Текст книги "Беллона Карлеаль, или сестра изгнанника (СИ)"
Автор книги: AlmaZa
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 35 страниц)
– Сториан, оставь меня, иначе я буду кричать!
– Мой брат стоит у дверей и никого сюда не пустит.
– Даже принца?
– Робин сейчас занят, не меньше меня.
– Что? – Виконтесса поняла, что её положение становилось всё серьёзнее и безысходнее. – Как ты смеешь, я же пожалуюсь королю, королеве, родителям! Я расскажу всем о том, что ты собирался со мной сделать!
– Не просто собирался, но и сделаю, – проговорил возбуждённый мужчина. – И можешь докладывать об этом, кому угодно, это пойдёт только тебе во вред.
Габи заглянула в его замутнённые похотью глаза, которыми он на секунду посмотрел на неё, и испугалась. Он говорит правду! Он сейчас сотворит то, что намеревается. Виконтесса жалобно заскулила и всхлипнула, но Сториан даже не обратил на это внимание, резко схватив её за талию и толкнув на кровать. Девушка отчаянно попыталась вскочить, но тут же была придавлена вниз тяжестью тела князя. Он был таким крупным, мускулистым, по силе его перебороть было просто невозможно, а хитростью… как на зло, в голову не приходило больше ничего нормального! Может быть, попытаться уронить свечу? Ковёр загорится, и он кинется его тушить. Габи потянула руку к прикроватной тумбочке, извиваясь под мужчиной, чтобы приблизиться к ней, но он заметил её движение и заломил её руки ей за голову, придерживая одной своей. Неужели, больше не было никакого выхода? Девушку стала бить сильная дрожь, страх охватил её сознание, и она дико закричала, что было мочи, за что получила удар по лицу, ненадолго успокоивший её. Потрясая головой, виконтесса проверила, всё ли с ней в порядке и, поняв, что вроде она цела, только на щеке горит отпечаток от ладони, решила больше не кричать.
– Сториан, не надо, – заплакала Габриэль, но он уже не слышал её, стянув платье сверху и обнажив грудь девушки. Его дыхание буквально прилипало к коже, а за ним следовали грубые поцелуи, дерзкие ласки, от которых хотелось стонать и рыдать. Юбки взметнулись вверх и виконтесса почувствовала, как с неё срывают чулки и нижнее бельё. Такого стыда она никогда не испытывала! Ужасное ощущение слабости и беспомощности. Сцепив ноги вместе, Габи пыталась не дать князю надругаться над ней. Боже, она так любила этого человека, так не хотела верить, что он таков, какой он есть!
– Солнце, расслабься. Не заставляй меня делать тебе больнее, чем то должно быть. – Девушка, словно ещё раз почувствовала удар по лицу и содрогнулась. Нет, ей не хотелось быть избитой, и она поддалась Сториану, который развёл её ноги и стал проникать в неё. Боже, это всё должно было быть не так, не так! Чувствуя, что его плоть настойчиво проникает в её тело, Габи судорожно забилась, чтобы предотвратить неминуемое бесчестье, но было уже поздно и в ней взорвалась боль, которая побежала по всему её организму, на миг заставив забыть, что происходит, лишь бы ничего не чувствовать. Виконтесса отдышалась и подняла голову. Князь, со вздохом облегчения, поднимался и оправлял свою одежду. Увидев ошалевшие глаза девушки, он устало засмеялся.
– Что? Увидела впервые в жизни мужское достоинство? Не подумай, что оно у всех такое огромное. – Мужчина застегнул ремень и поднял с пола свою рубашку. – Тебе повезло, что ты меня не сильно разгневала, иначе я бы занялся тобой плотнее, и, не исключено, причинил бы тебе больше вреда.
Габи смотрела невидящим взглядом. Она, к своему ужасу, понимала, что продолжает обожать этого человека, какой-то ненормальной фанатичной любовью. Но с той же силой в ней зарождалась ненависть. Он ответит за то, что надругался над ней! Теперь он обязан жениться на ней! Он ведь прекрасно видит, что был у неё первым.
