Текст книги "Особенный, или Помеченный болью (СИ)"

Автор книги: Амэя Мизуки

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 26 страниц)

– Если догоню – отрежу волосы, – послышался за спиной вампира голос, переходящий в протяжный угрожающий вой.

– Они же моя гордость и достоинство! – притворно ужаснулся наследник Высокого Дома, ловко сворачивая за угол и быстро вскарабкиваясь по стене дома на крышу, пока снизу доносился довольный лай оборотня.

========== Вспомнившие юность ==========

Выбежав за пределы жилого района, Аластер пробежал вдоль спокойной улицы. За его спиной размеренно, но быстро несся оборотень, глухо царапая дорожное покрытие когтями. Бэрси мог бы перемещаться бесшумно, однако предпочел выдать свое местонахождение, дабы надавить на вампира или же специально привлечь внимание и исчезнуть в нужный момент.

Ламиа не гнушался пользоваться своим преимуществом, изредка забираясь на крыши и меняя направление. Он петлял по складским отсекам, изредка нырял в спальные районы, все больше стараясь двигаться по безлюдным местам. Несколько раз Варди подбирался к нему угрожающе близко – вампир даже почувствовал жар разгорячённого тела позади. Правда, когда Аластер нырял в узкие проходы или поднимался на низкие балконы, Бэрси все же отставал и, стремительно развернувшись, бежал в обратном направлении. При данном раскладе было непонятно, чья позиция была более выгодной – убегавшего или догонявшего.

Аластер спрыгнул с дома и, оказавшись на достаточно оживленной дороге, задумчиво огляделся, решая, в какую сторону направиться. В распоряжении Ламиа было несколько секунд – время, требовавшееся оборотню, чтобы обогнуть закрытый двор. Его тело отреагировало раньше, чем разум успел оценить ситуацию и сделать выводы. На тротуаре в пятидесяти метрах от Аластера стояла пара. Мужчина и женщина громко разговаривали, загружая легковую машину многочисленными пакетами. Усадив ребенка на заднее сидение, молодая, но весьма полная блондинка выпрямилась, недовольно прикрикнув на мужа. Она резко закрыла дверцу и отступила назад, спотыкаясь о стоящую сзади сумку. Мужчина только и успел, что дернуться вперед, выставляя руки. Лицо его исказила гримаса ужаса: на супругу летел автомобиль.

Преодолев разделявшее их расстояние, Ламиа крепко схватил женщину, отклонился в сторону и с глухим ударом прижал ее к корпусу машины. Она сдавленно простонала, сжимаясь всем телом и зажмуриваясь.

– Будьте внимательней, – выпалил Аластер и, стремительно развернувшись, пересек дорогу, замечая выскочившего из-за угла оборотня.

Вампир запоздало подумал, что действовал с человеком слишком грубо и наверняка оставил на его коже отметины и кровоподтеки. Впрочем, в той ситуации, в которой она оказалась, ее не особо должны были волновать синяки.

Грустно хмыкнув, вампир вспомнил слова Бэрси о его миролюбии и в который раз укорил себя в слабости и влезании в чужую жизнь. Вот что ему стоило не заметить этого инцидента, пробежать мимо? Так бы и сделал любой другой вампир. А Ламиа, неосознанно среагировав, защитив чужую жизнь, потерял драгоценное время и сократил расстояние между собой и преследователем.

– Если это твоих рук дело, эльфийская морда, я тебе устрою сладкую жизнь, – в сердцах просипел Аластер.

Пока Ламиа предавался раздумьям и бежал куда глаза глядят, размеренное постукивание когтей становилось все ближе и ближе. Аластер очнулся, только когда на его лицо упали первые капли дождя. Небо заволокло темными тучами, а далекие раскаты грома вибрацией проходили по телу. Где-то на севере сверкнула молния, за вспышкой последовал раскатистый гром. С каждой минутой непогода все настойчивее завладевала городом, окрашивая дома в серые тона, окутывая улочки легким сумраком.

Ламиа выскочил на окружную трассу, ловко маневрируя в потоке машин – водители его даже не замечали. Приземлившись на влажную землю, Аластер обернулся, выискивая оборотня, но тот все не показывался. Однако стоило ему оглядеться, как преследователь нашелся: он резво перебирал лапами, выскользнул из-под маленького мостика под проезжей частью.

