Текст книги "Беллона Карлеаль, или сестра изгнанника (СИ)"
Автор книги: AlmaZa
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 35 страниц)
Народ встретил приезжих подозрительным молчанием. Все присматривались и пытались решить, на чьей же стороне всё-таки будут. Наконец, заседание началось, и время полетело, посыпалось, как песок сквозь пальцы. Беллона успевала лишь поворачивать голову от одного оратора до другого. Более часа говорили обвинители. Зачитывали свои заготовленные речи, ссылались на законы и яростно доказывали свою правоту. Было ощущение, что их доводы и факты никогда не кончатся, однако финал всё же настал и вновь поднялся мистер Шоулинг.
– Итак, мы выслушали много слов и фраз, но разговор остаётся пустым звуком, если его не подкрепить действием. Масса аргументов была представлена в пользу того, что его высочество принц Робин нарушил все возможные законы людские и Божьи, а так же законы чести и долга перед своим народом. На основании всего этого, сегодня, как уже было оговорено пару месяцев назад, мы подготовили документ, который прекратит бесчинства в нашем дорогом государстве. Мы подготовили приказ об отлучении его высочества от наследования престола, который ваше величество обещал подписать, когда будет готов назначить другого своего приемника. Спланированная дата наступила, ваш двоюродный племянник Кевин Карлеаль прибыл для личного присутствия на столько важном и решительном процессе, – обратился лорд непосредственно к королю, – и мы вручаем вам за подписью приказ, о котором я сказал…
Мистер Шоулинг передал скрученный пергамент в руки адвоката сэра Родовио, который был олтернцем и всё это время вёл дело обвинителей принца. Мужчина принял документ и передал его лично Робину Третьему. Тот медленно развернул приказ и стал внимательно изучать его, как будто бы умел читать только по слогам. Якобы с головой уйдя в чтение, он затылком ощущал, как накаляются нервы тех, кто поставил главную ставку своей жизни на это отлучение. Сидевшие в нескольких метрах в стороне Кевин и его сын неспокойно заёрзали. Монарх пытался не думать о своём сыне. Несмотря на приготовленный для всех сюрприз, приказ ему всё-таки подписать придётся, а это будет жестоким ударом для принца, который, скорее всего, в глубине души сейчас стоит и надеется, что отец придумал что-то для того, чтобы всё осталось по-прежнему. Как бы между прочим Робин Третий спросил:
– А что, законнорожденность деда моего племянника доказана?
Сэр Родовио не дал никому вмешаться и ответил сам:
– Если вы имеете ввиду, есть ли претензии у Кевина Карлеаля на Олтернский престол, то я вам скажу – совершенно никаких. А для его возможности занять трон Феира законнорожденность его деда не имеет никакого значения. У нас по этому вопросу есть несколько бумаг, половина из которых подписана в Заседании министров и правителей всех держав и сверена с древними Книгами законов преемственности. Если вас волнует так же законнорожденность отца Кевина Карлеаля, то у нас есть документы о доказательстве того, что он был зачат в браке и рождён во время бракоразводного процесса, что говорит о его не внебрачном рождении. Впрочем, это уже лишнее, так как не отец, а мать Рэната Карлеаля являлась носительницей титула наследницы Феирской короны и его претензии обоснованы в любом случае.
– Благодарю за развёрнутый ответ, сэр, – спокойно произнёс Робин Третий, – вопросов больше нет, разве что одно замечание по поводу содержания приказа, который я держу в руках.
– Какие-то проблемы? – приподнялся мистер Шоулинг.
– Сидите, сидите, – махнул рукой король, – не проблема, а ошибка. Здесь сказано, что после отлучения моему сыну даруется номинальный титул эрцгерцога, западные владения Шато-Норакорл и…всё.
Лорд Ругитан развёл руками и широко улыбнулся.
– А что же вы, ваше величество, ещё хотели? Мы не можем дать ему дворянский титул, так как в нём течёт королевская кровь. И более близкое поместье выделить не в силах – в округе нет пустующих имений, и не выгонять же нам кого-то?
