Текст книги "Сладкая отрава (СИ)"

Автор книги: afan_elena

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 24 страниц)

– Ты расскажешь мне, что случилось, и где ты пропадал? – подает голос Китнисс со своего места, я упрямо молчу. Помедлив, Сойка предпринимает еще одну попытку наладить контакт: – Ты ранен, я могу обработать раны.

Я долго размышляю, наконец решаю, что веду себя глупо. Попытки Китнисс притвориться заботливой и любящей непонятны мне, но сейчас я нуждаюсь в помощи. И готов принять ее даже от Сойки.

– Хорошо, я не против, – произношу я.

Китнисс поспешно бросается к аптечке с медикаментами. Набирает полные руки склянок и возвращается ко мне. Расставляет все это на полу и снова исчезает в ванной: берет прозрачную миску и наполняет водой. Я отворачиваюсь от Сойки. Звук текущей воды успокаивает, приводя воспаленное сознание в состояние близкое к умиротворению. Прикрываю глаза и выдыхаю. Конечно, Китнисс не заслуживает доверия, но и я не должен позволять себе лишнего. Как ни крути, рядом беременная девушка. «Беременная от меня», – напоминаю я себе. Стоит быть мягче.

Замечаю, что Китнисс не возвращается, а вода продолжает течь. Поднимаю голову и смотрю на нее. Край миски выглядывает из-под ее руки: она давно переполнена и, переливаясь, вода стекает на пол. Сойка не движется. Она словно застыла, стоя в расползающейся под ее ногами луже. Понимаю, что что-то не так.

– Китнисс! – зову я, но она не двигается.

Поднимаюсь. Что еще задумала Сойка? Подхожу ближе и заглядываю ей через плечо. Китнисс смотрит на живот, ее нижняя губа подрагивает, а правая рука гладит по животу.

– С ним что-то не то, Пит, – шепчет она и проводит по округлости. Я слышу, как Китнисс громко сглатывает: – Там что-то мешает…

Меня начинает потряхивать.

–Тебе больно? – едва сдерживаясь, спрашиваю я.

– Нет, – еще тише отвечает Китнисс, я с трудом различаю ее голос, хотя стою к ней вплотную. – В животе что-то лишнее. Раньше такого не было.

Мы смотрим друг на друга, ни один не решается задать вопрос вслух. Наконец, Сойка не выдерживает:

– А вдруг это убивает его? – спрашивает Китнисс, с истеричными нотами в голосе.

– Китнисс, я… – на самом деле я растерян и не знаю, что сказать.

– Пит, – почти не контролируя себя, стонет Сойка и падает на колени прямо в лужу воды, – спаси его, Пит! Что-то не так с ребенком…

========== Глава 28 ==========

Комментарий к Глава 28

включена публичная бета!

заметили ошибку? сообщите мне об этом:)

– Китнисс, только не реви! – командую я, стараясь придать голосу максимальное спокойствие, а сам напуган не меньше, чем она.

– Пит, сделай что-нибудь! – требует Сойка, все-таки начиная плакать.

Я наклоняюсь к ней и по возможности нежно, но вместе с тем крепко сжимаю острые плечи.

– Потерпи совсем чуть-чуть! – прошу я ее. – Я позову доктора, хорошо?

Китнисс растерянно кивает, продолжая обнимать живот. Со всех ног бросаюсь из ванны, добегаю до двери нашей комнаты и, распахнув ее, выскакиваю в коридор. Здесь, на своем обычном дежурстве у одной из лестниц стоит безгласая. Я в одно мгновение оказываюсь около нее и выкрикиваю приказ:

– Срочно в медблок! Приведи мне любого врача, который разбирается в делах беременных!

Девушка оторопело смотрит на меня и не двигается с места.

– Беги! – ору я, и испуганная прислужница скрывается из вида, оставляя после себя только шлейф легкого запаха роз, которым пропитан весь Дворец.

Поспешно возвращаюсь к Китнисс. Она уже поднялась из водяной лужи и стоит, облокотившись на стену душевой кабины. Когда я вхожу, Сойка поднимает на меня глаза, красные от слез, и неуверенно говорит:

– Кажется, прошло…

Меня это мало успокаивает, потому что в чудеса я больше не верю. Я беру Китнисс за руку и веду в спальню. Помогаю улечься на кровать, и сам сажусь рядом.