Оценив разделявшее их расстояние, Аластер тяжело вздохнул и, развернувшись, сорвался с места. Игра в поддавки, тем более с другом, никогда не входила в список его увлечений. Однако, не уловив звуков мягкой поступи и сиплого дыхания за спиной, он удивленно остановился, несмотря на то что мог просто обернуться.

Меж лопаток Аластера мощно приложилась опущенная морда, тараня сильное тело лбом. От неожиданности он пошатнулся, делая шаг вперед. Хрипловатый неглубокий кашель, похожий на смех, опалил шею, а массивные лапы грузно упали на спину, прижимая к земле. Голос Ламиа громко раздавался над открытой придорожной полосой, обучая довольного оборотня новым формулировкам красочной брани.

Тихо фыркнув, Бэрси нажал противнику на затылок, вдавливая его лицом в мокрую траву – грудь вампира завибрировала в грозном рыке. Аластер почувствовал упругое натяжение сплетенных в косу волос и задние лапы оборотня на пояснице. В следующее мгновение острые когти прошлись по его темной гриве, словно пальцы гитариста по струнам, но совсем не для того, чтобы выдать музыку. Бэрси еще несколько раз полоснул импровизированным лезвием вдоль макушки, и натяжение пропало, так же как и давление на тело. Варди резво отпрянул в сторону.

Ламиа приподнялся, провел рукой по голове, ощупывая ее на предмет повреждений, и не нашел очень важного атрибута своей внешности. Он медленно обернулся, зло всматриваясь в смеющиеся глаза друга. Варди держал в зубах его косу, словно трофей. Аластер еще раз скользнул рукой по затылку, пропуская пальца сквозь короткие влажные волосы не больше десяти-двенадцати сантиметров. После он ощупал макушку и виски, на которые спускались более длинные пряди, достающие до подбородка и шеи.

– Бэрси, лапы-лезвия, твой рассудок совсем помутился? Как я покажусь с этим, – Ламиа указал пальцем на голову, – на глаза своей матери?

Оборотень в ответ лишь хрипло кашлял, довольно жмурясь и содрогаясь всем телом. Он медленно мотал мордой из стороны в сторону, раскачивая длинную косу, привлекая к ней как можно больше внимания и не позволяя Аластеру остыть, заставляя друга откинуть холодный разум и поддаться хищному инстинкту, присущему всем вампирам.

Ламиа оскалился, обнажая острые длинные клыки. Его ногти вытянулись и заострились, вооружая хозяина. Раскатистый рык смолк за мгновение до того, как над окраиной города прокатился гром, обгоняя яркую вспышку извилистой молнии. Дождь уже не накрапывал – он обрушился тяжелой, плотной стеной, заглушая звуки и затуманивая взор.

– Как в старые добрые времена? – прошипел Аластер.

Он пригнулся, выжидая, пока его соперник примет более устойчивое положение. Варди разжал зубы и, выпустив косу, присел, словно на пружинах. Они достаточно долго стояли, изучая друг друга, просчитывали ходы и планировали атаку, зная наперед обо всех возможностях оппонента.

Первый шаг сделал Аластер: стремительно преодолел метры между собой и противником, однако в непосредственной близости от оборотня изменил направление и свернул в сторону. Бэрси не замедлил с реакцией и, бросившись на Ламиа, громко щелкнул челюстями над его плечом. В ответном выпаде Аластер почти ухватился за чужой загривок, вырвав несколько волосков из густой шерсти. Они отпрянули друг от друга, выверяя следующее действие, оценивая собственную и чужую реакцию.

Бэрси мягко ступил влево, обходя вампира по кругу, выискивая брешь в некогда идеальной защите. Однако прошло слишком много времени с их последнего спарринга, поэтому он мог положиться только на инстинкты и даже не пытался вспомнить давний опыт. Как только оборотень приближался к Аластеру, тот отступал назад, сохраняя дистанцию. Они медленно, осторожно двигались по скользкой траве.

