Текст книги "Беллона Карлеаль, или сестра изгнанника (СИ)"
Автор книги: AlmaZa
сообщить о нарушении
Текущая страница: 28 (всего у книги 35 страниц)
Робин попал в шикарно обставленную комнату; диваны с атласной обивкой, низкие столики для кофе из красного дерева и такие же комоды, стулья с резными спинками, как в королевских приёмных, пол был устлан разнообразными шкурами. По углам вдоль потолка была богатая лепнина, а под ней, подсвечивая её, буквально повсюду, крепились бра. Вместо каких-либо перегородок, стена напротив входа представляла собой три арки, от невысокого порожка до самого потолка, которые были украшены сине-зелёными шторами с золотой каймой. В средней арке стояла Она.
На незнакомке был прозрачный пеньюар, обрамлённый чёрными перьями, а под ним виднелся такой же чёрный корсет и чёрно-серебристое нижнее бельё. Помимо этого на ней были только чулки и туфли на шпильке. До этого Робин видел такие наряды лишь у дорогих куртизанок, поэтому не сразу вспомнил, что пришёл в роскошную гостиницу к (по одному из предположений) знатной даме. Маски на девушке уже не было и можно было видеть всё её прекрасное лицо, веющее таким соблазном, что ещё ничего не выпив, юноша почувствовал себя пьяным. Её длинные смоляные волосы, которые лишали его последнего самообладания, имели сейчас оттенок спелой сливы и достигали лопаток. Это была игра фантазии, но Робину казалось, что они опутали его, словно паутина, но в этой паутине было так приятно, что покидать её ой как не хотелось.
– Проходи, – сказала она, и молодой человек вздрогнул, потому что слишком ушёл от реальности, любуясь её совершенствами, – выпьешь что-нибудь?
– Не знаю…не отказался бы, а что у тебя есть? – Робин чувствовал себя маленьким мальчиком, когда отец ещё нанимал ему гувернёров, и приходилось что-то учить и пересказывать им.
– К сожалению, ничего нет. Я спросила из вежливости. Но ты ведь не напиваться пришёл, ведь так?
– Я, честно говоря, до конца не понимаю, зачем пришёл, – юноша сглотнул слюну, потому что боялся вот-вот поперхнуться, – но всё ещё надеюсь, что имя твоё узнать мне доведётся.
– Возможно…а может и нет… – Незнакомка встала боком к нему, так, что все изгибы её тела стали будто вырезаны из полудрагоценного камня; икры, ягодицы, крутой склон между талией и бёдрами, элегантная спина, а спереди…Робин ещё раз проглотил слюну.
– Что я должен сделать, чтобы ты его, наконец, сказала? – бывший наследник Феира решил тоже сыграть в игру, перенять её метод и, попытавшись овладеть её логикой, перехитрить её.
– Я же уже говорила тебе – когда ты забудешь все остальные женские имена, тогда я открою своё.
– Я понял, – Робин расковано уселся на ближайший стул, пытаясь отвлечься от набегающего возбуждения, – ты возомнила себе, что я могу в тебя влюбиться? Что ты станешь единственной у меня? Никогда такого не будет! Не родилась ещё та девушка, которой Робин Четвёртый отдал бы своё сердце. Да и, пожалуй, не родится!
– Ты уже влюблён в меня. – спокойно произнесла девушка и, повернувшись спиной, направилась в спальню, которая как раз и разделялась с холлом тремя арками.
– Что? Много на себя берёшь! – бросил ей вдогонку молодой человек. – Всё, я ухожу, больше мы не увидимся!
