Текст книги "Кровавый круг"

Автор книги: Жером Делафосс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 22 страниц)

28

Расположенный на берегу озера Киву город, казалось, полз, понемногу поднимался, подтачивая окрестные холмы. Шум клаксонов, беспорядочные грунтовые дороги, здания из бетона или бараки с крышами из рифленого железа – таким был типичный африканский город, похожий на все остальные, если не считать, что земля здесь была черной, как ночь, а воздух густой, с тяжелыми запахами, казалось, кишел миллионами ничтожно малых мошек. Посмотрев в направлении гор, Натан заметил темный величественный силуэт, который вырисовывался вдалеке. Эти миллионы точек были не насекомыми, а клубами пепла, выброшенного гигантским вулканом Ньирагонго. [41]41
  Ньирагонго– действующий вулкан в группе Вирунга в Заире, к северу от озера Киву. Высота 3470 метров. Это стратовулкан, имеющий форму правильного усеченного конуса с колодцеобразным кратером диаметром около 1 км, на дне которого находится огненно-жидкое лавовое озеро. На северных и южных склонах имеются два боковых более древних кратера. С 1927 года вулкан проявляет почти непрерывную, хотя и неравномерную активность, ограниченную пределами главного кратера.


[Закрыть]

В гостинице «Старлайт» – здании с бело-зеленым фасадом в окружении пышного сада, где стояли маленькие бунгало, Натана проводили в номер, который располагался в левом крыле. Это была простая и чистая комната, меблированная письменным столом и двойной кроватью, с маленькой террасы открывался вид на озеро Киву. Натан принял душ, переоделся и занялся делами. Необходимо было найти людей, которые могли бы рассказать о лагере Катале. Собрать максимум информации, различных мнений, чтобы объективно представлять ситуацию.

Хотя события произошли восемь лет назад, несколько неправительственных организаций все еще оставались в городе, и некоторые из их служащих, возможно, участвовали в операции по спасению людей. Французские и бельгийские специалисты тоже могли оказаться полезными. Но ему нужно было придумать надежное алиби, чтобы лавировать между этими объединениями, не выдавая своей настоящей цели. И у него была одна идея. В телефонном справочнике он нашел координаты местного филиала Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ). С ними он решил связаться в первую очередь.

Офис ВОЗ занимал нижнюю часть канадской гражданской базы, расположенной вблизи великолепного отеля «Карибу». Он пошел туда пешком по единственной асфальтированной дороге города, прямой линии, которая соединяла зажиточные кварталы с аэропортом. Повсюду был виден ущерб, причиненный ливнями. Улицы Гомы были залиты гигантскими грязными лужами, в которых среди прочего мусора плавали трупы коз и бродячих собак.

Помещения, смежные со скромной больницей, похожи были одновременно на семейный пансионат, склад и гараж. Натан пробился сквозь толпу, которая спешила в медицинский диспансер и вошел в приемное отделение, откуда его проводили в кабинет «хозяйки».

Доктор Финди Виллемс была цветущей крупной женщиной лет сорока, с очень темной кожей. Она была одета в платье из цветной африканской набивной хлопчатобумажной ткани, у нее была очень короткая стрижка и исполненное благородства лицо, казалось, высеченное из глыбы базальта. Она поприветствовала Натана искренним рукопожатием и предложила ему присесть.

– Чем могу быть вам полезна, господин…

– Натан Фал. Благодарю вас за то, что вы меня приняли. – Я журналист, веду расследование по процессам Международного уголовного трибунала по Руанде. Я интересуюсь участниками геноцида хутус, которые на сегодняшний день пока еще находятся на свободе, – выдал Натан заранее заготовленную ложь.

Хотя и немного рискованное, это алиби давало ему отличное прикрытие, чтобы посещать различные места и выяснять интересующие его сведения.

– На какую газету вы работаете?

– Я внештатник. Продаю репортажи тем, кто больше заплатит.

