Текст книги "Беллона Карлеаль, или сестра изгнанника (СИ)"
Автор книги: AlmaZa
сообщить о нарушении
Текущая страница: 29 (всего у книги 35 страниц)
– Нам с тобой не предугадать свою судьбу. Возможно, ещё год назад, ты не знала, что будешь здесь. А сейчас ты, точно также, не знаешь, где будешь через год. Всё это не в наших руках. – Билли медленно шагала, слегка опираясь о девушку. – Теперь ты одна из нас, часть нашей семьи и я хочу, чтобы мы жили дружно и мирно. Что бы там ни думала и ни пыталась делать Фрида.
– О, вы знаете…
– Да. Несмотря на то, что я большую часть времени провожу у себя взаперти, я знаю, что тут творится. Фрида слишком горда, щепетильна и до самозабвения любит Лукаса. Если бы я могла уделять внимание делам – я бы немного осадила её, но у меня на это не осталось сил. А Фрида, помимо её отрицательных человеческих качеств – прекрасная правительница и великолепно справляется с хозяйством Гейтс ин Лива, поэтому я не могу отодвинуть её от власти. Да, это трон моего сына, но он бы не сладил и с половиной тех задач, которые решает его супруга.
– Я заметила, что у короля Руслана нет тяги к политическим играм, – улыбнулась Беллона.
– Вот-вот, – Билли перевела дыхание и продолжила, – Лукас подаёт большие надежды. И ты очень умная девочка. Я бы хотела дожить до того времени, когда будет ваша коронация.
Девушка предпочла не комментировать эту фразу, поскольку знала, что коронация произойдёт только после рождения очередного наследника.
– Боюсь, как королева я многим придусь не по душе, – туманно заметила Беллона.
– О чём ты?
– Хотя бы об Олтерне. – Увидев в глазах Билли искренний интерес, принцесса продолжила: – Король Элиос пригласил на свой юбилей Лукаса… без меня…
– Неужели посмел? – не то возмущённо, не то с издевкой в сторону короля Олтерна заметила королева-мать.
– Посмел, бабушка.
– Ну и что же? Ты, я надеюсь, всё равно едешь?
– Лукас настаивает на этом, но я полна сомнений.
– Какие ещё сомнения? – пожилая женщина рассекла ребром ладони воздух, словно обрубив всю нерешительность. – Всякая жена обязана сопровождать своего мужа при любых условиях. И если тебе не пришло приглашение лично – восприми это как то, что тебя с твоим супругом уже считают одним целым и не считают нужным разделять приглашение.
– Однако не наглостью ли будет моё появление там…
– Наглостью называется их поведение. А ты поступаешь согласно совести и обычаям, более древним, чем принятые ими правила. Вот что я тебе скажу: если тебя не позвали, это совсем не значит, что тебе запретили туда приезжать. Ясно?
– Ясно. – Беллона, приободрённая разговором, поцеловала Билли в щёку, так как они уже дошли до её покоев, поблагодарила её за поддержку и попрощалась.
Принцесса вспомнила совет Виталия Дьюса, когда тот говорил, что ей нужно появляться в свете после того, как её пытались опорочить. Да, прятаться и подчиняться – удел слабых, а она из рода Карлеалей. И она занимает место в обществе не потому, что стала наследницей Гейтс ин Лива, а потому что оно положено ей по праву рождения, как дочери Робина Третьего. Достаточно унижений и попыток приспособиться. Лукас на её стороне, сам император на её стороне! Что ещё нужно для того, чтобы идти по жизни с высоко поднятой головой? Пожалуй, согласие с самой собой, а этого можно достигнуть с помощью самоутверждения. "Что ж, Олтерн, жди, – твёрдо кивнув самой себе, подумала Беллона, – я приеду к тебе. Слишком уж долго я мечтала там оказаться и слишком много мне нужно тебе вернуть плохого, что ты пытался мне сделать и сделал".
Войдя в свои с мужем покои, она нашла там его самого. Лукас отложил какие-то документы и протянул ей руку.
– Судя по твоему лицу, ты, наконец-то, стала так же решительно настроена, как и я сам?
