Текст книги "Беллона Карлеаль, или сестра изгнанника (СИ)"
Автор книги: AlmaZa
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 35 страниц)
Глава XV
Шёл октябрь 2105 года. Холодная и сумрачная погода соответствовала обстановке, прибывающей в королевстве. Риджейсити был осаждён уже больше месяца. Король и принц находились в нём, каждый день смотря с городских стен на взбунтовавшийся люд, когда-то подчинявшийся им. Теперь народными любимцами были Фиджи и О'Берол. Их почитали, их уважали – им служили, а вот до монархов мало кому было дело, а те, кто сохранили верность, были рядом с Робином Третьим в столице.
Буквально неделю назад защитникам города показалась, что он вот-вот будет взят, но вдруг прошёл слух, что братья МакДжойны добрались до своего княжества и теперь пытаются пробиться сюда. Но что они могли сделать с кучкой преданных людей против гарнизона Стенбурда и немедленно выехавшего к ним навстречу О'Берола с несколькими сотнями солдат? Принц всеми возможными способами пытался передать им, чтобы его друзья, если им это удастся, скрылись через портал, а не пытались вытащить его. Сам он как-нибудь разберётся.
Кроме этого слуха никакие новости до заключённых в Риджейсити жителей не доходили. Король волновался, что если армия бунтарей решится захватить загородный замок, то Бернардо с Беллоной, хоть и сбегут оттуда, но не смогут воспользоваться порталом, так как он хорошо охранялся по приказу министра Кокрета. Этот предусмотрительный тип слишком боялся помощи с Гейтс-ин-Лива, чтобы хоть на минуту отвлечься от этой главной лазейки для внешнего вторжения. Но если бы появилась хотя бы малейшая возможность, что путь к бегству открыт – Робин Третий немедленно послал бы голубиную почту дочери, чтобы она уезжала с Феира. Зная её нрав, мужчина всё же надеялся на отважных и здравомыслящих юношей из её окружения, которые убедят её в правильности такого решения.
Король стоял на одной из башен. У него выдалась одна из тех редких минут, когда он не планировал и не решал, когда стратеги и тактики оставили его в покое, хоть и ненадолго, и он мог подумать о чём-то своём. К нему приблизился его сын. Принц за последнее время стал очень серьёзным, и сейчас в нём уже было невозможно найти того безалаберного юнца, которым он являлся все эти годы.
– Как считаешь, долго мы ещё продержимся? – прервал он размышления отца.
– Вот уж не знаю… если твоих дружков быстро поймают и разделаются с ними, то снова все силы этих чёртовых революционеров обратятся против нас одних. В таком случае мы сможем сопротивляться не дольше нескольких недель.
– А если МакДжойнов не поймают?
– Тогда я вообще не знаю, что будет дальше! Я трезво оцениваю наши возможности и вижу, что у нас нет сил, способных победить это. Дипломатия, уговоры? Вряд ли в данном случае это поможет. Если и удастся заключить какой-либо мир, то он будет для нас совершенно невыгодным.
– И что же тогда нам делать? – Робин-младший зло ударил носом сапога по стене. – Нельзя же просто смириться и ждать своей участи. Должно быть что-то…
– Вспомни Великую Народную революцию. Разве могло её что-то остановить? А ведь мой прадед, Вилеолио – отец Робина Первого – был самый справедливый и добрый правитель, какого только может желать народ. Но народом правят единичные умы, которым что-то постоянно нужно. И пока это что-то не будет добыто, эти зачинщики всех бед не угомонятся.
– И что, по-твоему, нужно Фиджи и О'Беролу? – уже зная ответ, всё-таки спросил принц.
– Месть. Им нужно закончить свою месть, и пока они не расквитаются с тобой и твоими товарищами лично – они не успокоятся.
– Негодяи… Я бы мог им позволить сотворить с собой что угодно, но я не дам им растерзать моих друзей! Сториан, Рикардо, Мартин, Эрик…клянусь, я спасу их, пусть даже ценой своей жизни!
Король неодобрительно посмотрел на отпрыска.
