Текст книги "Беллона Карлеаль, или сестра изгнанника (СИ)"
Автор книги: AlmaZa
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 35 страниц)
– Я только и делаю, что думаю о нём! – взорвался монарх. – И именно для этого пытаюсь избавиться от МакДжойна – чтобы моя голова больше не болела о том, что следующее я узнаю о похождениях Робина! К тому же, у меня самого есть дочь, и я прекрасно понимаю, что может чувствовать Гордений. И эта девочка подруга Беллоны! Разве я могу так обидеть дочь и не помочь ей?
– Однако, ваше величество… – советника прервал вошедший наследник.
– Отец, ты звал меня?
– Да, присядь рядом, я хочу сообщить тебе не очень приятную новость…
– Что? – побледнел принц. – Только не скажи, что с Сержио снова стало плохо?
– Сержио? Маркизом о'Лермоном? А что с ним случилось? – в недоумении посмотрел на сына король. Видя, что тот растерялся и прикусил язык, мужчина повернулся на советника. – Что с зятем князя Эскорини?
– Мне точно неизвестно, ваше величество. Знаю лишь, что лежит у себя в покоях уже более десяти дней. Ранен, ваше величество.
– Что? Да как же такое приключилось? У меня во дворце не только бесчинства, но ещё и покушения? Робин, что случилось с твоим другом?
– Отец, это всего лишь дуэль… Я присутствовал при ней, никакого покушения не было! – заверил принц.
– Вот как? И с кем же он дрался и за что? – Робин Третий понял, что больше и слова не вытянет из сына, поэтому обо всём догадался сам. – Отлично, это был наш несравненный князь, не так ли? Наш безжалостный дуэлянт? Честное слово, скоро я поставлю на рассмотрение новый закон под названием «Любая драка со Сторианом МакДжойном приравнивается к запланированному самоубийству или злостному убийству»!
– Отец, это не смешно!
– А я разве смеюсь? Я как раз из-за него и звал тебя. Мне нужно сообщить тебе кое-что о твоём любимом товарище, что, надеюсь, наконец-то докажет тебе, что ты водишься с самым подлым и коварным человеком, которого только можно представить. Нет, это даже не человек – это чёрт!
– Ты снова за старое? Мне уже надоедает с тобой это обсуждать! – недовольно поморщился наследник.
– Я буду обсуждать это столько, сколько посчитаю нужным, ясно? Так вот, слушай: князь настолько обнаглел, что свершил надругательство над виконтессой Леонверден не выходя из нашего дворца. – В глазах принца не появилось ни капли удивления, хотя он и охнул, словно от большой неожиданности. – Господи, да ты всё знал? Ты давно всё знал и ничего не сообщил мне?
Робин-младший попытался возразить, но потом опустил взгляд.
– Ты был в курсе всего происходящего…я глупец! Занимаюсь политикой, в то время как у меня за спиной происходят страшные вещи! Но ты, Робин, как ты мог прикрывать такое? Как ты можешь попустительствовать далее такому злодейству? Ты изувер, не меньший, чем твой друг! Вы не люди, а животные!
– Отец, перестань преувеличивать! Мы ничего не сделали такого, чтобы заслужить всех оскорблений, которые ты обрушил на наши головы! Сториан ничего ужасного не сотворил с этой Габи. К тому же, она сама напросилась. Нет, даже не так! Она ни на что не напрашивалась, она просто сама этого хотела и её поведение оставляет желать лучшего. Поэтому даже если бы Сториан не прикоснулся к ней пальцем, она бы нашла приключений на свою пятую точку!
– Робин, не забывайся, ты говоришь о девушке, дочери графа – порядочной девушке!
– Сильно в этом сомневаюсь! – отмахнулся принц.
– А я нисколько! Неужели ты думаешь, что князь невинный агнец, который стал жертвой коварной фрейлины Беллоны? Не смеши меня! Передай своему другу, что либо он сделает Габи своей законной женой, либо отправится в Свицстрон…
– Отец, но ты не хуже меня знаешь, что Сториан никогда не лишит себя свободы и холостяцкой жизни!
