Текст книги "Особенный, или Помеченный болью (СИ)"

Автор книги: Амэя Мизуки

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 26 страниц)

Нащупав край постельного белья, Аластер дернул его на себя, сбрасывая подушки, накрывая поясницу стоящего перед ним на коленях клиента. Широкие ладони обхватили бока, крепко фиксируя незнакомца. Мужчина двинул бедрами вперед, размеренно погружаясь в эльфа, ощущая давящее сопротивление на своем органе, теряя рассудок от бескрайней жажды.

Пах уперся в исполосованные шрамами ягодицы. Оба застыли, прислушиваясь друг к другу. Недолгая пауза сулила нечто большее, чем страстный секс. Ничего общего с прошлым опытом данное действо не имело. Оставалось только следовать внутреннему порыву, полностью отбросив голос разума, явно лишнего на этом празднике жизни.

Аластер осторожно вышел из горячего тела, ощущая ночную прохладу на разгоряченной в тесноте плоти. Она не смогла остудить пыл, наоборот, добавила масла в огонь, побуждая толкнуться обратно, что вампир и сделал, очень бережно заполняя парня. Теперь он не остановился, дойдя до конца, словно продолжая движение, выскользнул из прогнувшейся фигуры, только для того, чтобы растянуть вновь. Одно неторопливое движение, похожее на хождение по кругу.

Ладонь Аластера прошлась по простыне, оглаживая сквозь неё спину с хорошо развитыми мышцами и выдающимися шрамами. Эльф весь был покрыт рваными метками длиной не менее тридцати сантиметров, которые пересекались между собой. Пальцы вдавили кожу на копчике, продвигаясь вверх по позвоночнику, но, добравшись до края ткани, вернулись обратно.

Проникать стало гораздо проще. Вампир вернул руки в прежнее положение, сминая тело с двух сторон, медленно покидая партнера и позволяя ему подготовиться. Мощным толчком он ворвался в кольцо мышц, придерживая вздрогнувшего клиента и наслаждаясь грудным стоном. Не желая отказывать себе в удовольствии, он повторил движение, тяжело выдыхая от пронзительного потока удовольствия.

Вот таким должен быть секс: всепоглощающим, побуждающим проснуться древние инстинкты, заставлющим отдаться целиком и одновременно завладеть другим существом полностью. Упасть в темную пучину и, не замечая ее, сгореть от всепоглощающего блаженства. Ламиа обратил внимание на покалывание в кончиках пальцев только сейчас. На подушечках искрилось приятное тепло, неведомое ранее.

Симфония звуков ускорила свой темп, когда Аластер изменил скорость фрикций. Партнер невольно подавался навстречу толчкам, вздрагивая от каждого. Звонкие шлепки смешивались с приглушенными тканью стонами и тихим хрипом. Но этого было мало, мужчина желал поглотить вибрацию чужого тела. Он продолжал вбиваться в гладкое естество, ощущая, как на языке оседает пряный вкус. Вкус жара эльфийской крови, безудержная похоть, витающая в воздухе, пары пота и запах смазки, что выделяла их плоть.

Приостанавливаясь, Аластер ухватил край ткани и, набросив ее на руку клиента, сжал его предплечье. Аккуратно потянул вверх, разворачивая парня и опрокидывая на спину, немедля накрыл торс простыней. Подцепив ногу под коленом незнакомца, он прижал ее к изуродованной груди, помогая себе проникнуть. Придерживая ладонью член, он медленно погрузился обратно, вырывая вздох облегчения.

Усмехнувшись, Ламиа подумал, что так просто не оставит этого эльфа, тем более, раз тот опасается подобного.

В таком положении вампир гораздо острее ловил каждый отклик на свои действия. Он медленно скользил в упругие мышцы, постоянно соприкасаясь с пострадавшей кожей. Фигура под ним прогибалась в такт, не в силах оставаться неподвижной куклой. Аластер не понимал, почему у такого страстного существа нет постоянного любовника. Как можно устоять перед ним?