– Может быть, ты что-то съела или, ну не знаю… Ничего не бывает просто так! – пытаюсь я докопаться до сути.

– Не знаю! – обиженно отвечает Китнисс.

– А ты вообще ешь? – строго спрашиваю я, озаренный догадкой. – Или по-прежнему выставляешь безгласых за дверь вместе с едой?

– Ем! – бурчит Сойка и глубоко вздыхает.

Она крепко держит мою ладонь, будто, если выпустит ее, я уйду. Невольно улыбаюсь. Глупая. Своего ребенка я не брошу.

– Сейчас придет врач, и мы сможем расспросить его обо всем, – произношу я, поглаживая ее руку большим пальцем.

Девушка прикрыла глаза, ее дыхание выровнялось. Китнисс выглядит умиротворенной, и только влажные ручейки на щеках напоминают о том, что совсем недавно у нее была истерика. Я скольжу взглядом по ее телу и в очередной раз задерживаюсь на животе. Мне хочется коснуться его: там, внутри, маленькая жизнь, но я не решаюсь. Просто сижу и смотрю.

Через некоторое время в дверь нашей спальни стучат, и я разрешаю войти. Рядом оказывается доктор Корпиус, а в его руках уже знакомый медицинский чемоданчик. Китнисс так крепко сжимает мою ладонь, что я чувствую боль в суставах: она хорошо помнит этого врача. Как и я, ведь вот уж кого мне не хочется подпускать к Китнисс, так это Корпиуса: после жестокости, проявленной им во время взятия анализов, мне хочется прогнать этого мужчину как можно дальше.

– Вам не найти другого врача, – напоминает мне доктор, – за окном ночь, и я единственный, кто может сейчас осмотреть мисс Эвердин.

Мне нечем крыть, так что приходится согласиться с доводами врача. Только вот, если я согласился, Китнисс, похоже, не собирается сдаваться.

– Пит, пожалуйста, только не он! – молит девушка, а ее глаза снова начинают блестеть от слез.

Глубоко вздыхаю и наклоняюсь к ней поближе.

– Я рядом, слышишь? – шепчу я. – Прости за тот раз… Он тебя больше не обидит.

Китнисс смотрит на меня широко распахнутыми глазами и молчит.

– Ты мне веришь? – спрашиваю я, и внезапно ощущаю волнение внутри. Мне очень хочется, чтобы она сказала «да».

И, к моему облегчению, Сойка говорит. Внутри разливается приятное тепло. Ну почему, черт возьми, мне так хочется получать от нее одобрение и внимание?

Теперь уже я сам сжимаю ее ладонь, подбадривая, и внимательно смотрю, как доктор берется за край ее платья и приподнимает его вверх. Китнисс вздрагивает и моментально возвращает ткань на место, используя свободную руку. Я вспоминаю, какая она стеснительная: ей неприятно лежать с задранным платьем перед двумя мужчинами.

– Давай, я помогу, – предлагаю я, и Сойка выжидающе смотрит на меня.

Беру одеяло с соседней половины кровати и подтягиваю его к Китнисс. Не сразу, но она понимает мой план: мы действуем синхронно – она поднимает подол платья, а я прикрываю ее ноги. Когда мы заканчиваем, я улыбаюсь, и Сойка дарит мне улыбку в ответ. Вроде бы мелочь, но это наше, пожалуй, первое дело, когда мы объединяемся с ней, и мне, к удивлению, это нравится.

Доктор ощупывает живот Сойки, а я внимательно слежу за его руками, причем сразу по двум причинам. Первая – не хочу, чтобы он, нарочно или нет, причинил боль Китнисс. Вторая причина куда более эгоистичная: я все-таки ощущаю, что эта девушка «моя», а значит я априори против прикосновения к ней других мужчин.

– Опишите мне, что вы почувствовали, мисс Эвердин? – спрашивает ее доктор, и моя невеста, запинаясь, пытается объяснить.

– Это похоже… на пузыри, иногда они крупные, а иногда словно фонтан мелких, – говорит она, и я невольно прыскаю от подобного сравнения. – Они двигаются, я чувствую, – продолжает откровенничать Сойка.

Однако в отличие от меня, Корпиус, похоже, не удивлен.

– Болевые ощущения? – уточняет он.

Подумав, Сойка отвечает:

– Нет.