– Прекрасно, тогда пусть собирает вещи для дальней поездки! Может, пока будет много-много дней ехать в ссылку, пересмотрит свои жизненные ценности.
– Он никуда не поедет!
– Это ещё почему же? – вскинул брови монарх. – Уж не ты ли запретишь мне распоряжаться судьбой своих подданных?
– Нет, но если Сториан отправится в ссылку, я последую за ним, и ты не сможешь меня остановить! Слышишь? Я не ты, который бросил своих друзей ради тёплого местечка на троне! Я до последнего буду верен своим друзьям! Ясно?
– Да как ты… – яростно начал король и оборвал свой поток гневных излияний. – Ты не сможешь бросить корону ради какого-то дворянчика! Вспомни, что ты мне сам говорил, когда разоблачал свою сестру? Что она не понимает своей судьбы, что она порочит наше имя! Что? Скажешь, не твои слова? Ты знаешь, что я был прав, когда отослал де Роля и других куда подальше, а если не знаешь, то когда-нибудь поймёшь. И я буду молиться, чтобы Господь просветил тебя!
– Мы говорим о разных вещах! И не вмешивай сюда Белл! Интрижки принцессы, тем более с низкородным олтернцем, разумеется, марают репутацию. А вот когда мужчина, до последнего, защищает своих друзей – это не только делает ему честь, это ещё и его долг!
– Всё, довольно! Можешь уходить! На этот раз твой МакДжойн не отделается и это моё последнее слово!
Принц выскочил из зала, хлопнув обеими дверями. Король устало осел на троне. Лицо его раскраснелось, и он расстегнул воротник, чтобы было легче глотать воздух.
– Ах, Стенли, Стенли, я и не думал, что будет так сложно обстряпать это дельце. Но ничего, это всего лишь начало…
Прошли сутки усиленной работы короля, его советников и тайных агентов, которые, не смыкая глаз, искали улики и собирали все свидетельства, которые говорили бы против князей МакДжойн. Собралось довольно-таки много фактов, одной сотой которых бы хватило для того, чтобы вздёрнуть обычного феирца, но для Сториана даже этого могло быть мало. Робин Третий надеялся, что всеми этими данными сможет припугнуть князя и женить его на виконтессе. А если нет, то даже лучше – он отправится в Свицстрон, где его навечно забудут и никогда не вспомнят. А во избежание лишних неприятностей, можно будет как-нибудь под шумок устроить, чтобы он там скоропалительно скончался. Видит Бог, он никогда не хотел быть таким жестоким, но чтобы Феир был в мире и спокойствии, приходится причинять малое зло, во избежание большего.
Вечером в тронный зал были вызваны все участники драмы: князь Сториан, виконтесса Леонверден с отцом и принц. Последний попросился присутствовать сам, потому что не хотел, чтобы его друг остался без поддержки, ибо он знал, что король хочет просто раздавить его. МакДжойн явился с весьма легкомысленным настроем, не ожидая для себя ничего серьёзного. Робин Третий долго и мрачно объяснял Сториану всю суть его положения, из которого он имеет только один выход – стать супругом Габриэль, иначе его ждёт страшная и суровая кара, достойная его проступка. Князь всё выслушал, но в конце спокойно и твёрдо заявил, что жениться он не намерен. Габи чуть не лишилась чувств от такой непреклонности даже в присутствии своего государя. Ей пришлось открыть свежий факт – она ждала ребёнка, и тянуть с решением было никак нельзя. В то же время, она понимала, что если Сториан не согласится на условия, которые ему предлагают (а он этого никогда не сделает), то она больше никогда его не увидит. Его ждёт ужасная дальнейшая судьба. Девушка в какой-то момент хотела остановить всё это и сказать, что отменяет своё обвинение, лишь бы с князем всё было в порядке. Но желание быть победительницей и отомстить самонадеянному любовнику возобладало в ней, и она терпеливо ждала исхода королевского суда. После долгих разговоров монарх изрёк:
– Сториан МакДжойн, я приказываю вам завтра же начать собираться в путь, ибо я отвергаю вас от двора и не хочу видеть вас нигде на Феире за исключением Свицстрона. Надеюсь, мне не придётся приставлять к вам охрану, чтобы вы не сбежали?