– Сейчас вы поймёте в чём дело, – Робин Третий подозвал Корнелио Модиса, который вручил ему два конверта, запечатанных королевской большой печатью, – разрешите, я сначала объявлю преемника, а потом подпишу. Мало ли что…
Король поднялся, встал ближе к краю сколоченного возвышения и обратился к народу:
– Мои добрые подданные! Я, ваш король, милостью Божьей уже двадцать три года, обижал ли я вас когда-нибудь или судил несправедливо? – По толпе прошёл ропот. На какое-то мгновение все стали пересматриваться и перешёптываться, а потом показались качающие головы. Все негромко, но уверенно произносили «нет». – Я хочу, чтобы теперь вы стали моими судьями. Все вы знаете, что мой сын пошёл по неверному пути. У всех нас в молодости много соблазнов и не каждый способен устоять перед ними. Но все люди исправляются со временем. Однако моему сыну времени никто не дал. Никто не поверил ему, что он просто оступился, но уже сейчас вернулся на истинный путь. Что ж, таково ваше решение, и я покорно его принимаю. Вы не захотели видеть своим будущим королём своего принца за грехи его друзей, что ж, это будет достойным уроком для всех будущих правителей. Хотя, каждый новый принц будет совершать в своей молодости то же самое, и учиться на своих ошибках. Но я не буду отходить от того, что хочу вам сказать. Сейчас я должен назвать своего преемника, и я это сделаю с гордостью, потому что знаю, что тот, кого я оставлю после себя, никогда не сделает того, что делали друзья моего сына, никогда не поступит жестоко, никогда не оставит без жалости и сострадания любую вашу мольбу и просьбу…
Мистер Шоулинг непонимающе посмотрел на Кевина Карлеаля, который выглядел крайне растерянным, потом снова обернулся на короля. Тот, выдержав торжественную паузу, продолжил:
– Вот документ и его копия, в которых я назначаю своим наследником…вернее, наследницей, свою дочь! – последние слова Робин Третий почти выкрикнул и они разнеслись по всей площади, отражаясь о стены домов эхом.
Толпы на улицах, на балконах, на крышах – все замерли. Никто не решался нарушить тишину. Внезапно, как взлетевшая птица с ветки, в воздух взметнулась чья-то шляпа, и одинокий мужской голос громко и чётко прокричал:
– Да здравствует принцесса Беллона, достойная дочь своего отца!
За этим криком подорвалось ещё несколько голосов, повторяющих фразу на разные лады. Ещё минута – и уже вся площадь гудела от возгласов, славящих и приветствующих новую наследницу. Лорд Ругетан сломал между пальцами карандаш и приблизился к мистеру Шоулингу, тщетно пытающемуся призвать народ к порядку и добиться тишины. Мужчины о чём-то посовещались с минуту и двинулись в сторону короля. До возвышения никому из жителей Риджейсити уже не было дела – в городе начался необоснованный праздник.
– Ваше величество, – срываясь на визг, начал вернувшийся из изгнания лорд, – вы не понимаете абсурдность своих слов и поступка? Принцесса не может перенять корону – она женщина!
– Ну, милейший, это уже не вам решать, а Совету системы…
– Он никогда не одобрит этого! – поднял указательный палец вверх маленький мужчина. – Это недопустимо!
– Время покажет, – равнодушно констатировал монарх.
– Да ваша дочь, принцесса…она не меньше вашего сына замешана в разных скандалах, она порочная и вздорная девчонка!
– Не смейте её оскорблять! – пригрозил Робин Третий. – Я вот с удовольствием отправил бы вас снова в Свицстрон, там вам самое место!
– Я честнейший человек, – ударился в истерику Шоулинг, – это вы все…Её высочество нужно под стражу, под замок! Армия на нашей стороне, она не допустит беспорядков!
– Ваш разорганизованный сброд не сможет ничего сделать, – король провёл рукой по линии периметра площади, – взгляните внимательно…
Оба лорда присмотрелись и увидели вдоль домов, на въездах с улиц конных всадников в серебряных латах. Там и сям они замечали ещё и ещё вооружённых мужчин.
– Что это? – удивлённо выдохнул лорд Ругитан.
