Текст книги "Мой ангел-хранитель (СИ)"

Автор книги: _Prince of Darkness_

сообщить о нарушении

Текущая страница: 36 (всего у книги 113 страниц)

-Один приказал никого к нему не пускать, что же можно ожидать ещё от моего мужа, если он не меняет своих приказов никогда? Мне с трудом удаётся уговорить его, чтобы Локи приносили одежду и книги. Я знаю, каково моему мальчику там, по ночам я слышу его голос, как и ты, - королева опустила печальные глаза. Ей было до безумия жаль младшего сына, она скучала по нему и не могла поспособствовать его вызволению. Однако, она помогала ему, как могла, ведь и книги, и одежда, и приличная еда, и даже мебель были отправлены в камеру к заключенному по её прошению. Сама царица не раз пыталась прорваться к сыну, отослав к нему с помощью магии свою иллюзию, но маг не имел желания разговаривать с приемной матерью. -Я должна его увидеть, Ваше Величество. Я прошу вас, может быть у вас получится как-то повлиять на Всеотца. Помогите мне пройти к Локи, только вы способны мне помочь, - с надеждой промолвила Сигюн. -Нет, моя девочка. Уговоры и жалость, как ты сама сумела убедиться, на Одина не подействуют. Я знаю своего супруга всю жизнь, он очень тверд и принципиален, - Фригга покачала головой, а потом, задумавшись над чем-то, тихо добавила: - У меня есть лишь один способ, чтобы провести тебя туда, - по губам королевы промелькнула улыбка с капелькой хитринки. ========== Глава 34 ========== Он открывает глаза и снова видит перед собой этот постылый яркий свет, исходящий от белых стен, потолка, пола. Странным ему кажется подобное: он же в темнице, а устает от этого бесконечного белого света. Здесь очень тихо, хотя он точно знает, что здесь он не один. Прямо перед ним туда-сюда ходят два охранника, бдительно остерегая его камеру. Иногда слышна их речь, иногда пролетают негромкие голоса заключенных, запертых в рядом стоящих клетках. Это те самые мародеры, которых асы совсем недавно отловили в пострадавших от их деяний мирах. Теперь они отбывают свое наказание здесь, и не известно, что их ожидает в дальнейшем. Здесь не холодно, не сыро. Здесь даже слишком отличные условия для такого узника, как он. Всего четыре стены, замкнутое пространство, которое не украсят даже комнатные принадлежности: стол, на котором стоит ваза с ягодами; роскошная кровать, на которой уместятся три человека; зеркало, которое хочется разбить на тысячу мелких осколков, лишь бы никогда не видеть в нем своего отражения; кресло, обшитое синим бархатом; тумбочка с книгами, количество которых увеличивается каждый день, ведь именно каждый день любезная матушка передает их своему приемному сыну. Зеленые глаза то закрываются на миг, а то снова открываются, в очередной раз встречаясь с пустотой. На теле ещё вчера находилась липкая одежда, полу-разорванная, грязная, а сегодня ему преподнесли свежую зеленую рубашку, брюки, тапочки, коричневый жилет, для черных, как ночь, волос, что были спутаны между собой, дали расческу, которая помогла придать им более приличный вид. Он, как всегда, как с детства любил, уложил их назад. Он смотрит в зеркало, взирает на свое отражение так ненавистно, так злостно, с каким-то отвращением, будто там видит не себя, а своего врага. В кого он превратился? Ведь он был так близок к своей цели, был близок к ней ни единожды, и каждый раз всегда все рушилось, кололось на пополам, разлеталось на части. Кто он? Принц Асгарда, ставший жалким заключенным. Он потерял свой титул, потерял все, что когда-то было ему дорого, потерял свой дом, свое сердце. И что самое смешное и забавное - ему все равно. Он ничего не чувствует, кроме тоски, кроме больной пустоты и злости, переполняющих его до краев. Он берет в руки книгу. Он чувствует через бумагу, будто перед ним проплывает видение, как чуткие, нежные пальцы матери бережно выбирают для него именно эту книгу. От неё исходит запах её рук, исходит запах родной библиотеки, в которой он так любил проводить время в юности. Он снова вспоминает о Фригге, о нежной и доброй женщине, которую считает родной, которую действительно любит, хотя всячески отрекается от своих чувств. Он отказывается говорить с ней, когда она приходит, лишь шипит ей тихое "уходи", а в ответ слышит: "я люблю тебя, сынок". Затем иллюзия мамы растворяется, и Локи с трудом сдерживает подступившие слезы. Он играется с тонкими листами книги, перебирая