– Отец, ты не смеешь! – завопил принц.
– Робин, тише, – похлопал его по плечу князь, а потом обратился к королю: – Ваше величество, разумеется, я не сбегу. Ваш приказ – это закон для любого вашего вассала, даже для меня, который остаётся вашим преданным слугой, несмотря на то, что вы меня так не любите…
Робин Третий брезгливо отвернул лицо и лишь искоса поглядывал на МакДжойна. Как ему было неприятно всё это! Эти речи были совершенно искренними, потому что королевская семья и служение родине были единственным, что уважал и чем дорожил в своей жизни Сториан. Ну, не считая его друзей и его бесценной свободы. Если бы он ещё не был таким отвратительным типом и беспринципным в личном плане мужланом, то ему не было бы равных!
– Однако, ваше величество, как и всякий человек, я имею право бороться и защищаться до конца. Вы согласны со мной?
– Конечно… – протянул властитель. К чему ещё клонит эта скользкая личность?
– Так вот, я обращусь в парламент, и отдам своё дело на рассмотрение народа. Я считаю это честным и справедливым. Если и лорды решат, что мне нужно быть наказанным, то я сразу же отправлюсь в ссылку. Если же нет, то, извините, но вы не сможете игнорировать мнение масс. – Каков наглец! Робин Третий чуть не задохнулся от того, какой нашёл выход князь. Что теперь будет? Парламент так легко подкупить, а у МакДжойнов в своих карманах денег больше, чем даже если бы монарх решил выскрести из доступной ему части государственной казны, причитающейся ему. А всё потому, что он не грабил народ и не облагал их непомерными податями! А князья выжимали свой феод, как только могли, к тому же так славно вели банковские дела! Уж в чём, а в мозгах этим преступным особам не откажешь!
– Молодец, Сториан, – пожал ему руку наследник, – я знал, что не сдашься!
– Вы не сделаете этого! – подал голос граф Гордений – Как вы можете, князь? Вы понимаете, что если вы вынесете этот вопрос на лицезрение народа, то мою девочку так оговорят, что ей нос на улицу будет стыдно высунуть?
– Ничем не могу помочь, ваша светлость, – бросил МакДжойн и стал удаляться, но престарелый Леонверден ещё кричал ему в спину:
– Если не хотите жениться на ней сами, не лишайте её возможности выйти замуж за другого! Как вы не можете понять, это же лишит её всякого будущего! Негодяй, подлец!
Сториан остановился на выходе и отвесил шуточный поклон.
– Извините, ещё раз повторяю, что ни чем не могу помочь. Вы ведь не пеклись о моём благе, когда делали всё, чтобы запрятать меня в какое-нибудь подземелье или казнить. Так с чего же я должен заботиться о репутации этой дамы, которая сама о ней не заботится?
Габриэль до скрипа стиснула зубы. Боже, как она его ненавидит и как любит одновременно! Он так унижает её, втаптывает в грязь, а она продолжает хотеть принадлежать ему и больше никому на свете. Но нет, больше он не получит ни кусочка её тела, ни частички её души и ласки. Она никогда, никогда не простит ему это! Она переживёт позор и бесчестье, но дождётся вендетты…
Глава VI
Скандал разразился быстро. Уже спустя четыре дня, девятнадцатого января, все только и говорили о том, что произошло между князем МакДжойном и виконтессой Леонверден. Их имена разносились на каждом углу, из уст в уста. Население Риджейсити, Стенбурда и королевского двора разделилось на несколько партий. Одни осуждали Сториана и желали его немедленно наказать, другие винили во всём Габриэль и высказывались за то, что ей не место в приличном обществе, третьи вообще считали, что дворянство требует кардинальных изменений, и неплохо было бы присмирить и его, и её. Находились и такие, кто не придавал происходящей шумихе никакого значения, но они были в меньшинстве. Граф Гордений серьёзно заболел, но обещал появиться на судебном процессе в защиту дочери. Все с нетерпением ждали двадцать второго числа, чтобы услышать вердикт парламента о дальнейших судьбах ославившейся знати. Инопланетные гости давно разъехались, иначе их бы больше волновал тот факт, как приближённые принца и принцессы характеризуют их повелителей. А может, напротив, им было бы всё равно на фаворитов и любимчиков королевской семьи, если это не касалось конкретно её членов.