– Рискованно так работать.

– Я никогда не любил комфорт… Это также залог некоторой свободы слова.

– Понимаю… Вы знаете, кого именно вы разыскиваете?

Натан задержал дыхание. Ему нужно спокойно увести ее от этой темы. У этой женщины есть власть и контакты, которые позволят ему благополучно довести расследование до конца в этой стране в разгаре гражданской войны. Он не имел права на ошибку.

– Я только начал расследование, таким образом, я отвечу на ваш вопрос отрицательно, у меня нет точных имен. Однако мои поиски ориентированы на идеологов и руководителей ополчений, которые, кроме преступлений, совершенных против тутсис на руандской территории, преследовали и убивали хутус умеренных взглядов прямо в лагерях района Гомы.

– Они многочисленны, многие уехали в Европу или Канаду, другие остались в Киву. Но мне хотелось бы вас предостеречь, эти преступники знают, что им грозит, и постоянно находятся в боевой готовности. Расследуя это дело, вы идете навстречу крупным проблемам.

– Я понимаю. Но у меня имеется некоторый опыт в таких делах.

Финди Виллемс подняла брови и улыбнулась:

– Я в этом не сомневаюсь.

Натан не отреагировал на намек – гематома и шрамы еще проступали на его лице.

– Думаю, ваши аргументы интересны. Эти люди серьезно злоупотребили положением в стране и заслуживают, чтобы их разоблачили. Таким образом, я расположена вам помочь, но вы должны сказать как.

Теперь следовало убедить ее связаться с некоторыми активными участниками катастрофы, и первый тур будет выигран. Он тотчас же заговорил:

– Я бы хотел встретиться с любым человеком, работавшим в лагерях в июле 1994 года.

– В каких лагерях? Их были десятки.

– Я думал о самом крупном…

– Кибумба, Катале, Мугунга?

– Катале.

– Не уверена, что в Гоме или в ее окрестностях остался хоть один член неправительственной организации из присутствовавших здесь в 1994 году. Что касается рабочей силы, которую набирали из местного населения, многие остались без работы после отъезда гуманитарных команд. Они, вероятно, все еще здесь, но в Гоме около трехсот тысяч жителей, и, мне кажется, будет трудно их разыскать. Зато…

– Да…

– Не знаю, что это может дать, но есть другие хутус, я говорю не о тех, кого вы ищете, а о самых лишенных, о людях, которые так и не возвратились домой, либо потому, что им было некуда идти, либо из страха преследования Руандским патриотическим фронтом, РПФ. Два лагеря так и не были покинуты по-настоящему. Сегодня эти трущобы населены призраками… Один из них – это Катале. Там вы и найдете этих бедняг.

– Вы думаете, я могу им довериться?

– Думаю, они много потеряли в этих массовых убийствах. Им осточертело слушать умные головы, которые восхваляли «окончательное решение» [42]42
  «Окончательное решение»– нацистский план геноцида евреев и цыган. Выражение также применяется для обозначения истребления других групп населения по расовым, национальным, этническим или религиозным признакам.


[Закрыть]и обещали им Эдем, как только тутсис будут устранены. Полагаю, что они вынесли из этого некоторую горечь.

– Каким образом я смогу отправиться туда? – спросил Натан.

– Вам нужен пропуск. Регион заполнен военными ополчениями. Объединение в защиту конголезской демократии, май-май… это абсолютно потерянные молодые люди, часто пьяные или одурманенные наркотиками, которые совершили самые страшные преступления. Без разрешения на перемещение, выданное их властями, они, не сомневаясь, убьют вас из-за пачки сигарет.

– Где я могу достать себе такой документ?

Финди Виллемс снова подняла брови, на этот раз от неожиданности.

– Вы хотите сказать, что у вас нет никаких связей?

– Никаких.

– Когда вы хотели бы туда поехать?

– Как можно скорее… завтра?