– О да, – улыбнулась Беллона. Ощущая крепкую и любящую ладонь, охватившую её собственную, принцессе весь мир стал нипочём. – Я настроена очень решительно.
Глава XXV
Мажордом дворца Назаровых распинался и извинялся, но утверждал, что сделать ничего не в силах. Все покои, каждая комната и закуток были распределены задолго до празднества, согласно количеству приглашённых, и найти место ещё хоть для одного человека было невозможно, даже если бы он очень, очень этого хотел. Точнее, он, несомненно, и так этого желает больше всего на свете, но обстоятельства…
Лукас почти дышал огнём, как ангел мести или какое-то злое чудовище, но добиться своего не мог. Потребовав аудиенции у короля Элиоса, он услышал в ответ, что у правителя Олтерна времени нет до самого своего дня рождения, которое будет через два дня. Надо же было попасть в такую трясину козней его матери и её любезного монаршего друга! Как они хорошо спланировали, что Беллона всё равно окажется не у дел! Наследник посмотрел на молодую супругу и на брата. Как далеко зашла королева Фрида в желании насолить невестке, если подставляет под удар даже лицо Гейтс ин Лива! Она ведь, скорее всего, догадывается, что Лукас пожертвует удобствами брата ради девушки. Впрочем, она знала и о благородстве Беллоны, которая категорически отказалась воспользоваться местом Ника и оставлять того на ночлег незнамо где.
– Белл, пойми, Ник мужчина и ему будет легче как-то устроиться до того, как я во всём разберусь с королём Элиосом, – молодой человек безрезультатно пытался уговорить жену последовать с ним в выделенные ему с братом покои.
– Нет, я не стану этого делать, – принцесса отстранилась ближе к стене, чтобы не мешать снующим туда-сюда людям, которыми были забиты все залы и коридоры дворца. Она от силы раз или два в жизни видела такое столпотворение, поэтому немного терялась и не могла сосредоточиться на своей проблеме среди массы народа, которой толи не было дела до них, толи наоборот, всем было интересно, что же не заладилось у принцессы Феира, но они умело создавали равнодушный вид. – К тому же, Доре и Яне всё равно тоже нужно найти место…
– Они могут приютиться у нас в комнате, а если там будет слишком мало места – они всего лишь фрейлина и служанка, и могут немного потерпеть отсутствие уюта. – Лукас терял терпение, но ещё держал себя в руках.
Беллона похлопала по руке Дору, окончательно дав понять, что никуда не пойдёт и примет тот удар, который предназначался именно для неё. Младший принц молча стоял за спиной брата и ждал его распоряжений. Он сам попытался уговорить девушку, но это было бесполезно. В плане упрямства с ней мог соперничать если уж ни другой Карлеаль, то только Лукас.
– Не заставляй меня тащить тебя силой. Ты ведь представляешь, какой из этого позорный скандал выйдет? – молодой человек угрожающе сделал шаг в её сторону, но Беллона предусмотрительно отступила от него, пока он ещё говорил, потому что уже немного научилась предугадывать поступки мужа. – Поверь, мне будет всё равно, что обо мне скажут…
В этот момент по толпе прошёл шёпот и все как будто стали тише и замедленнее. Спешившие и торопящиеся придворные короля Элиоса и королевы Эстель, которые до этого беспардонно толкали друг друга, плавно остановились и расступились перед кем-то. Заинтересованная Беллона выглянула через плечо вставших рядом мужчин и женщин. В дверях зала, в великолепном фиолетовом платье, вышитом золотом и аметистами, сверкая улыбкой и не менее сверкающими глазами, появилась Матильда фон Даберлёф. Вернее Льюмен. Обмахивая себя огромным, но невесомым веером из страусиных перьев с грацией богини, она лениво, но до боли быстро для тех, кто ею восхищался, проходила по образовавшейся между людьми пустоте.