Ловкие пальцы быстро зарылись в волосы мужчины, надавливая на затылок, тем самым заставляя лечь на подмятое тело. Ламиа уперся своим лбом в лоб эльфа, жадно втягивая его дыхание и стоны, поглощая выпускаемый им воздух. Плотно прижав бедра к ягодицам, Аластер с напором вдавился, максимально глубоко заполняя партнера. Темные пряди нещадно были стянуты в кулак, а жадный вампир получил желанный всхлип.

Расслабившись, Ламиа снял напряжение, немного выходя наружу и остервенело двинулся навстречу, распирая партнера изнутри. Он коротко толкался, покачивая их тела и заставляя задыхаться могущественное, но такое беспомощное сейчас существо, упиваясь безмолвными просьбами не останавливаться, поражаясь теплоте в собственном сердце.

Мужчина убрал руки из-под колена, и обе ноги партнёра обхватили его, скрещиваясь на пояснице, притягивая ближе. Аластер оперся на локти, заключая чужое лицо в ладони, с радостью отмечая ровную бархатистую кожу. Против воли ритм набирал обороты, подталкивая их к грани. Ведь встретились они именно для этого: познать высшее наслаждение естества.

Член парня плотно терся между телами, пачкая смазкой, пульсируя в предвкушении, знаменуя скорую разрядку. Аластер злился на чертову маску за то, что не сможет увидеть эльфа, когда тот кончает. Он мечтал запечатлеть в памяти этот момент не только в форме ощущений, но и визуально. А мечты на то и есть мечты, их непросто достичь.

– Только не останавливайся, – на выдохах шептал эльф. – Пожалуйста, не останавливайся.

Аластер таял от этого проникновенного шепота, сладкой мольбы, иглами врезающейся в кости, затрагивающей душу. Не мог противиться, как бы ни хотел продлевать пытку. Он следовал указаниям, продолжая овладевать клиентом, пил его дыхание, словно в последний раз, не зная, повторится ли это.

Тихие всхлипы, стоны, бессвязные просьбы и шлепки бедер создавали самую прекрасную мелодию, провожающую в рай двух любовников. Она началась медленно, с тонкой прелюдии, а заканчивалась мощными нотами импровизированного оркестра, набирая обороты для финального аккорда.

Парень сильнее сжал в кулаке темные волосы, выгибаясь навстречу, скрещивая щиколотки на пояснице. Судорога волной разлилась по мощному телу, сотрясая в объятьях оргазма. Безмолвный крик завладел губами эльфа, застревая в сдавленном спазмом горле.

Аластер выскользнул из горячей тесноты, дабы не мешать удовольствию партнера. Быстро выпрямился, перехватывая ноги за икры и, скрещивая их, уложил на свою грудь. Толкнулся членом меж плотно сжатых бедер, устанавливая другой темп. Ему более не нужно сдерживаться, поэтому он просто отпустил себя.

Печать Элизаме вспыхнула разъедающим пламенем, обжигая внутренности, выпустила извилистые плети, обвивающие каждый орган. В крови неутихающим ураганом путешествовала приторная пыльца, топя тело в экстазе. Вместе с вытекающей спермой Аластера сотрясла мелкая дрожь. От накрывшего блаженства вампир впился ладонями в изуродованную кожу, оставляя грубые отметины на клиенте, подтверждающие высшую степень его восторга и получая довольное шипение в ответ, вызывающее улыбку.

Ламиа аккуратно отпустил партнера и только после этого рухнул на кровать, тяжело дыша. Сердце бешено стучало, отбивая ритм в висках, разгоняя гормон минутного счастья. Руки и ноги налились свинцом, не желая двигаться, но им не суждено было отдохнуть в эту секунду. Последний рывок, и тогда можно расслабиться.

Приложив усилие, Ламиа приподнялся, нащупал простынь и накинул ее на эльфа. Укутав любовника в помятую ткань, он прижал его к себе, устроившись на боку. Лицо зарылось в причудливо заплетенные волосы, пока вампир жадно втягивал чистый лесной запах. Он бережно обнимал помеченного шрамами незнакомца.