– Я выйду, чтобы ты привела себя в порядок, но после этого, будь добра, иди к себе, я хочу отдохнуть.
– Стой, – раздалось за его спиной. Он удивлённо повернулся. Девушка сидела и испепеляла его горящими очами – Вернись обратно.
– Что?! Я ослышался? Маленькой девочке захотелось получить ещё? – Сториан раздражённо отвернулся опять, решив пропустить мимо ушей вызов виконтессы. Не лишилась ли она рассудка после случившегося?
– Трус! – высокомерно бросила вслед Габриэль, после чего мужчина не выдержал и неожиданно развернувшись с новой прытью набросился на девушку. Она получит сполна, похотливая сучка!
Девушка поднялась, словно от резкого удара. Нет, ей показалось, просто сознание так резко вернулось к ней от пережитого кошмара. Сколько было времени? Может поздняя ночь, может раннее утро. Разве зимой поймёшь, ведь небо чёрное почти круглые сутки! Габи почувствовала боль во всём теле. Запястья болели и на них виднелись тёмно-синие отметины, ноги ломило, в низу живота всё горело. Она еле дошла до зеркала и осмотрела себя тщательнее. Слава богу, на лице не осталось синяка и губа не была разбита от того удара… Прислушавшись к внутренним ощущениям, виконтесса сделала вывод, что там тоже всё в порядке и причин для беспокойства нет. Она поблагодарила природу за то, что та наградила её физической выносливостью, иначе она бы точно умерла этой ночью. Сколько раз Сториан овладел ей? Где-то на четвёртом, или пятом она сбилась со счёта… В какой-то момент ей даже показалось, что её больше не хватит, но уже изнемогая, Габи пыталась выйти победительницей даже из этой конъюнктуры, в которой, казалось бы, девушка ни при каких условиях не может сохранить достоинство. В какой-то момент, она даже почувствовала удовольствие. Да-да, ей было дико признаться в этом себе, но она насладилась страстью и прекрасным телом Сториана. Она вернулась к постели и посмотрела на вымотанного спящего князя. У него были удивительно красивые плечи, широкие, сильные. Длинные пальцы, которыми, к сожалению, он не любит доставлять радость другим, но его обязательно нужно научить пользоваться ими нежно, а не для того, чтобы ударять и хлестать. Габриэль погладила его по голове, как маленького мальчика. Её завораживал изгиб его бровей – такого она не видела ни у одного другого мужчина. Ресницы отбрасывали томную тень на лицо. Как бы ей хотелось взглянуть в эти карие глаза и посмеяться!
– Ты заплатишь за это, Сториан МакДжойн, не важно когда, но заплатишь, – прошептала девушка и, почувствовав, что её охватывает жар и начинает лихорадить, поспешила более-менее привести себя в порядок и удалиться.
Глава II
Король и королева ждали прихода дочери, которую не видели почти три месяца. Робин Третий с нетерпением, Веста с раздражением. Мужчина чувствовал, что его супруга не простила своё чадо и, возможно, никогда этого не сможет сделать, точно так же, как когда-то не смогла простить свою сестру, оставив ту умирать без прощения.
– Сударыня, расслабьтесь, судный день ещё не наступил, чтобы вы так напрягались.
– Вы прекрасно знаете, из-за чего у меня накалились нервы.
– Знаю, и не могу этого понять. Возвращается наша девочка, а вы ведёте себя так, будто вам её приезд неприятен.
– Возможно, это и так, – холодно произнесла женщина – Если бы в ней не было черт, свойственных Минерве, может, я бы и полюбила её снова.
– Если бы в вас было хоть что-то от Минервы, возможно, я бы вас тоже любил, – закончил спор король. После его слов королева затряслась от негодования. Она знала, что он не совсем искренне говорил это, что делал это на зло ей. Но, даже не смотря на это, его слова были такими нелицеприятными!
Распахнулись двери в зал, где они стояли, и лакей впустил принцессу, которая, дойдя до родителей, присела в нижайшем реверансе. Веста, преисполненная гордыней и обидой на дочь, которая, по сути дела, использовала мать во всех своих интрижках с покойным рыцарем, вспыхнула и, повернувшись спиной, вышла из помещения. Робин Третий проводил её взглядом и поднял дочь.
