер напомнил изначальный вопрос.

– По запаху и чертам лица, – сладко проворковал парень. – Я уловил сходство, когда получил твою первую записку, оставленную на тумбочке. Запах бумаги и твой смешались, отдаленно напоминая те ароматные нотки, которыми пропитаны твои книги. И я видел нижнюю половину твоего лица, а верхнюю лишь слегка исказила маска. Неэл тебя опознал по фотографии, – эльф очертил контур губ Аластера языком. – А вчерашнее письмо… Оно пахло так же, как и все книги: тобой, дорогой бумагой, твоим домом, чернилами.

Они ненадолго замолчали, погруженный каждый в свои мысли. Ламиа не был уверен, что этот разговор должен быть слепым, без возможности взглянуть в глаза собеседнику, наслаждаться красотой улыбки или бледным румянцем. Однако радовался, что эльф все же раскрывал свои мысли, хотя и прятал страхи, обходя тему своих шрамов. С каждым произнесенным словом напряжение парня спадало, словно он избавлялся от горки камней на своих плечах.

Сам Аластер, поняв, что атмосфера располагает, и другого шанса может в принципе не возникнуть, решил стереть самую опасную недомолвку, которая тревожила осколок души.

– Твои шрамы, – тихо прошептал Ламиа, а эльф замер. – Они нравятся мне.

Парень промолчал, но с его губ слетел выдох облегчения. Он обвил ногами поясницу Аластера, скрещивая на ней щиколотки. Сильные руки сжали плечи, не позволяя отстраниться ни на миллиметр. Эльф мягко лизнул шею мужчины и крепко сжал зубы на этом месте, словно пытался прокусить прочную, неуязвимую кожу.

Аластер тепло улыбнулся, возобновляя медленное проникновение в любовника, даруя удовольствие им обоим. Он не ускорял ритма, растягивая момент неторопливой близости и толики искренности, неожиданной открытости друг другу. Вампир желал, чтобы ночь не кончалась, хотя улавливал свежий предрассветный воздух, скользящий по полу из открытого окна.

С первой же встречи у Аластера возникло ощущение, что парень был отдаленно похож на него, словно являлся хищником. И сейчас его осколок подтвердил это в очередной раз. Этот эльф не был обычным, он просто не мог быть другим после всего пережитого. Или мог? Он не сломался и продолжает жить дальше, не показывая своих слабостей. Почти не показывая. По всем законам природы плен и пытки должны были его сломить: слишком уж долго они продолжались.

В голову вампира пришла абсолютно безумная, но от того не менее логичная мысль. А если этот эльф не такой, как все остальные, из-за того, что делит одну душу на двоих с вампиром, а не себе подобным? Да и сам Аластер более сдержанный и менее жестокий, нежели другие представители его расы. Он может держать под контролем свою ярость и уже давно не убивал ради утоления голода. В догадку было сложно поверить, тем более – принять. Но еще сложнее отказаться от нее. Ведь теперь подтверждения такой мысли всплывали в памяти вампира бесконечным калейдоскопом.

Ламиа понял, что чувствовал едва уловимое присутствие рядом с собой всю жизнь. Просто в один прекрасный момент, чуть более ста лет назад, оно стало ярче и вампир начал прятать остатки своей хищной натуры в книгах, которые притягивали эльфа. Все казалось слишком простым, но оттого и невероятно сложным.

– У тебя есть месяц, чтобы подготовиться. В следующий раз я буду без маски, – Аластер уже в который раз повторил эти слова, стараясь внушить их эльфу, словно мантру. – Я хочу видеть твои глаза. Точно знать, с кем провожу лучшие ночи своей жизни.