– Рыцари и кавалеры ордена моей уважаемой прабабушки… – хмыкнул монарх.
– Как так получилось, что в город проникло столько вооружённых людей, дворян? Я делал всё, чтобы против нас не осталось военной силы, я всё предусмотрел! – дрожащими руками хватался за голову мистер Шоулинг, отведя в сторону своего соратника, чтобы их никто не слышал.
– Олтернцы…они олтернцы, – сокрушаясь, прошипел лорд Ругитан. – Я собственноручно издал указ и распространил в гвардии, чтобы любой олтернец перемещался свободно. А у всех рыцарей олтернские паспорта на передвижение, выданные им ещё прежним командорством.
– Господа! – окрикнул их Робин Третий. – Так, исправьте, пожалуйста, в вашем приказе ошибку, о которой я говорил. Моему сыну остаётся не номинальный титул эрцгерцога, а действующий герцогский титул…
Глава XII
Маркиз о’Лермон сидел за бюро и приводил в порядок бумаги. Его алая шляпа небрежно лежала на кровати. Из-за занятости последнего времени ему некогда было её даже вешать на место: заходя, он бросал её на своё спальное место, и уже спустя несколько минут одевал и снова куда-то шёл. Обнаружив несколько непрочитанных писем, Сержио решил проверить почту, пока выдался свободный час и вскрыл один из конвертов. Светло-золотистые волосы упали вперёд, когда он наклонился для чтения. Сосредоточенность юноши прервал стук в дверь. Маркиз добежал глазами до конца предложения и пригласил войти. В комнату вошёл Бернардо.
– Ты сейчас не занят?
– Не сильно. – Сержио бросил письма в ящик стола. – Ничего важного…
– Ты теперь стал таким важным и занятым. Первый советник будущей королевы…
– Не преувеличивай. Просто я помог Беллоне, когда она нуждалась во мне, а она и сейчас во мне нуждается. Почестей мне никаких от этого не нужно.
– Я знаю, ты всегда был бескорыстным человеком. Поэтому я рад, что ты теперь всегда рядом с нашей маленькой принцессой.
– Берни, ты какой-то грустный. Тебя что-то тревожит?
– Да как сказать… – виконт пожал плечами и почесал щёку, в поиске нужных слов. – Не тревожит, но беспокоит. Мне кажется, Белл меня избегает. Она сторонится меня и уходит от любого разговора.
– Я тоже заметил что-то подобное, – признался маркиз.
– А мне уже очень давно крайне необходимо с ней поговорить.
– Что-то серьёзное?
– Жизненно важное! – встрепенулся молодой человек – Я, наконец, решил, что раз я не могу поговорить с Белл тет-а-тет, то расскажу всё тебе, а ты передашь ей.
– Я слушаю. О чём речь?
– Речь пойдёт о Марии…
– Пропавшей кузине Белл и Роба?
– О ней самой. Я боюсь её странного исчезновения!
– Ты так волнуешься за неё?
– Я боюсь за Беллону, потому что…ну просто язык не поворачивается! Ладно, скажу без лишних вихляний – я боюсь за Белл, потому что я знаю, что это Мария организовывала все покушения на её жизнь…
– Что?! – Сержио подскочил со стула и тот упал, своим грохотом заставив его вздрогнуть, опомниться, и снова сесть на место. – Это невозможно, Берни, они же как сестры, лучшие подруги, всегда вместе…были. У тебя есть доказательства?
– Ни одного вещественного. Я просто это знаю и всё. Она сама мне признавалась в этом…
– Берни, у тебя горячка, она что, безумна по-твоему?
– В том-то и дело, что да!
– Приди в себя. Выдержанная и прагматичная Мари сумасшедшая? Я скорее поверю, что с ума сошёл ты.
– Вот видишь, именно поэтому она и не скрывала этого от меня, когда я прижал её к стенке. Она знала, что если я расскажу эту историю, в неё никто не поверит. Ну, и, конечно же, она шантажировала меня…
– Чем тебя можно шантажировать? Ты же, без сучка без задоринки…
– Сержио, ты прекрасно знаешь мою тайну…
– Хорошо, хорошо, не будем об этом…Так, Мари её тоже знала?