Занавески тихо колыхались в борьбе с осенним ветром, не пуская его вглубь помещения. Догорающие свечи мягко ласкали слух, когда камин уже погас в молчании. Комната заснула вместе со своим хозяином. Аластер лежал и слушал мерное поверхностное дыхание единственного в его жизни клиента. Мысли упорно обходили его стороной, не нарушая идиллии. Но все хорошее когда-нибудь заканчивается, и Аластер знал об этом. Так же, как и не предполагал, о чем они с парнем будут разговаривать, когда тот проснется.

Осторожно размыкая объятья, Ламиа поцеловал плечо эльфа на прощание, вылезая из постели. Снял с запястий браслеты, оставляя на углу матраца. На ощупь отыскал свои вещи, неспешно оделся и направился к выходу, в ту сторону, где в отдалении билось сердце. Выставив руку вперед, он уперся в стену и, пошарив по ней ладонями, нашел тяжелую деревянную дверь. Ручка легко повернулась, выпуская мужчину из спальни. В коридоре к нему тут же подошел полукровка.

– Он спит, – тихо сообщил Ламиа.

– Что, простите? – удивленно вопросил ожидавший все это время парень.

– Господин уснул, – более твердо повторил он.

Тихие шаги обогнули мужчину и скрылись в комнате. Слуга быстро вернулся, убедившись, что его хозяин в порядке.

– Я отвезу вас обратно, – подхватывая вампира за локоть, водитель потянул его прочь от такой родной спальни.

Чем дальше отходил Аластер от покоев наследника Высокого Дома Эльфов – правда, неизвестно каких именно, – тем неспокойней становилось на его душе. Точнее, она возвращалась к прежнему состоянию, открываясь для липкой тоски. Глубоко вздохнув, Ламиа решил для себя, что еще вернется и вновь почувствует тепло этого существа.

========== Налет прошлого ==========

Огромный волк подошел к шкафу и с интересом посмотрел сначала на вазу, а после – на вскинувшего бровь Аластера. Блеснув глазами, бурый хищник притронулся кончиком носа к расписному фарфоровому сосуду. Хвост нервно дернулся, выдавая напряжение.

– Бэрси, если ты хоть что-то сломаешь в моей комнате, я порву тебя на миллион сточных крыс, – зло зашипел вампир. – Отойди от нее. Не трону я тебя.

Оборотень сотрясся в легком кашле, задорно хихикая. Но от древнего произведения искусства отошел – от греха подальше. Вдруг сама упадет, а ему потом шкурой расплачиваться. Гость приподнялся на задних лапах, крупно подрагивая. Тело потеряло четкое очертание, медленно перетекая в человекоподобное. На мускулистой груди красовался яркий шрам, недавно оставленный Аластером. Волк провел по нему пальцами.

– Мог бы и зализать, – обиженно фыркнул он.

– А может, еще парочку добавить?

– Нет, спасибо. И так очень хорошо, мне даже идет, – улыбаясь, Бэрси плюхнулся в кресло.

– Оденься, безумный, – устало прикрывая лицо ладонью, простонал Ламиа.

– А, не, это потом. Если мне опять от тебя удирать придется, то без одежды быстрее, – отмахнулся собеседник.

– Ты дурных вопросов не задавай.

– Чуть что, сразу я, – Бэрси не растерялся и схватил со стола маленькую статуэтку, демонстративно вращая ее в руках. – Мой иммунитет. Нападешь – сломаю.

– Блохастый. Хвост прищемлю! – сквозь зубы выдавил вампир.

– Почему сразу хвост?

– Хорошо, то, что ниже него! – недобро сверкнул злыми глазами Аластер.

– Лучше хвост, – согласно кивнул гость. – Так, хватит мне мозг пудрить, скользкая пиявка. Умеешь темы менять. Со мной не прокатит, я тебя еще летучей мышкой знал.

– Я никогда не был рукокрылым, – обиженно кинул мужчина и сел в кресло напротив.

– Но каждый раз так забавно реагируешь, как дитя малое, – улыбнулся собеседник.

– Да кто бы говорил.

Когда эти двое встречались, обязательно что-то ломалось, разбивалось, слышались крики и веселые ругательства. Двое статных высокопоставленных мужчин превращались в подростков. Друзья не разлей вода, представители мощных кланов, стоящих друг за друга горой. Только это был маленький секрет, придуманный с годами.