– Они разберутся сами, а от твоей жизни зависит целое королевство!
В лагере восставших против монархии атмосфера была куда более оптимистичной. Кое-где даже слышался смех, а ближе к вечеру и песни – весёлые пошлые песенки, свойственные всякой армии, верящей, что она вот-вот одержит победу. У палаток там и тут горели костры, на которых подогревалась похлёбка. Возле них сидели отдыхающие солдаты. Вот уже третий день, как они не предпринимали никаких попыток взять Риджейсити, поэтому не оставалось ничего делать, как ждать и отдыхать. Хотя этот отдых многих настораживал. Почему такое бездействие? Поговаривали, что Бриан разрабатывает какой-то план, с помощью которого столица падёт. Все надеялись, что это действительно так, потому что иначе как хитростью город пока было не взять – не хватало той части войска, что ушла в княжество МакДжойн, чтобы обезопасить портал с востока. Это должен был быть быстрый и стремительный поход, но стычки и нападения на князей затянулись – их силы оказались большими, чем предполагалось. Несмотря на всю мерзостность их натур, жестокость и жадность – нашлось немало людей, которые встали на их сторону. В первую очередь это было гордое дворянство, которое не желало расставаться с прежним устоем жизни.
В центре лагеря возвышалась палатка, более походившая на шатёр – там расположился Фиджи. Всю жизнь имевший амбиции и неудовлетворённое самолюбие, он при каждом удобном случае теперь щеголял своей значимостью и не преминул и здесь постараться выделиться. У входа в его опочивальню постоянно стояло двое дежурных, которые менялись каждые шесть часов. Внезапно перед ними нарисовалась фигура на коне.
– Капитан у себя?
– Да, разумеется. – ответил один из них.
Всадник спешился и сделал шаг в сторону палатки, но дежурные сомкнулись, закрыв собой проход.
– Сначала представьтесь и скажите, по какому поводу вы хотите его увидеть?
– Ещё чего, буду я вам докладывать! Разойдитесь! – Но охранники твёрдо стояли на месте. Все слишком любили своего предводителя, поэтому не только из-за его приказа готовы были неукоснительно выполнять свою службу, но и из-за того, что опасались, как бы кто-то из сторонников короля не решил избавиться от ненавистного аристократией возмутителя спокойствия, а потому следовало оберегать капитана, на которого возлагалось столько надежд.
– Мы должны предупредить его…
Всадник сдёрнул с себя большую широкополую шляпу и из-под неё рассыпались длинные кудрявые волосы. Дежурные в недоумении пригляделись и поняли, что перед ними девушка, переодетая в мужской костюм.
– Олухи, я княгиня Холэрблей! И представлять меня совсем необязательно!
Габриэль растолкала мужчин и ворвалась в покои Фиджи. Тот уже накидывал камзол, чтобы выйти и посмотреть, что за шум поднялся снаружи, но увидев девушку замер, просунув только одну руку в рукав.
– Так и будешь стоять, или ты всё-таки рад меня видеть? – кокетливо улыбнулась Габи, тряхнув копной своих пшенично-рыжих волос. Бриан откинул камзол в сторону и почти за мгновение пересёк расстояние, разделявшее их. Схватив в охапку княгиню, он закружил её, не переставая целовать ей лицо и шею.
– Моя храбрая княгиня, Габи! Как я соскучился, как я хотел тебя увидеть и не мог дождаться, когда это всё закончится, чтобы вернуться к тебе!
– Как видишь, я оказалась более нетерпеливой, – девушка усмехнулась и высвободилась из объятий пылкого любовника. – Какие новости?
– Всё по старому… пока мы не продвинулись. Почему ты не ответила на последнее письмо? Я давно написал его. Я волновался…
– У меня было много дел, – уклончиво ответила Габи, сев на стул, не дожидаясь приглашения, – мог бы понять моё состояние…
– Конечно-конечно, я так и подумал. И всё-таки, может, хотя бы теперь ответишь на вопросы моего письма?