их, вдруг находит записку. Он разворачивает её, вчитываясь в каждое слово, боясь пропустить из вида хотя бы одну букву, так аккуратно выведенную его Сигюн на измятом обрывке бумаги: "Я очень прошу, милый, держись. Я люблю тебя, мой Локи." - он перечитывает эту строчку по несколько раз. Его Сигюн, его любимая Сигюн. Он безумно скучает по ней. Он понимает, что она не заслужила быть женой узника, засаженного в клетку навеки. Локи больно от одной мысли, что она, как и он, заперта. Заперта своей безграничной любовью к нему. Она не должна страдать снова по его вине, пусть лучше будет свободна. Пусть лучше уходит, бежит без оглядки, прячется, только не остается здесь, продолжая искать выход из безвыходного положения, продолжая впустую надеяться. Тонике пальцы рвут клочок бумаги на куски, а затем кидают их в воздух. Зеленые глаза закрываются, наслаждаясь тьмою вокруг. Он сидит на полу, поджав колени к груди, сцепив руки в замок. Он начинает проваливаться в какое-то странное забытье, где роятся его мысли, не дающие покоя. Внезапно они мигом отступают, когда чья-то нежная рука невесомо и осторожно касается его плеча. Трикстер открывает глаза и видит перед собой её. Ту, которая скрашивает его сны своей улыбкой, которая держит его в этом мире, которая однажды доверилась ему, которая верит в него по сей день. Она улыбается, хотя нежные щечки исполосованы дорожками слез. Она почти дрожит, и он поднимается ей навстречу, берет её за руку и очень крепко прижимает её к себе, так, как никогда раньше не прижимал. Она замирает в его руках, поглаживая тонкими пальцами его шевелюру. Локи корит себя за то, что снова позволяет себе её обнять, за то, что снова запирает её на замок своих объятий, но он ничего не может поделать. Она сейчас рядом, и ему страшно представить даже на секунду, что он отпускает её навсегда. Видение растворятся в сознании, она исчезает из его рук, будто тает, подобно последнему снегу. Он распахивает глаза и понимает, что это был всего лишь сон. Он по-прежнему одинок, по-прежнему пуст внутри и не слышит ничего, кроме завывания жгучей тоски. Только что он прикасался к Сигюн, обнимал её крепко, а сейчас обнаруживает, что вновь сидит на холодном полу своей уютной камеры. Трикстер в какой-то момент осознает, как же слаб и беспомощен он рядом с ней, ведь даже в этом сне он должен был прогнать её, а не поддаваться своим чувствам, должен был оттолкнуть её, а не притягивать к себе, но он не смог совладать с собой... Его внимание привлекло мелькнувшее белое платье, что проскользнуло между темными стенами. Маг присмотрелся, пару секунд он ничего не видел, а потом от темноты отделилась стройная фигура девушки, облаченная в белый сарафан. Он не мог поверить своим глазам. Неужели очередной морок нашел на него, что она мерещится ему то и дело? Или же сердце настолько разрывает тоска, что и разум уже начал хандрить? Локи поднимается на ноги, видит, как она все ближе подходит к его камере, и никто вокруг не замечает её. Она в белом, точно ангел. Робкая, маленькая, милая. Это она, и ему не снится. Однако, после нескольких минут созерцания супруги, трикстер понимает, что это всего лишь её иллюзия, посланная сюда Фриггой, либо сама царица, принявшая облик его жены. Этот факт начинает выводить его из себя: мама пытается облегчить его страдания, посылая сюда всякие подарки и снисхождения. "Я бы и без этого обошелся, мне не нужна её жалость.", - думается магу, и он надевает на бледное лицо нахальную маску безжалостного безразличия. -Зачем ты сюда пришла? Чего ты хочешь от меня? Тебе так интересно наблюдать за моим падением? - едко спросил он, нагибаясь к гостье. Лицо девы, на котором только что трепетала улыбка, вдруг изменилось на недоуменное. -Локи, я... - договорить ей не дали: -Пришла поглумиться? - как бы дополнил колдун её незаконченную фразу. -Нет, - она покачала головой, чувствуя, как на глаза накатывают слезы. Маг недоверчиво косился на явившуюся девушку. -Ты - всего лишь очередной фокус Фригги. Неужели ты думаешь, что от этого сюрприза мне станет легче, мама? - последнее слово маг будто выплюнул. -Нет, Локи, это не фокус. Это я. Я пришла к тебе, - Сигюн вплотную подошла к клетке, а потом, сделав очередной шаг, проникла сквозь непробиваемое стекло, опутанное золотой, магической сетью. -Ты? - Локи пристально взглянул в глаза девушки, такие манящие, блестящие, родные и