Беллона не находила себе места, хотя со стороны по ней этого совершено не было видно. Она одиноко и спокойно гуляла по заснеженным паркам, иногда сопровождаемая Дорой, иногда служанкой. Мало того, что ей со дня на день должно было прийти письмо от императора с датой помолвки, так ещё и решалась судьба её подруги. Несмотря на недопонимание, которое было между ними последние недели, принцесса очень беспокоилась, что же станет с Габи. Она упрашивала отца посодействовать в этом деле, уговаривала брата вразумить своего друга, однако тот сказал, что ничем не сможет повлиять на князя, да и не хочет этого делать; Сториан был для него своеобразным авторитетом, на который нужно было равняться, а не перевоспитывать. Беллона могла бы быть и настойчивее, но в какой-то момент что-то её остановило. Ведь если Габи отлучат от двора, ей не нужно будет больше терзаться подозрениями и сомнениями на её счёт. Это лишит её всяких беспокойств и проблем.
Дочь короля находилась далеко от центра событий. В то время как столица гудела переполняемыми эмоциями своих жителей, до неё доходили лишь слухи и сплетни. Виконтесса с отцом на время разбирательства остались там, поэтому им приходилось тяжко. Особенно смелые и не утруждающие себя держаться сдержанно, то и дело выкрикивали какие-нибудь гадости и нелепости, увидев девушку и Гордения. Старик терпел это как мог, так как был уверен – справедливость восторжествует, а Габриэль стала затворницей, твёрдо решив не высовывать носа до самого суда. Она никогда не думала, даже предположить не могла, что люди могут быть столь злы и безосновательно враждебно настроены. Но если князь, в конце концов, получит по заслугам, то она забудет об этих днях, как о страшном сне.
МакДжойн же, с самым наглым и уверенным видом разъезжал по городу туда, куда ему было нужно. Если раньше ему никто не смел сказать слова поперёк, то что уж было делать теперь, когда он осмелился противостоять даже графскому дому Леонверденов! Напыщенней прежнего гарцевал он на своём коне, у ратуши, у домов лордов, в сторону своего имения. Но, как бы ни вели себя участники драмы, осуждаемые и осуждающие, в нужное время, в назначенный час все они собрались под крышей одного зала, где всё должно было решиться раз и навсегда. Беллона с замиранием топталась между укутанными кустами роз. Вот-вот прискачет посыльный с вестью о том, чем же всё закончилось. Его нужно будет перехватить, чтобы он не успел разнести решение лордов по дворцу, в который перевезли и маркиза о'Лермона тоже. Каким бы оно ни было, оно очень огорчит Сержио, а ему сейчас никак нельзя было нервничать и переживать! Что бесчестье подруги, что ссылка друга будет сильным ударом для юноши. Его благородное сердце, чуть не проткнутое Сторианом, всё равно о нём беспокоилось, хоть и меньше, чем за девушку. Именно поэтому от него скрыли всё, что творилось с тех пор, как князь при короле отказался от венчания с Габи.
После двух часов разбирательств, доводов и фактов, аргументов и убеждений, двадцать лордов, которые представляли собой судебную власть, принялись за голосование в пользу истца или ответчика. Лёгкая ухмылка залегла на губах князя. Недаром он потратил деньги. Золото всегда весомее слов. Граф Леонверден и его дочь с ужасом наблюдали, как всего шесть человек против четырнадцати приняли их сторону, тем самым дав понять, что Сториан МакДжойн победил и остаётся при всём, что имел, а виконтесса должна покинуть столицу и двор, и отправиться восвояси…
– Нет, это же ошибка! Это же откровенный подкуп! – закричал Гордений.
– Поосторожнее со словами! Иначе на скамье подсудимого окажетесь вы, – пригрозил один из лордов, приходившийся кузеном отцу князей МакДжойнов.