Беллоне показалось, что она либо переместилась во времени, либо забыла, где находится. Столько воспоминаний нахлынуло на неё при виде этой дамы из, казалось далёкого, прошлого! Сколько презрения они испытывали друг к другу при Феирском дворе, как недолюбливали друг друга! А сейчас, услышав завистливое шептание модниц и кокеток и возбуждённые вздохи мужчин, принцесса сама на миг восхитилась этой девушкой и затаила дыхание, наблюдая, как она приближается в их сторону. Не прошло и полминуты, как Матильда очутилась перед наследниками Гейтс ин Лива и опустилась в реверансе.
– Добро пожаловать, ваши высочества, – девушка не опускала глаз во время приветствия и улыбнулась сначала Лукасу, а потом Беллоне, – я рада вас видеть на Олтерне.
Хозяйский тон Матильды и обрывками услышанные от кого-то слова "фаворитка" и "король" дали принцессе Феира чёткое представление о том, почему её бывшая фрейлина окружена тут таким вниманием.
– Мы знакомы? – поинтересовался принц, и Беллоне показалось, что он смотрит графине вовсе не на лицо, хотя стоя позади него, с уверенностью она этого утверждать не могла.
– О, это… – хотела объяснить мужу Беллона, чтобы отвлечь его внимание от искрящейся сексуальностью и соблазном Матильды, одним из главных украшений которой было непозволительно роскошное декольте. Но та успела заговорить вперёд.
– Моя родина Феир, ваше высочество. Мы были подругами с её высочеством, – "Подругами? – пронеслось в голове принцессы. – Какого чёрта?!". – Меня звали Матильда фон Даберлёф.
Бывшая баронесса протянула руку для поцелуя Лукасу, за которую, как почудилось Беллоне, он ухватился с излишней поспешностью и горячностью.
– Очень приятно, – молодой человек всё ещё стоял спиной к супруге, – значит, вы были фрейлиной моей жены?
– Да, а теперь я графиня Льюмен и фрейлина королевы-матери.
– В самом деле? – Лукас обернулся к Беллоне и радостно указал на новую знакомую. – В таком случае, может быть твоя подруга поможет нам в нашем сложном положении? Уверен, занимая такую должность при дворе…
– Думаю, не стоит утруждать графиню… – Беллоне хотелось увести подальше наивного супруга и там яростно втолковать, что это за дамочка. Как же, поможет она!
– Сложное положение? – Матильда волнующе взмахнула ресницами. – О чём вы? В самом деле, если я могу помочь…
– Честное слово, просто мелочь, про которую и говорить не стоит… – принцесса попыталась сделать вид, что уходит, но Лукас не заметил этого, а потому и ей пришлось остаться.
– Видите ли, графиня, произошло досадное недоразумение и принцессе не досталось покоев. Я в полной растерянности, так как никто здесь ничего не может сделать, как будто мы не во дворце, где всё должно быть серьёзно и точно, а на рыночной площади, где пытаются обокрасть и обмануть, – принц покосился на мажордома, который в очередной раз развёл руками. Беллона готова была провалиться на месте. Она ещё могла показать характер олтернцам и проигнорировать их попытки унизить её, но выглядеть никчёмной и лишней при своей землячке, которую много лет только и знала, что молча терпела и еле сдерживалась, чтобы не поссориться с ней из-за излишней надменности той! Это было чересчур.
– Вот как? – лицо графини приняло ледяное выражение, и она обратилась к мажордому: – Что, действительно ничего нельзя сделать?
– Совершенно точно. Вернее быть не может. Все апартаменты заняты до упора!
– Что ж, в таком случае… – Матильда подставила свою ладонь Беллоне. – Её высочество остановится в моих.
Наследница Гейтс ин Лива была шокирована до глубины души. Она не знала, что сказать, и слова словно выпали из головы. Однако, вспомнив о манерах и приличиях, Беллона приняла предложенную руку.
– Вы спасаете меня, графиня, однако, со мной две девушки…
– Ничего, места хватит всем. Мои покои довольно просторные. – Матильда ответила снисходительной улыбкой на благодарный взгляд Лукаса – Прошу прощения, ваше высочество, но в таком случае, нам в разные стороны. Я забираю вашу супругу. Если вдруг соскучитесь – каждый скажет вам, как найти двери графини Льюмен.