В очередной раз Варди подался вперед, но, вопреки ожиданиям, Ламиа не отодвинулся и, совершив короткий рывок, оказался сбоку растерявшегося на миг оппонента. Вампир широко замахивался, целясь в шею, при этом двигался он в унисон с мощным телом противника, изредка царапая защищенную мехом шкуру.

Длинный хвост неожиданно ударил по пояснице Ламиа, отвлекая. Он слегка повернул голову вбок, чтобы проследить за дополнительной конечностью. Клыки Бэрси скользнули по плечу Аластера, разрывая одежду и оставляя едва заметные полосы на ровной коже.

Аластер развернулся, заваливаясь назад, падая спиной на землю, когда перед грудью промелькнули острые когти. Оказавшись на траве, Ламиа схватил заднюю лапу оборотня, с силой выкручивая, дернул вверх и подбил ногой передние лапы.

Глухо взвизгнув, Варди упал на бедро вампира, тут же до тупой боли сжимая челюсти на его лодыжке. Он чувствовал, как медленно поддается плотная кожа вампира, как редкие капли крови сочатся из мелких прокусов. Выгнувшись, Бэрси уперся задней конечностью сопернику в живот, рывком впиваясь лезвиями когтей в плоть, и, словно отталкиваясь, прошелся лапой до груди.

Аластер тихо зашипел. Он ухватился за основание и конец хвоста, выкручивая и выгибая позвонки. Жалостливый скулеж послужил заключительным аккордом сражения. Варди разжал зубы, но в последний момент острыми когтями расцарапал бока Аластера. Бэрси успел позабыть, что Ламиа категорически нельзя подставлять хвост, потому что он отлично знал об этой слабости оборотней. В их схватках она зачастую становилась решающей.

Вторя подвываниям на поляне, откуда-то раздался сигнал входящего вызова на мобильный. Оба соперника замерли, устремляя взоры на карман брюк Аластера. Отпустив пушистый кончик хвоста оборотня, он достал гаджет и принял звонок.

– Да?

– Аластер, почему я не могу связаться с тобой по индивидуальному коммуникатору? – обеспокоенно спросил Даэрин.

– Я потерял его, душа моя, и не успел сообщить тебе,– вампир вновь злорадно дернул пострадавшую конечность Варди, вызывая тихий скулеж.

– Я понимаю, что позвонил не вовремя, – сменил тон эльф, – но что у тебя опять происходит?

– О чем ты, Эри? – выдохнул Аластер в попытке скинуть с себя тяжелого Бэрси.

– Кому-то рядом с тобой больно, – настойчиво заметил Киран.

– А, ты про это. Нет, мы просто играем. Решили с другом размяться, – отмахнулся Ламиа, заехав Варди в челюсть, когда тот попытался его укусить.

– Либо я попадаю на такие моменты, либо ты вечно занимаешься не пойми чем, – возмутился Даэрин. – То у тебя взрывы в особняке, то ты пялишься на спящего парня со зверьками, то в морге просидел почти сутки, и с тобой невозможно было связаться. А теперь душераздирающий визг, словно ты собаку пытаешь. Постой, – резко изменился в голосе он. – Только не говори, что ты с оборотнем подрался. Почему всего за неделю ты умудрился столько всего насобирать? Чего я еще не знаю о вас, господин Ламиа?

– Так совпадает, душа моя. Ты всегда звонишь мне в нужный момент, когда я больше всего на свете хочу услышать твой голос, – отвлеченно пропел Аластер, не давая Варди сбежать. – Куда? – тихо добавил он оборотню.

– Аластер, мне казалось, что ты живешь немного по-иному. Вампиры любят размеренную жизнь, выверенную по часам.

– До недавнего времени мне тоже так казалось, – выдохнул Ламиа, вылезая из-под Бэрси и забираясь на его спину. – Но, как говорится, счастливые часов не наблюдают.

– Ты не взрослый вампир – ты подросток, – заключил Даэрин. – Как такое могло произойти?

– Это все ты, Эри. До нашей встречи я был сварливым стариком, проводившим вечера у камина и читающим нотации окружающим.

– Я искренне надеюсь, что господин Ламиа не впадет в младенчество, – тяжело вздохнул эльф. – И все же. Ты говорил про друга, а с тобой рядом оборотень. Или… – он запнулся.