Взявшись за ручку и едва начав поворачивать её, Робин остановился, словно его магнитом тянуло обратно. Он никогда не любил, не влюблялся, и даже не привязывался ни к одной женщине! Да, было мимолётное помешательство с Матильдой фон Даберлёф, но тогда быстро стало ясно, что она просто ущемила его мужское самолюбие, и ему хотелось отомстить ей, ничего больше. Но ему всегда было настолько всё равно на прекрасный пол (в ментальном плане, разумеется), что ему лень было пошевелить хотя бы пальцем, чтобы сделать Матильде какую-нибудь гадость, что уж говорить о том, чтобы сделать что-нибудь ради этой загадочной леди…
Рассуждения пошли дальше, и зашли далеко. А разве он уже наделал не много ради неё? Причём наделал сам того не замечая, наделал того, чего никогда не стал бы специально делать. Например, уже лет пять он не спал с женщинами трезвым. Или, никогда не таскал от колонки вёдра ледяной воды. Или никогда не ехал по приглашению, когда это было затруднительно, или вообще могло быть опасным. Робин оставил дверь в покое и пересёк комнату, остановившись на пороге спальни. "Феирина" невозмутимо смотрела на него, иногда взмахивая пушистыми ресницами. Одна рука её подпирала голову, а другая перебирала искрящийся серебром чёрный локон.
– Почему ты ничего не говоришь? Не хочешь попрощаться со мной? – нервно притопывая ногой, предъявил юноша.
– Не хочу. Потому что я хочу, чтобы ты остался, – девушка томно вздохнула и грустно опустила уголки губ.
– Ладно, – слишком быстро сдался Робин, о чём тут же пожалел. – Я останусь, потому что ты этого хочешь, а не потому, что я так хочу. Чего хочу я, ты знать не можешь!
– Не могу, так же как и ты не знаешь моих желаний. – "Феирина" не дала ему вставить слова и продолжила: – Поэтому не стоит говорить за меня, что мне нужна твоя любовь. Она не нужна мне. Что я с нею буду делать? Мне нужен ты. Дай мне себя. Я много не прошу – сколько сможешь, сколько решишь сам, сколько захочешь…
– Ну, хочу-то я немало… – Робин перестал сдерживаться и прыгнул на кровать, сразу же вцепившись в губы девушки. – К чему нам эти детские игры в разговоры, правда?
Молодой человек раздевал себя одной рукой, в то время как другая ласкала грудь незнакомки. Он горел в костре страсти и ничего не мог поделать. Он не мог уйти, не мог оторвать от неё глаз, убрать от неё рук – его физическая часть ему не принадлежала, хотя разумом он ещё пытался с ней бороться. Но в битве души с телом, последнее безжалостно побеждало. По сравнению со своими – её плечи, ноги, живот казались ему прохладными, и так хотелось прижаться и раствориться в этом оживляющем холоде, чтобы не сжариться, не свариться в котле неудовлетворённости. Робин почти рвал на ней одежду, справившись со своей, и жадно приникал ртом к её коже. Он наслаждался ощущением пальцев в её прядях волос, ощущением себя на ней и себя в ней. Он гладил и целовал её, услаждая то нежными, то грубыми прикосновениями. Он не хотел заканчивать это чудо и, как только останавливался – продолжал снова. Она стонала и кричала от его порывов. Её острые коготки то и дело проходились по его спине, оставляя красные полосы. С её уст порой срывались слова похоти, обожания и мольбы. Её язык находил его чувствительные места и нещадно подливал масла в огонь, который и без того не мог потухнуть.
Когда у обоих закончились силы, Робин сомкнул её в кольце своих объятий и прижал к себе.
– Не помню, было ли мне когда-нибудь так хорошо, – едва отдышавшись, признался он.
– Думаю, когда-нибудь будет ещё лучше, – многозначительно добавила "Феирина".
– А это возможно? – перевёл в шутку молодой человек.
– А разве для нас есть что-то невозможное? – совершенно серьёзно услышал в ответ Робин.
– Я так понимаю, ты никогда не перед чем не останавливаешься?
– Ты прав. Я добиваюсь того, что мне нужно. Любыми средствами.
– И о чём же ты мечтаешь теперь, заполучив часть меня? – ухмылкой проигравшего украсил лицо бывший принц.
– О короне, – заблестев глазами, прошептала девушка, – я хочу быть королевой!
– Странно, сейчас мне на миг показалось, что ты мне всё-таки знакома… – незнакомка села и в темноте забелела её обнажённая спина. – Ты, словно ребёнок, которому постоянно нужны новые игрушки. Очень капризный ребёнок.
– Все взрослые в чём-то дети, – философски заметила она.
– Да, я тоже иногда ребячусь…и покапризничать люблю, – Робин погладил её затылок. – Сколько тебе лет?