– Именно так. Такой девушке, как она, узнать подобное не трудно.
– Ты ещё и обвиняешь её в легкомысленности?
– Господи, да более развращенной девицы я ещё не видывал!
– У меня такое ощущение, что я сплю. Ты несёшь сущий бред, в который просто невозможно поверить.
– И всё же это действительно так!
– Допустим. Объясни мне тогда, после каких действий Мари ты сам пришёл к выводу, что она коварная убийца, а? Или тебе это нашептала интуиция?
– О скверном характере Марии тебе мог бы рассказать много интересного муж твоей сестры!
– Бенвор? А он здесь при чём?
– Я не хотел тебе говорить, но…они долгое время были любовниками.
– Мари и Бенвор? Ты сочиняешь на ходу или у тебя заготовки? Послушай, я больше не хочу слышать эту несуразицу, пожалуйста, оставь меня, мне нужно закончить дела…
– Как ты не понимаешь, это очень важно!
– Берни, прошу тебя, с меня для одного раза достаточно информации. Поговорим в другой раз…
Виконт быстро вышел хлопнув дверью. Маркиз откинулся на спинку стула и уставился в потолок. Что это было? Неужели он наяву слышал все эти басни? Бернардо Тревор, самый трезвомыслящий человек на свете, самый ответственный и в то же время самый хитрый…Что скрывается за всем этим? Спросить у Бенвора, было ли у него что-то с эрцгерцогиней? А если это выдумка, то как князь будет на него смотреть? Нет, нужно во всём разобраться, а потом что-то предпринимать. Если в том, что было сказано, есть хоть доля правды, то какой удар это будет для Беллоны… «Я не могу допустить, чтобы Белл снова страдала. Я ничего ей не расскажу, но сам буду начеку. Она теперь всё время на виду, нужно быть в два раза осмотрительнее».
Маркиза Итали готовилась уезжать домой и собирала вещи. Беллона и остальные её фрейлины пришли проститься с ней. Несмотря на то, что Аделина была подругой принцессы и любила её, она расставалась без грусти, ведь совсем скоро она готовилась стать матерью и должна была обрести мирное семейное счастье.
– Аделина, мне будет ужасно недоставать тебя, – печалилась дочь короля, – я не знаю, как отблагодарить тебя за всё, что ты для меня сделала…
– Не стоит, ваше высочество, я всегда готова служить вам. При первой же возможности, я снова буду рядом с вами, но, если у меня это получится не так быстро, как хотелось бы, то приезжайте вы меня проведать.
– Непременно. И передай от меня Каролине, что я никогда не забуду её преданности. Я всегда буду помнить её и, если она того пожелает, я помогу ей покинуть монастырь…
– Думаю, что не стоит этого делать, ваше высочество. Её характер и нрав, они оставляют желать лучшего. Она сродни виконтессы Нови, такая же неусидчивая, если за ней не следить хорошенько.
– Нет, давай не будем их сравнивать… – Беллона вспомнила письмо Марии и все свои подозрения относительно Габриэль. – Каролина гораздо лучший человек. Она не так легкомысленна и беспечна.
В комнату вошла горничная принцессы.
– В чём дело, Яна?
– Ваше высочество, его величество просили вас прийти к нему. У него важный разговор.
– Я прощаюсь с подругой, он никак не терпит?
– Король сказал, что нет, – служанка сделала книксен и удалилась.
– Что ж, если у отца что-то существенное, то я должна идти. Прошу тебя, Аделина, не уезжай без меня, я сейчас вернусь.
Монарх был крайне озадачен и ходил из угла в угол по своему кабинету, когда туда явилась принцесса.
– Девочка моя, как хорошо, что ты пришла так быстро. Ну ни одной спокойной минуты нет у нас!
– Что-то случилось?
– Нет, просто много новостей, которые обещают, что что-то случится.
Беллона села, приготовившись к не самому приятному.
– Видишь ли, я не успел сказать Робину, что он должен поехать со мной на Реариву, якобы свататься к Ивеке Содгоро.
– И?..