– Я расскажу тебе все, но потом. Сейчас же мне нужно покарать один конкретный хвост.

На последних словах Бэрси недовольно рыкнул.

– Хорошо. Завтра. На восточном кладбище. Иминский квадрат, принадлежащий эльфам. После полудня. Я еще позвоню, – выдохнул Даэрин. – И постарайся вести себя… хм… менее активно.

– Как пожелаешь, душа моя. Буду ждать звонка, – шепнул Аластер.

– Не убей оборотня.

– Как скажешь.

Аластер засунул телефон обратно в карман и пальцами прихватил уши поверженного противника. Бэрси недовольно зажмурился, медленно поднимаясь на лапы.

– А теперь по традиции круг почета, – воодушевился вампир, усаживаясь поудобнее на спине Варди. – Вези меня, мой большой мохнатый друг.

Варди утробно зарычал и, припадая грудью к земле, резко сорвался с места. Каждый раз, когда в подобных спаррингах проигрывал Бэрси, он должен был прокатить Аластера на спине, а в случае победы волка, Ламиа должен был расчесать его густой и непослушный мех.

Злость уже отступила, оставляя место юношескому задору и желанию хотя бы на краткий миг сбросить оковы ответственности. Быстро нырнув в лес, оборотень бежал, ловко огибая деревья, скрываясь от возможных любопытных глаз. Он не желал, чтобы потом где-нибудь всплыла информация о ручных собачках кровососов.

– А я уже отвык от этого, – Аластер пригнулся к мохнатому уху. – Когда мы успели забыть о таких простых развлечениях?

Варди лишь сбивчиво кашлянул, соглашаясь с другом. В определенной момент долг перед кланом, работа, политические игры стали важнее собственных желаний, которые со временем поблекли, затерлись и перестали так явно волновать сердца и души проходящих через века. Дабы почувствовать радость и легкость былых дней, требовалась встряска, кардинальное изменение потребностей и иной взгляд на привычные вещи.

Ламиа тепло улыбнулся, чувствуя забытое веселье и восторг от таких простых забав. Он совершенно точно ощущал в себе изменения: некую порывистость движений, наивность мыслей. Однако это не пугало, а, наоборот, вынуждало предвкушать грядущие перемены с тонким налетом прошлого. Наследник Высокого Дома ни на секунду не пожалел, что сбросил с себя ту липкую, тягучую скуку, владевшую его жизнью на протяжении многих веков. И теперь каждый новый день не будет похож на предыдущий, даруя новые эмоции, новые взлеты и падения.

========== Ответы или вопросы ==========

Легкий, едва уловимый ветерок лениво ласкал ярко-желтые веточки. Капли медленно высыхали, освобождая соцветия от излишней тяжести, позволяя кустикам вытягиваться вверх, ненавязчиво окутывать пространство щекочущей ноздри пыльцой. Ровный, коротко стриженый газон тянулся сочным зеленым покровом по огромной территории кладбища.

Пушистые кусты мимозы расползлись в сторону от извилистой дорожки и редких скамеек. Чуть влажная листва и трава поблескивали в лучах солнца, только недавно выглянувшего из-за рваных полупрозрачных облаков. Немного тяжелый, но очень свежий воздух наполнял легкие Аластера. Создавалось впечатление, что продолжительный ливень придавил все запахи к земле, смыл их, очистив город от удушающей вони.

Ламиа был невероятно рад этому чистому, без примесей ароматов крови воздуху. Невыносимая жажда уже несколько дней терзала вампира, но ее еще можно было терпеть и сдерживать, уводя мысли в сторону. Однако сегодняшний день стал переломным, если не сказать губительным. Аластер едва смог совладать с собой, столкнувшись с девушкой на главной аллее парка скорби.

Вампир мог долго не пить крови и чувствовать себя сносно, но в определенный момент его накрывал непреодолимый голод и удушающая жажда, после чего практически все, кроме алой влаги, переставало его интересовать. И это, мягко говоря, неприятное состояние грозило обрушиться на Аластера еще до заката. Ему оставалось только надеяться, что он сможет дотерпеть до дома и не навредить в итоге Мику.