Более двух тысяч лет назад, во времена молодости Аластера и Бэрси, парни организовали тренировочный лагерь. Они собирались в лагуне, на территории волков, один раз в год, встречались со всеми новыми воинами и устраивали нещадное побоище. В течение месяца они выматывали своих учеников, позволяя набраться бесценного опыта, сражаясь друг с другом. В те времена главенствовала сила. А для удержания власти необходимо подготовленное войско. Все сражения были настоящими, не разрешалось только лишать соперника конечностей. Остальные раны затягивались очень быстро.

Вот так русалки, у которых язык без костей, растрепали сиренам, а те феям, что вампиры и оборотни – давние враги и каждый год сражаются не на жизнь, а на смерть за первенство под луной. Слух облетел всех. Вскоре с разных сторон присылали гонцов, которые предлагали заключить союз против тех или иных рас.

Случайная сплетня сослужила великую службу. Тогда два могущественных клана стали общаться тайно, поддерживая иллюзию вражды. Точно знали, что против одного или другого назревал заговор. Всегда участвовали в битвах, показывая общую неприязнь. Но дрался молодняк, точно так же, как в том тренировочном лагере, не забирая чужих жизней. А все остальные воины незаметно подчищали вражеские ряды.

И два великих существа, решив все необходимые вопросы, сразу начинали дурачиться, поддразнивая друг друга. Даже сейчас это одновременно и радовало, и раздражало Аластера. Ему нужна была информация, которой располагал Бэрси. По крайней мере, Ламиа на это надеялся.

– Ой, не бухти. Ты мне лучше расскажи, где ты этого эльфа откопал и как он выглядит, – оборотень приготовился слушать.

– Еще раз говорю, я его не видел и не встречал. А был в гостях, и в одной из комнат сильно пахло чистым лиственным лесом с медовым налетом крови.

– Так спроси у хозяина дома, – Бэрси смотрел на вампира с недоверием, удивляясь, куда делись мозги гениального писателя.

– Он не в курсе.

– А с обонянием у тебя точно проблем нет? – Бэрси начал сомневаться в здравом состоянии друга. – Но по-моему, ты просто не договариваешь.

– Ты издеваешься? По-твоему, я не могу отличить эльфа от друида или других долголетних? – Аластер уже было подскочил, как перед его носом помаячили фарфоровой фигуркой. – В следующий раз встречаемся у тебя.

– Тогда скажи мне, О Великий Вампир, как ты унюхал лес, если темные эльфы пахнут хвоей, а светлые – свежестью горного озера? – скептически поинтересовался волк.

– Я знаю, блохи тебя погрызи. Но это точно была эльфийская морда в сопровождении хвойной полукровки.

– Я с такими не сталкивался. Может, редкий вид, приехал навестить родственников из дальних краев. Но тебе-то какая разница? – Бэрси прищурился. – Вечно волнует только одно, как бы повкуснее пожрать, – он замер. – Умоляю, не говори, что хочешь его убить. Тогда войны не избежать.

– Тебе везде война и заговоры мерещатся.

– Ага, больше века назад, когда я предупреждал, – последние слова оборотень выделил, – наги напали. Да, ошибся немного, ну с кем не бывает? Я реально думал, что они на нас нападут, а сцепились с эльфами. Что самое интересное, не пойму, почему обе стороны два месяца держали все в тайне.

– А после пришел ты и покарал всех плохих змеек. Помню-помню. Ты уже миллион раз рассказывал.

И действительно, лет сто назад развязалось подпольное противостояние так, что никто и не обратил внимания. Наги – дальний народ, живущий в тропиках. В городах они не появлялись и высовывались крайне редко. Напали тихо, без шума, взяли много пленных – несколько сотен и светлых, и темных эльфов. Почему именно на них, никто не понял. Змееподобные выпускали по одному заложнику в ночь. Великий народ долго не обращался за помощью, но когда уже почти пересилил свою гордость, Бэрси сам к ним пришел. Молодой вожак стаи не мог смотреть на змеиные выпады и, не дождавшись, пока эти гордецы придут к нему, навязал свою помощь. За несколько дней нагов вытурили обратно, хорошенько начистив хвосты.