– Хорошо, я посмотрю, что могу для вас сделать. Это примерно в тридцати километрах к северу, но вам придется самому найти машину.

– Не беспокойтесь об этом.

– Если вы туда доберетесь, в деревне Кибумба находится бельгийская католическая миссия, ее возглавляет отец Спрайет. Это человек в возрасте, с тридцатилетним опытом жизни в африканской глубинке. Он, вероятно, сможет вам помочь с жильем и поисками гида. Скажете, что вы от меня.

– Очень хорошо.

– Итак, господин Фал… я прощаюсь с вами до завтра.

– Еще кое-что…

– Говорите…

– У нас есть архивы, касающиеся переселения?

– У нас должны были сохраниться отчеты наших сотрудников за тот период времени.

– А можно будет их просмотреть?

– Не думаю, что с этим возникнут проблемы. Но я должна найти их, а я очень занята в эти дни. Я приготовлю документы к вашему возвращению.

– Доктор… как я могу вас отблагодарить?

– Ни в коем случае! Позвоните мне завтра ровно в 9 утра.

29

Четыре крупные черные печати внизу пропуска, врученного ему лично доктором Виллемс, давали лишь очень относительную гарантию, что его не убьют во время поездки в Катале. Если документ и защищал от официальных войск, то не мог обезопасить от беспредела вооруженных банд, которые свирепствовали в регионе…

Натан аккуратно свернул документ, положил его в рюкзак вместе с паспортом и посмотрел на часы: одиннадцать утра. Гуманитарный грузовик был единственным транспортом, который он нашел, чтобы преодолеть первый этап пути и добраться до католической миссии отца Спрайета. Отъезд через полчаса от бельгийской гражданской базы. В «Прекрасной хозяйке», главном магазине города, он запасся двумя бутылками минеральной воды, плиткой шоколада, печеньем и тонкими свечами.

Ни одна легковая машина не рискнула бы поехать в этот регион в это время года, когда каждую минуту небо могло обрушить на землю ливень. Дорога, которая вела к Кибумба, шла по склону горы, и только стальные монстры наподобие вездеходного грузовика могли избежать риска быть унесенными потоками грязи.

Натан представился шоферу, который направил его к просторному контейнеру, покрытому чехлом из защитной ткани. Видимо, он не один собирался ехать в Масиси. В тени ящиков с медикаментами, сумок с рисом, клеток живностью и тюков Натан увидел мужчин и женщин, завернутых в цветные ткани, которые прижимались друг к другу. Бескровные лица, печальные взгляды и нищенская одежда. Натан прошел в глубь и сел рядом.

Они приехали в Кибумбу вечером. Натан пошел к поселку из хижин из глиносоломы. Маленькая деревушка, затерянная среди вулканических выступов, располагалась на просторном скалистом плато на краю дороги. По мере того как он приближался к хижинам под безразличным взглядом взрослых, дети и подростки спешили окружить его хороводом. Самые отчаянные оспаривали права понести его сумку. Когда круг замкнулся, Натан остановился и спросил, где находится католическая миссия. Вопрос развеселил их.

– Уходите отсюда, банда макак! – раздался позади него громогласный голос.

Это был белый человек, с зеленоватым иссушенным лицом, в бесформенной парусиновой шляпе. Его рот был тонкой пурпурной ниточкой, а контуры глаз казались обведенными карандашом для бровей. Маленький деревянный крест на кожаном шнурке свисал с его худой шеи. Дети расступились.

– Кто вы? – обратился к Натану человек с крестом.

– Натан Фал, я прибыл из Гомы. Это доктор Виллемс… вы отец Спрайет?

– Идите за мной, поговорим в церкви! – заявил человек, не потрудившись ответить.

Мощный раскат грома потряс сумерки.

Они шли между хижинами и остановились перед скромным сооружением из белого и голубого цемента, над которым возвышался гигантский крест. Миссионер отодвинул занавеску, которая заменяла дверь, и пригласил Натана пройти в храм.