– Я это так не оставлю! – продолжал возмущаться старик – Я подам апелляцию! Я пожалуюсь на вас всех королю и министрам! Если потребуется, то я добьюсь слушания и в более высоких инстанциях!
После этих слов граф схватился за сердце и стал медленно падать. Его дочь подорвалась с места и подхватила отца.
– Папа, прошу тебя, не надо, успокойся, – Габриэль заплакала – Всё будет хорошо, обещаю! Папа, мы ещё посмеёмся в эти лица…
Виконтесса уже сама не верила своим словам, но пыталась успокоить отца. Вокруг неё были одни чужие люди, враги и злопыхатели. Никто не протянул им руку помощи, все встали на сторону сильного – Сториана. Он, блестя глазами и белоснежной улыбкой, поглядывал на униженную и раздавленную им девушку, которая ждала его ребёнка. На его лице не появилось ни капли жалости или сожаления. Подойдя к Мартину Бенку и брату, которые его ждали у выхода, он лишь громко и пошло пошутил в сторону своей любовницы, оскорбление которой уже ничего ни для кого не значило. Председатель суда встал и, позвав врача для графа, обратился к виконтессе:
– Ваш титул остаётся за вами, однако, решение таково, что вам даётся лишь два дня для того, чтобы собраться и отправиться в Леонверден и не выезжать оттуда, пока ваше доброе имя не будет восстановлено. А для этого нужно чтобы изменилось решение суда или вы вышли замуж. Вам всё понятно?
– Да, ваша честь… – склонилась Габи и, отдав отца в руки лекарей, беспомощно разрыдалась.
Беллона узнала об участи подруги и села на скамейку. Что ж, вот она лишилась и ещё одного дорогого человека. Дерека казнили, Мария пропала, и её до сих пор никто не мог найти, её мать не знала, где она и что с ней, Сержио чуть не умер, но, слава богу, шёл на поправку, а теперь вот, виконтессе предстоит навсегда покинуть королевский двор. Нужно набраться сил, чтобы проститься с ней и выдержать это очередное испытание. Если бы точно знать, что оно будет последним! Когда уедет Габи, то вокруг станет совсем пусто, никого, кроме брата и его бесчувственных друзей… Скорее бы и самой убраться с Феира! Эта ужасная планета несёт одни несчастья. Беллона с сожалением подумала, что это её родина. А ещё говорят, что лучше жить там, где родился. Нет, это было далеко не так. По крайней мере, если где-то счастья будет и не больше, чем здесь, то хотя бы жизнь станет спокойнее и благополучнее. Не будет угроз, нападений…Принцесса вспомнила гадалку. Та напророчила ей жизнь с любимым человеком и сказала, что Габриэль – это виновница всего, что произошло. А вдруг это правда? Может тогда, когда она уедет, всё и так наладится? С трудом верилось, что без проказницы-виконтессы вновь будут радость и улыбки, но что если это на самом деле так? Беллона подумала, что достаточно уже вмешивалась во всё, что происходило вокруг и теперь она не станет помогать подруге. Её обуял гнев за проступок той. Из-за неё чуть не погиб маркиз! Это было уже последним, что выдержало терпение принцессы. Хватит! Вся шумиха и все передряги начались с того момента, когда виконтесса приехала ко двору после долгого отсутствия. Теперь становилось понятно, что, удалив её куда подальше, дворец снова вернёт свой покой.
Вечером девушка прибыла из столицы забрать свои вещи и проститься с принцессой. Беллона встретила её сдержанно и даже холодно. После своих долгих раздумий она приняла решительную позицию и не собиралась от неё отступаться.
– Белл, вот и настал конец всему… – грустно проговорила Габи, не замечая, что подруга старается не смотреть на неё и не участвовать в горестях, которыми с ней делились. На виконтессе было скромное платье, что совсем не отвечало её бесшабашному нраву и взрывному характеру. Глаза были влажными, но слёзы не текли – Думаю, надо проститься, хотя, поверь мне, я сделаю всё, чтобы мы ещё увиделись. Я не оставлю безнаказанным МакДжойна.