– Тебя это правда интересует? – брови княгини взлетели вверх, но увидев настойчивость в глазах мужчины она всё-таки произнесла. – Мальчик. Я родила сына. И назвала его Дорианом. Дориан Холэрблей – не правда ли, звучное имя?
Не дождавшись подтверждения, Габриэль разразилась звонким смехом и подошла к Бриану, обняв его за шею.
– Я хотела его привезти с собой, но потом подумала, что это задержит меня в дороге, к тому же, для занятия военными делами он ещё слишком мал.
– Габи, ты уверена, что дорога была безопасна для твоего здоровья?
– Совершенно! Роды были немного преждевременными и на удивление лёгкими – хоть какая-то поблажка от судьбы! – поэтому я быстро оправилась и не стала терять время, собралась и приехала к тебе!
– И я этому несказанно рад!
– И всё-таки, ты не рассказал мне, что тут у вас происходит. Я хочу всё знать в малейших деталях. Итак, вы не продвинулись – но что-то же вы намеренны предпринимать?
Бриан Фиджи затаил дыхание, как будто решаясь на что-то, а потом заговорил, усадив княгиню за стол, на котором были разбросаны карты и чертежи (Габи и не ожидала увидеть что-то иное. Зная характер этого мужчины, она догадалась, что, взявшись за дело, он будет увлечён только им, пока не доведёт всё до конца).
– Да, я кое-что задумал. Конечно, можно было бы ждать, пока вернётся Анрио, чтобы ополчиться вместе и одним громовым ударом сломить сопротивление. Но ожидание займёт неизвестно сколько времени. Поэтому я нашёл брешь в Риджейсити – с юго-востока город охраняется гораздо слабее. Думаю, нужно сделать ночную вылазку – человек двадцать, не больше, пройдут с той стороны и хорошенько разузнают, как там и что. Никто не будет ждать нападения со стороны этого глухого леса. Мои люди запомнят дорогу и найдут там ход – а у меня есть сведения, что он там есть, хоть им и сто лет уже никто не пользовался. А когда мы будем знать ту часть городской стены, как свои пять пальцев, я направлю туда отряд – он прорвётся через охрану, которой там не слишком много, ну а дальше, сама понимаешь – дальше уже будет легче…
– А где же снова Анрио? Почему вы разделились?
– Он опять умчался за МакДжойнами. Ты же знаешь, как мы не хотим их упустить.
– Знаю, и сама желаю, чтобы вы поймали их! – Габриэль, начав повышать голос, быстро взяла себя в руки. – А что, есть какие-то конкретные сведения о них?
– Мы точно узнали лишь то, что они собрали людей и объявились в своём княжестве, вместе с Джаспером и Эвелом, а так же приближёнными тех. Больше мы ничего не знали и я без промедлений отправил туда О'Берола. Но, судя по всему, эти черти, как всегда, умудрились приобрести немалую силу и Анрио теперь вынужден вести серьёзные битвы. Мы пытаемся перехватывать все послания в Риджейсити, которые сообщают об этом, иначе король, окрылённый надеждой, попытается вырваться, поняв, что ему есть куда стремиться, но, пока он, к счастью, не знает об этом и считает, что МакДжойнов вот-вот размажут, как грязь.
– Уверенна, ваша сторона победит! Я не сомневаюсь в этом.
– Милая Габи, я тоже очень надеюсь на это, так как знаю, что мы боремся за правое дело! – капитан обнял девушку. – А когда это всё закончится, мы с тобой…
– Не торопи события! К тому же, я не могу выйти за тебя замуж – не забывайся, ты не дворянин!
– Если мы одержим победу – мы сотрём все различия между людьми! Никаких титулов больше не будет!