– Не обращай внимания. Просто она оскорблена и задета тем, что ты не доверяла ей и не соответствовала её представлению об идеальной принцессе.
– А вы, отец? Простили меня? – не поднимая глаз, спросила Беллона.
– Строгости ради, я хотел бы сказать – нет, но это не правда. Я не могу долго таить на тебя зло, ты ведь моё дитя. Мне важнее, чтобы ты сама поняла всё, что делала не так. Скажи честно, мне не нужна ложь и лесть, ты осознала свои ошибки?
– Ах, папа, – Беллона бросилась в объятья отца – Я тоже не хочу больше врать. Я скажу тебе честно, я любила этого человека, или, думала, что любила. Прости, если такое заявление причиняет тебе боль, но, я до сих пор ещё не могу забыть его, но очень, очень хочу.
Мужчина строго помолчал.
– Что ж, главное, ты этого хочешь. Думаю, со временем ты забудешь его. Что ты теперь намеренна делать?
– Одно я знаю точно – я никогда больше не стану перечить тебе. Сама я не могу разобраться ни в людях, ни в жизни, поэтому отныне и впредь буду слушаться советов. Только скажи мне, что ты от меня требуешь, и я это сделаю.
– Я рад, что ты пришла к такому умозаключению. Я ведь, дурак, тоже учился на своих ошибках. Просто молодым людям легче их исправить, чем девушкам, поэтому в них и ценят опытность, а в юных леди – наоборот.
Беллона хотела вставить, что орденоносцы Стеллы Нордмунской думают иначе, но сразу себя одёрнула. Какое ей теперь дело до мнения этого братства? Дерек умер, и его идеалы похоронены вместе с ним. Девушка задумалась над тем, что тот, видимо, на самом деле, не любил никого, кроме её прапрабабушки и теперь, когда он был казнён, и его уже было невозможно вернуть к жизни, стала понимать его странное чувство. А что, если она тоже будет обречена все свои оставшиеся дни, любить призрак? Нет, с ней этого не случится. По складу она была реалисткой и не могла существовать утопической мечтой. Ход мыслей был прерван Робином Третьим.
– А как тебе моя мать? Вы с ней нормально пообщались?
– Да, папа. Мы с ней расстались друзьями. Я и не знала, что она такая…
– Какая?
– О, даже не спрашивай. Не могу объяснить. Она замечательный человек, совершенно исключительный.
– Согласен с тобой. Кстати, с тобой хотел пообщаться один её старый друг…
– Друг бабушки?
– Да, это из-за него я тебя вызвал раньше положенного срока.
– Кажется, я догадываюсь, о ком идёт речь. Это ведь император, не так ли? – Король утвердительно кивнул – Что он от меня хочет?
– Знаешь, я думаю, тебе лучше поговорить с ним самим. Сегодня уже поздно, завтра будет не до того, но, как только появится свободная минутка – обязательно наведайся к нему!
Беллона не стала больше вести бесполезные расспросы и заговорила с отцом о других, бытовых темах, о политике Феира, о семейных неурядицах и ссорах, которые случались в её отсутствие. Робин Третий всё больше становился счастливым от возвращения дочери. Она, несмотря на её безрассудный поступок, была ответственнее и вдумчивее его сына. Если бы наследника с ней можно было поменять местами! Король подумал, что теперь сам будет заниматься воспитанием принцессы, и никому не позволит оказывать на неё влияния.