– Слушаю вас, – сказал он, садясь на лавку для прихожан.

– Я журналист и веду расследование об исчезновении руандских беженцев, которое произошло в лагере Катале в июле 1994 года, – начал Натан.

– Что вы подразумеваете под исчезновениями?

– Я говорю об отдельных людях: мужчинах, женщинах, детях, которые исчезли и их следов так и не обнаружили. Вероятно, они были похищены.

Отец Спрайет слушал внимательно.

– Похитили, вы говорите?

– Вначале я подумал о сведениях счетов между хутус, но я отбросил эту гипотезу и скорее склоняюсь к…

Перед ним возник образ маленькой девочки, рыдающей на руках у Роды. Демоны, с белыми руками…

– К?..

– Скажем, некоторые детали заставляют думать, что эти исчезновения не обязательно были связаны с геноцидом.

– О чем вы думаете?

– В этом деле был свидетель, очевидец. Маленькая девочка.

– Маленькая девочка… и что видел этот ребенок?

– Она говорила, что ее отца забрали демоны, которые, вероятно, были уроженцами Запада.

– Западные демоны… очень интересно… а зачем они похитили ее отца?

Иронический тон миссионера не нравился Натану.

– Если бы я это знал, отец мой, меня бы здесь не было.

– Таким образом, вы хотите это разузнать…

– Я хочу расспросить тех, кто остался в Катале.

Новый раскат грома заставил задрожать стены церкви, дождь застучал по железной кровле. Отец Спрайет встал и направился к алтарю. Его взгляд остановился на огромном распятии, представляющем Христа с африканскими чертами.

– Знаете, сколько историй о дьяволах, демонах и духах мне рассказывают каждый год? Африка – это земля легенд, и ее жители полны всевозможный суеверий, с которыми я борюсь каждый Божий день.

Натан не смог удержаться от улыбки, представив себе тщедушного отца Спрайета святым Михаилом, поражающим дракона.

– Люди исчезли, и я не верю, что человек, который сообщил мне об этих фактах, подвержен влиянию этой культуры.

– Хорошо, оставим эти рассуждения, но позвольте задать вам вопрос. Вы имеете представление о том, что произошло здесь в 1994 году? Вы знаете, что пережили эти люди, выжившие или убийцы, виновные или невиновные, которые вечером 13 июля разбушевались, словно красная река. Их тела и души запачканы кровью их братьев, чтобы вернуться плакать и умирать на лаве наших вулканов? Видели ли вы их лица, потерянные взгляды, в которых танцуют демоны, смерть и ненависть? Я был там, я видел, как ужас появился из-за холмов, которые прежде называли Эдемом. За несколько дней регион погрузился в невероятный хаос, в тысячу раз хуже, чем то, что мы видим сегодня. Истребляли и здесь, и там. Агония, грабежи, изнасилования, убийства были нашей ежедневной участью. И вы полагаете, что на этом все остановилось? Нет, господин Фал, меньше чем через неделю на них обрушилась холера, словно бедствие из Ветхого Завета. Они умирали один за другим перед нашими бессильными взорами, питая землю своими несчастными телами. Я хочу вам сказать, что здесь мы живем рядом со смертью. Даже в относительно мирное время она здесь, таится в тени, готовая в любой момент забрать вас. Треть населения этой страны больна СПИДом, мятежники каждый день убивают десятки людей, а самые жестокие вынуждают туас, пигмоидное меньшинство, убивать, расчленять и есть своих собственных детей, уже не говоря о животных, крокодилах, змеях, гиппопотамах… Сходите прогуляться вдоль наших рек, и вы увидите смерть в вырванных руках, вздутых животах, пустых глазах трупов, которые уносит течением. Колонизаторские нации, вероятно, несут ответственность, я этого не отрицаю, но знайте, что здесь вы прежде всего в мире дикарей, мире, где западной мысли нет места. Проходя мимо, смерть с косой не оставляет никаких следов, их съедает, поглощает земля, и убеждения тоже. Исчезновения, о которых вы говорите, молодой человек, – это капля в безграничном море ужаса, который разорвал и еще будет мучить эти земли, где Бог умер. Поверьте мне, когда я говорю, что вы теряете время и что потерянные души из лагеря Катале вам не помогут…