Габриэль отвернулась, чтобы Бриан не прочёл сомнение в её глазах. Ей ли не знать, что он никогда не отменит "высшее общество", если это будет в его власти, а скорее сам присвоит себе какой-нибудь титул. Скорее всего, он захочет быть графом Леонверден, ведь теперь в её силах подарить ему своё родное имение. Но пусть не надеется! Она слишком хорошо знает мужчин, чтобы давать им что-то – теперь она намерена только получать, получать и ещё раз получать! В её жизни остался только один представитель мужского пола, к которому она относилась с любовью – её сын Дориан. У него будет всё – и графство Леонверден, и княжество Холэрблей, и, если МакДжойнов наконец-то уничтожат, она потребует для своего мальчика и их родовое гнездо! Он будет самым богатым, самым сильным и самым красивым, он будет носить самые высокие звания, он будет её маленьким принцем… Очнувшись от своих мечтаний, Габи посмотрела на Фиджи. Боже, если бы не жгучее желание мести, она бы никогда не связалась с этим простолюдином, с этим неотесанным мужланом, который тоже хотел от неё только денег, влияния и власти, помощи и сотрудничества! Да, они были хорошими, даже отличными компаньонами, но с браком Бриан загнул. Пусть даже в постели он был совсем не плох, но место её законного супруга – это не его место!
Словно угадав одну из её мыслей, капитан грустно добавил:
– Я знаю, что такая леди, как ты, никогда не захочет связать свою судьбу с таким, как я, но я всё равно хочу быть рядом с тобой, даже если в качестве простого друга. – Бриану иногда казалось, что он совершенно не нужен этой гордой и надменной княгине, но порой она становилась такой ласковой и нежной, что он готов был свернуть горы ради неё. Ему хотелось бы, что она была нужна ему только из-за своего золота и богатства, но это было не так. Он влюбился в неё, как мальчишка, раньше никогда не испытывавший такого. Он полюбил её с того самого первого взгляда, когда она вошла к нему в кабинет и попросила помощи, взамен на финансовую поддержку. Эта её трогательная беззащитность, чередующаяся с безрассудной отважностью – всё в ней было прекрасно и неповторимо.
– Когда ты намерен действовать? – вывела его из задумчивости Габриэль.
– Завтра. Я пошлю около двадцати человек на юго-восток города завтра ночью.
На следующий день лагерь посетила не лучшая новость. Вернее, самая худшая, которую ждали, которой боялись, в осуществление которой здесь не хотели верить – через портал стали прибывать войска Гейтс-ин-Лива. Если бы эта весть достигла столицы – там бы уже, скорее всего, был устроен праздник, а на принца Лукаса Дьюс-Лоиса молились, как на святого. Но Бриан Фиджи был в гневе и, недолго пометавшись по шатру, распорядился немедленно собирать небольшой отряд. Габриэль, увидев переполох снова пришла к капитану.
– Что-то случилось, Бриан?
– О, прошу тебя, у меня сейчас нет времени объяснять!
– Я должна знать и я не отстану, пока ты не объяснишь, что происходит?
– Ну хорошо. – Фиджи перевёл дыхание и облокотился на стену. – Пришло известие, что на помощь монархистам подтягиваются силы с Гейтс-ин-Лива. Ту вылазку, которую я намеревался произвести ночью, нужно сделать немедленно, чтобы к ночи быть готовыми к нападению на город.
– Но, почему ты так нервничаешь? У тебя же всё было тщательно спланировано, как мне показалось…
– Да, но я надеялся, что под покровом ночи нас не увидят и всё будет проще, а теперь… На стенах стоят стрелки – стоит им увидеть подозрительные личности, как они не думая расстреляют их. А я не хочу терять своих людей. Мне дорог каждый мой человек, поэтому ты можешь себе представить, как я переживаю за выполнение этого дела.
– В таком случае, тебе следует послать всего одного человека – так будет менее заметно, а вот небольшой отряд, конечно же, привлечёт к себе внимание.
– Да, но, вдруг там засада, или стража Риджейсити тоже выйдет что-нибудь разузнать? Я не могу послать кого-то вот так, подвергая опасности…
– Тогда пошли того, кому эта опасность не грозит, – хитро улыбнулась княгиня.
– Что? О чём ты? Вернее, о ком?
– О себе, разумеется!
– Нет, ты с ума сошла – не может быть и речи!