– Габи, мне кажется, тебе пора прекратить всё это и угомониться, – отрезала Беллона, – твоей местью уже все сыты по горло, особенно Сержио!
– Что ты такое говоришь? Ты ведь знаешь, я не хотела этого, и мне уже надоело просить прощения у тебя!
– При чём тут я? Тебя должен прощать Сержио…
– А он на меня и не обижался! Ты ведь знаешь, какой он…
– Я прекрасно всё знаю! – оборвала девушку принцесса, но потом взяла себя в руки. Ей не хотелось ссориться на прощание, тем более, она была в этом уверенна, это их последнее свидание и со своей стороны она не будет делать ничего, чтобы вернуть безрассудную виконтессу обратно. – Как твой отец это всё воспринял?
– О, даже не спрашивай. Ему так плохо! Его больное сердце не выдерживает этих неурядиц и он свалился прямо в зале лордов. Я молюсь, чтобы он пережил путь до Леонвердена. Он хотел подать апелляцию, чтобы до последнего попытаться спасти меня, но теперь он не в силах этого сделать, хотя, возможно, со второй попытки у нас что-нибудь бы получилось. Ах, Белл, может, ты попросишь своего отца сделать это? Прошу тебя, поговори с ним, он не откажет!
Принцесса помолчала, но потом выпрямилась и сказала прямо:
– Габи, я не буду этого делать.
– Почему? – пошатнулась виконтесса.
– Потому что я не хочу, чтобы наша семья была в этом замешана. С нас достаточно скандалов.
– Белл, с каких пор ты стала такой строгой и серьёзной? Раньше ты никогда бы не бросила меня в беде! Это всё маркиз, да? Из-за него ты теперь меня так ненавидишь?
– Я не ненавижу тебя, не придумывай. Просто я остепенилась. Я повзрослела, в отличие от тебя. Я приняла уроки данные мне судьбой к сведению. Теперь твоя очередь, и я очень надеюсь, что больше ты никогда не совершишь подобных ошибок.
– Я не узнаю тебя…к тому же, Белл, Робин и так замешан в этом деле! Может, ты поговоришь с ним? Может он уговорит Сториана забрать своё обвинение обратно? Прошу тебя, помоги мне! Робин тебе обязательно поможет!
– Я же сказала – нет!
Беллоне было больно отказывать Габи, но она должна была это сделать. Что ей ещё оставалось? Она отвергала подругу не ради себя, не ради своего блага – эгоисткой она никогда не была и не станет – но ради неё же самой, ради брата, отца, всех, кто замешан в этом.
– Как знаешь… – виконтесса была шокирована поведением принцессы. Она не ожидала от неё такого равнодушия и безучастности. – Тогда мне не остаётся ничего, кроме замужества. Иначе я останусь изгоем до конца дней своих. Да мне бы было и не страшно, но мои родители…для них я пойду за кого угодно!
Габриэль судорожно начала перебирать в мыслях всех, кто согласился принять на себя часть её позора, но долго думать не пришлось и почти сразу она, озарённая улыбкой, направилась к двери.
– Я знаю за кого я выйду замуж! Я иду к Сержио.
– Нет! – закричала Беллона и преградила подруге путь. – Ты не имеешь права этого делать! Я не дам тебе!
– Что? Белл, неужели ты не понимаешь, что для меня это последний шанс? А Сержио никогда не откажет, он спасёт меня!
– Именно из-за этого я и не дам тебе к нему пойти! Я прекрасно знаю, что он не откажет, но не слишком ли ты много на себя берёшь – постоянно пользоваться его великодушием? – Вид принцессы напоминал мегеру, которая разорвёт любого, кто посмеет пройти мимо неё. Виконтесса слегка отступила, но потом так же зло посмотрела в ответ.
– Так вот в чём дело! Признайся, ты ведь не о маркизе беспокоишься. Ты просто хочешь оставить его для себя!
– Не говори ерунды! – завелась ещё больше Беллона, пытаясь скрыть краску стыда, ведь в обвинении, брошенном ей, была доля правды. – Просто мне обидно, что самый благородный и достойный мужчина на свете примет на себя крест унижения, который ты сама себе заслужила!