Пленных пытали смазанным ядом ножом. А наговская отрава регенерации не поддается, после попадания в организм, она уже не лечилась, убивая свою жертву в адских муках. Ламиа знал это: его вызвали после устранения конфликта, как специалиста по яду.

Такое он видел впервые. При рассмотрении предоставленных ему трупов светлого и тёмного эльфов обнаружилось, что в них не было нормальной крови. Руку дроу рассекал длинный порез, от которого расходились цепи ожогов. Каждая вена оставила на коже бугристую борозду, словно ее прожгло изнутри. Алая жидкость свернулась в черные сгустки. Позже вампир выяснил, что так оно и было. У светлого разрез находился на бедре и реакция была противоположной. Кровь словно кристаллизовалась, цепляясь острыми кончиками за стенки сосудов и постепенно раздирая их. Глаза у обоих были стеклянные, наполненные ужасом и болью.

Аластер тогда не понял, почему всего двое мертвых. Не может быть, чтоб за такой долгий срок отравили только пару пленников. Может, эти трупы были посланием, предупреждением, понятным только эльфам.

В тот момент основывали Третий Высокий Эльфийский Дом. По официальной версии оба клана решили создать общий и поставить во главу наследника одного из Домов, но пока они решали, судьба подкинула им испытание. В итоге первые два оставили наследникам, а новый возглавил союз из Главного дроу и Наисветлейшей эльфийки. Такого поворота не ожидал никто. Возможно, только наги.

Задумавшись над этим, Аластер испугался. А если этот клиент был одним из пленников змей и его пытали ядом? Но как он выжил? Подобное просто невозможно. Если судить по числу шрамов, то это нереально. Даже малые дозы в таком количестве убили бы. Судя по трупам, эльфы не могут противостоять яду. Без шансов. От ужасных размышлений бессмертного отвлекли.

– Слушай, а если учуешь его запах снова, узнать сможешь? – задумчиво протянул Бэрси.

– Дворняжка, ты явно издеваешься, – Ламиа закатил глаза. – И оденься уже!

– Не, – улыбнулся оборотень. – Чую, скоро побежим.

– Толку от тебя, как от хомячка крови. А еще руководитель спецслужбы, – надавил на больную мозоль вампир.

– Эй, полегче на поворотах, – посерьезнел оборотень.

– Бэрси! – с нажимом выдал Аластер.

– На меня твои штучки не действуют. Лучше поведай, чего тебе сдался этот ушастый? Ну, найдешь ты его, и что дальше? – вполне резонно спросил Бэрси.

Аластер не знал ответа на этот вопрос. Чем он так зацепил его? В том, что это был именно эльф, Ламиа не сомневался. Чутье его еще ни разу не подводило. Да, запах иной, так же, как и его владелец. Эльф не выходил из головы ни днем, ни ночью. Незнакомец завладел мыслями и не собирался их покидать. Вампир прокручивал их скупой диалог снова и снова в поисках разгадки. В парне было нечто притягательное, неприметное для глаза. Такое влечение воспринимается только внутренним чутьём.

Каждый вечер в течение недели он ждал, что ему позвонят и пригласят вновь. Как только он вернулся в бордель, сразу договорился с управляющей о следующем вызове. Эмили предупредила: заказ происходит не чаще раза в месяц. Аластер надеялся на более скорую встречу. Он не мог позволить еще кому-то прикоснуться к великолепному существу, причинить страдания из-за незначительных повреждений. Только представив, что чьи-то мерзкие руки тянутся к исполосованному шрамами телу, Ламиа вскипал от злости. Так продолжаться не могло.

Да, Аластер понимал, что быть вместе с эльфом у него не получится, ведь тот просто не захочет связывать свою судьбу с убийцей, но постоянным любовником оставить вполне мог. А у мужчины появится еще одна жажда, помимо жажды крови.