Беллона безропотно пошла за бывшей фрейлиной, всё ещё ничего не понимая. Всё нутро поднималось против этого, будто она добровольно направлялась в пасть какого-то дракона, однако что-то вроде интуиции, подсказывало, что страхи напрасны и можно чувствовать себя спокойно.
Дождавшись, когда они достигнут конечной точки и, оставшись за закрытыми дверями шикарных комнат графини, принцесса собиралась с мыслями, чтобы засыпать ту вопросами. А пока её мысли метались, как дикие белки, Матильда проводила ей экскурсию по апартаментам.
– …за этой дверью ванная комната, надеюсь, не слишком простая для королевской особы…
– Мне подойдёт любая, спасибо. – Беллоне хотелось, чтобы её спасительница замолчала и дала заговорить ей, но этого пока не происходило.
– …вон там, за ширмой, дверь в комнату служанок, вы можете отправить туда свою, а ваша фрейлина, прошу прощения, будет спать в вашей комнате, так как больше, собственно, негде…
– Ничего, я уже не единожды делила покои с другими девушками, поэтому меня это ничуть не смутит. – Матильда, наконец, замолчала и Беллона поймала момент: – Графиня, прошу вас, давайте снимем маски и поговорим прямо! Мы никогда друг друга не любили, и у вас нет причин помогать мне просто так, если только за этим не последует что-то более коварное и ужасное…
– О! Ваше высочество! – на лице девушки отразилось почти искреннее удивление. – Я, конечно, не ждала, что вы примите мою помощь с распростёртыми объятьями, но и не думала, что в вашем сердце столько злобы и воспоминаний о плохом.
– Но ведь, между нами, на самом деле, ничего хорошего и не было…
– Так и ненависти открытой не было, разве не так? Разве мы ссорились, дрались детьми, подсыпали друг другу яд или пытались распустить о другой отвратительные сплетни?
– Нет… – растеряно согласилась Беллона. – Но оснований доверять вам и верить в ваши добрые намерения у меня нет.
– Мне вас жаль, ваше высочество. – Принцесса вспыхнула. – Я, конечно, тоже сталкиваюсь с завистью и дворцовыми интригами, однако во мне ещё осталось что-то светлое. Но вы, как я вижу, настолько замучены людской жаждой причинить вред и отобрать что-то у кого-то, что не можете поверить даже в такой маленький и настоящий поступок.
– Почему же, могу, но не от вас я его ожидала, – честно призналась Беллона.
– Давайте забудем свои детские фантазии, в которых, я уверена, каждая из нас рисовала другую сущей ведьмой и напыщенной стервой. – Обе девушки с пониманием посмотрели друг другу в глаза, так как, действительно, именно так и думали всё то время, что жили на Феире. Беллона была искренне удивлена, что о ней думали то же самое, так как никогда не рассматривала себя со стороны, как какое-либо проявление зла.
– Даже не знаю, что и сказать, Матильда. Сейчас я начинаю понимать, что у меня не было никаких причин ненавидеть вас. Скорее, я терпеть не могла вашу мать, и это чувство перенесла на вас. К тому же, иногда я завидовала вашей красоте. – Беллона удивилась своей прямоте и чуть было не пожалела о своих признаниях, но услышала подобную исповедь от второй девушки:
– Да, моя мать не сахар и иногда я сама уставала от её вездесущности, любознательности, излишней опёки. Будете смеяться, но я часто сравнивала себя с вами, думая, кто же всё-таки красивее. Банальные девичьи занятия… Но мне было из-за чего вас невзлюбить. Моё тщеславие и желание быть первой не могли смириться с тем, что я должна подчиняться вам. Я хотела быть самодостаточной и служить только себе, а не кому-либо.
– Вполне понятное стремление.
– Теперь я почти не от кого не завишу. По крайней мере, не от другой женщины, – Матильда многозначительно повела бровями, – поэтому вполне могу быть доброй и благосклонной, а не исходить желчью и пытаться занять чьё-то место. Думайте что хотите, но я забыла всякие недоразумения между нами, которые имели место быть на Феире.
Беллона, в который раз проклиная свою доверчивость, всё-таки махнула рукой на предрассудки и приблизилась к своей бывшей фрейлине. Взяв руку той и крепко её пожав, полувопросом она произнесла "мир?"