Ламиа сидел на лавочке и, сощурив глаза, подставлял лицо небесному светилу, что редко одаривало его своим вниманием. Кожа словно нежилась, впитывая ультрафиолет, насыщая организм легким теплом. Тишина и спокойствие приятно ласкали слух, а мягкая поступь абсолютно не отвлекала вампира. Он точно знал, кто к нему приближается, даже если учесть, что существо шло с подветренной стороны.

Эльф остановился напротив Аластера, молча ожидая, пока тот откроет глаза. Ламиа лениво разлепил одно веко, а после и второе, окидывая жадным взглядом представшего перед ним Кирана. Алые прямые волосы, похожие на сладкую кровь фейри, были распущенны, ниспадая на плечи и спину парня. Кремовое кимоно с мелкими ярко-красными цветами, перетянутое широким поясом, скрывало красивое тело. Неглубокий вырез оголял шею и ключицы, широкие рукава не доставали до запястий, подол слегка расходился в стороны, стоило эльфу переступить с ноги на ногу босыми ступнями. Аластер заметил, что нижнего одеяния под тканью не было. Даэрин безжалостно нарушил ритуал облачения в столь сложный, но прекрасный наряд, явившись только в верхней его части.

По открытым участкам кожи змеились плотные шрамы: широкие и прямые, извилистые, пересекающие другие отметины, они тонким вьюном уходили под кимоно. И нельзя было сказать, что эти печати боли портили эльфа, наоборот – они украшали и подчеркивали его необычную внешность, придавали ей нечто пугающее и завораживающее, оттеняя холодную красоту.

Взгляд Аластера алчно скользил по телу Кирана, сравнивая нарисованный им образ с оригиналом. Он понимал, что все придуманные картинки меркли в сравнении с их живым образцом. Он не сразу обратил внимание на руку эльфа, так как орнамент дорогой ткани отвлекал, и печать Элизаме сливалась с ним. Озорные красные цветочки игриво выглядывали из-под рукава, обвиваясь вокруг запястья изысканным браслетом. Вампир неосознанно потянулся к нему, отодвинув ткань, с замиранием сердца обнаружил несколько черных орхидей в композиции. Он нежно обвел контуры метки, запоздало замечая, что на ней нет ни единого шрама, которые начинались под сгибом локтя.

Свободная ладонь эльфа зарылась в темные волосы, пропуская пряди сквозь пальцы, мягко массируя затылок, как бы изучая. Даэрин взъерошил шелковистую копну, слегка приподнимая короткие волоски сзади, и завел за ухо Ламиа более длинную прядь, что свисала спереди.

– Тебе идет, – заключил эльф. – Словно помолодел, – он ненадолго задумался и добавил: – На пару тысяч лет.

– Хорошо, что тебе понравилось, душа моя, – губы Аластера сами собой растянулись в улыбке.

– С чего вдруг ты решил поменять образ?

– Проиграл начинающему стилисту, вот он и решил на мне поэкспериментировать, – пожал плечами Ламиа.

– Удачно получилось, – оценил Киран. – А глаза отчего потемнели?

– Не совсем. Потом пришлось переделывать. Глаза? Недоедание, – Аластер еще раз окинул взглядом собеседника. – Шрамы тебя красят. Я не понимаю, зачем ты их прячешь.

– Ты просто ослеплен солнцем за моей спиной, – усмехнулся эльф. – Или чем-то другим.

– Солнце мне не мешает. Впрочем, соглашусь: видеть демона в ореоле яркого света очень необычное зрелище, – Ламиа решил поддержать шутку собеседника. – А почему нет шрамов на этой руке? – он провел пальцами по печати и коже чуть выше нее.

– Были, – с легкой досадой отозвался Даэрин. – Правда, когда в печати появились твои цветы, они стерли каждую неровность. И чем выше распространяется татуировка, тем меньше шрамов остается.

– Как интересно, – Ламиа задумался, наклоняясь вперед. – А если она распространится до плеча?

Аластер мягко лизнул черную орхидею, вплетенную в алые фуксии, от чего Даэрин тут же ахнул, сжимая ладонь. Печать словно ожила – хрупкие стебельки затянулись в более тугой браслет. А после неторопливых касаний вверх по предплечью потянулось несколько новых ростков.

– Надеюсь, такого не произойдет, – выдохнул Киран, вырывая руку у вампира, не желая потерять остатки контроля.