– Да выслушай же меня сначала! – девушка решительно перебила мужчину и жестом велела ему замолчать. – Во-первых на женщину никогда не подумают, что она может быть шпионкой, а во-вторых, если меня и поймают, ты прекрасно знаешь, что со мной ничего не будет – я аристократка! Меня немедленно отведут к королю, а он мой хороший друг.
Габриэль засмеялась, вспомнив, как хорошо к ней всегда относился Робин Третий. Да, ей он решительно готов простить всё, даже если она станет вражеской разведчицей – он примет это за детскую игру, так как всегда считал её ребёнком и вряд ли его отношение к ней в чём-то изменилось. Напротив, после того как он пытался помочь ей в её деле со Сторианом и не смог, он будет чувствовать себя виноватым.
– Конечно, в этом есть свой резон…но, Габи, я не хочу, чтобы ты так рисковала!
– Я же только что объяснила тебе, что для меня в этом нет никакого риска. Тем более, тебе сейчас срочно нужно все силы направить на портал, а не переживать по поводу Риджейсити.
– Это ещё почему? – удивился Фиджи.
– Глупый, наследник Гейтс-ин-Лива не будет снимать осаду столицы, и не будет вести с вами войну! Пойми, что законами Галактики Голубому квазару запрещено вмешиваться в судьбу других планет! Если они это сделают, то потеряют трон. Принц Лукас прибыл только с одной целью – помочь скрыться своей невесте, на большее у него нет прав.
– Неужели всё действительно так… – Бриан судорожно перебирал в голове какие-то ходы и варианты.
– Поверь, я знаю кое-что о правилах королевств. Я выросла при дворе. Поэтому не теряйте времени – не дайте уйти кому бы то ни было с Феира, а я принесу тебе информацию о том, что тебе нужно.
Капитан крепко обнял девушку, поцеловав её в висок.
– Все мои мысли будут с тобой. Будь осторожна, прошу тебя. А я, в свою очередь, обещаю, что от нашей мести не скроется никто!
Княгиня Холэрблей быстро пробиралась через лесную гущу. В отдалении, сквозь ветки, была видна каменная городская стена, ориентируясь на которую девушка огибала её дугой. Моментами, когда солнце пряталось, стена сливалась со стволами деревьев, и приходилось пережидать, когда тень уйдёт, чтобы не заблудиться и не уйти от цели. Ветки и сухая листва предательски похрустывали под ногами, и, как казалось Габриэль, эти шуршащие острые звуки разносятся по всему лесу, как она ни старалась идти тише. Она должна успешно выполнить свою миссию. Она поможет Фиджи здесь, а он удачно перекроет отступ для монархистов через портал. И всё же, гладко выполнять задание ей мешали мысли, которые так и вились вокруг МакДжойнов. Что если их не поймают, что если им удастся скрыться? Как тогда она осуществит свою месть? А если принц Лукас всё-таки вытащит Беллону из этой передряги? По слухам, он очень красив и благороден, так что принцессу ждёт безоблачное счастье, и за то, что она отвернулась от подруги её высочество так и не расплатится. Нет, жестокой мести относительно Беллоны княгиня не мыслила, но ей так бы хотелось, чтобы теперь принцесса попала от неё в зависимость, а она, Габи, так же отказалась протянуть руку помощи. Пусть знает, что не только дочерям королей можно вести себя эгоистично и надменно без оснований!
Внезапно раздался шелест листвы и девушка, вздрогнув от страха, отступила назад и замерла за стволом дерева. Призвав на помощь небеса, она глубоко вздохнула и затаила дыхание, дабы не быть обнаруженной. Переждав немного, Габриэль набралась смелости выглянуть из своего укрытия. Перед её взором открылась лесная опушка, крошечная, озарённая холодным осенним солнцем. На ней, медленно наклоняясь и разгибаясь, собирала травы ветхая старушка. Девушка выдохнула с облегчением. Вряд ли бабушка могла представлять собой ярую защитницу столицы. Габи вышла из-за дерева и вежливо поздоровалась.
– Ты? – старая женщина подняла голову и, казалось, испугалась девушки больше чем та её ещё пару минут назад.