– Вот как ты теперь говоришь? А ведь ещё пару недель назад самым лучшим для тебя был сэр Дерек!
– Хватит! Он мёртв, и не замешивай его сюда! Ты и сама за прошлое лето сменила свои привязанности много раз, и среди них был и Сержио, а теперь поздно! Кусай локти сколько душе угодно, но к Сержио я тебя не подпущу!
– Ну и не надо! – Габи оттолкнула принцессу от двери и распахнула её. – Тешься на здоровье со своим любимым маркизом, пока не попадёшь в историю, подобную истории с олтернцом! А ведь я ни слова тебе не сказала, когда того казнили из-за тебя! Легко же тебе замечать соринку в глазу у других, когда в своём не видишь и бревна! Я напишу Сильвио о том, что приключилось, и мы будем жить долго и счастливо, а на тебя я ещё посмотрю!
Виконтесса захлопнула за собой дверь, а Беллона села на низкий диван и схватилась за голову. Как же была права Габриэль! Она не имела права с ней так поступать! И она не имеет права думать теперь о Сержио, довольно разных бед из-за её самодурства! Совсем не так они должны были проститься…Но нельзя сейчас поддаться слабости и вновь пытаться вернуть всё обратно. Останься виконтесса здесь, она всё равно не исправится, а только наделает ещё больше глупостей. Другое дело возвращение домой – может, из-за него она образумится, и потом, когда-нибудь, прибудет сюда уже совсем другой, поумневшей женщиной. Господи, она ведь ещё и ждёт ребёнка! Значит, она станет матерью. Да, материнство пойдёт ей на пользу.
В таверне «Чёрный кот» до самой поздней ночи раздавались смех, песни и громкие разговоры. Когда, уже под утро, двери распахнулись, из неё высыпались принц и его друзья. Робин ещё что-то насвистывал, Сториан застёгивал камзол, не в состоянии попасть пуговицей в петлю из-за того, что крепко набрался рома. Рикардо, покачиваясь и опираясь на дверной косяк, прощался с одной из рабынь любви, служащей на втором этаже «Чёрного кота». Мартин Бенк потянулся и вдохнул в себя морозного январского воздуха.
– Эх, никогда не знал, что буду так рад вновь оказаться в этой забегаловке! Вот они – старые добрые времена. Мы снова вместе, всё, как раньше…
– И никакая шлюха не сможет что-либо с этим сделать! – воскликнул старший МакДжойн, наконец-то увенчав успехом свои попытки.
– Да, маленькой Габриэль здорово досталось сегодня, – откликнулся наследник, – она надолго тебя запомнит, Сториан.
– Да хоть бы и сразу забыла, мне-то до неё что?
– Так, а где же наши лошади? – удивился Сантьяго Эливерсон, осмотрев весь двор, пока его более пьяные товарищи обсуждали все события прошедших дней.
Принц подошёл к нему и тоже огляделся.
– Даю голову на отсечение, Мартин привязал их здесь. Я сам это видел! Мартин, что за чертовщина?
– Понятия не имею, Роб, – приблизился изумившийся граф, – мне даже нечего сказать…
– Зато нам есть, что сказать! – послышался возглас из тёмной подворотни. Все взоры обратились туда, но по вине скудного освещения, никто не смог разглядеть, кто же это произнёс. Сториан выступил вперёд.
– Эй, кто там? Немедленно выйди сюда!
– Непременно, Ваша Светлость! Я ведь не такой трус, как все вы! – за спиной говорящего раздалось несколько смешков, эхом прокатившихся по мрачной улице.
– Что?! – рассердившийся князь топнул ногой. – Кто ты такой? Если ты сейчас же не подойдёшь ко мне, то тебе не поздоровится!
На свет выступил молодой человек. Он шёл первым, но за ним виднелось ещё несколько юношей – сколько именно, посчитать было трудно, так как половина ещё оставалась в тени.
– Я именно этого и хотел – подойти ближе, но только не к вам, князь, а к Его Высочеству! Надеюсь, он не откажет мне в такой милости, и примет вызов, который я ему бросаю!
Робин услышал речи неизвестного и тоже вышел вперёд.