– Отчего же? – фыркнул Аластер, похлопав по скамье рядом с собой.

– Ты не подумал, что я не хочу избавляться от них? – эльф присел. – Может, они важны для меня? – он вопросительно вздернул бровь. – Помимо того, что ты самостоятельно убрал один шрам в нашу вторую встречу, ты еще и косвенно удаляешь их с моего тела.

– Если ты не против такого украшения, то почему скрываешь? Зачем нужен маскарад с синтетической кожей, – вампир запнулся, – и любовники из борделя, – последние слова дались тяжелее, чем ожидалось.

– Мне приятна твоя ревность, – Даэрин сверкнул алмазными глазами, холодность которых смешалась с нотками игривости в его голосе. – А насчет скрытности… – он откинулся назад, укладывая локти на спинку и закидывая ногу на ногу. – Я уже говорил тебе, что демону ни к чему демонстрировать свои слабости. Одни расценят это как недостаток силы, другие – как повод к жалости. Ни то, ни другое мне абсолютно не нужно. Тем более, чаще одного раза в день я на публике не появляюсь.

– Но ты сторонился меня, как огня, в первое время, – напомнил Аластер.

– А привычку ты в расчет не берешь? Такой большой и такой несообразительный, – укорил эльф. – Но не буду обижать тебя понапрасну. Ты не понимаешь моей реакции, но со всем остальным справляешься великолепно. Аластер, я слишком долго сталкивался со страхом и отвращением, чтобы не замечать и в некотором роде не бояться чужих прикосновений, – он был предельно честен и открыт, словно пытался разрушить последнюю грань недосказанности, не желая откладывать этот неприятный разговор на потом.

– А чего ты ожидал от людей? – не удержался Ламиа. – Они боятся любого отклонения от стандартов, которые сами же и придумали. Для них повстречать перевоплощенного оборотня или нага сущий кошмар, – он внимательно следил за Даэрином, когда упомянул о змеях, но ни один мускул не дрогнул на прекрасном лице, тело его тоже осталось расслабленным. – Почему ты не стал встречаться с тем же эльфом?

– Как думаешь, кем я являюсь для эльфов, независимо от того, темные они или светлые?

– Если исходить из того, что ты спас им жизни, то…

– Потом расскажешь, как узнал о происхождении моих шрамов, – словно ставя зарубку, оповестил Киран.

– Я не только это расскажу, душа моя, – хитро оскалился Аластер, замечая в глазах собеседника заинтересованный огонек. – Возвращаясь к вопросу, – он проигнорировал настойчивый взгляд, – думаю, они возвели тебя в разряд идола или кого-то подобного. Уважают и почитают тебя сильнее собственных родителей.

– Вроде того, – согласно кивнул Киран. – И смогут ли эльфы, мужчины, овладеть идолом, как ты выразился?

– С одной стороны, они могли бы воспринять это как честь, – Аластер скривил губы от таких мыслей. – Но скорее сами бы легли под тебя, не решившись на главенствующую роль. А если бы кто нашелся, думаю, обращались бы с тобой как с фарфоровой куклой, сдувая пылинки.

– Если ты все это знаешь, то зачем задавать столь очевидные и глупые вопросы? – Даэрин махнул кистью в сторону.

– Потому что ваш менталитет разнится с моим. Иногда поступки эльфов противоречат логике и здравому смыслу.

– Так же как для меня вампирское поведение. Например, я не могу понять, почему у вас нет детей, – парировал Киран.

– Потому что нельзя. Максимальное число вампиров было определено еще задолго до моего рождения. Первый Глава издал непреложный указ, которому невозможно не подчиниться. После моего рождения оставалось еще две тысячи семьсот девяносто три разрешения на ребенка, однако получить такую лицензию непросто, а в последнее время почти невозможно. Только в крайних случаях. Сейчас же осталось триста семнадцать.

– Отчего такие жесткие рамки?

– Как ты думаешь, что произойдет с живыми существами, если бессмертные хищники начнут неконтролируемо плодиться? Сначала паника, потом война, а после… после нам не хватит еды. Я не хочу вечность умирать от голода.

– Жестоко и даже слишком рационально.