Утро ещё не рассеяло ночного полумрака, когда весь дворец начал пробуждаться. Предстояло редкое и великолепное торжество – венчание феирки и олтернца! Такого люди не видели уже полвека, не меньше. Все готовились к этому событию, как к личному празднику. Неужели, наступает настоящий мир между двумя державами? Или это только ещё больше разожжёт в них соперничество? Никому не хотелось брать в голову какие-то плохие идеи и мысли, поэтому народ и жители Риджейсити скопились у главной часовни столицы, к которой в девять должен прибыть жених, а к десяти прибудет и сама невеста. Город сам оделся под стать свадьбе, в белое покрывало снега, которое серебрилось под светлеющим небом. Сугробы выпали высоченные, поэтому все служащие короля и баронесс фон Даберлёф только и трудились над тем, чтобы разгрести их, и экипажи не завязли и не создавали задержек церемонии. Правда, вопреки всем усилиям, многие всё-таки добирались с трудом до указанного места. Гостей и приглашённых было просто море, а обычных зевак и вовсе не счесть. Гвардейцам и личной охране важных персон приходилось многих разгонять и выпроваживать подальше, чтобы не мешали и не лезли, куда не надо.
Часовня была украшена лилиями и орхидеями из королевских парников и оранжерей. Длинную широкую ковровую дорожку расстелили, чуть ли не на всю улицу, чтобы прибывшие по отдельности молодые могли прошествовать долгий путь и дать посмотреть на себя любопытным. В число последних входило равное количество как женщин, так и мужчин, которые были наслышаны о красоте Матильды и нашумевшей истории Джордана.
Мария, Дора и Беллона стояли и ждали, когда соберётся виконтесса Леонверден. Её горничная сообщила, что та заболела, и они уже разворачивались идти прочь, как вышла сама Габи, и сказала, что с ней ничего серьёзного, просто плохо спала и не выспалась, да ещё зуб разболелся – щека у девушки, действительно, была порядочно припухшей. Принцесса заметила, что на подруге лица нет и она сама на себя не похожа, и пыталась настоять, чтобы та осталась в постели, а ей бы прислали доктора, но Габи упёрлась и начала готовиться. Пришлось немного задержаться, и этим разозлить Матильду, ведь фрейлины принцессы являлись её подружками невесты и составляли важную часть свадебной церемонии. Наконец, все были в сборе. Принцесса отправилась в королевскую карету, девушки же сели вместе с виновницей торжества. Баронесса блеском и пышностью превосходила всё виденное когда-либо Дорой, Габи и Марией. Её волосы были убраны назад, в серебряную сетку, которая крепилась алмазными шпильками. К тонкой, словно из кристалликов льда, диадеме, прикрепили кружевную воздушную фату, переливающуюся от вплетённых в неё серебряных нитей. Корсет, вышитый жемчугом, белоснежным и холодно-розовым, приподнимал красивую грудь девушки, на которой лежало колье, сверкающее сотней бриллиантов. Сверху на Матильде был накинут плащ, такой же восхитительный, как и весь её наряд. Песцовый воротник обволакивал младшую баронессу и защищал от мороза, который разгулялся не на шутку.
Габриэль сидела напротив невесты. Нелюбимая ею гордячка выходила замуж, вполне престижно, и с каким пафосом! Ну, ничего, скоро и она последует за ней. Сториан обязан на ней жениться, после того, что учинил. Виконтесса знала, что не сможет признаться во всём Беллоне. Та её столько раз предупреждала и пыталась предостеречь! И Мария, она тоже говорила, что с МакДжойнами не нужно связываться. Боже, и где была её голова! Габи представила, что будет, когда она расскажет об этом отцу. Бедный граф! Ему будет плохо от беды, случившейся с его единственной дочерью. Нет, пока ему не стоит рассказывать, он уже стар, и может не выдержать такого удара. Лучше всего самой уладить эту проблему с князем. Она объяснит ему, что для него это может печально закончиться. Ха, какова его самоуверенность, он утверждал, что огласка принесёт вред только ей. Она докажет ему обратное! Но пока не нужно торопиться. Нужно всё тщательно обдумать, нужно подготовить слова, подготовить себя для того, чтобы снова столкнуться со Сторианом.