– Достаточно.
– Это я от тебя уже слышал! – устало выдохнул молодой человек. – Ты когда-нибудь, хоть на один вопрос, ответишь мне конкретно? Хотя бы "да" или "нет"?
– Возможно.
– Ну вот, снова. – Робин развернул "Феирину" к себе и поцеловал. – В тебе столько зрелости, и в то же время ты слишком юная. Ты и ангел и демон. Ты слишком разная и непонятная. Какая же ты всё-таки, и кто ты?
Их разговор прервался громким стуком в дверь.
– Госпожа, Он идёт! – раздался из-за неё тонкий девичий голос.
Незнакомка моментально подскочила и стала искать свои вещи, которые сразу же надевала.
– О боже, вставай, одевайся, уходи! – запаниковала она. Робин непонимающе поднялся и потянулся за штанами. – Быстрее, пожалуйста!
– Что происходит? – юноша постарался прибавить темп в одевании. – Кто сюда идёт, кто Он?
– Не важно, просто делай то, что говорят, ну же!
– Да собираюсь я, собираюсь, но всё-таки хочу знать, в чём дело?
В дверь забарабанили опять, и всё тот же голос огласил:
– Госпожа, скорее, Он поднимается!
– Да кто Он? – Робин натянул сапоги, а рубашку решил не застёгивать, камзол и плащ вовсе просто взяв в руки. – Ты замужем? У тебя строгий отец, брат?
– Замолчи и скройся! – повелительно шикнула "Феирина".
– Но куда, если через двери нельзя?
– Лезь в окно, там балкон. С балкона как-нибудь слезешь – на здании полно выступов, а ты мужчина, в конце концов, или нет?
– Я-то? Ещё бы! – молодой человек был уже наполовину в воздухе, когда обернулся последний раз. – Когда мы снова встретимся, Сказка?
Девушка подбежала к нему и, быстро поцеловав в губы, сказала:
– Я сообщу тебе, когда смогу!
– Если что, ты можешь передать мне записку, как в прошлый раз, через то злачное заведение…
– Хорошо! – окно за ним закрылось и шторы опустились, поэтому стало возможным только предполагать, что за ними начало происходить.
Оставшись стоять на продуваемом и холодном полуночном балконе, Робин огляделся и наметил ряд всяческих неровностей на стене, по которым можно было попытаться спуститься на землю. Одевшись до конца, чтобы освободить руки и не быть скованным в движениях, юноша принялся за дело, боясь упасть и свернуть себе шею, поскольку ему ещё никогда не приходилось сбегать откуда-то тайком таким образом. Благодаря хорошему физическому состоянию, это оказалось проще, чем он себе представлял и, похвалив себя за удачно оконченное предприятие, поспешил к тёмному переулку, где должны были ждать его товарищи. Но обнаружил он там только одиноко восседающего в седле Сториана МакДжойна.
– Так быстро? – князь выпрямился и поправил шляпу. – А обещал-то, что раньше утра не ждать…
– Обстоятельства изменились. Судя по всему, у моей незнакомки имеется очень грозный и ревнивый супруг.
– Вот как? И что же, он застал вас?
– Нет, я успел скрыться, – без какой-либо доли радости признался Робин, – а где остальные?
– Не одному тебе хочется праздника. Мотыльки полетели на пламя.
– А что же ты?
– Кто-то же должен был остаться, на всякий случай. Да и настроения нет. – Сториан уныло достал сигару и закурил. – Признаюсь тебе честно – всё больше вещей перестают доставлять мне удовольствие, и бабы – первое из них.
– Всё правильно, ни что не приходит ниоткуда и не уходит никуда, – Робин похлопал друга по плечу, с болью посмотрев на седину в прядях того, – потому что мне сегодня женщина принесла божественное наслаждение!