– Да, но речь сейчас не об этом.

– Согласен. Мне интересно, почему наследник Высокого Дома Вампиров отправился к клиенту в качестве работника борделя? – Даэрин хищно улыбнулся, становясь еще больше похожим на демона.

– Так получилось, что я стал свидетелем заказа. И отчего-то я не смог справится с любопытством или же подсознательным притяжением. Противиться этим чувствам я не стал. Тем более что они так выделялись в сравнении с привычной скукой, – Аластер не удержался и, полностью повернувшись к собеседнику, запустил ладонь в его волосы. – А в итоге получил самый великолепный подарок судьбы.

– Сюрприз, – поправил его Даэрин.

Киран легко поднялся и, перекинув одну ногу через бедро вампира, сел на него сверху. Полы кимоно разошлись в стороны, не обнажая тела выше колен, что немного расстроило Аластера. Однако он застыл, ожидая дальнейших действий эльфа, наблюдая и выжидая. А Даэрин быстро расстегнул несколько пуговиц на чужой рубашке, проведя кончиками пальцев по розовым шрамам.

– И что же могло нанести тебе подобные повреждения? – поинтересовался Киран, для проверки впиваясь ногтями в кожу вампира в попытке оставить царапины.

– К сожалению, душа моя, у тебя не получится. Только те, у кого есть природное оружие в виде когтей или клыков, могут ранить меня. И то, разодрав кожу, они не смогут пробраться сквозь мышцы, которые защищают органы.

– Так ты с оборотнем дрался.

– Да, – кивнул Аластер.

– И? – вздернул бровь Киран.

– Мы дружим. С детства, – нехотя сознался Ламиа, притягивая эльфа за бедра.

– Дружите? – удивился Даэрин. – Но ведь ваши народы враждуют очень давно.

– Так получилось, – Ламиа пожал плечами и спрятал лицо в сгибе плеча и шее, аккуратно, почти невесомо целуя шрам. – С оборотнями мы давно общаемся, просто общество не в курсе. Меньше знают – глупее поступки.

– Ты очень странный вампир: дружишь с оборотнем, пригрел фею, периодически спасаешь людей, соблазняешь эльфа.

– Кстати, об этом. Мне кажется, это из-за того, что осколком моей души являешься ты.

– Вот только не надо меня виноватым делать. Я злой и страшный демон и не мог научить тебя добродетели, – язвительно сообщил Киран.

– Ты на меня влияешь, – фыркнул Аластер, – ментально.

– О да. Когда-нибудь ты проснешься и поймешь, что кровь – это не твое и пора переходить на морковный сок. И станешь вампирским кроликом, – сдавленно посмеиваясь, прошептал Даэрин.

– Нет! – ужаснулся Ламиа. – Давай хотя бы клюквенный сок: они цветом немного похожи.

– Нет, – протянул собеседник. – Морковный, а по праздникам капустный.

Даэрин поерзал на чужих коленях, словно намеренно выдавая свое настроение, которое недвусмысленно упиралось в живот Аластера, который удивленно застыл, отклонился назад, недоверчиво переводя взгляд с лица эльфа на его пах, скрытый тканью, и обратно.

– Я голодный, – как бы объясняя причину, пожал Киран плечами.

– Ты когда кушать хочешь, он всегда стоит? – выпалил Аластер, все еще не в силах определиться, куда смотреть.

– В плане пищи я сыт, – Даэрин наклонился. – Голод иного характера, – томный голос раздался над ухом вампира.

– Не здесь же.

– Что тебя смущает? – обведя языком ухо, прошептал Даэрин. – По-моему, романтично.

– Тьма, – вырвалось у Ламиа. – Ты демон, самый настоящий демон.

– Голодный кицуне, – поправил Киран.

– В роли жертвы я оказался впервые.

– Так долго живешь и столько всего не пробовал. Из темницы выпустили? – рассмеялся собеседник. – Чего еще ты не… Ох…

Знакомая приглушенная мелодия прокатилась по парку скорби. Настойчивая вибрация отдавалась в телах сильных существ. Эльф резко приподнялся, отстраняясь от неожиданных импульсов.

– Да? – ответил Аластер, усаживая Даэрина обратно.