теплые. Он не видел её какие-то месяцы, а внутри уже все съела тоска по ней. Локи до сих пор удивляется, как же он существовал весь год на той ужасной планете Читаури, не видя жены так долго. - Зачем, Сигюн? Зачем ты это делаешь? - маг отстранился от девушки. -Я не могла пробиться к тебе. Всеотец отдал приказ никого к тебе не пускать. Фригга помогла мне выбраться сюда, я... - отвечала она тонким голосом... -Тебе здесь нечего делать! Это место не для тебя, Сигюн. Лучше уходи, - маг повернулся к ней спиной. Он мерил шагами комнату, а она прослеживала его движения, она пыталась разглядеть в выражении его лица хотя бы какие-то черты неподдельной радости, которую маг так умело скрывал. -Что? - Сигюн смотрела на мужа и не узнавала его. Взгляд его зеленых глаз был настолько холодным, что девушку пробивала неистовая дрожь. -Почему ты так со мной? -Я сказал: уходи! - его крик раздался, казалось, на все подземелье, а искаженное злостью лицо заставило слезы политься сильнее. Девушка смотрела на него с застывшим в глазах ужасом. Его слова до глубины души ранили её. Зачем он снова прогоняет? Почему не хочет говорить? Разве хотя бы однажды она причинила ему боль? -Ты причиняешь мне боль тем, что любишь меня, - он посмотрел на неё, читая её мысли, отвечая на её вопросы. -Я не могу видеть, как ты страдаешь, милая. Я видел это на свободе и вижу это даже сейчас, в заключении. Все твои слезы, что ты когда-либо проливала, связаны со мной. Теперь все закончилось, Сигюн. Теперь ты должна меня оставить, слышишь? Оставить навсегда. -Нет, нет, нет. Как ты можешь так говорить? - Сигюн не верила своим ушам, не хотела даже верить, не хотела даже слушать того, что он говорит. -Это ради тебя. Я люблю тебя и поэтому хочу, чтобы ты была свободна. Теперь я - никто, я до конца своих дней останусь в этой тюрьме, ты и я знаем об этом лучше других, возможно, меня и вовсе отправят на смертную казнь... -Нет! Замолчи! Этому не бывать! - прикрикнула Сигюн, обрывая страшную речь, которую порывался сказать муж. -Я найду способ вытащить тебя отсюда, - прошептала она, заглядывая в его изумрудные глаза, где потух огонь, где ничего уже не осталось, где все погасло и погибло, как и в душе девушки. В его глазах она увидела лишь свое отражение. -Как? Снова начнешь унижаться перед Одином? Я не позволю тебе ползать на коленях всю свою жизнь! Тебе пора принять и понять, что все закончилось, - слова мага пробили её ядовитой стрелой. Она никогда не думала, что эти слова будут однажды звучать так страшно. Она обреченно закрыла глаза и опустила голову, ожидая, когда внутри все успокоится, а слезы немного утихнут. Она ощущала на себе его взгляд, слышала его дыхание. Не открывая глаз, она тихо начала говорить: -Я никогда не смогу выполнить то, о чем ты просишь. Я не смогу разлюбить тебя, забыть или оставить. Скоро на этот свет появится тот, кто очень сильно будет похож на тебя. На слова супруги маг недоуменно сдвинул черные брови. -Я жду ребенка. Нашего ребенка, Локи. - Одинокая слеза вновь скатилась по её щеке. Маг опустил взгляд на её округлившийся животик, который не заметил сразу, который вообще не заметил. Он осторожно приблизился к девушке. А вот и снова неуверенный огонь плещется в его очах, будто кто-то очень заботливый только что зажег в плотной тьме долгожданную свечу. На пухленьких губах Сигюн играла легкая улыбка, ведь она слышит, как сильно и волнительно забилось сердце колдуна, когда он осознал полную суть произнесенной ею фразы. Все слова, все прошлые сказанные и несказанные мысли вмиг исчезли из его головы. На какую-то минуту он забыл обо всем, мир заключения вокруг него разрушился, и он видел перед собой лишь Сигюн, которая носит под своим сердцем его первенца. Трикстер аккуратно протянул руку, вопросительно посмотрел на девушку, как бы спрашивая её разрешения. Сигюн мягко улыбнулась и кивнула головой. Локи положил ладонь на её выпуклый живот, но ощутить её тело не смог, пальцы прошли сквозь девушку. Золотистое свечение окутало её, и Сигюн начала растворяться в воздухе. Её иллюзия сплыла, и последнее, что Локи видел, так это улыбчивые глаза супруги, наполненные слезами счастья. Все исчезло. Образ Локи минуту назад стоял перед ней, а сейчас он потерялся в огне, который позже погас. Разум Сигюн вернулся в реальность, она обнаружила себя в комнате Фригги, а сама царица стояла рядом. По щекам Сигюн