Кортеж двинулся в Риджейсити, где уже ждала основная часть гостей, в том числе и приглашённые со стороны жениха. Из его друзей никто не прибыл. Олтернцы не стали появляться на Феире, а братья по ордену не простили ему его измены, поэтому единственным, кто поддерживал Джордана был Сержио, маркиз о'Лермон. Так же присутствовал дядя графа – Джекоб Рокроф, и две младшие сестры Джордана. Первая, старая дева двадцати трёх лет от роду, радовалась до слёз, что её брат, наконец-то, остепенился и бросил мальчишеские игры в поиски пропавшей королевы. Теперь она может не бояться за то, что у их фамилии будет продолжение, что в графстве появится хозяйка и ей можно будет заняться своей жизнью. Ведь пока брат постоянно был в разъездах и занимался делами ордена, она не могла никуда уехать и бросить дом, подвергнуть его запустению. Самой младшей было восемнадцать, девушка на выданье. Последние лет десять она воспитывалась у дяди, в Голубом квазаре, поэтому они виделись не часто. Но она была любимицей в семье, в ней все души не чаяли. У неё была неплохая возможность выйти замуж в самом Голубом квазаре, но у Джордана возникла какая-то причуда, и он заявил, что после свадьбы сразу же забирает её домой. Брат никогда не отличался логичностью или обоснованностью поступков, что только доказываел его скоропалительный брак.
Матильда грациозно выплыла из экипажа и так же плавно зашагала по ковру, который расстелили для неё и её будущего мужа. Окружившая улицу толпа радостно взревела, послышались восхищённые возгласы. Баронесса лучезарно улыбнулась, помахав рукой налево и направо. Эти простолюдины боготворят её. Ещё бы, им в жизни больше нигде не увидать такой красоты. Пусть запоминают каждый её жест и хранят его долгие годы. Они о ней теперь будут постоянно говорить. Она явилась своеобразным символом мира между враждующими планетами, такая прекрасная, чистая и невинная. Матильда сладко вздохнула. Как же она себя любила! Особенно когда ей что-то удавалось провернуть. В её руках сиял букет из роз и лилий, переплетённых бледно-розовой лентой. Алые губы растянулись от удовольствия, обнажив ровный идеальный ряд зубов. А как принцесса-то, наверное, завидует! Она так интересовалась орденом, любила одного бывшего друга Джордана и вот, осталась с носом, а Матильда вступает в счастливую супружескую жизнь и направляется покорять олтернский двор. Говорят, там и король помоложе, и дворян красивых много…к тому же, постоянно приезжают короли Южных ветров, да и она сама, как олтернка, беспрепятственно сможет туда наведываться.
Граф ждал невесту у алтаря. Он выглядел старше своего возраста, что придавало ему ещё больше мужественности и солидности. Это, несомненно, был интересный и привлекательный мужчина. Немного уставшие и задумчивые глаза, в общем, добрые, но с каким-то затаённым разочарованием. Настоящий мужской нос, ровные губы, интеллигентный овал лица, который обрамляла бородка. Каштановые волосы были подстрижены по нездешней моде. Яркий фиолетовый костюм украшенный аметистами и стразами, которыми вышили герб графства Льюмен, сидел на фигуре как влитой. Ноги были одеты в чёрные сапоги, отороченные таким же мехом. Многие дамы с сожалением констатировали, что это не их суженый. Поглядывая на своих стареющих или просто от рождения неинтересных мужей, они отворачивались и продолжали любоваться бывшим рыцарем. Молодые миледи завидовали баронессе фон Даберлёф, кто скромно, кто более откровенно. Ухватила же лакомый кусочек! А что им осталось? При дворе Феира было только три молодых человека, которые могли занять девичьи умы и разбить сердце – принц, Сториан МакДжойн и Сержио о'Лермон, но не один из них не собирался жениться. И если первому ещё придётся это сделать ради своего государства, то два остальных могут остаться вечными холостяками во имя своих убеждений.