Глава XXIV
Поднимаясь на родной холм, увенчанный их представительным каменным дворцом, Лукас не думал ни о чём, кроме молодой жены. Все эти четыре месяца он жил только её письмами и ожиданием возвращения домой. Во время долгого пути и морозных ночей он читал её послания и писал ей ответы. В хрусте снега под ногами он слышал, как скрипит её перо, скользящее по строкам, которые вскоре предстанут перед его глазами. Господи, каким же он был дураком, что подозревал её в каких-то грязных делах! Разве могла девушка, пишущая такие фразы, такие тёплые слова быть не святой? Ему теперь придётся искупать свою вину до конца жизни. Если бы ни его глупое задетое самолюбие, они бы с Беллоной могли уже ждать сына или дочь, а выходит так, что им сейчас нужно будет начинать строить семейное счастье с нуля. Может это и к лучшему, что им дан шанс вот так, будто с чистого листа, написать свою историю? Ведь до встречи с ней он и сам не был праведником. Сколько он сменил возлюбленных? Половину королевского двора, если не более, а ведь Беллону задушил презрением за один её поцелуй. И, весь парадокс в том, что за поцелуй с самим же собой! Когда-нибудь он подробно расспросит её о том, как тогда всё получилось, но теперь не стоит вставлять допрос между первыми словами приветствия. Да и стоит ли поднимать эту тему в ближайшие лет десять?
Едва заехав во двор, из которого вела дорога к конюшням, Лукас увидел её. Принцесса, в голубом платье и синем плаще, спускалась с крыльца и лучезарно ему улыбалась. Спрыгнув с Севера и отдав, не глядя, повод кому-то из слуг, чего никогда раньше не делал, потому что ставил своего любимого коня в стойло сам, он бросился ей навстречу. Беллона, приподняв подол платья, тоже прибавила шаг. Раскрыв объятья, наследник схватил в охапку девушку и, приподняв её над землёй, закружил вокруг себя. Беллона обвила руки вокруг его шеи и прижалась щекой к щеке, засмеявшись от радости. Лукас расцеловал её лицо и аккуратно поставил перед собой.
– Господи, как же я соскучился, милая! – молодой человек снова прижал её к себе.
– Я тоже очень хотела увидеть тебя поскорее, – призналась принцесса, – после того, как ты написал, что скоро будешь, я уже не могла спокойно сидеть на месте и то и дело смотрела в окно, или гуляла здесь, чтобы первой встретить тебя.
Лукас не верил своим ушам. Его счастью не было предела! Страхи были напрасными, и долгожданная встреча принесла лишь радость и умиротворение. Но принц не был тем мужчиной, который почувствовав приближение победы, расслаблялся и самодовольно опускал руки. Он понимал, что своё достижение нужно закрепить. Следовало быть очень осторожным, чтобы не испортить ничего.
Не успели супруги как следует поприветствовать друг друга и хоть как-то объясниться после долгой разлуки, как, словно из ниоткуда, появилась одна из фрейлин королевы Фриды и, извинившись за вторжение, передала наследнику, что его ждёт мать.
– Передайте ей, что как только смогу, я обязательно к ней зайду. – Лукас, обычно подчиняющийся желаниям матери, не хотел сейчас отрываться от Беллоны.
– Её величество сказали, что это срочно, – настойчиво уточнила женщина и многозначительно развела руками, как бы говоря, что не в её силах изменить распоряжение монаршей персоны. Молодому человеку хотелось тяжело выдохнуть и воззвать к справедливости – он только что с дороги, а его снова заставляют возвращаться к делам – но сдержался и кивнул фрейлине, дав понять, что сейчас проследует в кабинет королевы.
– Белл, я скоро вернусь к тебе. Сейчас лишь узнаю, что от меня нужно. – Принцесса смиренно опустила глаза и оторвала ладони от груди мужа. Девушке не хотелось обострять и без того напряжённые отношения со свекровью. Теперь они с Лукасом вместе, и если королева попытается разлучить их – пусть попробует! Беллона проводила взглядом спину наследника и, подобрав юбки, пошла в свои покои. Как жаль, что его возвращение пришлось на те дни, когда она совершенно не способна зачать. Её служанка, Яна, оказалась столь сведущей в этих делах, что теперь принцесса знала многое. Например то, что бесполезно кидаться в объятья мужа прямо сейчас – против природы не пойдёшь, и теперь нужно подождать ещё несколько дней. Ждать, ждать, снова и снова ждать! Сколько ещё можно? Всегда терпеливая, хоть порой и не очень сдержанная, Беллона начинала уставать от своей вечной зависимости от времени. Минуты, часы, дни и недели она только и делает, что надеется, когда же они побегут хоть чуточку быстрее. А иногда случается так, что происходит нечто мимолётное, внезапное и скоропалительное, отчего всё вдруг меняется и даже судьба поворачивает в другое русло. Вот чего-чего, а менять направление своего жизненного пути Беллоне совсем не хотелось. Она так привыкла к этим стенам, этим комнатам, Ингрид, Нику и Лукасу… Всё так устаканилось и будущее приобрело более разборчивые очертания. Почему бы всему не остаться так, как оно есть?