– Мир, конечно, мир. – Матильда обняла девушку и радостно отметила про себя, что теперь они почти на равных.
Принцессе ужасно о многом хотелось поговорить с графиней, поэтому она с нетерпением ждала, когда же закончится распаковка вещей и день подойдёт к концу. Везде была такая суматоха, поэтому никуда не хотелось выходить, и Беллона даже носа не высунула за дверь до позднего вечера. Уже наблюдая за тем, как Яна гасит свечи и уходит к себе, наследница Гейтс ин Лива пожелала Доре спокойной ночи и выскользнула из отведенной ей комнаты в соседнюю – помещение, где располагался альков графини Льюмен.
– Матильда, вы ещё не спите? – В ответ раздался бодрый голос, приглашающий приблизиться и присесть. – Я не чувствую в себе желания спать, хотя день и был насыщенным. Однако мне хочется поговорить с вами, вы не против?
– Против ли я? Нет, конечно, – фрейлина олтернской королевы-матери подложила подушку под спину и села в кровати, – если честно, то мне здесь давно не с кем поговорить по душам. Особенно после того, как я стала любовницей короля Элиоса. О, я не смутила вас этим высказыванием?
– Нет-нет, – попыталась себя вести раскованно и обычно Беллона, – я краем уха слышала об этом, но не знала, что о таком можно говорить так просто и…без какой-либо окрашивающей интонации. В общем – да, я немного смущена.
– В таком случае хорошо, что я сразу вас шокировала и теперь мне больше нечего скрывать…впрочем, почти ничего. – Матильда улыбнулась своей милой и прекраснейшей улыбкой. И как принцесса раньше не замечала, сколько прелести и чего-то неуловимо притягательного в этой леди? – А насчёт серости моей интонации…с какой нотой в голосе я могла вам об этом доложить? С хвастовством? Вряд ли будущая королева Голубого квазара найдёт чему позавидовать фаворитке королю Олтерна. Со стыдом? Но ведь я не вашего мужа любовница, а вы не королева Эстель.
– Вы так логично и трезво мыслите, что мне даже страшно. – Беллона сложила ладони на коленях, будто была маленькой девочкой рядом со старшей сестрой, хотя бывшая фрейлина всего на два года опережала принцессу по возрасту.
– Я думаю, что каждая замужняя женщина должна так рассуждать, иначе что она из себя представляет?
– Кстати о замужестве, – резко опомнилась Беллона, – а где же Джордан?
– Мой благоверный? – Матильда грустно усмехнулась и стала рисовать на подушке пальцем что-то невообразимое. – Он у себя в имении. То есть, в нашем имении, конечно. Это где-то в трёх сутках езды отсюда. Глушь, провинция. Он стал почти сельским помещиком – ни больше, ни меньше. От прежнего представительного рыцаря не осталось и следа.
– С ним…всё в порядке? – Беллона не могла представить себе того самого Джордана Льюмена в обычной одежде грубого пошива, прозябающим на диване в своём пыльном кабинете за сотни километров от двора и блеска высшего света. – Что-то серьёзное случилось?
– Случилось? Нет, если за что-то серьёзное брать настоящие происшествия, трагедии, вроде смерти или болезни – он в полном порядке. На него сильно подействовало его исключение из ордена. Он не особо разговорчив со мной, но, судя по всему, Стеллу я ему не заменила. – Матильда печально рассмеялась. – Но что мне его мнение, когда сам король говорит, будто я та женщина, которая может заставить забыть обо всех идеалах и королевах? Конечно, это пустые слова, которые говорят все мужчины в минуты страсти и всё это проходит…
– Наверное, на Джордана помимо всего прочего повлияла смерть его лучшего друга…
– Друга?
– Графа Аморвила… – Беллона попыталась сдержать себя и не подать вида, что это имя ещё что-то значит для неё, но Матильда как-то странно посмотрела на принцессу и уже открыла рот, видимо, желая передать одну из сплетен о дочери короля Робина Третьего и казнённого рыцаря, но раздался стук в дверь, который прервал беседу девушек.