Врач надавливает на живот девушки то тут, то там, проводит пальцами по крошечному шраму, оставшемуся от иглы. Измеряет величину живота. Прикладывает стетоскоп и вслушивается… Спустя время Корпиус молча начинает складывать свои вещи обратно в чемоданчик, а мы с Китнисс выжидательно смотрим на него.

– Что с ребенком? – не выдерживает Сойка.

Протянув еще пару минут, врач отвечает:

– Не вижу причин для беспокойства, – говорит он. – Очевидно, что плод начал шевелиться и не более того. Оснований для переживаний совершенно нет.

Он это серьезно? Совершенно нет повода? Да у меня сердце подпрыгивает от его слов, заходясь в сладком волнении. Наш ребенок уже шевелится! Нахожу глаза Китнисс, а в них отражение моего собственного восторга.

Провожаю Корпиуса и возвращаюсь к Сойке. Она уже села на кровати, свесив ноги вниз. Платье не прикрывает ее угловатые коленки, глаза лихорадочно горят. Такая красивая! Подхожу ближе, встаю рядом. Мы смотрим друг на друга, и я понимаю, что сейчас творится какое-то таинство. Мы – родители. Наш малыш впервые проявил себя. Я взбудоражен этим. Как-то само собой происходит, что ладошки Китнисс оказываются в моих, а я стою ровно над ней, заглядывая в родные серые глаза.

Наша спальня, наш ребенок… Я сам не понял, когда начал говорить о себе и Китнисс как об одном целом. Задерживаю взгляд на ее губах и делаю то, что кажется мне сейчас самым естественным – наклоняюсь и целую ее. Очень ласково, будто говорю спасибо. Сойка отвечает, улыбаясь сквозь поцелуй. Наши пальцы сплетены, а вокруг буквально распространяется аура нежности.

Я первый прерываю поцелуй. Китнисс непроизвольно поджимает нижнюю губу и отпускает её чуть влажную и покрасневшую.

– Спасибо, – выдыхает она, а мне остается теряться в догадках, за что именно меня благодарят. За врача? Или за поцелуй?

Мы оба молчим, просто смотрим в глаза, и мне не плохо от этого. Это ведь так и должно быть, когда тебе приятно общество будущей жены?

– Твои руки! – внезапно вспоминает Китнисс и разворачивает вверх мои ладони.

Они исполосованы множеством длинных, едва подсохших порезов. Сойка тянет меня за собой, мы обходим кровать, и моя целительница заставляет меня сесть на постель. Сама Китнисс усаживается рядом, по-турецки подвернув под себя ноги.

Она поднимает с пола склянки, бинты и прочее. Смачивает вату в бесцветной жидкости и аккуратно промачивает мои раны, одну за другой. Я неприятно морщусь, когда перекись проникает в плоть, начиная пощипывать и пениться, но Китнисс каждый раз помогает мне: дует, пока боль не проходит. Я внимательно смотрю на ее руки. Мне приятна ее забота, хотя я не могу найти для этого разумных причин. Кроме одной – она пытается заманить меня в свои сети? Но это нелогично: чтобы увлечь меня ее телом, забота не нужна. Меня и так манит мысль обладания ей, тогда для чего Сойка все усложняет?

Наконец с руками покончено: проведена дезинфекция, и мои ладони смазаны заживляющей мазью с приятным охлаждающим эффектом. Теперь Китнисс переключает свое внимание на мой лоб, приподнимая челку и проводя по царапине влажным тампоном.

– Щиплет! – жалуюсь я.

Китнисс смешно морщит нос, приговаривая:

– До свадьбы заживет, – и тут же замолкает, поняв, что сболтнула лишнего.

Она заглядывает мне в глаза, вероятно, ожидая увидеть в них злость, но я на редкость спокоен. Пропускаю ее слова мимо ушей, полностью сосредоточенный на том, как близко сейчас лицо Китнисс. Только бы не толкнуться к ней навстречу и не коснуться приоткрытых губ. Ничего ведь не изменилось между нами: она все еще враг, только вот в ее чреве растет мой малыш.

– Открой глаза, – просит Сойка, и мои веки уже дрожат, предвкушая выполнение просьбы, но внезапно я решаю, что буду непокорным.

Остаюсь как есть, даже когда тонкие пальцы Китнисс скользят по моему лицу, оставляя сложные узоры. Я распахиваю глаза, только ощутив на своих губах ее теплое дыхание. Между нами несколько миллиметров… Нет, между нами ничего: мы – целое. И я, отдаваясь на волю желания, целую ее податливые губы.