безостановочно текли слезы, а пальцы сжимались в кулаки. Она вздрогнула, когда рука королевы коснулась её плеча. Больше она не могла держаться - встреча с мужем принесла ещё больше боли, чем билось об её сердце раньше. "Все закончилось. Все закончилось.", - слышала она его слова, словно он стоял рядом и твердил ей их на ухо. Как было страшно, как было невыносимо слышать подобные слова. Разве может все закончится, если скоро на свет родится его малыш? Сигюн почему-то черпала силы именно из этой мысли, из этого предстоящего события, какой-то внутренний голос, который не говорил с ней ранее, подсказывал, что с рождением младенца все изменится к лучшему. Так ли это?.. Время покажет... ...На исходе был уже седьмой месяц беременности, седьмой месяц с тех пор, как Сигюн узнала о войнах во всех девяти мирах. Войска Асгарда все ещё находились в Льёсальвхейме, все ещё обороняли мирных жителей, все ещё восстанавливали прежнее содружество. Это давалось могучим асам не так уж легко, несмотря на то, что с ними был Тор. За последние два года, пока восстанавливали Бифрост, накопилось множество недругов, которые беспощадно убивали невинных людей, грабили населения, устраивали мелкие разрухи, воевали с беззащитным народом. Теперь их превосходство заметно уменьшилось, учитывая, что асы отловили многих, а ещё больше - убили. До солнечного Асгарда лишь долетали обрывки новостей, что черные вороны несли на своих крыльях. Никому Всеотец не говорил, как продвигаются дела, но все знали: если он спокоен, значит, все идет так, как должно быть. Ещё два мучительных месяца прошло. Сигюн уже было сложно передвигаться, - довольно внушительный живот оттягивал её тело - но для девушки это была приятная тяжесть, она бережно вынашивала ребенка в своем чреве, хорошо питалась, соблюдала определенный режим, но всегда скрывала за доброй полуулыбкой свою страшную печаль, мучительную тоску, разрывающую на части и душу, и плоть. Никто в Асгарде не мог даже знать, что под сердцем, кроме младенца, Сигюн носит ноющую рану, которая кровоточит каждую ночь, проливаясь жгучими слезами. И стоит ли говорить, о ком плачет бедная ванка? Последняя встреча с Локи два месяца назад запомнилась ей как просвет в этой бесконечной тьме, в которой она заблудилась, потерялась, несмотря на то, что муж был с ней груб. Больше он не посылал ей сны, не посылал заговоренных зверьков и птиц, у которых глаза светили зеленым. Локи словно вселял в них частичку своей души, а затем отправлял любимой жене. Сигюн днями и ночами строчила ему письма, пересылая их с добрым охранником, который так сильно опасался, что его засекут, но не мог отказать страдающей девушке. Только вот ответы от супруга не приходили. -Не поступай так со мной, я прошу, - взывала она, обращая взгляд в пустоту. -Ты знаешь, что по-твоему все равно ничего не случится. Я не уйду. И я умоляю, не гони нас, - её гладкую щеку рассекает прозрачная слеза, которая падает на подол её кремового платья. Внезапно она слышит, как скрипит дверь покоев. Девушка с легким испугом оборачивается и видит топающего к ней черного котенка, который не смело перебирает маленькими лапками и пискливо мяукает. Сигюн пару секунд недоуменно смотрит на животное, а потом, замечая, что глаза его искрятся изумрудным, понимает, зачем и от кого явился сюда этот комок шерсти. Девушка улыбается сквозь слезы, берет котенка на руки и приглаживает на своей груди. Он нюхает её лицо, тыкаясь в него влажным носиком, словно силится поцеловать. В его изумрудных глазах Сигюн заметила какое-то необычное подобие улыбки, печальной, сожалеющей улыбки, будто он извиняется за что-то. Девушка улыбается в ответ, целуя котенка в мохнатую, черную макушку, а тот осторожно спускается на её живот, невесомо ступая лапками. А после, тихо мурлыча, сворачивается клубочком и засыпает, передавая тепло своего тела беременной девушке и её младенцу. -Локи. Мой Локи, - трепетно произносит Сигюн, приглаживая пушистую черную шкурку котенка. ...-Есть какие то известия от Тора? Что говорят вороны? - Фригга стояла возле трона Одина, сверля мужа взволнованным и в то же время испытующим взглядом. -Положение альвов стало лучше после внедрения асгардских войск, однако мародеры плодятся, словно мухи. И пока их мир не будет полностью отчищен от вражеских полчищ, Тор и наши воины останутся там. Они будут стоять до последнего, - мрачно говорил царь.