Сонная служанка выбежала из-за ширмы и растворилась во мраке тёмной прихожей. Через пару мгновений она вернулась и тихо объявила, что там принц Лукас Дьюс-Лоис, который спрашивает её высочество. Беллона извинилась перед графиней и, накинув халат, вышла к мужу. Наследник притянул к себе супругу и, не дав сказать ей ни слова, сладко поцеловал.
– Графиня Льюмен была права, я быстро соскучился, а её покои найти было не так трудно. Как ты устроилась?
– О, всё просто замечательно! Матильда очень добра и гостеприимна.
– Я рад. – Лукас никак не мог разнять объятий. – Но как же я жалею, что мы снова разделены…
– Я тоже, но мы ведь ненадолго на Олтерне?
– Ох, если бы! Боюсь, нам придётся пробыть здесь ещё минимум дней пять. Это же целая вечность! – молодой человек достал из-за пазухи маленькую коробочку. – Передай эту брошь графине, в знак благодарности за её участие и помощь. Она была так любезна! Передай ей мою искреннюю признательность.
– Конечно! – снова почувствовав маленький укол ревности, Беллона всё же погасила его. – Спокойной ночи, дорогой! Мы увидимся завтра?
– К сожалению, едва ли, потому что у меня где-то десять встреч со всевозможными правителями и государынями! Если только так же поздно… около полуночи.
– Что ж, я буду рада и этому! – супруги снова поцеловались и простились до следующего дня.
Вернувшись в комнату фаворитки Элиоса Третьего, принцесса застала её у стола на котором стоял графин с вином и бокалы, в два из которых Матильда наливала вино.
– Это вам, графиня, – Беллона протянула миниатюрную коробочку с дорогим ювелирным украшением, – мы, я и Лукас, весьма признательны вам.
Бывшая фрейлина поблагодарила за подарок и предложила выпить Беллоне, но та отказалась.
– Как хотите, а я люблю иногда насладиться вкусом крепких напитков. К тому же, это снимает нервное напряжение.
– У вас какие-то неприятности? Можете не говорить, но я вижу, что у вас что-то не совсем в порядке.
– Да, это так. – Матильда сделала глоток. – Как вы считаете, ваше высочество, честность проявление истинного благородства?
– Несомненно, – немного подумав, кивнула принцесса.
– Я тоже так думаю. Поэтому хочу быть с вами до конца откровенной. Видите ли, король Элиос дал мне одно небольшое поручение…оно напрямую касается вас. Не хочу снова вас шокировать, но я должна это сказать.
– Я вас слушаю. – Кровь в жилах Беллоны застыла, и она приготовилась к чему-то ужасному. Она так и знала, что всё не может быть так просто и радужно.
– Он попросил меня соблазнить вашего мужа и отдалить от вас.
– Лукаса?
– У вас есть другой муж?
– Нет, простите… – девушка была в растерянности. – Но, зачем? И почему именно вас?
– Я думаю, что в этом замешана королева Фрида. Элиос иногда делился со мной кое-чем. Почему я? Как ни странно, но его величеству было известно о нашем с вами недопонимании, которое теперь, как мы выяснили, в прошлом. Он думал, я с радостью возьмусь насолить вам.
– Но почему тогда вы этого не сделали?
– Во-первых, я не продажная дешёвка, чтобы класть меня под кого-либо, хотя бы и под наследника из Голубого квазара. А во-вторых, я не такая дура, чтобы не понять, что когда короли поступают таким образом, они просто пытаются сплавить начинающую надоедать любовницу и убрать её с глаз долой.
– Но, разве, если вы ослушаетесь его приказа, он не разгневается?
– Элиос в гневе менее страшен, чем в скуке и равнодушии. Он не любит бесхарактерность и полное подчинение. Ему это не интересно. А этот мой поступок его не только приведёт в бешенство, но и сильно удивит. А мужчин полезно удивлять.
– Матильда…я не знаю, что и сказать. – Беллона пришла в смятение от того, что только что узнала. – Я должна поблагодарить вас второй раз за то, что вы проявили такое благородство и не стали участвовать в заговоре против меня.