Принцесса задалась вопросом, что же королева хочет от сына? Вряд ли у неё по-настоящему важные дела. Скорее всего, просто плетёт очередные интриги против наследницы. До какой подлости способна опуститься эта женщина? Беллона искренне надеялась, что голубая кровь не позволит стать Фриде Андорийской совсем бессовестной и жестокой. Но власть делает с людьми ужасные вещи. Почему бы королеве не воспользоваться своим могуществом для осуществления заветных планов? Девушка взмолилась небесам, чтобы в этой холодной женской войне победила справедливость, которая, как надеялась Беллона, была на её стороне, стороне правды и чести.
– Мама, ты звала меня? – Лукас вошёл без стука, так как знал, что все правила приличия и этикета, которые культивировала Фрида, её старшего сына никак не касались. Принц, уставший после долгих разъездов, был ещё более утомлён одной только мыслью, что ему придётся решать очередные дела, и крайне опечален тем, что ему не дали насладиться долгожданной встречей с любимой. Королева заметила нервозность наследника, но сделала вид, что не подозревает об истинной причине её появления.
– Лукас, ты так мрачно выглядишь! – женщина красивым беспокойным жестом отбросила перо и приложила ладонь к сердцу. – Что-то не так в нашем государстве? Пожалуйста, скажи мне всё сразу, что бы там ни случилось…
– Нет-нет, на Гейтс ин Ливе всё в порядке. – Молодой человек натянул на лицо улыбку, чтобы успокоить мать. – Просто дорога меня вымотала, и я совершенно разбит физически. Хочу как можно скорее отдохнуть…
– Ты же понимаешь, что монархам некогда долго отдыхать… – жалостливо проговорила Фрида. – Но, разумеется, я не буду тебя долго задерживать. Ты, конечно же, сразу, как только выйдешь отсюда, направишься в свои покои, чтобы выспаться, вымыться, хорошенько поесть…
– …провести время с супругой, по которой я ужасно соскучился. – Лукас интонацией поставил точку в этой теме, решительно переходя к делу, ради которого королева его вызвала. – Я понял из твоей фразы, в которой скользнул тонкий намёк, что мне предстоит решить очередную задачу, к которой мне предстоит приступить в ближайшее время? Что же это за причина, по которой мой отдых будет скоро прерван?
– Ах, нет, ты превратно меня понял! – Фрида суетливо заиграла пальцами по столу. Этот жест не смог провести принца. Матери не свойственна была какая-либо несобранность, поэтому стало ясно, как белый день – она хитрит, и что-то задумала. – Напротив, я хочу, чтобы ты сейчас отдыхал. О делах я говорила в отдалённой перспективе. Ты же знаешь, я возьму на себя любые хлопоты, лишь бы у тебя было время на счастье.
– Мама, пожалуйста… – Лукас любил мать и ценил её самоотдачу, но иногда ему не нравилось, что с ним она была слишком уж заботливой.
– Нет, ты ведь знаешь, что не нуждайся во мне Гейтс ин Лив здесь, я бы сама отправлялась в эти долгосрочные поездки и с удовольствием бы сама наводила порядок на планете, но ведь королева пока я, и оставить всё мне совершенно не на кого. Билли уже слишком стара, а твой отец…каким бы он ни был добрым, мудрым и прекрасным человеком, политик из него никудышный, как, впрочем, и финансист. А финансы и дипломатия – вот что делает государства сильными и благополучными.