– Мы знакомы? – удивилась княгиня и вгляделась в старуху. Та определённо была ей неизвестна. Она впервые её видела; заношенные лохмотья, выцветшие, когда-то яркие и пёстрые, юбки, чёрно-красный платок на голове. Смахивает на сумасшедшую.
– Нет. Ты меня не знаешь… – старая женщина говорила медленно, растянуто, но мелодично и завораживающе. Габриэль разрывалась между желанием поскорее уйти от неё, или всё-таки разобраться, что эта старуха от неё хочет. – Ты ведь фрейлина принцессы, да?
Габи мельком посмотрела на своё платье, которое и близко не лежало с теми, что она носила при дворе. Ухмыльнувшись, девушка подумала, что бабушка, видимо, наблюдала когда-нибудь её из толпы на каком-нибудь празднике, где она появлялась с Беллоной.
– Я была ею… – княгиня уже хотела распрощаться, но старуха бросилась к ней, и, схватив за руки, начала рыдать и извиняться.
– Прости меня, прости! – сквозь стенания и слёзы причитала она. – Конечно же, ты была ею. Как я могла подумать, что мои слова останутся без последствий. Прости меня, если сможешь…
– Извините, я не понимаю, о чём вы. – Габриэль стала ужасно себя чувствовать от сложившейся ситуации; точно сумасшедшая, и как теперь отделаться от неё, чтобы она не наделала шума? – Бабушка, вы ни в чём не виноваты передо мной, оставьте. Успокойтесь!
– Нет, виновата. Сможешь ли ты простить меня за то, что с тобой случилось? Ты опозорена, потеряла доброе имя и расположение принцессы…
– Прошу вас, успокойтесь. Я прощаю вас, только перестаньте рыдать. – Девушка попыталась пойти прочь, но вдруг её охватила идея; откуда простой безумной, живущей в лесу, известно о том, что с ней стало? – Минутку, о каких словах идёт речь? Вы можете толком объяснить, что случилось и каким образом вы повлияли на мою судьбу?
Старуха отпустила одну руку Габи, потянув за другую. Она подвела её к поваленному дереву, села сама и усадила рядом княгиню. Слёзы перестали литься из её глаз, но они ещё были влажными, а губы нервно тряслись.
– Конечно, я должна это сделать. Ты должна это знать. Я вряд ли смогу искупить свою вину перед тобой, но ты хотя бы сможешь объяснить всё принцессе, при встрече…
– Да что объяснить, в конце концов?
– Я ей сказала, что ты пыталась убить её. Именно ты, – старая женщина опустила голову и безмолвно затрясла плечами: видимо снова зарыдала.
– Что? – девушка подскочила. – Как, когда? Зачем вы ей это сказали?
– Тогда, зимой, на ярмарке… она шла, притворившись обычной горожанкой…
– Погодите, так вы та цыганка, от которой Беллона тогда отошла такой опустошённой, растерянной и расстроенной? – старуха кивнула. – Я не узнала вас… так что именно вы ей сказали, и почему она поверила вам?
– Я сказала ей кое-что из её прошлого и настоящего, а я никогда не обманываю и не ошибаюсь, – чёрные глаза, не выцветшие с возрастом, оставшиеся гореть тёмным огнём, пронзительно посмотрели на княгиню, – а когда я начала говорить ей о покушениях, об угрозе её жизни, что рядом с ней стоит тень злой женщины… я увидела за её спиной двух её фрейлин…
– Меня и Мари? Я что-то припоминаю… Вы, кажется, указали на меня пальцем. Только сейчас начинаю это понимать. А я не придала этому значения. Я не слышала о чём вы говорили, и подумала, что вы показываете мимо…
– Да, я указала на тебя. Я сказала, что это ты вина всех её бед и несчастий. И она поверила мне, светлая, наивная душа!
– Но… зачем вы сделали это? – Габриэль охватил праведный гнев. Ей хотелось схватить эту горе-гадалку и хорошенько встряхнуть. – Зачем вы оклеветали меня? Говорите!