Видимо, призраки все еще бродили в сознании старого человека, но было ясно, что Спрайет ему ничем не поможет.

– Если эти исчезновения действительно имели место, если преступления были совершены, а у меня есть веские причины этому верить, тогда виновники должны быть разоблачены. Я допускаю, что такой опыт, как ваш, мог привести к фатализму, но не думаю, что смерть когда-либо может рассматриваться с холодным равнодушием. Я пролетел тысячи километров, чтобы понять, что тут могло произойти, я не могу отказаться. Завтра я пойду в лагерь. Могу ли я рассчитывать на вашу поддержку? – спросил Натан.

– Поступайте, как вам угодно. Теперь у меня дела, до свидания, – ответил старик и направился к выходу.

– Так могу я рассчитывать на вашу помощь? – переспросил Натан.

– Вы можете переночевать в диспансере, в глубине деревни, дети покажут вам дорогу. Что касается вашего расследования, я должник доктора Виллемс. Кто-нибудь приедет за вами на машине завтра утром, за бензин и шоферу заплатите сами. Будьте готовы к шести часам.

30

Натан проснулся перед рассветом. Вымылся под струйкой воды, которая капала из трубы в ванной, надел полотняные брюки, футболку, походные ботинки, собрал рюкзак: фотоаппарат, фонарь «Меглайт», наличные деньги, блокнот для записи и нож. Запер дверь комнаты и вышел из диспансера.

Все было бледно-голубым, так что земля и небо казались раскрашенными одной и той же акварелью. Натан обошел деревню. Ни одного движения. Ни звука. Все спали. Он направился к высокому скалистому мысу, который нависал над долиной.

Накануне вечером, после встречи со священником, он добрался до своей маленькой комнатушки с пожелтевшими стенами, в которую поставили походную кровать и эмалированный таз. Дети, которые ожидали его перед долиной, чтобы он от них не ускользнул, проводили его к маленькой лавочке, расположенной на краю деревни, где он поужинал козьим мясом, приготовленном на вертеле, маниоковым тестом, жареными бананами, – все было обильно полито соусом из жгучей паприки. Улыбающиеся жители Кибумба приходили справиться о причине его визита или просто на него посмотреть. К девяти часам, шатаясь от усталости, Натан поблагодарил своих гостей и ушел. Ночь была беспокойной. Два раза он просыпался от ощущения чьего-то дыхания, бродящего вокруг него. Он зажигал свечу, но, убедившись, что комната пуста, возвращался к своим снам. Вероятно, это было следствием вчерашней проповеди… Призраки миссионера забрели к нему.

Отец Спрайет был кое в чем прав: шансы, что беженцы из Катале о чем-нибудь вспомнят, ничтожны. В его памяти возникли изуродованные трупы со Шпицбергена. Почти десять лет отделяли экспедицию «Полярного исследователя» от переселения хутус, и, хотя он пока двигался на ощупь в этом новом расследовании, он чувствовал, что, кроме него самого, невидимая, тончайшая нить соединяла эти две тайны.

Голос прошептал:

– Привет…

Натан повернулся. Молодой человек с продолговатыми миндалевидными глазами, скрестив руки, держался в тени тропического дерева.

– Что тебе нужно? – спросил Натан.