– Так, ради чего же ты меня звала, могу я узнать? – Лукас начал жалеть, что сел в кресло, а не выслушивал это всё стоя. Видимо, его обмякший вид навёл королеву на мысль, что можно завести долгую и продолжительную беседу.
– Во-первых, я соскучилась по тебе не меньше кого-либо, – молодой человек без вариантов понял, что камень был брошен в сторону Беллоны, – и надеюсь на то, что уделить своей матери несколько минут для тебя не так уж тяжело. А во-вторых…
Фрида притянула к себе пачку бумаг и, немного полистав их, вытащила из общей массы два конверта.
– …во-вторых, я должна отдать тебе твоё приглашение от короля Элиоса. У него юбилей и кто-то с Гейтс ин Лива должен засвидетельствовать наше почтение дружеским визитом.
– Дружеским? – Лукас поднялся. – Ты же знаешь, что Феир и Олтерн крайне отрицательно относятся друг к другу, поэтому я не могу тащить Беллону туда, где она будет себя ощущать, мягко говоря, чужой на празднике жизни.
– Беллона? – королева плавно подняла брови. – А кто говорит о Беллоне? Приглашения пришли на твоё имя и имя Ника. О твоей супруге не шло и речи…
– Что? – наследник приблизился к столу матери и оперся на него. – И ты хочешь, чтобы я поехал на юбилей человека, который нанёс такое оскорбление мне лично, не удосужившись пригласить меня вместе с женой и наследницей?
– Сынок, какое оскорбление? Ты ведь сам сказал, что Феир и Олтерн враждуют. Пусть не открыто, но довольно заметно. Король Элиос просто предусмотрительный человек и он смог предугадать реакцию принцессы Феирской. Да и твою тоже. Хотя с какой стати ты так заводишься – я не понимаю!
– Да потому что заботы Белл – это мои заботы! Потому что честь Белл – это моя честь! А жизнь Белл – это и моя жизнь тоже, поэтому впредь я бы попросил считаться с этим, ясно? – принц выкрикнул последнее слово, чем вызвал яростный румянец на щеках женщины.
– Лукас, не думай, что можешь грубить мне! – Фрида стукнула рукой по столу. – Я не хочу, чтобы мы снова ссорились, как тогда, когда ты собирался отречься от престола. Как показало время, я была тогда права, потому что твои жертвы никому не были нужны, и твоя невеста, а теперь уже и жена, обманывала тебя и водила за нос. И сейчас предметом раздора тоже является она, и я советую сразу подумать тебе, стоит ли наступать на одни грабли дважды! И вообще, если бы не эта вздорная девчонка, мы бы с тобой никогда не ругались, а стоило ей появиться, как мы то и дело ведём себя, как кошка с собакой.
– Может это потому, что благодаря ей я наконец-то почувствовал себя настоящим мужчиной и понял, что был тряпкой в твоих руках и не имел собственного мнения? – принц гневно воззрился на мать.
– Ты никогда не был тряпкой, и я никогда ни в чём не ущемляла твоих интересов! Это сейчас ты становишься подкаблучником своей принцессы! – королева взяла себя в руки и снова заговорила спокойно, словно ничего не было. – Возьми приглашение и ступай. Чтобы успеть, отправляться нужно уже послезавтра. Там и отдохнёшь.
– Без Белл я никуда не поеду. Даже не думай. – Лукас перенял безмятежную манеру Фриды и повернулся к ней спиной, собираясь уходить.
– Ты не посмеешь нарушить мой приказ и моё слово, данное королю Олтерна! Элиос Третий… – королева негодующе вытянулась в лице, когда молодой человек её перебил, не оборачиваясь.
– …Элиос твой хороший друг и товарищ, который, и я в этом не сомневаюсь, прислал приглашение лишь на моё с Ником имя по твоей личной просьбе. Я уже не глупый мальчик, мама, смирись с этим. – Дверь захлопнулась.
Фрида топнула ногой и зло посмотрела на оставленное приглашение. Да, они с Элиосом были хорошими друзьями, и наследник прочитал её планы, как на ладони. Зря она всю жизнь воспитывала Лукаса сама и объясняла, как поступать в трудных ситуациях – теперь он видит её насквозь и королева легко может угодить в яму, которую вырыла сама. Подхватив перо, женщина судорожно положила перед собой чистый лист и опять принялась писать правителю Олтерна.