– Я к вашим услугам! Но, могу ли я узнать, с чего вы это всё затеяли? И к чему украли наших лошадей?
– А это чтобы никто из вас не сумел сбежать и спрятаться. Мы хотим научить вас отвечать за всё по-мужски! – предводитель шайки снова вызвал у сопровождающих его взрыв хохота – А причина проста, Ваше Высочество. Но, неужели вы меня не узнаёте?
– Простите, свет не позволяет мне достаточно рассмотреть ваше лицо, но даже то, что я могу разобрать, заставляет меня думать, что я вижу вас впервые! – Робин, прищуриваясь, вглядывался в черты ночного наглеца.
– Ошибаетесь, принц! Я Бриан Фиджи, и вы как-то собственноручно повышали меня по службе, желая загладить передо мной свою вину.
– Что? Я? Загладить вину? Мерзкий Фиджи, теперь-то я узнал тебя! Что ж, к оружию, господа! Сейчас вы поймёте, каково дерзить своему повелителю!
Наследник выдернул шпагу, хотя не совсем устойчиво стоял на ногах. Маленький дворик, озарённый лишь слабыми бликами и их отражениями на снегу, превратился в ристалище, только сражение обещало разыграться далеко не шуточное. Пять дворян встали плотной стенкой, плечом к плечу, обнажив свои серебряные клинки, они поблёскивали во тьме глухого закоулка. Навстречу им вышло около двадцати вооружённых молодых людей, по всей видимости, из военных. Сториан моментально обрёл трезвость ума и злобно скалился на тех, кто организовал подлую засаду.
– И почему же вы, господа, как последние слизняки, прячась под покровом ночи, пришли сюда? Причём в количестве, в четверо превышающем наше?
– А потому, – выступил вперёд ещё один мужчина, встав рядом с Фиджи, – что наше терпение лопнуло! Думаешь, подлый МакДжойн, что мы поверили в басню, которую ты сочинил о виконтессе Леонверден? Думаешь, после того, как ты надругался над моей женой, я поверю в то, что бедная девушка была твоей добровольной любовницей и с кем только не спала, а потом, поругавшись с тобой, решила выдать чьего-то ребёнка за твоего? Ну уж нет! Больше мы не дадим ни тебе, ни одному из вас делать то, что раньше оставалось безнаказанным!
– Ах, вот оно что! Вас взбудоражила судьба «бедненькой» Габриэль? Что ж, давайте выясним, кто здесь прав. А ещё лучше, мы посмотрим, кто здесь хозяин, а кто сброд, который не имеет права подавать свой никчёмный голос!
Мужчина яростно атаковал князя, и они сошлись в резвом бою. За ними в драку кинулись и остальные. На каждого из знатных господ налетело сразу по два противника. К их счастью, за ними была стена таверны, иначе им пришлось бы отражать выпады ещё и с тыла, принимая на себя по три или четыре человека. Рвущимся в гущу событий ещё десятерым солдатам приходилось стоять в стороне и нетерпеливо ждать своей очереди, когда им представится возможность хорошенько потрясти князей, принца и всех друзей вместе взятых. Робин был словно в прострации. Мало того, что алкоголь мешал ему здраво оценить всю ситуацию, так ещё у него и не укладывалось в голове, как могли эти жалкие людишки посметь поднять на него оружие? Он был их будущий король! Он, которого сам Бог назначил для того, чтобы править этими бедолагами, которые сами не понимают, что сейчас творят. Сториан видел, что наследник не может собраться с полными силами, поэтому резким движением распорол руку одного из своих соперников и, отобрав у него шпагу, стал одинаково орудовать в обе стороны, поддерживая принца и отражая половину всех натисков на него. Барон прикончил двух солдат, одного заколов шпагой, а другого, перекинув через спину и сломав о каменную поверхность под ногами; тот застонал, но уже через мгновение затрясся в предсмертной судороге. Мартин Бенк стоял крайний и на него пытались налечь сильнее, чтобы иметь возможность зайти за спину молодым дворянам. Граф возмущённо отбивался, поранив уже троих, но не смертельно, и даже не очень опасно.