Руки Китнисс мгновенно оплетают мою шею, а сама она подается вперед так, что я чувствую прикосновение ее груди. От одной мысли об этой части ее тела я начинаю ощущать внутри жар. Проявляю смелость, проталкивая свой язык в ее рот, а Сойка принимает меня с тихим, едва уловимым стоном. Секунды замедляют бег, растягиваясь в сладостную вечность, и мне становится мало одних поцелуев. Опускаю руки ниже, миную границу ее задравшегося платья и наконец касаюсь обнаженной кожи бедер. В то же мгновение Китнисс напрягается, отвлекаясь от поцелуя. Не знаю почему, но я не настаиваю: позволяю ей отодвинуться и сбежать в ванную.

Откидываюсь на мягкие подушки и размышляю о том, что только что произошло. Я целовал Китнисс. Сам. И мне было приятно. Зачем? Не знаю. Просто использую свое право, как будущего мужа? Нет, это точно не причем. Я все-таки люблю ее? Опять нет. Она мне даже не особенно нравится как женщина – только мое тело стремится к ней, а разум остается безучастен…

Пока я думаю обо всем этом, Сойка возвращается из душа. Укладывается на свою половину кровати. Молчит. За окном все еще темно – ночь властвует над городом, и нам, пожалуй, стоит попытаться поспать. Зеваю. Да, поспать – очень хорошая мысль, учитывая, какой сложный и длинный был день.

– Спокойной ночи, – зачем-то говорю я в темноту, и Китнисс поспешно повторяет мои слова.

О чем она думает? Не представляю. Пару раз ударяю подушку, взбивая перину, и, выбрав удобную позу, закрываю глаза.

Сон не идет. Пялюсь в потолок. Китнисс так близко: стоит только протянуть руку и я смогу коснуться ее. Прикусываю губу – плохая идея.

– Обними меня, – тихо просит Сойка, и вот теперь я очень послушный – в то же мгновение подползаю к ней поближе и обнимаю со спины. Наши тела повторяют изгибы друг друга, ее волосы ласково щекочут мою кожу. Только вот руки… Не знаю, куда их деть. Раньше я обнимал Китнисс за талию, а теперь… Там «занято».

Ее тонкие пальцы сами переплетаются с моими, и Сойка тянет наши руки вперед, накрывая живот. Под моей ладонью бьется жизнь…

Счастливо улыбаюсь, зарываясь лицом в волосы Китнисс, и уже через пару минут крепко сплю.

Пробуждаюсь от тянущего напряжения внизу живота. Причина моих страданий лежит рядом: на спине, расслабленная и соблазнительная. Ее темные волосы разметались по подушке, грудь равномерно вздымается, а одна рука подложена под голову. Я сам лежу, обнимая ее, моя голова покоится на плече у Китнисс, а нога переброшена поверх ее ног – я действительно «подмял» Сойку под себя, только это больше похоже на защиту, чем на проявление власти.

Приподнимаюсь на локте и всматриваюсь в лицо Китнисс. Провожу тыльной стороной ладони по ее щеке, перемещаюсь чуть ниже – к шее, к ключице, останавливаюсь возле тонкой бретельки ее ночнушки. Облизываю губы от волнения: я чувствую себя воришкой, которого могут разоблачить, но риск – дело благородное. Подцепляю тесьму и тяну в сторону. Удача на моей стороне: ткань сползает, открывая моему взору аккуратный бугорок ее груди.

Выдыхаю струйку теплого воздуха, и тело Китнисс отвечает мне, собираясь в твердую вершинку. Улыбаюсь, бросая еще один взгляд на лицо спящей девушки, и тянусь к ее груди. Захватываю ее губами, провожу языком по гладкой коже. Сойка сонно потягивается, инстинктивно поворачиваясь ко мне.

Становлюсь раскованнее и кладу руку на самую границу ночного одеяния. Скольжу выше, пробираясь под ткань. Мои пальцы настойчиво пытаются пробраться между ее ног, стараясь ощупать внутреннюю сторону девичьих бедер.

Китнисс просыпается внезапно. И в отличие от моих уже распоясавшихся мыслей, я получаю не поощрение своим ласкам, а звонкую пощечину, нарушившую утреннюю тишину. Сойка упирается руками мне в грудь и яростно отодвигается.