– И час назад он покинул дворец, не простившись. Передал, что хочет найти друзей, убедиться, что с ними всё в порядке, тайно, разумеется. После этого вернётся. Видно, мне придётся ехать одному…но справишься ли ты здесь одна?
– Со злым братом под боком мне было бы труднее. Поверь, его отъезд, если он действительно, не станет афишировать то, что он встретится с друзьями, ничего не портит и не меняет.
– Да, он очень зол на меня и тебя. Конечно, Робин не покажет этого открыто, но в нём таится обида. Ущемлено его самолюбие, но я волнуюсь даже не столько из-за него. Возможно, ты права, и без его присутствия мы разберёмся со всеми проблемами быстрее.
– Что же тогда тебя мучает?
– Вот это послание! – Робин Третий помахал бумагой перед носом дочери. Та даже не успела понять, каким почерком написано письмо и с чьей оно печатью. – Знаешь, оно написано не в самом любезном тоне, и, смею предположить, нас ждёт выяснение отношений на высшем уровне!
– Так кто же это прислал?
– Её величество Фрида. Ты даже представить себе не можешь, о чём тут говорится!
– Почему же, могу. Она обвиняет нас во лжи, в связи с тем, что до неё дошли новости о событиях Феира, грозит что-нибудь предпринять…
– Ничего подобного! Она выказывает удивление, хотя между строк я читаю такое презрение и нежелание иметь с нами больше никаких дел! А ещё…завтра она будет здесь…
– Что?! Это ещё зачем? Господи, папа, ты ведь остаёшься здесь ещё хотя бы на день? Я умру под её властным взором…
– Разумеется, я пока останусь тут. Во-первых, я не могу не встретить таких высоких гостей, а во-вторых, если ты не придала значение такому мелкому факту – у меня завтра день рождения…
– Ах, папочка, прости! – на щёки принцессы наползла краска. – Я, в самом деле, забыла какой завтра день!
– Вот-вот. Хоть традиционные десятидневные праздники были отменены, но в этот день я не лишу народ привычного торжества. Фейерверки, маскарады, танцы и благотворительные ярмарки будут во всю и с большим размахом!
Беллона не повела даже бровью, но между тем совершенно перестала слушать отца, после произнесённого им слова «маскарад». Неужели прошёл целый год с тех пор, как она тайно пробралась в Риджейсити в костюме фрейлины Энжел и искала Дерека? Неужели прошёл целый год с момента её первого поцелуя, того ошибочного рокового поцелуя?
– …так что, я уеду на Реариву только числа двенадцатого-тринадцатого. Сама понимаешь, время не ждёт и я должен торопиться с маленьким обманом Содгоро, если мы хотим, чтобы в июле за тобой закрепили право наследования моей короны.
– Да-да, я всё понимаю, но я даже не знаю, о чём буду говорить с королевой Фридой. Я не могла найти с ней общий язык, когда была ни в чём перед ней не виновата, а теперь…когда она будет разгневана на нас, я не смогу и глаз поднять в её присутствии!
– Не настраивай себя на слабость! Вспомни, ты ведь будущая королева, ты должна держаться с ней на равных! Ты должна с гордым и победным видом встречать любые преграды на пути!
– Знаю, но я так надеялась, что инцидент с Гейтс ин Ливом мне удастся решить через императора…
– Дочка, прошу тебя, не заводи такую тесную дружбу с Виталием Дьюсом, – насторожился монарх, – каждый раз, когда ты говоришь о нём с теплом и благодарностью, я начинаю беспокоиться за твою честь.
– Но мне есть за что быть ему благодарной! И зря ты о нём, или обо мне, плохо думаешь, – расстроилась Беллона, – даже если бы у меня не было головы на плечах, император настоящий джентльмен.
– О тебе я вовсе не думаю плохо, а о нём мне рассказывать не надо. Он был лучшим другом моего отца и кому, как не мне, знать, что он из себя представляет.