Церемония длилась почти два часа. Беллона еле распрямилась, встав со своей скамьи. Бедная невеста, каково же было ей стоять всё это время! К тому же, её наряд, по-видимому, был ужасно тяжёл. Принцесса встала рядом с отцом и ждала, когда люди хоть немного покинут часовню, чтобы можно было, не толкаясь, выйти самой. Но всё тянулось так медленно, что девушке не хватило терпения и она стала понемногу протискиваться через толпу, чтобы покинуть жарко разогретое дыханием присутствующих помещение. Поскорее хотелось оказаться на свежем морозе, сделать глоток ледяного воздуха. Беллона была уже у самого выхода, когда почувствовала на своей талии чьи-то руки. Вокруг было так тесно, что единственное, на что её хватило, это повернуть голову и посмотреть на наглеца, который посмел это сделать. Через плечо девушка заметила старшего сына графини Перферо – Артура, неприятного типа, немногим лучше своего младшего брата, за которого вышла замуж Аделина, только более высокого роста.
– Что вы себе позволяете? – процедила сквозь зубы Беллона.
– А почему бы нет? Почему это олтернскому ничтожеству можно было позволять такие шалости, а мне нет?
Принцесса чуть не взорвалась от такого невероятного нахальства и оскорбления. Если бы было хоть чуточку свободнее, она развернулась бы и вмазала отменную пощёчину этому мерзкому дворянчику, но когда вокруг появилось пространство, он уже куда-то испарился, а Беллона осталась стоять в негодовании. Её возмущение не могло найти выхода, и она тяжело сопела, задыхаясь от собственного унижения. Самым обидным было то, что она действительно заслужила такое обращение к себе. Что она себе позволяла несколько месяцев назад! Словно пелена стала спадать с глаз. Но ведь она любила Дерека! А дотрагиваться до любимого человека не грех, но если вы не женаты, и скрываетесь, будто воры…девушка с ужасом представила, какие ещё слухи ходят о ней, и ей захотелось провалиться на месте. В прочем, она напоролась на то, за что боролась. Теперь ей придётся искупить свои грехи, терпя подобные насмешки. Не пожаловаться же отцу? Он тоже, поразмыслив, осознает, кто виноват и кого следует наказать.
Беллона стояла в стороне ото всех, уходя всё дальше в свои мрачные мысли, когда перед ней нарисовался император. Он предложил ей руку, за которую она ухватилась в поиске поддержки, и они вместе вышли из тени, поджидая перед дверями часовни короля, который задержался внутри.
– Ваше величество! – вспомнив о приличиях, присела в поклоне принцесса.
– Поднимитесь, могли бы так низко и не раскланиваться передо мной. Я ведь сейчас ваш гость и это я должен оказывать знаки уважения к вашей семье.
– Что вы, это честь, принимать вас у себя.
– Ну, я смотрю, вы уже набрались в высшем свете этих подхалимских штучек. Они вам не к лицу. Бросьте, мы же с вами нормально общались, как цивилизованные люди. – Девушка покраснела и опустила взгляд. Меньше всего ей вообще сейчас хотелось с кем-либо общаться, особенно с мужским полом. Но Виталий Дьюс приехал к ней, неизвестно зачем, и это нужно было выяснить, как можно скорее.
– Ваше величество, мой отец сказал мне, что вы хотите со мной поговорить. Могу я узнать причину, заставившую вас искать со мной беседы?
– Нет, если вы не станете говорить со мной проще, я определённо ничего не скажу, – ласково улыбнулся император, – мы ведь когда-то договорились, что будем друзьями, и я приехал к вам именно как друг.
– Я рада это слышать. Друзей мне как раз и не хватает, – обречённо покачала головой Беллона.
– Я знаю, поэтому я тут. Поддержка вам нужна, как никогда. Я сейчас объясню то, что меня волнует, и за что я переживаю, а вы, постарайтесь воспринять всё спокойно и сделать соответствующие выводы, договорились?
– Я уже взволнована. Говорите, я внимательно слушаю.
– Олтерн распускает не хорошие слухи о вас. Не нужно делать большие глаза, вы знаете, о чём я. Буду говорить прямо. Их главная газета, оповещающая о свежих и самых захватывающих событиях, издала статью, в которой вы называетесь, как бы это сказать – фривольной мадмуазель, ветреной принцессой, которая ведёт беспутный образ жизни и стоило на Феире появиться новым лицам в виде рыцарей ордена Стеллы Нордмунской, как она сразу же воспользовалась ситуацией, чтобы завести роман с одним из них. А может и с несколькими, история умалчивает.