Оборотень внимательно наблюдал за молчаливым другом, давая ему переварить собственные эмоции. Бэрси заметил, как взгляд этой и без того не особо живой рыбы погрустнел еще больше. Нужно принять меры, а то уйдет Ламиа в себя, и поминай как звали.

– Слушай, а не влюбился ли ты, часом? – довольно протянул тот.

Аластер вернулся к реальности, непонимающе хлопая глазами в попытках осознать, что ляпнул этот смертник. Смысл постепенно дошел до разума, и лицо вампира вытянулось, подавая сигнал оборотню.

– Тебе конец! – зашипел Аластер, вскакивая с кресла.

Бэрси кинул в липового врага статуэтку, заставляя его замяться на секунду и поймать фарфоровую фигурку. Оборотень выпрыгнул из кресла и сиганул в окно, давая тем самым себе фору.

– Да порази твою шерсть плешь, заложи серой уши, да укуси тебя пчела в нос! – выкрикивал Ламиа проклятья, в погоне за радостным волком, который всегда умел отвлечь его от надуманных проблем.

========== Серые будни ==========

Аукцион прошел более шумно, нежели обычно. Бесчисленное количество богачей и их поручителей бились за право обладать шедевром. Никто не сомневался, что произведение Ламиа поразит читателя гаммой красок и эмоций, заставит владельцев прекрасного творения трепетать только от обладания им. Сам вампир предпочитал не присутствовать на акции по продаже книг, в которые он вкладывал частицу себя, в основном самую жестокую и беспощадную, перенося жажду в чистый переплет.

Уровень ажиотажа побил все рекорды, а виной тому стала статья об оформлении книги. За несколько дней до торгов стало известно, какие обложку и бумагу использовал Аластер, какой тушью писал. Самое интересное, что название было выведено при помощи пера и крови. Человеческой. Остался ли жив бедолага, или умер – неизвестно. Загадка подогрела интерес покупателей похлеще пряного алкоголя. Борьба за каждый из шестидесяти шести экземпляров говорила о ценности рукописей.

На самом деле, все оказалось куда прозаичнее. В один из дождливых вечеров, когда Аластер валялся на коленях у Мика и размышлял над смыслом существования, вращая в руках безликий экземпляр своей рукописи, парень заинтересовался томиком. Ламиа бесстрастно пожал плечами, передал парню предмет, прикрыв глаза, и улегся поудобнее. Несколько часов они провели в молчании. К привычной какофонии звуков прибавился новый: шуршание переворачиваемых страниц.

– Книга наполнена тьмой, бесконечным черным тоннелем, из которого нет выхода, – Мик смотрел в потолок, раздумывая вслух. – Всепоглощающая жестокость душит, она наваливается на непривыкшее к таким мыслям сознание. У меня это вызывает и ужас, и трепет одновременно. Я никогда не думал о возможности получать удовольствие от мук других людей. Надеюсь, что никогда не испытаю подобного и не захочу сознательно причинить боль.

– Ты уже дочитал? – лениво спросил Аластер.

– Да.

– Быстро. Ты очень быстро читаешь и видишь шире, чем многие. У большинства эмоции, вложенные в книгу, вызывают страх. Более ничего – только животный страх. Каждый боится оказаться на месте жертвы. Ты боишься? – Ламиа все же открыл глаза.

– Боюсь, что увижу вас таким же, – тихо прошептал Мик, пряча взгляд.

– Не должен.

– А как будет оформлена книга? – попытался перевести тему Мик.

– Как есть. Я не стал мудрить, – пожал плечами Аластер.

– Зря. Ее можно немного обыграть, создать настроение изначально. Да, она не похожа на откровение маньяка или его мемуары, но на любимую книгу на полке бездушного убийцы – претендует. Может, стоит слегка продекорировать? – парень с интересом вертел рукопись, внимательно присматриваясь к ней.

– И что ты предлагаешь? – Аластеру понравился этот энтузиазм.

– Оставьте отпечаток кровавой ладони на обложке, словно вы брали книгу с полки измазанными руками, и название нанесите тоже кровью. До того, как кто-нибудь откроет книгу, он уже испытает эмоции. Ваши произведения бесспорно прекрасны, но они одинаковы, не отличаются друг от друга внешне. Для каждой новой серии нужна отличительная деталь, что выделит творение из остальных и передаст настроение.