– Ах, папа, он был молод, как и ты когда-то, но сейчас, в его возрасте, ему вряд ли думается о каких-то любовных похождениях. Ты же исправился… – девушка осеклась, вспомнив, как совсем недавно открыла для себя другую сторону жизни отца, в которой у него было много романтики и юношеского задора. Интересно, одна ли у него любовница? Король понял мысли дочери и смущёно отвернулся. Каким бы повидавшим жизнь мужчиной он ни был, а перед дочерью ему не хотелось выставлять на показ все свои пороки. Он решил перевести разговор обратно.
– Я догадываюсь, что с женщинами тебе не так легко находить общий язык, как с молодыми людьми, поскольку они теряют голову, едва взглянув на тебя, поэтому могу тебя несколько успокоить. Королева Фрида едет не одна, а с принцем Лукасом. Уж с ним-то, я думаю, тебе удастся остаться друзьями?
– О боже! – Беллона хотела подняться и готовилась уходить, но снова села обратно. – Друзьями? Да у меня такое ощущение, что он меня ненавидит! Я уже вижу, как он будет морозить меня своим холодным взглядом, как будет язвить и говорить какие-нибудь гадости!
– Ты сама веришь в то, что сказала? – удивлёно поднял брови Робин Третий.
– Нет… – нерешительно заелозила в кресле девушка. – По крайней мере, в половину из сказанного мной. Я знаю, что его высочество более чем воспитанный молодой человек…
Беллона вспомнила попытку принца поцеловать её, когда они были почти незнакомы.
– …но иногда он ведёт себя так, что я не могу и предположить, что можно от него ждать.
– Не волнуйся, я буду рядом. Всё должно пройти хорошо. Мы снова положимся на удачу, да? Она ведь снова нас не оставила в последний раз!
Принцесса устало улыбнулась и поднялась. Она уже и так засиделась, а ведь Аделина вот-вот покинет её. Боже, что ждёт её завтра, когда прибудет принц Лукас с матерью… Навстречу прошёл Бернардо. Видимо, направлялся к отцу с каким-нибудь отчётом. На этот раз он даже не попытался заговорить с ней, ограничившись кивком головы. Наверное, понял безрезультатность своих попыток. Внезапно, словно ураган прошёл мимо, на Беллону снизошло озарение. Она словно наяву услышала голос виконта Тревора: «Это был принц из Голубого Квазара! Наследник одной из его главных планет!». Лукас! Лукас! Неужели её первый поцелуй получил её будущий муж? То есть, её неудавшийся будущий муж. Неужели судьба так зла, что устраивает такие случайности и совпадения? Всё сходится, ведь Деметрий, хоть родом и из Голубого квазара, но наследник он соседней с Феиром планеты. А Лион, если то был он, Бернардо бы так и сказал «наследник главной планеты Голубого квазара», а не «одной из». Беллона с трудом заставила себя идти дальше и отвлечься на что-то другое, но даже когда она последняя, после Доры и Британики обняла на прощание Аделину, все мысли её кружились вокруг Лукаса Дьюс-Лоиса.
Королева Фрида ехала в карете вместе со своей свитой. Она до сих пор не могла поверить, что направляется во дворец короля Робина Третьего! Как они могли себя так вести, эти Карлеали? Что они о себе возомнили? Когда до неё дошли слухи о том, что творится на Феире, она не хотела верить, но когда монарх сам прислал ей письмо с извинениями и изложением всего происшедшего, то гнев её не знал границ. Как могла малолетняя выскочка променять корону Гейтс ин Лива на корону Феира? Впрочем, что ей оставалось? Если бы она посмела выйти замуж за принца такой высоты без всего за душой, то уж она, королева Фрида, позаботилась бы о том, чтобы её выдворили подальше из Голубого квазара. И плевать она хотела на императора! Ей нет до него никакого дела, когда речь идёт о чести её сына. Но нет, неприятности на том не закончились! Больше всего сейчас женщина была в ярости именно на своего любимого сына. Как он мог, впервые в жизни заспорить с матерью, и то из-за такой дикой и глупой прихоти! Иначе Фрида назвать это не могла. Как он мог? Все её надежды, чаяния, ничего не оправдывалось, он разрушил всё, он хочет устроить скандал в свете. Он обезумел от похоти к этой златовласой принцессочке и готов отказаться от престола в пользу брата, лишь бы быть с ней. Глупец, молокосос! Королева несколько дней метала громы и молнии, но впервые не смогла победить и переубедить Лукаса. Куда подевался её любимый и послушный мальчик? Откуда взялся этот упрямец? Если это Беллона Карлеаль так на него повлияла, то она приложит все усилия, чтобы они не были вместе. Таких дерзких девчонок нельзя даже на шаг, нет, сто метров, подпускать к столь знатным семействам, иначе они испортят всю родословную, погубят репутацию Дьюс-Лоисов.