– Господи, какой позор… – ужаснулась Беллона.
– Я, конечно, подозреваю, как всё было на самом деле. Вы натура горячая и рубящая с плеча, что и могло впутать вас в неприятную ситуацию. Другие газеты тоже вскользь намекают на ваше недостойное поведение, а одна прямо заявила, что вы повинны в смерти графа Аморвила. – Дочь Робина Третьего думала, что вот-вот упадёт. Неужели, самые её потаённые мысли так открыто афишировались по всему свету?
– А что же король Элиос?
– Он смотрит на это сквозь пальцы. Не удивлюсь, если он сам подталкивает прессу писать о вас всё это. Ему это выгодно, это тешит его самолюбие. На вас он отыгрывается за весь Феир, за своих обиженных предков.
Беллона молчала. Почему она не остановилась тогда, когда творила все эти поступки? Она прекрасно понимала, что к этому всё может прийти, но считала, что всё плохое обойдёт ей стороной. Как глупо! Каждый брошенный на неё взгляд стал казаться ей осуждающим. Куда бы спрятаться? Куда скрыться, пока всё это не затихнет?
– И, что же вы от меня хотите? Вы приехали, чтобы сообщить мне об этом?
– Согласитесь, лучше я, чем кто-нибудь, кто поверит во все эти инсинуации и попытается подлить масло в огонь. К тому же, я хочу помочь вам.
– Даже если слухи окажутся правдой? – с трепетом произнесла Беллона, подумав, что, возможно, погорячилась, и зря сказала это.
– Даже если они окажутся правдой, – кивнул Виталий.
– Но почему? Почему вы хотите помочь мне?
– Вы мне симпатичны, и я не думаю, что вы плохой человек. Может, где-то заблудившийся и запутавшийся. Но именно это и подталкивает меня прийти вам на помощь.
– Каким же образом можно спасти мою репутацию? По-моему, я сделала всё возможное, чтобы испортить её, хуже некуда. Даже ваш авторитет уже ничего не поправит. Да я и не стала бы им пользоваться, я должна ответить за свои поступки.
– Весьма похвально, но самопожертвование в столь юном возрасте ни к чему. Мы сделаем по-другому. Если вы сейчас будете продолжать вести жизнь затворницы, это воспримется, как признание вины. Вы должны снова начать выходить в свет, бывать на всех балах, раутах, мероприятиях.
– Что?! Ваше величество, прошу вас, придумайте что-то другое. Я не выдержу такого испытания!
– Придётся. Если не хотите ради себя, то подумайте о семье и родине. Вам нужно смело взглянуть в глаза высшему свету и опровергнуть слухи о себе. Да, сначала будет нелегко, но потом это пройдёт. Поверьте, это не первый и не последний скандал во Вселенной, никто от этого ещё не умирал. Просто были люди, которые не умели выходить из щекотливых ситуаций, но мы этого не допустим. Вы с поднятой головой снова вступите в общество.
Появился король, и, заметив пару, стремительно направился к ней. Монархи поклонились друг другу. Робин перенял руку дочери и повёл её в свой экипаж. Нужно было двигаться дальше, во дворец на площади Фонтанов, где уже всех ожидал громкий и шумный пир.
Стол был накрыт самый, что ни на есть, королевский. Гости с трудом могли выбрать, что же именно они хотят попробовать; глаза разбегались от всевозможных яств, холодных и горячих закусок, вторых блюд, салатов, рулетов. Огромный большой торжественный зал тесно заполнила знать, которая разместилась по симпатиям королевской семьи, начиная от четы молодых, и всё дальше, удаляясь от центра событий. До потолка разносились запахи лакомств: запечённых рыб, с сыром или грибами, рябчиков в сметане, фрикасе из курицы, заправленного яблочным вином, жареной телятины, слегка зарумянившегося филе поросёнка, языка, молодого барашка – одним словом, недостатка не было ни в чём. Вино и шампанское плескались в бокалах, брызгая на скатерти, пары от них пьянили головы. В разгар веселья, особо разгорячившиеся, уже пили пунш или шербет, лишь бы заглушить жажду. Тосты поднимались каждые пять-десять минут. Славили то невесту, то жениха, потом перешли на глобальные политические темы, и начали пить за Олтерн, за Феир, за их мир, за здоровье их правителей.