– Отец Дени вызвал меня радиограммой, он попросил тебя проводить…

Это был робкий мальчишка, лет восемнадцати, не больше, с длинным хрупким, искривленным телом, из-за чего походил на странную цаплю. Черты его лица были тонкими, а натянутая на изможденном лице кожа казалась такой же голубой, как заря. На нем была белая, безупречно выглаженная рубашка, черные брюки и сандалии.

– Как тебя зовут?

– Юма.

– Здравствуй, Юма. Я Натан.

– Ты хочешь пойти в Катале, поговорить с людьми?

– Да.

– Нужно заплатить за бензин.

– Я знаю, священник предупредил.

– Шоферу тоже нужно заплатить.

– Не беспокойся. Поехали.

Красно-белый джип медленно покатил по грязной дороге без покрытия. По словам доктора Виллемс, дорога от Кибумба до лагеря Катале занимала полчаса, но Натан понял, что это время, рассчитанное в сухой сезон, увеличивалось вдвое в сезон дождей. Машину вел молодой гид, абсолютно бесстрастный и молчаливый. После часа езды и двух военных заграждений, где Натан расстался с несколькими пачками конголезских франков, они достигли новой деревни, еще более крупной и просторной, чем Кибумба. Натан подумал, что эта дорога и ведет в лагерь, но перед рыночной площадью, полной народа, товаров и резких запахов, машина повернула на узкую улочку.

– Куда мы едем? – спросил Натан Юму.

– Мы едем за разрешениями.

– Какими разрешениями?

– Чтобы идти в лагерь.

Натан достал из сумки бумагу с печатями.

– Оно у меня есть. Не нужно. Разворачивайся.

Юма внимательно рассмотрел документ и возразил:

– Эти приходят из Гомы. А нужно разрешение начальника зоны.

– Подожди, полагаю, мы друг друга плохо поняли. Мне наплевать на эти разрешения и на твоего начальника зоны, из-за которых мы потеряем целый день. Езжай назад, пожалуйста!

– Это обязательно, и потом, это хорошо, если ты встретишься с главой зоны.

– Да? И почему?

– Потому что это бывший военный, он был капитаном в армии. Это он командовал патрулями наблюдения на границе в июле 1994 года. Капитан Эрмес, он знает много вещей…

Юма остановился рядом со сверкающим внедорожником, припаркованным перед единственным основательным сооружением в квартале. Куб из железобетона, над которым возвышалась гигантская спутниковая антенна. Перед входной дверью были сложены мешки с песком.

Эрмес Кахекуа, жирный и некрасивый человек, в обществе двух женщин удобно устроился на диване, обитом потертым красным бархатом. Они смотрели телевизор. На столике стояли большие пустые бутылки местного пива.

– Добрый день, господа, садитесь. Чем обязан?

Натан и Юма устроились в разномастных креслах. Юма объяснил причину визита.

– Откуда вы приехали, господин…?

– Натан. Я француз.

– А, Франция. Я знаю Францию, я получал там военное образование, в 1996 году. В Пуатье. Я ездил в Футуроскоп, привез оттуда великолепную майку; вы там были?

– Не имел такого счастья. Простите меня, капитан, но мы спешим.

Эрмес изобразил подобие улыбки.

– Итак, вы желаете получить разрешение… Регион опасный, вы знаете… В данный момент там промышляют май-май…

– Мы это осознаем, капитан, и сумеем доказать вам свою признательность, – снова вмешался Юма.

– Хорошо, желаете что-нибудь выпить?

– Нет, спасибо, – отказался Натан.

– Тогда ваше здоровье!

Эрмес Кахекуа поразительно уродлив. В правой глазнице виднелось желтое, вызывающее отвращение глазное яблоко, а от огромного носа осталась бесформенная шершавая масса.

– Капитан, – снова заговорил Натан. – Вы были военным…

– Точно, офицер армии покойного Мобуту Сесе Секо.

– Вы и ваши люди были расквартированы на границе Руанды в июле 1994 года, не правда ли?

Кахекуа щелкнул языком и срыгнул.