– Отпусти! – требует она, выбираясь из моих объятий и вообще соскальзывая с постели. Поправив ночнушку, Китнисс замирает у окна, пронзая меня тяжелым, укоризненным взглядом.

Я разочарован и обижен. Сойка опять ускользнула из моих рук. Из глубины моего сознания поднимается волна гнева – я заслужил, чтобы Китнисс принадлежала мне. Да и мое тело настойчиво требует выхода скопившейся энергии. Вероятно, это приступ, но поразмыслив, я решаю, что рано или поздно, «это» произойдет между нами, так зачем оттягивать неизбежное?

– Иди сюда, – ледяным тоном говорю я и про себя думаю, что если у девушки есть хоть капля мозгов, она подчинится.

Видимо, в ее голове совсем пусто, потому что, упрямо вскинув подбородок, она произносит уверенное:

– Нет.

Недоверчиво приподнимаю бровь и повторяю приказ. Злюсь, но зачем-то даю ей второй шанс. Я намерен переспать с ней, и для нее же лучше, если мы все сделаем по взаимному согласию.

– Я сказал, иди сюда, Китнисс.

Мой голос теперь звучит жестче, в нем открытая угроза, но Сойка отказывается повиноваться.

– Ты обещал, что не будешь насиловать меня, – напоминает девушка, прикрываясь этим как щитом.

Недовольно хмурюсь. Она права, только… Настойчивое желание, которое контролирует сейчас мое тело, плевать хотело на мнение Китнисс. Когда-то я носился с ее «не хочу», как дурень со ступой, вот так же изнемогая от желания, но не смея даже пальцем коснуться любимой девушки. А она потом беззаветно отдавалась Хоторну…

– Раз… – начинаю я отсчет, собираясь получить «свое» в любом случае.

Китнисс недоверчиво наклоняет голову, не спуская с меня глаз.

– Два…

– Пит, не делай этого… – предостерегает Китнисс. Да только кто слушает курицу, которую приготовили на ужин?

– Три… – проговариваю я, резко соскакивая с места.

Реакция Сойки мгновенная: она бросается мне наперерез, проскальзывает под рукой и, даже запнувшись о кресло, успевает заскочить в ванную и захлопнуть за собой дверь «до» того, как мне удается поймать ее. Оказавшись у запертых дверей, колочу по ним кулаком.

– Открой! – кричу я. – Только хуже будет!

Ответом мне оказываются глухие всхлипывания с той стороны.

Первая мысль – сломать несчастную преграду. Однако вместо этого я чувствую, как силы покидают меня. Обида начинает преобладать даже над желанием близости. Китнисс снова сбежала. В очередной раз наглядно продемонстрировала, насколько я ей безразличен.

– А ведь ты говорила, что любишь меня… – думаю я, и только после понимаю, что произнес это вслух.

Снова слышу всхлип, на этот раз громче остальных.

– Я, правда, люблю тебя, Пит, – негромко говорит Сойка из-за двери. – Но я не хочу, чтобы все у нас было… так.

– Как? – глупо спрашиваю я.

Она молчит. Не может подобрать слов? Горько усмехаюсь, она ищет, что бы такое соврать, чтобы выкрутиться…

– Черт с тобой! – горько произношу я, в последний раз бессмысленно ударяя кулаком о деревянную поверхность. – Ты и не нужна мне вовсе! – добавляю я. – К твоему сведению, есть другие, кто может неплохо согреть мою постель!

Всхлипы с той стороны затихают. Я молча смотрю на дверь. Мне кажется, Китнисс делает тоже самое, но как я могу быть хоть в чем-то уверен, когда дело касается этой девушки?

Хватаю вещи и поспешно ухожу из своей спальни.

«Вот именно, из «своей», а не «нашей»!», – мысленно говорю сам себе. У нас вообще нет ничего общего. Только ребенок. Что ж, я дождусь своего часа. «Ты еще пожалеешь, что отвергла меня. Снова».

Куда податься? Сомнений нет, и я уверенным шагом иду к Клариссе. Я еще не успокоился и мне хочется высказать кому-нибудь все, что я думаю о Сойке и ее поведении. Пока я иду, гнев немного спадает, а вот тянущее ощущение внизу живота по-прежнему со мной.