Фрида выглянула в окно и увидела гордо скачущего впереди экипажа принца на его серебристом скакуне. Лукас даже не оборачивался в сторону матери. С тех пор, как они повздорили, они почти не разговаривали. Оба были настолько высокомерны и заносчивы, что просто не могли уступить первыми.
– Ваше величество, не переживайте так, – успокаивала одна из фрейлин, – наследник обязательно образумится.
– Очень надеюсь, что до того, как перестанет им быть…
– Но, даже если будет не так, – вкрадчиво произнесла другая, – принц Ник смышлёный мальчик и не менее достойный преемник своих родителей…
Королева смерила заговорившую женщину таким взглядом, что та не решилась больше открыть рта до конца пути. Ещё чего! Младший сын обойдёт первого…не бывать этому! Никогда! Нет, разумеется, она любила Ника так же, как и Лукаса. Ну, разве что на каплю меньше. Лукас был первенец. Её самый лучший и красивейший сын. Где ещё во Вселенной есть такой принц, как этот? Он самый достойный и благородный! И вот, выбрал себе в невесты какую-то замухрышку, вертихвостку. Какие слухи о ней только не ходили! И что он вцепился в неё, как в золотой прииск? Остаётся надеяться, что эта девушка сама, по-хорошему, оставит Лукаса и не пойдёт с ним под венец.
Королевский дворец в Риджейсити был окружён со всех сторон повозками и экипажами. У Робина Третьего был день рождения и его съехались поздравить со всех концов света. Из-за политических встрясок, монарх и его дочь перебрались сюда, и теперь многие дипломаты и политики так же толпились вокруг здания в ожидании аудиенций. Одно крыло было временно отдано в распоряжение ордена, чтобы они могли устроить там своё командорство, а заодно и охранять королевские персоны в случае необходимости.
Лукас спрыгнул с Севера и лично подошёл подать матери руку для того, чтобы она спустилась из кареты. Фрида брезгливо поставила ногу на землю Феира и огляделась вокруг. Площадь Фонтанов, как обычно, светилась в лучах солнца; не только золотые скульптурные композиции, но и журчащие потоки воды искрились под жарким полуденным светилом.
– Красиво… – сухо заметила женщина.
Навстречу прибывшим подбежал камердинер короля – Эдвард, с четырьмя кавалерами ордена Стеллы Нордмунской и двумя придворными дамами. С максимальной пышностью гостей сопроводили внутрь.
– Я немедленно доложу о вас его величеству, – поклонился камердинер.
– Будьте так любезны, – вытянув губы в ниточку произнесла Фрида и обратилась к своим фрейлинам, которых было шесть: – Вижу, что всё услышанное мною о делах на Феире правда…и эти рыцари…
Королева развернулась в сторону сына, явно обращаясь к нему, но глядя словно сквозь него:
– …кажется, с ними у принцессы был связан какой-то скандал.
– Не скандал, а сплетня, – не выдержал Лукас.
– Однако их присутствие и активное участие в судьбе её высочества доказывают то, что слухи имели под собой основу, – сорвалась и Фрида.
Принц тяжело выдохнул и отвернулся. Что за напасть? Его мать всегда всё решала в его судьбе, но когда она пытается залезть и в его личную жизнь, это уже слишком! Он не позволит руководить собой беспрекословно, и свадьба с Беллоной Карлеаль не только утолит его главное желание, но и послужит уроком королеве. А если она и здесь, на Феире, попытается помешать ему с его планами, то он сумеет поставить её на место. Он никогда ещё не кричал на мать и не повышал на неё голоса, но стоит ему увидеть её, уверен, он найдёт в себе силы и для того, чтобы сломать все преграды на своём пути.