– Возможно, мне придётся сделать кое-какие уступки, – рассуждала Фрида вслух, – но я попрошу его величество о том, чтобы у принцессы Феирской, если она и попадёт на Олтерн, возникли большие трудности. И пусть даже не думает проводить время с моим сыном, пока они будут там.
Принц был в гневе, но старался не показывать этого. Он понимал, что все козыри в руках его матери и ему, в конце концов, придётся смириться и ехать на юбилей, но нужно было сделать всё возможное, чтобы и Беллона поехала с ним! Он не оставит её здесь и не позволит превращать её в изгоя. Она наследница Гейтс ин Лива и его супруга! Лукас вошёл в царские апартаменты и увидел Её. Девушка отложила книгу, за которой коротала время, ожидая его, и приветливо улыбнулась.
– Всё в порядке? – силы молодого человека закончились, и он повесил голову и покачал ей. – Что-то случилось?
– Почти… – принц присел рядом с Беллоной и накрыл её руку своей. – Послезавтра мне нужно будет ехать на Олтерн.
– Олтерн? – эхом повторила принцесса.
– Да. У Элиоса Третьего день рождения. Я должен засвидетельствовать почтение…
– Никогда не видела ни этой планеты, ни её короля, – грустно выдохнула девушка, но постаралась сказать более ободряюще: – Пожалуйста, когда вернёшься, расскажи мне в подробностях, какова же жизнь в государстве, о котором я столько слышала.
– Нет, не расскажу, – Лукас поднял руку, останавливая вопрос жены, – потому что ты едешь со мной.
– С тобой? – Беллона замерла в нерешительности. – Я тоже приглашена?
– Нет, но… – молодой человек попытался всё представить так, чтобы не обидеть принцессу: – Произошло недоразумение. Уверен, когда мы прибудем на Олтерн всё выяснится.
– Так, значит, я не приглашена? – ещё раз уточнила Беллона.
– Приглашения пришли на моё с Ником имя. – Лукас пожал плечами. – Ты же понимаешь, что тут какая-то ошибка.
– Тут нет никакой ошибки. – Девушка резко поднялась и посмотрела в глаза супругу. – Конечно же, Элиос Третий не станет приглашать на свой праздник дочь короля Робина! Об этом даже думать нечего.
– А я думаю, что дело не в этом. – Принц приблизился к Беллоне и прижал её к своей груди. – Моя мать…она всегда была против нашего брака…
– Она ненавидит меня, – заключила принцесса.
– Нет, вовсе нет! Просто она считает, что я мог бы заключить более выгодный союз. И ей совсем не понравились события, которые произошли на Феире. Но против тебя лично она ничего не имеет!
– Я так не считаю. – Беллона подняла голову. Чтобы снова посмотреть в глаза Лукасу, ей пришлось сильно задрать лицо вверх, потому что он был намного её выше. – А если ты думаешь, что отсутствие приглашения на мою персону – это её рук дело, то это лишь доказывает, что она сделает всё, чтобы…
– Чтобы что? – молодой человек выжидающе замолчал.
– Ничего, не важно. – Беллона не могла сказать "чтобы избавиться от меня", потому что это, во-первых, слишком уж трагично звучало, а во-вторых, немного порочило королеву, выставляя её злой и неуёмной мегерой. Но разве не такой она и была? Девушка постаралась побороть неприязнь к этой женщине. В конце концов, та была матерью её мужа и членом её новой семьи.
– Пожалуйста, Белл, милая, не спорь со мной и просто согласись поехать вместе. Я не дам тебя там в обиду. Обещаю, никто тебе и слова плохого не скажет, а если кто-то посмеет – будет иметь дело со мной.
– Я не привыкла быть незваной гостьей, – упрямо прошептала принцесса.
– Так, всё. – Лукас отодвинулся от супруги и заговорил строго и властно: – Спорить со мной бесполезно и у тебя есть сутки на то, чтобы морально подготовиться к встрече с планетой, которую ты покоришь своей красотой и достоинством. Уверен, тебе в глубине души хочется поставить на место пару олтернцев. Только не переусердствуй, а то Ингрид всё-таки там когда-нибудь быть королевой.