– Аластер, у меня к вам просьба, – непринужденно обратился Мик к вампиру.

– Какая?

– Я сегодня вечером ухожу. На всю ночь. Вернусь завтра, – он ненадолго замолчал. – Может, послезавтра.

– В чем суть просьбы?

– Вы оставите мне мою кровь?

– Что? Ты хочешь уйти, не покормив меня? – такое заявление обескуражило Ламиа.

– Да, я сбегу до вашего прихода.

Ненадолго замолчав, вампир задумался. Данный факт был очень некстати, ведь с момента пробуждения Аластер еще не принимал чужой крови. Каждый раз этот процесс откладывался по разным причинам, а терпеть жажду становилось все труднее. Сегодня с утра он набросился на Мика в коридоре, но, не успев прокусить кожу, был отвлечен неожиданным визитом. Собрав всю оставшуюся волю в кулак, Аластер отпустил мальчишку, давая себе обещание насладиться сытной влагой вечером.

– Мик, это очень важно?

– Да.

– Хорошо. Но будь готов к тому, что я могу тебя вызвать, если станет совсем плохо.

– Куда хуже? Ваша радужка и так потемнела. Вместо сиреневого вы пугаете своих подчиненных глазами цвета индиго. Такого темного оттенка еще ни разу не было, – спокойно рассудил Мик.

– Передумаю, – пригрозил Аластер.

– Удачного дня. И мне удачи, – выпалил парень и отключился.

Рассеянно убрав телефон на место, Ламиа притянул Даэрина поближе, уткнулся лбом в чужое плечо. Он пытался успокоиться и найти выход из сложившейся ситуации. Два дня без крови он не протянет, а если и сможет, то жизнь Мика окажется в серьезной опасности. В принципе, она и до этого была недалека от этой грани, но сейчас… Обессилено застонав, Аластер медленно принюхался.

– Нет, – помотал головой Ламиа.

– Аластер? – вопросительно приподнял бровь Даэрин. – Тебе нужна помощь?

– Никогда не думал, что вообще произнесу такое, – грустно усмехнулся наследник Высокого Дома, – но да, от тебя – нужна.

========== Поцелуй со вкусом… ==========

В уютном салоне автомобиля Аластер почувствовал себя спокойнее. Он успел разомлеть и даже забыть на некоторое время о голоде, скручивавшем его внутренности. Тело постепенно расслабилось, мышцы перестали натягиваться для броска, а дыхание выровнялось. Ламиа в очередной раз втянул желанный запах эльфа, такой родной и волнующий. И сейчас, в период острой жажды, вампир так же, как и раньше, не ощущал притягательности крови Кирана. Безусловно, Даэрин пах прекрасно, но аппетита не возбуждал, наоборот, он каким-то образом утихомирил вскипевшего вампира.

На выходе из парка скорби они наткнулись на группу людей. Ламиа сильно сжал челюсти, желваки угрожающе заходили, грудную клетку сотряс утробный рык. Он остановился на полувдохе, прикрыл глаза и, отвернувшись от приближающейся компании, сделал несколько шагов в сторону. Но разуму было сложно бороться с инстинктом охотника: на стороне последнего в этой битве был существенный перевес. Руки начали трястись, тело походило на сжатую пружину, а ядовитая слюна начала вырабатываться с удвоенной скоростью. Вампир уже дернулся в сторону ближайшего человека, когда его губ коснулась чужая влажная ладонь.

Аластер неосознанно лизнул теплую жидкость, проходясь языком по глубокому порезу. Он быстро собрал выступающие капли, сглотнул вязкую кровь, при этом глубоко вдохнув. Знакомый аромат резко обжег слизистую носа. Ламиа инстинктивно обработал рану ядом, чувствуя, как она моментально зарастает.

Открыв глаза, Аластер наткнулся на спокойный алмазный взгляд, в котором читалась забота. Одной рукой Киран зажимал рот вампира, а в другой держал лезвие с окрашенным в рубиновый цвет острием. Не прерывая зрительного контакта, эльф медленно просунул два пальца между удлинившихся зубов, мягко поглаживая язык. Рука Даэрина дрогнула, а дыхание сорвалось, когда Ламиа сомкнул губы, вбирая чуть глубже.