– Идёмте за мной, – пригласил вновь появившийся Эдвард, – его величество и её высочество ждут вас в тронном зале.
Группа гостей с Гейтс ин Лива, прибывших под предлогом поздравления короля с пятидесятидевятилетием, направилась в шикарную залу, где повсюду стояли цветы, висели гирлянды из них. Королева Фрида нехотя переступила порог и встала прямо напротив Робина Третьего, хотя взгляд её то и дело окидывал его дочь потоком ледяной энергии. Беллона сидела рядом с отцом, и, хотя и поклонилась её величеству Гейтсинливской, но всё-таки глаза на неё перевести не смогла. Зато она встретилась глазами с наследником. Её сердце замерло и на миг ей показалось, что она перестала дышать. Что он сейчас думает о ней? По его лицу чувств и мыслей было не угадать. Но зато, всматриваясь в контуры и черты лица Лукаса, девушка всё больше убеждалась, что именно с ним она поцеловалась ровно год назад.
Принц встал напротив её высочества и замер. В его воспоминаниях она была прекрасна, но когда он находился в нескольких метрах от неё, эта девушка была ещё великолепнее, она притягивала его, словно магнит, и сводила с ума. Лукаса тянуло к ней так сильно, что он, чтобы сдержать себя, перестал шевелиться и, как ему показалось, забыл дышать. Её взгляд молчал, и он мог только предполагать, какие думы таятся в её красивой головке. А что, если она всё это затеяла единственно с желанием не выходить за него замуж? Что, если сейчас она уже придумывает очередной план, как избавиться от назойливого жениха? Что, если она, узнав о намерениях, приведших его сюда, немедленно откажется от свадьбы с ним и разорвёт помолвку?
– Примите наши поздравления, ваше величество, – закончила тишину королева Фрида, – но, хотя мы и привезли подарок, всё же приехали не ради праздника…
– Знаю, понимаю, поэтому и принимаю вас с глазу на глаз. Как видите, никого из других гостей здесь нет.
– Мне бы хотелось поговорить в ещё более узком кругу.
Робин Третий забеспокоился. Если её величество просит уйти всех, кроме него, то, скорее всего, речь будет крайне огорчительной.
– Как пожелаете… – растеряно махнул король в сторону двери всем, кто был из его окружения.
– Не распорядитесь ли вы, чтобы моей свите выделили покои?
– Конечно! Стенли, прошу тебя, отведи дам в лучшие из оставшихся апартаментов. – Советник короля, увёл за собой всё сопровождение Фриды и Лукаса, оставив тех вдвоём перед королём. Беллона встала, думая, что тоже должна уйти, однако женщина остановила её голосом, в котором была неумело скрыта неприязнь.
– Ваше высочество, останьтесь, вас это тоже касается, и я бы хотела, чтобы мы решили все наши личные дела вчетвером.
Монарх указал им на кресла по правую руку от себя и мать с сыном присели возле отца и дочери. Беллона, проклиная всё, на чём стоит свет, села. Ей бы очень не хотелось выслушивать всё прямо в лицо. Но раз так требовалось, то она вытерпит это, несмотря на то, что ладони у неё намокли от напряжения, и голова начинала болеть.
– Что ж, перейдём к делу. – Королева скрестила пальцы и заговорила официальным тоном: – Было очень неприятно узнать о том, что произошло с вашей семьёй чуть ли не последними в галактике, хотя дети наши должны были сочетаться браком. Неприятно было оттого, что узнали мы это в прошедшем времени, и вы не соизволили известить нас о своих трудностях и проблемах, которые, как вы понимаете, ставят прочную преграду между родством наших родов. Как вы понимаете, помолвка должна быть расторгнута, учитывая все обстоятельства…
– Если их не изменить, – заметил Лукас, чувствуя, как пытается увильнуть мать от конечной цели разговора. Но он намерен как можно скорее изложить все свои притязания и этому уже не в силах помешать никто, даже королева, чьё упорство многим известно. Фриду покоробило замечание сына, однако она продолжила.