Беллона улыбнулась. Этот мужчина умел вселять уверенность и заряжать положительной энергией. Что ж, раз такова воля её мужа, то какая ей разница до мнения свекрови?
– А сейчас я наконец-то хочу смыть с себя дорожную пыль и отдохнуть, – с этими словами принц удалился из покоев.
На следующий день, за обедом, принцесса не просто старалась не замечать королеву Фриду, она и не могла заметить ни её, ни кого-либо другого. Все мысли Беллоны кружили там, вокруг Олтерна, на который она вот-вот попадёт. Сколько надежд, сколько переживаний, слёз и радости было связанно с этой планетой! Сколько всего было и вот теперь, она увидит государство Назаровых собственными глазами. Вперев взгляд в еду и механически поглощая её, девушка думала о том и об этом, вспоминала, планировала и мечтала. Прошедшей ночью они с Лукасом уже были не просто супругами по расчёту – они знали, что чувствуют друг к другу огромную симпатию, испытывают уважение. Конечно, до исполнения самого главного не дошло – поцелуи и объятья были довольно невинными, но они оба уже были готовы ко всему и вскоре всё должно было произойти. Лукас мог бы и наплевать на усталость, но ему не хотелось, чтобы у его любимой самый первый раз не стал идеальным, и что-то могло пройти не так. Принц твёрдо решил, что в ближайшее же время найдёт ночь, которая станет незабываемой, волшебной и фантастической. Беллона предвкушала, что её первая ночь (которая должна была случиться ещё где-то полгода назад) пройдёт на Олтерне, в древнем и прекрасном замке, о котором ходит сотни легенд, в котором происходило множество исторических событий, в котором была счастлива её прапрабабка Стелла и в котором, возможно, обретёт своё счастье она.
При мысли о Стелле Беллона вспомнила свой сон. Давно ей уже не снились отчётливые и запоминающиеся картины, но сегодняшнее сновидение было своей реалистичностью похоже скорее на мираж, чем на ночные грёзы. С одной стороны он был тревожным и мрачным, но с другой – что-то в нём завораживало и хотелось посмотреть его ещё раз. Девушка видела тёмную женщину; тёмные волосы, тёмные одежды и вокруг темнота, так что невозможно чётко разобрать черт её лица. Эта дама говорила об Олтерне и голос её был именно таким, каким принцесса себе могла представить голос Стеллы Нордмунской. Хотя что-то в ней напоминало и тётю Минерву, которую Беллона также видела только на портретах. И этот слитный образ двух давно умерших, но до сих пор многих волновавших женщин, настойчиво что-то твердил девушке, не то отговаривая, не то, напротив, упрашивая её отправляться на Олтерн.
Беллона услышала, как её кто-то зовёт, и вернулась из глубины своих размышлений на поверхность. Из-за стола уже все расходились, а к ней обратилась королева-мать – Билли Айкар.
– Не проводишь ли ты меня до моих комнат? – пожилая женщина смотрела на неё своими добрыми и мудрыми глазами, которым невозможно было отказать, да и не хотелось. Девушка иногда заходила к ней для милой беседы за чашкой чая, поэтому просьба была вполне обычной. Билли редко когда себя хорошо чувствовала, поэтому общаться с ней получалось не часто. Беллона с радостью воспользовалась моментом.
– Конечно, ваше величество, с удовольствием. – К тому же, Лукас всё равно был занят приготовлениями к отъезду и кроме как шить, читать и вышивать, девушке нечего было делать. Когда принцесса подошла и взяла королеву-мать под руку, та шепнула ей:
– Мне было бы очень приятно, если ты станешь называться меня просто "бабушка", как это делает Лукас.
– О, сочту за честь… – щёки Беллоны покрылись розовым румянцем. – У меня почти никогда не было бабушки. Одна живёт слишком далеко и я не видела её с тех пор, как была совсем маленькой, а со второй мне удалось пообщаться совсем немного. Хотя я очень люблю и ценю мою бабушку Викторию, боюсь, увидеться нам теперь когда-либо не суждено.