Когда почувствовалось, что праздник переходит в пьянку, Робин Третий велел играть музыкантам, и все бросились в пляс. Матильда и Джордан открыли танцы, за ними последовал король с королевой, потом мать баронессы и дядя графа. Все соединились в лёгких движениях, двигаясь под разные мелодии, время от времени меняясь партнёрами. Не танцевали только Беллона, Габи и Робин-младший.
Принцесса не смела нарушить свой траур по любимому человеку и присоединиться к веселью. Она закрывала глаза и вспоминала маскарад на Валлоре, когда Дерек подошёл к ней в маске и вытащил на танцевальную площадку. Она никак не могла поверить, что это он. Тогда они первый раз поцеловались, но всё испортил брат, который сейчас ненавидящим взглядом смотрел то на невесту, то на её жениха, то на императора Голубого квазара. Он, уже изрядно выпивший, сидел, облокотившись на стол локтем. Ему всё было не в радость. Словно все эти люди смеялись над ним.
Виконтесса сидела неподалёку от Беллоны. Она бы с удовольствием пустилась в пляс вместе со всеми, но ноги еле держали её. Габриэль дрожала, и её знобило. Надо было бы отлежаться, но она не могла доставить такого счастья Сториану – скрыться с его глаз. Нет уж, пусть любуется ей везде и повсюду. Князь не обращал на неё внимания, и, уже порядочно набравшись всего, что только можно было выпить, танцевал со всеми подряд девушками, какие попадались ему в границы видимости.
Вечер длился очень долго. Никому не хотелось расходиться, но больше половины были уже не в состоянии стоять на ногах. Молодых стали провожать к их первой брачной ночи. Им приготовили сказочно красивые покои в королевском дворце, где всё шептало о любви и страсти. Ярко красный альков с золотой бахромой, пушистый ковёр, чей ворс доходил до щиколотки, гобелены на стенах, с амурными сценами и маленький столик с десертами и прохладными напитками. Окна из этой спальни выходили прямо на площадь, в чьи фонтаны государь велел пустить потоки красного и белого вина, подсветив всё разноцветными огнями и оформив фейерверками, которые без остановки салютовали почти сорок минут. Матильда мило и слащаво улыбалась, принимая последние поздравления, а Джордан сдержанно находился чуть позади, не желая видеть излишних эмоций кучи гостей. За ними затворили двери и все снова стали усаживаться за столы, чтобы догулять, как подобает высокопоставленным дворянам, до рассвета.
Принц Робин подскочил к Виталию Дьюсу, своей неожиданностью заставив его отступить чуть назад.
– И что вы думаете, ваше величество, что Джордан такой кретин, что не поймёт, что его жена уже была до него с кем-то? – От молодого человека несло более крепкими напитками, чем были выставлены для общественности. Он явно где-то нашёл, вместе с друзьями, ещё и ром, виски или какую-нибудь другую крепкую жидкость.
– Юноша, вы пьяны, и я не собираюсь с вами разговаривать.
– Нет, вы всё-таки потрудитесь. Я не настолько пьян, чтобы не понять чего-нибудь. Я всё отчётливо разбираю.
– Что ж, как знаете. Вот вам ответ: Джордан знает, что ему в супруги досталась не девственница, но он и слова не скажет и сделает вид, что всё в порядке.
– Это ещё почему же?
– Во-первых, чтобы не выглядеть идиотом в глазах светских людей, которые могут посмеяться над ним. А во-вторых, потому что он человек чести, и дал мне слово, что никогда не откроет нашу маленькую тайну, в которую, к сожалению, вы тоже стали посвящены.
– Вот как? Раз уж я в неё посвящён, может, объясните мне всё до конца?