– Вы хорошо информированы.

– Вы знаете лес и окрестности Катале.

– Это там я потерял глаз, паразит… онхоцеркоз. Маленькие мушки, которые вас кусают и…

– Могу я задать вам несколько вопросов о неожиданно возникших фактах из того времени? – прервал его Натан, выкладывая на стол купюру в двадцать долларов.

– Эй, эй, эй… – рассмеялся Кахекуа.

– Вы помните что-нибудь об исчезновениях, которые случались в окрестностях или внутри лагеря и, вероятно, не были связаны непосредственно с геноцидом? Что-либо странное, что имело бы отношение к местным поверьям?

Человек развязно улыбнулся и спросил вполголоса:

– Истории о духах?

– Да.

– Позвольте вас спросить… Правда ли, господин Натан, именно этот вопрос я уже давно себе задаю… что актеры порнографических фильмов французы?

– Сколько? – обрезал его Натан.

– Еще двадцать долларов.

Натан протянул ему еще одну купюру, и Кахекуа заговорил:

– В то время по району ходил слух. Говорили, что этот лагерь был проклят. Вулканы, которые окружают Гому, считаются нашим народом священными. Именно там живут наши божества. Говорят, что, устроившись на склонах вулкана Катале во время переселения, хутус якобы осквернили святыню. Чтобы наказать этот убогий народ, боги в гневе послали армию духов, чтобы отомстить…

– Натан, – шепнул ему Юма. – Этот человек пьян… Он тебе расскажет черт знает что…

Натан жестом остановил Юму.

– Расскажите мне об этих духах, каким образом они мстили?

Кахекуа снова срыгнул и продолжил рассказ, подкрепляя его выразительным жестикулированием.

– Говорят, что они жили под землей днем, а ночью выходили наружу и забирали хутус. Говорят, что они их расчленяли и пили их кровь.

Натан вздрогнул, услышав это откровение.

– А тела были найдены?

– Нет, не думаю, их сожрали дикие звери.

– И кто-нибудь их… видел?

– О нет… Нельзя увидеть духов… только если ты умер. Но некоторым случалось их слышать…

– Как это?

Кахекуа молчал.

Натан вытащил еще одну купюру и сунул ее Кахекуа.

– В конце геноцида, 4 июля, когда армия тутсис, Руандский патриотический фронт, обрел контроль над Кигали и Бутаре, началось массовое бегство хутус, которые опасались репрессий. Некоторые скрылись в потоке беженцев тутсис, которые направлялись на юго-запад страны через гуманитарную зону, установленную международными миротворческими силами, но больше всего сбежало к нам. Некоторые военачальники тутсис, которые не могли допустить, чтобы палачи сбежали и не ответили за свои преступления, сформировали боевые группы и отправили их вертолетом на запад, на заиро-руандскую границу, чтобы они перехватили беглецов и заставили их ответить за свои преступления. Там было только несколько тайных агентов, сотрудники французских специальных сил, и я, капитан Эрмес, со своими людьми. С 13 июля начинали прибывать первые группы беженцев. Они думали, что спасались, и расположились вдоль границы, надеясь быстрее проникнуть в Заир, но на дорогах и в лесу их поджидали настоящие эскадроны смерти. Были истреблены тысячи выбившихся из сил хутус. Никаких пыток, только быстрая казнь. Некоторые, главным образом богатые, тем не менее сумели оттуда выбраться.

– Богатые… Что вы хотите сказать?

– Ну, в лесу вы могли наткнуться либо на боевые группы Руандского патриотического фронта, либо на… проводников. Это стоило дорого. Разумеется, только самые состоятельные могли себе это позволить.

– Как действовали эти люди, кем они были?