– Раз так, то мне придется конфисковать у тебя чернила, – смеясь, Аластер прищурился.

– Вам же немного нужно? – с надеждой спросил Мик.

– Нет, конечно. Книг на двести-триста, – вампир вскинул бровь.

– Но экземпляров менее сотни, – удивился парень.

– А ты думаешь, я удержусь и не попробую?

– Напробовались уже, – фыркнул тот.

– Я ничего не понял. Дай укушу, – Ламиа схватил чужое запястье и потянул на себя. – Может, мне не подойдет качество материала, – ехидно предположил он.

– Ах, качество вам не подойдет? – Мик вырвал свою ладонь из захвата и скрестил руки на груди, – Все! Я отказываюсь вас кормить!

– Да что ты говоришь?! – притворно ужаснулся Аластер.

– Вот изголодаетесь и еще приползете ко мне на коленях.

– Уже можно?

– Что можно? – не понял парень.

– Ползти, – весело рассмеялся Ламиа и встал с удобной софы. – Пошли, покажешь, как ты хотел оформить.

– Как-как… Красиво, – довольно ворчал Мик, расплываясь в улыбке.

– Не сомневаюсь, – Аластер с упоением наблюдал, как Мик бубнит себе под нос и вращает в руках безликую книгу.

– Тут будет название, а вот так оставите след, – парень взял рукопись в одну ладонь, вытягивая перед собой.

– Как скажешь, – вампир удивился чужому чутью, его сообразительности и вкусу.

Парень не просто предложил идею для оформления, она была основана на содержании и дополняла общую мысль. Ламиа решил, что теперь каждый рассказ сначала даст прочесть парню и только потом займется копированием и возможным дизайном. Самому вампиру результат очень понравился: образ, который он создавал, полностью завершился, раскрываясь с первой секунды, с того момента, как в руку попадает переплет. На этот раз продажа рукописей обещала быть более жаркой. Ведь к уже имеющейся необычности прибавилась новая деталь, придуманная Миком. Это новшество не стало последним.

Организатор аукциона провел его в два этапа. Получив предварительное разрешение у Аластер, он разделил книги пополам и первые тридцать три продал по-иному. Была выставлена не одна рукопись, а все, и установлено, что получат их те, кто сулил больше всех, то бишь три десятка наивысших ставок. Из-за такой ступенчатой конкуренции за торгами следить оказалось непросто, но результат радовал Ламиа. Не до конца понявшие, что именно произошло, покупатели ужаснулись. Количество экземпляров за одни торги уменьшилось вдвое. И чем меньше оставалось книг, тем дороже они расходились.

Когда Аластер увидел, насколько возрос его банковский счет, невольно усмехнулся. С каждым разом суммы становились всё более заоблачными, словно он продавал не искусство, а воздух, без которого не выжить. И если учесть, что шедевры из-под его пера выходили очень часто, то он уже не знал, куда тратить деньги. Большую часть мужчина отдавал в казну Высокого Дома Вампиров, немалый процент уходил на купленное для городских больниц оборудование и реставрацию исторических зданий и скульптур. Они с Бэрси давно держали руку на пульсе, и если древнее сооружение собирались сносить, всеми правдами и неправдами его выкупали и восстанавливали. Тут не было ничего благородного, только любовь к прошлому. А по поводу больниц… Здоровая еда нужна всем.

Оставаться наедине с собой Аластер в последнее время не любил. Каждая свободная от дел минута наполнялась мыслями о странном клиенте. Мужчина перестал бороться с влечением, кое испытывал. Он мог воспользоваться услугами борделя или найти партнера на ночь, но не решался, подсознательно считая любую близость изменой. Вот только кому именно изменит, Ламиа сам не понимал. В итоге решил, что сам себе. И все ждал заветного звонка и очередного вызова.

Перед внутренним взором постоянно возникал размытый образ: изуродованное бесчисленным количеством шрамов тело. Аластер мог бы сказать, что все это ерунда и не стоит даже внимания, но это жестоко. Когда развитый физически парень получил уродливые метки, помимо жуткой боли, он испытывал и другие муки – душевные. А после… После его пугались. Вампир был уверен в резкости любовников незнакомца, которые, несомненно, заостряли внимание на искалеченном теле.