Помощница открывает после второй порции настойчивых ударов в ее дверь. Она заспанная, с соблазнительно припухшими губами и в непростительно-очаровательном полупрозрачном пеньюаре, через которое угадывается темное белье. Кровь приливает к лицу. Черт! Мое своевольное тело, похоже, собирается свести меня с ума: еще немного и я стану опасен для всех женщин, а не только для Китнисс.

Последняя разумная мысль: «Зря я пришел. Надо убираться отсюда подобру-поздорову». Реализовать это я не успеваю: Кларисса хватает меня за руку и втаскивает внутрь, захлопнув дверь. Там, где ее пальцы касаются моей кожи, ощущения похожи на ожог. Девушка, не замечая моей реакции, спокойно отходит к расправленной кровати и садится на край. Закидывает ногу на ногу.

Я сейчас закричу: эти девицы сговорились против меня?

Кларисса предлагает мне выпить чего-нибудь, и я растерянно киваю, не до конца соображая, что от меня требуется. Голова занята другим: я всерьез размышляю над тем, что подойти сейчас к помощнице и, опрокинув ее на кровать, овладеть красивым телом. Прикрываю глаза, тяжело вздыхаю. Провожу рукой по волосам, стараясь успокоиться. Кому я сделаю лучше? Только все испорчу: дружбу с Клариссой, отношения с Китнисс…

Усмехаюсь. «Отношения?», – спрашиваю я сам у себя. И все-таки я согласился жениться на Сойке, а верность – один из законов брака, который я не хочу нарушать.

– Оденься, – вслух говорю я, не решаясь снова посмотреть на Клариссу.

Я слышу ее смешок, который она, вероятно, старается скрыть, прикрыв рот рукой, но это ей не слишком удается.

– Сейчас, – отвечает наконец она. Слышу звук ее шагов в сторону гардероба, и слабый скрип двери, закрывающейся за ней.

Чтобы хоть как-то отвлечься, подхожу к письменному столу. Здесь разбросаны бумаги: исписанные листы, мелкие записочки, несколько чеков. Непроизвольно пробегаюсь глазами по всему этому разнообразию и случайно нахожу знакомую комбинацию букв: «Одейр». Нехорошее предчувствие пробирает до мурашек.

Протянув руку, я поднимаю чек с именем победителя и вчитываюсь, не веря собственным глазам. Это определенно свидетельство о купле-продаже, подтверждающее сделку на очень крупную сумму, указанную внизу. И снова возвращаюсь к строке «Товар»: Финник Одейр (Дистрикт-4).

Я все-таки сошел с ума?

Шестое чувство подсказывает, что в комнате я уже не один. Оборачиваюсь. Кларисса стоит рядом и нервно переводит взгляд с меня на чек в моих руках и обратно.

– Объяснишь? – неловко спрашиваю я. Она молчит. – Кларисса! – в моем голосе появляются требовательные ноты.

– С какой стати, Пит? – отвечает девушка, но я не чувствую уверенности. – Это мое личное дело.

– Твое и… Финника? – уточняю я.

Кларисса злится. Я не помню, чтобы я видел ее такой хоть раз. Она выхватывает у меня чек и, швырнув его в кипу других документов, запихивает все вместе в приоткрытый ящик стола.

– Не лезь в это, – говорит моя помощница, только меня не устраивает этот ответ.

Мы смотрим друг другу в глаза – кто кого переглядит. Времени проходит масса, но Кларисса сдается первой.

– Он – моя собственность. Доволен? – гневно говорит она, отходя в сторону.

– Давно? – глухо спрашиваю я. Хотя это не то, что я хотел узнать. Меня больше интересует «зачем?». И еще «как?». Как можно купить живого человека?

Вздохнув, Кларисса произносит:

– Почти три года. Я покупаю его в долгосрочное пользование: любого Победителя можно купить. Это одно из условий Игр – в той части договора, где прописаны «звездочки» мелким шрифтом.

– Он твой любовник? – вырывается у меня.

Девушка морщится.

– Ну… Нет, мы давние приятели. Считай, что я спасаю его от того, чтобы оказаться в койке какого-нибудь извращенца-садиста…

Я молча перевариваю информацию. И вдруг до меня доходит: «…любого Победителя можно купить». Я и Китнисс, мы оба победители. Выходит, что и нас… можно купить?

Словно прочитав мои мысли, Кларисса спешит меня успокоить.