– Не стоит. Вы же понимаете, что я преследую и собственный интерес. К тому же, – графиня смущёно улыбнулась, – я не думаю, что кто-либо или что-либо сможет заставить вашего супруга отвлечься от вас. Он влюблён в вас так сильно, что это видно с первого взгляда. Лучше я не буду портить свою репутацию, берясь за невыполнимое дело.
Принцесса промолчала. Она вовсе не была так уверенна и за этот день множество раз успела подумать о том, что Лукас может положить глаз на её бывшую фрейлину.
– Вы удивительная девушка, Матильда. Я поражаюсь, как мы могли не стать подругами ещё на Феире?!
– Всему своё время, ваше высочество. Иногда для более крепких и доверительных отношений нужно созреть, – графиня налила себе ещё вина, – а сейчас лучше поговорим о нашей общей родине. Нам обеим, скорее всего, там уже не побывать, так почему бы не предаться приятным воспоминаниям?
– Действительно. Я часто вспоминаю о нашем загородном дворце и детстве, проведённом в нём и его окрестностях. Я покинула Феир около года назад, а такое ощущение, что прошла с тех пор целая жизнь…
– А я покинула его почти два года назад, но чувствую себя повзрослевшей на целый десяток лет.
– Если бы повернуть время вспять…
– О, нет! Лучше пусть всё останется, как есть. Я верю, что всё движется только в лучшую сторону, главное понять, что же именно нужно уловить в данный период жизни. Я ни о чём не жалею…
– А я жалею, и о многом. – Беллона тоже, наконец, налила себе и сначала немного обожглась от крепости напитка, а потом, став пить потихоньку, привыкла ко вкусу. – О том, что так долго отказывалась от Лукаса и не понимала, как мы можем быть счастливы, о том, что вовремя не подала руку помощи Габи. Из-за меня ей пришлось много пострадать и пережить много трудностей. Если бы я могла изменить хоть что-то одно из того, что меня тяготит и мучает…
– Возможно, вы правы. Я бы тоже, всё-таки кое-что поменяла. Если бы у меня был шанс отменить какое-либо своё решение в прошлом, всего одно, то я бы отказалась от идеи выйти замуж за Джордана Льюмена и осталась на Феире. А вы, что бы отменили вы?
– Всего одно?
– Да, одно-единственное, самое важное.
– Я… – Беллона запнулась и, набравшись смелости, прошептала: – Я бы каким-либо образом спасла жизнь Дереку Аморвилу, смерть которого лежит тяжким камнем на моей душе.
Матильда задумчиво посмотрела на принцессу и отставила свой стакан с жидкостью на дне.
– Это ваше самое большое желание? Неужели вы так его любили?
– Не знаю, любила ли я его…но это, действительно, то, что омрачает мою жизнь.
– Что ж, тогда сегодня я поработаю феей, исполняющей всё самое заветное, – графиня набрала полную грудь воздуха, – граф жив, ваше высочество, и ваша совесть может быть чиста.
Хрусталь зазвенел на полу, и мельчайшие его осколки разлетелись в радиусе двух метров. Дрожащая рука принцессы побелела, как и вся она. Пот выступил на лбу и спине, а лицо приняло выражение глубокого потрясения.
– Как это может быть?! Матильда, вы шутите, и если это шутка – то очень злая и неуместная.
– Я не шучу, ваше высочество. Дерек жив и спокойно живёт в своём поместье, неподалёку от нашего имения, в котором прозябает мой муж. Я сразу хотела вам об этом сказать, когда вы затронули тему казни графа…но сначала я думала, что вам не стоит об этом знать. Но коли вы всё это время винили себя в его гибели, думаю, вам лучше знать, что с ним всё в порядке.
– Но…как?
– Король Элиос инсценировал казнь. Он специально сделал вид, будто наказание пройдёт в личном имении Аморвилов, но это ему нужно было только для того, чтобы не было лишних зевак и свидетелей. Как сказал сам Элиос – он никогда не стал бы лишать жизни своего подданного из-за кого-либо с Феира. Он держит это в большой тайне, чтобы не было скандала. Ваше высочество, пожалуйста, куда вы собираетесь? Постойте!