– В начале 60-х годов XX века Руанда пережила общественную и политическую революцию, к концу которой хутус свергли монархию, взяли власть в свои руки и добились независимости для страны. Именно тогда начались первые массовые убийства. Больше двадцати тысяч «иньензи», тараканов, как в то время уже называли тутсис, погибли. Некоторые остались, другие бежали в соседние страны: Бурунди, Уганду и Заир. Точно так же Руандский патриотический фронт, военные ополчения хутус поджидали беженцев на границе. Тогда установилась система просачивания через границу, и тутсис, подобно вьетконговцам во вьетнамскую войну, которые делали это, чтобы скрыться в лесу, начали рыть подземные галереи для прохода в Заир. Жители Киву знали об этих туннелях, а в 1994 году самые хитрые поняли, что на этом можно нажиться, пропуская без лишнего беспокойства в страну тех, у кого на это были средства. Большая часть этих туннелей обрушилась, но еще остается три или четыре известных прохода. Вход в один из них вблизи лагеря Катале.

– Какое это имеет отношение к духам?

– Как я вам уже сказал, они жили в земле. Моим людям неоднократно приходилось спускаться в эту галерею, и там они слышали крики, ужасные вопли духов, пожирающих человеческую плоть.

Натан взъерошил свои короткие волосы и спросил:

– Скажите, капитан, я что ваши люди «неоднократно» делали в этих галереях?

– Хорошо… Они были в разведке…

– Они не спускались глубже, им не было любопытно, откуда доносятся крики?

– Нет, они боялись.

– Где эти галереи?

– Это конфиденциальные сведения. Их запрещено разглашать, – попытался увильнуть Кахекуа.

Натан в упор посмотрел на капитана. Тогда он понял: дом, внедорожник, спутниковая антенна, внушительный телевизор, стоявший на почетном месте в комнате. Он внезапно сменил тон:

– Скажи, капитан, как ты заработал деньги, которые позволили тебе все это купить? Наркотики? Золото? Драгоценные камни? Что-нибудь другое?

– Натан, – запротестовал Юма.

– Не вмешивайся.

Натан приблизился к Кахекуа и прошептал:

– Что-то другое?

Тот молча смотрел на Натана своим единственным глазом, другой, похожий на желток, казалось, втянулся внутрь от страха, словно моллюск в свою раковину. Натан схватил Кахекуа за дряблую кожу двойного подбородка и притянул к себе.

– Хочешь, я скажу тебе, капитан… проводниками были ТЫ… ТЫ и ТВОИ ЛЮДИ. Кто другой, кроме военных, стал бы подвергать себя опасности в этой зоне? Вы поджидали беженцев на границе, на руандской территории, и вымогали у них деньги. Если они отказывались платить, вы оставляли их на милость эскадронов Руандского патриотического фронта. Разве не так?

– Мы… мы им помогали. Мы тоже рисковали… Они нас благодарили.

– Ты мусор, но это твое личное дело. Теперь слушай, даже речи не может быть о том, чтобы я заплатил тебе еще. Ты отвечаешь, и я ухожу. Продолжишь хитрить – это плохо кончится.

– Если… если хочешь узнать, нужно заплатить еще… пятьдесят долларов…

Рука Кахекуа исчезла между подушками дивана.

Прежде чем капитан успел выхватить пистолет, Натан ударил его кулаком прямо в лицо. Из уродливого носа потекла кровь. Он схватил пистолет и приставил его к здоровому глазу толстяка.

– Где эта галерея?

– Я ка… капитан армии…

– Ты ничтожество, вот и все. Теперь говори или обещаю, что тебе понадобится чертова палка слепого, чтобы передвигаться. – И Натан надавил пистолетом на глазницу капитана.

– Год… в прошлом году люди из Катале… приходили ко мне… – Кахекуа заливался кровавыми соплями, которые пачкали ему рот. – Они хотели знать, где она находится…

– Зачем?

– Не знаю… я показал ее молодым…

– Имена. Быстро!

– Одного из них, высокого… звали… Жан… Жан-Батист… он еще должен шататься в лагере…