– Теперь уже нет. Ты и твоя Сойка оказались большими везунчиками, чем остальные: она развязала войну, ты стал правой рукой Сноу…

Киваю. Все еще молчу. Слова не идут с языка. Я растерян.

Пока я соображаю, что сказать, в дверь настойчиво стучат. Нехотя, Кларисса идет открывать.

В коридоре стоят два миротворца.

– Президент приказал немедленно явиться в его кабинет, – сообщает один из них. – Вы оба – мистер Мелларк и вы, мисс, – обращается он к моей помощнице.

Решаю, что все случилось как нельзя вовремя: нас прервали на самом неприятном месте. Мне надо хорошенько все обдумать.

Я и Кларисса подходим к кабинету Сноу, держась за руки: играем «в пару для Президента». Меня несколько смущает группа миротворцев, расположившаяся чуть в стороне, но я не придаю этому значения. Хотя… странно. Ладно, без этого проблем хватает.

Безгласая, стоящая у дверей, распахивает их для нас, и мы входим внутрь. С удивлением замечаю здесь практически толпу: сам Сноу, Финник, Энни, Глава миротворцев и… Китнисс. Лицо Сойки напоминает маску – она видела, что я пришел, держа Клариссу за руку, и до сих пор не выпустил ее маленькой ладошки из своих пальцев.

– Чем обязан? – спрашиваю я, надеясь поскорее убраться отсюда. Подобные сборища не предвещают ничего хорошего.

– Присядьте, мистер Мелларк? – предлагает Президент, и я понимаю, что интуиция меня не подвела. Каждый раз, когда Сноу переходит на официоз – быть беде.

– Нет, спасибо, – отказываюсь я. – И все-таки? Ради чего все здесь собрались?

– Ваша свадьба с мисс Эвердин, – произносит глава государства, кивая в сторону бледной, как стена Китнисс.

– Что со свадьбой? – удивляюсь я. – Мероприятие только через несколько дней…

Президент качает головой. Финник бросает на Сойку сочувствующий взгляд. Мастерс встает со своего места, подходит к столу Сноу и, подняв со стола какую-то бумагу, протягивает ее мне.

– Свадьба сейчас, Пит, – говорит мне Глава миротворцев. – Вот документы. Тебе и мисс Эвердин нужно поставить на них свои подписи.

В легких резко заканчивается кислород.

– Что за черт? – вырывается у меня.

Я сам бледнею, ровно как Китнисс. Я не готов! Не сейчас!

– К чему откладывать? – улыбаясь, спрашивает Сноу. По моей спине бегут мурашки. Мне страшно. – Подписывайте, мистер Мелларк. Ни вы, ни мисс Эвердин не покинете эту комнату, пока документы не будут должным образом оформлены. Поздравляю с днем вашего бракосочетания!

========== Глава 29 ==========

Комментарий к Глава 29

включена публичная бета!

заметили ошибку? сообщите мне об этом:)

Обвожу взглядом присутствующих, тяну время. Сноу выглядит довольным и даже не пытается это скрыть. Президент забавляется, играя со своими любимыми зверушками – мной и Китнисс.

Мастерс, напротив, кажется озабочен чем-то. Опять проблемы с мятежниками? Мне хочется спросить, но сейчас я вряд ли получу ответ.

Финник и Энни… Вернее, Финник и Кларисса. Теперь, когда я знаю про их странные отношения, я начал замечать загадочные взгляды, которыми эта парочка обменивается между собой. Впрочем, сейчас Одейр смотрит не на мою помощницу, а на наши с ней сцепленные руки. Оказывается, я все еще не выпустил из своей хватки теплую ладошку Клариссы. Разжимаю руки, прячу их в карманы.

Наконец мой взгляд добирается до Китнисс. Присмотревшись, я понимаю, что она не столько напугана, сколько… зла? Серые глаза смотрят прямо перед собой, подбородок чуть выпячен вперед, а все тело кажется напряженным. Если бы я хоть немного верил в чувства Сойки ко мне, то расценил бы подобное поведение как проявление ревности. Усмехаюсь, как бы не так.

Снова смотрю на Сноу. Мне нужны ответы, хотя бы один, но разумно объясняющий, отчего началась спешка со свадьбой. И я, и Сойка уже согласились, покорились судьбе. Так зачем отнимать у нас последние дни?

Растолковать ситуацию берется Мастерс.