– Я слишком поздно поняла, что мой рассказ принесёт вред моей родной внучке… Марии…
– Что?! Вы бабушка Мари? Но… каким образом…
– Не путайся в догадках, сядь. – Девушка послушалась и замолчала. – Да, я её бабушка. Я не стану томить тебя, рассказывая, как так получилось. Я обещала объяснить главное, и сделаю это. Я говорила принцессе об опасности, и увидела за её спиной свою внучку и тебя… я сразу поняла, что женщина, которая пытается убить дочь короля – это моя безумная Мари…
– Безумная? – Габриэль ошарашено распахнула глаза.
– Да, она всегда ненавидела своих подруг, она считала себя обиженной и росла с этой ненавистью, но я никогда бы не подумала, что она способна на такое…я любила её и заботилась о ней, помогала ей, несмотря ни на что…
– И вы показали на меня, чтобы отвести подозрения от Марии?
– Да, я сделала это, но очень скоро пожалела об этом. Я поздно осознала, какая злодейка выросла в моей семье. Она не заслуживала спасенья и защиты. Она одержимая! Я отреклась от неё и больше не хочу участвовать в её злодеяниях.
– Так… Вы помогали ей организовывать покушения на жизнь Белл? – странно, но Габриэль даже не была поражена этой новостью. Её подруга детства Мария оказалась коварной неудавшейся убийцей. Она пыталась избавиться от Беллоны из зависти. С тем же успехом она могла пытаться убрать и саму Габи. Может она и пыталась сделать это как-нибудь?
– Нет, я всегда была против смерти! Я никогда не стала бы сообщницей в убийстве. – Старуха распереживалась и тяжело задышала. – Правда… однажды я дала ей зелье, из-за которого человек должен был заболеть… но оно было не опасно для жизни и всё должно было пройти после нескольких дней! Я не могла отказать своей единственной внучке…по началу. А потом, когда она требовала… требовала…
– Яд? – подсказала княгиня. Кажется, она за свою более короткую, чем у этой цыганки, жизнь, успела навидаться больше, раз у неё в таких разговорах хладнокровия хоть отбавляй.
– Да, она, Мари, хотела раз и навсегда избавиться от той, чьё место всегда хотела занять…
– А как гениально она притворялась верной подругой!
– Она безумна, как я уже сказала.
– От гениальности до сумасшествия один шаг… – подытожила девушка, после чего резко поднялась на ноги. – О боже, но что же я тогда здесь сижу! Беллона – она сейчас, возможно, пытается скрыться с Феира, спасти своё бедственное положение, или даже жизнь… а я мешаю этому случиться…а что если… нет!
Княгиня наскоро простилась со старухой и так быстро, как только могла, помчалась в лагерь, из которого так долго, осторожно и медленно пробиралась сюда. Она уже не боялась быть замеченной – ей нужно успеть к порталу, помочь подруге. Господи, так вот в чём была причина изменившегося отношения Беллоны к ней! Ей доказали, что Габи пыталась расправиться с ней, а она даже не подала вида, не завела дела и расследования, она, собственно, до последнего относилась к ней, как к подруге, единожды решив не помогать ей, так как потерялась в сомнениях и опасениях. Боже, и за эту роковую ошибку они обе наделали столько глупостей! Возможно, принцессе сейчас даже грозит страшная участь – кто знает, на что способны эти чёртовы революционеры! Но, что бы там ни было, они должны увидеться, увидеться и объясниться. Габриэль мчалась, что есть силы, и достигла лагеря, уже почти ничего не видя вокруг.
Солдаты подозрительно поглядывали на запыхавшуюся юную леди, которая, не останавливаясь, прошла между палаток, нашла свежую лошадь, отвязала её и, вскочив на неё, ударила животное в бока, после чего то, сорвавшись с места, понеслось вперёд, распугивая впереди всех, кто путался под ногами. От неожиданности не все поняли, что произошло. Один гвардеец, который отвлёкся от стойла, крикнул что-то в след княгине, но, не зная как поступить, и, зная, что Фиджи и о'Берола нет в лагере, махнул рукой и вернулся на прежнее место.