Еще необычнее было то, что эльф не мог регенерировать: подобные борозды давно должны были пропасть или хотя бы сгладиться. И судя по тому, как он реагировал, со шрамами парень ходит долго, научился избегать прикосновений и отчаянно боится быть отвергнутым. Ламиа возжелал оторвать головы безмозглым существам, имевшим тупость сотворить подобное.

Каждую ночь вместо безмятежных снов Аластер путался в невеселых мыслях, силясь их прогнать. Он завёл привычку ежедневно забирать к себе Мика, отвлекаться на общение с ним и на его присутствие. Парень много времени уделял самообразованию, в особенности увлекся средними веками, изучая культуру и архитектуру. Вампиру разговаривать с ним нравилось, слушать его мнение и рассказывать, как все было на самом деле. В один прекрасный вечер Ламиа задумался, кто же именно пропадает в несостоявшейся проститутке.

– Мик, а кем ты хотел стать, если бы не попал в бордель? – спросил Аластер у парня, когда он рылся на полках, выбирая следующую книгу.

– Не знаю, – слишком быстро отозвался тот.

– А если честно?

– Если честно? – нахмурился Мик. – Я всегда хотел украшать дома, составлять из множества предметов единую композицию, сочетать вещи между собой, – он глубоко вздохнул. – Максимум, что разрешают – самому одеваться.

– Ты хочешь заниматься интерьером? – задумчиво протянул Аластер.

– Если глобально, то да, – немного краснея, признался он.

– Тогда займись гостевой спальней, – махнул в сторону коридора хозяин дома.

– Что? – Мик раскрыл рот от удивления.

– Я разрешаю тебе, – Ламиа сделал акцент на последнем слове, – сделать ремонт в той комнате, где ты отдыхаешь.

– Я могу создать новую спальню? – онемевшими губами прошептал Мик.

– Да. Только выполнить в общем стиле дома: камин, кровать с балдахином, резная мебель и мягкие ковры. Можешь сделать в этих рамках все что угодно. Цветовая гамма, фактуры, комплектация мебели и освещение – на твое усмотрение. Бюджет я тебе выделю, помощников тоже, – будничным тоном отозвался Аластер.

Бедный Мик неподвижно смотрел на своего клиента и не верил ушам. Сердце бешено стучало, а руки мелко дрожали. Его скупая надежда могла оправдаться, если наследник Высокого Дома не пошутил над ним или не передумает.

– А если я испорчу все? – тихо-тихо спросил Мик.

– Сомневаюсь, но даже если и не получится, всегда можно исправить, – Аластер улыбнулся, приободряя собеседника.

Вампиру захотелось порадовать Мика, который всегда с улыбкой приходил к нему, часами сидел подле в молчании, никогда не отказывал в сеансах, как бы плохо ему ни было. Как-то раз он явился с жаром, еле держась на ногах. Аластер оставил тогда его у себя на три дня и вызвал врача. А после отправил долечиваться и отлеживаться в бордель, ибо соблазн становился сильнее. Но он смог еще долго не вызывать к себе Мика, давая ему восстановиться после болезни.

– Подумай. Осмотри гостевую, может, на ум придет путная идея, – подталкивал Аластер застенчивого парня.

– Господин Ламиа, – кротко постучав, в комнату вошел дворецкий. – Вас вызывают в главную городскую больницу. Туда доставили четырех людей с отравлением. Медики не смогли определить яд, а состояние пациентов стремительно ухудшается. Вас просят о помощи, – доложил Арэн.

– Сообщи, что я немедленно выезжаю. С пострадавшими не экспериментировать, – Аластер достал свой походный чемодан со всем необходимым. – Надеюсь, успею.

– Можно мне с вами? – подал голос Мик.

– Нет. У тебя работа, – Аластер повернулся к слуге. – Мик делает ремонт в своей спальне – снабди его всем необходимым в мое отсутствие, – распорядился он и исчез за дверью.