– Есть все основания полагать, что мятежники, – он бросает быстрый взгляд на Китнисс, – могут совершить теракт во время церемонии. В последние дни повстанцы не раз заявили о себе и, вероятно, не упустят шанса сделать это снова…

– Если солдаты Койн решат, что смогут похитить Сойку-пересмешницу и тем самым сорвать свадьбу, – перебивает Главу миротворцев Сноу, – мы окажемся на шаг впереди. Мисс Эвердин уже обретет свое счастье с тобой, Пит, – Президент снова переходит на дружественное обращение.

«Не смешно», – думаю я, но все-таки заставляю себя кивнуть в знак того, что не спорю с планом.

Итак, Президент не шутит. Я должен жениться на Китнисс прямо сейчас…

Вздыхаю. Что ж, в принципе, это не сложно: взять бумагу, поставить на ней свою подпись, и дело с концом. Все – я женатый человек. Не о такой свадьбе я мечтал когда-то…

Моя невеста бледна, как стена, возле которой она сидит. Пытаюсь в очередной раз перебрать в голове чувства, которые испытываю к ней. Первое, что приходит на ум – мать моего ребенка. И только после этого появляются ассоциации с ненавистью, любовью, сомнениями и даже влечением к ней. На душе становится даже легко: я справлюсь со всем этим, ведь у меня есть то, ради чего стоит бороться – малыш, моя плоть и кровь.

– Ладно, давайте сделаем это, – произношу я.

Сноу довольно кивает, а вот что меня действительно удивляет, так это слова Клариссы, которые она шепчет мне на ухо:

– Думаю, вам стоит поговорить…

Я оборачиваюсь к ней, в моем взгляде вопрос.

– Пит, все-таки это ваши последние минуты до того как… – настаивает Кларисса. – Просто поверь мне, ладно?

– Я не хочу разговаривать! – выпаливает резко Китнисс, вероятно, все-таки услышав наш разговор.

Она встает и, подойдя к Мастерсу, выхватывает из его рук бумаги. Бросает их на стол и размашистым движением оставляет свою подпись на нашем брачном документе. Прищурив глаза, я всматриваюсь в Сойку, но не могу разгадать ее эмоций. Мне все еще кажется, что Китнисс рассержена.

Пожимаю плечами и двигаюсь к ней и к Главе миротворцев. Китнисс демонстративно отходит, лишь бы я случайно не коснулся ее. Злюсь: каждый раз, когда она отталкивает меня словом или делом, я прихожу в бешенство – это замкнутый круг. Резким движением беру ручку и расписываюсь.

Все. Мы женаты.

Никаких обещаний или признаний в любви.

– Поздравляю вас, мистер Мелларк, – говорит Мастерс. – Миссис Мелларк? – он переводит взгляд на Китнисс.

Сойка упорно хранит молчание.

– Не хотите поцеловать супругу? – спрашивает меня Сноу, и вот тут эмоции Сойки все-таки пробиваются наружу.

Страх. Китнисс боится меня! Это как мед на мои душевные раны. Делаю шаг в ее сторону и, схватив за запястье, притягиваю к себе. Девушка пытается взять себя в руки, делает пару глубоких вздохов, чтобы успокоиться, но когда она так близко, маскировка бессмысленна. Я слышу, как часто бьется ее сердце.

Смотрю на губы своей жены: плотно сжатая линия рта, которая должна сообщить мне, что Сойка не намерена целоваться. Улыбаюсь, чувствуя себя победителем: «Пора покориться, дорогая!».

Я настойчив: касаюсь пальцами подбородка Китнисс и заставляю ее посмотреть на меня. Сойка старательно отводит глаза, все еще надеясь избежать поцелуя.

– Жена… – выдыхаю я и наконец получаю взгляд серых глаз.

– Пит, я не хочу… – начинает она, но я не даю Китнисс закончить. Мне надоело слушать одно и то же: что она не хочет «так». Глупая. По-другому у нас не будет.

Закрываю ей рот властным поцелуем, в очередной раз подтверждая, что в наших отношениях ничего не изменится: я буду главным. Китнисс не отвечает, просто стоит и терпит. Ждет, пока я закончу.

Отрываюсь от Сойки и сразу же отворачиваюсь. Внутри неясная горечь: ощущение такое, будто какая-то часть меня соглашается с девушкой. Я тоже не хочу «так». Встряхиваю головой и широко улыбаюсь окружающим: собравшимся не обязательно знать, что я сомневаюсь в своих чувствах.